Королева игры

Моря соленые и воды озёр глубоких,

Глаза бездонные влекут.

Правды и верности — пустынные дороги,

Но без устали к грехам ведут...

      — Нет, бесы подери! Этого не может быть! Это не она!       Стены пустого кабинета разрывались от яростных криков и удушающих слез, что уверенно скатывались по острым мужским щекам. Эш расхаживал по комнате, наматывая круги, как акула, и уверенно твердя о том, что труп найденный в озере фракции Серебряные совы принадлежит не его сестре. И что это только дурное совпадение и ничто иное. Он желал услышать, что это всё ошибка, и что на самом деле нашли совершенно другую девушку, просто очень похожую на его сестру.       — Эш, сядь и успокойся.       — Как я могу успокоиться, если вы мне говорите что мою сестру нашли мертвой в какой-то глуши в другой фракции!       Голос мага предательски срывался на крик, а руки дрожали от волнения и огненной стихии, которая постепенно начинала терять контроль. Вот что бывает, когда здравый смысл и мозг отказываются брать всё в свои руки, а доверяют чувствам и сердцу.       — Эш, пойми, нам тоже очень жаль. Это большая потеря для нашего блока...       — Вам бы только о блоке думать! Вы хоть понимаете какого сейчас мне?! Вероятно мою сестру нашли мертвой, а вы мне о службе говорите! Эрик! Хоть ты скажи!       Мужчина что стоял по правую руку от начальника отдела охотников, нервно закусил губу.       — Прости, Эш, но сейчас тебе нужен холодный разум, не... Не стоит отдаваться во власть чувств.       — Ты издеваешься надо мной?!... — выдохнул Эш подавляя непрошеные слезы. — Как я могу быть спокойным, если во фракции творится невесть что?! Просто бесовщина какая-то! Моей сестры даже не могло там быть, она поехала к бабушке на пару дней. Какими ветрами её занесло в Совы?       — Это и узнают следователи, которых отправляют туда, чтобы разобраться, — строго отказал начальник хмуря кустистые брови. Эрик стоящий рядом слегка закашлялся, после глазами показал Эшу сигнал, что не стоит сейчас злить шефа. Конечно, маг это понял, потому притих, но этих соленых слез и боли было не унять.       — Кого отправили туда?       — Понятия не имею, мне пока не сообщили, но это точно кто-то из блока администрации, без них никуда. Но... Тебя тоже вызвали, чтобы опознать погибшую. Потому будь готов завтра у утру, — начальник поднялся, — и давай без фанатизма, Эш, а то я тебя знаю, — проговорил он на последок, после чего удалился с кабинета, специально хлопнув дверью.       Эрик и Эш остались одни. Какое-то время между ними будто была пропасть, тишина давила на разум.       — Эрик, твою ж мать, поясни нормально, что происходит? Какого беса шеф так ведёт себя? Обычно при подобном случае он завлекает лучших специалистов, а что сейчас?       — Я не знаю, Эш, честно. Мне только сообщили, что Тэю нашли в озере местные рыбалки.       — А почему сразу решили что это она?       — При ней было её охотничье удостоверение личности, а ещё на ней была униформа Фениксов. Поверь, этого достаточно чтобы сделать запрос в нашу базу. Они сразу же сообщили нам о находке, чтобы мы приняли меры. Шеф... Конечно, вел себя нечто странно, соглашусь, но моё мнение никак не влияет на него. Когда я пришел в офис, меня просто поставили перед фактом, ровно как и тебя сейчас. Пойми, Эш, будь на это моя воля, то я бы что-то предпринял.       — Что шеф хочет сделать с этим? — впервые Эш начал размышлять логически, опираясь на характер и действия их начальника.       Стефан Холл — руководитель пятого блока охоты в городе Эгнеус фракция Феникс. Самый почитаемый и уважаемый из всей верхушки, а ещё с очень твердой рукой. К его словам всегда прислушались, на него равнялись, поднимаясь по щеблям карьеры с таким рвением, как это в свое время делал Стеф. И эти любовь и уважение были заслуженными. Однако была в шефа и другая сторона, более темная: порою он шел против системы и играл против своих же краплеными картами, ради собственного успеха. И почему-то в Эша были подозрения, что и сейчас он тоже нагло играет с ним.       — Не уверен, но... Возможно никакого следствия не будет. Сделает для виду, на пару дней, после закроют из-за нехватки улик, и всё. Сомневаюсь что он в целом станет что-то предпринимать ради успеха. Будет та самая история как и с Дэном, помнишь? — Эрик сделал шаг ближе к Эшу, чьи глаза снова наполнялись слезами. — Из вашей команды также убили охотника, дело начали, но закрыли практически через неделю якобы через нехватку улик. Но на самом деле Стефан сам прекратил его. Дэн помню ещё поднимал из-за этого сущий скандал, чтобы дело продолжили, однако ничего он не добился. Его грозились снять со службы с тем же скандалом, что он учинил. Конечно, он хотел как лучше, а вышло как обычно.       Эрик принялся собирать какие-то документы по столе, пристально вчитываясь в каждое слово. Но искал что-то конкретное, а когда нашел, передал Эшу. Последний нехотя и на негнущихся ногах подошёл ещё ближе и взял предложенный документ. Эрик заметил как дрожали его кисти рук, длинные пальцы и острый подбородок. Боль искажала его, делая на лице гримассу боли. Плечи поникли, взгляд становился как в тумане, а хода всё больше и больше становилась кривой. Казалось бы, Эрик сам почувствовал эту боль потери близкого человека на себе, потому не удержался и в секунду преодолел расстояния между ними и просто обнял Эша. Знал, что это не поможет вернуть сестру назад, но поможет не отправить туда и брата.       Всегда кто-то должен быть рядом. Должен быть якорь.       — В Совах всё станет ясно... Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы добиться этого расследования...

