И таял лёд, и загоралось пламя

2 августа 1944 г.

      После трансгрессии в Хогсмид Лилит Борн не почувствовала ночной прохлады. Она не слышала стрекотания сверчков, не замечала косых взглядов прохожих, которые, пошатываясь, брели из «Кабаньей головы» домой. Наступая на луну, отражающуюся в многочисленных лужах, девушка из последних сил спешила к обозначенной точке встречи. Стук её каблуков о мокрую брусчатку напоминал сломавшийся метроном, что постоянно сбивался с заданного темпа, то резко ускоряясь, то замолкая на несколько секунд. Алые капли тянулись вслед за ней, отмечая пройденный путь. Перед Лилит Борн стояла совершенно простая, но сейчас казавшаяся непосильной задача — не отключиться прямо посередине дороги. Для этого она взяла в кулак волю и все остатки сил. Стоит отметить, это помогло ей не упасть в грязь лицом — и буквально, и фигурально — перед ожидающим её товарищем, чей огонёк люмоса уже виднелся сквозь морось и туман.       Её спаситель стоял в чёрном пальто и светло-сером костюме-тройке. На его рыжей бороде уже начинала проступать седина, что могло сбить с толку человека, не осведомлённого об истинном возрасте волшебника. Обманчиво молодое лицо сияло, как и прежде. Лилит Борн даже показалось, что он совсем не изменился с их последней встречи.       ***       Дорогой Альбус,       Я вынуждена просить о помощи. Ты всегда говорил, что Хогвартс — одно из самых безопасных мест магической Британии, и мне бы очень хотелось убедиться в этом самой. Все подробности при встрече.

Искренне твоя,

Лилит.

      ***       Прохладный ветер, мягко поднимая подол длинного пальто, напомнил ему о том, что этим летом, как будто вторя мрачным событиям, которые происходили в мире, ночи стали холоднее. Тусклый лунный свет практически не освещал окрестности, а огонёк люмоса едва ли дотягивался до конца мостовой. Приходилось щуриться и улавливать каждый шорох, чтобы не пропустить запоздавшую гостью.       Сначала ему показалось, что письмо – всего лишь чья-то глупая шутка или простая ошибка. Но надежда, которая так и не угасла за эти два года, разгорелась в его груди с новой силой. Он отсчитывал шагами секунды в тревожном ожидании, вспоминая все детали и обстоятельства их последней встречи. А в голове продолжали крутиться одни и те же мысли: «Потерял? Упустил? Не уберег?»       После часа душевных метаний, сомнений и предвкушения, которое сменялось мрачным предчувствием разочарования и безрезультатными попытками разглядеть некогда знакомый силуэт, появилась Она.       Два года назад Лилит почти так же бежала к нему навстречу, но сейчас всё выглядело совершенно иначе. Теперь вместо заколдованных маленьких звездочек пепельные волосы украшали грязь, кровь и листва. Беленькое платье в цветочек сменилось на порванную и прожженную в некоторых местах черную мантию. И самое главное — в ее кристально-голубых глазах отражался лихорадочный блеск, в котором усталость смешивалась с тревогой. За это время она изменилась до неузнаваемости. Девочка, очевидно, повзрослела. Намного раньше, чем должна была. Намного быстрее, чем взрослеют дети. В семнадцать лет не должно быть такого взгляда. Он помнил её после похорон Фореста и четко понимал, что виной тому не только лишь смерть отца. В голове били набатом всё те же слова, лишь интонации изменились на утвердительные. Он действительно не уберег бедную девочку. Но мог ли?       Дамблдор посылал Лилит письма, но совы упорно возвращали их обратно. Спустя два месяца он узнал, что девочка так и не добралась до Франции, потому решил отправиться в фамильный замок Борнов в Девоне. Конечно, он понимал, что Лилит там быть не должно, но и сидеть сложа руки было невыносимо тяжело. Тело просило, умоляло сделать хоть что-нибудь, даже если это окажется нерациональной глупостью, как в этот раз.       Защитные чары не пустили его дальше массивного кованого забора, отрезающего путь в замок на пологом холме, но даже так стало очевидно — жильцов там не было давно. Обычно, едва подойдя к воротам, навстречу ему выбегал домовой эльф Локки, что сразу же пытался угостить мятными конфетами и напоить сливочным пивом еще до входа в дом, попутно хвастаясь идеальным садом, над которым ежедневно трудилось не менее пяти эльфов, тщательно обрабатывая каждую травинку. Теперь взгляду открывалась совсем иная картина: садовые дорожки замело пожелтевшей листвой, волшебный фонтан покрылся коркой льда, ни в одном окне не был зажжен свет, да и Локки не торопился встречать всегда желанного гостя.       Всё это не переставало казаться Дамблдору в крайней степени подозрительным: сначала произошедшая при весьма странных обстоятельствах смерть старшего Борна, а затем и бесследное исчезновение дочери. После этого визита Альбус ещё трижды приезжал в Девон. Каждый раз заканчивался ровно тем же, что и предыдущий: созерцанием запущенного дома и странным ощущением, которое заставляет сердце пропускать удары.       ***       Дорогая Лилит,       Я рад получить от тебя письмо и с нетерпением жду нашей встречи! Завтра у главных ворот замка в девять часов вечера.

