Всё, что было во Флории, во Флории и останется

Флория навсегда останется в моей памяти, душе и сердце, ведь это место стало тихой гаванью, пристанью для очень сильного, но столь запретного чувства. Это был рай, в который мы сумели попасть ещё до своей смерти. Это была золотая пора, самая середина осени. Я стоял в конце длинной аллеи около дворца Флории, наслаждаясь едва тёплыми лучами уходящего солнца и томился в ожидании своей госпожи. Пошёл уже второй день с тех пор, как я, не так давно - Великий Визирь Османской империи, а теперь - предатель, приговоренный к казни, тайно находился во дворце, который султан Ибрагим выбрал местом ссылки для своей Валиде. Кёсем Султан. Её силуэт, который я уж точно смогу узнать из тысячи других, наконец показался вдали, плавно приближаясь ко мне. Её невероятная походка, от которой содрогалась каждая жемчужина на её платье, такая уверенная, величественная. Я знал, что ссылка для госпожи была чем-то унизительным, недостойным. В какой-то мере - хуже казни. Но даже в самых трудных ситуациях, а подобных за все годы, что я был подле неё, случалось не мало, она всегда находила в себе силы идти до конца и получать желаемое. Ещё мгновенье и я ощутил, как по моему телу разлилась горячая кровь. Она уже здесь. Она совсем близко. А на прекрасном лице султанши засияла искренняя улыбка. Я видел, как радость маленькими огоньками танцует в её глазах. И всё это при виде меня. О, Аллах, разве когда-то я смел мечтать о большем? Смел. Конечно же смел. Но сейчас не об этом. - Султанша, - я склонил голову в приветствии. - Кеманкеш, - она опустила глаза и медленно повела ими вверх, как бы осматривая меня с ног до головы - наконец ты целый и невредимый стоишь передо мной. В её голосе смешался и страх и облегчение, а взгляд был настолько мягким, что я невольно таял под его воздействием, совершенно не скрывая и своей радости от встречи с ней. Я давно уже понял, что без капли сомнений готов оставить свою жизнь на пути этой женщины. Я просыпаюсь каждое утро, дышу, ем, думаю, сражаюсь, абсолютно всё, что я делаю - всё ради неё. Я шёл на казнь, не имея и тени сомнений. Падишаху сказал, что ни о чём не жалею. И не жалел ведь. Если вернуть время назад, я бы не стал ничего менять, даже зная о своём печальном исходе. Я был готов. Я всегда знал ради чего, а точнее кого, был готов умереть. А сейчас, в этот самый момент я понял, ради чего жил. Её нежный взгляд, полный искренней радости голос. Глаза Кёсем Султан всегда говорили больше, чем её рот. В них можно было увидеть всё, что она чувствовала и думала. А сегодня я увидел то, от чего по-настоящему захотелось жить. Она касалась меня, даже не притрагиваясь. - Всё благодаря вам, султанша. Вы вновь вырвали меня из лап смерти - ответил я, когда заметил, что пауза в разговоре сильно затянулась. - Я должна была так поступить, Кеманкеш. Турхан просто не оставила выбора, её предательство очень поразило меня. - Знаю, султанша, Хюсейн-Паша мне всё рассказал о печати - она разочарованно махнула головой. Видимо предательство Турхан султан и правда сильно расстроило мою госпожу. - Как только я поняла это, осознала, что лучшим решением будет выдать тебя. Они бы не успокоились, продолжали поиски по всей империи. Подстроить твою смерть, значило спасти тебя. Только так тебя бы оставили в покое, Кеманкеш. Только так ты смог бы быть рядом со мной. - Это всё, о чём я только смею мечтать, султанша, - ответил и опустил голову вниз, чувствуя как несильные покалывания расползаются по всему моему телу. "Только так ты смог бы быть рядом со мной" - Аллах! Султанша, я готов ещё тысячу раз умирать, гореть в адском пламени, лишь бы быть рядом с тобой. - Но