Трезвость ума под сильным ядом грёз

Полумрак царил в тишине гостиной. Из открытого настежь окна лился красный свет утреннего адского неба. Ветер колыхал прозрачную ткань занавесок, то поднимая их над полом, то опуская в, отливавшую алым, кровавую лужу: от этого их концы намокли и потяжелели. Неторопливые шаги в помещении создавали противное хлюпанье, а подошвы ботинок оставляли вытянутые следы аккуратных оленьих копытц. Их обладатель мычал себе под нос приятную мелодию. Кажется, это было что-то прямиком со сцен Бродвея. Жаль, что никто не мог оценить её по достоинству. Теперь не мог. Напев завершился низкой гортанной нотой, растворяясь в статичном шипении радио. Демон остановился у подножия лестницы, ведущей на второй этаж частного дома. В тот же момент мимо его лица просвистела пуля. На стене позади образовалось дымящее отверстие, а затем прозвучал небольшой взрыв. Если бы такой заряд попал в голову демона, ему точно пришлось бы терпеть муки перерождения. Микрофон в руках прищурил глаз и направил взгляд наверх. Ровно туда, где исчез в последнем пролете чей-то тонкий силуэт. Улыбка Аластора зловеще вытянулась, несмотря на то, что всего мгновение назад она выглядела спокойной. Даже, в некоторой степени, довольной. — Поздно прятаться по углам, мой друг, — нарочито дружелюбно протянул демон, — Выходите из своего нелепого укрытия и поговорим как истинные джентльмены. Как и ожидалось: никто не ответил. Мужчина усмехнулся и невесомо взялся за перила, по которым начали расползаться чёрные веткообразные тени. — К вашему сведению, мне дорого моё время. Скрип ступенек прокатывался по помещению, заставляя всё внутри холодеть. Ведь чем ближе Радио-демон, тем отчётливее слышен этот неприятный звук от старого дерева. Тем ближе запах чужого свежего мяса и смерти. Когда вся лестница осталась позади, Аластор ступил на белоснежный ковёр посреди коридора. Уши, а затем и голова, дернулись вправо, заслышав тихий шорох. — К чему весь этот цирк? — тень демона заметалась от двери к двери, проползая под ними в поиске той самой, за которой успел закрыться хозяин дома, — Охрана не обучена, оружие не пристрелено. С таким же успехом можно было поговорить за чашечкой кофе. Глаза Аластора сверкнули, когда один из замков щёлкнул. Тень открыла его изнутри. Ладонь демона толкнула дверь, петли заскрипели. Небольшая комната была идеальным местом для того, чтобы там мог спрятаться один грешник, напрасно ища защиты у тьмы. — Даю вам последний шанс, мистер Сандерсон. Вам всего лишь нужно выполнить условия нашей маленькой сделки. Голос Радио-демона убеждал, успокаивал: такому голосу хотелось доверять. Но за каждым словом скрывалась угроза: Аластор терял терпение. И никакие муки ада не были страшны так, как этот располагающий тон. Но не все понимали к чему может привести злость этого небезызвестного грешника. Особенно если у него плохое настроение. Уши навострились и трость лёгким движением руки отразила атаку наивного демона, что по глупости решил использовать тот же пистолет без глушителя. Поняв, что его план провалился, тощий бледный мужчина вжался в окно позади и зашарил по раме своими щуплыми пальцами: — Уходи! Я разрываю сделку! Чёрные глаза в панике бегали по мебели, изредка выцепляя фигуру Радио-демона, который постепенно приближался. — И делаете вы это, разумеется, после того, как я выполнил свою часть, — в воздухе заиграли символы, комната исказилась, становясь похожей на клетку, — Какая жалость. Я был наслышан о вашей честности, мистер Сандерсон, но похоже, что слухи оказались беспочвенными. Окно заросло противными толстыми щупальцами, что выросли прямо из стен. Демон отшатнулся от них, но тут же впечатался спиной в Аластора и упал на пол, в беспомощности отползая по грязному полу к двери. Которую уже захватили крохотные жуткие куклы. — Вам ведь рассказывали что бывает с теми, кто не соблюдает условия. Одна из кукол, что выглядела новее всех остальных, вцепилась Сандерсону в ногу. Мужчина издал болезненный крик и выстрелил игрушке прямо в