Остаться в Абу-Даби

11.

Ло последний раз посмотрел на именную табличку — «Трафальгар Д. Ватер Ло, пластический хирург» — взял позаимствованный шуруповёрт и открутил её, бросая в коробку для вещей. Больше это не его кабинет. И неизвестно, въедет ли сюда кто-нибудь ещё — Цезаря с Треболом мурыжили и обвиняли во всех смертных грехах, основательно взявшись за дело, а клинику постепенно закрывали. В кабинете суетился Бепо, выгребающий из шкафчика свой чай. Бепо не был рад попасть в такую заварушку на самом старте карьеры, но уверенно держался, несмотря на свой мягкий слабовольный характер. Ло поднёс коробку к столу, одним движением сгребая из-под монитора игрушки из «киндера». Завернул в несколько слоёв бумаги чашку от Эйса, поставив её в угол. Забрал из ящика упаковку леденцов, зарядку для айпада, таблетки от головы, купленные на свои деньги цветные скрепки. Посмотрел на сердце в ледяном кубике, спрятанное за вторым монитором. Повертел его в руках. Сердце от Дофламинго — сжалось собственное. Затем Ло перевёл взгляд на Бепо: — Бепо? Тот обернулся. — Ты говорил, что тебе понравилась эта штука. — Ло показал Бепо сердце. — Забирай. Бепо неуклюже поймал брошенную ему фигурку, прижав её к груди. — Ты не хочешь оставить его себе? — осторожно спросил он. Оставлять себе подарки бывших? Коллекционную статуэтку можно продать, однако Ло не рассматривал похожий вариант — в деньгах он не нуждался, как и в дорогих-дешёвых подачках. — Не-а, — стараясь улыбнуться, успокоил он, — она будет напоминать мне о нашем крахе. — Спасибо! Покраснев, Бепо положил сердце в коробку. Ло забирал из клиники всё, что покупал для себя за свой счёт, в частности, инструмент — комплект хороших скальпелей, который не должен достаться Цезарю в наследство. Шкафчик в раздевалке Ло беспощадно замусорил: чистая сменная форма, грязная сменная форма, шапочки самых разных расцветок, дезодорант, ложка для обуви, рассыпанные по дну зажигалки, пустая пачка сигарет — всё это дерьмо заняло как минимум половину коробки. Ло не врал себе: ему чертовски грустно. Прощаться с местом, с людьми, с началом его карьеры — ослепительно ярким. Не всё всегда было гладко, но, по крайней мере, у Ло пока ещё пустое кладбище. Он поднял коробку и вынес её к рецепции, где стояло уже несколько чужих, стащил со стола маркер и подписал. Затем зашёл попрощаться к Марко, поймал на кухне Калифу и долго с ней обнимался, пока она просила писать хоть иногда: «Ло, ну ты расскажи мне, как устроишься в своей Америке». Он расскажет. Может, даже покажет. Лишь бы выгорело «джекпотом» на барабане. Ло дождался Бепо в коридоре, чтобы выйти на улицу вместе с ним, потому что Кид любезно предложил подкинуть до дома и его (всё равно было по пути). Они потеснили коробками ящик инструментов и колесо в багажнике; Ло сел вперёд, Бепо забился назад — ездить в чужих машинах с чужим человеком за рулём страшно, но он согласился сам. И они молчали ровно до тех пор, пока не довезли его. А теперь… Надо ехать к Дофламинго. — Бля, Ло, я тебя очень люблю, конечно, но с этим хуесосом даже здороваться не буду, — сразу предупредил Кид, когда разворачивался на указанный навигатором маршрут. — Постою в коридоре, ладно? — Да мне всё равно, — пожал плечами Ло, — просто не жги его дом. — Тебе не кажется, что он чего-то хочет от тебя напоследок? Положив голову на дверь, Ло задумался. Дофламинго — нехороший человек — это детская аксиома, вполне очевидная и понятная. Но всё же, он не из тех, кто хотел брать силой в сексуальном плане — а именно это Кид и имел в виду, кажется. Дофламинго всего-то талантливый, скользкий пиздобол — вот от чего он ловил кайф, извиваться змеёй меж понятий, наблюдать, как Ло сдавал, барахтаясь в собственной неуверенности. И если змее отрубить дребезжащую коробочку на хвосте, она больше не сможет выёбываться: минимум разговоров, ноль реакции. Говорить только по делу. — Да не, не думаю. — Ло высунул в открытое окно руку и растопырил пальцы, ловя воздух. — Я постараюсь с ним не разговаривать. В любом случае, при тебе он не будет таким смелым. — А можно я ему колёса откручу? — Кид. — Что? — Можно покурить? Кид вздохнул. — Кури в окно. Что-то изменилось в доме Дофламинго. Нет, всё та же вилла, прежняя машина у парковочного места около двери, даже дети на площадке кричали так же громко — Ло просто не чувствовал, будто ему здесь рады. Кид резко завернул на свободное место, придирчиво осматривая машину Дофламинго, мерцающую зелёными блёстками на солнце. Затем они вышли — и Ло долго вдавливал кнопку звонка, пока Дофламинго не открыл, попутно разговаривая по телефону. Поздороваться с ним Киду всё же пришлось — за руки. Внутри… Переезд, да. В прихожей расставлены картонные коробки с обувью, на столешнице стояла отключенная от сети кофемашина, ваза с фруктами пустая. Его костюмы упакованы в чехлы, как и розовая шуба — висели на выдвинутой в гостиную вешалке. На диван аккуратно сложена остальная одежда. Ло не специально выбрал крайний день — совпало с увольнением, было удобно. Кид, следуя внезапно возникшему интересу, снял затёртые высокие ботинки и прошёл в дом, нагло разворачивая шубу. — Ебать, ну и срань. — Он пощупал рукав, задумчиво покрутил вешалку в руках. — Зачем? — Спроси. Ло кивнул в сторону выходящего из спальни Дофламинго. — Я в ней фотографировался, — сохраняя лицо, ответил Дофламинго. — Повесь на место, Кид. Кривя душой, Кид повесил шубу обратно. Ло чего-то ждал, но Дофламинго просто взял разложенную коробку со стула и начал её складывать, не обращая на них внимания. — Даже ничего мне не скажешь? — с наездом поинтересовался Ло. — Твои часы в ванной, в среднем ящике. Ты хотел их забрать? Забирай. Они быстро переглянулись с Кидом. Кажется, змеёй с отрубленным хвостом оказался именно Ло. В ванной Дофламинго пока ничего не трогал: его мыло для жопы, яиц и морды так и стояло ровным рядом на полочке, полотенца сложены под раковиной. В среднем ящике Ло действительно нашёл свои часы, лежащие в углу, правда, полностью разряженные. Надевая их, взглядом то и дело цеплялся за ебучую анальную пробку — куда денет её Дофламинго? Себе заберёт? В доме оставит, как шутку над арендодателем? Сначала Ло замялся. Потом подумал, что терять уже нечего: посмеялся над собственными мыслями и засунул пробку в задний карман — поржут когда-нибудь с Кидом. Вернувшись в гостиную, он заметил, что Кид сел на диван, сдвинув всё барахло — переписывался, излучая отторжение. Дофламинго молча выгребал холодильник; говорить друг с другом они действительно не пытались. Увидев Ло, Дофламинго обратился к нему: — Тебе за улитку деньги вернуть? Меркантильностью Ло не страдал, но вот Кид резко вытаращился на него: стряси денег. — Не надо, — нахмурился Ло, наблюдая, как Кид разочарованно закатил глаза. Подарок Дофламинго уже был где-то у Бепо: ему, по крайней мере, он не будет напоминать о несчастливых отношениях. Красиво ли он поступил? Хуй знает. Судить некому, а перетирать совершённые поступки бесполезно. Ло чувствовал, что хотел поговорить с Дофламинго напоследок, оторванный от собственных размышлений в машине — то ли задеть его, то ли вывести на эмоции — как он поступал с Ло сам. Желание мстить кувыркалось внутри резиновым мячиком. — Что ты собираешься с этим делать? — Ло обвёл рукой стоящие вокруг коробки. — То, что можно не увозить, отдам благотворительному фонду. — Дофламинго задумчиво сжал губы и затем вытянул их вперёд, захлопывая холодильник. — На кофемашину нашёлся покупатель, так что ты поздно. Выпивку можешь забрать. Не заберёшь — просто оставлю в доме. Подошедший Кид отодвинул Ло плечом, прежде чем тот успеет ответить, и подхватил коробку с бутылками: — Выпивку забираем. Он понёс коробку к машине. Оставшись один на один с Дофламинго, Ло ощутил себя загнанным в угол птичьей клетки, которая сужалась с каждой секундой — идеальный момент для нападения. — Теперь вы пара? — спросил Дофламинго. Так и случилось. Вот и поговорили. — Да. — Счастлив? — Очень. — С тебя станется как-нибудь поднять за меня бокал в честь этого. Ло стиснул зубы, чтобы не послать его нахуй. С другой стороны, доля правды в помощи Дофламинго была. Это несправедливо, это расстраивало, но события сложились именно так, нарисованные кривой рукой судьбы, и Ло почти смирился, говоря спокойно: — Думаешь, без тебя бы ничего не получилось? Дофламинго постучал кулаком по столу: — Вот это — твой Кид. Если бы ты не поговорил с ним, он бы так и бегал вокруг да около, терпя твои попытки в отношения. — Ты слышал весь наш разговор? — Ло, конечно, помнил этот момент: помрачнел и стал тише. — Весь. И что ты телефон мой трогаешь, тоже сразу заметил. Он взял ещё одну коробку и пошёл в ванную. Ло машинально прошёл за ним, останавливаясь в дверях — Дофламинго складывал полотенца. — Ты должен понимать, почему я так поступил. Говоря это, Ло ни на что не надеялся. Понимание? Осуждение? Какая уже разница. Он нервно ковырял мягкий уплотнитель на косяке. — Я понимаю. И рад, что ты наконец начал слышать себя. — Спасибо, — вырвалось само по себе. — За что? — Дофламинго повернулся с