***

      Мешки под глазами прямо говорили об усталости. Дэн смотрел на свое отражение в камере телефона и кривился от отвращения. Проснулся он примерно минут десять назад, при этом совершенно не помня того, как и когда уснул. Последнее что кадром прыгало перед глазами был горящий экран ноутбука и Алек, что что-то ему говорил. И вкус. Вкус странного чая доселе отдавался на языке. Дэниэл медленно поднялся на кровати и тут же пожалел. Голова раскалывалась от жуткой мигрени. В висках противно стреляло, а глаза, казалось бы, готовы были выскочить из глазниц наружу.       «Он мне что-то подмешал в кружку. Снотворное? Должно быть, если я так уснул», — верить в это, конечно же, Дэну не сильно хотелось, но после многих случившихся событий на этой неделе, здравый разум брал верх. Профессор не тот, за кого себя выдает. По крайней мере для него он умело играет в этом театре лжи и обмана.       Спохватившись маг слез с кровати и на ватных ногах подошёл к своему столу. Включил ноутбук, после, принялся искать следы своей работы. Но вот какой, Дэниэл не помнил от слова совсем.       — Гадство, — оскалился маг осознавая, что названый отец подчистил его папки и статьи. Ноутбук пустой. Не было ни единой заметки о том, что делал парень до их разговора.       «Агнесса мне что-то рассказала, и Профессор был не довольный из-за этого, потому усыпил меня чтобы уничтожить улики. Умно», — он залез в тумбочки, перекрывая материалы и там. Но и там его ждали провал и полное разочарование.       Парень сложил руки на столешнице и опустил на них голову. Закрыл глаза. Стал размышлять о том, что всё же произошло несколько часов назад. Тут внезапно пришла мысль проверить мусорное ведро, в надежде что отец викинул всё туда. Однако Алек оказался хитрее и забрал всё с собой.       — Блокнот... — маг рукой потянулся за упавшей вещью и нахмурился, поняв, что это его нотатки касаемо некого Союза Сожжения.       В мыслях всё ещё был туман, а в висках стреляло болью. Дэниэл силой прижал пальцы к голове, продолжая вчитываться в текст. Наконец-то он начал вспоминать о чем работал несколько часов. Раскрывал личность Алека и дело Союза Сожжения, где была и его мать.       «Алек хотел чтобы я забыл всё это, потому приспал меня. Напоил чаем, заботливый папочка. Агнесса права была, что он монстр и что от него нужно бежать, — маг быстро выровнялся пряча блокнот в тумбочку, да понадежнее. — Только что вам с того, папа? Не думаю, что из-за такого простого, старого дела вы меня хотите выкинуть из этой системы. Скорее тут что-то гораздо большее...»       И с этим стоило бы разобраться как можно быстрее, пока это не переросло в катастрофу. Скелеты этого резонансного дела тридцатилетней давности уже начали вскрывать, выворачивать наружу старые тайны и ужасы, от которых кровь стынет в венах. И пока неизвестно, сколько и скольким бед это принесет. Дэн понял одну важную вещь, вся эта цепочка — это ток, что течет по проводу подключеному к бомбе, и рано или поздно, она всё же взорвётся. Агнесса предупреждала, что то, что произошло тридцать лет назад, никогда не пройдет без последствий. Слишком много ошибок было сделано и, каждый, кто знает о них, откроет их чтобы извлечь для себя выгоду.       Однако какова была выгода в кровавых событиях?       Союз не славился простыми и безопасными методами следствия. Дэниэл слишком внимательно изучил дело своей матери, чтобы смело заявлять, что начатое оно против властей велось с помощью совершенно разных способов. И не каждый был безобидным. Пытки, слежки, подставы, схемы. Всё из этого оставило свои следы, как в истории, так и на коже.       Парень вспомнил, как Агнесса в кафе протянула ему левую руку, показывая два больших сильных ожога на кисти и запястье. Что-то похожее на последствие какой-то кислоты. Не сильно едкой, но достаточно для того, чтобы навредить.       — Это я пострадала в ходе нашего расследования в... Фениксах, — вспомнил слова Агнессы Дэниэл, — мы тогда были в Кровавом лесу, который берет начало за фракцией. Я, если честно, то уже и не помню точно что нам туда привело, но... Я хорошо запомнила монстра, что сотворил это со мной. Он хотел вылить кислоту в глаза, чтобы я ослепила, но, не вышло, я перехватила бутылек и содержимое вылилось мне на руку. Мизерная плата за сохранённую жизнь, если так подумать.       — Мизерная? А что тогда для вас не мизерное?       — Я осталась жива, Дэниэл, а это самое главное. Одна царапина мне погоды не сделает, я научилась с ней жить, как и муж с сыном. А остальное только наживное дело. Поверь мне, когда... Перед тобой весы на которых стоят одновременно жизнь и смерть, то любая незначительная делать которая спасет тебя, будет для тебя пустяком. Раны заживут, а жизни может и не быть. Твоя мама тоже так считала, пока работала с нами. Она ничего не боялась, ибо знала, что её плата в итоге станет её спасением.       — Вы говорите о себе, но, не всегда последствия такие незначительные, на которые можно закрыть глаза.       — Верно, порою... Всё скитается к тому, что жизнь становиться ничем. Если, к примеру, я бы вместо ожогов потеряла сына, или мужа, то поверь, жизнь для меня бы была пустой. Я бы просто не смогла жить дальше, без них, без их улыбок... Без их самих. У каждого свои ценности, Дэни, я не в праве судить тебя за твои, а ты не в праве судить мои. Единственное, что ты можешь сделать это выводы. Для себя я их уже сделала, сейчас выбор только за тобой: жить с оковами дальше, или всё же разорвать их и начать всё заново. Перевернуть лист и стереть что написал, чтобы наконец-то понять, где в этом мире смысл...       После тех сказанных в кафе слов, Дэн действительно сделал для себя выводы. Многое, что он ранее просто не замечал, сейчас было слишком очевидным. Игры на публику должны быть окончены, занавес должен затянуться, музыка должна прекратить играть, а реплики, больше не должны быть сказаны.       «Агнесса права, я не в праве судить её за что-то... Сам грехов имею не меньше, потому... Выбор очевидный, положить конец всему этому. Профессор знает, зачем влез в дела Союза и почему так яро хочет оградить меня от него. Что ещё такого, я не знаю? — Дэн вдруг поймал одну слишком больную мысль за хвост, не давая возможности убежать. — Мама... Моя мама была в Союзе и... Тесно связана с Алеком, должно быть, он что-то знает такое, чего мне не стоит».       Призрак прошлого лоскотал шею, вовсе не мягко скользя по коже. Дэн ощутил чужое присутствие на теле и был готов крикнуть, чтобы оно ему ответило. Однако единственное что ждало его, была пустота и стойкий запах чего-то горьковатого. А в комнате мага всегда пахнет какими-то цветочными освежителями.       Папа говорил, что мама очень любила цветы. Они всегда были в каждой комнате. Подоконники и столы были усыпаны ими просто до предела. Эмма, по словам Эдварда, просто сходила с ума по зелени и её тонкой нежности. Папа даже после смерти жены держал и ухаживал за её цветами, покупал новые, при этом улыбался, вспоминая свою Эмму. С Терезой же такого не было. Дэниэл помнил, что мачеха, ненавидела цветы, их никогда не было и комнаты казались пустыми. Глядя на кусты и высокие деревья женщина тоже всегда фыркала носом, а маг, всё никак не мог понять, как в один момент всё так кардинально изменилось. Комнаты наполнились едким запахом никотина и дыма сигар, которые Тереза и Эдвард безумно любили. Как бы окна не были открыты, как бы дом не проветриваться, запах оставался как старое масляное пятно на одежде.       Его Дэн терпеть не мог, а после поступка родного отца и вовсе возненавидел сигареты. Гадкие они напоминали парню обо всем что было. Призраки кусали его, заставляя каждый раз проживать те моменты снова и снова.       Она его ненавидела. Он её тоже. От родного отца тоже любви было мало... И кто в этой игре в итоге оказался победителем?       Никто. Всё проигравшие, но по-своему...       Дэниэл откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, борясь с бушующей магией и при этом желая наконец-то упорядочить мысли. Хотя он понимал, что навести порядок сможет только проговорив в Алеком. Однако как? Он ничего не скажет, при этом может снова навредить, чтобы заткнуть. И нет гарантии что на этот раз последствия будут такими лёгкими, как сейчас. А Ребекка... Она тоже молчать будет и, если она так легко могла убить совершенно чужого человека, то и его тоже сумеет, и Профессор ей не помешает. Агнесса пока единственный человек, кто может что-то прояснить.       «Ещё она говорила о неком Серже... Коллега Алека и Остина Ависского», — вспомнил маг поднимаясь на ноги.       В голове доселе гудело, в висках стреляло болью. Нужда в хорошем обезболивающем была как кислород — самым важным.       «Хватало же вам, Алек, духу меня отравить... Где ваша любовь теперь, когда я открыл для себя правду?»       Вопрос остался летать в воздухе, оседая на книжные полки и шкафы вязкой пылью. Дэниэл прошел коридор и торопливо спустился по ступенькам на первый этаж, ища Алека. Нашёл в гостиной со стопками каких-то бумаг и книг. Он будто что-то искал слишком занятый, даже не слушая работающий на фоне телевизор. Дэн прислонился к косяку, борясь с ноющей болью. Одновременно в нем сражались желание отругать незваного отца и высказать свои претензии и желание просто промолчать, дать ему возможность придумать новую историю и со смехом смотреть ему глаза, зная при этом правду.       Дэниэл специально ступил там где скрипел пол, чтобы на него обратили внимание. Профессор заметно содрогнулся, отрывая глаза от своего занятия. Посмотрел на пришедшего сына и наигранно улыбнулся.       — Дэни, дорогой, как ты?       — Голова очень болит. Вообще не помню что было... — маг решил промолчать о своих догадках и просто притронулся к лбу, прошел к Алеку и присел на подлокотник дивана.       — Тебе плохо стало, я дал тебе лекарство и ты уснул. Ты на ногах еле держался. Сейчас ты как? Полегчало?       — Не знаю, неверное, — маг пожал плечами. — Спасибо за заботу, я что-то действительно ослаб.       — Я не удивлен, дни у тебя насыщенные, стресса много.       — Да... Вы правы. Стресса действительно много. А вы... Я отвлек вас от работы?       — О, нет, ничего важного. Я как раз заканчивал.       Алек торопливо начал собирать документы и книги, названия в которых не было. Дэн понимал, что это те книги, которые были в Алека в спальне. Их он видел постоянно, однако никогда не размышлял о том, что это за книги, а сейчас, когда тайны начали всплывать наружу, вопросов было много.       — Помочь?       — Зачем? — Профессор посмотрел на него укоризненно, с явным недовольством. — Я сам, зачем ты будешь по пустякам напрягаться. Я бы посоветовал тебе ещё лечь в кровать и отдохнуть. Ты выглядишь неважно. Температуры случайно нет? — Алек по-отечески прикоснулся ко лбу парня, тот был очень горячим, что, в целом, неудивительно.       — Нет, всё хорошо. Я бы уже почувствовал холод. Не переживайте. Однако не откажусь от обезболивающего. Голова раскалывается.       — Конечно, подожди, сейчас принесу.       Алек поднялся и быстрым шагом вышел из гостиной на кухню, будто убегая от чего-то. Дэн тем временем посмотрел в его бумаги. Однако всё было исписанно на странном языке, который парень не знал. Символы перетекали в завитушки серпантина.       «Какого? Как это понимать?»       Открыв книгу, там его ждали те же символы. Неизвестный древний язык. Только одна из книг, была на родном языке магов. Там Дэниэл прочитал фразу на первой странице «бытие и существование во время великого переворота и сговора. Записано с текстов скарипотцы...»       «Скарипотца? Это этот язык? Или книга?»       Однако узнать что-то Дэн не успел. Услышал приближающиеся шаги и потому оставил книги и вернув в прежнее положение, сделал отстранённый вид, будто ему всё равно.       — Держи, сынок, — врач протянул таблетку и стакан воды. В груди тут же защемило от страха, может ли Алек снова ему что-то подсунуть. Дрожащими руками маг забрал лекарство. — Всё нормально?       — Да. Я просто плохо соображаю из-за мигрени. Не обращайте внимание, — понимая что терпеть болям не будет, Дэниэл всё же принял лекарство, мысленно молясь Создателю, чтобы всё было хорошо.       — Может бы всё таки отдохнёшь немного? — но Дэн покачал головой, садясь нормально на диван и откидываясь на спинку. — Как знаешь. Но я бы посоветовал тебе отдохнуть и набраться сил.       — Говорите так, будто мне на службу через несколько часов...       — Ты можешь сорваться в любую минуту, я уже не сомневаюсь в этом. Кстати, ты слышал что-то о Мали?       — А почему вы спрашиваете? — крайне удивился Дэниэл, уже готовый сорваться и высказать всё, что думает.       — Это не я, Ребекка меня спрашивала, но... Я подумал ты знаешь лучше.       — Пусть ваша Ребекка не утрудняется, после того, что она сделала, я с ней даже разговаривать не хочу. Потому закрыли тему. Мали в безопасности.       Парень поднялся с дивана и предупредив Профессора, хотел уйти в свою комнату чтобы больше не говорить о волшебнице. Однако его остановил шум телевизора, а конкретно новости что там показывали. Маг обернулся и, подойдя поближе, добавил звук. Алек тоже напрягся.       «Неожиданная находка на озере. Во фракции Серебряные совы рыбалки сегодня утром выловили из дна озера труп молодой девушки. 23-х летняя Тэя Росс была охотницей из Фениксов, города Эгнеус, первой территориальной защиты. По данным следствия девушка была нещадно избита, после чего её выбросили в озеро. Сейчас ведётся расследование этого зверского убийства. Кто и зачем так расправился с девушкой и как она попала в соседнюю фракцию доселе остаётся загадкой. Власти Фениксов уже отправили отряд лучших специалистов чтобы раскрыть дело, однако прогнозы неутешны. Следователи говорят о личном убийстве как последствии чего-то неудачного, другие, что здесь замешана какая-то схема террора или даже сами власти. Ждём прояснения ситуации...»       — Милосердный Создатель! Это Тэя, сестра Эша! — не в себя закрывал парень больше не слушая ведущего. Ему было достаточно увидеть окровавленное тело рыжеволосой охотницы в экране, как в груди защемило.       — Действительно она, Дэни? Ты не ошибся?       — Да, мать его, это она! Младшая сестра Эша! Убита в Совах! — в уголках глаз сияли слезы, а в горле предательски пересохло.       В следующий миг парень как подорванный побежал наверх в свою комнату и, отыскав мобильный, дрожащими руками набрал напарника. Страх закрыл глаза пеленой, Дэниэл ощущал как в горле стучало сердце, как вспотели ладони и сбилось дыхание, становясь горькой преградой в глотке. Эти гудки были неумолимо долгими и давящими, что в какой-то момент парень даже потерял надежду, что ему ответят. Но в конце концов вызов приняли и на той стороне линии он услышал приглушённый голос друга.       — Эш, я увидел новости, что происходит?!       Чувства изнутри распинали. Дэн уже не ведал себя от злости и боли, которых за ребрами было очень много. Он сразу начал кричать, когда тот же час, Эш говорил слишком тихо.       — То, что ты увидел, Тэю нашли мертвой в озере в Совах. Как и почему, я не знаю. Я... Доселе имею надежду, что это не она, а просто дурной разыграш. Что это просто похожая на Тэю девушка в её форме.       — А что говорит Стеф? Эрик?! Как в беса это произошло?! — Пауза. Давящая пауза и всхлипы. — Ты ещё тут?.. — уже мягче заговорил собеседник садясь на кровать.       — Ничего. Это она и всё, завтра поедут разбираться.       — А почему ты такой спокойный?!       — Дэн... Я уже не имею никаких сил. Я убит и измотан морально. Ты помнишь... — голос Эша стал ещё тише, практически не различимым, отчего пришлось прибавить звука. — Ты говорил мне, что есть такие события, последствия которых остаются на теле в виде душевной пустоты. Не боли, а именно пустоты. Вот это то, что я сейчас испытываю. И ты был прав, это чертовски больно. Не чувствовать абсолютно ничего, кроме голоса собственного разума, что эхом отбивается от стен внутри пустого сердца. Мне уже ничего не надо, только узнать, что Тэя жива. И с этим я хочу разобраться завтра в Совах. Прости, друг, но больше я тебе ничего сказать не могу...       — Эш... Если нужна помощь ты только скажи мне, я...       — Не надо, — перебил охотник всхлипывая, и от этого скорбного голоса, Дэн сам мимо воли прослезился. — Или... Нет... Можешь поехать завтра со мной? Может так мне будет спокойнее, если кто-то будет рядом.       — Конечно. Говори во сколько и я приеду.       — В семь часов утра выезжаем из базы. И спасибо тебе...