Всегда твой,

Альбус.

      ***       Едва разлепив рот, практически беззвучно Лилит поприветствовала старого друга, повиснув на его шее. На ногах её держали только упорство и твёрдый локоть, опираясь на который она молча пошла в замок.       Теперь можно прикрыть глаза и ослабить хватку в руке, крепко державшей волшебную палочку, всегда готовую мгновенно вспыхнуть вереницей заклинаний и проклятий.       Теперь, наконец-то, можно не опасаться выстрела в спину.       Теперь можно расслабиться…       Дальше всё было как в тумане: колонны, порхающие лестницы, большие картины, фонари и коридоры — длинные, когда-то знакомые и успевшие стать родными бесконечные коридоры. Комната, камин, чай, склянка с неприятной на вкус жидкостью, горячая ванна, кровать. Девушка положила под подушку волшебную палочку и провалилась в долгий сон без сновидений.

***

      Яркий солнечный свет бил в глаза, отгоняя сон. В первую секунду Лилит захотелось уйти с головой под одеяло, чтобы продлить сладкие мгновения утренней дремоты, но вторая секунда тут же принесла с собой тревожную мысль: «Почему в палатке так ярко светит солнце?».       Сон как рукой сняло и Лилит резко разлепила веки. Вместо мрачной палатки в гуще леса её взору открылась светлая просторная спальня в бордовых тонах с большими окнами, по бокам которых изящно переливались золотые шторы. Едва поднявшаяся волна паники сразу же сменилась привычной холодной сосредоточенностью. Не понимая, где находится, она вскочила с кровати и молниеносным, отточенным до автоматизма жестом направила палочку на дверь, готовая к сражению. Только спустя минуту морок отпустил, а мозг начал работать, судорожно соображать и прокручивать в голове события минувшего вечера.

***

2 августа 1944 г.