голову, которая мгновенно разлетелась в труху. — Забыл предупредить: мои друзья ещё не завтракали на этой неделе. Пробирающий до дрожи, смех заполнил комнату и единственная лампочка погасла, разлетевшись на мелкие осколки. Шипение радио теперь находилось в каждом углу, а голос оверлорда звучал везде и нигде одновременно. Словно всё это было лишь воображением, ужасной галлюцинацией. Паника захватывала сознание хозяина дома. Когда он заключал ту чёртову сделку он изначально не собирался оказывать услуги этой садистской роже. На последние деньги нанял охранников, раздал оружие из запасов и готов был дать бой. Но сейчас, когда его загнали в ловушку, Сандерсону пришло время платить по счетам. Острые когти вынырнули из темноты и пронзили грудь насквозь. Сердце последний раз стукнуло в руке, прежде чем было вырвано из тщедушного тела. Демон свалился на окровавленный пол мешком мяса. Помещение пришло в норму, куклы исчезли вместе с щупальцами. Ничего не напоминало о том ужасе, что творился здесь секундой ранее. Кроме трупа посреди комнаты. Радио-демон облизнулся, словно сытый кот, слизывая капли крови, попавшие на тонкие губы. Сердце послужит неплохим перекусом. В гостиной всё так же царила полутьма. Истерзанные тела охранников валялись повсюду, их органы вывалились наружу. У двух демонов позвоночник был вырван сквозь собственную глотку, другой находился на старой изящной люстре, а внутренности свисали из живота, едва доставая до кучи трупов под ним. Светлый интерьер окрасился в алый. Прекрасная картина, автором которой являлся никто иной как сам Аластор. А ведь, чтобы избежать всего этого месива, необходимо было просто выполнить условия. Подумать только: на что готовы идти люди из-за своей жадности и глупости. Верно, глупости. Аластор никогда не считал себя глупым человеком. Определённо, он был образован и хорошо воспитан, за что всегда благодарил матушку. Но можно ли назвать неосмотрительность глупостью или же это всего-навсего досадная оплошность? Кто бы знал. Взгляд зацепился за пианино, что стояло рядом с окном. Не слишком правильное дизайнерское решение, учитывая чувствительность музыкальных инструментов. Демон вытер окровавленные пальцы платком и ненавязчиво провел ими по лакированной поверхности крышки. Со стороны казалось, будто он гладит котёнка или слепого щенка. — Ты лишь украшение, не так ли? Трость исчезла в тени вместе с трофеем, который Аластор уже успел положить в небольшой мешок. Мужчина присел на табурет и аккуратно откинул крышку, оголяя девственно белые и чёрные клавиши. Инструмент не должен пылиться: на нём нужно играть, иначе он проживёт бесполезную жизнь. Всё-таки мистер Сандерсон не умел ценить хорошие вещи. Прохлада фарфора коснулась подушечек пальцев. Аластор бездумно водил ими по клавишам, не зная, что хочет сыграть сейчас. Неосознанно демон начал напевать. Это был особенный мотив. Уже поблекшие в памяти воспоминания каждый раз цеплялись за него, возвращая в далёкие времена, которые навсегда остались в родном Орлеане. Первая нежная нота, знакомая расстановка и руки порхают над клавишами, создавая завораживающую мелодию. Комната вдруг сузилась лишь до старого инструмента и демона за ним, будто свет несуществующей луны направил свои лучи прямо на них. Разом в мире не осталось ничего стоящего, кроме музыки. А она лилась, поднималась к сводам потолка и разбивалась: отсюда не было выхода. Звуки грустили, трепетали от чувственного исполнения, повиновались во всём. Лишь бы только разделить это время. Неправильно. Сейчас времени не существовало, а понятие о нём стало таким же размытым, как смягчившийся взгляд красных глаз. Он был не здесь, не в Аду, где каждый куст способен согрешить, но и не в своём городе, где в гостиной родного дома он когда-то развлекал своим музицированием гостей, родственников или дорогих подруг. Ровная мелодия сорвалась на отчаянное метание, ускорившись, а затем рухнув. Теперь, если бы концертом наслаждался кто-либо ещё, сердце их сжалось бы от этого немого тихого крика. Если