ölkö

      Эст сидел в траве как потерявшийся котенок, пока ситуация требовала серьезных мер. Все-таки, ребенок, оказавшийся посреди поля должен быть доставлен домой к родителям, а Эст, как капитан стражей, обязан заняться этим вопросом. Стоило признать, что девочка во многом была похожа на него: каштановые волосы, чуть светлее в силу возраста, зеленые глаза, пара эльфийских ушек. И раз она знала Эста по имени - можно предположить, что она из столицы. Капитан приподнялся, постаравшись хоть немного отряхнуться, и встал перед девочкой на одно колено, чтобы быть с ней на одном уровне. – Здравствуй, солнышко. Меня действительно зовут Эст. Ты потерялась? – Я хотела спросить это у вас. Вы так долго лежали здесь… – девочка смущенно покачалась из стороны в сторону, сминая в своих маленьких ручках стебли подсолнухов. – Значит, ты здесь долго стоишь, так? – Да, но я не потерялась! Мне было дано поручение проводить вас до очень важного места. – Очень важно места, хах… Как тебя зовут? – Нурай, – уверенно заявила девочка. – Меня зовут Нурай. – Приятно познакомиться, Нурай. Скажи мне, кто тебе дал это… поручение? – Голос тети мне сказал. Я спала, и она мне все сказала! Она сказала, что Эст очень важный человек, что он поможет Умай и спасет весь мир! – Ух ты, спасет весь мир? – хихикнул Эст. – Довольно, дитя. Тебя наверняка ищут родители. – Но я клянусь вам, я не потерялась! – Нурай недовольно затопала ножкой. – Я правда здесь только чтобы показать Эсту очень важное место! Командир тяжело вздохнул и огляделся вокруг. Кажется, что это поле они проезжали утром, следовательно путь до города лежит недолгий. С другой стороны - воля ребенка сильно бьет по совести. Их чистые и сильные желания ощущались как закон первой важности. Как воля Умай, направляющая их во всем. Существо в Эсте колебалось, но по итогу поддалось. – Хорошо, – ответил командир после недолгой паузы, – мы пойдем туда, куда ты хочешь меня отвести. Только сначала мы пойдем в Сарышар. Ты ведь оттуда? – Нет, – покачала головой Нурай. – Неужто из Айланора? – Нет, – снова отрезала девочка. – И откуда же ты? – Я отсюда, с этого поля. – Но ты же где-то живешь? В каком-то доме? – Нет! – И родителей у тебя… нет? Нурай замолкла, коротко кивнув, и Эст впал в ступор: девочка, которая не имеет ни родителей, ни дома, утверждает, что живет на этом поле. Глаза метнулись к цветам в ее руках. Это точно те цветы, что он приносил маме, ошибки тут быть не может. Чоро потерлась о ногу, и на душе стало немного легче. Странности случаются, в этом парень уже убедился. Пожалуй, иногда с ними стоит просто смириться. – Ладненько, – Эст поднялся на ноги и протянул Нурай свою руку, – мы еще успеем разобраться, так? Нурай снова кивнула, но развернулась. Ее маленькая фигурка в воздушном белом платьице сделала несколько шагов и присела, чтобы оставить цветочки, а затем вернулась к Эсту, бодро схватив его за руку. Втроем они вышли на обочину автомобильной трассы и начали путь в город. Ботинки по ощущениям уже высохли, хотя это требует долгого времени, и ноги в них больше не мерзли. Эст шел своим привычным шагом, пока не заметил, что короткие детские ножки за ним не поспевают, так что он сбавил скорость, хоть и желал вернуться быстрее. Чоро мельтешила рядышком, и Нурай смотрела на нее, не отрывая взгляд. – А что это за кошечка? – спросила она у Эста. – Это Чоро. Должен признаться, она уже несколько раз меня спасала. – Кошечка-спасительница, да? Хорошая кошечка… Тишина под звук шагов снова взяла верх. Легкие порывы ветра качали подсолнухи, и те волновались, точно вода в большом желтом море. Море случайными течениями познакомило корабль, переживший крушение, с маленькой одинокой лодочкой. И тем не менее, обоим нужно вернуться на пристань. Подсолнухи кончились, уступив место зелени, и вдалеке стали выситься деревья. Ворота города были видны уже отсюда, и Эст, воодушевившись, чуть не ускорился, вовремя вспомнив, что остальные вряд ли поспеют за ним. Внезапно включилось чувство голода. Видать, Эст хорошо выспался, и теперь, придя