Остаться в Абу-Даби

4.

Дофламинго пригласил встретиться днём и обещал подъехать в скором времени. Стоя у ворот жилого комплекса, Ло раз за разом обновлял пустой телеграм и просматривал сообщения в новостных каналах сразу, как только они появлялись — нервничал, грубо говоря. Он приоделся на свидание: нашёл в гардеробе чёрную рубашку с коротким рукавом, постирал любимые джинсы с принтом пятен, вытянул из глубины ящика ремень с заклёпками и цепочкой — остался ещё со школы, увёз из родительского дома во время последнего визита. Даже кеды кое-как почистил. И облился духами с головы до ног. Разве что трусы красивые не надел, иронично думал (снимать их с себя всё равно не позволит). Возможно, он выглядел нелепо, но сравнить было не с чем. Ло от этой мысли почти разочаровался в себе, нервно сжимая ремень сумки на плече, и разочаровывался ещё по одной причине. Он взял с собой откидной нож… На всякий случай. Можно ударить по касательной во внешнюю сторону бедра, в ладонь, полоснуть по предплечьям — уж куда бить человека для самообороны, Ло представлял. Значило ли это, что он по-настоящему боялся Дофламинго? Тёмная лошадка не могла быть милой и пушистой. И он не удивится, если ответно обнаружит в его кармане перцовку или такой же нож. Это будет справедливо. Хотя такой, как Дофламинго, может обойтись и одним крепким ударом в морду. Почему вообще Ло рисовал про себя сценарии нападения? Какие причины нападать на него? Ссора? Болезнь в голове? Насколько же извращённой может быть тревога. Как медик Ло понимал механизмы: социальная тревожность, бесконечное нервное перенапряжение, начальная неуверенность в выбранном партнёре — но как человек просто хотел спокойствия. Блядь. Сука. Даже покурить никак — он бросил. Подул тёплый ветер, шевеля листья высаженных на разделительной полосе пальм. Охранник в будке как-то печально смотрел на стоящего в ожидании Ло, отчего становилось ещё хуже. Снова обновив телеграм, Ло заметил свежий пост в канале «Мясокомбинат Требола» — так его назвали жертвы. Это было сообщение о его клинике: о том, что Требол теперь работает здесь и продолжает безнаказанно уродовать женщин; почти сразу написала Калифа, скинув этот же пост. Калифа вообще находила в Ло надёжного собеседника для сплетен, потому как целиком и полностью не могла довериться девчонкам — а Ло вроде как классный и не трепло. «Последняя его операция прошла не очень удачно, и Цезарь чуть ли не в ногах у меня валяется, чтобы я решила эту проблему», — жаловалась Калифа. Откуда в этой женщине столько сил работать с проблемными клиентами, Ло не знал. Он постарался поддержать её и налить побольше дерьма на Требола — Калифа оставалась взаимно верной в грязных разговорах за спиной. Кажется, это первые трещины на фундаменте клиники. Репутация начинает рушиться. Не было настроения обсуждать работу на выходных, да ещё и перед свиданием, так что Ло в очередной раз поблагодарил Калифу за помощь с выбором вина, убедив, что гипотетической подружке всё понравилось. Если бы подружке. Если бы Дофламинго вообще пил больше бокала. Ло просто выжрал бутылку сам, чтобы затем выблевать. Калифа искренне порадовалась за него и пожелала удачи. Потом, оторвавшись от телефона, он увидел, как со светофора поворачивал чёрный американский джип, уверенно направляясь к нему… А вот и Дофламинго. Тихо играл старый хит, слышный в открытое окно — «Come Along». Ло дёрнул на себя плохо поддающуюся дверь и удивился, что в машине стояла современная магнитола с сенсорным экраном — «впендюрили», как выразился бы Кид. — Привет, — постарался улыбнуться Ло, кидая назад свою сумку. Сзади уже лежала сумка Дофламинго и бумажный пакет. — Привет-привет, — ответил Дофламинго. Закрыл окна со своего пульта на подлокотнике, включил климат-контроль (хоть у него кондиционер в машине работал). — Долго ждёшь? — Не считал. — На подъезде к тебе авария. Сейчас Ло заметил, что на бедре у Дофламинго лежал телефон с открытым навигатором. А окна он открывал… Воняло какой-то хуйнёй. Возможно, курил. Ло должен был признать, что этот Шеви Тахо — комфортная машина. Здесь просторно, можно спокойно положить руку на бардачок меж сиденьями, развалиться в кресле, растянуться… Поцеловаться. Потрахаться? Секс двух мужчин в машине не казался простым, но если постараться, то получится. — Отлично выглядишь, Ло, — сделал комплимент Дофламинго, заставив прервать все мысли о не совсем приличном. Ло изогнул бровь: что, реально что ли? — Спасибо. И, подняв край рубашки, показал ему ремень: — Видал? Дофламинго усмехнулся. — Атрибут из юности? — Ага. Я ещё чёлку дебильную носил. И слушал эмо-кор. — Фу-фу-фу-у, — наигранно протянул Дофламинго. — Я тоже как уёбок по молодости выглядел. Вёл машину Дофламинго дерзко, но уверенно: он точно опытнее Кида и не имел замашек гонщика, выпрыгнуть в окно от его стиля вождения не хотелось, ведь правилами не запрещено обгонять машины в положенных местах. Признаться, Ло было с ним комфортно ехать — по крайней мере, он уверен, что на повороте Дофламинго не захочет навалить боком. Или как это называли? Зацепившись за нить разговора, Ло продолжил: — У тебя в инсте на аве фотка… С тех времён? — Да. Мне там семнадцать. Тайна фотографии почти разгадана. — Ого. Ты хорошо сохранился. — Гены и косметология, ничего особенного. — Делал инъекции? — Диспорт колол. — Удачно, хочу сказать. — Ло рассматривал профиль Дофламинго: он определённо выглядел младше своего возраста, хотя по состоянию кожи Ло безошибочно понимал, что цифры не врали. — Но у нас здесь хорошего косметолога надо искать, много любителей натягивать глаза на жопу. — Так у меня свой врач в Испании. Похоже, Дофламинго испанец. Какого-то