удивлённым видом. — За опыт. Его лицо резко смягчилось, затем стало насмешливым: ухмылка, взгляд глаза-в-глаза, порыв поддеть — но Ло пресёк все попытки, протягивая руку для рукопожатия. Он не такой. Он слишком добрый. Что бы ни говорил Киду, что бы ни думал сам — действовал на автопилоте, по зову сердца. Растоптанную гордость всегда можно возродить. Дофламинго поднялся и принял подставленную руку, крепко пожимая. — Разойдёмся на хорошей ноте, — вздохнул Ло. В прихожей что-то упало; Кид заматерился. — Ло! — крикнул он. — Где застрял?! — Бывай, Ло, — ухмыльнулся Дофламинго. — Кажется, твой мужчина заждался. Ло не стал с ним прощаться, как и удалять переписку, и отписываться от инстаграма — пусть Дофламинго сделает это сам, если захочет. Соцсети проверялись нечасто, переписка утечёт вниз, а теперь… Теперь перед Ло на горизонте светило настоящее солнце, раскинувшееся над сгоревшим полем. Он знал, что Дофламинго хорошо понимал людей и их психологию, потому что был управленцем, потому что это естественно в крупном бизнесе, читать чужие повадки, рыться рукой в головах — и мягкое завершение конфликта — их общая заслуга. Может, Ло стал старше ментально. Абсолютно точно — опытнее. Он вышел из дома вслед за Кидом, ведомый к машине. — Блядь, у него там бухла на миллион долларов, — начал рассказывать Кид, заваливаясь за руль. — Даже какая-то залупень мексиканская с личинкой на дне: гнильё сдал и рад. Ло заржал. — Это мескаль. Кид завёл машину и, сдавая назад, с сожалением выдохнул: — Надо было спиздить у него ту шубу. — Понравилась? — Чуть-чуть. — Купим тебе красную. Под цвет волос. Он неосознанно зачесал назад свои волосы, падающие на лицо, и у Ло защемило в груди: от любви, счастья, этой небрежной красоты. Кид оставался собой — и любить его оказалось ничуть не сложно. Ло подтянулся к Киду, обнимая его за шею, поцеловал в щёку, звонко рассмеялся — Кид резко повернулся к Ло, отвлекаясь от дороги, поймал губы и оставил несколько поцелуев, пока не пропустил поворот. Может, Ло действительно поднимет за Дофламинго бокал. За всё хорошее. За что-нибудь. А коробку алкоголя Ло пожертвовал Киду. Доехав до дома Ло, они, не сговариваясь, пересели назад — потому что хотелось целоваться, окунаясь с головой в подростковую киношную романтику. Вот так вот глупо, скрывшись в тени тонированных окон, ведь проходящие мимо не спешили высматривать происходящее в машине. Кид целовал жадно, крепко прижимаясь губами к губам, тискал за волосы на затылке. Ло двигался навстречу его языку, глупо хихикая в перерывах, ощущая пузырящееся счастье, какое никогда не знал — ни с Дофламинго, ни с кем-либо в принципе. Всё хорошо. Всё правильно. Но когда-нибудь они должны были оторваться друг от друга: — Ло, блядь. — Кид отпустил его, утирая слюнявый (о, это было так грязно) рот. — Вечность бы с тобой сосался, но мне надо на работу. Ло лёг на колени Кида, изображая нечто романтично-кошачье, но на деле согнулся в три погибели, и вставать совсем не хотел. Он дотянулся до лица над собой, чтобы потрепать по щеке. — У тебя выходной. Кид уложил ладонь под подбородок, погладив бородку большим пальцем, нежно и непринуждённо (Ло приятно зажмурился). Легко улыбнулся: — Нового приёмщика некому обучать. Ах, да, они же собирались переезжать, и Кид дорабатывал в своём сервисе последние две недели — благо, замена уже подоспела на порог, никто не будет цепляться за него. Ло поднялся, ухватившись за ручку над дверью. Кое-как расправил согнутые ноги, садясь прямо. — До вечера? — До вечера. У меня дома срач, блядь, — начал жаловаться Кид, дотягиваясь до своего телефона, лежащего на водительском кресле. — Надо там убраться, что ли. Киллер, подписанный у Кида своим настоящим именем — Кира — не очень красноречиво разъебал личку сообщениями в духе «ты где, пидор». Ло мог только посмеяться и отпустить Кида, крепко целуя напоследок. Выпивка уехала вместе с ним.

***

Дома Ло разобрал вещи, не представляя, как повезёт свои скальпели в Америку — или правила про колюще-режущие касались только ручной клади? Можно оформить разрешение на перевозку, предоставив лицензию? Мысли о предстоящем переезде будоражили и грели душу; естественная тревога накрывала лёгкой волной, закручивая в медленный водоворот. Ло продолжал размусоливать жизнь, попутно раскидывая одежду. Дофламинго дал старт чему-то прекрасному, но единственная его заслуга — говорить неприкрытую, видимую намётанным глазом правду. Делал первый шаг всё же Ло. А Кид действительно мог держать свои чувства в тайне ещё бесчисленное количество лет, раз хранил секрет четыре года. Четыре года… Ло ощущал прожитое время так, словно мог подержать его в руках. Кто-то из них точно был идиотом — может, оба. Принимая это, уже привычным движением Ло открыл окно на кухне и покурил, прежде чем начать готовить. За испорченный стол ему точно предъявят, сигаретный дым уже наверняка въелся в жалюзи, а в ванной сломалась сушильная машина, которую откровенно лень чинить (вызвать мастера), за этой целью он даже купил простую напольную сушилку. Без проблем уехать не получится — Ло усмехнулся сам себе. Поев, он немного посмотрел ютуб и лёг спать. Мегера, бродящий меж подсолнухов, больше не снился. Снился Кид. Кид, вылезающий из бассейна отеля под крылом Дофламинго: вода стекала по его крепкой груди, шорты облепили широкие бёдра и не скрывали то, что находилось между них. Он зачёсывал назад мокрые, потемневшие рыжие волосы, и шёл к столику, где сидел Ло с сигаретой, неторопливо разговаривая с Эйсом. Пил пиво и вклинивался в разговор, а Ло наблюдал за его подвижным лицом, яркой мимикой — как смеялся, хмурился — и залегала очаровательная складка меж бровей. Как шутил, улыбаясь, обнажая пожелтевшие зубы — неровные, с острыми клыками. Луффи подходил к ним всё в тех же нарукавниках, спрашивая, когда у Ло с Колючкой свадьба, и Ло заходился хохотом, не давая ответа на вопрос. Такого в реальности не было, конечно. Просто безобидная фантазия, подкинутая по тому же принципу, что и эпизод с Мегерой — и Ло хотелось сказать, вот этот сон — вещий. Проснулся он к ночи, счастливый и отчего-то неудовлетворённый. Чуть позже, когда отошёл ото сна, взял телефон. Кид скинул стикер с влетающей в скворечник курицей: я дома. Ло перевернулся со спины на живот и улыбнулся своим мыслям: что-то, что он очень хотел попробовать с Кидом. «Ты не планировал делами заняться?» «Нет». «Полы завтра мыть буду, похуй». «Жрать купил». «Мне скучно одному в постели». «Го в гонки по сетке». Это будет сложно, но с Кидом так интересно. Ло нервно перекатывался по кровати, как зажатая малолетка, сочиняя в голове их будущий диалог. Краснел от собственной раскрепощённости. Напоминал себе: теперь можно. Кид — твой партнёр. С Дофламинго было проще. Секс — его стихия. «Нет, ты меня совсем не понимаешь». «Не понимаю». «Не, типа, ты уже давно в игры не играешь, но ты уволился». «Телек тогда посмотри». «Пожри». «Я хочу тебя рядом с собой». «Мне приехать?» «Кид, ну ты совсем тугой, блядь». «Да чё я-то тугой, загадками говоришь». «Жопа». «Поговори со мной о сексе». Ло заблокировал телефон, засунул его под подушку и утопил в ней лицо. Подсобравшись, снова вернулся к телеграму, второй рукой нашарив между матрасом и спинкой кровати украденную у Дофламинго пробку. Ну… Не просто же с неё смеяться? Хотелось выть вместе с загнанным в угол стыдом. «А-а-а». «У меня вопрос». «Тебе когда уролог палец в жопу вставлял, у тебя вставал?» Это всё заставило громко проржаться и почти растерять весь настрой: вот и минус отношений с другом. «Конечно же нет, блядь». «А я вот собираюсь сам засунуть палец тебе в жопу: и поверь мне, у тебя охуеть как встанет». Ло почти ахнул, закусив губу. Умел же Кид, когда хотел. «Встретимся на следующих твоих выходных? Я хочу тебя, Кид». «Завтра?» «Одного дня нам будет мало». «Ладно, я постараюсь удовлетворить все интересы твоей жопы». «А пока… Так чем ты там ща занимаешься?» Он сфотографировал вытянутую и довольно небольшую в обхвате анальную пробку. Руки немного тряслись, и до полной сексуальной раскрепощённости ещё далеко, но Ло пытался. «Я спиздил это у Дофлы». «Ебать ты». Собираешься вставить её в себя?» Нормальную смазку Ло не догадался позаимствовать — надо будет попросить Кида подготовиться к их следующей ночёвке, он не постесняется зайти в аптеку и во весь голос попросить гондоны. А пока, да, гель алоэ-вера. Ло снял с себя низ, зачерпнул немного на два пальца и смазал анус, проталкивая указательный палец внутрь. Погладил привставший член, шумно выдыхая. Зачем-то лишний раз подумал, что его никто не осудит, и взял телефон. «Да». «Мой член будет побольше». «Кстати, а ты никогда не задумывался, что у меня в трусах?» «Хуй». «Или я чего-то не знаю, и у тебя там пизда?» «Я всегда думал, что у тебя соразмерный пропорциям член». «Он толстый, но не огромный». Ло втиснул второй палец, начав двигать рукой — и едва слышно застонал. Конечно, это не сравнится с чужими движениями, но если пофантазировать, всё приобретало краски. Он повторял выученные движения Дофламинго, разводя пальцы, протолкнул их чуть