в движение, организм потребовал топлива. Тут же в голове возник бешбармак, желудок издал протяжный китовый вой, и парень зашипел от неудобства ситуации. – Вы не ели? – тихонько спросила Нурай, явно аккуратничая с вопросом. – Где бы я поел в том подвале, – подумал Эст, тяжело вздохнул и сказал уже вслух: – Нет, поэтому и хотел бы добраться поскорее. А ты как? Не голодная? – Немножко, – смущенно созналась девочка. – А чего бы ты хотела? Нурай помолчала, глубоко задумавшись, а затем уверенно объявила: – Манты хочу. – Замечательно, тогда мы будем кушать манты. Ворота близились. Их башни касались бесконечно голубого неба, почти что царапая его, и солнечный свет воспевал божественную балладу жизни. Мама создала мир таким, чтобы все были счастливы. Нурай, что шла с Эстом за ручку, была похожа на этот идеал существования: маленькое счастливое создание, не знающее ни бед, ни забот, о котором этот мир позаботится, накормит и уложит спать. Но и Нурай готова внести свой вклад, говоря о том, что должна показать нечто крайне важное. Как мир заботится о ней, так и она заботится о мире в своей манере. Стражники на входе оживились, распахнув свои глаза в немом шоке, и Эст встал перед ними, крепко держа девочку за руку. Чоро проскочила вперед, и лишь лапки ее сверкали. Даже у кошек наверняка найдутся свои кошачьи дела… – Командир! – воскликнул один из стражей. – С момента вашей пропажи весь город стоит на ушах! – Пропажи? – не понял Эст, нервно поморгав. – Вас не было целые сутки. За вами выслали несколько поисковых групп, – сообщил второй страж. – Отзывайте всех назад, – вернул парень свой лидерский тон. – Это похоже на то, что нас отвлекли. – Все так и есть, сэр. Вместе с вами из юрты пропало и тело Умай. Существо внутри проломило днище, превратилось в колючего ежа и завибрировало, когда неприятный холодок пробежался от груди до пят и обратно. Что значит тело пропало!? – Так, – выдохнул Эст, – разберемся. А пока - будьте бдительнее. – Говоря о бдительности, командир, – стаж указал на Нурай рядом с ним, и та тихонько вздрогнула, – что за девочка с вами? – Она потерялась в поле, так что я отвел ее в город. – Никакого удостоверения личности юная леди с собой не имеет? – страж слегка наклонился, и его взгляд показался Нурай настолько грозным, что она спряталась за Эстом, крепко схватившись за заправленный подол его синей рубашки. – Нурай, – командир приподнял руку, глянув себе за спину, чтобы увидеть там перепуганное личико, – у тебя нет свидетельства о рождении? Ее большие зеленые глаза блеснули непониманием, и она отрицательно помотала головой, сжав чужую рубашку только сильнее. – Ничего страшного, – улыбнулся ей Эст, осторожно погладив по голове и вернув свой взгляд к стражникам. – Ответственность за нее я беру на себя, можете не беспокоиться. – Есть, сэр, – кивнули стражники, и командир с Нурай вошли в город. Ветер и солнце процветали в этом уютном райском уголочке. Отовсюду разносились голоса и запахи еды. Нурай шла рядышком, не без интереса разглядывая дома и улицы, даже не смотря под ноги, будто полностью доверив свою устойчивость Эсту, пока тот вел ее в свою любимую кофейню. На полпути ко дворцу, где все еще стояла юрта, он свернул направо. В укромном уголочке спряталось зданьице с полосатым навесом на входе и скромной миловидной уличной мебелью. Эст потянул за ручку увесистой стеклянной двери, зазвенел колокольчик, и парень протянул ладонь, приглашая девочку войти. Только когда она медленно ступила вперед, он зашел следом, и дверь кофейни тихо захлопнулась. – Командир! – возрадовалась девушка за барной стойкой, едва ли не захлопав в ладоши. По кофейной аппаратуре на стойке можно было легко понять, что она бариста. – Хвала Умай с тобой все в порядке! А когда успел дочкой обзавестись?