до этого мелодия казалась тоскливой, немного печальной, то сейчас в ней не оставалось и капли надежды: лишь смирение и страх загнанной в тёмную чащу души. Всё обрывается паузой. Концовка и так известна, или же так кажется, но пальцы вновь ложатся на клавиши. Это последнее дыхание, жалкие попытки увидеть свет перед тем, как последние ноты окончательно растворятся и погибнут, так и не услышанные никем, кроме исполнителя. Аластор завершает композицию и замирает. Выступление закончилось. Тишина снова заполнила всё вокруг. Не стоило ждать оваций от мёртвых. Но демону они без надобности, ведь душа наконец запела вместе со стариной Фредериком. Заботы забылись на эти чудесные несколько минут, что продлились, казалось, одно мгновенье. В последний раз Аластор музицировал в отеле, но тогда его беспардонно прервал Люцифер. При мысли о Его величестве под рёбрами зажгло, будто туда запихнули раскалённые угли или настоящее солнце. Перед глазами предстал образ владыки ада, такой тёплый и привычный. А ещё до одури манящий. Когда Аластор откланялся прошлым вечером и совершил очередное отступление, он чувствовал себя странно. В голове обрывками всплывали фрагменты бала, но внимание было сосредоточенно только на одном — Люцифер. Хотелось остаться рядом и продолжать танцы до самой ночи, наплевать на остальных и наслаждаться обществом Его величества столько, сколько позволит время. Говорить, слышать ангельский смех, а потом смотреть, смотреть, смотреть в эти медовые глаза. Возможно обсудить их соприкосновение в музыкальном вкусе. Нет. Красная аура вспыхнула ярким светом, когти впились в дерево неповинного инструмента. Чёрные рога разрастались в разные стороны ветвями, жёлтая улыбка превратилась в оскал подбитого зверя, всеми силами пытающегося отпугнуть врага одним своим видом. Но, как показывает человеческая природа, охотников никогда не останавливала жалость. Легче добить, чем отпустить на волю. Аластор резко встаёт с места и сжимает волосы на затылке, почти вырывая клок, но вовремя отнимает руки. Тень вытягивается, становится угловатее и широко неестественно улыбается. О да, им нравится наблюдать за его страданиями. За его беспомощностью и трещащей по швам выдержке. Это для них словно десерт или конфеты: ни то, ни другое Аластор терпеть не мог. Но у оверлорда всегда была припрятана иголка и катушка ниток. Он не позволит помыкать собой как вздумается, независимо от статуса или сил того, кто предпримет такую дерзкую попытку. Поэтому Радио-демон сворачивает части демонического облика, привычно берет микрофон, — который издаёт ласковое шуршание, — приглаживает волосы и медленно выдыхает. Печаль это слабость, метания это слабость, лишь в улыбке заключена настоящая сила. И он улыбается, обращаясь при этом прямиком к тени: — Увы, но моей крови вы отведаете не скоро, — набалдашник трости позволяет чувствовать опору, — Разве сегодня был не чудный пир? Каждый крик бесполезных наёмников, страх в их круглых глазенках и предсмертная агония — всё питало их, уверяло в верности. А взамен они предоставляли силу. Силу, которой оверлорд пользовался по случаю и без. Силу, к которой он уже привык как к части своей сущности. Что давало свободу, но одновременно сковывало и давило. — Рад, что вам понравилось, друзья мои. Но я не намерен больше оставаться в этом свинарнике, поэтому, — демон хлопнул в ладоши и тень вернулась за спину, как хорошо обученный домашний питомец, — Я бы не отказался от чашечки кофе в это прекрасное воскресное утро! Когда двери дома захлопнулись, перед Аластором открылся привычный вид улиц близь центра Пентаграмм-сити. Взгляд зацепился за пятно на монокле и демон недовольно цыкнул. Аксессуар оперативно протерли платком и вернули на законное место. Стоит сжечь это место позже. Часы показывали ровно семь утра по общему адскому времени. Кафе дорогуши Рози должно быть уже открыто. И свежий гостинец как раз с собой. Аластор ловко прокрутил трость и заложил руки за спину. Настроение располагало к пешей прогулке. Курс был взят на город