особого акцента в его речи слышно не было, однако Ло подозревал, что он может быть родом из испаноязычных стран. Уж очень характерный золотистый цвет кожи. — Своего самолёта у тебя нет случайно? — съязвил Ло. — Могу арендовать, если очень понадобится. — Дофламинго улыбался, подперев подбородок кулаком. На запястье у него болтались серебряные часы, но Ло не мог сказать, какой марки. — Нет, я просто первым классом обычно летаю. В голове выстроилась цепочка: первый класс — дальние перелёты — что-то дальше, чем Испания. Штаты? Австралия? Восток? Ло всю жизнь летал на чартерах и даже представить не мог, что это такое, лететь с комфортом. — Поверить не могу, что общаюсь с настолько богатым человеком, — почти восхищённо выпалил Ло. — Ты же тоже не бедный, — справедливо заметил Дофламинго. — Да, но я просто коплю деньги на счёте. — Что-то планируешь? Ло почесал бороду. Может, получать права? Ближайшее из всех вариантов. — Ничего конкретного. — Думал, машину купить хочешь. С выбором машины поможет Кид, если Ло всё-таки решится полноценно сесть за руль. Но пока он даже не скачал приложение с правилами дорожного движения. — У меня друг разбирается в машинах лучше, чем в себе, так что в подборе тачки не нуждаюсь. И это было правдой, чёрт возьми. Кид как будто замещал работой и увлечениями всё то, что копилось на его душе — пока Ло прибегал к нему со своей, вывернутой наизнанку. Настолько он не хотел казаться слабым. Дофламинго же парил его, твою мать, и сейчас Ло — в его машине. Ехал к нему домой. Чтобы провести время вместе. — Это… Тот Юстасс? — Кид. — Да он, похоже, помешан на тачках. — Зря ты про него так плохо думаешь, вам бы было о чём поговорить. — Ещё одного тебя я не вынесу. Дофламинго говорил беззлобно, но Ло очень нравилась эта игра в «горячо-холодно», где надо посильнее подъебать друг друга. — Ну что, разве я настолько ужасен? Ло навалился на бардачок, заглядывая Дофламинго в глаза — когда было настроение, он мог стать очень даже милым. — Нет, ты замечательный. — Кид тоже замечательный. — Я не фанат мотаться по разборам и сидеть в гараже. Не думаю, что мы найдём общий язык, да и зачем мне твои друзья? Действительно. Ло уже собрал в себе все качества друзей. — Или они против, чтобы мы как-то развивали отношения? — внезапно добавил Дофламинго. — Это моя жизнь, Доффи. Как кто-то может решать за меня? — Мне нравится такой подход. Внезапно Ло протянули телефон с открытой службой доставки: — Выбери что-нибудь на обед: пока доедем — привезут. Салаты не заказывай. — Прямо любое можно выбрать? — Да. Что-то неприлично богатое и переоценённое. Но, если Дофламинго не умел готовить или у него нет времени, всё справедливо — раз уж напросился домой, придётся заказывать доставку. Ло пробежался взглядом по скромному (в плане выбора) меню, цепляясь за интересное и дорогое — филе-миньон с цветами цукини и картофельным пюре? Заебись. Камчатский краб с соусом Шампань? Круто. Тарт с малиной? Тоже в корзину. Порции наверняка маленькие, так что Ло докинул ещё несколько неопробованных им трюфелей. Объедать богатых — передалось ему от Кида. В корзине повисла сумма на триста шестьдесят дирхам — такая мелочь для Дофламинго, да? Ло отдал ему телефон, Дофламинго быстро выбрал что-то для себя, попеременно смотря то на экран, то на дорогу, и без всяких комментариев сделал заказ. Спустя недолгое время Ло привезли на место. Дофламинго жил в новом доме — наверное, его можно назвать виллой: современный дизайн, двухэтажное здание, что-то вроде наваленных друг на друга квадратных блоков разного размера, Ло не мог подобрать точное описание, типичный вид богатого жилья в Эмиратах. Вычурно, немного нелепо, но не без вкуса. На первом этаже вместо гаража три бетонных навеса под машины, между ними дверь. Это квартал с типовыми домами, натыканными близко друг к другу, они окружали огромный общий бассейн и сквер с растительностью — Ло слышал детские голоса и заметил вдалеке, меж зеленью, яркую детскую площадку. Эдакий оазис в каменных джунглях. Не огромная резиденция, конечно, простой дом; он почему-то представлял, что Дофламинго будет снимать жильё на берегу моря, ведь как минимум приятно просыпаться под шум волн, завтракать на пирсе и наслаждаться морской романтикой, но нет. Дофламинго припарковался поближе к двери и вышел. Только сейчас Ло заметил, как он одет: шёлковая коралловая рубашка с глубоким вырезом, чёрные бриджи с лампасами и лоферы — типа Гуччи, но не Гуччи. Он довольно ярко одевался, однако Ло не мог не признать, что подлецу всё к лицу. Да и штаны на его заднице шикарно сидели. В прихожей коврик с надписью «добро пожаловать», полка для обуви, дверь в гардероб — Дофламинго швырнул туда свою сумку, прихваченную из машины, пакет отнёс на кухню. — Раздевайся, я пока переоденусь. Действительно, нахуя сидеть таким красивым у себя дома. Ло долго возился со шнурками на высоких кедах, затем прошёл в гостиную, совмещённую с кухней — да, дом маленький, не на большую семью. В принципе, очень похоже по планировке на его студию: плазма на стене, диван, круглый стол на пять персон, зону для готовки от обеденной отделяла столешница, на столешнице прозрачная миска с фруктами. Там же стопка из новостных газет, которые обычно разносят бесплатно — на арабском, Дофламинго явно не мог их прочитать. Холодильник большой, с двумя дверцами и экранчиком, а ещё здесь действительно была кофемашина и неаккуратно разодранная пачка с кофе, закрытая прищепкой. Над столом висели три вытянутые прозрачные лампы. В центре стола — вазочка с цветами. Живыми. Руки пришлось помыть в кухонной раковине. Благо, там лежал кусок мыла. Дофламинго вернулся из прохода