теперь я не Великий Визирь, не наделён былой властью. Нас ждут трудные дни - Кёсем Султан усмехнулась. - Я хоть и не лишена пока своего статуса, Кеманкеш, но отсюда - она осмотрелась вокруг - будет сложнее следить за делами в столице. К тому же перед нами опасный враг. Турхан, враг, которого я вырастила своими руками. Так что ты прав, нас ждут трудные времена. - Султанша, я ведь нахожусь здесь уже несколько дней и успел осмотреться - я хотел немного приободрить султаншу, ведь не смотря на то, что оказались в этом месте мы не по своей воле, оно показалось мне всё же очень красивым - сад здесь конечно не султанский, да и погода уже не та - я невольно пожал плечами, всматриваясь в пожелтевшие листья, - но здесь есть большие теплицы с невероятными цветами. Хотите посмотреть? - Теплицы? Хочу, Кеманкеш, - султанша легко улыбнулась одним лишь краешком рта. Я указал ей нужное направление и мы неспеша пошли. - Это то место, о котором ты говорил? - озадаченно переспросила султанша, когда спустя с десяток минут мы оказались перед довольно невзрачным стеклянным домиком, который даже не был прозрачным из-за того, что все стекла были перетянуты какой-то плёнкой. - Позвольте, султанша, - я одной рукой толкнул массивную деревянную дверь и тёплый, слегка влажный воздух сильным потоком буквально врезался в нас. Мы вошли внутрь и лицо моей госпожи сразу же переменилось. Её прекрасные зелёные глаза вновь засияли и она очень быстро прошла вглубь теплицы. По обе стороны от нас росло множество зелёных кустов разной причудливой формы и небольших деревьев, а чуть дальше от входа яркими красками виднелись цветы. Теплиц во Флории было много, но эта была самой большой, даже огромной, и разнообразной на мой взгляд. По этому я и привёл Кёсем Султан сюда, зная как сильно она любит цветы. Я был уверен, что ей понравится это место. И, кажется, не прогадал. Спустя пару минут я всё же догнал султаншу. Среди привычного олеандра и лантана на большой ветке паутинкой разместились маленькие белые бутоны. Султанша неотрывно смотрела на них. - Жасмины? - тихо спросил я, подойдя сзади. Кёсем Султан обернулась. - Похожи, но не они - султанша отвела взгляд в сторону и он показался мне грустным, но, наверное, только казался - как же здесь красиво. Спасибо, что привёл меня сюда, Кеманкеш. - Нам придется провести здесь не мало дней, по этому я подумал, что стоит найти что-то хорошее. - Не мало дней? Ты думаешь, мой сын-повелитель не скоро захочет увидеть меня? - теперь я видел точно. В зелёных очах султанши поселилась глубокая печаль. - Госпожа моя, я хотел сказать, что... - пока я подбирал слова, чтобы хоть как-то смягчить ситуацию, она меня перебила. - Не стоит, Кеманкеш, - султанша отвела взгляд. Её глаза бегали из стороны в сторону, пытаясь зацепиться хоть за что-то из изобилия разноцветных цветений. Она сдерживала слёзы. Я знал, уже не в первый раз мне доводилось видеть то, от чего моё сердце болезненно сжималось - ты думаешь я не знаю, не понимаю разве почему Ибрагим сослал меня, а Атике поддержала эту идею? Многие мои поступки как регента государства шли вразрез тому, что я должна была делать как мать, но разве я могла иначе? Разве у меня был выбор? Разве мне... - госпожа всхлипнула. Уголки её глаз заблестели, а по щеке быстро скатилась огромная капля. За ней ещё одна, а потом ещё и ещё. Материнское сердце Валиде Султан разрывалось от боли каждый раз, когда ей приходилось действовать исключительно в интересах империи, обижая при этом своих же детей. Я это знал. Все так жаждут власти, рвутся к ней, делая это целью всей своей жизни, но лишь единицы ведают истинную цену величия. Не знаю как решился на это, всегда