      Не успела Лилит очутиться на территории магической Британии, как её ожидал очередной малоприятный сюрприз. Впрочем, она уже перестала этому удивляться и принимала происходящее с некоторой обреченностью.       Двое загорелых мужчин, совершенно не вписывающихся в пейзаж хмурого и дождливого города, внимательно разглядывали толпу прямо посреди Косого переулка. Большее ощущение инородности этим хмурым иностранцам придавал и сам Косой переулок, что пестрел красками и, несмотря на близящийся закат, совсем не торопился прощаться с сегодняшними посетителями. Все улицы, лавки, бары и магазины были переполнены весёлым щебетанием школьников, которые только закончили покупать всё необходимое к предстоящему учебному году, и уставшими родителями, что расселись по уличным кафе.       Эта неожиданная встреча заставила Лилит задуматься: в какой момент она решила, что её путь пройдёт без приключений? Хотя и сама должна была понимать, что сделала всё, что только было возможно, чтобы помочь своим преследователям найти её. Поджав хвост, побежала домой, в Англию. И на всякий случай, если они не догадаются, что она не продолжила кругосветное путешествие, отправила ещё и сову с точными координатами, чтоб наверняка.       «Тут и совы не надо, я слишком банальна и предсказуема», — устало выдохнула Лилит.       Да, для девушки, которой удавалось скрываться на протяжении двух лет, это был чрезвычайно опрометчивый поступок. Но для той, у кого на глазах совсем недавно был убит верный товарищ вместе с шансом на спасение, а сама она чудом избежала смерти, девушка ещё сносно держалась. В действительности в тот момент, когда Лилит от безысходности прибегла к последнему и единственному оставшемуся варианту, она не думала ни о том, что её письмо могут перехватить, ни о том, что её действия легко угадать. По правде говоря, в тот момент, ведомая паникой и отчаянием, она вообще ни о чём не думала.       Оценив обстановку, Лилит постаралась успокоить себя. Учитывая, что преследователей лишь двое, оставалась какая-то слабая надежда, что их переписка с Дамблдором осталась конфиденциальной.       «Значит, где-то в окрестностях Девона сейчас бродит целый отряд», — заключила Лилит. — «Хорошо хоть, что я не догадалась сунуться домой».       Как назло, её «добрые гости» стояли прямо рядом с пабом «Дырявый котёл», с помощью которого Лилит планировала попасть в Хогсмид. Видимо, спокойно добраться с помощью летучего пороха ей предстоит как-нибудь в другой раз. Сильнее натянув капюшон мантии, она постаралась незаметно прошмыгнуть в Лютный переулок. Определённо, сейчас ей больше подходил именно мрачный Лютный, который выгодно бы скрыл тёмную фигуру без лица среди сотни таких же.       План был бы хорош и вполне мог сработать, если бы не ещё один головорез, который поджидал её у входа в Лютный.       «У них что, на каждой улице по человеку?» — горько усмехнулась Лилит.       Этот лающий смешок, под стать всей сегодняшней ситуации, был мало уместен, однако он наиболее точно передавал состояние девушки в тот момент. И нет, это было не какое-то ощущение собственного превосходства и уверенности в победном финале этого противостояния, а всё та же усталая обречённость, которая, казалось, уже навсегда заглушила чувство страха перед неминуемым боем. Как ни странно это признавать, а ситуация вполне себе будничная.       — Привет, ведьмочка, — грубым басом донёсся голос из-за спины Лилит, едва она сделала пару шагов вглубь переулка. — Как тебе прогулка?       — Желаете присоединиться? — не оборачиваясь, нарочито любезно ответила девушка, одновременно прибавляя шаг.       — С удовольствием.       Мужчина позади также прибавил шаг, и спустя несколько секунд пара перешла на бег. Видимо, устав играть в эти догонялки, мужчина перешёл к решительным действиям и вспышками проклятий гнал Лилит вглубь Лютного переулка, который опустел в одно мгновение — все волшебники разом скрылись в лавках и на близлежащих улицах. Лилит только успевала отскакивать от проклятий и бежать в надежде отстать от своих преследователей хоть на минуту, чтобы успеть трансгрессировать. Видит Мерлин, она совершенно не хотела устраивать бойню прямо здесь и сейчас, но судьба, как обычно, распорядилась иначе. Когда перед её лицом оказалась серая кирпичная стена, загораживающая дальнейший путь, выбора не осталось. Придётся идти в атаку прямо здесь, в закоулке Лютного. Тем более, те двое наверняка уже на подходе, а это значит, что ей нужно успеть обезвредить этого головореза до их прихода.       