глубже и нащупал простату. Волна удовольствия прокатилась от задницы до головки члена, согревая мягким теплом. Ло выдохнул, возвращаясь к телефону; пока он держал в руке мобильник, то не мог прикасаться к себе, и от этого ощущения становились только ярче. «Только не кидай мне спойлеры раньше времени». «У меня самые отвратительные интимки в мире, уж поверь». «Не верю. Ты, блядь, секс-символ для меня, Кид». «М-м». «Дрочишь там, ага?» «Кое-что покруче». Да. Гораздо круче. Ло вынул пальцы и обтёр их о волосы на лобке, игнорируя крепко стоящий член. Дотянулся до лежащей рядом пробки, зачерпнул ею гель, сразу ввёл в себя полностью. Анус сомкнулся на узкой ножке, и Ло вздрогнул, вжимая затылок в подушку. Зажмурился до звёзд под веками. Ощущение заполненности пьянило лучше любого алкоголя; он перевернулся на живот, потираясь членом о свежую, ещё немного жёсткую простынь — при движениях пробка слегка задевала простату. Удовольствие вытесняло смущение. Наверное, мастурбировать действительно не стыдно. «Блядь». «Я сам щас дрочить пойду». «Сделай это для меня. Как ты любишь?» Свободной рукой Ло дотянулся до задницы и начал двигать пробку, представляя, естественно, Кида. Он не из тех, кто любит врать, так что, похоже, член у него действительно толстый, под пропорции тела. Возможно, чуть изогнутый кверху, с крупной головкой и налитыми яйцами. Ло сладко подумал, как возьмёт в рот при первой же возможности, либо спустится пониже — ещё один фетиш, открытый с Дофламинго. Думая о своих желаниях, Ло старался синхронизировать движения бёдер с движением руки, продолжая пачкать чистую простынь. Неожиданно приятно; удивительный контраст с дискомфортом. «Плюю на руку и яростно дрочу». «Купи смазку, Кид. И гондоны. Я стесняюсь». «Куплю». «Пиздить игрушки у Дофлы не стеснялся?» «Проще, чем купить». «Мы будем покупать эту хуйню вместе». Господи. Ло представил, как они вместе шарились по сексшопу, угорая над драконьими членами. Будет проще делать это в интернете, но думать про резиновые елдаки не хотелось. Ло вновь перевернулся, отложил телефон, смазал руку и взял, наконец, член — прикосновение было особенно острым из-за подкатывающего оргазма. Он встал на колени, оставив пробку, быстро и — как написал Кид — яростно дрочил, представляя его руку, большую, с грубыми пальцами; вскинулся и сел на пятки, ускоряясь, сосредоточив движения на головке. Недолгой яростной дрочки хватило для хорошего оргазма: хрипло простонав, Ло уже кончал на простынь, наблюдая, как дёргался его член. Блядь, да. Он устало завалился на спину. Ненадолго прикрыл глаза, ожидая, пока в теле осядет удовольствие. Потом взял телефон и сфотографировал успевшие немного впитаться капли. «Спасибо, Кид». Пробка легко вышла, оставляя неприятное ощущение пустоты, липкости и холода — от размазанного вокруг геля. Кид скинул ответную фотку: его волосатый живот, запачканный спермой. «Пожалуйста, Ло». Полоса на экране мешала разглядеть подробности, но Ло хватило и малого — увидеть хотя бы половину фотографии. Блядь. Поверить только. Они подрочили на переписку, обменявшись результатами, и при этом не осталось кислого ощущения, словно что-то неправильно. Кажется, именно так ты должен ощущать себя в отношениях — комфортно и спокойно. Никаких секретов, ножей в кармане и крокодилов за спиной; Ло улыбнулся себе и пошёл в ванную. После поменял злосчастную простынь и созвонился с Кидом, поговорить в процессе готовки ужина: тот рассказывал про нового работника, оказавшимся не совсем глупым парнем. И всё было хорошо.

***

Кид работал в смену, так что следующей встречи не пришлось ждать долго. За это время Ло успел купить новый экран на свой телефон и тожественно вручил коробочку Киду. — Поменяй мне экран, будь хорошим мальчиком, — посмеялся Ло, проворачивая замок на двери. — Я думал, ты ко мне трахаться приехал. — Услуга за услугу. Ему можно заплатить таким образом — дешевле и приятнее, чем искать нормальную мастерскую, где выставят конский ценник за ремонт предпоследней модели айфона. Да и вряд ли Кид доломает этот несчастный телефон — опыт имелся. С того момента, как Ло последний раз был в его квартире, обстановка сменилась: исчез мусор, полы стали чище, а в холодильнике появились нормальные продукты, вроде свежих овощей, фруктов и даже контейнер с охлаждённым мясом — а ещё нижнюю полку занял подаренный Дофламинго алкоголь. Только мескаль с гусеницей гордо стоял на столешнице в качестве украшения. И зацарапанный насмерть кухонный стол Кид обтянул плёнкой, чтобы скрыть косяки перед сдачей квартиры. Он менялся — постепенно и в лучшую сторону, словно накопленная за четыре года тревога наконец отпустила. Выпив воды с дороги, Ло прошёл в спальню, где у стены стоял самый обычный стол, а под ним ящики с инструментом разных размеров; здесь Кид обычно работал над мелкими деталями, которые можно принести домой — паял, пересобирал, что-то крутил в них отвёрткой. Сейчас он сидел на стуле и двигал инструмент в поисках нужного — футболка задралась, оголяя бледную поясницу и часть его серых трусов. Ло подошёл ближе и оттянул резинку, чтобы та шлёпнула по коже. — Блядь, Ло, — пробурчал Кид из-под стола. — Потом с моими трусами наиграешься. Он вытянул небольшой кейс, в котором лежал строительный фен. Ло опёрся руками на стол и легко предложил: — Хочешь, я приготовлю нам поесть? — Он просто не мог позволить неумелой руке Кида испортить тот классный говяжий стейк. — Я смотрю, у тебя наконец появились продукты. — Ты недооцениваешь мой скилл готовки. — Переоцениваю. — Ло отдал телефон, предварительно сняв самый простой чёрный чехол. — Давай, так мы точно не будем друг другу мешаться. — Вся моя квартира в твоём распоряжении. Делай что угодно. Кид достал свой телефон, чтобы посмотреть гайд по ремонту — собственный мобильник он не чинил, потому что непременно разобьёт его снова в гараже или сервисе. Ло поцеловал Кида в макушку и отправился на кухню. Без телефона готовить непривычно, но Ло не собирался создавать кулинарный шедевр — просто накормить Кида чем-нибудь вкусным. Как приготовить стейк в красном вине он помнил, благо, Дофламинго пожертвовал бутылочку именно красного. Ло помыл руки, достал из холодильника мясо, вино и парочку красных перцев, в корзинке на холодильнике нашёл зачуханную луковицу, там же валялось несколько желающих пустить корни картофелин. Обрезав мясо от плёнок, промыл и просушил. Следом — замариновать со специями, луком и вином. Пока мясо мариновалось, Ло почистил и порезал картошку, налил вина в кружку — и пошёл к Киду. Кид тем временем уже закончил и протирал телефон спиртом. Они оба с замиранием сердца следили, как он включался — и да, всё прекрасно работало. — Спасибо, Кид, ты чудо. — Предоплата пятьдесят процентов. — Кид повернулся к Ло и выставил губы вперёд, прикрыв глаза. Склонившись, Ло поцеловал его, не дав превратить поцелуй в нечто пошлое — отстранился, улыбаясь. — Это уже пост-оплата. — Зануда, — цокнул Кид. — Подбухиваешь? — На ужин стейки в красном вине. Если не хочешь выливать остатки в унитаз — придётся выпить. Ловким движением руки Кид забрал у него кружку и выпил всё залпом: — Как два пальца обоссать. С его массой тела можно спокойно высадить бутылку и сказать, что было мало. Никаких приличных ёмкостей под вино у Кида не нашлось — так и пили из кружек, покрытых чайным налётом. Когда-нибудь он привыкнет мыть посуду — когда будет жить с Ло — а пока это ещё его территория, и табличка «осторожно, не входить» на двери в спальню как бы лишний раз намекала на нежелание подчиняться правилам. Кид открыл единственное окно на кухне, выходящее на стену такого же типового дома, пятиэтажной коробки, и закурил. — Я выставил машину на продажу, — спокойным ровным голосом сказал Кид. Мясо, конечно, нужно мариновать гораздо дольше, чем полчаса, но времени не было. Ло переложил стейки на разогретую сковороду. Зашкворчало масло. — За сколько? — поинтересовался Ло, не поворачиваясь. Он чувствовал запах дешёвых кидовских сигарет и терпкий — разогретого вина. Вытяжки на кухне не было, зато было окно. — Сорок тысяч. Ло мысленно переводил сумму в евро, хотя нужно привыкать к доллару — около десяти тысяч. — Продашь? Она старая у тебя. — Модифицированная, — поправил Кид. — Я — продам, не сомневайся. Нам нужны деньги. Говорил при этом таким тоном, словно кого-то хоронил. С другой стороны, тачки Кид всегда ставил выше вообще всего, что присутствовало в его жизни, и очевидно, что с машиной ему ужасно больно расставаться — просто свои чувства выражал хреново. «Виктория Панк» — как символ его счастливой жизни в богатой пустыне. Да и сам Ло ужасно привязался к этой машине. Учился на ней водить, в конце концов. Дожарив мясо, он бросил на сковородку с остатками маринада и масла картошку. Нарезал перец, чтобы украсить блюдо; просто потому, что тот скукожился, приготовившись заплесневеть. — Я накопил достаточно, чтобы мы спокойно переехали. — Я всё равно не заберу машину с собой. — Да, — согласился Ло, подумав. — Невесело. За перевозку багажа придётся отдавать приличную сумму — на стандартные двадцать