***

      Старые крепления большой качели в заднем саду противно поскрипывали всякий раз, когда девушка качалась, даже слегка. Конец июля был неимоверно жарким. Ночной воздух нёс в себе нежную прохладу, которая была жизненно необходима после удушающей дневной жары. Мали задрала голову, смотря на ночное небо усыпаное холодными звёздами и рваными облаками, что подгоняемые ветром лениво проплывали по безкрайней черноте. Девушка уже забыла какого это, сидеть на улице ночью, просто так, расслабившись и с музыкой играющей в наушниках.       После ужина и разговора с Агнессой Мали просто хотела отойти от всего этого, побыть одной и подумать обо всем. О Союзе Сожжения, убийствах других участников команды, старом писании Людей Создателя и многом другом. Девушка хотела разобрать эту мешанину мыслей и ворох чувств, что несчално саднил и горел где-то в области солнечного сплетения. Всё это было странным и никак не вкладывалось в голове. Почему, а самое главное как всё это произошло? Однако ни единого ответа на это не было, да и Агнесса понятия не имеет как история тридцатилетней давности начала повторяться. Начала, только с новыми героями, новыми пешками на доске, новым полем для игры, но со старыми правилами. Старыми только для участников, но не для властей. Им все законы подвластны.       Во время войны законы молчат — так всегда говорила Амели мама, когда юная волшебница спрашивала о войне властей, политике и тому, почему всё в мире так несправедливо и почему когда нужно, законы бессильны. Наверное, истина была слишком логична, чтобы понять самой, однако всегда хочется верить в какое-то чудо, что способно рассеять мрак и осветить самую кромешную тьму. Такую же, как сейчас на небе. Слишком темное и холодное, прямо как её магия.       Мали ногами оттолкнулась от земли медленно качаясь. Крепления и цепи нуждающиеся в хорошей смазке снова противно заскрепели. Ависская забралась на качель с ногами, обняла колени руками, паралельно поправляя длинные рукава серой толстовки Феликса. Её с просьбы парня она надела, чтобы не было холодно. Хоть Мали маг льда и холода не ощущает, но ссориться с Феликсом не хотелось и потому она согласилась.       — Опять забыл смазать петли...       Мали содрогнулась от неожиданности и резко обернулась. К ней подошёл Феликс скрестив руки на груди, тем самым прижимая худи к телу.       — Так, напомни мне завтра смазать их. Я всё собираюсь но никак руки не дойдут до этого, а меня самого бесит этот скрип, — качнул головой маг злясь на самого себя.       — Ничего, мне не мешает.       — Ты не против, если я немного нарушу твою идиллию? — Мали отрицательно покачала головой, приглашая Феликса сесть рядом. Так он поступил. — Вообще я пришел забрать тебя, выпить горячего чая, чтобы ты не мёрзла здесь.       — Не надо, я хочу ещё тут немного побыть, мне не холодно.       — Уверена? Иди ко мне согрею тебя, — маг мягко улыбнулся и обняв Мали придвинулся к себе. Она оперлась на него, положа голову ему на плечо, полностью припадая в его объятия. — Лучше?       — Да, уютно.       — Да и я поговорить хотел. Вижу мама сильно расстроила тебя, да? Не нужно было всех этих рассказов о их делах... Прости... Рано она всё это затеяла...       — Ничего, я в любом случае бы узнала всё это, рано или поздно. А так твоя мама всё расставила по полках. Я не злюсь на неё, напротив, она всё правильно сделала. Иначе я бы узнала от других эту историю и не факт что правдивую, а так я уверена что твоя мама не солгала и рассказала всё как есть.       — Да, в этом ты права... — согласился Феликс мягко поглаживая Мали по волосах и медленно качая большую качель ногами. — Но прости маму что полезла в твои личные дела. Не знаю что на неё нашло и она начала так себя вести. Да, она бывает придирчива и дотошна, но... Не до такой степени. Просто она очень волнуется за тебя. Кроме нас двоих и сестры у неё тоже никого нет.       — Её можно понять, она хотела знать что произошло со мной за эти шесть лет и... Потому устроила допрос. Мне кажется, что будь у меня дети, то я бы так же волновалась за них и допрошивала ради их же блага, — скупая ухмылка появилась на губах и практически сразу пропала. — Твоя мама, насколько я помню её, всегда с большой теплотой ставилась к нам, будто... Её саму это грело.       — А ещё потому, что она очень хотела девочку, но... Родился сын... — засмеялся Феликс. — Потому искала отраду в тебе. Только хотела немного иного. Ты всегда для неё была любимая невестка, и говорила она это так, будто мы с тобой уже несколько лет женаты и имеем детей.       Мали не сдержала смех.       — А мои родители по-твоему говорили иначе? Тот же диалог постоянно. Любимый зять, — Феликс прижал её ещё ближе.       — А может... Так бы оно и было?       — То есть?       — Ты не представляешь насколько желанная для меня, насколько красива... — прошептал парень и слабо прикусил мочку уха. Мали от неожиданности дрогнула, но от парня не отпрянула, а лишь задрала голову чтобы посмотреть в глаза. — Как я люблю тебя, всегда любил...       В голубых радужках прыгал ехидный блеск, а на губах появилась небольшая ухмылка. Феликс бережно заправил ей прядь волос за ухо, бесконечно любуясь впалыми щеками, синими глазами и приоткрытыми губами. Пухлыми и ярко-красными, будто нарисованные помадой.       Каждое последующее движение, касание к бледной коже было всё мягче и практически невесомо. Мали сама того не заметила, как отдалась во власть этому парню. Прижалась, сдалась, отдалась.       Горячее дыхание скользило её кожей когда Феликс склонил голову и кончиком носа провел по её носу. По-ребячески смешное и одновременно приятное движение, которое он вновь повторил, заставляя Мали окончательно расслабиться.       — Феликс...       — Да, Нютик? — нарочно назвал её прозвищем вместо имени, после его рука скользнула к усыпаному мурашками бёдру. Сжав его, маг для себя отметил мягкость кожи. Она была прекрасна. Для него... — Простишь мне эту вольность, милая... — с этими словами охотник склонил голову ниже и еле ощутимо коснулся своими губами губ волшебницы. Чутка, пробуя только не ошибся ли и разрешили ли играть дальше.       Мали не сильно сопротивлялась, напротив, поддаваясь вперёд, возвращая себе давно забытое чувство. Нежность без принужденности и горечи на языке после. Будто только одно «здесь и сейчас» существует в этот момент. Он и она.       Мягкость и бережность губ сменилась смелыми действиями и отточенными движениями. Феликс истязал её губы своими, доводя до заблуждения. Уверенно и настойчиво пока не пересёк границу окончательно. Парень сразу углубил поцелуй, нагло забирая во власть то, что и так ему принадлежит. И не такой уже медленный мотив заиграл новыми нотами. Слишком горячими и терпкими, как хорошее вино. Ещё недавно она позволила себя целовать Дэну, а сейчас нагло забирает себе во власть другого мужчину. Более желанного и горячего.       Феликс был тем самым лучем света в кромешной темноте. Его чувства казались Мали спокойной речной гладью или озером обрамленным хвоей или другой растительностью. Он — спокойствие и защита, бескрайнее синее небо без единого грозового облака. С ним Мали чувствовала себя слишком уязвимой и маленькой, как ребенок который только учится ходить и познает мир — он же был стеной и защитой, готовый уберегти её ото всего на свете. А она ему доверяла...       Доверяла настолько, что была готова доверить свою жизнь.       Феликс перехватил её поудобнее и одним резким движением заставил лечь на широкую качелю. Закинул её руки у неё над головой и обездвижил. Припал губами к шее. Девушка издала тихий звук, что вполне мог быть стоном или сказанным именем... Феликс видел как она покраснела он этого и как выгнулась откидывая голову максимально назад.       — Мали...       Вторая рука скользнула под толстовку. Феликс мягко провел пальцами по плоскому животу, чувствуя подушечками насколько быстро и часто она начала дышать. Взволнованная и... Казалось бы, напуганная.       — Феликс, я... — она оборвала речь на полу слове. Но парень понял что она хотела сказать и потому продолжил, вытаскивая руку.       — Я и пальцем тебя не трону, если ты против. Мне важен твой комфорт, Нютик.       Он отпустил её давая право выбора. Мали открыла глаза и увидела как Феликс отдалился, мягко обрывая контакт прикосновений. Ей не сильно это понравилось, ибо тело само заныло, прося его прикосновения снова. И не только их, но и поцелуи тоже.       — Пожалуйста, Феликс, — волшебница наднялась, шепча ему на ухо. — Тебя хочу... Но давай пока не будем спешить, хорошо?..       Мягкими касаниями она прошлась вдоль его шеи вверх. Запустила руку в волосы, прижалась щекой к щеке и практически неощутимо поцеловала. Извинилась за свой отказ.       — Да, ты права, не стоит спешить, — тихо ответил маг беря Мали в объятия и целуя в ответ. — Прости, я не должен был.       — Нет, всё нормально, я тебя понимаю. Когда любишь человека и не такое сотворишь.       Тихий смешок полностью развеял сомнения Феликса, хоть осадок стыда и это горькое послевкусие доселе остались с ним. Умом он понимал, что запросто мог до этого не доходить, просто сдержаться, не начинать эти игры и собственно не краснеть после. Времени прошло слишком мало, но его чувств с прибытием Амели к ней осталось только больше.       — Точнее не скажешь. Кто любит найдет возможности, кто нет — отговорку, — Феликс мягко поцеловал её в лоб. — Но идём в дом, тут становится прохладно. Заболеть тебе я не позволю.       Мали снова засмеялась и поцеловала мага в уголок губ.       — Хорошо, идём.       В доме было значительно теплее чем на улице. Амели сразу же ощутила смену температуры кожей и магией. Лёд внутри солнечного сплетения запульсировал напоминая о себе, разгоняя искорки магии паутиной вен и кровотоков. Феликс мягко улыбнулся ей, приподнимая за худые плечи. От чая девушка всё же не отказалась, ибо настойчивый маг продолжал стоять на своем.       Засев на кухне, Мали не спешила снимать толстовку и пристроив согнутую в локте руку на столешницу, она свесила на неё голову и лениво наблюдала за парнем. Он возился с чаем и нарезал сладкий пирог с вишней, который к приходу Агнессы спекла волшебница. Но попробовать его миссис Уайт так и не успела ибо нашлись срочные дела, которые вытащили женщину из дома на ночь глядя. Какие она не уточняла. Ей просто позвонили и после этого она изменилась полностью — стала злая и психованная, и с такой яростью говорила с собеседником, что Феликсу и Мали стало тревожно за неё. Кто и куда мог позвать её против ночи?       Вмешиваться в дела чужой семьи Мали не стала, потому пустила всё самотёком. Феликс после этого тоже стал дерганным и нервным. Маг говорил, по секрету, что о приезде матери никто не знал, даже он сам узнал только вчера когда мама собралась. Потому было странным что кто-то позвонил ей и ещё попросил встречу. Но судя по всему ничего доброго от этого ожидать не стоит.       Феликс поставил на стол горячий чай, чуть не опрокинув его.       — Прости, я...       — Переживаешь за маму?       — Да, — он сел рядом, — Меня беспокоит всё это. Никто не знает что она здесь, разве что она сама не рассказала кому-то. Однако толку в этом никакого, потому что она говорила что её визит тайна, у неё Мали причины молчать.       — Это как-то связано с поимкой лунных магов в вашей фракции? — предположила свою гипотезу Мали заходя издалека, чтобы ненароком не задеть слишком личную и неприятную тему.       Но Феликса, казалось бы, не сильно это задело. Он беспечно пожал плечами. Отпил чаю и потянулся за пирогом.       — Я тоже так думал, но во всей базе данных моя мама как простой impetu-маг с магией воздуха. Это сделано потому, что мама относится, а вернее относилась к охоте, а там всё очень сложно, любую деталь фиксируют. Каждый раз охотники перепроходят проверку чтобы среди них не было магов с запретным клеймом или Архонтов под прикрытием. Поэтому для всех моя мама обычный маг, к которому не могут просто так прицепится. Её знают. Понимаешь? — ему кивнули.       — А что тогда?       — Союз. Против Союза Сожжения заведено криминальное дело. Участников доселе ищут, и не перестанут пока не уничтожат последнего.       — Но ведь Союз вроде как уничтожен, или нет?       — Теоретически да, все сведения, данные об личностях людей, книги, карты и прочее было просто уничтожено, а сама группа распалась с целью безопасности. Каждый занялся своей жизнью после провала. Но... Как ты можешь видеть, практически всех поубивали власти. Нашли каким-то образом. И я не удивлюсь если это дело рук Мирабель Морелли. Она вроде как после побега примкнула к властям, а она как раз таки знала о Союзе. Эмма Скотт допрашивала её с моим отцом лично. Поэтому маму могли вызвать кто-то из старых коллег, знающих об их старом деле.       — Но ведь Союз был тайной, да и твоя мама единственная выжившая из всех. Она сама так сказала.       — Так и есть, никто ни о чем не знал до того как власти обо всё на узнали.       — Ещё есть некая Хлоя, — вспомнила Амели. Она отпила чай и про себя что-то пробормотала. — Да и... Твоя мама ещё кого-то упоминала.       — Милен. Она вроде как была их штатным врачом в штабе охотников где работала мама. Знала о Союзе, но она сама родом не с Сов. Потому скорее всего она уехала на родину после того как команда распалась.       — А папа тебе ничего не рассказывал о Союзе?       Феликс снова пожал плечами. Вспоминал, хоть на деле ответ был очевидный о очень простой. Не рассказывал, ровно как и мать до этого времени. У Мали была такая же ситуация, не смотря на то, что и её мама была в Союзе Сожжения, а быть точнее основала его, женщина тоже молчала, как и отец. В целом это было правильно, о таком как правило не только нужно, но и просто необходимо молчать.       Сейчас о Союзе Сожжения нельзя найти ни единой заметки или строчки. Всё было слишком тщательно уничтожено, что у каждого могла сложиться мысль, будто такой команды никогда не существовало и потому их подвигов никто не оценит по достоинству. Для всех они остались просто неизвестными, ровно как и их действия что должны были быть на благо мира. А вышло всё наоборот, сами управляющие фракции задушили их террор и заставили скрыться, что ещё раз доказало, что война им только на руку.       До поры до времени. Мали уже думала об этом когда Агнесса говорила с ними на тему событий тридцатилетней давности. Думала, что даже если война на руку управлению, то они всё равно не смогут вести её вечно, властей таким маневром вряд-ли получится обмануть. Рано или поздно всё должно закончиться. Вот только где эта финальная точка, никто не знает.       Феликс снова потянулся за пирогом, Мали же не имела никакого аппетита, напротив, было скользящее горлом чувство тревожности. Ноги ломало, руки дрожали, а в животе всё свернулось слизкой змеёй. И самоё любопытное было в том, что видимой причины на то не было. Какая-то не большая тревога превратилась в сущий страх.       — Успокойся, я рядом, всё будет хорошо...       Неожиданно для Мали, рука Феликса легка на её, чем сильно напугала её. Он дернулась, чуть не вылив на себя горячий чай.       — В чем дело, Нютик? Чего ты так испугалась?       — Мне... Мне что-то тревожно. Какое-то странное чувство.       — Не волнуйся ни о чем, это только отголоски пережитого кошмара. Всё хорошо, Я обещаю тебе, что здесь ты в безопасности, — небольшой поцелуй в лоб послужил закреплением этих слов и Мали немного успокоилась.       Внезапно по дому прошёлся сильный отголосок чей-то магии. Редкое клеймо, как выяснил Феликс буквально мгновенно, отчего недобро сощурил глаза. Он медленно поднялся и обойдя стол, двигался из кухни в коридор, без каких-либо пояснений. Мали напряглась ещё больше, и той же медленной ходьбой пошла за магом, будто от этого что-то зависило.       — Что такое, Феликс?       — Мне что-то не нравится это всё. Ты ощущаешь магию в доме?       — Может это твоя мама? — предположила девушка.       — Нет, это точно не она, её магию я узнал из тысячи. Это не её аура, слишком приторная. Мамина слегка горчит. Такой сладкий запах имеет только темная магия.       От слов о темной магии Амели стало не по себе. Она знала что Дебора ищет её и что ей не составит труда добраться до неё даже здесь, в фракции. И потому стало страшно, что её уже нашли здесь и просто пришли забрать как трофей.       — Феликс, мне страшно, вдруг это кто-то из властей...       — Как я полагаю, они имеют свои причины тут находится? Я прав?       — Боюсь что да, ты прав.       — А лучше был бы неправ. Это связано с твоим исчезновением на шесть лет? — кивок был ответом, очень горьким. — Расскажешь?       — Как будем в безопасности, — пообещала Мали и на этом их диалог закончился.       Феликс прошел вперёд, старательно держа Амели за своей спиной, чтобы с случае чего сумел защитить её. Конечно, он не хотел чтобы она шла с ним, но и оставлять одну тоже не хотел, ибо так больше риск, что нападут. Защиты ноль, а вот страх слишком сильно пульсировал в венах и висках, точно рождённый там с самого начала. Это чувство Феликс знал как никто иной. Оно горькое и противное как яд, которым запросто можно убить не только человека.       — Бегать бессмысленно, Амели... Я всё равно найду тебя...       Мужчина будто шептал прямиком на ухо, оттого становилось ещё страшнее. Мали уцепилась за руку Феликса будто этим желая убедить себя в том, что этот голос только иллюзия, бесова фантазия её разума, а не что-то реальное.       — Ты начала эту игру против меня даже не осознавая того факта, что я в разы сильнее тебя. Я играю тобой, и это мой не последний акт в этой пьесе. Я твой господин и лишь мне подвластна твоя судьба. Я загоню тебя в темноту даже быстрее чем ты успеешь всё осознать. А знаешь почему? Потому что я и есть тьма...       После этих слов свет в помещении пропал. Страх сковал тело цепями ещё больше. Но теперь по мимо этого она ощущала ещё и чужое присутствие. Противное и мерзкое. Казалось бы, эта темнота действительно была им... И каждое её касание к коже было его касанием к ней. К лицу, волосам, телу. Мали уже не знала что хуже, неизвестность или знание. Она не хотела знать ни о чем, что касалось её самой, но в то же время хотела уберечь себя этим — познать и понять как действовать.       — Феликс.       Тишина.       — Феликс, где ты? — девушка судорожно начала махать руками впереди себя чтобы отыскать мага, но не могла поймать даже стену, под которой они продвигались касаясь её. Коридор был небольшой за своими размерами, но сейчас она в беса не могла в нем сориентироваться. Где и что находится? Где она во имя Создателя?!       — Феликс! Отзовись! Пожалуйста!       «Я не хочу в темноту снова! — кричал внутренний голос. Именно он мешал ей сделать шаг вперёд. Она покоряясь ему могла только стоять. — Я не хочу! Мне страшно!»       — Мали...       Внезапно за спиной послышался знакомый голос и Ависская как за приказом обернулась. Начала просматриваться в темноту чтобы отыскать его. В конце коридора увидела блеклый свет и силуэт, и не колеблясь побежала к нему.       — Феликс...       Свет озарил пространство так же неожиданно, как и пропал.       — Милая Мали, дитя тьмы. Как мне отрадно слышать страх в твоём голосе.       «Нет», — осознание пришло слишком поздно. Это был не Феликс, а совершенно другой мужчина, который явно не был настроен дружелюбно и именно его аура сеялась домом Феликса. Приторный запах тьмы. Сейчас он был перед ней и хищно улыбался, точно охотнику который увидел свою потенциальную жертву.       — Я ждал тебя...       Незнакомец протянул к ней руки и криво усмехнулся. А дальше всё произошло как в замедленной съёмке. Кто-то потянул Мали назад и она упёрлась в чью-то широкую грудь. После произошли выстрелы. Прямо возле её головы. Звук оглушал, что Мали в какой-то момент стало казаться что всё поникло не только в темноту, но и в полную тишину. И теперь не было понятно до конца, что пугало больше, но подумать об этом девушке не дали, неизвестный потащил её за собой, заставляя бежать в тьму перед ней. И бежал он настолько быстро и легко, будто прекрасно видел путь перед собой, или просто хорошо знал его, отчего и мог просто двигаться. Мали же в то время приходилось только молиться, чтобы под ногами ничего не оказалось и чтобы она не упала где-то посреди этого коридора или вернее будет сказать этого сгустка темноты, которая, частично, стала её жизнью.       — Мали, не останавливайся, беги!       Кричал ли это её напуганный разум или кто-то другой разобраться было сложно. Она хотела верить что это только её видение, а не реальность. Но чем дальше она бежала, тем сильнее разочаровывалась в своих мыслях. В конечном итоге её ждала пропасть.       Упав куда-то Амели ощутила не боль, а то, что упала на кого-то.       — Мали, какого беса? Что произошло? — открыв глаза девушка увидела знакомый коридор и Феликса, на котором лежала.       — Я... Прости...       Поспешно поднявшись, Ависская с стыдом и страхом посмотрела на мага. Он поднялся за ней, потирая лоб и морщась от боли. Вероятнее всего он ударился в стену когда падал.       — Что это было? Ты споткнулась? Или что?       — Я не знаю что произошло, мне просто вдруг показалась темнота и...       — И ты просто упала на меня? — девушка пожала плечами неуверенная во всем этом. Она не понимала как всё произошло и в какой момент реальность стала выдумкой и наоборот, когда выдумка снова превратилась в реальность. Эти две грани почему-то она упустила из виду. Или... Нет, темнота была гранями в обоих разах.       — Прости. Больно?..       — Нет, просто синяк останется. Нормально всё, я и не такое терпел на службе. Однако я хочу понять что было, Мали, и... — договорить парень не успел, ибо входные двери пошатнулись. Кто-то пришел. Оба мага прислушались. Сперва была тишина, после долетел разговор. Агнесса разговаривала с кем-то по телефону.       — Мне плевать на все это, ты понимаешь? Ты вытащил меня на ночь глядя только чтобы показать последствия твоего же косяка? Ты в своем уме?! Хотя нет, я ошиблась, ты не можешь иметь то, чего у тебя нет с рождения.       — Не будь такой самоуверенной, Агнесса, я прекрасно знаю о договоре Ади с твоим мужем, и не надо мне говорит обратное.       — Ади давно мертва, ровно как и мой муж. Договор более не имеет силы и смысла. Они сделали всё ещё тогда.       — И обрекли участников Союза на смерть, умно, не так ли? Начали с Эммы.       — Ей самой захотелось лезть на рожон, и та потеря ребёнка чисто на её плечах. Но и её давно нет в живых, поэтому советую тебе наконец-то успокоиться и перестать тревожить мертвых, толку от этого все равно нет, ровно как и от тебя. Не начинай войну, если не можешь воевать.       — Я могу воевать, однако вопрос в другом, сможешь ли ты?..       Дальше мгновенная тишина, а за ней торопливые шаги. Агнесса приближалась к ним.       — Дети? — удивилась она завидев магов в коридоре. — Вы почему ещё не спите, вы время видели? Феликс, тебе завтра ранним утром на работу, если не ошибаюсь, опять будешь спать на ходу?! — начала отчитывать сына и совершенно чужую девушку Агнесса.       — Всё нормально мам, — он улыбнулся, понимая, что мама начала кричать только потому что злая на кого-то другого, а он с Мали просто попали под горячую руку. — Ты как съездила?       — Лучше не спрашивай. Больше я не стану подписываться на подобные авантюры.       — Всё настолько плохо?       — Феликс, милый, давай об этом поговорим завтра, хорошо? Сейчас я хочу лечь спать и всё. Поэтому вы как хотите, а я пошла. Спокойной ночи, — совершенно злая и без каких-либо пояснений Агнесса обошла их стороной и пошагала к лестнице на второй этаж.       — Похоже встреча была плохой.       — Не тревожься, я потом поговорю с ней, а ты отправляйся спать, Нютик. Договорились? И... Не злись на маму, она просто сегодня не в духе.       Маг мягко поцеловал её в лоб и решил провести до спальни. Мали имела слишком много вопросов к нему, но решила всё оставит на потом. И не только это, ещё и разговор на тему её исчезновения и многое другое, что происходит и происходило в её жизни со времён переезда из Каэлеста в Совы.       Пожелав сладких слов, Амели отправилась в свою спальню. Тишина снова окутала разум пеленой. Полное отсутствие каких-либо либо звуков уже изрядно пугало. Потому она поспешила сменить повседневную одежду на пижаму и, погасив свет, уложилась спать.