Когда-то она использовала только дезориентирующие, связывающие, отталкивающие, на худой конец режущие заклинания, но количество преследователей только множилось и совершенно никак не убавлялось. Тогда еще юная волшебница поняла: с чистыми руками выйти из «игры» не получится, особенно когда она «на выживание». Именно так следовало бы описать последние два года её жизни — «Игра на выживание». Она привыкла играть в волшебные шахматы с Дамблдором, но времена меняются, да так стремительно, что «капкан» из черно-белой доски экстраполирован на её собственную жизнь, а пешки теряли головы одна за другой, но пока «гамбит» противника так и не удавался. Вместе с количеством отправляемых по её следам пешек множилось и познание темной боевой магии, которую она использовала теперь чаще, чем Акцио и Экскуро. Дамблдор вряд ли одобрил бы такой расклад, но только благодаря Армандо она ещё ведёт эту партию с сильно затянувшейся ничьей. Именно его наставления мгновенно проносились в голове в такие моменты, как этот.       С конца палочки сорвался всполох ярких лучей зелёного, красного, синего цветов. Лилит даже на секунду не задумывалась над арсеналом проклятий, которые собиралась выпустить. Это была её любимая и самая эффективная связка для начала боя, которая не раз выручала при численном или физическом превосходстве противников. Армандо всегда её хвалил за скорость, с которой она умудрялась колдовать заклинания невербально, и со стороны казалось, что вылетают они практически одновременно. Как и ожидала Лилит, одно из трёх угодило прямо в цель. Её компаньон по вечерней прогулке взмыл в воздух с разорванной грудной клеткой и врезался в стену. Ровно в этот момент подоспели и те двое с Косого переулка. Они едва обратили внимание на стекающего по стене мужчину, вероятно решив, что тот лишь ранен и вот-вот оклемается, сразу перешли к бою. Спустя несколько минут ей удалось вымотать эту сладкую парочку, благодаря чему их атаки стали менее точными и более медленными.       — Сдайся нам прямо сейчас! — гнусавый голос прекрасно шёл в дополнение к внешнему облику испанца. Он предстал перед Лилит в коричневой изодранной мантии и со спутанными взлохмаченными седыми волосами, которые, вероятно, не расчёсывал ни разу в жизни.       — С тремя разом тебе не справиться, мелкая дрянь! — заплетающимся языком сказал второй, более опрятный из двух оставшихся нападавших, продолжая вычерчивать в воздухе пассы волшебной палочкой. Вопреки их чаяниям, бой и не думал прекращаться, лишь набирая обороты. — Мы же всё равно тебя поймаем, рано или поздно, зачем оттягивать неизбежное?       — Ты же понимаешь, даже если ускользнёшь от нас, за тобой придут другие! Просто отдай эликсир, и мы тебя отпустим!       Лилит только усмехнулась, чем ещё сильнее разозлила преследователей. Ей давно были знакомы эти уловки, и разглагольствованиям во время боя она предпочитала проклятья. Ведьма двигалась быстро и уверенно, изящно раня режущим проклятьем неопрятного мага, попутно отскакивая от пытающихся её спалить огненных заклинаний. Лилит всегда делала ставку на непрерывную атаку, изматывая своих противников непрекращающимся потоком проклятий, а право защищать себя от летевших в неё заклинаний она предоставляла собственной скорости и отточенной в бесчисленных боях реакции. Также, благодаря этой тактике, Лилит после каждого боя получала оплеухи от Армандо и длинную проповедь о важности использования щитовых чар. Лилит же упорно игнорировала это наставление, не желая тратить драгоценное время в бою на Протего, когда можно выпустить более эффективную Бомбарду или, на худой конец, сразу Аваду. Конечно, у такого подхода были и свои, довольно ощутимые, минусы, но экстракт бадьяна и крововосполняющее зелье с лихвой справлялись с приобретёнными в бою ранами.       Лилит уже настолько загоняла своих преследователей, что они перестали даже пытаться творить заклинания невербально, полностью задействуя весь доступный диапазон голосовых связок.       — Импедимента!       — Круцио!       — Инкарцеро!       — Протего!       — Конфринго!       