килограмм их багаж никак не потянет, а Кид наверняка захочет забрать большую часть инструмента с собой. Какого только хлама у него не накопилось в гараже. — Утешаю себя представлениями о будущем, — продолжил Кид. Ло ненадолго повернулся, чтобы увидеть, как он стоял у подоконника с сигаретой. — Теряешь одно, приобретаешь другое — и вся хуйня. — Ну, живя со мной, тебе придётся мыть посуду. Хорошо мыть. Ты перестанешь жрать говно из доставок, раскидывать грязное шмотьё, а ещё научишься убираться хотя бы раз в неделю, — шутил Ло, ни в чём ни обвиняя. — О, блядь. — Кажется, Кид закатил глаза. — Только не мыть полы. — Согласен. Будем скидываться на клининг. — Другой базар. Мясо получилось вкусным — в принципе, как и всё остальное, что готовил Ло. Поев и допив вино, они ещё долго разговаривали о будущем месте жительства: Кид планировал временно перекантоваться у Апу в Эл-Эй, пока не решится вопрос с работой Ло, а оттуда уже действовать по наитию, какой город и штат — Кид найдёт себе место где угодно, автосервисы есть везде. Неизменно тревожно и одновременно приятно — воображать жизнь, которая ждала тебя в будущем. В ближайшем, в том числе. В спальню Кид вёл за руку, как в ебланских романтических фильмах, там кивнул на бумажный пакет на прикроватной тумбочке, который Ло не приметил ранее, а сам отстегнул протез и поставил на зарядку. В пакете лежали презервативы и разные виды смазки — обычная без запаха и, сука, клубничная. — У меня глаз дёргается от смазки с запахом. — Ло взял клубничную и открыл, чтобы понюхать. — Хотя, пахнет не ужасно. — Мне понравилась упаковка. Розовая. Да, замечательный повод купить. Кид сел на кровать, и Ло сразу переполз к нему на колени, прилипая с поцелуем — расшаркиваться на долгие прелюдии ни к чему, когда горело здесь и сейчас. Задней мыслью проскользнуло понимание того, что они даже не приняли душ, а быть грязным… Не хотелось. Ло оттянул Кида от себя за волосы, но Кид плохо считывал намёки — прижался теснее, облизывая своим широким собачьим языком. Блядь. Ладно, это классно и вообще здорово, однако Ло всё же вставил слово, отцепившись: — Кид, пошли в ванную. — Что, на горшок сходить надо? Да, надо. Ло по-лошадиному заржал, подхватывая ржач Кида, и выпутался из объятий. — Блядь, да ну тебя. Кид дотянулся до задницы и не очень аккуратно шлёпнул. — А это обязательно? Ло залез в шкаф, где одной кучей лежала вся одежда, а другой свалены выстиранные полотенца; Кид свинья, но любимая свинья. И немного глупая. — Мыться? — уточнял Ло, вытягивая полотенце. — Срать? — Мыться. — Твой член скоро окажется в моей заднице, и меня парит факт, что перед этим я не принимал душ. И, прежде чем Кид скажет что-нибудь про «срать», Ло убежал в ванную. Конечно, секс с женщиной — это проще, и ничего удивительного в мыслях Кида Ло не нашёл. Конечно, Кид куда более простой человек, чем Дофламинго. Конечно, Ло снова погружался с головой в неизведанное, однако теперь не чувствовал себя до тошноты паршиво. Всё хорошо, и с его телом всё в порядке, как и с мыслями — сладкое предвкушение. Никакой тревоги. Кид не держал за спиной нож, а секреты не клубились в тёмных углах. Ло решил раздразнить Кида, поэтому после душа вышел одетый. И, без слов, сразу прыгнул на колени, выхватывая из его руки телефон — похер, посмотрит все свои соцсети потом. Они целовались медленно, желая распробовать друг друга: слюна Кида немного горчила из-за недавно выкуренной сигареты, он пах дымом и вином, и был горячим, как разогретый на солнце металл. Ло положил руку на затылок Кида, когда углублял поцелуй, нелепо сталкиваясь с его зубами из-за неопытности. Сжал пальцы, натягивая волосы — непривычно мягкие и тонкие. — У тебя такие мягкие волосы, — тихо проговорил Ло, оторвавшись, и продолжал перебирать прядки. — Я просто иногда их мою. Не дав возможности ответить, Кид наклонился к шее, оставляя быстрые поцелуи и засос — в месте, где шея переходила в плечо. Ло помог снять с себя футболку, осторожно прижал голову Кида к груди — туда, где улыбалась стилизованная морда. Кид поцеловал его прямо в татуировку, оставляя влажный след. Разогнулся, медленно облизал впадинку ключиц, здоровой рукой пощекотал поясницу. — До сих пор поверить не могу, что все татухи у тебя связаны с нашей компашкой, — прошептал он. — О. Я не посвящал Дофлу в это. — Не говори о нём. — Хорошо. Извини. Это так приятно. Так… Правильно. Ло больше не чувствовал, что ему нужно огрызаться, стараясь закинуть себя выше, обогнать кого-то, побороться за собственные чувства — вот он сейчас, в руках Кида, медленно целующего его шею, нужный, любимый и единственный. У Кида лохматые волосы, рыжие, как всполох огня, их приятно расчёсывать рукой, и сам Кид — ласковый прирученный огонь. Он отнял руку от поясницы, Ло взялся за его плечи, чтобы удержаться на коленях: Кид ловко расстегнул пуговицу с ширинкой, запустил в джинсы руку, погладил возбуждённый член через трусы, а сам медленно облизнул сосок кончиком языка. С Дофламинго Ло успел узнать, что соски, очевидно, у него эрогенная зона. Он неловко застонал. — Ой, тебе нравится? — хитро улыбнулся Кид, поднимая взгляд. — Да. Да, оближи мне сиськи, Кид; Ло не стал говорить вслух, потому что Кид и так уложил его на кровать, и упал рядом, используя культю как опору. Облизал левый сосок, правый погладил пальцами, придавливая, схватил, оттянул — и повторил то же самое ртом, слегка прикусывая зубами. — Блядь, Кид. Ло немного прогнулся в спине, подставляясь под ласки. Находиться в джинсах и трусах стало неудобно, очень тянуло раздеться до конца и наконец потрогать себя, ослабляя собранное напряжение. Кид припал к правому соску, поглаживая левый по свежей слюне; сдерживать свои громкие вздохи не получалось, а стены в таких домах картонные. — Насколько сильно тебя отпиздят соседи, если я буду стонать? — спросил Ло, когда Кид оставил грудь и переметнулся к ключицам. — Они заебали с ремонтом, так что всё честно. От ключиц Кид плавно спускался ниже, оставляя поцелуи, облизал пупок, остановился и сел, хватаясь за резинку трусов и пояс джинсов. Дёрнул вниз. Ещё раз. И ещё, спуская на бёдра одной рукой. — Ло, ну почему ты всегда носишь узкие джинсы? — вопрошал Кид, терпеливо стаскивая их с Ло. Ло игриво показал язык, хотя покраснел, как чёртов варёный лобстер. Его пах открыт, член лежал в складке между лобком и бедром, и Кид… Изучал. Жрал взглядом. — Это стиль. — Тощий глист. Сев, Ло ухватился за ворот кидовской футболки и не очень аккуратно снял её, ущипнув Кида за мягкий рыхлый живот. — Тогда поделись жирком. — Моё сало бесценно. Кид сдёрнул джинсы последним резким движением и нагнулся, показывая язык в ответ — Ло поддался вперёд и облизал его, утягивая в поцелуй, облапал грудь, помял её пальцами — под гладкой кожей и небольшим слоем жира крепкие мышцы. У Кида вообще очень даже соблазнительная фигура, он был мягким и трогательным — не идеальное тело Дофламинго, а обычная мужская сексуальность. Не надо ему худеть. Он и так прекрасен. — Раздевай теперь меня, — ехидно подначивал Кид. — Не то, о чём меня надо просить. Кид одет проще: Ло подлез пальцами под обе резинки — и штаны, и трусы — и резко дёрнул вниз. Возбуждённый член качнулся, притягивая взгляд, но Ло почти насильно отвёл его, словно увидел нечто запретное. Словно были вещи, которых надо стесняться. Словно они с Кидом не пара. Теперь уже пара. И Ло ещё не видел его обнажённым. Два крупных неаккуратных шрама рассекали левую половину лица, спускаясь на шею, глаз чудом не задело. Ещё два шрама шли от плеча; один поменьше, другой крупный, практически на всю половину тела, тянулся до лобка — там, где он заканчивался, не росли волосы, а ещё Кид часто радовался, что ему оторвало только руку, не член. С членом у него всё было в порядке. Он крепко стоял, прижимаясь к лобку, Ло погладил ствол и схватил за яйца второй рукой, выбив из Кида удивлённый звук. — Опыт не пропьёшь, — съязвил он, наблюдая, как Ло отпустил яйца и вернулся к стволу, надрачивая насухую. — Я уже говорил это когда-то, но у меня хорошо развита насмотренность, — ухмыльнулся Ло в ответ. Его руку мягко отстранили, и Кид сполз ниже, оказываясь между разведённых ног, сбрасывая на пол их сложенную в углу одежду (хорошо, что полы он всё же мыл накануне). Вид его крупного мощного тела на узкой кровати очень нравился Ло, особенно то, как голова Кида оказалась в опасной близости к паху, и как он оставил несколько поцелуев на внутренней стороне бедра — там, где кожа нежная и мягкая. Вжавшись в подушку, Ло прикрыл рот. Он до сих пор не выкинул из ума, что они с Кидом больше не в статусе близких друзей, потому что все его действия вызывали неописуемые чувства, вроде волнения и вожделения одновременно. То, как он облизал член по всей длине, взял в рот головку и обласкал широким тёплым языком, поднимая бесстыдный взгляд. Кид. С членом во рту. Как там сказал Луффи? Это теперь так называется? Не выросшая из детского возраста психика Луффи подобного не переживёт. Даже Ло с каким-никаким опытом едва держался, чтобы не выдать своё смущение. — Что ты там