сбоку, переодетый в майку и шорты, в руках нёс коробочку. Ло обернулся на него, сидя за столом. Стулья мягкие, заднице удобно. — Я заметил, что у тебя в кабинете много всяких безделушек стоит, поэтому хочу подарить ещё одну. Дофламинго протянул ему эту обычную картонную коробочку безо всяких ленточек; открыв её, Ло обнаружил в покрошенной бумаге статуэтку человеческого сердца в ледяном кубике. — О боже, — довольно рассмеялся Ло, — классная штука. Спасибо. Он и правда любил коллекционировать всякую хрень. Это лучше, чем какая-нибудь бижутерия или бутылка алкоголя — первое он не носит, второе занимает холодильник. А так… Будет радовать глаз. Пугать людей, может. Дофламинго подарил ему сердце, очень иронично. — Я надеюсь, это уместно? — поинтересовался Дофламинго, доставая из холодильника пачки с готовым салатом. — Видел, что написано на моей кружке? — Что-то про морг. — А на руке? — «Смерть». — Ну вот, замороженное сердце не станет неожиданностью. Выдав неопределённое «хм», Дофламинго вывалил салаты в большую миску, полив какой-то заправкой из холодильника — вот почему просил не заказывать. Затем достал кусок красной рыбы, сливочный сыр, из бумажного пакета багет; нарезал на косые кусочки, сбрызнул маслом. — Ты же рыбу ешь? Сыр? — Я всё ем. Кроме обычного хлеба. Но жареный, с сыром и рыбой — можно потерпеть. А похоже, Дофламинго тоже умел готовить. Хлеб отправился на противень, следом в духовку. Брускетта с рыбой и сыром, уже понял Ло. — А пить что будешь? — Дофламинго повернулся к нему лицом. — Что у тебя есть? — Всё. — Пиво, — криво ухмыльнулся Ло. Перед ним опустили две бутылки охлаждённого пива. Да ладно, может у него ещё и кровь девственниц где-то есть? Следом Дофламинго разложил тарелки, дал Ло высокий стакан, себе поставил бокал и бутылку белого вина. В центр, убрав цветы, салат. Салат пах уксусной заправкой, но не был неприятным на вкус, просто зелень в масле с уксусом. Брускетты он собрал аккуратно, не пожалев рыбы, сверху посыпал базиликом. Ло попробовал и остался приятно удивлён; последний раз за столом вокруг него так суетились мать с Лами, подготовившие целый праздничный обед к его приезду. Он слишком привык, что вся кухня при встречах лежала исключительно на его плечах — Кид мог максимум предложить ему рамен в стаканчике или зажаренные на сковородке наггетсы. Дофламинго налил себе вина и отправился к дивану, ложась животом на спинку, чтобы дотянуться до пульта. — Сериалы какие-нибудь смотришь? — спросил он. — Я смотрел «Доктор Хаус», но бросил. — Я сейчас пересматриваю «Shark Tank». — Ой, ты правда смотришь такую хуйню? Ло не хотел его оскорбить — такая у него манера общения. Он слабо помнил суть этого сериала… Ток-шоу? Что-то про бизнес, люди выёживались перед инвесторами со своими проектами — наверное, кому-то вроде Дофламинго интересно. — Иногда что-то стоящее цепляю. — Он включил этот сериал, оставив пульт на диване, вернулся за стол. — Полезно знать, куда можно ударить. — Так ты «акула». — Кусаю и не давлюсь, да. Обед привезли нескоро, Ло успел выпить бутылку и наесться брускеттами. Блюда были разложены по картонным контейнерам с прозрачным окошком на крышке, курьер довёз еду аккуратно — не ресторанная подача, но всё равно красиво, и всё тёплое. Дофламинго купил себе жареную на гриле рыбу, что-то вроде карпаччо и десерт с подпаленной сверху карамелью. Ло, наверное, сейчас выглядел как ребёнок, набравший в магазине самое яркое и интересное — взглядом Дофламинго зацепился за трюфели. Они странно пахли — то ли водорослями, то ли мокрыми листьями, на вкус как орехи с грибами — денег своих не стоили, Ло не оценил. Мясо и краб оказались гораздо вкуснее, правда, цветы цукини он выкинул. Но, в любом случае, за что уплочено — то проглочено. Откровенно говоря, Ло обожрался, чувствуя себя при этом довольно паршиво. Не подавая вида, естественно — у них всё ещё свидание. Он решил рассказать про Требола, когда перешёл к десерту: — Знаешь, нам повезло попасть в конкретный момент времени: сейчас в клинику пришёл работать мудак, и я не знаю, чем оно закончится. — Кто? — Требол Тревор. — О, так я его знаю. Ло замер с ложкой в руке, уставившись на Дофламинго: говори. — Последний раз я встречал его на конференции, — начал рассказывать он, — Требол хотел запускать франшизу и искал инвесторов, но никому не понравился. Всё-таки — пластическая хирургия — не то, что надо превращать в дойную корову. Они знакомы. Любопытно. Учитывая, в каких кругах обычно вертелся Требол, оно не слишком неожиданно, скорее, просто забавно. Переплелись нити на доске подозреваемых. А вот сам Дофламинго… — Ты инвестор? — сделал предположение Ло. — Нет. — И Дофламинго сразу перевёл неприятную тему: — Требол так и не вылечил насморк? — Не-а. Тарталетка с пивом — не очень вкусно. Морозящийся Дофламинго — вообще невкусно. Как бы его вывести на чистую воду? Арсенал оружия у него не висел на стене, из подвала не тянуло трупняком, даже не звонил никто. Он точно занимался чем-то нелегальным, иначе не обходил бы так острые углы, и Ло только сильнее заводился от мысли, вокруг какого пожарища бегал. Смешнее будет, если эта богатая жизнь — обычный фарс — и жил Дофламинго на деньги какого-нибудь богатого папаши, ничего не стоя. Не летал первым классом. Не ел в дорогих ресторанах каждый день. Взял кредит на нос. Строить отношения с ним трудно, однако интересно до безумия — словно прыгать сразу на вершину неподъёмной горы. — Как жаль, что теперь ты работаешь с соплёй, — цокнул Дофламинго, встал и собрал мусор. — Я читаю канал по косметологии и операциям. — Так ты в курсе? — Да. — Тогда следи за новостями, — ухмыльнулся Ло, доедая последний кусочек.