В опасной близости от шеи выстрелило взрывающее проклятие, от которого она едва успела отскочить, буквально впечатавшись в стену уже темнеющего сырого закоулка. Повалившись на каменную плитку, уже щедро сдобренную собственной кровью от задевших её режущих заклинаний, Лилит поняла: шансы добраться до Альбуса тают на глазах. А самое обидное, что подкосило её не само проклятие, а попытка увернуться от него. Это что, какая-то новая форма самоубийства или как?       Сил оставалось уже мало, ведь еще до прибытия в Лондон её успело потрепать от долгой дороги на магловском поезде и одного нападавшего на вокзале в Дублине, которого она всё же не смогла оставить в живых. Хотя, впрочем, цели такой и не стояло. Ровно как и сейчас. Так чего мелочиться? Медлить нельзя, а действовать нужно радикально.       Благодаря этой решимости закончилось всё быстро. Лилит, улучив удачный момент, лёжа выпустила зелёную вспышку — не очень благородно, зато эффективно — прямо в спину одного из мужчин, которые почему-то стали осматривать их убитого товарища, совершенно забыв о распластавшейся на брусчатке девушке. Резко вскочив на ноги, второго настигло её невербальное Конфринго прямо в грудь. Вместе с телом волшебника из окровавленных рук Лилит упала и палочка. Бой был завершен. Игнорируя множество порезов и острую боль в руке, она задумчиво уставилась на три бездыханных тела. Это сражение закончилось подозрительно легко и быстро, будто её хотели только поранить, а не всерьёз пытались схватить. Лилит вспомнила предыдущие сражения с членами мафии, когда ей удавалось выжить лишь благодаря свирепому Армандо, что прикрывал спину. Сейчас же, несмотря на несколько переломов и весьма значительную потерю крови, она не только осталась на ногах, но и могла худо-бедно передвигаться. Всё это могло значить лишь одно: они не делали ставку на то, что Лилит сунется в Косой переулок, и послали лучших бойцов непосредственно к ней домой. Следовательно, письмо для Альбуса перехватить у них не вышло. Теперь же их ждёт разочарование, ведь последний шанс на её поимку был упущен три секунды назад.       Впрочем, сейчас нет времени на раздумья и рефлексию, надо срочно думать, куда деть тела, пока эту славную компанию не заметили случайные прохожие. Девушка достала припасенный портключ, который, как она надеялась, ей уже не понадобится. Связав три тела вместе, открыла булавку и сунула в карман одного из нападавших — еще десять секунд, и можно трансгрессировать. Она считала про себя: раз, два, три, четыре. Стоп! Ей показалось? В трех метрах от нее на главной дороге, открывающей проход на место преступления, стояла фигура в черном плаще. Чёрт! Лилит быстро подняла валяющуюся на брусчатке волшебную палочку и перевела её на незваного гостя, но он буквально испарился. За одно мгновение. Может, ей показалось? В озадаченной тишине прозвучал хлопок, три мертвых тела исчезли и должны были уже приземлиться где-то в лесах Португалии. Вглядываясь в темноту проулка, Лилит не нашла не то что силуэт в черном — на улице не было ни души.       «Значит, это развивающаяся паранойя и галлюцинации на фоне нервного истощения, однозначно», — заключила девушка.       Шумно выдыхая и садясь прямо на мокрую брусчатку, она принялась искать экстракт бадьяна и крововосполняющее зелье в своей бархатной черной сумочке с чарами незримого расширения. Там можно было найти всё — от носков до редких экземпляров книг, изучением которых она планировала заняться ещё по приезде во Францию. Лилит отбросила в сторону две «трофейные» палочки, яблоко, пузырёк с пометкой «Тенталий», яд акромантула и четыре опустошенные склянки из-под нужных ей сейчас зелий. С шумным звоном она выкинула пустые склянки подальше, прямо в каменную стену. Осколок срикошетил в и так порядком подбитую в бою руку. «Кажется, я начинаю понимать, для чего нужны щиты», — с иронией и усталой усмешкой отметила Лилит. Осознание того, что трансгрессировать ей придётся в таком состоянии, совершенно негативно сказалось на и так далеко не весёлом настроении.       «Лишь бы не расщепило!» — с этой мыслью она, собрав все остатки сил, свалилась в крону дерева, стоящего на окраине Хогсмида. Прекрасное перемещение, такое же великолепное, как и весь прошедший день. Эта трансгрессия высшего уровня мастерства стала последней каплей. Одинокая горячая слеза стекла на расцарапанную веткой щеку, лицо неприятно защипало, после чего Лилит мысленно выдала себе оплеуху вместо Армандо, вытерла солёную каплю с щеки и направилась в сторону замка.

