Прикоснуться к грëзе

Сразу же по возвращению из отеля домой вы нашли в безграничной сети Интернета контакт Миши, поэтому поддерживать связь стало совсем легко и не вызывало проблемы. Вы могли общаться днями и ночами напролёт, рассказывали друг другу, как проходили дни, постоянно что-то фотографировали и обсуждали дальнейшую встречу. Но время шло, и однажды Миша попросту перестал появляться в сети и отвечать на ваши сообщения. Вас это ужасно напрягало, но вы надеялись, что у него дела или сломался телефон. Летели недели, месяцы, но о нём, по-прежнему, не было вестей. Нервы не давали вам спокойно существовать и вы, наконец, смогли уговорить родителей отправить вас на Пенаконию. Поездка казалась вам целой вечностью, но когда перед вами появился до боли знакомый отель «Грëзы» ваш живот свело – здесь, скоро, снова вы увидите его. Вы открываете тяжёлую дверь и моментально бросаете взгляд в сторону, но зрелище вас разочаровывает – рядом стоит вовсе не Миша, а какая-то девушка, которая, поняв, что у вас при себе нет никакой ручной клади, разочарованно вздыхает и уходит. Живот сводит ещё сильнее, и вы хотите было кинуться искать мальчика, но понимаете, что это будет выглядеть максимально странно, поэтому отправляетесь на стойку регистрации. Обогнув парочку людей, стоящих в вестибюле, вы подходите и задаëте вопрос совершенно незнакомой вам женщине – кажется, за время вашего отсутствия персонал успел смениться. –Здравствуйте, прошу прощения... Она поднимает голову и с безразличием смотрит на вас. –Здесь ещё работает Миша? –Кто? Её голос звучит презрительно, и вы сглатываете вязкую слюну. Возможно, было неправильно назвать его вот так вот... –Михаил-Шарль Легворк. –Одну минутку. Женщина опускает взгляд, собираясь набить что-то на компьютере, но тут же поднимает голову и удивлённо смотрит на вас. –Позвольте, он же умер. –Что?! Вы вскрикиваете и отшатываетесь, ноги становятся ватными, а руки трясутся. Постояльцы непонимающе таращатся на вас. –Вы же про Часовщика спрашиваете? –Н-наверное... У вас ужасно кружится голова, когда вы подходите к стойке – вы сами уже не верите своим словам. –Тогда что, вообще, за вопрос? Он уже давно умер. Вы отчаянно стараетесь взять себя в руки – быть может, всё таки вы ошибаетесь и Миша и Часовщик – разные люди, вопреки словам Часика... Вы стараетесь говорить спокойно: –Эм... Возможно, я не о нём говорила. Меня интересует конкретно Миша, мальчик с голубыми волосами... Он тут много кем подрабатывал, постоянно падал и любил обсуждать путешествия... Вам становится не по себе от взглядов, сосредоточенных на вас, но вы стараетесь не обращать на них внимания. Женщина за стойкой вздыхает. –Девушка. Здесь нет того, кого вы ищите. Ваш мир понемножку рушится, вы киваете, с трудом разворачиваетесь и уходите, услышав вслед только слово «сумасшедшая». Однако, у самого выхода вас хватают за руку, и вы оборачиваетесь, полные надеждой, которая разбивается, когда вместо Миши вы видите за спиной того самого парня-горничную, который частенько над вами, грубо говоря, издевался. –Чего тебе? Вы теперь не могли сдержать эмоций, но тот, кажется, тоже взгрустнул: –Я услышал, ты ищешь Мишу... Вы нервно сглатываете, а он продолжает: –Может... Ты слышала о Рифе потока сновидений? Вы киваете, вспоминая, как попали туда впервые и как вас напугал «хранитель кладбища». –Мне кажется... Миша может быть там, я слышал, как он говорил сам с собой об этом месте незадолго до того, как пропал. «Он говорил о Рифе