Тени над ранчо: тайна смерти

      Кейл прислушивался к тяжелому грохоту собственного сердца, пока шел по пятам за Хартом в сторону конюшни. Как лошадь могла пропасть, у него не укладывалось в голове. Имела ли пропажа что-то общее с тем, как пропадали собаки Рональда?       — Логан, ты упоминал, что часть собак пропала. Все было так же?       Альфа резко остановился. Кейл не успел сориентироваться и врезался носом в его спину. Мужчина обернулся и с извиняющейся физиономией осторожно коснулся лица омеги. Все мысли о том, какая все несправедливость и почему чертов альфа так резок в своих движениях, тотчас улетучились. Чувства омеги сосредоточились вокруг теплых шершавых пальцев, поглаживающих лоб.       — …       — Прости, — выдохнул Логан. — Не ушибся?       — Нет, — пробубнил Кейл, смущенно отводя взгляд. И чтобы как-то развеять неловкую ситуацию, повторил свой вопрос.       — Когда ты сказал, я подумал, что да. Оно действительно похоже! Собаки периодически пропадали по одной пока мы оба отсутствовали на ранчо. В отличие от меня, Рональд сразу замечал, что кого-то не хватает. Мы ходили и искали их в округе по лесам и у озера, но все без толку. Сотрудники ранчо полагали, что собаки просто убежали, но Рон был другого мнения. Его уверенность, что собак украли с целью мести, казалось, вообще ничто не может пошатнуть. Я всегда считал, что он преувеличивает и что у него паранойя на старости лет… Но теперь я так не думаю.       Если у его деда и была паранойя, то ноги у нее росли явно не из пустого места. Но подобные мелкие пакости за то, что продавал лошадей по мутным противозаконным схемам? Что-то здесь не укладывалось в единый стройный паззл. Кейл нутром это чуял, но что именно выбивалось из общей картины — пока не мог сказать.       — А он называл какие-нибудь имена? Раз он считал это местью, значит, знал кто ему мстит?       Логан отрицательно покачал головой, поджав губы. Хмурая морщинка появилась промеж его густых бровей:       — Нет… Имею в виду, он-то знал, но мне не говорил. Я несколько раз пытался поднять вопрос, но ответов так и не получил.       И снова тупик.       Пропавший жеребец содержался во второй конюшне. Зайдя внутрь, Кейл поморщился — он давно отвык от стойкого лошадиного запаха. Сумрак длинного коридора резкой вспышкой осветили длинные лампы под потолком. Вслед за Логаном, омега шел вперед, разглядывая разномастные морды сонных породистых лошадей, пока альфа не остановился у места пропажи. Денник выглядел совершенно обыденно: дверь не выбита, щеколда на месте и не сломана. Из-за решеток вариант, что конь сам открыл дверь отпала сама собой — он просто не смог бы достать мордой до щеколды. Да и выберись он сам — ворота конюшен перед выездом Логан всегда тщательно запирал. Вывод напрашивался — коня действительно украли.       — Что это был за жеребец? — уточнил Кейл.       — Блэкторн, — кивнул Логан на именную табличку на двери денника. — Наш главный производитель чистокровной верховой породы. Его стоимость достигала, насколько я помню, свыше пятнадцати миллионов долларов. Рональд говорил, что он лучший альфа из потомства, выведенного от Саммерсета.       Кейл удивленно приподнял брови. Саммерсета он помнил. Это был любимый дедушкин конь. В молодости жеребец имел очень успешную карьеру: он выигрывал почти все скачки, в которых участвовал, и однажды побил рекорд скорости своего предшественника. Рональд постоянно приговаривал, что лучше этого коня никого уже не будет. Редкой для породы вороной масти, высоченный, с сухой и мощной конституцией — даже в преклонном возрасте конь оставался у деда в любимцах. Пару раз он даже позволял внуку на нем прокатиться.       И без знаний особенностей селективной генетики лошадей и правил конного бизнеса, Кейл понимал, кража на пятнадцать миллионов — не пропавшая дворняга и не рядовой случай из типичной бытовухи. Омега несдержанно выругался.       В голове парня лихорадочно закрутились юридические законы, правила торговли, детские воспоминания о дедушке и Саммерсете, слова Эллисы Ларсен, неразрешенная ситуация с Ричардом Саммерсом и наследством, неполные подробности о тайне смерти Рональда. И в эпицентре этого вихря стоял загадочный Логан Харт. Кейл судорожно выдохнул и прислонился к деннику, чтобы вновь позорно не утратить сознание и равновесие перед одним из подозреваемых. Нельзя показывать своих слабостей, сколько раз уже его работа этому учила?!       