Запретные чувства

— Где ты последний раз ее видел? — спросила Уэнсдей, открывая записи камер видеонаблюдения по всему городу. Неприятное предчувствие заполнило ее сердце, как тень, застывшая на грани ночи. — Днем. 26 октября, — ответил Торп, поднимая свои зеленые глаза от банки с энергетиком. Ночь обещала быть тяжелой. Наверное, даже тяжелее той ночи, которую он провел в тюрьме в школьные годы. Он был монстром, по мнению Аддамс. И монстром, потому что влюбился в нее, как в зловещий сон, от которого не можешь отказаться. Уэнсдей сдвинула брови, пронизывая его взглядом, как будто искала ответ в его душе. Ей не нравились его слова, его мрачные тени. Она встала из-за стола, скрипнув ножками стула, и напряжение в воздухе стало ощутимым. — Где вы были? — продолжила она, не отводя глаз. — В кафе. Она просила развестить. Я попросил этого не делать. Но она ушла, убеждая, что у нее совещание. И сказала, что поговорим вечером, — произнес Ксавье, его голос звучал глухо, как затопленная в тумане мелодия. — Вечером она так и не вернулась. На звонки не отвечала, — добавил он, поджав губы, словно пытался удержать нарастающую волну эмоций. — Почему она хотела развестить? — спросила Аддамс, и в комнате повисла тишина, похожая на предгрозовую. Ксавье взглянул в пол, и Уэнсдей почувствовала, что он что-то недоговаривает. Тревога накатывала, как туман, застывший на краю леса, где мрак скрывает все. — Ты ведь знаешь что-то, — произнесла она тихо, но решительно, подойдя ближе. Ее глаза сверкали, как остриё кинжала, готового разрубить тьму лжи. Ксавье зажмурился, словно пытался избавиться от грузов, которые его преследовали. Наконец, он выдохнул, как будто каждое слово давалось ему с трудом: — Она сказала, что видит, что моё сердце принадлежит другой. — Она подала на развод? — спросила Уэнсдей, ее голос оставался холодным, но в нём чувствовалось нарастающее напряжение. — Не знаю, — ответил Ксавье, его глаза заблестели от тревоги, как если бы он ожидал, что его слова приведут к чему-то худшему. От неофициального расследования их отвлек звонок на телефон. Уэнсдей нахмурилась — она стала рабом пользователем технологий. — Лейф, тебя не учили не звонить после того, как моя смена закончена? — начала высказывать недовольство Аддамс, её голос был полон раздражения. — Что!? Я сейчас буду, — после этих слов секретаря её глаза расширились от ужаса. — Что случилось? — спросил Торп, замечая, как Уэнсдей собирает вещи с необычайной быстротой, её движения были чёткими и целеустремлёнными. — Произошло убийство. Самоубийство. Я в морг. Выйди из моей квартиры, — произнесла она, не глядя на него, и в её голосе ощущалась решимость, как если бы она готовилась к битве. Торп почувствовал, как в груди закололо. Самоубийство? Это значило, что события развиваются быстрее, чем он мог предположить. — Уэнсдей, подожди, — сказал он, пытаясь остановить её. — Ты не можешь просто так уехать одна. Она обернулась, её лицо оставалось холодным, но в глазах сквозила искра беспокойства. — Если я не выясню, что произошло, то может быть слишком поздно, — произнесла она, словно оправдывая свои действия.

***

— Ну как всё прошло? — спросил Ксавье, заходя в её кабинет. Он выглядел обеспокоенным, но на его лице играла тень надежды. — Прекрасно. Это не было самоубийством, — ответила Уэнсдей, не поднимая взгляда от папок, разбросанных по столу. — Что? — его голос был полон недоумения. — Вероятно, его заставили. И велика вероятность, что это было сделано с помощью песни сирены, — произнесла она, наконец взглянув на него. Ксавье сдвинул брови, в его глазах зажглась искорка интереса. — Ты имеешь в виду... Бьянка? — спросил Торп, его голос дрогнул от напряжения. Он вспомнил о том, как Бьянка всегда притягивала внимание окружающих своим обаянием, но в то же время была полна опасности. Уэнсдей кивнула, её выражение лица стало более серьёзным. — Да. Она могла быть здесь, когда это произошло. Если она использовала свои способности, это могло стать причиной трагедии. Мы должны выяснить, что она знала. Ксавье нахмурился, его мысли кружились вокруг этой загадочной девушки, которая, казалось, умела манипулировать людьми, играя на их слабостях. — Нам нужно поговорить с ней. Но как? Она не из тех, кто охотно делится своими секретами, — заметил Торп. — У меня есть план, — произнесла Уэнсдей, её голос стал решительным. — Мы сможем вызвать её на разговор. Нужно только выяснить, где она сейчас. Они обменялись взглядами, и в воздухе снова повисло ощущение надвигающейся опасности. Они понимали, что в их руках находится не только жизнь Бьянки, но и ответ на все загадки, которые терзали их мир.