~ – Ха-ха, очень смешно, Айнель, очень смешно… Передай на кухню, пожалуйста: бешбармак и манты. Нурай, сколько мант будешь? – Четыре, – без раздумий выпалила девочка, и Эст удивленно хихикнул. – Четыре, хах? А ты осилишь столько? Четыре манты, пожалуйста. – Будет сделано, командир, – подмигнула бариста и унеслась на кухню. Ноги по привычке понесли Эста в уголок между кирпичной стеной и большим панорамным окном. Нурай поторопилась за ним и уселась напротив, с трудом запрыгнув на стул. Забавно видеть, как ее ножки не дотягиваются до пола и небрежно болтаются в воздухе. Однако, даже так Нурай кажется довольно самостоятельной. – Вы явно очень устали, – сказала она, наклонив голову вбок, и Эст легонько усмехнулся. – Какая проницательная юная леди. Обращайся ко мне на “ты”, хорошо? Я не настолько старый. – Но ведь к старшим так принято… На лице Эста расплылась легкая улыбка, и он откинулся на спинку стула, на секунду прикрыв глаза. Чувствовать себя старшим? Такое ощущение возникало редко и только рядом с Хели. Она была чувствительным ребенком и плакала просто от вида мертвой птички на улице. Ее нужно было держать в любви и спокойствии. А потом у нее появился тот магический шарик, и она укатила в Айланор, отдав предпочтение тамошней лунной жизни, которая казалась на порядок спокойнее, чем в активном и буйном Сарышаре. Ее любовь к звездам, эзотерике и литературе была похожа на теплый огонек светлячка, безустанно порхающего по всей округе в попытках успеть все и сразу. Ее нельзя держать взаперти, и с ней нельзя разговаривать грубо. В голове возник вульгарный образ Милона, и брови Эста тут же напряглись, образовав между ними складочку. Он его не знал, и тем не менее не хотелось доверять ему сестренку. Что за Милон на моем рабочем месте? Это и есть чувство ответственности как старшего? Колокольчик над дверью приветливо зазвенел, и послышались приближающиеся шаги. Эст держал глаза закрытыми и только слышал, как Нурай повернулась, чтобы увидеть идущего. – Какие люди, – проговорил голос Аймина, и Эст открыл глаза, встретившись взглядом со своим сослуживцем. – И тебе не хворать. – Эст, я не знал, что ты по маленьким девочкам! – хихикнул блондин, и Эсту захотелось прокусить ему глотку. – Она потерялась, – буркнул командир, скрестив руки на груди. Аймин ухватился за стул соседнего столика и со скрипом по полу подтащил его ближе, прежде чем плюхнуться рядом. – А сам-то ты не потерялся? – спросил он наконец. – Где тебя носило целые сутки? – Если я тебе расскажу, то вероятно очутюсь в комнате с белыми мягкими стенами. – Все настолько плохо? Эст вздохнул и глянул на Нурай, чьи глаза таращились на него в глубоком непонимании. Вряд ли стоит рассказывать такое при детях. – Ты что-нибудь знаешь о лабиринтах под землей? – все-таки осмелился спросить Эст, и Аймин нахмурился. – Детские стишки говорят о том, что ты попадешь в такое место, если будешь испытывать слишком много стресса. Но это детские стишки, ничего доказанного я не слышал. – А как они звучат? – Убей не помню, Эст, спроси чего попроще… Ну, так что? Ты попал в такой лабиринт? – И столкнулся с неведомой тварью, которую лучше бы не знал. Благо Чоро выпроводила меня оттуда. – Чоро? – А, точно, ты не в курсе. Спроси у Эсфер, она расскажет. Кстати, где она сейчас? – С момента твоего исчезновения начался переполох, потому что и Умай на месте тоже не оказалось. Эсфер насается туда-сюда, еле успеваю ее ловить. Думал, что найду не здесь, но, как видишь, нашел тебя. Кстати, полагаю, тебе стоит присутствовать на сегодняшнем собрании, она точно будет там. Принеслась фигурка баристы Айнель с чайником чая и тремя пиалками. Ее работа не включает роль официанта, но она всегда так радовалась приходу командира и его сослуживцев, что бралась за эту работу сама, лишь бы провести с ними немного времени. Да и чай она приносит уже по привычке вместе со столовыми приборами. – Как обычно: зеленый с чабрецом, – улыбнулась она, и Эст кивнул ей, обмолвившись короткой благодарностью. Чайничек аккуратный, красивый. Командир пододвинул его к себе, принявшись наполнять все три пиалы по-очереди. Первую - Нурай, вторую - Аймину, последнюю - себе. Наливать принято немного, дабы гость не обжегся, но что-то он позабыл об этом правиле и накапал чаю без уважения. “От души”. Чай, точнее чабрец в