говорил про то, что Дофла сосал твой писос? Кид совершенно бесцеремонно — как и всё остальное, что он делал — насадился ртом на член, чуть ли не пропуская сразу в горло. Ло подскочил и схватился за его выгоревшие волосы, внимательно следя, как, сука, пошло и умело Кид отсасывал, закладывая член за щёку. — Ты где сосать научился? — выдохнул Ло, толкаясь бёдрами вперёд, чтобы потереться о внутреннюю сторону щеки, скользкую и горячую. Кид выпустил член изо рта и облизнул под головкой. — Я просто повторяю движения своих бывших. — Я лучше их? — Ты лучший человек в моей жизни, Ло. Он снова вернулся к члену, вбирая в рот и вытягивая язык наружу, чтобы позволить протолкнуться в горло, но повторить подобное Кид не рискнул, сразу откидываясь назад — проснулся рвотный рефлекс, вероятно — и как же это было хорошо, даже одно короткое мгновение. Ло полностью расслабился, не убирая руки с головы, и позволил Киду работать в удобном ему темпе. Только вздохнул: — Какой ты красивый, Кид. Ранее невозможно было подумать, что когда-либо захочется признать своего друга красивым — вслух. У него грубое лицо, грубая манера и грубые шрамы, следствие аварии, но живое сердце, куда более подвижное к чужим чувствам, чем у ебучего Дофламинго (да и отсасывал он ничуть не хуже, ха). Ло с любовью гладил его шрамы, вновь вспоминая некрасивые подробности аварии. Нет, сам Кид-то всегда был красивым, Ло изначально так думал, ещё когда впервые увидел его фотографию: рыжий пиздюк в гараже с огромными защитными очками на лбу. Затем он подрос, начал следить за собой, качаться, в шестнадцать у него появились первые отношения, а Ло к тому времени заканчивал первый курс в совершенно чужой стране, думая лишь об учёбе и готовых кимбапах из 7-11. Блядь. Как же много они пережили вместе. Ло задыхался от любви к этому человеку и не очень прилично попросил: — Можно я трахну тебя в рот? Кид промычал, самозабвенно ласкаясь с его членом: угу. Ло положил руку ему на щёку, касаясь выпуклого шрама, провёл пальцем по островку волос между (а раньше Кид сбривал брови), огладил тонкую кожу прикрытых век. — Посмотри на меня, — шёпотом попросил Ло, начав неторопливо двигаться. Глаза у Кида светло-карие, на скулах рассыпаны едва заметные веснушки — Ло мог поклясться, что десять лет назад их было больше — и больше не осталось в этой жизни ничего, что Ло любил так же сильно. Он начал медленно двигаться в горячем рту, не сводя взгляда с развернувшейся картины, следя за дыханием, своим и чужим — меньше всего хотелось толкнуться слишком глубоко. Кид был полностью расслаблен, в комнате звуки его шумного дыхания и влажные, от движения. За окном стрекотали цикады — какая нелепо романтическая обстановка. Немного неудобно делать это лёжа, однако надолго терпения не хватило: почувствовав приближение оргазма, Ло вынул член и пережал его у корня, шлёпнув по губам головкой. — Хочешь продержаться подольше? — тут же ухмыльнулся Кид. — Ага. Опираясь на одну руку, Кид встал, подкладывая под себя Ло, осыпал поцелуями его шею и дотянулся до смазки с презервативами на тумбочке, найдя точку опоры в виде тела под ним. Тяжёлый. Сука, какой же он огромный. — Есть что-то интересное, что ты уже попробовал в постели? — Облизал задницу. — Ой-ёй. — Кажется, Кид в подробностях это представил. — Хотя, если вообразить, выглядит сексуально. — А ты хотел бы чего-нибудь особого? — Пока я просто хочу трахнуть парня. — И он склонился над ухом, шепча: — Моего любимого, прекрасного парня. У Ло что-то переворачивалось в животе, когда Кид называл его своим парнем — так сладко и приятно. Умел же он быть и… Таким. Милым? — Кид. — Что? — Я люблю тебя. Кид улыбнулся, падая в предложенные объятья, и поцеловал в губы. Спросил: — Это же пальцами сначала делается? — Да. — Ло закинул вытянутые руки ему на плечи. — Давай я лягу на тебя, и ты всё сделаешь сам? Пока рука Кида стояла на зарядке — он был несколько ограничен. Они поменялись местами. Ло выдавил смазку на пальцы Кида, тот сразу скользнул ими между ягодиц, толкнулся в сжатый анус указательным, преодолел естественное сопротивление мышц, вставил наполовину. Ло ахнул, поёрзал на широком теле и подтянулся выше, чтобы поцеловать Кида, ощущая, как тот начал действовать смелее, двигать внутри него скользким пальцем, прижимая его к нижней стенке. Ладно, он представлял, что нужно делать. По животу размазалась выступившая от давления на простату капелька смазки. — Я пока не косячу? — поинтересовался Кид, не останавливаясь. Пальцы у него толстые и внутри ощущались приятно. — Не-а. Добавь второй. Он протиснул второй палец, растягивая податливую дырку — Ло что-то сдавленно промычал в изгиб шеи — затем Кид развёл пальцы, широко, и оно заставило почувствовать себя неприлично открытым. Воздух из окна облизал прямо между ног. — Блядь, Кид! Сколько ещё раз за вечер Ло поставит рядом слова «блядь» и «Кид»? — М-м? — лениво отозвался Кид. Ему всё происходящее доставляло не меньше. — Нахуй всё, вставь в меня член. Кид вынул пальцы, обтирая их о простынь. Презервативы и смазка лежали у него под правым боком, в складках сбитого постельного; Ло взял всё в свои руки, зубами сдёрнул защитную плёнку с коробки, распаковал, достал ленту и оторвал один квадратик — сам разобрался, как раскатать гондон по члену, держа его впервые в жизни. Кид мог только наблюдать за его действиями с подозрительно гордым лицом. Потом он так же самодовольно сказал: — Хочу тебя на спине, Ло. Пока Ло переворачивался, раздвигая ноги, Кид успел смазать член и пристроиться, упираясь коленом о край кровати. Правую ногу Ло он закинул себе на плечо, немного наклонился и, помогая себе рукой, вошёл. Ло закрыл глаза и открыл рот. Лёжа поперёк кровати, он мог ухватиться только за край матраса, не прижатый к стене, что и сделал, разбирая ощущения внутри себя. Его снова трахали, но теперь это был Кид, и с Кидом, чёрт возьми, было по-настоящему хорошо. Никакой разницы в статусе и опыте — они практически на равных, ведь у Кида не было полноценного опыта с мужчиной, а у Ло этот опыт был странным, приправленный язвительностью и тайнами за спиной Дофламинго. Теперь Ло расслабился — и громко застонал, когда Кид разогнался, входя на полную длину. От движений всё чавкало и хлюпало. — Бля, сколько смазки ты налил? — беззлобно упрекнул Ло, открывая глаза. Это не было уж очень неприятным, хотя Ло подумал, как будет отмываться после секса — впрочем, соображал он слабо, потому что в заднице двигался член — и было хорошо. А ещё у Кида приятное, сосредоточенное выражение лица; на висках проступили капли пота, волосы взмокли у линии роста. — Да я ебу, сколько лить надо? — в своей манере ответил Кид. — Поменьше в следующий раз, окей? — Ладно. Член Кида ощущался прекрасно — толстый, но не длинный, он двигался (пока что) неторопливо и позволял хорошо прочувствовать его в себе. Ло поджал колено к груди, открываясь шире. Мысль о том, как развратно его разложили, пробежалась приятным током по позвоночнику; он смотрел на Кида, Кид смотрел на него — единственной рукой придерживал ногу и не мог прикоснуться к Ло, как и наклониться вниз. Тогда Ло внезапно предложил: — Не хочешь быть ближе ко мне? — Хотел бы, — кратко ответил Кид. — Давай на боку. Кид пожал плечами: как хочешь. Ло лёг набок, всё так же поджимая ногу, пыхтящий Кид пристроился сзади, резко входя по самые яйца — выбил весь воздух и остатки целомудрия. Он целовал открытую шею и тяжело дышал почти что в ухо, обжигая дыханием, рукой придерживая бедро, а куда деть свои руки — Ло не представлял. Если он прикоснётся к себе сейчас, то просто кончит, потому что возбуждение достигло своего пика от этой атмосферы блядства и отчасти грязного секса — Кид был монстром. Вбивался со всей силой, сжимая пальцы на бедре практически до синяков, как какой-то ёбаный поршень, и Ло стонал на каждом толчке, впиваясь пальцами в подушку. Член бился о живот, приятно покалывало головку; все образы превратились в точку, собранную из похоти и жара их тел. Ло понял, что он с протянутым стоном кончал без прикосновений — снова на простынь, снова первый. — Ты кончил? — загнанным голосом спросил Кид, немного замедлившись. — Да. — Блядь. Кид вышел и упал на спину, притягивая к себе вялого Ло, заставляя его оседлать себя; дрожащей рукой Ло направил член в задницу и, упираясь ладонями в грудь Кида, начал двигаться. Его не до конца упавший, ещё чувствительный член тёрся о живот — неприятные ощущения на границе с удовольствием — а Кид ловил взглядом каждое движение, сжимая рукой ягодицу. — Какой же ты, сука, хорошенький, — шептал Кид, направляя его движения, вдавливая вниз. — Просто стараюсь, чтобы ты побыстрее спустил. От стимуляции простаты Ло снова возбуждался, удивительно быстро — совершенно новое знание о собственном теле. — О, блядь. Я щас… — неопределённо выдохнул Кид. Последние несколько движений — Кид откинул голову назад, поддался бёдрами вверх, удержал Ло в одном положении и замер, закусив нижнюю губу. От осознания того, что он только что кончил, Ло излился сам парой капель спермы, ещё оставшейся в его яйцах, и