Логан стоял рядом и выглядел виноватым. Нецензурную брань из уст омеги и его состояние он как будто не заметил вовсе. Потерянный взгляд альфы лихорадочно проносился по денникам с остальными лошадьми, словно пропавший Блэкторн мог каким-то волшебным образом переместиться в гости к соседям по конюшне.       Тейлор велел себе успокоиться и включить холодное аналитическое мышление:       — Логан, есть ли у тебя подозреваемые?       Альфа переключил внимание обратно на Кейла. Тот скрестил руки на груди, прислонившись плечом к двери денника. Над рыжей макушкой парня зависла гнедая морда коня, который с любопытством втягивал носом воздух, принюхиваясь к незнакомому гостю, но Кейл этого даже не замечал. Выглядел он бледно, усталость, как бы омега ни старался ее скрыть, бросалась в глаза. Укол вины за то, что втянул юного Тейлора во все эти проблемы, когда тот явно хотел просто продать ранчо и отдохнуть от всего, больно задел чувства альфы.       Подумав недолго над ответом, Логан нахмурился. Сомнения хорошо прослеживались на его смуглом лице, но во взгляде омега уловил переживание и страх. Он боялся озвучить подозреваемых?       — Тебе угрожали?       Логан вздернул брови:       — Мне?.. Нет, я…       — Я вижу, что тебя что-то беспокоит. Что именно?       — Я просто… — альфа шумно выдохнул. Он не хотел говорить правды, но Кейл еще в первый день, падая в бессознательное состояние, бледный как мел, требовал говорить ему только ее. Логан мог соврать, но что-то подсказывало альфе, что Тейлор все равно продолжит копаться в этом мутном и опасном деле, а потому был ли у него в самом деле выбор? Харт решился все же приоткрыть еще одну завесу над тайной: — Я просто боюсь за тебя и твою сохранность, — то, как звучал его голос, не оставляло у Кейла иллюзий, что альфа был с ним сейчас предельно искренен. — Рональд не посвящал меня в детали по той же причине. И не зря, раз его убили, а меня нет. У меня есть подозрение, что он узнал что-то такое, что и привело его к смерти. И, вероятно, он догадывался, что умрет. Не хочу, чтобы ты повторил судьбу деда.       Кейл напряженно уставился на Харта. Ничего конкретного мужчина ему не сказал, но общий посыл Тейлор уловил очень хорошо — лезть глубже в это дело опасно. Не просто опасно, а смертельно! Омега прислушивался к своему учащенному сердцебиению, которое вторило голосу инстинкта самосохранения: позвонить Эллисе и избавиться от проклятого ранчо немедленно.       — И все же… У тебя есть подозреваемые, я прав?       — Не совсем. Я могу лишь предполагать. Тот, кто украл — явно знаком с ранчо, потому что ни следов взлома, ничего. И дверь на конюшню, и в твой дом были открыты ключами. Так или иначе, эти люди знали, как зайти, где искать нужную лошадь, и как ее без проблем вывезти отсюда. А еще они знали, какая лошадь — самый ценный актив ранчо…       — Кто-то из оставшихся сотрудников ранчо мог пойти на такое?       Логан покачал головой:       — Из оставшихся — очень вряд ли. Но вот из ушедших… Рональд уволил их около года назад, семейная пара. Очень странные люди. Нехорошо, конечно, бездоказательно думать на них, но, если им приплатили, они из чувства мести вполне могли что-нибудь вытворить. Повторюсь, они были очень странные.       Мотив мести, казалось, буквально преследовал Кейла. Все новые фигуры на мысленной доске действовали, руководствуясь местью. Неужели Рональд за последние годы нажил себе столько врагов?       — Как их звали?       — Ребекка и Адам Уоллесы. Оба беты.       Кейл кивнул. Схематичный план вырисовывался в его голове: нужно сходить в кабинет Рональда и, наконец, основательно со всем разобраться. А также посмотреть, осталась ли у старшего Тейлора в бумагах полезная информация об этих Уоллесах. Ну и стоило сообщить в полицию о краже. Забавно, как Кейл хотел максимально отложить разговор с полицией и теперь был вынужден в первую очередь обращаться именно туда.       Скривив от недовольства лицо, омега буркнул, что пойдет в кабинет, велев Логану прийти в себя и заняться обыденной работой. Все равно они сейчас сами ничего не сделают. Затем он вернулся в кабинет и опустился в кожаное кресло с высокой спинкой, задумчиво окидывая взглядом темное помещение. Хвойного оттенка обои дополняла мебель из темного дуба. Стену напротив стола, как раз у двери, занимали стеллажи с бумагами. Черные папки стройными рядами заполнили полки — Кейл внимательно пробежался по названиям на корешках. Нужно отдать деду должное, бумаги он вел не тяп-ляп. По правую руку от стола находились комоды, на которых горделиво возвышались золотые и серебряные кубки. На стене висели множественные грамоты, медали и фотографии.       