***

3 августа 1944 г.

      Лилит задумчиво смотрела в большое трехстворчатое окно, открывающее вид на утренний Запретный лес. Августовское солнце осветило всю комнату, в углу которой стояла небрежно заправленная кровать с золотистым балдахином и бордовым покрывалом, напротив расположился незажжённый камин. На деревянном столе у окна поблескивала чашка недопитого чая и пустые склянки от зелий. Сама гостья уютно расположилась на одном из двух бархатных кресел. После короткого стука дверь спальни распахнулась.       — Доброе утро, Альбус! — кинулась к Дамблдору в объятия девушка, всё ещё смутно веря в то, что ей удалось до него добраться живой.        — Как я рад тебя видеть, милая Лилит! — крепко обнимая молодую волшебницу, произнёс он. Было сложно точно интерпретировать интонацию, в голосе нежность смешалась с тревогой и печалью.       Они простояли так несколько минут, не в силах отпустить друг друга после вынужденной разлуки. Семейную идиллию нарушил домовик, хлопок от появления которого заставил Лилит чуть ли не подпрыгнуть на месте.       — Хуки, будь добр, принеси нам мятного чаю, — приказал Дамблдор, после чего домовик с таким же хлопком исчез из комнаты. — Ты помнишь Хуки?       — Помню, — с улыбкой отозвалась Лилит. — А меня-то ты не позабыл?       Вопреки ожиданию девушки, улыбка сошла с лица Альбуса:       — Я пытался тебя отыскать... Посылал сов, связывался с министерством, даже приезжал в Девон.       Дамблдор настолько поник, что Лилит почувствовала себя крайне виноватой. Она ведь действительно за всё это время ни разу даже не нашла способа хоть как-то намекнуть другу о том, что в списке покойников искать её ещё рано. С другой стороны, а что она могла? В её положении обмениваться любезными сообщениями с помощью добрых помощников-сов — не самая умная идея.       — Не удивительно, — попыталась разрядить обстановку Лилит. — Так бывает, когда человек скрывается.       — Очень рад, что ты не растеряла чувство юмора.       На секунду Лилит показалось, что в его голосе проскользнул упрёк. Впрочем, в следующую секунду никаких сомнений не осталось — это был именно он.       — Я думал, ты мертва... — бесцветно произнёс Альбус.       В комнате повисла тяжёлая звенящая тишина. Грудь Лилит спёрло, но она всё же нашла силы, чтобы ответить:       — Альбус, мне очень жаль, если бы я только могла, то нашла бы способ связаться с тобой раньше.       Когда церемония прощения была окончена, Дамблдор начал справляться о её самочувствии, осматривать вчерашние повреждения и рассказал последние новости. За время этого разговора Лилит будто откинуло в детство. Казалось, что она наконец вернулась домой после тяжелой дороги. Только вот дорога эта заняла не дни и даже не месяцы. Два года скитаний давали о себе знать и отражались в её взгляде, и он это, конечно же, заметил. Он всегда замечал, когда её что-то тревожило. Если она была расстроена, Альбус усаживал ее в кресло напротив и выслушивал, серьезно относясь даже к самым глупым детским переживаниям. Ему было не страшно довериться, он всегда был на её стороне и повторял: «Голос ребенка ничего не значит для тех, кто разучился слышать». Альбус точно умел слышать. И сейчас она готова была повторить этот ритуал, надеясь, что он, как это бывало в детстве, успокоит её, найдёт решение, и они пойдут играть в волшебные шахматы.       В комнате с тихим хлопком появился поднос с чаем и печеньем.       — Мятный чай всегда развязывал тебе язык.       Они синхронно улыбнулись, вспоминая этот давний ритуал.       Собравшись с мыслями и настраиваясь на долгий разговор, Лилит взяла чашку её некогда любимого чая, с наслаждением отмечая, что он всё так же прекрасен.       — Я даже не знаю, с чего и начать, — с горькой ухмылкой ответила она. После непродолжительной, но напряженной паузы голос Лилит раздался вновь. — Всё началось после похорон отца.       Слова давались тяжелее, чем она предполагала.       — Ты знаешь, что министерство постановило организовать мою доставку к бабушке на юг Франции? — получив утвердительный кивок собеседника, Лилит продолжила. — Также ты уже, вероятно, давно осведомлён о том, что до бабушки я так и не добралась, — вновь сдержанный, внимательный кивок. — Помнится, отец тебе рассказывал и об угрозах мафии, которая несколько лет пыталась заполучить его наработки в области исцеления, — проницательный взгляд ни на секунду не отрывался от лица девушки. — Удивлю ли я тебя, если скажу, что за убийством отца стоят испанцы?       — Не удивишь, — мрачно ответил Альбус. — Я не поверил в несчастный случай.       — Да уж, могли выдумать что-то поинтереснее, чем взрыв поезда. Любой идиот поймёт, что здесь что-то нечисто. Конечно, если этот идиот не работает в министерстве, ведь туда берут только отборных... — Лилит сделала многозначительную паузу, дабы подобрать слово поделикатнее, — идиотов… — подобрать приличное слово не вышло, и в ход пошёл самоповтор. — Они ведь были в курсе ситуации, но так ничего и не предприняли. Даже связать эти два факта не потрудились.       Девушка почувствовала, как закипает гнев, но вовремя себя остановила. В конце концов, это сейчас не относится к сути дела.       — Ладно, держи эксклюзив, — невесело усмехнулась Лилит. — Вместо мракоборцев меня в назначенный час уже ждала совершенно другая компания. Испанские «друзья» отца схватили меня прямо у выхода из дома. Видимо, со мной им тоже не терпелось поговорить лично, — улыбнулась Лилит. — Как только я преодолела защитный барьер, они оглушили меня. Очнулась уже в подвале, без палочки и вещей.       Лилит на мгновение задумалась, но, в итоге, увидев взволнованный и настороженный взгляд Альбуса, решила, что некоторые не слишком приятные подробности заточения все же стоит упустить. Заминка длилась едва ли секунду, после чего Лилит сменила вектор рассказа:       — Я была напугана. И в большей степени даже не тем, что оказалась в темнице, а тем, что понимала: не выберусь. Конечно, я догадывалась, зачем могла кому-то понадобиться, да аж настолько, что со мной не пытались торговаться и разговаривать, сразу пошли ва-банк. Они пытались узнать, где исцеляющий эликсир. Не получив ответа на этот вопрос, захотели узнать рецепт. Да если бы он был, я, может, с радостью его бы им и предоставила!       — Форест не оставил и рецепт?       — Альбус, я даже не знаю какие ингредиенты туда входят, не говоря уже о том, что сделать его сможет только очень талантливый алхимик. С их стороны было опрометчиво убивать отца. Будь даже у меня информация об ингредиентах, я всё равно не смогла бы им ничего дать.       — Зачем тогда они тебя держали?       — Альбус, ты задаешь хорошие вопросы, правда, — Лилит закатила глаза, резко встала с кресла и подошла к окну. — И, что самое главное, логичные. Но ты их не видел! — грубо огрызнулась Лилит, но тут же кинула извиняющийся взгляд. Кто уж точно не виноват в том, что это всё произошло, так это Альбус. — В их действиях мало логики, лишь упорное желание добиться результата. Испанцы не думают, Альбус, они действуют. И действуют так, как считают нужным, как приказано. Они меня не слушали и были уверены, что я притворяюсь дурочкой. Ну а мне это, по итогу, вышло на руку. Если бы они решили, что с меня больше нечего взять, я бы не сидела тут с тобой, свидетелей они не оставляют.       Отпив чаю, Лилит постаралась вернуть себе душевное равновесие и продолжила:       — Потом они спрашивали что-то про папу, но это я практически не помню, только какие-то обрывки фраз. К тому моменту я потеряла уже слишком много крови.       В ответ на вопросительный взгляд Альбуса, Лилит медленно закатала рукав, обнажая большой шрам на предплечье. Впрочем, это было не единственное напоминание о том вечере, что осталось у неё на теле. Под сочувствующим взглядом собеседника Лилит быстро спустила рукав, решив скорее закончить эту демонстрацию. Она всё так же не выносила жалость по отношению к себе, даже от Альбуса. Вспоминая эту страшную ночь, Лилит злилась на свою слабость и беспомощность и зарекалась, что больше никогда в жизни не окажется в подобной ситуации. Полученные шрамы — пустяки, они лишь служили ей постоянным напоминанием о том, кем она должна стать. В какой-то степени она даже была благодарна этому суровому уроку, который преподнесла ей судьба.       — Мозгов, чтобы сразу начать придумывать план побега, у меня тогда не имелось, но, благо, спустя несколько дней в подвал пришёл один бывший мракоборец, — губы Лилит непроизвольно растянулись в улыбке, стоило ей вспомнить темпераментного Армандо. Человека, который на эти два года стал ей приёмным отцом, заботливой мамашей, лучшим другом и строгим учителем. Человека, которому она обязана жизнью. — Он меня и вытащил, а впоследствии присматривал за мной. До недавнего времени мы вместе скрывались от мафии.       — Где он сейчас?       — Там же, где и папа, — мрачно отрезала она. — Там же, где и я должна была оказаться ещё два года назад… — Лилит затихла.       Продолжать становилось всё сложнее. Все те эмоции, которые она подавляла в себе долгое время, начали всплывать наружу. Только сейчас, находясь в безопасности, она осознавала, через что же ей на самом деле пришлось пройти. В запале эмоций, когда голова была занята совершенно другими мыслями и не оставалось времени на рефлексию, она воспринимала всё произошедшее с ней спокойно, с унаследованной от отца хладнокровностью.       В горле встал ком, отрезая возможность продолжать рассказ и превращая мысли в голове в кашу. Лилит сразу же отругала себя за такую слабость. Было и было. Что сейчас-то сопли распускать? Прошлое не изменишь, а будущее в её руках. Ей нельзя расслабляться. Покачав головой, Лилит постаралась сбросить с себя наваждение и выдавить подобие улыбки:       — Впрочем, пока они там, я здесь, с тобой, а значит, ещё не всё потеряно, — тяжело выдохнув, Лилит вернулась в кресло.       — Мне очень жаль… — Альбус мягко положил руку на плечо девушки.       Лилит издала на выдохе короткий, тяжелый смешок:       — Не думала, что помимо сейфа в Гринготтсе, мне по наследству достанутся ещё и проблемы отца. А бабушка так хотела, чтобы я училась в Шармбатоне… Помнишь, как они ругались с отцом? — от воспоминаний прошлого сердце Лилит наполнилось чем-то очень тёплым и приятным. Альбус тоже мгновенно расслабился и отхлебнул уже давно остывший мятный чай. — Потому что она, как и все в нашей семье, должна учиться в Шармбатоне, — передразнила тонким брюзгливым голосом Лилит. Увидев, как Альбуса повеселила эта пародия, девушка попыталась сымитировать мягкий вкрадчивый голос Альбуса: — Форест, я убеждён, что Хогвартс был бы крайне полезен для такой талантливой, юной ведьмы, как Лилит. Ей просто необходима компания сверстников.       — Разве я так разговариваю?       — В точности так! А вот ответ папаши для обоих был одинаковый, — Лилит понизила голос и практически басом, сурово отрезала: — Я никуда её не отпущу! — и громко хлопнула кулаком по столу.       — Поразительное сходство, — рассмеялся Дамблдор.       — Тебе, Альбус, грех жаловаться. Моя нога ни разу в этот Шармбатон не ступала, в отличие от Хогвартса.       Альбус неоднократно приглашал Лилит в замок, когда наступали каникулы и все ученики разъезжались по домам. Маленькая ведьма очень любила эти поездки, они были полны азарта, с которым она исследовала все уголки этого грандиозного, пропитанного волшебством места. А в свой последний визит она нашла выручай-комнату, про которую ей так долго рассказывал Дамблдор в перерывах между уроками, бросая вызов детской смекалке.       — Если бы и прабабушка вступила в эту борьбу, уверяю, вы бы все проиграли. Уж кто-кто, а вейла умеет убеждать лучше самого искусного дипломата.       — Если честно, я даже побаивался её, — широко ухмыльнулся Альбус.       — А кто не боялся Валерию? Помнишь как я сломала её часы?       Они с Альбусом часто вспоминали эту историю и каждый раз смеялись, как в первый.