каннибалов и демон, неспешной походкой, направился по знакомому пути. Однако, стоило оверлорду сделать пару шагов, как на него из мусорных баков бросилась пара обезумевших от голода грешников. Скользкие щупальца ловко перехватили наглецов, которые ошалело глядели только на свою случайную жертву, а изо рта у них обильно стекала слюна, вперемешку с кровью. Аластор прищурил глаза и скривил нос в отвращении. Поистине жалкое зрелище. Оба неудачника были отброшены на проезжую часть, где их тут же сбил проезжающий мимо грузовик компании «VVV». Остаётся надеяться, что в следующем перерождении они будут не так безбожно глупы. Лобовое стекло машины обильно залило кровью бедолаг и водитель потерял управление. Аластору было на это абсолютно наплевать, пока в его поле зрения не попала знакомая зелёная фигура, что выходила из магазина неподалёку. Грузовик сделал поворот и понёсся прямо к дверям здания, стремительно сокращая расстояние между господином в цилиндре и капотом. Реакция сработала моментально. Щелчок пальцев, знакомый, чуть более громкий и сбивчивый шелест помех: теневой барьер появился на пути тарана. При столкновении образовалась вмятина, бампер погнулся и отвалился, стекла повылетали из окон, а сам грузовик перевернулся на бок. Радио-демон довольно кивнул и хотел было ретироваться с места происшествия, но над головой, словно в дополнение ко всему, прозвучал знакомый бархатный голос: — Не ожидал свидеться сегодня, Аластор. Какими судьбами забрёл в эту часть града? Конечно же, старый знакомый не мог не признать в своём спасителе известного радиоведущего в аду. Важно уточнить, что спасителем, как таковым, Аластор не являлся от слова совсем. Не потому что этот древний демон имел силу, что в несколько раз превосходила его способности, а потому мог самостоятельно превратить угрозу в металлолом. Вовсе нет. Просто виновником сей внезапной аварии являлся сам Радио-демон, а своими действиями он лишь защищал себя от возможного гнева оверлорда напротив. Испытывать муки перерождения, подобно той челяди, сегодня никак не хотелось. Поэтому, когда обладателем этого приятного голоса оказался сам Зестиал, Аластору оставалось только поприветствовать того вежливой улыбкой и надеяться, что его причастность останется не замеченной: — Какая встреча, господин Морде! — свободная рука легла на сердце, а голова склонилась в лёгком кивке: жест почтения к первому оверлорду, не более, — У меня были кое-какие дела в этом квартале. Признаться, я сам не ждал увидеть Вас. Под светом уличного фонаря Зестиал выглядел статно, величественно, но при этом не терял той ауры песочной загадочной древности, коей обладал всегда. — Должно мне благодарить за помощь, друг мой. Раз так сложились судьбы, не откажешь выпить со мной чашечку чая? Зелёные глаза смотрели с той выразительностью, которой обладал только этот грешник: в них не было и капли надменности, желания унизить или утвердить своё превосходство. Это прельщало, сбивало с толку порой, но вызывало неподдельное уважение у Радио-демона, который привык к колким, уничтожающим взглядам в свою сторону. Отказ в такой незначительной просьбе, точнее будет сказать «предложении», сочли бы грубостью. Аластор покрутил микрофон и перехватил его обеими руками, немного наклоняя голову и непроизвольно дернув при этом ушами: — Как я могу отказать? С превеликим удовольствием составлю Вам компанию! Уголки губ Зестиала приподнялись в одобряющей улыбке: — Буду рад. Когда оба оверлорда исчезли за поворотом, грузовик вспыхнул ярким пламенем. Водитель кричал и звал на помощь, но все грешники проходили мимо: смерти обычное дело в Аду. Он сгорел заживо, не успев покинуть салон. Особняк Зестиала Морде представлял собой здание в готическом стиле. Потолки были настолько высокими, что даже хозяин особняка казался на их фоне небольшого роста. Колонны возвышались по бокам и стремились ввысь, словно деревья. Вытянутые окна, в которые были вставлены искусные витражи из разноцветного стекла чудом никак не выбивались из тёмной