Разглядывать эти памятные вещи у Кейла сейчас не хватало духу, ведь эти снимки хранили в себе память о Рональде. В отличие от старого портрета в комнате Сэма, на снимках дед выглядел куда более знакомо самому Кейлу. За двадцать лет разлуки парень смутно припоминал его покрытое россыпью неглубоких морщин лицо. И хотел так это и оставить, хотя бы на время. Чтобы сохранять голову холодной. Чтобы не испытывать боли, чувства вины и сожалений за два пропущенных десятилетия.       «Хватит раскисать», велел он себе. Хлопнув по столу, Кейл решительно встал и подошел к стеллажу с папками. В первую очередь его интересовали корешки «Персонал» и «Сделки». Первая оказалась легкой, а вот вторую Тейлор чуть не уронил себе на ноги.       — Ну и тяжеленная! — охнул он, с грохотом роняя ту на стол.       Вернувшись в кресло, парень начал с персонала. Рональд вел карточки на всех сотрудников, здесь же хранились все их заявления на отпуска, материальную помощь, отгулы и больничные. Карточки Ребекки и Адама находились в самом конце. После них, очевидно, Рональд не нанимал новых сотрудников.       Открепив документы из папки, Кейл внимательно вчитался в характеристику, какую им дал дед:       «Ребекка Уоллес, бета. Молчаливая, но исполнительная женщина. Всегда держится в тени мужа. На контакт идет неохотно. Все вопросы о себе игнорирует».       «Заметил, как она бьет коня за непослушание. Сделал выговор. Показалось, что она пропустила мои слова мимо ушей».       «Адам Уоллес, бета. Молчалив, как и жена, но разговорить проще. На вопросы отвечает уклончиво. Сделал запрос в полицию, но по ним все чисто по крайней мере в штате Вашингтон. Откуда они переехали, отвечать отказался».       Все заметки Рональда по ним имели одно общее содержание: чета Уоллесов были тихими работниками, которые очень упрямо не желали распространяться о себе. Да, это действительно странно. Кейл нахмурился и вчитался в увольнительные бумаги. Сами документы были сделаны по букве трудового кодекса, но к ним Рональд приколол собственные заметки:       «Уволил обоих Уоллесов. Причина: отношение к животным. Неоднократно заставал их за криками и побоями, они не гнушались поднимать руку на лошадей, коров, коз, собак и кошек. Множественные выговоры и лишение премий не помогали. Эти люди не понимают ни слов, ни наказаний.       За три месяца работы они не подружились ни с кем из коллектива ранчо. Скорее наоборот, нажили врагов. Я расспросил всех оставшихся сотрудников о них. Они дали похожую характеристику: грубияны, не любят животных, не хотят разговаривать ни о чем. Логан отметил дополнительно, что постоянно находил их в странных местах, занятых чем-то подозрительным. При его появлении они застывали как вкопанные, но на вопросы, что они делают, упрямо молчали.       Точкой кипения стало избиение Адамом Руфуса, моей собаки-сторожа. Вернувшись на ранчо, застал их потасовку. Пес до крови схватился за руку Ребекки, а Адам лупил собаку деревянной палкой. Попытки разобраться, что произошло, ни к чему не привели. Уоллесы вновь отмалчивались. Свидетелей не было. Зная характер Руфуса, он не только отличный, но еще и умный сторож, эти двое явно совершали какие-то противозаконные действия, иначе бы не спровоцировали на нападение этого пса.       После этого случая я уволил их сразу. Это был единственный раз, когда Адам Уоллес заговорил на повышенных тонах, а на лице Ребекки отразилось хоть что-то помимо отстраненного равнодушия».       Кейл постучал пальцем по столу. У него появилось стойкое ощущение, что все эти заметки к официальным бумагам Рональд прикрепил не просто так. Обычно характеристику уволенным сотрудникам писали иначе, вспомнить хотя бы его собственную: сдержанную и лаконичную, не содержащую никаких конкретных подробностей курируемых им дел, а также тонкостей поведения. Характеристики Рональда же не имели юридической ценности на рынке труда и скорее напоминали записи из дневников. Записи, которые еще чуть-чуть приоткрывали завесу таинственности, что довлела над ранчо и сводила Кейла с ума.       «Неужели дед оставил все эти заметки для меня?»       Парень спешно пролистал другие карточки, желая найти самую главную. Она находилась где-то посередине. И, к удивлению Кейла, карточка Логана оказалась единственная без характеристики. Даже у давно уволенных сотрудников имелись заметки, написанные на свежей, не успевшей пожелтеть бумаге, что только доказывало догадку омеги — дед знал, что ему грозит смерть и готовился. Он оставлял подсказки везде, где только можно, для того, кому решил отдать ранчо. Своему внуку.       «И только по Логану снова ничего».       