нем, пахнет как дом. Как непоколебимые благородные горы, величавые и статные, на коих сосны растут до небес и дальше. Чабрец пахнеткак поездка в Чоң-Кемин, где дорогу может осилить только опытный и резвый водитель, вроде моего папы. И на полпути к заповеднику, – где запрещено собирать грибы, но… – машина остановится, распахнет багажник и набьется мешками вкусно пахнущей травы. – Так что, Эст? – Аймин подался вперед, сложа руки на столешнице, и Эст очнулся от полуденной дремы чужих воспоминаний, – Где ты нашел эту девочку? – Проснулся в поле, увидел ее и отвел в город, – пожал он плечами, переглянувшись с Нурай. Та сидела тихо и неподвижно, точно перепуганный кролик, надеявшийся, что его не заметят. – Но, по моим скромным предположениям, у нее нет ни дома, ни родителей. – Как так? – глянул Аймин на Нурай, и та немного отпрянула назад, поближе к спинке стула. – Ты правда не знаешь откуда ты? Глазки маленькой девочки бегали от Эста к Аймину, пытаясь найти прикрытие, и она молча помотала головой. Командир вздохнул, поднес ладонь к лицу и потер переносицу двумя пальцами. – Она не разговаривает? – еще более непонимающий взгляд блондина вернулся к Эсту, и тот ответил: – Только со мной. – Значит, доверяет только тебе, – подытожил Аймин, откинувшись назад, и в ту же секунду прибежала Айнель с двумя тарелками. – Бешбармак и манты, – заулыбалась она. Возможно, дело еще и в том, что Эст и Аймин частенько оставляют ей щедрые чаевые. – Ты знаешь, она чем-то на тебя похожа, – ехидно улыбается Аймин, командир пронзает его ледяным и острым взглядом, и тот нервно прокашливается. – Не бери в голову, я просто дурачусь. – Я заметил. Ты давай или чай пей, или дуй отсюда. – Воу-воу! Какой тон, командир! – посмеялся сослуживец, наскоро хлебнул горячей жижи, поднялся с места и стал двигаться в сторону выхода, обернувшись лишь на секунду. – Поговорим, когда тебе станет полегче? – Конечно, Аймин. Спасибо тебе. Блондин бросил капитану воздушный поцелуй, распахнул дверь и покинул помещение, оставив Нурай и Эста наедине. Первая наконец смогла расслабиться, пододвинула к себе тарелку мант и потянулась за бутылкой соевого соуса. – Ты наконец-то можешь спокойно потрапезничать? – улыбнулся Эст, хотя и сам уже не мог перестать соблазняться видом заказанной еды. Одна рука потянулась к вилке, вторая - к тарелке сочно выглядящего бешбармака, и нависла тишина мирного, но голодного поглощения пищи. После утомительных приключений хотелось только есть и спать, поэтому еда и кровать в такие моменты казались манной небесной, подарком свыше, божественной рукой из глубин необъятной вселенной. Короче, чудом, а не ежедневной потребностью. Голод стал потихоньку отступать, и Эст начал обращать внимание на поведение Нурай. Обычно манты едят руками, а она это делает вилкой, будто ест пельмени. На дне тарелки образовалось озеро соуса, в который она кунает медленно уменьшающиеся манты, прежде чем продолжить их уничтожение, аккуратное и довольное. – А почему четыре манты? – спросил Эст, и Нурай подняла голову, глянув на него уже совсем другими глазами. – За маму, за папу, за брата и за меня. – Выходит, у тебя есть семья? Нурай погрузилась в глубокие раздумья, на секунду даже перестав жевать. Ее мозг был так переполнен этой информацией, что все другие действия он просто не потянул. Наконец, она обработала запрос, дожевала кусочек, проглотила его и начала говорить: – Знаете, Эст… – Знаешь, – поправил он ее, – продолжай. – З-знаешь… – произносить слова ей стало тяжелее, но она не сдавалась, – я плохо понимаю, почему четыре и почему именно эти члены семьи. Как будто так принято и по-другому будет неправильно. – То есть, три манты - уже не то? – Совсем не то. Четыре. Ни больше, ни меньше. Четыре манты в озере соевого соуса… Подумалось Эсту, что это похоже на стабильность. То малое постоянство, которое может существовать. А еще ровно четыре манты, потому что столько ем я на новый год у бабушки. Сначала мы едем к ней, кушаем самые лучшие манты в мире, и только после этого можем ехать праздновать с друзьями. Неприкосновенная традиция. Во всяком случае, пока у меня есть бабушка. Да что ж такое, опять этот голос… Эст глянул в свою тарелку и застал ее пустой, даже не осознав скорость с которой бешбармак был безжалостно съеден. Он вздохнул, хлебнул медленно остывающий чай и постарался сосредоточиться на моменте:“Меня зовут Эст. Я человек, мужчина, командир стражей Сарышара. Мое тело находится в положении полусидя, полулежа, но из-за не очень правильного положения правая нога затекла”. Он ее поправил.