просто упал. Но Кид не позволил задремать — аккуратно переложил на кровать, вынимая опадающий член из задницы. Куда-то пошёл. Что-то сделал на кухне. Ло почему-то долго приходил в себя что тогда, что сейчас, однако уже не чувствовал себя пришибленным — всё наконец было хорошо, и оно заставило глупо улыбаться. Как оказалось, Кид ходил за сигаретами и пепельницей. Он стоял у окна, сверкая своей голой округлой задницей. — Кид, ну ты бы хоть оделся. — Ой, блядь, да кто на меня смотрит. — Потом он и вовсе сел на подоконник, отодвинув лежащие на нём книги по ремонту. — Я. — Тебе всё нравится. — Не могу не согласиться. Ло вытянулся во весь рост, протирая глаза. Между ног неприятно сжимался растянутый анус, было липко и мокро. Надо бы помыться. Сам Кид выглядел не лучше — взмокший и с подсыхающей спермой на животе. — Пошли мыться. Мы потные, как ослы. — Щас. Кид начал курить чуточку быстрее. Всегда ли он курил после секса? Ло подумал, что спросит это когда-нибудь потом. В ванной у Кида над унитазом висела распечатка: скелет с пистолетами и надпись «посрал — смыл, это закон» — для его друзей с автосервиса, наверное. В остаток пространства напротив унитаза и раковины втиснута сушилка с развешанной одеждой. Здесь было тесно, и Ло едва не свалил эту самую сушилку, на негнущихся ногах добираясь до душевой кабины. Внутри Кид включил воду и сразу прижал к стенке, настойчиво целуя. Второй раунд? — Кид, сука, нам надо помыться, — зашипел Ло, всё ещё ощущавший неприятную липкость между ягодиц. — Да я просто. Он подставился под душ, зачёсывая назад мокрые волосы — как во сне Ло — взял с полки шампунь и быстро намылил голову. За неимением альтернативы Ло воспользовался тем же и удивился, что свои шикарные мягкие волосы Кид мыл самым простым мужским шампунем — для себя Ло покупал подороже, приучившись следить за собой в Корее. Мылся Кид быстро, почти укладываясь в армейские стандарты, даже с одной рукой; Ло же долго смывал с задницы смазку, растирая между ягодиц мыло. Надо лить поменьше. Определённо. — Тебя не хватит на реванш? — спросил Кид, наблюдая за попытками Ло отмыться. — Не знаю. — Он наконец промыл всё между ног, намылил член, спустился к бёдрам. — Но могу отсосать тебе. — Бля, давай. Ло смыл остатки мыла, сразу упал на колени, подбираясь к паху Кида, и взял в рот его мягкий член, посасывая. Нет смысла вылезать из душа, если можно сделать это прямо в душе — счет за воду придётся оплачивать потом. Кид положил руку на затылок, прижимая ближе. Ло зарылся носом в его волосы на лобке и был не особо против, потому что всё работало как надо. Член постепенно тяжелел на языке, но даже не самый большой размер Кида Ло не мог заглотить полностью. Он вспоминал какие-то курсы горлового минета, случайно выпавшие рекламой в инстаграме. Надо бы их спиздить. Надо бы вообще больше читать про секс — потому что с Кидом хотелось попробовать всё и сразу. Кид тихо постанывал, удерживая руку на макушке, пока Ло двигал головой, периодически забывая дышать носом; он старался делать это так, словно хотел высосать из Кида остатки рыжей души, но по неопытности задел головку зубами, заставив его болезненно зашипеть. «Бля», — только и смог подумать Ло, однако Кид ничего не сказал, только надавил на голову сильнее — и Ло продолжил, как умел. Вновь возникшее возбуждение было болезненным. Он не был уверен, что сможет кончить ещё раз, только забить на стоящий член между ног, не мучая себя. Просто быстро довести Кида до второго оргазма и лечь в постель — вот все планы на ближайшее будущее. Ло выпустил член изо рта, надрачивая по своей же слюне, взял в рот головку, старательно обсосал и провёл языком от уздечки до уретры. Раскрыл рот, позволяя Киду подтолкнуть его, вставить — и медленно трахать, не толкаясь глубоко. Господи. Ло закрыл глаза, положил руки на бёдра Кида, повозил по мокрым волоскам. Член тёрся о язык, и Ло прижимал его к стволу, чтобы сделать приятнее. — Бля, Ло, какой же ты охуенный. Он знал это. Он проглатывал всё до последней капли, пока Кид мелко дрожал, кончая. — Ну, как на вкус? — хрипло усмехнулся Кид, едва пришёл в себя. Солоно. Чуть-чуть горько. Ло вытер и без того мокрый рот — брызги воды попадали на его правый бок. — Ты не пробовал, что ли? — Пробовал. — Такая же, как и моя. Кид призадумался: — Интересно, все люди едят свою кончу? Сдержать свой смех Ло не смог, и он эхом отразился по ванной — Кид подхватил конский ржач. Как же с ним хорошо. Было бы так же с Дофламинго? А если бы все его скелеты не вывалились из шкафа — что бы случилось дальше? И наверное, хорошо, раз всё закончилось быстро — ситуация не переросла в холодную войну между ним и Кидом. Ло поднялся с колен, чтобы поцеловать Кида, вжимая в холодную стену — жуткий контраст холодного и горячего. Они лениво ласкались в душе, обжигаясь от случайных прикосновений к ледяной плитке, пока горячая вода вдруг не сменилась холодной, и Кид взвизгнул: — Блядь, горячая закончилась! Получается, они слили весь бак с горячей водой? Да дом ополчится против Кида, если узнает. В спальне Ло разобрал валяющуюся на полу одежду, донёс их трусы до стиралки и надел чистые, падая на кровать. Сперма на простыни подсохла, осталось слегка влажное пятно — надо бы поменять. Потом. В комнате воняло сигаретным дымом, и Кид выкурил ещё одну, когда оделся. Затем лёг, подгребая Ло поближе к себе. Вообще, он хотел спать, но ему не позволили: — Ло, не засыпай. Поболтай со мной. — О чём? — Ло лёг поудобнее, устроив голову на левом плече Кида. Кид взял телефон и открыл craigslist: долго показывал дома в Бирмингеме — потому что жил там до этого — Ло понравился новый домик с гаражом на две машины и платой полторы тысячи долларов в месяц. Оборудованная кухня и две ванны, вид на искусственное озеро — что ещё надо для счастья? Конечно, вряд ли они будут жить именно там, но вся недвижимость в Америке примерно одинаковая. Надо бы ещё вспомнить пароль от аккаунта на LinkedIn и просматривать вакансии в Штатах — звёзды могут сложиться и подкинуть место, куда Ло любезно пригласят, а там могут подсобить и с грин-картой, и с переездом. Ему определённо нравилось быть уверенным в себе и своих силах: с ним всё в порядке. После фантазий о жилье разговор плавно перетёк к их отношениям. Кид гладил Ло по голове, перебирая прядки, пока не выдал неожиданное: — Выходи за меня замуж, как получишь гражданство. Ло засмеялся. — Ты серьёзно? — Ну, а чё нет? — Кид продолжал играться с волосами. — Будешь на меня ворчать, что я не жру твою стряпню, пержу во сне и вообще заебал. Чем там ещё женатые старпёры занимаются? — Чем угодно, но не сексом. — Нет, этим будем. Нет, а правда: что, если они поженятся? Ло будет носить кольцо на пальце и оградит себя от разных Дофламинго, любящих флиртовать на приёме, будет каждый день кормить Кида, смотреть с ним тупые фильмы и праздновать четырнадцатое февраля — не то чтобы вне брака этого нельзя делать, но так будет интереснее. Это словно… Ещё ярче обозначит их крепкую связь. — Кид. — Ло взял его за руку, переплетая пальцы. — Не шутишь же? — Шутил, но сейчас задумался. — Эйс просил пригласить его на нашу свадьбу. — Я сделаю это первым. — Нет, я. Кид перекатился набок и чмокнул в щёку. — Если серьёзно, то я позвал бы Киру в качестве подружки невесты. А тебе, так уж и быть, достанется Эйс. — Киру? — Ло выгнул бровь. — Он тебе хуёв за воротник не засунет? Ло успел узнать, что Киллера на самом деле звали Кирой — и даже почти понял, почему своё имя он не любил. — Угадай, кому я ныл о тебе всё это время? — Круговорот нытья в природе, получается. Бедный Кира. — Так что хуёв мне за шиворот только родители кинут. — Мои смирились, что внуков дождутся только от Лами. С подросткового возраста в голове у Ло отложился пункт на очистку истории браузера — кто бы мог подумать, что мать залезет в неё на их общем компьютере и оценит всю порнуху, которую Ло пересмотрел. Но зато не пришлось унижаться и признаваться когда-нибудь потом, что тебе нравятся парни. У Кида же родители были консервативным белым мусором, им даже Бонни не нравилась, что говорить про Ло — однако, когда вам обоим осталось немного до тридцатника, мнение родителей будет ебать в последнюю очередь. Кид перевернулся на спину, хватаясь рукой за спинку кровати, и потянулся. Хрустнул его позвоночник. — Знаешь, если будет свадьба, мы должны быть в долбоёбских костюмах. Таких, блядь, пидорских. — Леопардовых. — Ага. И гостей заставим так одеться. — Если пойдёт Гарп, то и его тоже? — Блядь, нет, — сразу ощерился Кид. — Я не дам Луффи тащить за собой деда. — Ну, а что: репутация среди демократов поднимется. Свадьбы… Такое себе, развлечение белых людей, поэтому у них подобное мероприятие обязательно превратится в цирк; рациональной частью себя Ло понимал, что перед подобным шагом стоит побыть в отношениях подольше, чем всего месяц, но отказаться от фантазий не мог, да и никакого вреда их влажные мечты не наносили. У Гарпа была смешная шапка в виде собачьей головы, так что, наверное, пусть приходит в ней. Да, пускай приходит. У его внуков на голову ёбаные друзья.