ведь душил в себе подобные порывы, но моя рука вдруг сама поднялась и осторожно легла на щеку султанши. Я замер, на какое-то время переставая даже дышать. Представления не имел, как Кёсем Султан отреагирует на мой жест. Она подняла глаза и озадаченно посмотрела на меня. Большим пальцем я стёр её слёзы и те быстро высохли на безумно мягкой и почти горячей коже султанши. - Султанша, не вините себя - негромко заговорил я - мы не можем всего знать, мы лишь рабы Всевышнего, люди, каждый со своими пороками и несовершенствами. Перед нами всегда стоят выборы и многие, по разным стечениям обстоятельств, совершаем даже не мы. На ваши плечи, султанша, легло слишком много. Вы вынуждены были стать сильней и жёстче, иначе - её слёзы уже давно высохли, но руки я не убрал, лишь поднял её чуть выше, погружая кончики пальцев в её шелковые волосы. Кёсем Султан слушала, внимая каждому моему слову, её голова немного склонилась, ложась в мою большую ладонь - иначе не выжить в этом аду. - В своей жизни я совершила столько грехов, что рай может мне только снится - прошептала с усмешкой. - Султанша, я бы замолил каждый ваш грех, каждый порок принял бы на себя, госпожа. - Кеманкеш, - она прошептала моё имя и прикрыла глаза, словно растворялась в том единственном и самом длительном прикосновении. В этом было так много удушающей нежности, что она постепенно принялась наполнять меня изнутри, напрочь вытесняя рассудок. Иначе как ещё можно было бы объяснить всё то, что произошло дальше. Я сделал небольшой шаг, становясь ещё ближе к султанше. Моя ладонь медленно переместилась с лица Кёсем на её затылок и шею. Пальцы чуть сжались. Не сильно, но действие получилось достаточно властным. Широко распахнутые изумрудные глаза смотрели на меня с изумлением. Теперь дышать перестала она. - Покажи что ещё здесь есть, Кеманкеш - произнесла ели слышно, ни капли не отдаляясь от меня. - Виноград - вдруг сказал я, и сам не понимая почему о нём вспомнил - очень сладкий, султанша. - Сладкий? - томно переспросила, чуть опустив голову, но всё так же глядя в мои глаза. Меня вдруг бросило в жар и всё, что я смог, это утвердительно махнуть головой - так чего же ты ждёшь, Кеманкеш? Я обомлел, словно мальчишка, на которого вскользь посмотрела девочка, которая ему очень нравится. Сделал пару шагов назад и указал султанше путь к тому самому винограду. В самом дальнем углу теплицы тонкие зелёные лозы с большими листьями и такими же огромными синими ягодами обвили все деревянные балки, поддерживающие высокие стеклянные стены. Виноград был везде, но чтобы достать его, нужно было обладать немалым ростом, которым я, кстати, обделён не был. Кёсем Султан посмотрела на ягоды, немного закусив нижнюю губу, а после перевела взгляд на меня. Я сразу же поднял руку вверх и сорвал одну даже не глядя. Не хотел разрывать наш зрительный контакт. Когда я опустил руку ниже, её пухлые насыщенно-вишнёвого цвета губы слегка разомкнулись и я поднёс ягоду прямо к ним. Она откусила. Прямо из моих рук. Аллах, дай мне сил, иначе я не пройду очередное твоё испытание! Виноград был настолько сочным, что брызнул и капельки его сока потекли вниз прямо по губам госпожи. - Как же сладко - подумал про себя я, но оказалось, что произнёс это вслух. - Очень - ответила султанша - Кеманкеш, ты знаешь меня лучше всех. Ты был рядом со мной все эти годы, выполнял мои приказы, сколько раз ты и сам едва не лишался жизни из-за меня, неужели ты и правда.. правда принимаешь меня... - её голос заметно дрожал, но ещё вначале предложения я понял всю суть того, что она хотела спросить. - Я принимаю вас полностью, моя госпожа. Со всеми чертами характера, со всеми пороками и грехами. Вы