***

      — Но это не правильно, Алек, бесы тебя подери! Ты вновь встрял в чёртову игру, так ещё и меня во всё это вытягиваешь, — кричала в телефоне собеседница, отчего мужчина ухмыльнулся и потянулся за бокалом виски. Отпил.       — Нет, дорогая, ты первая начала играть. Объявилась спустя столько времени и меняешь мне все карты. Клянусь, я до последнего думал, что ты заберёшь свою игрушку и исчезнешь из моей жизни также, как исчезла шесть лет назад. Но нет, ты решила возродить давно забытое. Только я не позволю тебя так просто испортил мне то, что я выстраивал годами.       — Дэн тебе не принадлежит и не стоит ним закрываться, ты прекрасно знаешь не хуже моего, что история уже начала меняться, — крикнула Агнесса. — Да и к тому же, он начал копать о деле матери ещё до моего разговора с ним.       — Меня это не интересует, пока в этом уравнении были недостающие цифры, всё было нормально, — раздражённо процедил сквозь зубы врач.       — О как ты заговорил. С каких это пор люди — цифры?       — Чтобы сделать загадку не решаемой, необходимо сделать её бесполезной. Убрать некоторые составляемые, в которых и прячется ответ — логичное решение. Не тебе ли знать об этом, Агнесса? Ты ведь всегда так действуешь, убираешь что-то, чтобы сделать бесполезным, — последнее слово Алек выговорил с особым акцентом, дав понять, что ему известны её махинации. — Но я тоже могу убирать что-то, чтобы сделать уравнее нерешаемым. Даже если для этого потребуется промыть кому-то мозги или попросту убить. Знаешь, сейчас я жалею, что не убил Ависскую сразу же, как только Дэн принес её. Ребекка была права, от этого добра ждать не стоило, а я дурак надеялся, что у меня будет возможность сохранить жизни обоим, но...       — Какое же ты чудовище, Алек! Мало того, что ты всегда был на стороне врага, так ещё и хочешь убить тех, кто к этому не причастен?! Тебе мало этой войны?! Мало боли?! Ты решил играть дальше?! Кто на сей раз, Алек?       Однако вместо должного ответа врач ответил загадкой.       — Думала я не узнаю, о том, что ты рассказала Дэну о Союзе и о моих старых занятиях?       — Что ты с ним сделал?! — осознание прошло быстро.       Алек засмеялся, чем ввел собеседницу в ступор.       — Вот что бывает, когда лезешь не в свои дела, дорогая. Сейчас у меня в руках конверт, содержимое которого я не только хочу уничтожить, но и заставить Дэна забыть раз, и на всегда. И ты знаешь, мне это удалось, одна доза хорошего препарата и единственное что он помнит из вашей встречи, это пустота. Но, это слишком незначительное действие по сравнению с тем, что я могу сделать. Подумай ещё раз, на что я способен и понравится ли тебе, такая перспектива. Ты права, Агнесса, из уравнения нужно что-то забрать, чтобы сделать его нерешаемым.       Врач нажал кнопку отбоя и выключил телефон.       «Научись сперва играть до идеала, а после садись к противнику», — он вновь отпил виски, чтобы утолить жажду от нервотрёпки. В руках доселе был конверт с письмом Агнессы. Помятый, так как Алек хотел уничтожить его ещё когда разобрался с Дэном, но в последний момент передумал и дождался вечера, чтобы красиво, в разговоре с Агнессой сжечь его, как точку чудного завершения.       Она продолжала названивать, но врач уже не хотел разговаривать и просто игнорировал звонки.       Вытащив из выдвижного ящика зажигалку, Алек обернулся к столу и щёлкнул кнопкой. Небольшой огонь слегка качнулся. Мужчина поднес к нему бумагу и та через мизерное мгновение загорелась. Отбросив огниво, Алек наблюдал как в его руках горит последнее сведение о его прошлой жизни. Жизни, к которой он никогда больше не вернётся, и не позволит, чтобы о ней узнали.       Конечно, есть ещё люди которое знают об его истории, но с ними Алек разобрался ещё в те времена, когда игра только набрала обороты. И вряд-ли они станут спустя столько времени вновь говорить о нем, о его прошлом. В этом сомнений не было. Но всегда было то самое «а что, если бы», которое вечно мозолит глаза и напоминает о себе колкими мыслями. Якобы давая понять, что в любой ситуации может быть ещё один финал, тот, который человек ожидает меньше всего. И как правило он самый болезненный и имеет тонну последствий.       Для Алека это как раз таки касается его истории с черным рынком, да и не только. Ещё есть дело Эдварда Скотта, а точнее его смерти. Да, пусть тогда выстрелил Ависский, тем самым спасая Дэна от верной смерти, но инициатива того дела всегда лежала на руках Алека. Единственное что ему подсказали, это сам сговор Эдварда с мафией и его подпольный бизнес стоящий вне закона. Об этом ему рассказала Ребекка. А вот откуда знала она, для Алека это по сны день осталось тайной. Возможно кто-то должил ей обо всем, или она просто интересовалась семьёй Эдварда. Но как бы там ни было, именно её предупреждение спасло жизнь Дэну, а взамен забрало тирана.       Вот она, гипотеза зла: добро для одних всегда воспринимается как зло другим, но это правило действует и наоборот. Зло тоже может восприниматься как добро. Конечно, такое заключение понять очень сложно, но если вдуматься и понять смысл сказанного, то можно осознать тот факт, что этот принцип работает везде и во всех аспектах. Алеку вспомнились Джонни Мальро и тот же Эдвард Скотт; они слишком точно вписывались в гипотезу зла. Эд занимался торговлей наркотиками и прочими побрякушками на чёрном рынке и, казалось бы, делает многим благо — пропадает товар, продвигает искусство ювелирного дела, но делал это незаконно.       Друг Джонни был адвокатом, занимался только разводами и конфликтами с бизнесом, где слишком хорошо и умело выставлял именно женщин в плохом свете, придумывал о них дурные истории, что могли хорошо вплестись в сюжет его судовых дел. И, казалось бы, что в этом плохого? Адвокат помогает мужчинам красиво и без последствий выиграть дело, но при этом обходит всё законы и совершенно не справедливо осуждает не виновных, а тех, кто правда виновен, остаётся на воле так ещё и с выигрышем. Даже сам Алек действовал за этой гипотезой: продавал на чёрном рынке. С одной стороны помогал больным, что долгое время нуждались в лечении и пересадке органов, но с другой стороны скольких людей для этого пришлось убить.       В этом крылась истина. Гипотеза очень проста: что для одних делается с добром, для других будет злом. Но, к сожелению, к такому простому решению, Алек шел очень долго. Сам набирался нужного опыта.       