***

После обеда Дофламинго предложил поваляться на диване, не особо внимательно смотря текущую серию «Shark Tank». Диван большой и широкий, так что Дофламинго лёг на правую сторону, подогнув ноги, чтобы Ло мог спокойно сидеть. Он таскал кусочки мяса с контейнера, запивая вином, нечто соблазнительное и хищное было в поедании сырого мяса — не самый безопасный вариант перекусить, но Дофламинго очевидно был уверен в месте, где заказал это блюдо. — Как оно на вкус? — с интересом спросил Ло. Он невольно вспомнил Луффи, которому карпаччо точно бы пришлось по вкусу. — Трудно описать вкус сырого мяса, — честно ответил Дофламинго. — Здесь больше чувствуется лимон и масло. Хочешь попробовать? Ло почему-то представил, как его будут кормить с рук, будто животное, но Дофламинго просто взял контейнер и протянул ему. Недоверчиво подцепив пальцами самый маленький кусочек, Ло разжевал мясо — словно мокрая резина со вкусом лимона. Он скривился и высунул язык, с усилием глотая: — Фу. Дофламинго рассмеялся. — Туалет, если что, прямо по коридору. Трюфели ты тоже не оценил? — Мне было интересно их попробовать. Больше не хочу. А вот туалет бы он заценил. В туалете почему-то две раковины и два зеркала — видимо, жильё изначально рассчитано на семью. Под раковинами полочки с полотенцами. В углу стоял пластмассовый цветок, над унитазом абстрактная картина. Душ совсем простой, без поддона, просто слив в полу. Мылся Дофламинго какой-то дорогой хренью в простеньких, но дорогих упаковках, а жидкое мыло пахло лемонграссом. Ло пытался держаться, чтобы не залезть в ящики. Скорее всего, там валяется куча косметики и расходники вроде зубных щёток. А может и чего поинтереснее… Окей, он немного пьян, и он мудак — Ло всецело принимал эти факты. Он бы соврал, если бы сказал, что не хочет найти у Дофламинго конский елдак. Открыв ближний к себе ящик, обнаружил внутри фен (волосы у Дофламинго стрижены коротко, странно), таблетки от головной боли, запакованную мочалку и кусок пемзы. Ничего интересного. На этом внутренний ребёнок успокоился. Когда он вернулся в гостиную, Дофламинго уже доел своё сырое мясо и убрал вино; рылся в тумбочке около дивана. Ло не мог не заметить лежащие внутри кнопочные телефоны — три штуки — в то время как сам Дофламинго прямо сейчас держал в руке квадратный самсунг последней модели (он ещё со стилусом, кажется). Конечно, это неспроста. Конечно, Ло боялся напрямую лезть в эти дебри и боялся, что выражение лица неосторожно его выдаст, ведь даже имя Донкихот Дофламинго не может принадлежать простому человеку: ебанутый либо он, либо родители. Добиться внятных объяснений всё равно не получится, но Ло и так знал, для чего люди в современном мире покупают дешёвые кнопочники — одноразовые звонки ради сделок. Он наркоман? Он дилер? А может, телефоны не его? Дом вполне мог оказаться съёмным. И не обязательно жить одному. Грёбанный Донкихот Дофламинго всё-таки нашёл в глубинах тумбочки «айкос» — осталось найти стики, которые почему-то нашлись непосредственно на тумбочке. Надпись про «употребление табака вредит вашему здоровью» была на испанском. Реально из Испании, значит. Паспортные данные оформляли девочки из регистратуры, и у них можно было аккуратно поинтересоваться, паспорт какой страны предоставил Дофламинго, а ещё лучше пристать к Калифе. Язык на телефоне у него стоял английский. Разговаривал тоже всегда по-английски. Блондин, но загорелый, обласканный южным солнцем. Ах, человек-загадка. Дофламинго вставил стик в держатель и начал курить, и эта приблуда отвратительно воняла кошачьей мочой. Ло поморщился, садясь на свою половину: — Ты так бросаешь курить? Вот чем воняло. Видимо, «айкос» у него в двух экземплярах, один из которых остался в машине. — Нет, просто поменял шило на мыло. Зато честно. Это заставило улыбнуться. — Говорят, эта херня вреднее сигарет. — Ло повернулся боком и закинул локоть на спинку дивана, чтобы было удобнее любоваться его губами на сигарете. — А вообще… Нарушаем рекомендации, мистер Донкихот Дофламинго. Дофламинго затянулся и выдохнул дым вбок, продолжая пялиться в телефон. — О, да кто сказал, что я собрался долго жить? — Нос — эдакая нихуёвая инвестиция в будущее. — Во-первых, мне было тяжело дышать. Во-вторых, мне очень нравится быть красивым. — Теперь Дофламинго оторвался от телефона и посмотрел прямо в лицо Ло, заставив его смущённо увести взгляд. — В-третьих, люблю общаться с такими же красивыми, талантливыми и молодыми хирургами. Вот тебе и все инвестиции. Ло пихнул его в бедро, постаравшись сделать это по-дружески непринуждённо, хотя, конечно, распознавал откровенный флирт. — Прекрати. Собственный телефон завибрировал в кармане. Потом ещё раз. И ещё. Кид беззастенчиво спамил в личку: «Чё как?» «Он тебя ещё не уложил в постель?» «Ответь, жопа». «Иначе подумаю, что тебя там реально трахают». Ло быстро набрал ответ: «Всё ок». «Я боюсь этого мужика: у него ж на морде написано, чего он хочет». «Он нормальный, вроде как». «Да хз». «Ну ладно». «Но я всё равно беспокоюсь за тебя». «Мы ща на одном диване сидим, поэтому не очень вежливо, что я переписываюсь с