правильно сказали, я знаю вас всю. И нежную и жестокую, любящую и холодную, сопереживающую и отстранённую, понимающую и властную. Любую. Какой бы вы ни были, что не решили бы, я всё пойму, приму и буду рядом. Я говорил однажды и повторю сейчас, я готов сердце вырвать из своей груди ради вас, моя госпожа. Вы мой свет, вы же и моя тьма. Вы каждый день заставляете моё сердце биться, но в ваших силах и заставить его замереть навсегда. Все мои мысли и слова, они для вас и только о вас, султанша. Вы мой смысл, мой мир, моё солнце, моя луна. Моя душа и сердце уже давно принадлежат только Вам. Я вас... - с моего языка едва не слетело то самое первое и единственное признание, как моих губ коснулись её тёплые пальцы. - И я тебя, Кеманкеш.. - эти слова прозвучали совсем тихо, мне даже казалось, что я всё прочитал по губам, но меня словно охватило безумие. Мои руки в ту же секунду сжались на талии Кёсем Султан, я едва ли не вдавил её в стеклянную стену позади нас. Мои губы впились в её алые, на которых всё ещё чувствовался вкус винограда. Я их покусывал и сразу же ласкал языком, будто бы извиняясь за свою несдержанность. Но через пару мгновений меня словно ледяной водой обдало. Она не ответила, а если не хочет? Я отстранился. - Султанша, простите, я не должен был - не слишком уж внятно пробормотал, опустив голову так низко, как никогда прежде. Я боялся смотреть ей в глаза, чувство стыда завладело мной полностью. Но очень скоро я услышал шелест, а за тем тёмная накидка султанши оказалась у её ног. Я, недоумевая, поднял голову. Уверен, удивление читалось на моём лице. Кёсем Султан двумя руками осторожно сняла хотоз, не нарушая своей причёски, и поставила его на деревянную подставку рядом с цветами. В следующее мгновенье я почувствовал тепло от её миниатюрных ладоней на своём лице, а после и уже знакомый вкус её губ. Первое прикосновение было таким трепетным, осторожным, но очень скоро язык султанши проник ко мне в рот. Я сразу же ответил на поцелуй, по другому и быть не могло. Всё происходящее казалось невообразимым, чем-то невозможным, невероятным. Сколько бы раз и какие бы мысли я не прокручивал в своей голове, никогда бы не осмелился предположить, что нечто подобное случится на самом деле. Женщина, о которой мне даже думать было запрещено, сама целует меня. Если это всё твои проделки, Шайтан, то знай, я не прошел испытание, поддался соблазну и не жалею, чего бы мне это не стоило. Наш поцелуй углублялся, он был таким затяжным и жадным, что перехватывало дыхание. Моё сердце билось куда быстрее прежнего, я всё ещё не мог поверить, что происходящее - правда, а не моё безумие. - Султанша, я люблю тебя - оторвавшись от губ Кёсем Султан, я наконец произнёс вслух то, что уже многие годы хранилось в наших сердцах как смертельная тайна. Она и до признания всё знала, я в этом уверен. Как и мне было известно её истинное отношение ко мне. Вот только мы не должны были сознаваться, чтобы не позволить друг другу пересечь ту самую черту, границы которой полностью были стёрты в этой самой теплице. - Я люблю тебя, Кеманкеш. Только что же мы натворили - тихо проговорила Кёсем. Ещё несколько минут мы просто стояли в полной тишине, прислушиваясь лишь к дыханию друг друга. Когда поцелуй прекратился, мы не отстранились, так и остались стоять, соприкасаясь теперь лбами и кончиками носов. - Мы всё ещё не сделали ничего непоправимого, султанша. Я врал. Конечно же сделали. В тот вечер мы снесли последние преграды между нами, отныне меня не сдерживало ничего. Мне было достаточно лишь одного маленького подтверждения, что моя госпожа хочет того же. Кроме её желания меня не волновало ничто. Ни статусы, ни мораль и