***

Машину Кида захотел выкупить Хит. С одной стороны, хорошо, что машина перейдёт в руки знакомому человеку. С другой — Ло придётся снова с ним встретиться. Но то были исключительно его проблемы, Кид с Хитом нормально общались, а рушить их дружбу — подло? Ло правда не очень хотел разбираться в грязном белье, спуская конфликт на холостых. Он достаточно натренировался, чтобы Кид позволял садиться за руль и кататься до гаража; около машины Ло торжественно вручили ключи с брелком в виде эмблемы Додж — баранья голова. Он открыл водительскую дверь и сел, Кид почти сразу же прыгнул рядом. — Наконец-то я дожил до момента, что ты возишь меня, а не наоборот, — пошутил он. И желание понравиться или угодить здесь вовсе ни при чём. Ло понял, что такого прекрасного можно выжать из получения прав — чувство свободы. Умиротворения. Бесконечная кишка дороги перед тобой и безграничные возможности: ехать куда угодно, с кем угодно, когда угодно — словно выбирать жизненный путь, будто ты изначально свободен от всего. Романтично. Глупо. Ему нравилось. Ло завёл машину. — Кстати, та машина, которую ты мне предлагал, — вспомнил он, игнорируя так и не исчезнувший «чек» на панели. — У неё правый руль. Кид похлопал пальцами по колену. — Бля, не подумал. Как насчёт Мицубиси Лансера? Который «эволюшн». Ло помыл лобовое от осевшей за ночь пыли. Он всё ещё не разбирался в машинах, но, конечно, знал, как выглядит Мицубиси Лансер. Пункт из планов на будущее? Всё, что касалось их совместного будущего, звучало априори круто. Хотя Ло не впечатлился предложением удариться в понты: — Да мне, так-то, похер, какая у меня будет первая машина. Он обернулся назад, чтобы сдать задом и выехать с парковки. Кид, на всякий случай, смотрел тоже. — Не, ну, внутрянка это важно, конечно. — Он сел ровно, когда Ло успешно выехал и вырулил к выезду. — Но от внешнего вида ты тоже должен тащиться. — Слушай, нашего совместного бюджета не хватит на все твои гоночные хотелки. — Я буду много работать. — Я тоже много работаю. А как видеться друг с другом? Кид почесал подбородок с колючей рыжей щетиной, которую поленился сбрить с утра: — Дилемма. Они оба работали в графике «дома только ночую», при этом выходные не всегда совпадали и о, блядь, а как же семейная жизнь? Вся та хуйня, которую они напридумывали? С этим просто придётся уживаться, думал Ло. А пока — наслаждаться моментами. — Ну, будем просто приходить с работы заёбанные и пилить друг друга, — отшутился Ло. — Как банально. До гаража доехали успешно — гараж Кид снимал недалеко от дома, буквально пара кварталов. Он открыл шлагбаум с брелка, и Ло аккуратно проехал на территорию, стараясь не задеть ворота. Обшарпанную гаражную дверь Кид открыл хитрым сейфовым ключом. Внутри всё так же пахло чем-то техническим и сырым, затхлым, только теперь все рассредоточенные по углам ящики с инструментами стояли собранные у ворот. Загребущие руки переезда добрались и до кидовской святыни. Ло помнил, как выступал переводчиком во время сделки по гаражу: Кид буквально взрывался от радости, потому что вместе с помещением в аренду шло некоторое оборудование вроде сварки и воздушного компрессора. Сам хозяин был вовсе не против сдать владения в руки механику, а не клерку в качестве коробки для машины. Теперь Кид смотрел на вещи по-другому, его эмоции легко ловить. Налёт неприкрытой тоски от прожитых моментов, непонятных Ло — Ло просто читал его настроение, перебирая редкие, связанные с этим местом воспоминания. Последнее, что сделал Кид — это снял висящую на двери, спизженную из сервиса спецовку, и швырнул на ящики, окидывая придирчивым взглядом гараж. Он здорово прибрался. Даже застелил диван каким-то старым покрывалом. Ло взял Кида за руку, переплетая пальцы — простой и понятный жест поддержки. — Не грусти, Колючка. — Теперь будешь называть меня ебланскими кличками? Вообще, повод был — Ло потрепал Кида за подбородок. — Побреешься — перестану. Кид поддался вперёд и несколько раз поцеловал его. — Вечером побреюсь. Пошли, скоро эти долбоёбы приедут. Он не упоминал, что долбоёбы будут во множественном числе. Ло спросил: — Долбоёбы? — Кира привезёт Хита. Да и на одной тачке мы все вещи не увезём. Кира нравился Ло больше остальных, он спокойный и рассудительный, и не страдал детской ревностью. Кид откинул створку ворот, отщёлкнув замок наверху, забрал у Ло ключи от машины, открыл багажник — поместилось всего несколько ящиков, остальные должны влезть в машину Киры. Из заднего кармана Кид достал пачку бритвенных лезвий и сел на корточки, чтобы аккуратно счистить наклейку. — Тут, короче, просто край достаточно поддеть, остальное руками отдерёшь, — объяснял он, пока Ло увлечённо наблюдал за происходящим. — Только краску не царапай. С инструкциями Ло выдали лезвие. Белые полосы, как оказалось, были нарисованы — из наклеек только «Виктория Панк» сзади и череп на капоте, который Ло трепетно снимал, не желая повредить. Может, Кид захочет оставить и где-нибудь повесить. Может, просто выбросит. И последнее куда более вероятно, потому что это всего лишь наклейка. Хотя да, жалко. — Слушай, не хочешь узнать у хозяина, нельзя ли приклеить эти наклейки на стену? — громко спросил Ло, пытаясь высмотреть Кида сквозь стёкла. — Я приклею и ничего не буду спрашивать. — О, наши мысли сходятся? Он отодрал «Викторию Панк», прилепил её на внутреннюю обшивку ворот (вагонка, прилипнет крепко). Плавным движением Ло снял череп и наклеил под надпись, разглаживая ладонью собравшиеся пузыри воздуха. Недолго длился этот триумф, но каким же ярким он был. Кид с потерянным видом обошёл машину вокруг, собирая пальцами пыль с крыши, и по лицу было видно — вот-вот расплачется. Впрочем, Кид не разрыдался, просто присел перед мордой и протёр фару ладонью. Вздохнул, оставшись в прежней позе. Ему вынужденно приходилось продавать дорогую сердцу машину, и Ло сам едва сдерживал слёзы. Возможно, в этом есть его вина. Возможно, нет. На горизонте расцветала светлейшая надежда на будущее — такая сильная, что хотелось плакать и смеяться — и Кид принимал её тоже. Некоторым приходится жертвовать. Это нормально. Нужно лишь пережить. Ло присел рядом и обнял Кида со спины. — Всё хорошо, Кид. — Он гладил плечо ладонью, смотря на спокойное лицо Кида. — Мы купим новую машину. Или две. Я получу права, будем гонять вместе. Всё будет хорошо. — Ло, ты никогда не продавал машины. — Но мне придётся их продавать. Это как прощаться с близким другом, понимал Ло, Кид всегда видел в машинах не просто средство передвижения — нечто одухотворённое, следующее вместе с тобой по извилистому пути. Сколько денег, сил и души Кид вложил в этот несчастный Додж, страшно представить, однако Ло всё ещё оставался рядом, чтобы разделить боль. Что-то приходит и уходит. Что-то остаётся навсегда. Любовь? Услышав приближающуюся машину, Ло потряс Кида за плечи и поднялся. Как и ожидалось, это ехал Кира, а на пассажирском сидел Хит. Хит странно посмотрел на Ло: сначала прямо в лицо, затем как-то поверх головы, не выдавая противоречивых эмоций, и поздоровался нормально, за руку. Сам Кид вёл себя непринуждённо, словно никаких недомолвок между ним и Хитом не произошло, либо хорошо притворялся; он всё ещё не в курсе неприятного инцидента на гонке. Думая об этом, Ло опасливо поджимал губы. Кид бывал хорошеньким не всегда. — Значит, смотри, — прокашлялся Кид, собравшись. Нагнулся, опуская руки на капот. — Передние шаровые сразу под замену, «чек» горит из-за датчика в бензобаке. Пороги гнилые, но я их зачистил… Ло не захотел слушать их наполненный техническими данными разговор — без приглашений пошёл в гараж, чтобы сложить остаток вещей в багажник Киры, который Кира любезно открыл. Разговор Кида с Хитом перешёл к торгам, и Хит резко отрезал: — Я куплю без торга. Помогу молодым. Посмотрел при этом на Ло, смотрящего на него в ответ — едко, с усмешкой. Гондон. — Ебать ты пидор, Хит, — в шутку напал на него Кид. — Я знаю, чувак. Я знаю. Смеялись они так, словно ничего не случилось. В банке закинули наличку на карту — ровно сорок тысяч, не больше и не меньше. На выходе Кира подозвал Кида, чтобы что-то обсудить с ним лично, сидя в машине — кажется, сломалась магнитола. Ло остался снаружи вместе с Хитом. Как будто бы этот мудила ловил момент. Сразу подошёл ближе, но Ло глянул на него, кивнув в сторону — отойти назад, не разговаривать перед лицом Кида. Они стояли на парковке, машины припаркованы рядом друг с другом. Пространство для нападения — огромное. — Ло, — обратился Хит, но не был достаточно смелым, чтобы высказаться сразу. — Чего тебе? Ло курил. Теперь есть возможность ткнуть в лицо горящей сигаретой. — Извини за тот случай. На гонке. — Не извиню. — Он решил побыть противным. Наблюдать удивление на лице Хита — приятно. — Ты продолжаешь смотреть на меня так, словно я выдернул Кида у тебя из-под носа, — продолжил Ло, сохраняя зрительный контакт вопреки отвращению. Хит поджал губы, засунул руки в карманы. Он был некрасивым, с большим плоским ртом и глазами навыкате — Ло не мог точно сказать, что именно ему не нравилось, но никакой симпатии в лягушачьей морде не находил. — Мне просто интересно, что за херню Кид наворотил за моей спиной. — За твоей спиной? — удивился Ло. — А Кид мне говорил, что у тебя есть девушка. Интрижка всё-таки завязалась? Кид что-то скрыл? Встречался с Хитом, когда уже был в отношениях с Ло? — Ну, а ты — его мужик. — Мы не были в отношениях, когда ты ему сосал. Это не было изменой с обоих сторон. Лягушачья морда вытянулась, помрачнела — Хит разваливался на глазах, хотя нельзя сказать, что он испытывал стыд перед абстрактной девушкой, самим собой или Кидом. Скорее, недоумение. Ло выдохнул дым в сторону и на выдохе добавил: — Похоже, ты себе хуйни навыдумывал и сам себя подставил. Хит нахмурился. Злобно выплюнул: — И всё-таки ты какая-то мразь. — Мы оба, братан. Ло бросил окурок на землю и показательно растоптал. Это личное дело Кида, кому продать машину, но Ло Хиту бы — не продал. На этом их разговоры закончились. Кид, скорее всего, ничего не услышал, потому как был занят Кирой. Инструмент успешно перетащили в дом, на улице Кид торжественно передал ключи от машины; они наблюдали, как две тачки уезжали прочь из квартала, пока не скрылись из виду. Кид тяжело, горестно вздохнул. Вот и всё. Ну и что?