тобой, наверное». Сам Дофламинго тоже с кем-то переписывался или просто набирал текст. Может, в какой-нибудь другой вселенной Ло жалел, что так подробно рассказывал Киду все подробности своей жизни, но они были близкими друзьями — кому ещё слить всё волнение от общения с мужчиной, который переворачивал внутреннее с ног на голову? Беспокойство за его жизнь и моральное состояние можно спокойно принять и пережить. Кид правда хороший друг. «Дружить с пациентами — нарушение этики, мистер-доктор-Трафальгар-Ло». «Кто сказал, что мы дружим?» «А спать — так вообще пиздец». Дурак. Идиот! У Кида язык без костей, однако за то Ло его и любил. «Ладно, набери, как освободишься». «Я мб на ночёвку останусь». «Тогда тем более набери». «И вообще, звони сразу, если чё, я подъеду». «И скинь метку. На всякий случай». За то время, пока Кид будет сюда тащиться, его сто раз изнасилуют, убьют и смоют по кусочкам в унитаз. Ло бросил быстрый взгляд на Дофламинго и заметил, как тот прибавил громкость на телефоне. Заиграл ебучий бразильский фонк. Тикток? «Не волнуйся за меня, дурик. Я прирежу его сразу, как запахнет жареным — у меня с собой нож». Не прирежет. Какие у него шансы против здорового, накачанного мужика со зверской харизмой? А едва дело коснётся чего-то сексуального — он сожмётся в комок и сдохнет сам в качестве защиты. Да, пожалуй, только Кид и сможет стать ему противовесом. «Ахах, бля, ну ладно». «Всё равно звони и пиши». «Иначе заебу». «Чмо-к». Киду, вообще, очень нравилось подъёбывать Ло по поводу его любви к мужскому полу — «чмо-к» был одной из этих шуток. Закончив с ним, он быстро проверил остальные диалоги: Луффи накидал с десяток мемов разного качества, одним из последних стал какой-то совсем придурочный с надписью «я так хочу в попу хуй» (хотя Ло не особо откровенничал с ним по поводу своей ориентации), Эйс писал только в общий чатик, скидывая фото спасённого им с дерева котёнка, Бепо скинул расписание на послезавтра, в групповом чате клиники шли разборки по поводу пропавшего из холодильника йогурта. Ло выдохнул, поставил телефон на беззвучный и убрал его в карман. Дофламинго заметил это движение, легко и просто предложил: — Хошь мемы посмотреть? Сорок один год — не возраст, ведь так? Наверное, мемы в его рекомендациях отличались от того, что кидал ему Луффи, и больше соответствовали возрасту. Ло неопределённо пожал плечами: Дофламинго всё ещё лежал, подогнув ноги, и значило оно одно. Лечь с ним рядом? Будто в подтверждение мыслей Дофламинго подвинулся, освобождая место, и Ло аккуратно, стараясь не задеть его, пополз к голове. Так же аккуратно лёг, сохраняя достаточное расстояние, но, блядь, даже так пахло Дофламинго, его потрясающим парфюмом, вонючим «айкосом» и чем-то человеческим. Нос действительно получился замечательный: длинный, ровный, Ло даже сохранил горбинку у переносицы, его аристократическую породу. Жилистая загорелая шея, чётко очерченные ключицы. Крепкая грудь, обтянутая майкой. Он игнорировал то, что майка Дофламинго задралась, обнажая низ живота и дорожку волос от пупка, скрывающуюся под белой резинкой трусов; Дофламинго лежал в одном халате на операционном столе, но Ло никак не мог увидеть скрытое под тканью, как и думать о постороннем во время работы. А теперь… Так близко. Дофламинго лениво листал клипы, ставил на зацепившие лайки — в основном эдиты с американскими масл-карами. Ло спросил: — Тебе нравятся только американские тачки? — Да, у меня дома аж три в коллекции. Три машины. В коллекции. Он неприлично богат. — У Кида старый Додж Неон. Дофламинго внезапно повернулся к нему, просяще заглянув в глаза: — Покажешь? Это на нём ты ездить учишься? Не очень подробно он посмотрел профиль Кида. У Ло были фотографии кидовской машины. Кид налепил на своё ведро спойлер, обклеил наклейками-полосками типа «форсаж-крутой-гонщик», обласкал и полюбил всем сердцем, обкатывая на центральных дорогах Абу-Даби наравне с неприлично дорогими тачками. Дофламинго полистал фотографии на телефоне Ло, стараясь не увидеть лишнего, как только дошёл до фото каких-то больничных документов — вернул телефон в руки. — Примерно это и ожидал увидеть, — усмехнулся он. — Молодость. — Он отвратительный водитель, — улыбался Ло, вспоминая, как порой страшно ему ездить с Кидом без тормозов в голове (и не факт, что на машине тоже), ведь его не исправила даже авария с грузовиком. — Это закос под SRT-4. — Чего? Вместо слов Дофламинго открыл гугл и набрал искомое — выдало похожую машину, только спортивного формата. — Вот. — Круто, но ничего не понятно. — Расспроси его как-нибудь — уверен, заведётся. Дофламинго вернулся к тиктоку. Выпало видео с ламантином, поедающим водоросли со дна озера. Он улыбнулся и поставил лайк, затем зашёл на аккаунт, как оказалось, там постили клипы про подводный мир. — Что ты там в углу зажался, Ло? — совершенно внезапно обратился Дофламинго, вновь бросая на Ло свой очаровательный взгляд. — Двигайся ближе. Ло не знал, как лечь рядом так, чтобы это не было странно. Если на Кида можно лечь сверху и в отместку за глупую хрень укусить его за нос только потому, что он твой лучший друг, то