Мы доверяем друг другу?

Вечером того же дня Маомао сидела на высокой стене дворца, рассеянно глядя на звёздное небо. Холодный ветер трепал её волосы, но она едва замечала это. Мысли кружились вокруг последних событий. Она привыкла, что опасность поджидает её на каждом шагу в этом месте, но сегодняшние события оставили неприятный осадок. Внезапно она услышала лёгкий шорох позади и, повернув голову, увидела знакомую фигуру. Джинши легко забрался на стену и сел рядом с ней. — Вот ты где, — негромко сказал он, сев так, чтобы его рука едва касалась её плеча. — Опять размышляешь? Маомао коротко кивнула, не отрывая взгляда от звёзд. — Чан мёртв, — задумчиво произнесла она. — Но мы так и не узнали его мотивов и чей приказ он выполнял. История всё ещё не закончена. Джинши нахмурился, беспокойство ясно читалось на его лице. — На самом деле, мотивы узнали, — произнёс он серьёзно. — Истинной целью Чана была не императорская семья... Маомао посмотрела на него в полном понимании, чем должна закончиться его фраза. Она. Истинной целью Чана была она. — Во всяком случае, после такого переполоха скорее всего они залягут на дно, на какое-то время. — Лишь бы это не обернулось ничем серьёзным… для тебя. Маомао попыталась смягчить напряжённость момента, усмехнувшись. — Господин, вы ещё скажите, что меня похитят и запрут в крепости на другом конце страны, а вам придется возглавить армию, чтобы подавить восстание и вернуть меня во дворец. Джинши приподнял брови и тоже слегка улыбнулся. — И правда, глупости какие-то, — согласился он, но в глазах всё ещё оставалась тень тревоги. Они снова замолчали, наблюдая, как звёзды медленно плывут по ночному небу. Джинши мягко нарушил тишину: — Травница. Маомао обернулась на его голос. Он смотрел на неё с серьёзным выражением лица, в глазах читалось что-то большее, чем просто беспокойство. — Мы доверяем друг другу? — продолжил он. Маомао прикусила губу, вспомнив момент, когда уже отвечала на этот вопрос утвердительно, только для того, чтобы вскоре после этого обвинить Джинши в покушении на императора. Её собственное недоверие всплыло в памяти, вызывая досаду. Теперь она не знала, как ответить. — Я не тороплю тебя с ответом, — тихо сказал Джинши, заметив её колебания. Он протянул ей небольшой тканевый узелок, от которого исходил сладкий аромат цветов. Маомао на мгновение замерла, не понимая, что это такое, но осторожно приняла его из его рук. Развернув узелок, она увидела несколько веточек османтуса, среди которых блестел маленький серебряный медальон. Она удивлённо подняла его на свет, чтобы лучше рассмотреть. — Я думаю, тебе очень подходит такой медальон, — произнёс Джинши с лёгкой улыбкой. "Что это? Тот самый медальон с цветком?" Маомао не знала, куда смотреть. Веточки османтуса боролись за внимание с блестящим медальоном, который не так давно спас ей жизнь. Медальон императорского клана. — Я хочу, чтобы однажды у тебя появился такой свой... собственный, — добавил он, слегка покраснев, но старательно избегая её взгляда. Маомао замерла, её сердце забилось быстрее, а щёчки покрыл лёгкий румянец. Взглянув на Джинши, она невольно подумала: "Он ведь не в курсе, что Гаошун рассказал мне о его значении?" — Да, господин Джинши. Она сказала это тихо и сдержанно, так и оставив юношу в неведении, на какую из его реплик она дала ответ. *** Днём ранее — Вот. Выпейте это, господин Чан. Чан взял из рук черноволосой девушки крохотную чашу с густой субстанцией. — Это то, о чём ты говорила? Воскрешающий яд? Суйрей равнодушно кивнула. Она трудилась над препаратом долгие месяцы, но прежде чем привести свои личные планы в действие, она должна была удостовериться, что яд подействует так, как нужно. — Да, господин. После пробуждения начнёте новую жизнь в крепости Ши. Чан вздохнул. Как же глупо всё обернулось. В попытке избавиться от травницы, теперь он вынужден сам стереть своё имя из истории дворца, оставив здесь свою прошлую жизнь и прошлые связи. — Кстати, Суйрей… Будь, пожалуйста, помягче с моим сыном. Девушка прищурилась. — Вашим сыном, господин? В памяти девушки всплыл образ надоедливого охранника, действующего ей на нервы последние несколько дней. Кто бы мог подумать, что у столь талантливого политика окажется такой несносный отпрыск. — Я понимаю, иногда он ведёт себя совсем незрело. Но к тебе он относится из самых добрых побуждений. Суйрей усмехнулась. Лучше бы она испытывала яд на его сыне. Чан был готов. Это лучше, чем быть казнённым. Чан продержался на службе императора рекордно долгий срок, чем и снискал его незыблемое до недавних пор доверие. После известия о результатах расследования, донесённых императору, Чана ждала бы жестокая пытка, в ходе которой планировалось выяснить, кто был его сообщником. Конечно, Чан и так был бы казнён в течение нескольких дней, но преступники часто предпочитают быструю и безболезненную смерть, поэтому выкладывают все карты как на духу, предавая своих товарищей по несчастью. Но не Чан. Он поморщился и выпил содержимое чаши. Умирать всегда страшно, даже на несколько дней. Даже когда знаешь, что точно проснёшься. Было ли так же страшно Ли Вэю, когда тот принимал аконит? Чан никогда не предал бы Шишоу. Именно поэтому всё получилось так, как получилось — благодаря удачным опытам дочери его господина, вслед за "смертью" Чана для него наступает новая жизнь в крепости Ши. Долгая ли, счастливая ли? Покажет время.