“Пятку немного колет от движения. Это пройдет где-то через секунд тридцать. Рукам удобно. Плечи напряжены и их хочется размять. Я больше не чувствую голода, но душа испытывает опустошение. Мама показала мне место, которое я будто уже где-то видел, хоть и никогда там не бывал. Проснулся и встретил девочку, которая похожа на кого-то из членов моей семьи, хотя я видел ее в первый раз. Так, Эст, мы сидим, да? Сидим… В помещении тепло и тихо. Звуки посуды с кухни. Бариста чем-то шуршит за своей стойкой. На улице тоже тишина, город пребывает в недоумении. Впрочем как и я”. Глаза опустились на дно пиалы, где отживал свое едва допитый чай. Гуща скопилась в серединке и образовала вокруг себя едва заметное кольцо. Учебники старого мира, бережно сохраненные Умай, говорили о наличии других планет в Солнечной Системе, и чайная гуща напомнила Эсту одну из них. “Сатурн любит порядок, – говорила Умай. – Будь он чуть дальше от Земли или чуть ближе к ней - планета порабощенная людьми кардинально отличалась бы от своего привычного облика. Возможно, люди бы не случились на ней вовсе, не появилась бы и моя воля, чтобы создать Тенирию. Так что, считай моя воля - есть воля Сатурна”. – Ты наелась? – спросил Эст у Нурай, и та довольно закивала. – Угу, спасибо вам- то есть, тебе… спасибо большое! – Не за что. Айнель! Счет, пожалуйста! Двери дворца отворились, и длинный коридор, который Эст, казалось бы, видел еще вчера, стал неприятно незнакомым. После всех тех лабиринтов продолжительные стены стали давить, и хотелось поскорее пропустить этап их прохождения. Нурай отставала, но не сдавалась, и топот ее коротких ножек немного смешил. – Мы торопимся? – спросила она, и Эст оглянулся на нее. – Да, солнце. У командира есть дела. – Ты меня оставишь? – Не бойся, это ненадолго. Тем более, что одну я тебя не оставлю. Эст прошел мимо своей двери, остановился у следующей, выдохнул и трижды постучал. Дверь в обиталище Эсфер наверняка пустовало, но хотелось иметь хоть какую-то надежду, что ему откроют. Нурай подошла ближе и осторожно взяла парня за запястье. Рубашка все еще синяя, все еще траурная, а она держится за нее так, будто это последний оплот человечества. Эст постучал сильнее, и дверь распахнулась с той стороны. Лицо милой златовласой сестрицы превратилось из непонимающего в почти рыдающее. – Эээст! – протянула она жалобно, врезавшись в него и крепко обхватив за талию ближе к себе. Ее лицо оказалось в груди, и Эст вздохнул, сумев обнять ее в ответ только одной рукой. – Привет, Хели. – Где ты был? Я так волновалась! – Я обязательно тебе обо всем расскажу, сестренка. Но сейчас у меня к тебе есть одна маленькая просьба. Хели отпрянула, глянув ему в глаза, такие же зеленые. Она блуждала где-то в глубине его измученного взгляда, пытаясь отыскать ответы в нем одном, точно уточкой без наживки в непроглядном омуте, не подозревая о существовании кракена на дне. Зелень похожа то ли на дом, то ли на ужас, но Хели отвлеклась, когда ее глаза встретили Нурай. – Кто эта чудесная девочка? – спросила она, и Нурай засмущалась, сжав плотнее рукав синей рубашки. – Ее зовут Нурай. Она потерялась, так что мне пришлось взять ответственность за заботу о ней. Другим она не доверяет, но… мне бы, знаешь, в порядок себя привести. – Поняла тебя, – кивнула Хели. – Но я буду ждать от тебя объяснений, Эст. – Ты получишь их, даю тебе слово. Сестренка протянула открытые руки, призывая Нурай подойти, но та недоверчиво шагнула назад, одарив Эста умоляющим взглядом. – Нурай, – спокойно сказал он, постаравшись