нравственность, ни законы и религия, ни последствия. Вокруг не существовало больше никого и ничего. Только Кёсем. Моя Кёсем. - То-есть, ты в силах остановится? - тихо спросила. - Меня способно остановить лишь ваше слово, султанша. Она подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. - Тогда продолжай. Всё, что случилось дальше, можно было назвать настоящим помешательством, не иначе. Мы вновь слились в поцелуе, ещё более страстном, неистовом. Ловкие пальчики Кёсем Султан быстро справились с пуговицами на моём кафтане и тот, словно ненужная тряпка, слетел на пол, а за ним и рубаха. Моя ладонь легла на грудь султанши и сильно сжала ткань её платья. Хотелось сорвать всё одним резким движением, но остатки здравого смысла говорили о том, что так делать не следует. Я принялся перебирать маленькие пуговицы, которые располагались спереди прямо по середине. Расстегнув каждую, кончиками пальцев я провёл вдоль ключиц султанши до самых плеч и стянул с них рукава вместе с бретелями нижнего платья. Прошло всего несколько мгновений и мы уже стояли обнаженными в объятиях друг друга. Я ненадолго прервал поцелуй, обхватив руками лицо своей госпожи. Я любовался ею. Как же она прекрасна, как красива. И сейчас, настолько открыта, не только телом, но и душой, в рассеянном свете уже закатывающегося солнца. Её взгляд был полон любви и нескончаемой нежности. Я растворялся, таял, тонул прямо в ней. Кёсем прикрыла глаза и совсем чуть-чуть повернула голову, прикоснувшись губами к внутренней стороне моей ладони. Она оставила поцелуй, невесомый, лёгкий. Потом ещё один и ещё. Никогда в жизни меня не разрывало на части от такой всепоглощающей нежности. Моя Кёсем. Моя. В этом не могло быть сомнений, ни капли. Я вновь её поцеловал, глубоко и страстно. Под напором султанша по немного отступала назад, пока спиной не упёрлась в стеклянную стену. Мои поцелуи с её сочных губ сместились чуть ниже, на шею, ключицы. Я не оставил без внимания ни один сантиметр её бархатной кожи. Мои руки уже успели вскользь изучить тело султанши, а губы лишь следовали их примеру. Я добрался к груди. Такой манящей, сводящей меня с ума все эти годы через глубокие вырезы и откровенные декольте на платьях Кёсем Султан. Теперь я мог её трогать, мять, сжимать, ласкать языком, вызывая всё более шумные вздохи из уст своей госпожи. Вдоволь наигравшись, я опустился ещё ниже. Я стал на колени перед Кёсем Султан. Мои руки сжимали её бедра и ягодицы, а губы исследовали её живот. Фигура султанши была изумительной, я несколько раз ловил себя на мысли о том, что не смогу оторваться. Как же сильно меня к ней влекло. Кёсем притихла, затаила дыхание, когда мои поцелуи оказались на самой нижней линии живота, а я ведь останавливаться не собирался. Одним резким движением закинул левую ногу султанши себе на плечо, чего она явно не ожидала, ведь руками буквально впилась в стекло позади себя, оставляя отпечатки ладоней на сильно запотевшей поверхности. Теперь мне открылся такой вид, от которого мой член стал каменно твердым. Руками я медленно водил вдоль ножек султанши, а губами припал к внутренней стороне бедра той ноги, которая оказалась на моём плече. Я двигался выше, по направлению к лону, но не спешил. Хотел потомить свою госпожу в ожидании. Я втягивал нежную кожу губами, оставляя на ней небольшие красноватые следы, проводил языком, а руками нащупывал попу султанши. Но вскоре терпение подвело меня самого. Я сильно приблизился к лону и, видимо, Кёсем ощутила моё дыхание, ведь опустила глаза на меня. И глядя прямо на неё, я медленно провёл языком вдоль половых губ султанши. Она дрогнула и громко выдохнула. Я усмехнулся, меня безумно радовало то, как