что делать с… Этим? Это откровенное предложение. Ещё при первой встрече Ло сделал в голове пометку: кому-то вроде Дофламинго могли нравиться и мужчины тоже, если не нравились исключительно они, и теперь он нашёл подтверждение, и ничего не понимал внутри себя. Ло постарался уместиться на подушке так, чтобы особо не касаться чужого тела, но Дофламинго обнял левой рукой, буквально сгрёб в объятиях, заставив положить голову на плечо. Ло что, покраснел? Вспыхнуло всё лицо и, кажется, даже желудок. От него точно не воняло, он мылся утром, на нём чистая одежда — в этом плане Дофламинго точно не противно. Интересно, какие на вкус его губы? Как он целуется? Как это вообще — целоваться? Если Ло попробует сделать это прямо сейчас, его не поймут, но думать никто не запретит; Дофламинго точно поцеловал много мужчин за свою жизнь, и Ло точно не станет кем-то особенным, просто его сердце будет биться чуть чаще, заходясь в тахикардии. — Непривычно, понимаю, — промурчал Дофламинго, так резко и неожиданно, что Ло почти вскинулся. — Что? — Лежать в обнимку с мужчиной. Его словно насадили на нож — несколькими простыми словами. И Ло занял оборону: — Да заткнись ты. — Колючий ты, Ло. — Сам меня провоцируешь. Будешь молчать — молча переварю всё в себе. Дофламинго заблокировал телефон и положил его на грудь. Повернул голову, встречаясь с Ло лицом к лицу — ещё немного — и поцелует. Или ударит. Или схватит за шкирку, выкидывая из дома. Ло серьёзно оступился, не в силах держать язык за зубами. Вот блядство. Он закусил щёку, ожидая ответного нападения. — Если хочешь, можем обсудить твои проблемы, — мягко предложил Дофламинго. — Я сам не знаю их природу. — Нападения не случилось, и Ло смягчил тон, ощущая тяжесть собственной головы на чужом плече. — Твоё детство с отсутствием социализации не должно тебе вредить во взрослом возрасте. — Откуда ты знаешь, что у меня с этим всё плохо? — Это распространённая причина. — И ты будешь играться в спасателя? — Нет, просто намекну: будет легче, если проработать эту проблему. — Охуеть помог. В конце концов, Ло собственноручно всё испортил. Даже Дофламинго толкал его к кабинету психотерапевта. Ло и сам понимал, что это неизбежно, лишь вопрос времени. Слишком много вещей, беспокоящих его с осознанного возраста, в частности — сексуальность, которая прямо сейчас чесала черепную коробку. — Не только тебе — окружающим тоже. Говори о своих чувствах. — А ты о своих рассказать не хочешь? И правда ведь — Ло напал на человека, которого сам же назвал акулой. У Дофламинго была причина терпеть, лишь поэтому он до сих пор находился под его боком. Дофламинго призадумался: — Ну, мне очевидно нравится лежать с тобой в обнимку. Ты милый, хоть и противный. — Я не воняю. — Не воняешь. Ло закинул руку на Дофламинго, прижимаясь крепче, и вздохнул. В одном он убедился — не воняет. Если бы обнимался и от него пёрло потом — было бы совсем плохо. — Вот, так лучше, — сразу одобрил Дофламинго. — Есть какой-то кайф в том, чтобы общаться с кем-то вроде меня? Странный и нервный. До смешного напуганный. Было трудно описать себя. — Это интересно. — Тебе нравится издеваться над людьми. — Ло не нашёл другого ответа. — Я был с тобой груб? — Нет. — Всё только в твоей голове, Ло. В его голове слишком много того, в чём Дофламинго безрассудно копался рукой. Он почти докопался до детских проблем, осталось только сделать предположение, что родители были холодны к нему, и Ло замещал их любовь деструктивом: курил в подворотне, общался с сомнительными людьми в интернете и до ночи пропадал на подработке, не желая возвращаться домой. Заводить романтические отношения Ло не стремился, в реальной жизни общаться с людьми было тяжело, девушки его не привлекали — всегда проще думать, что любовь никогда тебе не светит, и смириться с этим. По сути, Ло правда не ощущал никакой потребности в любви и ласке, а дружил с Кидом и Эйсом в интернете, получая нужную поддержку. Сексуальные проблемы решались мастурбацией. Всё остальное вымещалось работой и каким-то меланхоличным, почти депрессивным состоянием — сознание переключилось на самозащиту и отрезало потенциальную опасность. А теперь… Дофламинго. Ло долгое время считал, долгое время говорил, будто не нуждается в отношениях, но вот, подвернулся момент — и он уже в объятиях мужчины. Показывал себя настоящего, не притворяясь. Грубый, в состоянии перманентной войны с самим собой. С ним может быть интересно, если ты психолог и ловишь кайф от разбора девиаций, и Дофламинго, похоже, смаковал это превосходство, ниточками вытягивая из Ло самые тёмные моменты его жизни. Интересная игра. — Чего бы ты вообще хотел от нашего общения? — задал серьёзную тему Дофламинго, как взрослый человек. Но сейчас Ло морально вернулся в подростковое состояние, когда нихуя не понятно и жизнь похожа на дерьмо — Дофламинго-то реально надо знать, на кого он тратил время и деньги, романтический интерес или просто дружба, или «не сошлись и разошлись» — последний вариант пугал Ло до похолодевших пальцев. Нужно просто побыть честным с самим собой. Сейчас — он хотел отношений. Он хотел попробовать