палитры. Старейший из оверлордов привёл Аластора в теплицу, отведенную под дикие растения. Это место не было похоже на привычные глазу сады с розами, фиалками и кустами малины. С первого взгляда можно было подумать, что они находятся в диких джунглях: руку протяни и окажешься в западне. Тем не менее, Радио-демон, без показного удивления, расположился в беседке вместе с хозяином особняка. По каким-то неведомым причинам стол был уже сервирован под случай: сервиз с единым узором паутины, корзинка с аккуратным печеньем, молочница, тарелочка с лимоном и, разумеется, неброские салфетки. Из носика фарфорового чайничка струились тонкие ниточки пара. Такая предусмотрительность со стороны Морде восхищала. По велению одного взгляда древнего, ароматный чай наполнил чашки обоих оверлордов ровно на палец не доходя до края. — Припомню, последний раз мы виделись на сборе, — первым нарушил долгое молчание Зестиал, — С тех пор месяцев три минуло. — Истинно так. Но не думаю, что пропустил что-то важное во время своего отсутствия, как и за семь лет до этого. Демон оценивающе взглянул на напиток: придётся ждать, пока температура станет терпимой. Стоит добавить лимон. Аластор не любил чай. Листья окрашивали воду в не привлекательные пожухлые цвета, а вкус, который нельзя было перебить ни цитрусом, ни молоком, отдавал травой. И как бы ценители различных сортов этого своеобразного напитка не обсуждали «нотки весны» и «чайные плантации в круге Гнева», Радио-демон предпочитал горький кофе к завтраку. — Тогда минуло сборов десять до твоего возвращения. Нам множество решений пришлось принять, влияющих на Ад преображенье. Аластор беззвучно перемешал чай с кислой долькой, дождался пока хозяин чаепития сам возьмёт напиток, и лишь тогда повторил за ним и сделал первый обжигающий мелкий глоток. Какая всё-таки мерзость. — Какие же изменения претерпел Ад за эти недолгие годы? — участливо поинтересовался Аластор. Зестиал поставил чашку на блюдце. — Всё не припомнить мне, но приказ о строительстве убежищ в памяти свеж. Лишь частично был исполнен он. Аластор аккуратно подцепил небольшое печенье и присмотрелся к нему: овёс и темный шоколад. — Прискорбно слышать. Уверен, проект обещал быть удачным, особенно на время истреблений. Горькая сладость отправилась в рот. Собеседник издал неопределённое хмыканье. — Ныне с ними покончено, не без твоего участия, — подметил Зестиал, но это не выглядело как насмешка: скорее поведение приятеля его забавляло, — Куда не пусти взор, болтают о последних событиях: кровопролитной битве, в том числе с твоим участием. Аластор лишь незаметно сильнее сжал чашку. Конечно же Зестиал был в курсе. Аластор не знал происхождения первого оверлорда: эпоха, страна в которой он жил, его возраст на момент смерти — всё было окутано мраком, подобно тёмным коридорам в обители этого древнего демона. Впрочем, это было не так важно. Зестиал имел влияние в Аду. Большое влияние. Если Радио-демона не подводила память, то в своё время Морде был на короткой ноге со всем семейством Морнингстаров. Странно, что Люцифер ни разу не упоминал его. — Помнится, ты утверждал, будто дело Отеля искупления для тебя лишь праздное развлечение, — напомнил древний, внимательно следя за реакцией демона напротив. Тот же сделал глоток, прежде чем ответить на цитирование своих же слов: — Развлечением и осталось. Знаете ли, на развалинах толком не повеселиться, — закадровый смех случайно вырвался из микрофона сам собой. Собеседник взглянул на трость, мученически вздохнул и приложил пальцы к виску: — Будь добр, отключи эту вещицу на время. Осознав свою оплошность, Аластор исполнил просьбу и погладил микрофон. Единственный глаз трости посмотрел по сторонам и закрылся сам собой. Зестиал одобрительно склонил голову и возобновил беседу: — Говаривают владыка Люцифер после сражения поддержал идею дочери. Смею полагать, вы теперь ближе с Его величеством, друг мой. — Мы бизнес партнёры, — осторожно поправил Аластор, — У нас деловые отношения. Зестиал многозначительно промычал и сделал