Мужсина откинулся на спинку кресла и вновь взял виски, отпил. Тишина комнаты и еле ощутимый запах дыма убаюкивали его, отчего веки становились тяжелее. Алек медленно погружался в полудрему, как внезапно зазвенел телефон. Мужчина содрогнулся и тут же, как за приказом, потянулся за мобильным. Он надеялся, что это будет Ребекка или Агнесса, но какого было его удивление, когда на экране высветился совершенно другой контакт.       — Алло.       — Привет, Алек, прости что так поздно звоню, однако имею у тебе одно дело, — начал собеседник совершенно не стыдясь ничего. Алека такая наглость поразила, ни он знал, что в этого человека она в крови.       — Я, как бы, не отношусь к охоте, вряд-ли смогу тебе помочь, — Алек было хотел попрощаться, но мужчина на том конце линии резко оборвал его попытки, следующим предложением.       — А я не по этому звоню. Я касаемо дела твоего сына. Мне доложили о его ещё одном нарушении правил. Этим, я надеюсь, я тебя заинтересовал?       — Не понимаю о чем ты. Дэн на нарушает правила блока охоты, — отказал хирург старательно серьезным тоном, чтобы не выдать свою ложь. — Ты прекрасно это знаешь. Дэн бы не стал рисковать собой ради кого-то... Какого-то постороннего человека.       — Брось, Алек, а его последнее дело в Старом городе? Ничего не хочешь сказать по этому поводу? Как по мне, там было нарушение правил. Как её звали? — Алек замолчал, понимая, что начальству всё известно. — Всё же эта самоотверженность ему досталаст от покойной матери, верно? Помню Эмму, она была такой же.       — Ты мне звонишь чтобы отчитать за сына? Ты с своем уме? Ты сам был таким, молодым и наглым, вечно лез против начальства, и тоже нарушал правила, как и многие охотники Эгнеуса, та что не отвлекай меня по пустякам.       — Из уравнения достаточно забрать одну деталь, чтобы оно стало нерешаемым...       Страх был первым что почувствовал мужчина услышав что за этими словами последовали короткие гудки, что обозначали завершения вызова. Он сидел в полном недоумении от услышанного и в страхе повторял одно и тоже слово «Проклятие». Оно практически идеально описывали всё то, что было в душе за ребрами.       «Об этом я говорил Агнессе несколько минут назад. А сейчас мне это заявляет совершенно посторонний человек. Откуда ему известно и к чему всё это? Что за цирк?!»       Нажимая на выбраный номер, врач надеялся что ему ответят и всё пояснят, однако вместо должного ответа была пустота. Та самая, что сейчас зародилась в сердце — полное противоречие буре эмоций что веренецей крутилась в голове.       — Будь ты проклят, возьми трубку!..       За этими криками мужчины в окне на отдали двое, находясь достаточно далеко, чтобы их не увидели. Они больше не слышали что говорил Алек, но могли догадываться, что после звонка начальства охоты и странной фразы вырванной из контекста, нервы сдадут. Это было доказательством того, что всё давно решено и что всё было на своих местах. Нити плотно повязали события прошлого и нынешнего и именно в этот ключевой момент можно было отмотать время назад по-настоящему и изменить ход истории: позволить прошлому повториться, или навсегда стереть его из земли, не оставляя даже крошечного воспоминания.       Парень был довольный проделанной работой своей коллеги, пусть план получился довольно простым в исполнении, но слодноватым в понимании. Всё же в чем-чем, но в планах Ребекка имела толк. Не даром её целью стали власти, пусть это и обернулось против нее самой. Но тем не менее теперь когда ружье заряжено, а цели вот-вот сойдутся, дело останется за малым.       Как просто всё вышло. Один звонок женщины на базу охоты, и часть плана выполнена практически на ура. Теперь всё оставалось за малым, ждать.       — Я впечатлен, Бекки, можешь же когда захочешь.       — Почему её убили? — полностью игнорируя слова собеседника, Ребекка спросила что было важным ей.       — О ком ты?       — Ты знаешь, иначе не говорил бы мне о ней как про удачный момент. План был сложен ещё до моего вмешательства, я только пешка, которая должна отыграть определенную роль в этой партии. Только я не собираюсь быть после съеденной кем-то из больших фигур. И уж точно не Королевой.       — Не забегай вперёд, ты ещё не сделала ход. Сперва доведи дело до конца, а потом я решу, что сделать: заблокировать ход чужой пешки что хочет съесть тебя, или сам сделаю это. Всё зависит от тебя. Ты вольная в своём решении.       — Я хочу разорвать контракт, Дэйв, это уже ни в какие рамки. Каждый раз я должна находится под твоим прицелом, и выполнять поручения как жалкая шавка. Где толк для меня?       — Ты его получила в свое время. А сейчас должна отрабатывать то, что тебе дали. И сколько потребуется, столько и будешь шавкой на побегушках.       От последних слов, сказанных парнем со слишком въедливой интонацией и прямым текстом стало не по себе. Ребекка сгрозилась, до боли сжимая руки в кулаки.       — Но я обещаю подумать над твоими словами, быть может, если завтра всё пройдёт удачно, то я пересмотрю всё ещё раз.       Конечно думать об этом Дэйв не собирался даже близко, напротив, ему нужна была такая зверушка на цепи, которая выполнит любую его просьбу, даже самую грязную за сладкую кость. Сейчас всё тоже сложилось именно так, как он планировал. Его задачей было воссоздать место, а их, доделать всё остальное.       Парень помнил, как всё начиналось. Они заглянули в её дом, за тем долго присматривали, и в конце концов убили. Всё же есть предатели даже среди своих, в этом он ни на грамм не сомневался, ибо сам был таким. Примкнул к властям с подросткового возраста и не жалеет ни о чем, напротив, это было единственное, действительно правильное решение, которое он принимал в своей жизни. Без потыкания отца, осуждения окружения и всего прочего. Всё что у него было сейчас — он сам. Сам творец и сам творение.       — Всё должно закончиться утром, как и договаривались. Патроны у тебя имеются, жертвы на подходе, только прошу, не подвели, иначе из этого уравнения, как говорил Алек, я уберу тебя, как лишнюю циферку и сделаю нерешаемым. Думай сама, кого ты хочешь видеть в этой могиле: Скотта и Ависскую, как планировала, или саму себя. И я тебя уверяю, что с радостью кину тебе эти две розы, после провала. Удачи тебе, Бекки.       Дэйв с звериной скоростью обернулся в чёрного ястреба и взмыл в ночное небо, полностью растворяясь в нем. Ребекка продолжала стоять неподвижно на том же месте и смотрела на Алека, что пробовал выяснять отношения со всеми, кто вновь потревожил его жизнь возвращая в перерначалье русло. Забавный факт, что делали это уже не в первый раз. Но эта попытка должна быть последний и невозвратимой. Бекки хотела чтобы всё эти наконец-то прекратилось и потому права на ошибку у неё больше не было...