Тейлор нервно поджал губы. Означало ли это, что Логан знал о том, что дед пишет подсказки и благополучно убрал свою заметку из папки? Было ли в той характеристике что-то важное, что могло бы пролить свет на поведение Харта, его странную реакцию на нахождение в доме и степень виновности в смерти Рональда?       Рука Кейла рефлекторно потянулась к телефону. Не совсем отдавая себе отчет, он набрал номер полиции и услышал голос диспетчера:       — Департамент полиции округа Грейс-Харбор, слушаю вас.       — Здравствуйте. Мое имя Кейл Тейлор. Я хочу заявить о краже на сумму пятнадцать миллионов долларов.       Через час к ранчо подъехала служебная полицейская машина, откуда вышло двое офицеров. Кейл уже ждал их на крыльце, укутавшись в плед и скрестив руки, и нервно постукивал пальцами по плечу. Его начали терзать сомнения, стоило ли сейчас вызывать полицию, но все же кража на такую сумму — преступление серьезное. Замолчать о нем сейчас — и кто знает, чем это потом обернется для него самого.       Лица офицеров выражали крайнюю степень раздражения и скуки. По крайней мере, так показалось Кейлу на первый взгляд. Он кратко обрисовал им картину случившегося, но вместо того, чтобы пойти и осмотреть конюшню, второй офицер, который не был занят записыванием сведений, зевнул и поинтересовался:       — А вы уверены, что лошадь украли? Может, она сбежала?       — Мы проверили эту версию. Это невозможно. Перед отъездом все лошади были возвращены на свои места, а сами конюшни заперты на ключи. Лошадь не могла сама открыть дверь и выбраться из запертой конюшни, — Кейл словно хамелеон начал заражаться от офицеров раздражением. Почему они так себя вели? У них здесь серьезное преступление, а они не хотят даже пальцем пошевелить, чтобы что-то выяснить!       — О. Так может это этот ваш и украл? С него станется, — хмыкнул первый офицер, кивнув в сторону за спиной омеги.       Тейлор обернулся. Держа садовую тачку за обе ручки, Логан вышел из конюшни, закончив с чисткой денников. Он выглядел уставшим и вспотевшим, но полным решимости продолжать тяжелую физическую работу.       — В смысле? — уточнил Кейл.       — А то вы не знаете? — омега в ответ покачал головой, из-за чего оба офицера многозначительно переглянулись. — Мой вам совет, обвините этого индейца и забудьте обо всем как страшный сон. За ним уже числится куча краж, участия в разбое и драках. Он у нас на особом учете.       — Но Логан был вместе со мной в момент кражи, — возразил Кейл, покрываясь неприятными мурашками от прозвучавших обвинений.       — Ну не он, так его приятели-подельники, — пожал плечами второй офицер. — Одно ваше слово и мы его арестуем.       Кейл погрузился, по личным ощущениям, в какую-то ледяную пучину — воздуха быстро начало не хватать. Страх и недоверие росли в геометрической прогрессии, сталкиваясь в кровопролитной битве с нежеланием омеги обвинять Харта во всех проблемах ранчо. Это столкновение в один момент лишило Тейлора всяческих моральных сил.       Логана обвиняли в грабежах и драках? Это об этом упоминала Эллиса? Неужели он действительно подстроил грабеж Блэкторна, а чтобы подозрения не пали на него, настоял, чтобы Кейл поехал вместе с ним? Куда он ходил в Абердине? Альфа ведь не уточнял. Все так подозрительно сходилось: Харт знает о ранчо все, как и о лошадях, что здесь содержались, и их стоимости. Ему могли предложить такую сделку, благодаря которой он мог бы безбедно жить до конца жизни, если он выведет с ранчо столь дорогого жеребца. Он ведь мог пойти на такое?..       — Что здесь происходит? — из дум его резко вывел низкий напряженный голос Логана.       Альфа незаметно для Кейла подошел к ним, когда увидел двух людей в полицейской форме округа. Он буравил их недоверчивым взглядом. Его обычно спокойные безмятежные феромоны, которые больше успокаивали Кейла, чем напрягали, сделались резкими, неприятными, несли в себе угрозу и предупреждение.       — Да вот, принимаем заявление, что ты поживился кониной на пятнадцать миллионов, — кривая усмешка налипла на лицо первого офицера. Он закрыл свой блокнот и убрал в карман, уверенно выпячивая грудь. Он уступал Харту в объемах мускулов и росте, но совершенно не боялся его. — Помни, Харт. Еще одно заявление о драке или краже, и отправишься прямехонько в тюрьму. Думаешь, Рональд опять выскочит и спасет тебя? Ах да, ты же его грохнул. Вот это благодарность!       — Ты!.. — низкий утробный рык раздался из груди Логана, который уже сжал кулак и готовился обрушить его на голову наглого офицера.       — Так!       