***

Лето 1937 г.

      Профессор Дамблдор, гостивший в семье Борн на Рождество, помогал Лилит с трансфигурацией и давал задания с продвинутого курса. После одного из занятий одиннадцатилетняя Лилит решила, что без проблем сможет превратить люстру в стайку канареек. Она сконцентрировалась и направила всё свое стремление на ни в чем не повинный предмет интерьера, хранившийся в семье уже две сотни лет.       — Авис.       Маленькие желтые птички запорхали по всей библиотеке. Она, как зачарованная, любовалась ими. Момент гордости за себя и радости от происходящего испортили приближающиеся шаги. Её шаги. Валерия не позволяла приближаться даже близко к реликвиям семьи. «Спрятала бы тогда в чулан!» — возмущалась маленькая Лилит.       Быстро соображая, как повернуть вспять заклинание, она вскинула палочку в воздух и громко произнесла:       — Оппуньо!       Это была роковая ошибка. Целая стая Канареек яростно полетела туда, куда указывал конец палочки.       Зайдя в библиотеку, Валерия застала очень увлекательную картину. Разъяренные птицы безжалостно клевали большие деревянные часы, оставляя там глубокие отметины. А Лилит тем временем голыми руками пыталась их ловить.       Зачарованная метла еще неделю преследовала юную волшебницу, давая ей тумаков каждый раз, когда та пыталась зайти в библиотеку.

***

      Тон беседы окончательно сменился, когда Альбус начал предаваться воспоминаниям и без остановки рассказывать о её детских выходках в замке, в результате одной из которых девочка завела дружбу не абы с кем, а с самым суровым из привидений — кровавым бароном.       Лилит смогла, наконец, расслабиться, а Альбус принял решение повременить с остальными расспросами. Пожалуй, лучше, чем она сама, её чувствовал лишь он. Дамблдор всегда понимал то, что не было сказано, и видел то, что пыталась скрыть Лилит не то что от окружающих, а зачастую даже от себя самой. Девочке нужна передышка, ей просто необходимы отдых и спокойствие. У них еще будет время поговорить о прошлом, а сейчас надо устроить её будущее.       Решение он принял быстро и без колебаний.       — Ну что, милая Лилит, поздравляю с поступлением в Хогвартс! — Альбус встал и прошел к окну. — На следующий год это место станет твоим новым домом. Через месяц тебя распределят на один из факультетов седьмого курса, а пока у тебя есть время наверстать упущенные знания.       — А так что, можно было? Ты не ошибся? — Лилит мгновенно подлетела к задумчивому профессору, что продолжал рассматривать из окна густой, залитый солнцем лес. — Нет, я, конечно, очень рада, но на такое и рассчитывать не могла, — в смешанных чувствах ответила новоиспеченная студентка. — Ты точно уверен, что такое возможно?       Если честно, максимально успешный исход этой встречи Лилит представляла так, что Альбус ей разрешит остаться в замке на неделю или, может быть, даже на две. Но целый год! Неужели это вознаграждение за все неудачи, сложности и лишения, что встретились на её пути?       — Конечно, — продолжал Альбус ровным тоном, за которым было сложно распознать весь тот калейдоскоп чувств, что сейчас разрывали его изнутри. Он мягко обхватил ладошки Лилит, сжимая их. — Я договорюсь обо всём с директором Диппетом, проблем не возникнет. Твои «приключения» мы оставим в секрете. Огласка такой информации может не сыграть тебе на руку. Чем меньше людей будут посвящены в курс дела, тем больше вероятность, что тебя здесь никто не достанет.       — Получается, мне нужно придумать легенду? А если всё же кто-то узнает всю правду? Тогда у тебя будут проблемы?       — Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью.       — И это твой ответ? — Лилит усмехнулась. Именно таким она и помнила старого друга. Его фразы порой озадачивали не меньше сложнейших алхимических формул, и зачастую их смысл Лилит удавалось понять лишь по прошествии нескольких лет. — Если ты намекаешь, что я сама захочу кому-то открыть эту малоприятную правду, то зря беспокоишься, болтать точно не стану. Но пойми меня правильно, Альбус, я не хотела бы подставлять тебя. А если из этой затеи ничего не выйдет? В конце концов, я уже два года не открывала учебники. Если у меня просто не получится учиться наравне с остальными семикурсниками?       — Не сомневайся в себе, милая Лилит. Я не сомневаюсь.       — Может, я могла бы тебе как-то помочь взамен? Что угодно!       Альбус долго молчал, но в итоге кивнул своим мыслям:       — Да, пожалуй, я попрошу тебя об одной услуге.