улыбнуться как можно мягче, – знакомься, это моя сестра Хели. Она очень добрая. Мне кажется, вы поладите. Девочка недовольно замотала головой, продолжая молчать и крепко держать Эста за руку. – Э-эй… – он присел перед ней, оказавшись с ней на одном уровне, чтобы той стало легче. – Ты веришь мне? – она кивнула. – Замечательно. Я вернусь через десять минут, обещаю. А пока ты будешь в полной безопасности с Хели. Веришь? Нурай постояла некоторое время, внимательно изучая лицо Эста, затем повернула голову в сторону улыбающейся Хели. Она словно искала между ними сходство, чтобы уж наверняка убедиться в словах командира. – Хорошо, – наконец сказала Нурай своим милым детским голоском, и внутри у Эста все сжалось, хотя вроде должно было полегчать. – Умничка, – улыбнулся он ей, осторожно потрепав по голове прежде чем подняться и отпустить маленькое чудо в руки Хели. Надо же было дать сразу два обещания за такой короткий промежуток времени. Маленькое чудо подошло к девушке, которую Эст тоже считает маленькой. Удивительно как один и тот же человек способен принимать кардинально разные образы, переключаться между младшей сестрой и взрослой женщиной, которой можно доверить заботу о таких же младших. Командир выдохнул и направился назад к своей двери. По какой-то неведомой причине она оказалась не заперта. То ли Эст забыл закрыть ее на ключ, то ли люди были в его поисках и разблокировали ее. Так или иначе, спокойствие его уютного логова было нарушено, и он вошел в помещение с ощущением неприятной новизны. Диван цвета кармина все еще стоит посреди комнаты перед столом с большим плазменным телевизором. Позади него в правом углу кухонная гарнитура в количестве двух штук, шкафчики на уровне головы, духовка, микроволновка, вытяжка, чуть дальше - холодильник, в общем, обиталище Эста имело все приблуды для полноценного проживания. Если так подумать, то “дворец” - просто многоэтажка, не блещущая дорогими квартирами, но имеющая в себе все, чтобы люди жили спокойно и счастливо. Эст глубоко вдохнул, выдохнул, опустошив отяжелевшие легкие, и вылез из ботинок, оставив их на входе. Тут же по ногам ударил неприятный холодок, ибо они явно не избавились от бассейной влаги полностью, и Эст стянул с них носки, бросив их куда-то возле дивана. Хотелось, конечно, избавиться от этих носков совсем, но стало как-то жалко. Найти новые не составит труда, и тем не менее, зачем? Постирает, высушит и забудет, что шагал в них по подземным лабиринтам. Командир прошел к ванной, дверь в которую почему-то оказалась закрыта, хотя обычно остается нараспашку. Зашедший, кто бы он ни был, явно не пытался скрыть вторжение. Эст надавил на ручку и легко потянул, желая снова встретить свою самую любимую комнату нетронутой… – Какого!? – возмутился он, когда из набранной ванной на него глянула чужая эльфийская башка. И ладно бы это был какой-нибудь Аймин, который хату перепутал. – Здрасьте, командир! – улыбнулась рожа Милона, и Эст двинул назад, захлопнув дверь. Это что такое было? Это тот дружок Хели сидит в его ванной? А какого, извините, черта чужая голая задница там забыла!? Командир открыл дверь снова. Вышел и зашел нормально. Невозмутимо, холодно, с каменным лицом. – Хотите присоединиться? – хихикнул помощничек астронома. – Я думаю, преспокойно поместитесь. – Спасибо за приглашение, но вынужден отказать, – серьезным тоном ответил Эст, облокотившись плечом о дверной косяк. – Мне интересно знать кто вас сюда пустил, Милон. – Никакого уважения личного пространства. Но, справедливости ради, я вторгся в ваше, так что не жалуюсь… Милон потянулся нарочно, подарив Эсту вид на свою крепкую грудь. Снова. Этот подлец даже не стесняется. Мокрая кожа блестела, пытаясь украсть внимание, но теперь командир сделал над собой усилие, чтобы если и смотреть на этого гаденыша, то только в глаза. Распахнутые дверцы гибридной ванны говорили скорее о желании дышать воздухом, чем об ожидании гостей, и тем не менее, сейчас недовольный Эст зацепился даже за это. На столе у раковины оставлена одежда. Командир глянул