Резкий и звонкий голос омеги разрядил накалившуюся обстановку, заставив альф отступить на шаг. Они буравили друг друга тяжелыми взглядами. Второй офицер и не думал останавливать начинающуюся потасовку, словно только и ждал, чтобы у Логана появилась еще одна заметка в деле, и его можно было без всяких последствий арестовать.       Кейл помассировал виски и переносицу всеми пальцами обеих рук. Ему хотелось как следует проораться на всех и одновременно разрыдаться навзрыд как малое дитя, ищущее утешения в теплых объятиях Сэмюеля.       — Раз хотите драться, то выметайтесь прочь с моей территории! — рявкнул он на всех троих, отняв руки от лица, и уставился полным негодования и гнева взглядом.       Офицеры отступили. Вида победителей они, впрочем, не теряли, и кивнув Кейлу, пообещали дать знать, если найдут какие-то зацепки или подозрительные торги на аукционах. После этого махнув козырьком кепки, оба полицейских сели в машину и уехали. И что-то подсказывало Тейлору, что никаких вестей по украденной лошади он от них не дождется. Слишком уж подозрительно они себя вели, что навело Кейла на мысль о коррумпированности местной полиции. Неужели все настолько плохо?       Кейл обернулся к Логану. Альфа очень быстро успокоился, стоило чужакам уехать с ранчо, но теперь напряженно застыл и поглядывал на Тейлора, словно ожидал его приговора:       — Логан.       — …       Кейл призадумался. Скандалить он не хотел. Он не ощущал никакой угрозы в запахе альфы. Если Логан и думал его убить, то явно не сейчас. Да и есть ли смысл убивать нового хозяина ранчо сейчас? Все эти сведения о Харте лежали буквально на поверхности — достаточно одного телефонного звонка в полицейский департамент. Другое дело, что прошлые дела не доказывали вины Логана в смерти Рональда или в краже жеребца, но и не отрицали его причастности.       — Что это сейчас такое было?       — Тебе не стоило вызывать сюда этих полицейских.       Кейл нахмурился:       — И почему же это? Тебе напомнить, что у нас украли лошадь стоимостью в целое состояние? Или мне стоит прямо сейчас позвонить диспетчеру, чтобы прислали их обратно и арестовали тебя?       — Прости, — быстро выпалил альфа.       Он выглядел…напуганным? Кейл удивленно вскинул брови. В его юридической практике почти отсутствовали криминальные дела. Сфера, в которой оказывал услуги Тейлор, сводилась к спорам по наследству, разделу имущества и бракоразводным процессам — в этом он плавал словно рыба в воде. Но даже так, он часто изучал дела коллег для общего самообразования, и многое знал о психотипах преступников, их реакциях на обвинения.       Выглядел ли Логан сейчас как преступник? Определенно. Как убийца Рональда Тейлора? Очень вряд ли. Скорее перед ним стоял провинившийся подросток, которого поймали с поличным.       — Я еще ни в чем тебя не обвинял. Но все может быстро измениться. Вот сейчас уже точно не время отмалчиваться. Я жду от тебя правды, Харт. Почему эти полицейские обвиняли тебя?       По лицу альфы он видел, как эта тема беспокоила мужчину. Как он не хотел ее касаться и предпочел бы забыть навсегда.       — Идем в мой кабинет, — не терпящим возражения тоном позвал омега. Кейл и сам не понял, в какой момент кабинет дедушки с его уст превратился в личный.       Альфа вновь занервничал. Приближаться к дому он не хотел, и шел следом словно на каторгу. Кейл поднялся на крыльцо и заинтересованно следил за ним. Держать свое любопытство в узде он больше уже не мог:       — Почему ты так нервничаешь? Боишься заходить в дом? В чем причина?       — Кейл… — тяжко вздохнул Логан, обуреваемый сотнями страхов и сомнений, какие и самого уверенного в мире человека могли пошатнуть с ног.       — Что? Я жду ответа. Будет тебе известно, мне вообще-то тоже страшно. Вдруг я зайду сейчас в дом и ты меня убьешь. У меня нет абсолютно никаких гарантий, что на следующее утро я вообще открою глаза.       Поняв, что беспокоило омегу, Логан вскинул голову. Глаза его засияли решимостью доказать Кейлу, что тот неправ. Мужчина кинулся вперед грудью, голос ее стал чуть выше и звенел от волнения:       — Кейл, я никогда не причиню тебе вреда! Пожалуйста, поверь мне!       Омега выгнул бровь. Интересное заявление.       — И почему я должен поверить? Пока что все очень хорошо укладывается в теорию этих двух офицеров. Ты давно работаешь на ранчо и знаешь тут все. Сколько кто стоит, как лучше всего войти и выйти, где хранятся все ключи. У тебя, с их слов, подозрительное прошлое. Если ты с кем-то договорился, то очень удобно настаивал вчера, чтобы поехать вместе со мной в Абердин, и тем самым заработать себе алиби. Что тебе там понадобилось, ты тоже не уточнял. Лошадей ты любишь, не спорю, но мотив у тебя тоже мог быть. Либо завладеть этим ранчо и обогатиться, либо за что-то отомстить Рональду. Мой дед оставил мне подсказки на всех сотрудников, но почему-то твоей характеристики в папке не оказалось. Интересно, почему?       