это. Каково, когда тебя ждут с работы, вкусно кормят и целуют на ночь, возят по интересным местам, зовут на прогулки, дарят разные штучки. Каков хороший секс. Каково любить и получать то же самое в ответ. Хоть с Дофламинго, хоть с кем-нибудь другим. Просто протащить себя по неизведанному маршруту, даже если будет больно. Начинать всегда тяжело. Вздохнув, Ло попросил: — Дашь мне время на подумать? — Конечно. — Спасибо. Я отвечу, как буду готов. Фактически, он решил всё в ту же секунду: скажет Дофламинго при следующей встрече, что хочет с ним отношений — и пусть уже его поцелуют, наконец. Пусть кто-нибудь погладит его по колючей броне. Дофламинго наклонил голову, прижимаясь к макушке Ло: — У меня, кстати, на заднем дворе личный бассейн. — Искупаться предлагаешь, что ли? — Если хочешь. Ло давно не купался — ни в бассейне, ни в море — но сейчас меньше всего хотел делать это вместе с Дофламинго; в частности, просить у него плавки, полотенце и показываться полуголым. Какая-то интрига должна сохраняться. — Ноги помочу. Не больше. Выход к бассейну находился в спальне Дофламинго. Спальня же совмещена с рабочим кабинетом: за приоткрытой дверью Ло увидел здоровенное кожаное кресло и два ноутбука на столе, рядом же кружка с ложкой в ней — как подтверждение, что там действительно работали. Пройдя мимо двуспальной кровати с мягкой, обитой спинкой, Дофламинго открыл раздвижную дверь на задний двор. Дом, как оказалось, обнесён плотным забором, за исключением передней его части. Бассейн небольшой, простой прямоугольной формы, по воде плавал надувной крокодил. Территория вокруг отделана плиткой, стояло два шезлонга с зонтами, ещё два валялись сложенные около дома. У выхода деревянное крылечко. Здесь же стеклянный стол, два стула и пепельница, забитая стиками для «айкоса». Дофламинго оставил его, сказав, что принесёт что-нибудь с кухни. Ло снял носки, задрал джинсы до колен и сел, опуская ноги в воду. Блядь, как же хорошо. Вода прохладная и это то, что надо под заходящим солнцем, в конце дня, у Дофламинго в гостях — Дофламинго принёс нарезанный персик, виноград и какой-то самодельный коктейль из сока и вина. Он поставил между ними тарелку и сел, протягивая стакан. — Споить меня пытаешься, — улыбнулся Ло. — Это просекко и апельсиновый сок. Ты не ребёнок, чтобы опьянеть с такого. Не подсыпал ли он что-нибудь? Да нет, нахуй оно ему надо, господи. Коктейль и без этого оказался отвратительным: к апельсиновой горечи добавлялась винная, а ещё не хватало сахара, поэтому Ло сразу заел всё выпитое долькой персика. Он поднял голову, наблюдая, как по небу разливался начинающийся закат — жёлтый, только набирающий цвет, словно вот этот апельсиновый сок в стакане. Обстановка намекала на разговор. — Расскажи мне что-нибудь. — Ло поболтал коктейль по стенкам стакана, скашивая взгляд на ноги Дофламинго в воде: красивые ступни с длинными пальцами. — Как тебе в Абу-Даби? — Одиноко. — У нас здесь есть гей-клубы, но все спрятаны, потому что запрещено законом. Ты про эти интересные места спрашивал тогда? — Вообще, нет. — Дофламинго приложился к стакану и Ло невольно посмотрел, как тот глотает, немного хмурясь от горечи. — Просто что-то хорошее вне советов для туристов. А так, геев у вас тут достаточно, уж поверь. — Никто не зацепил? Ло представил, как хорошо он выглядел для местных с определёнными намерениями, экстравагантно одетый иностранец, симпатичный, разговорчивый, весь в золоте. — Не имею фетиша на потных бородатых мужиков в халатах. — У меня есть борода. — Ло улыбнулся и почесал свою короткую бороду на подбородке. Дофламинго долго вглядывался в его лицо мягким, изучающим взглядом. — Ну, ты не сравнивай. Если бы не цвет кожи — вылитый европеец. — Передай спасибо моей маме. — Замечательная женщина, наверное. Лишь отчасти. Она старалась делать вид, что его любит, как и отец, но их разочарование по-прежнему висело в воздухе: может, попробуешь с девочкой, Ло? Как можно не завести полноценную семью, не оставить потомство, Ло? Наверное, ты просто обманываешь себя, Ло, любить свой пол — это не норма. Найдёшь себе хорошую подружку и всё наладится. Калифа хорошая подружка, но от этого Ло не захотел её трахнуть — вот дерьмо, советы родителей не всегда полезны. К счастью, с каждым годом он видел их всё реже. — Родители никогда не примут то, что мне нравятся члены. — Ло начал пить коктейль так, словно он ему нравился. — Да и в личную жизнь я совсем не хочу их посвящать. — Мои родители мертвы. — Мне пожалеть тебя? — Нет. Смысл его жалеть, если он в том возрасте, когда родители могут закономерно умереть от старости. Ло поболтал ногами в воде, отгоняя подплывшего к ним крокодила. Вроде бы всё хорошо, однако упоминание про родителей оказалось лишним. — Я всё чаще задумываюсь, хочу ли остаться в Абу-Даби, — высказался он. — В смысле, в другой город переехать? — Вообще уехать отсюда. За что здесь можно держаться? Работа? Скоро Требол кого-нибудь убьёт, крысы побегут с тонущего корабля, он бросится за ними. Ло собрал свою команду из ассистента и анестезиолога, но те пойдут за ним, если что, он поможет им переехать. Семья? Семье, по