на нее лишь мельком, не желая встретиться глазами с какими-нибудь стрингами или еще чего похуже. Рядышком блестели линзы тех самых очков, придававших библиотекарю серьезности. Без них он смахивал на типичного сына маминой подруги. Существо внутри проклинало Милона и молилось, что собственных личных вещей не было оставлено здесь на “всеобщее обозрение”. – Меня сюда отправила ваша сестра, генерал Эсфер. – продолжил тем временем выпендрежник-библиотекарь. – Пока Хели находится в ее апартаментах, я бы только смущал юных дам, так что мне предложили воспользоваться вашей ванной. Простите, что не договорился об этом с вами лично. – Со мной было не связаться, – согласился Эст, двинув обратно наружу. – Попрошу вас поскорее освободить помещение, если будете любезны. Кстати, здесь все это время была щеколда, сэр. – Буду иметь в виду~ Будет он иметь в виду… Лучше будет только в том случае, если более он сюда не сунется. Эст плюхнулся в родной диван и откинул голову, снова встретившись с пятном от блина на потолке. Вот дурак, и не отмоет же. А сколько еще дел он проворонил? Ну таких, мелких, которые откладываются на потом и забываются навсегда? Может, он так и не поиграл с сослуживцами в көк-бөру? “Чего не играешь, джигит?” А вот некогда. Бесконечно некогда. Так и всю жизнь можно отложить на потом и в самом ее конце осознать, что второй Умай не даст. Решено, в следующий раз он пойдет играть с остальными. Эст молча смотрел в потолок, не осознавая того факта, что вот-вот уснет. Мир с тобой приветлив только тогда, когда ты ему открываешься. Сносятся дома, строятся новые, и зима, медленно оттаивая, превращается в весну. Большая белая куртка снова меняется на черное пальто, и эльфийские ушки, шапка которым больше не мешает, возвращаются на макушку. Солнце прогрело земли моей родины так, что ветер перестает быть морозным и противным, и я вытягиваю ладошку, чтобы его пощупать. Когда-то давно звуки ветра меня спасли. Его божество поет самые успокаивающие на всем свете песни, и теперь я здороваюсь с ним каждый день, благодаря за сон под звуки его порывов, которого в то время без успокоительных было не получить. Ветер и яркий солнечный свет похожи на очень старых друзей, знающих друг друга испокон веков. Они оба пригляделись к простому человечку, одарили его любовью и веснушками, а через много лет привыкли и к его манере носить эльфийские уши, общаясь теперь уже втроем. Они узнавали друг у друга как прошел день и в целом радовались тому, что знакомы. Но сегодня ветер был уж слишком разговорчив. После пар до дома осталось идти совсем немного. Впереди небо цвета василькового поля, среди коего полотна восседало солнце, и ветер с его стороны дунул в лицо почти агрессивно, снеся мою черную кепку. Я ловлю ее за козырек и натягиваю обратно, поднимаю голову наверх. На желтую линзу круглых очков падает тяжелая капля, и я моргаю несколько раз в недоумении. Гляжу на каплю перед глазом и медленно поворачиваюсь назад. Черное пальто раздувается ветрами со всех сторон, когда я вижу, как с того края неба расплывается аспидно-черное пятно предстоящей грозы, образуя переход от голубого к светло-серому прямо над моей головой. Туча с той стороны висела грозная и тяжелая, но среди ее густоты проглянуло золото знакомых крыльев. Шустрая искра молнии познакомила мои глаза с человеческим силуэтом, и я стояла посреди этого бушующего ветра под уходящим солнцем, зная кто проснулся на той стороне. – Ты вернулся, да? Тенгри? Командир очнулся от звука открывшейся двери и выпрямился, когда его глаза встретились с полностью одетым и высушенным Милоном. Тот поправил очки двумя пальцами и глянул на Эста с благодарной улыбкой. – Спасибо, что не стали гнать меня тапками, командир. И простите мне мою шутку, весьма нагло с моей стороны. – Это вы меня простите. Следовало дождаться вас снаружи, а не ставить в неловкое положение. И, тем не менее, – Эст поднялся с дивана, шагнув ближе, – позвольте поинтересоваться: по какому поводу вы здесь? Насколько я понимаю, центральная библиотека Айланора