Кейл надеялся, что последним предложением застанет Логана врасплох, но вышло снова все наоборот. Врасплох застали Кейла: альфа совершенно растерялся при упоминании характеристик и подсказок. Был шанс, что все это актерская игра, но откуда в захудалом ранчо такой талант и навыки, ну в самом деле?!       — Только не говори, что впервые слышишь… — взмолился Кейл, закатывая глаза от глухого отчаяния.       Логан растерянно молчал несколько мгновений, но затем выпрямился и поджал губы. Он выглядел расстроенным и разбитым. И почему сердце Кейла виновато заныло из-за этого? Ведь здесь не было его вины… Не было же?       — Кейл, я не знаю о чем ты говоришь, но я сказал правду. Я не причиню тебе вреда. Я здесь, чтобы защитить тебя. И в Абердин я ездил за пулями к ружью, когда понял, что ты не уедешь сразу же, — признался альфа, чем заставил Кейла заметно напрячься. — Пожалуйста, не бойся. Это для безопасности. Еще до твоего приезда я видел на ранчо подозрительных людей. Они сразу убегали, стоило мне их обнаружить. Постоянно что-то пропадало. А теперь когда ранчо перешло к тебе, я почуял, что это все начнет только усиливаться. И что мне нужно быть готовым.       — Готовым к чему? — уставшим, севшим голосом на выдохе уточнил Кейл.       — К тому, что с тобой попытаются сделать тоже, что и с Рональдом.       «Он говорит искренне. Я чувствую это. Он не врет». Кейл недоверчиво буравил лицо альфы взглядом. Он снова помассировал виски пальцами. Судорожно выдохнул, вдохнул и снова выдохнул. Вновь уставился на честное, напряженное, но уверенное в своей правоте лицо альфы.       — И зачем тебе меня защищать? Что тебе это даст?       Вопрос Кейла немало его удивил. Ненадолго растерявшись, альфа шумно вздохнул, неловко пригладил выбившуюся прядь черных волос и отвел взгляд:       — Рональд спас меня. Моего папу изнасиловали когда-то давно, и в результате родился я. Отца своего я не знаю, да и знать не хочу. Любви от папы я тоже не знал. Когда мне исполнилось шестнадцать, дедушка-омега умер, и папа пустился во все тяжкие. Наркотики, алкоголь, подозрительные мужчины дома, побои и крики, морение голодом. Я не выдержал и сбежал из дома. Спутался с плохой компанией, был беспризорником. Меня научили для них воровать, драться. Отсюда все мои обвинения в грабежах и разбое. Я бы так и угодил в тюрьму, если бы мистер Тейлор не нашел меня первее полиции. Он договорился с шерифом куинолтов, что образумит меня. И тот уступил. Сказал, что делает это из-за дружбы с Рональдом, но взял с него обязательство, что если я хоть раз оступлюсь — меня будет ждать суровое наказание, и больше ничего Рональд сделать не сможет.       Альфа втянул свежий воздух лесов во всю глубину легких. Прикрыв глаза, он наслаждался легким ветерком, что дул ему в лицо и теребил кончики прядей волос. Мужественный, красивый, честный — он раскрывался в эту минуту Кейлу с новой стороны.       Повернув голову назад и поймав загипнотизированный взгляд омеги, Логан позволил себе улыбнуться самым краешком губ:       — Первое время я не слушался и бунтовал. И влез в дом, украв золотые кубки. Это уже считалось за правонарушение, которое могло упечь меня надолго за решетку. Но Рональд не стал на меня докладывать. Он наказал меня по-своему… и навсегда отбил желание лезть в чужие дома. Особенно в этот, — улыбка стала шире, но напряженнее. Кажется, альфа отчетливо сейчас вспомнил свое наказание. — Пожалуйста, только не заставляй меня рассказывать, что это было за наказание. Такого позора я уже точно не выдержу.       Кейл досадно поджал губы. Ему как раз хотелось спросить.       — Он научил меня всему, что знал сам. Открыл совершенно новый мир, который я полюбил всем сердцем, — говоря это, мужчина обвел взглядом ранчо. — Можно сказать, он заменил мне отца в какой-то мере. После смерти деда-альфы меня никто не воспитывал, никто не учил жизни. Я отбился от рук, но потом передо мной появился настоящий образец для подражания. Я изменился. Стал лучше, намного. И я в неоплатном долгу перед Рональдом. Теперь, когда его убили, а я ничего не смог сделать, я чувствую еще большую ответственность из-за твоего появления. Чего бы мне это ни стоило, даже если жизни, вся эта ситуация не должна загнать и тебя в гроб. Я этого не допущу. Это мой способ отплатить Рональду за все добро.       «То есть я просто разменная монета», Кейл испытал непреодолимое чувство досады. Все оказалось куда прозаичнее, чем он думал. Обычное чувство долга, никаких тебе «Все потому, что я влюбился в тебя с первого взгляда!». Поняв, что чувство досады вызвано именно этим, омега мысленно застонал с себя: «Господи, Кейл, тебе что, тринадцать лет?!».       Если уж кто тут и влюбился с первого взгляда, так это он сам. Пора уже было себе это признать. Он знает этого метиса всего два дня, но уже успел мысленно и потрахаться с ним, и залипнуть на нем, а теперь, когда Логан в свете закатного солнца признался, что готов защищать ценой жизни, сердце Кейла сделало обратное сальто прямиком в пятки.       И во всем этом оставалось лишь одно единственное «но». Тайна смерти Рональда никак не потворствовала заведению новых романов. У Кейла не было права сейчас отвлекаться на что-то другое. По крайней мере, если он хотел жить.       — А что с полицией? Почему не стоило их вызывать?       — Потому что они подозрительные. Я говорю это не как бывший преступник. Когда Рональд погиб, они вообще ничего не делали. Вели себя так, будто все так и должно быть. Я подумал, что они тоже замешаны в деле, кто-то их подкупил. Теперь ты привлек их внимание и, возможно, они начнут ставить тебе палки в колеса так же, как и мне.       Кейл нахмурился. Он и сам минутой ранее подумал о том же. Значит, в этом их мнения с Хартом сошлись — от полиции помощи ждать не приходится. Все проблемы придется разгребать самим, насколько это возможно.       — Ладно. Я верю тебе, — сдался Тейлор. — Но это не отменяет моих проблем. Кто-то убил Рональда. И, если верить твоим словам, теперь угрожает мне. И ты не знаешь кто это.       — Не знаю, — покачал головой Логан. — Но Рон знал, кто. Мне кажется… он пытался меня предупредить.       — Каким образом?       — Он несколько раз, за день до смерти, повторил одну и ту же фразу. Ее смысла я совершенно не понял и не понимаю до сих пор.       Кейл весь навострился, интуитивно ощущая ту нить, которую искал. Чуйка омеги в такие моменты работала безотказно.       — Сможешь ее повторить?       — Ищи ключ под задним копытом Саммерсета.       «Подсказка!», вспыхнуло в голове Кейла. Но то, что он понял назначение фразы, не давало ему понимания ее смысла. Ключ под задним копытом Саммерсета? Если верить записям, конь умер от старости еще двенадцать лет назад. Как он должен под его копытом что-то искать? Не говоря уже о том, что Кейл понятия не имел, где дед захоронил его останки. Фразу явно не стоило воспринимать буквально, это метафора, но вот на что она указывала?..       — … под копытом Саммерсета… — пробормотал он себе под нос, включая на режим максимальной мощности все свои воспоминания и мозговые процессы.       «И почему именно задним?»       — Что-нибудь приходит на ум? — обеспокоенно поинтересовался Логан.       — Пока нет… Саммерсет — любимец деда. Я нашел у него в документах, что ему неоднократно предлагали многомиллионные сделки по продаже этого коня, он мог давно озолотиться настолько, что мне не хватает фантазии вообразить эти суммы. Но дед отказывал всем. Всегда. Он еще с детства жеребца увидел его потенциал и тренировал лично, не хотел продавать, как остальных. Дед никогда не участвовал в скачках с позиции владельца лошади до Саммерсета. Всегда только продавал их. Жокеем Саммерсета был мой дедушка-омега. Их пара выиграла какое-то безумное количество наград, что и помогло расширить ранчо аж на три конюшни. Но потом Рональд довольно рано вывел Саммерсета из скачек, беспокоясь о здоровье ног жеребца. Этот его поступок осуждали. Саммерсет был настоящей дойной коровой, приносящей победы и деньги не только Рональду, но и всем тем, кто ставил на него. Я все это вычитал сегодня из дедушкиных заметок. Я не могу исключать и того, что все проблемы ранчо могут быть косвенно связаны с этим конем, пусть тот и мертв уже давно. То, что украли именно Блэкторна…       — Не совпадение, — продолжил за него Логан, улавливая мысль Кейла. — Его показатели самые близкие к Саммерсету и по внешнему экстерьеру, и по скорости. Может в заметках Рональда будут еще подсказки?       — Возможно, — согласился Кейл, взбудораженный новой пищей для своего пытливого ума. — Мне… не помешает твоя помощь, если честно. Тебе совсем невмоготу зайти в дом?       Логан вздохнул. Встряхнул плечами, покачал головой — словно на ринг собирался выходить, а не искать среди тысячи бумаг какие-то призрачные подсказки.       — Идем, — решительно кивнул он.       