***

Вечером Ло пересказал конфликт с Хитом: — Хит думал, что мы состояли в отношениях ещё тогда, когда вы сосались в гараже. Всё это дерьмо достаточно долго копилось, чтобы прорваться. Он лежал на плече Кида, водя пальцами по его обнажённой груди, ласкал вставшие от прикосновений соски. — Я знаю. Просто не стал переубеждать его. Ему было интересно попробовать мужика, ну и мне, типа, тоже. Они все — три мрази. Указательным пальцем Ло обвёл сосок по кругу и подразнил верхушку. — Он ревнует и выёбывается на меня. Поэтому, наверное, согласился. Кид положил свою руку поверх руки Ло, немного сжал, погладил костяшки большим пальцем — нежно, успокаивая. — Чё, правда? — Пытался извиниться, но нихуя не вышло. Сложные механизмы в голове Кида натужно скрипели, пока он не сообразил: — Постой, как долго это продолжается? — С гонки. С Шанксом. — С гонки?! — сразу взъерошился Кид. — Блядь, Ло, почему ты молчал? — Неприятный инцидент, не более. — Я всё ему выскажу, сука. Кид отпустил руку, чтобы Ло мог продолжить: перекинуть ногу и сесть на бёдра, продолжая изучать грудь — проверять на прочность. — Выскажи. Отомсти за меня. Его прирученный ласковый зверь. — Гондон, сука. — Ну-ну. Тише. Затем Кид сам поднял руку к груди Ло, погладил левый сосок, повторяя движения, немного сжал и оттянул, сминая в пальцах. Ло тихо, хрипло застонал, наклоняя голову к плечу. Трудно сказать, кто большая мразь в любовном треугольнике: изменщик Хит, пиздобол Кид или мразь Ло — у всех свои интересы и своё видение ситуации, и всё довольно прозрачно. Хита Кид больше не увидит, а вместе с Ло ему покупать билеты; Дофламинго научил ещё и открещиваться от морали, цепляясь лишь за личную выгоду. Но, конечно, Ло не виноват в том, что развернулось за спиной, он понимал это — и не собирался быть нравственным рупором. А Кид — у Кида есть своя голова. Всё хорошо. Всё замечательно. Ло нагнулся, чтобы быстро поцеловать Кида, и вспомнил о переезде: — Завтра поедем покупать билеты. — О. Ты уже смотрел рейсы? Кид скользнул рукой на бок, затем к пояснице, надавил на позвонки и спустился к копчику, заползая пальцами под резинку трусов, чтобы сжать ягодицу. — Да. Нам хватит недели? — Ло наклонился, устраивая согнутые руки на плечах, положил ладони на щёки Кида и любовался его красивым расслабленным лицом. — Я сдаю квартиру через два дня. — Отлично. Поживёшь у меня. Он наклонился ещё ниже, чтобы поцеловать Кида, нежно и медленно — тот вернул руку на спину, надавил меж лопаток, принуждая лечь. Просто лечь. Сгоревшее подсолнуховое поле открыло протоптанную дорожку на выход.

***

Собрать воедино весь их багаж стоило одного большого рулона плёнки, арендованной тележки и получаса времени. Кида провожали Кира и Вайя, причину отсутствия Хита не проговорил ни один из них — хотя, она была известна Ло и заставляла хитро, противно улыбаться. Внутри аэропорт больше похож на торговый центр. От обилия магазинчиков, бутиков и кафешек рябило в глазах, ноги сами потащили в duty free. Там, посередине, над стендом вискаря Jack Daniel’s установлена конструкция, чем-то напоминающая пальму; она расходилась белыми ромбами на синем фоне — эдакая стекающая с крыши капля, внизу украшенная золотыми переплетениями труб в виде листьев. Со второго этажа открывался отличный вид на декорацию, так что Ло сделал фото для коллекции, а Кид упрямо тащил вниз, потому как здесь из интересного была лишь еда. Внизу, прошмыгнув между стендами Chanel и Dior, они прошли к табачному магазину, где купили по блоку сигарет — Кид курил жёлтый «кэмэл». Также пришлось раскошелиться на пару бутылок «белуги» и шоколад — много шоколада. Объявление о задержке регистрации на рейс не оставило выбора: надо где-нибудь посидеть. Желательно, пожрать. Обеденную зону украшали свисающие с полотка разноцветные неоновые лампы. Под деревянной пальмой рядом со столами продавали натуральные соки. Кид выбрал T.G.I. Friday's — Ло не был против. Но цены в T.G.I. Friday's — тема для отдельного обсуждения. «Куриная карбонара» с неприличной наценкой явно не оправдывала стоимость, хотя привлекала аппетитным видом. Кид купил здоровенный бургер с вываливающейся начинкой, такой же переоценённый, но, возможно, вкусный. Начав есть, Ло по привычке открыл инстаграм и сразу заметил новые сториз у Дофламинго — он уже был в Москве. Первой была фотография какой-то улицы, указатели на русском дублировались ниже на английском — парк «Зарядье»? Главный универсальный магазин? Кремль? Знакомым отзывался лишь Кремль — Дофламинго гулял по центру. Фотка выложена вчера. Сегодняшняя — его образ. Розовые бриджи с прямоугольным орнаментом, ремень с золотой пряжкой, идеально выглаженная белая рубашка. И туфли. Очевидно женские туфли на невысоком квадратном каблуке. Ло ухмыльнулся, поворачивая телефон к Киду: — Смотри, какая цаца. — Ой, блядь. — Кид нахмурился, жуя. — Чё за хуйня? — Не знаю. Он приехал в Россию. — Там все так одеваются? — Возможно. Нет, конечно, вряд ли простые люди одевались настолько кричаще, но Дофламинго — богатый урод, ему в принципе никакие правила не писаны. Ло не понимал, что чувствовал. Точно не отвращение, скорее — недопонимание. Он бы плохо смотрелся рядом с таким мужиком. Нет, не так. Ему плохо рядом с таким мужиком. Дофламинго прав — Ло учился понимать себя, ориентируясь на внутренние состояния. Это не могли быть счастливые отношения. В ответ Кид показал кружок от Апу с подготовленной для них небольшой комнатой: двуспальная кровать, пустой шкаф, привинченный к стене стол, большое окно, собственная ванная — судя по скошенному потолку, комнатка под крышей. Нормально. — Постой, он знает, что мы вместе? — Ло обжёгся от своих же слов. — Конечно. И просит ебаться потише. Ебаться в чужом доме? Селить пару в своём доме? Апу знал, на что шёл. Ло смущённо уставился в свою тарелку. Кид уже начал представлять их друзьям как партнёров, Ло только предстояло научиться. По крайней мере, Бепо он не озвучивал истинную причину переезда — желание жить с Кидом в куда более приятном месте. В кои-то веки Ло купил билеты класса «комфорт» — у них была приоритетная регистрация на рейс и дополнительный багаж, но сидели в общей зоне ожидания, на не слишком удобных лавках. Кид успел заснять, как их самолёт подгоняли к трапу, выложил видео в инстаграм — Ло с улыбкой наблюдал за его детской радостью с места, покачивая закинутой на колено ногой. Побеги с горящей задницей по паспортным столам и офисам авиакомпаний определённо того стоили. Ло не мог знать наперёд, что ждало их в будущем, но знал одно: в каком-то роде он благодарен Дофламинго, ведь именно его проницательность довела историю до конца. Да, было сложно и не совсем приятно, опыт — многогранная вещь, он не всегда должен быть положительным. И, пожалуй, это главное, чему он смог научить. Главное, поднять за него бокал по приезде. Ло сфотографировал, как он целует в щёку сидящего рядом Кида и выложил это в сториз. Отметка — «международный аэропорт Абу-Даби». Ответ от Эйса не заставил себя долго ждать: «ПРИГЛАСИТЕ НА ВАШУ СВАДЬБУ, ПАЦАНЫ!!!»