большему счёту, насрать, что он и как — есть Лами, её ухажёр, играющая свадьба на горизонте, а он бракованная единица. Кид? Кида можно взять подмышку и увезти за собой куда угодно — тем более, у него американское гражданство и Апу с Хокинсом, у кого-нибудь из них можно будет временно пожить, если жребий выпадет на Штаты. Ло допил и не совсем аккуратно поставил стакан на плитку, закусывая виноградом. Дофламинго достал из заднего кармана «айкос» и коробочку стиков — «бронзовая селекция». — Я всё чаще думаю о том, что хочу ещё когда-нибудь вернуться в Россию, — вторил он, закуривая. — В Россию? — переспросил Ло. Очень неожиданный выбор, за ним очевидно крылась тайна. — Я жил там последние несколько лет. Не один, конечно. Иногда место определяет человек, и в этом первопричина остаться. — Ты жил в Москве? — Попеременно Москва и Геленджик. — И кто же был человеком, ради которого ты так хотел остаться? Дофламинго ухмыльнулся, выдыхая вонючий дым: — Любовник. Ло второй раз за день покраснел. Его тянуло говорить больше и откровеннее: какой любовник, где находится Геленджик, действительно ли русские такие плохие, как о них отзывались в мировых СМИ, может ли он что-то сказать по-русски, где жил ещё, но лишь спросил: — А ты же ещё задержишься в Эмиратах? — Да, у меня здесь есть дело, — неопределённо ответил Дофламинго. Это дело — ты? Ло правда не хотел его разочаровать. Дофламинго встал, чтобы дойти до пепельницы, и вернулся с невероятным заявлением: — Не знаю, как ты, а я хочу в воду. Он выложил из кармана телефон, снял очки, скинул майку и съехал задницей с бортика, ныряя. Ло предпочёл не задумываться, каково ему купаться в уличных шортах и трусах, и откровенно пялиться на его голый торс не хотел — встал, желая быть полезным, предложил: — Я пойду всё на кухню отнесу и посуду помою. — Давай. Темнело. Выключатель Ло нашёл не сразу, но вскоре вся гостиная залилась приятным жёлтым светом. Около раковины стояла посудомойка, с управлением которой разбираться не хотелось, так что посуду пришлось мыть по старинке: персик он доел, остатки винограда вернул в холодильник, чужой коктейль допил. Дофламинго оставался приятным, несмотря на все минусы: пожалуй, он просто подыгрывал Ло в колкостях, не имея ничего лишнего на душе. Так ли оно на самом деле или это лишь игра, нет возможности узнать, если не залезть в чужую голову, но пока Ло наслаждался его компанией, и всё было хорошо. Дофламинго вернулся с мокрыми волосами, голым торсом и полотенцем на плече; телефон в кармане оттягивал вниз штаны, и Ло понял, что Дофламинго не надел бельё — беззастенчиво пялиться на его пах, выглядывая очертания члена, неприлично, но Ло сохранил эту мысль, переводя взгляд за спину, на неработающий телевизор. Да, он только что вылез из бассейна, наскоро переодел мокрые шмотки, сейчас наверняка пойдёт мыться — зачем ему надевать трусы? Лучше бы сразу голым вышел, сука. Ло, словно подросток в пубертате, так и ждал, что Дофламинго выкинет какой-нибудь сексуальный намёк, который он разжуёт и снова поупражняется с ним в красноречии. И всё-таки головой понимал: этого не будет, пока он чётко не обозначит свои намерения. И всё-таки… Ло расстегнул пару пуговиц на рубашке, почувствовав, что ему становится жарко; Дофламинго зашёл ему за спину, набирая себе воды, и Ло невольно дошёл до последней пуговицы. — Ло? — вопрошающий голос заставил обернуться. — Жарко. — Чтобы не звучать уж очень подозрительно, он добавил: — Пиздец. — Блядь, я всё же тебя напоил. — Дофламинго выпил воды, вылив остатки в раковину, и ушёл к пульту кондиционера на стене, понижая температуру. — Двадцать три градуса нормально будет? — Да. Не получилось. Не-ёбанный девственник Трафальгар Ло начал познавать свою сексуальность в неподходящий момент, понимая, что великого соблазнителя из него не выйдет, но рубашку оставил расстёгнутой. Он хотел выглядеть невинно — выглядел глупо. Дофламинго подошёл ближе, внимательно осмотрел с головы до ног и застегнул ему одну пуговицу — на груди. И — Ло был готов поклясться — ничего более сексуального в жизни он не видел, хотя ему только что намекнули: даже и не думай. — Останешься на ночь? Я постелю тебе на втором этаже. Утром довезу до дома, — предложил Дофламинго, отходя на безопасное расстояние. Ло хотел огрызнуться: чего не на своей кровати? Не стал. — Останусь. И постели лучше на диване, я телек посмотрю. Одежда Дофламинго была практически того же размера, что и у Кида, пахла стиральным порошком — ничего от самого Дофламинго, стерильно чистая. Диван он застелил сам, пока Ло мылся, принёс подушку — а вот подушка была явно его, хранила смесь из запаха шампуня, духов и немного пота; видимо, не стал заморачиваться и просто взял из своей спальни. Ло лёг, сжимая эту сраную подушку. Он видел, как Дофламинго готовился ко сну, выходил на кухню в одних трусах: рассматривал мышцы на спине, поджарую задницу, думал, как классно будет его облапать, не мужик — сексуальная мечта. И пахло от подушки приятно. Когда дверь в спальню захлопнулась, Ло заскулил и дотянулся до тумбочки, где лежал телефон. Надо срочно поговорить с Кидом.