очередной глоток чая, будто оттягивая паузу. Радио-демон непонимающе склонил голову. — Король не жалует лгунов и не подпускает к себе кого попало, — ответил на немой вопрос собеседника первый оверлорд, — Помнится, знавал Люцифера с тех лет, когда с Лилит они души не чаяли друг в друге. Ад расцветал и посмертие переживали мы не так тяжко, под их покровительством. Вестимо, я сумел застать появление юной Шарлотты: оно стало словно пришествие Ангела для них. В добром смысле. То, с каким теплом этот демон говорил о семье Морнингстаров, почему-то трогало, но вместе с тем вызывало неясное тянущее чувство, отдалённо напоминающее зависть и печаль. Аластор никогда не задумывался о подлинном прошлом Ада, о самом начале. Для него он просто был местом, где вечность обречены вертеться грешники всех сортов. Борьба не только за власть, но и за банальное выживание — вот что главное в этом круге бесконечно повторяющихся дней, где развлечения приходится искать, чтобы сохранить рассудок и не помереть от скуки уже во второй раз. — Лета текли, реке подобно: весёлой, бурной и живой. Встречал не редко юную принцессу вместе с отцом на променаде. И каждую встречу сияла леди яркой звездой. Но ничто не вечно, — Морде устремил взгляд на мухоловки у клумб: в одну из них приземлилась неосторожная мошка и ловушка захлопнулась, лишая насекомое возможности снова увидеть мир, — Помыслить нельзя, что переживали Люцифер и дочь его. Аластор не знал зачем Морде завёл этот монолог, ведь страдания падшего его ни коем образом не задевали, как и распад неудачного брака. А хозяин беседки продолжал: — Однако же, в сей день ты проводишь месяца в компании их. Доколе старые друзья остаются без весточки от Его величества. Радио-демон задумчиво обвёл ручку чашки пальцем. Если так подумать, то в дела Люцифера с другими оверлордами и прочими обитателями ада, он старался не лезть. Это была своеобразная мера предосторожности, пусть таким образом из рук ускользала некоторая полезная информация. Когда же их устный договор вступил в силу, Аластор и вовсе перестал интересоваться подобным, ведь своими действиями мог спровоцировать ненужный конфликт. Идея потерять шаткое доверие короля, пусть и в зародыше, не прельщала. Но исходя из предоставленной сейчас первым оверлордом информации, складывалось впечатление, что падший вовсе наплевал на старые связи. Крайне неразумно и странно с его стороны. Шелестящий и по-прежнему глубокий голос с долей смеха избавил Аластора от ненужных домыслов: — Я лишь подметил странность его отношения, не стоит так переживать. Аластор сдержанно рассмеялся. Он умел держать эмоции под контролем когда этого требовал случай. В данной ситуации приходилось скрывать нервозность и желание поскорее уйти от общества Морде. — Разумеется. Переживания вредят здоровью и напрасно тратят время, так что в них нет никакого смысла. Зестиал постучал пальцем о блюдце и окинул Аластора нечитаемым взглядом. Блеск зелёных склер отдался в теле неприятным холодом. Знакомым холодом, но не таким обжигающим как ледяной тон правителя ада. Скорее лёгким и внимательным, без намёка на жестокую расправу: простой интерес. — Чудится мне, будто нечто не радостное занимает мысли твои. Неужто работа в отеле столь изматывающая? — демон приподнял бровь в ожидании ответа. Иногда Аластору казалось, словно такие древние существа как Люцифер или Морде умели по одному искривлению ауры, единственному неосторожному жесту или слову, узнать всё. Конечно же это были лишь догадки, но осознание того, что кто-то, даже в теории, может читать тебя как открытую книгу, напрягало. В таких случаях необходимо просто немного исказить правду. — Вы весьма проницательны, господин Морде. Мои обязанности управляющего интересны, но вместе с тем утомительны. Радио-демон перемешал остатки чая маленькой ложечкой, положил её сзади блюдца ручкой вправо и сделал последний глоток. Древний, по всей видимости купившись, хмыкнул и посмотрел на пустые чашки, сразу возвратив внимание собеседнику: — В таком случае, почему