потока сновидений? Но как... Он же не мог попасть в Мир Грëз», – проносится у вас в голове. Но ведь всё могло измениться... –Вот как... Спасибо за информацию, но как я попаду туда? Я же сюда не заселяюсь, а так... Навестить. Парень-горничная осматривается по сторонам, а затем снижает голос до шёпота: –Пойдём, я могу провести тебя к капсуле, пока никто не видит. Вы запинаетесь, разрываясь от желания и от страха, что вам влетит. Наконец, вы сдаётесь: –Хорошо, идём. Только... Вы раздумываете, стоит ли продолжать, но он с интересом косится на вас. –Почему ты помогаешь мне? Парень-горничная опускает взгляд. –Просто... Сама видишь, здесь сменился персонал, а без Миши совсем тошно стало. Всё-таки он вносил какой-то свет в жизнь отеля. Вы грустно улыбаетесь, впервые слыша от него подобные слова. Он снова оглядывается, и вы почти бежите в какой-то захолустный номер, о существовании которого раньше даже не догадывались. –Удачи. Парень-горничная машет вам рукой и исчезает за дверью. Вы трясëтесь от нервов, но, всё же, ложитесь в капсулу. Вас окутывает знакомая музыка Мира Грëз – как давно вы здесь не были! Но вы не можете останавливаться, ваша цель – найти Мишу. Вы по памяти ищете дорогу в Риф потока сновидений, и чем ближе вы к нему подходите, тем сильнее сводит ваш живот. На почти негнущихся ногах вы ступаете на тëмно-серый асфальт. Вы смотрите вниз, сжимая кулаки. Вы даже не знаете, куда идти, но решаете подойти к «хранителю кладбища» и расспросить, вдруг он что-то знает. Пока вы идëте, то не слышите ничего, кроме своих шагов. Мысли в голове путаются, и вы надеетесь, что тот мужчина будет на месте. Вы подходите к нему со спины, ваше сердце пропускает один удар. «Хранитель кладбища» смотрит куда-то в небо, скрестив руки на груди, но вскоре поворачивается к вам: –Здравствуй, подруга. Ты ищешь Михаила? Вы вздрагиваете – откуда он знает? Вы молчите и не знаете, что сказать, но «хранитель кладбища» продолжает говорить: –Ты хочешь увидеть его, или будет достаточно... Он замолкает и смотрит на вас, замечая, что вы дрожите. Вы хрипло спрашиваете: –Достаточно чего?.. Мужчина на миг колеблется, но отвечает: –Надгробия. Ваша голова поплыла, вы схватились за неё и чуть ли не упали, но он подхватил вас. –Так значит... Значит... Вы закрываете лицо руками, не в силах сдержать рыдания. «Хранитель кладбища» обнимает вас, стараясь успокоить. –Он бы не хотел, чтобы ты плакала. Вы и сами это понимаете, но успокоиться не можете – вашего милого неуверенного неуклюжего Миши больше нет, вы никогда не увидите его. Если бы вы только знали, что такое случится... Вы выдыхаете: –Почему? Как давно? Вы не хотите верить в происходящее. Пожалуйста, пусть это будет обычный кошмарный сон... –Впервые – давно. Окончательно – совсем недавно. –Что это значит? Вы чуть ли не срываетесь на крик, снова вытирая руками слëзы. –Думаю, ты и сама догадывалась, что некий «дедушка» Миши давно мëртв. Часовщик исполнил свой долг, и со смертью Миши его личность исчезла навсегда. Теперь судьба Пенаконии в руках её жителей. Вы держитесь за голову, пытаясь переварить информацию. –Подождите, вы говорите так, будто бы Миша и Часовщик – разные люди. А судя по моим наблюдениям это не так... –Нет, не разные, это правда один и тот же человек. Теперь вы точно ничего не понимаете, но Мишу это и не вернёт. –Дело в том, что конкретно Миши никогда и не существовало. –Существовало! Вы перебиваете мужчину, считая его слова откровенным бредом. Он вздыхает: –Хорошо, существовало, но не в той форме, в которой вы оба думали. Миша не был человеком, он лишь мутировавшая меметическая сущность, плод воспоминаний и детских надежд Михаила. Вы кусаете нижнюю губу – вам совсем всё равно, был Миша человеком или нет, вам просто хотелось снова обнять его и облегчëнно вздохнуть, вырвавшись из кошмара. –Но с кем я тогда... Почему... Фактически, он меня даже не знает? У вас уже не остаётся сил плакать. –Почему же? Личность Часовщика складывается и из него самого, и из «Миши», так что он любил тебя. –Любил и всё равно... Вы переводите дыхание, а затем продолжаете: –Почему он не говорил мне об этом? –Он и сам не знал. Вы, если честно, догадывались об этом. Возможно, стоило было сказать об этом мальчику раньше, и тогда был бы шанс всё изменить... –Как он умер? –Тяжело сказать, что он прям умер. Скорее, вернув все свои утраченные воспоминания, «Миша» перестал существовать, тем самым убив себя и окончательно Михаила. Но он сделал это добровольно и не просто так. Вы стараетесь успокоиться, но принять произошедшее не получается. Чтобы окончательно себя «добить», вы спрашиваете: –Вы говорили, что я могу его увидеть... Где? «Хранитель кладбища» отпускает вас и, убедившись, что вы можете стоять на ногах, махает рукой куда-то вбок в сторону широкой лестницы и чего-то наподобие беседки наверху. –Там, но только... Там он немного не в привычном тебе виде. Вы всё равно твёрдо решаете с ним попрощаться. Раз уж ничего не изменить, вы бы хотели увидеть его в последний раз. Вы начинаете подниматься по лестнице, но останавливаетесь, поворачиваетесь и задаëте вопрос, неожиданно пришедший в вашу голову: –Почему вы так спокойно об этом говорите? Разве вы не... Его сын? Вам кажется, что вы слышите себя со стороны. Мужчина пожимает плечами. –Он бы не хотел, чтобы я плакал. Вы ничего не отвечаете, опускаете взгляд и продолжаете подниматься. Чем выше, тем страшнее вам становится. «Хранитель кладбища» был прав – вы подходите к тому, кого когда-то называли Мишей, но вам абсолютно безразлично, как он выглядит – для вас он всегда останется тем милым коридорным из отеля, с которым вы встречались. Вы глубоко дышите, стараясь не заплакать снова. –Оставил меня, да... Ваш голос звучит грустно, а не обиженно. Вы поддаëтесь желанию и осторожно берëте его холодные руки в свои. –Так вот, что ты имел ввиду, когда сказал, что не вернёшься, Часовщик... Ваши мысли уносятся куда-то в прошлое. –Спасибо за то время, люблю тебя, Миша. Надеюсь, твоя жертва не будет напрасной... Вы понимаете, что сейчас снова начнёте плакать, поэтому отпускаете его и отходите – вы больше не в силах выносить этого зрелища. Вы бездумно спускаетесь вниз, и «хранитель кладбища» провожает вас взглядом. Он ничего не говорит. Вы, также молча, выходите в центр напротив лестницы, и ваш взгляд замечает движение неподалёку. Часик появляется чуть в стороне, и вы грустно ему улыбаетесь, а после отводите взгляд. Вы стоите в окружении этой своеобразной «семьи», впервые чувствуя себя еë частью. По вашим щекам текут слëзы, и вы обнимаете саму себя за плечи, поднимая голову к небу и жмурясь от голубоватого света Луны, режущего глаза из-за слëз ещё сильнее. На миг вы чувствуете прикосновение руки а своим волосам и осторожное поглаживание. Вы не хотите оборачиваться – быть может, это всё – игра ветра, но в голове всплывает мишино лицо. Вы медленно закрываете глаза, отчаянно желая погрузиться в невинный детский сон из прошлого и больше никогда не проснуться.