Оказавшись вдвоем с крупным альфой в тесном кабинете, Кейл подавил в себе нарастающую неловкость. «Не время думать о всякой похабщине, Кейл Тейлор!» напомнил он себе. Озираясь по сторонам, Кейл силился найти хоть что-то, что могло натолкнуть на мысль, в каком направлении копать.       Омега подошел к стене с медалями и фотографиями. Он хотел оставить свои воспоминания о дедушке расплывчатыми, но если Рональд оставил ему подсказки — стоит переступить через себя. Взглянуть правде в лицо. Кейл уже двенадцать лет, ровно столько же, сколько прошло со смерти любимого жеребца, вышел из-под опеки Сэмюеля. Абсолютно ничего не мешало Кейлу приехать и навестить дедушку, разобраться самому, за что папа так невзлюбил своего отца.       Но он этого не сделал.       И теперь ворох вопросов, не только о ранчо, о жеребце и загадочных сделках с допингом, но и о том, как Рональд встретил свою любовь, о чем он думал, о чем мечтал, какие истории мог рассказать из детства Сэма или самого Рональда, о своих прадедах — на все это Кейл уже больше никогда не получит ответа. Свой шанс он упустил.       Омега устало повесил плечи. На снимках на него смотрел дед: он ослепительно и довольно улыбался, держа за недоуздок вороного Саммерсета. На обратной стороне снимка дрожащей рукой было выведено: «Я буду скучать и помнить тебя всегда». Последнее слово выглядело смазанным, словно на него попала вода. «Слезы», догадался Кейл. Трудно было представить Рональда плачущим, и, тем не менее, Кейл хорошо представил, как дед сидел тут в одиночестве, покинутый любимым супругом, сыном и внуком, а теперь еще и самым любимым конем, который оставался с ним до конца…       Сердце омеги защемило настолько, что он ухватился ладонью за футболку.       — Что такое? Тебе нехорошо? — Логан сразу заметил и оторвался от чтения бумаг. Они приволокли из кухни в кабинет стул, чтобы альфе было где расположиться.       — Не обращай внимания. Все в порядке, — голос не слушался, потому что Кейл изо все сил пытался не расплакаться здесь, прямо перед Логаном.       Опустившись в кресло, он вновь окинул взглядом кабинет. Предстоял не один день изучения всех бумаг, накопленных дедом, чтобы разобраться, что пожилой альфа пытался им сказать. Как будто Рональд наперед знал, что его внук сработается с Логаном и решит разобраться во всей этой каше. Звучало как какая-то мистика, но раз уж рядом резервация и мистически-прекрасный национальный парк, чем черт не шутит. Иногда Кейл верил и в такое.       Спустя час его глаза начали болеть. Он отложил папку с документами и уставился на Логана. Тот аналогично выглядел уставшим, но продолжал внимательно вчитываться в то, что давал ему Кейл в надежде, что у альфы что-то щелкнет, и он вспомнит о чем-нибудь важном. Все-таки последние годы с Рональдом прожил именно Логан.       — Принести тебе поесть? Или чаю? — предложил Кейл.       — Мм… Нет. От всей этой заварушки как-то даже аппетит пропал, — задумчиво пробормотал альфа, но головы от бумаг так и не поднял.       Понимая, что ему и его глазам нужна минутка на отдых, Кейл поделал парочку упражнений для глаз. Раскрыв их, он пробежался взглядом по столу: старинная лампа с зеленым стеклянным абажуром; локоть Логана и папка с бумагами; именная подставка для ручки с каллиграфично выведенным «Рональд Тейлор» на ней; золотая статуэтка лошади, поставленной на дыбы; кожаный ежедневник с будничными заметками; подставка для канцелярских принадлежностей; и, наконец, папка со всеми документами по Саммерсету и его собственные ладони на ней. Вот и все, что находилось на столе. Кейл снова прикрыл глаза.       И вдруг резко распахнул их.       Омега так резко дернулся, что Логан, наконец, оторвался от бумаг. Он недоуменно уставился на Кейла, которого словно подстрелили. Парень резко схватился за золотую статуэтку, глаза его горели так, будто в них кто-то ушлый умудрился организовать пожар. Тейлор крутил статуэтку со всех сторон, пока не додумался попробовать открутить подставку, на которой та стояла. Выполнена она была из цветного стекла и крепилась к заднему копыту лошади на шуруп.       Открутив ее от статуэтки, Кейл, недолго думая, в сердцах швырнул подставку на пол, заставив Логана испуганно подскочить. Но не успел альфа и слова вставить, всерьез обеспокоенный нетипичным поведением Тейлора, как Кейл поднял с пола ключ.       Глаза его все также сияли чистым огнем, как у человека, который нашел вожделенный клад:       — Ищи ключ под задним копытом Саммерсета, — вдохновенно повторил он, помахав ключом, приклеенным на скотч к поверхности расколовшейся подставки.