бы тебе не уйти в отпуск? В голове Аластора что-то щёлкнуло. Но прежде чем он успел ответить, острый слух уловил знакомый резкий цокот. Зестиал, чуть погодя, тоже заслышал шаги. Но, в отличии от своего гостя, он давно ожидал прибытия старой подруги. Двери теплицы отварились и на каменную кладку дорожки ступили ноги в белоснежных острых пуантах. Белые, а вовсе не седые, волосы не были собраны в строгую причёску, вместо этого по спине струились волны, только под конец принимающие вид косы. Серьги-кольца заменены на гвозди, а на шее красуется серебряный кулон. Но даже в таком необычном виде у Аластора не оставалось сомнений в личности новоприбывшей. Кармилла Кармайн. Если с первым оверлордом у Радио-демона были приятельские отношения, сформировавшиеся на почве искреннего уважения младшего к нему, то с этой дамой всё обстояло несколько иначе. В своё время Аластор пытался найти к ней подход, но Кармилла всегда была непреступной и, можно даже выразиться, холодной женщиной. Так что после бесчисленных попыток взыскать хоть какую-то реакцию, демон оставил попытки заиметь сильного союзника в лице главной поставщицы оружия во всём Аду. Досадно. Гостья перекинулась с Зестиалом радостными, на сколько это позволял их статус, взглядами. Однако же, когда глаз Кармайн зацепился за красную макушку, выражение её лица резко переменилось. — Аластор, — отстранённо поприветствовала она, приподняв острый подбородок и слегка нахмурив брови. Похоже женщину не устраивало то, что на территории её близкого друга шатается какой-то нагловатый юнец. Пусть до уровня Вельветт опускаться он не планировал. Непонятно как такая холодная особа смогла подружиться со столь спокойным демоном как Зестиал. В теплице атмосфера в раз стала как-то тяжелее. Будто одним своим появлением Кармилла сгустила воздух вокруг, а сверху начали медленно опускаться кирпичные блоки. Ясно как день: ему здесь не рады. Впрочем, как всегда и везде. Дежурная улыбка стала шире, острее, будто выставленное в обороне копьё. Аластор встал со своего места и привычно одёрнул сюртук, попутно стряхнув с него невидимую пыль. — Кармайн! Похоже, сегодня мне везёт на нежданные встречи, — микрофон по щелчку пальца оказался в ладони, — Увы, я уже ухожу. Благодарю за приятную беседу, господин Морде, — последние слова демон произнёс вежливо склонив голову. Получив кивок, которым древний ознаменовал окончание чаепития, Аластор почувствовал облегчение. Не хотелось и дальше сидеть словно статуя, коих в теплице было полно. — Всего доброго, уважаемые коллеги! Бросив напоследок это краткое прощание, Радио-демон поспешил покинуть владения Зестиала Морде, дабы не мешать их с Кармайн дружескому времяпровождению. Можно было, конечно же, исчезнуть с глаз долой в мгновенье, но пользоваться своими силами в чужом доме, да ещё и так беспардонно - самая настоящая наглость. Не описать словами как приятно было наконец вырваться из гостеприимных пут и ощутить запах адских улиц. Все эти светские посиделки определённо не для него. На часах уже было около полудня, а в животе вместо прекрасного кофе булькала отвратительная травяная бурда. Аластор мерно постучал пальцем о трость. Отпуск. Звучит как дельная мысль. Эффект зелья усиливается когда Его величество находится непосредственно рядом с Радио-демоном, а так же в те моменты, когда в голову закрадываются мысли о падшем. Если весь оставшийся месяц у Аластора не будет повода думать о Люцифере и, тем более, пересекаться с ним, то демон выйдет победителем из этой непростой ситуации. В списке незаконченных дел как раз осталась пара десятков пунктов. Стоит наведаться в отель, дабы предупредить милую Шарлотту о своём решении. Но до тех пор необходимо соблюсти распорядок дня и отложить размышления на послеобеденное время. Голодный демон — злой демон. Очень кстати на глаза попалась яркая вывеска: «Пицца Вэст». Что обозначала вторая часть названия, Аластора мало волновало, но похоже, что вопрос с обедом разрешился сам собой. Интересно, есть ли в их скромном меню Гавайская?