осталась без присмотра. – Библиотека закрыта по понедельникам, – в какой-то момент Милон улыбнулся шире, но сразу после этого его лицо приобрело серьезный оттенок. – Узнав о вашей матери, я тоже приехал попрощаться, но не успел, ибо и она, и вы пропали… В любом случае, примите мои соболезнования. Это огромная потеря для всех нас. – Спасибо… Милон прошел к двери, обулся, поклонился и вышел, оставив Эста в большой пустой комнате одного. Он недолго постоял, пытаясь утрамбовать свои беспорядочные мысли, и пришел к одной: пора бы наконец избавиться от синей рубашки. Дверь медленно открылась, и Нурай резко повернула к ней свою голову. Чуть ее глаза уловили Эста, широкая улыбка засияла на ее лице, и глазки стали похожи на две сверкающие монетки. Она сидела на краю большого гостиного кресла и мотала ножками. Хели сидела рядом с ней на корточках, но стоило Эсту войти - поднялась и направилась к нему. – Ты здесь, – мягко произнесла сестренка. – И уже в форме. Сразу видно - командир. – Как вы тут? – улыбнулся в ответ Эст, свеженький после душа. Его привычная форма с двумя воротниками и золотым наплечником придавала ему более важный вид, и он сам чувствовал себя в ней гораздо увереннее. – Все у вас хорошо? – Да, все отлично. Ты знаешь, Нурай… – Хели повернулась и глянула на девочку, в руках которой Эст обнаружил ту самую сферу. Желтую. – Ее воспоминания мутные и обрывистые. Но самые четкие - те, что тогда в машине показал мне… ты. – В смысле, из снов? Те же самые? – Именно. Она не обычный ребенок. Я не вижу у нее ни семьи, ни дома. Как будто ее жизнь началась на том поле, где ты ее нашел, – Хели нахмурилась, глянув Эсту куда-то дальше глаз. – Итак, где ты был? – Нурай, – Эст взглянул на девочку, подойдя ближе, и та посмотрела на него как маленький, ничего не понимающий котенок. – Можно мне сферу? Девочка протянула ему шарик без колебаний, и в момент, когда Эст его коснулся, он увидел то, о чем говорила Хели. Всего пары секунд было достаточно. Темнота непроглядна, но пространство вокруг будто не стоит без движения. Оно то сужается, то расширяется. Если присмотреться, то в нем можно разглядеть проблески мягкого красного свечения. – Процесс передачи энергии. Уровень: низкий, – тук-тук. – Процесс передачи информации. Уровень: критически низкий, – тук-тук. Общее состояние: слабое. Запрос на отделение отклонен, – тук-тук. – Уровни энергии и владения информацией не достигли допустимой нормы. Тень недостаточно жизнеспособна. – Плевать, – послышался голос какой-то женщины. – Информация пошла по рукам и подвержена угрозе дальнейшего распространения. Новый проводник имеет власть и обладает высокой физической силой. Если ввести его в курс дела, то он сумеет защитить сердце. Что произойдет при его захвате или уничтожении - ты и так в курсе. Для этого и нужна новая тень. Повторяй запрос на отделение. Живо. – Запрос на отделение одобрен. Женщина облегченно вздохнула и заговорила уже с тенью: – Здравствуй, солнышко. Ты - новый лучик Тенирии. Тебя зовут Нурай. Твоя задача - найти Эста, командира стражей Сарышара, и привести его сюда. Тебя могут попытаться убрать, чтобы твоя миссия не была выполнена, но Эст тебя защитит. Благодаря тебе он сможет спасти весь мир. Доверяй ему, хорошо? Ух… Ну, что ж, добро пожаловать в Тенирию, Нурай. Глаза медленно открылись. Тело стало казаться гораздо легче и меньше, но руки крепко сжимали цветы. Точно такие же, как и на всем поле. Сколько желтого… сколько желтого… Подъем. Несколько шагов вперед. В траве посреди поля желтых цветов лежит какой-то парень в синей рубашке, а рядом с ним черное пушистое существо. Это Эст? Так мирно спит… Секунда. Нурай отпустила сферу, та перекрасилась из желтого цвета в бордовый, а Эст уже был перегружен информацией. Он выпрямился, выдохнул и, не выпуская шарик, протянул его сестре. – Ты хочешь показать мне где ты был? – спросила Хели, коснувшись сферы ладонью. Ее некогда спокойное лицо превратилось в изображение ужаса. Она посмотрела Эсту в глаза и тихо промолвила: – Я боялась, что ты попадешь туда снова.