её тело отзывалось на каждое моё прикосновение. Ещё пара плавных движений языком и пальцами одной руки я раздвинул большие половые губы. Кончиком языка провёл у самого входа, совсем немного проникая внутрь, после чего Кёсем впервые простонала, а после губами сжал её клитор. Посасывал, оттягивал, ласкал языком, заставляя свою султаншу прогибаться в спине и сладко постанывать от удовольствия. Её вид, её быстрое прерывистое дыхание, её стоны, всё это буквально сводило меня с ума. Я опустил ногу Кёсем, взяв её под руку, поднялся и проделал то же самое со второй. Теперь госпожа была у меня на руках. Спиной она всё ещё прижималась к стеклу, а лоном касалась моей затвердевшей плоти. Мы целовались. Долго, доводя друг друга до исступления. Вскоре я вспомнил, что видел свободное место около цветов на большой деревянной подставке и направился прямо туда. Усаживать султаншу на необработанное дерево я ни за что бы не стал, не хотел ранить её нежнейшую кожу, по этому опустился туда сам, оставляя её сверху. Кёсем приподнялась, в её взгляде улавливалось что-то неприлично бесстыдное. Ладонь султанши сомкнулась вокруг моего члена, а её горячие влажные губы я ощутил где-то на шее. Сладостная пытка, определённо, она. Всего пару минут ловких движений и горячих поцелуев на моём теле, как я понял, что не так и далёк от финала. Ну нет, так не пойдёт. За подбородок я поднял лицо госпожи на себя и она будто бы прочла мои мысли, послушно усаживаясь сверху. Я опустил ладони на её бедра и неспеша стал надавливать, насаживая Кёсем на свой член. Не хотел торопиться, не желал делать ей больно. Чуть приподнялся, чтобы поймать губами её сосок, который тут же начал посасывать. Султанша расслабилась и последнее движение выполнила сама. Вошёл до упора и услышал как громко Кёсем простонала. Я обнял её, дал время привыкнуть, после чего стал плавно двигаться. Султанша закусила губу и начала двигать тазом в такт мне. Я сжимал её грудь, бёдра и талию, я наслаждался. Наслаждался абсолютно всем. Процессом, её внешним видом, вздохами и одним лишь осознанием того, что моя самая вожделенная мечта сейчас сидит верхом на мне и получает сладострастное удовольствие. Я разрывался между глубочайшей любовью и уважением к этой женщине и безумным желанием, которое она вызывала во мне. И всю силу этого желания я понял только сейчас. Я боялся навредить ей, боялся принести боль, но в тот же момент как сильно хотелось жёсткости и резких движений. Вскоре Кёсем, полностью привыкнув ко мне, и сама стала двигаться по другому. Она ускорила темп, насаживаясь всё глубже. Моя ладонь поднялась выше, сжав её шею, а после большим пальцем я провёл вдоль соблазнительных губ госпожи, те разомкнулись и мой палец оказался у неё во рту. Она принялась его посасывать, глядя прямо в мои глаза. Ты что делаешь, султанша? Я и так утратил остатки разума рядом с тобой. Я сильно сжал её бедра и ускорил движение как только мог, беспощадно вдалбливаясь в неё. Наши громкие стоны, пошлые шлепки, всё это смешалось, образуя самую невероятную симфонию звуков. А когда из уст султанши вырвалось моё имя, я понял, что ещё никогда прежде оно не звучало так хорошо. - Как вам новый дворец, султанша? - спросил я, застёгивая последнюю пуговицу на платье Кёсем Султан. - Чудное место, Кеманкеш, - ответила она - а ещё здесь нет гарема, это значит, что двери моих покоев для тебя всегда открыты - уголки моих губ невольно поползли вверх на этих словах - но, Кеманкеш, ты ведь понимаешь, что однажды мы должны будем вернутся в столицу? - Понимаю, султанша. И что в таком случае делать с тем, что было во Флории? - спросил я. - Всё, что было во Флории, во Флории и останется, Кеманкеш.