Изменяя прошлому

      Фрисса торопливо шла по коридору. Шаги её были еле различимы, и она слышала доносившийся из кухни спор.       — Послушайте! Мне правда нужно идти!       — Ну, господин Алос, погодите всего минуточку! Вы скажите мне ещё раз: две щепотки душицы или одну?       — О Создатель. Две. Две щепотки.       — Так, а солить, вы сказали, «за три-пять минут до готовности». Но как же я заранее узнаю, что осталось пять минут?       Фрисса неслышно приоткрыла дверь. Алос страдальчески кривился, но Бриг левой рукой вцепился ему в рукав, а правой неуклюже записывал наставления.       — Да как ты стал поваром? Я бы не доверил тебе даже мыть горшки! — Алос дёрнул рукой, задев глиняную миску. — Послушай, Бриг. Я иду на важную встречу. На... свидание. Когда я вернусь, я всё, всё тебе расскажу.       — Вы и в прошлый раз так говорили, — влезла Несса. — А потом сказали, что всё уже забыли и надо было спрашивать сразу.       Из кухни пахло жареным мясом и свежим хлебом. Масло тихо шкворчало на сковороде. В смеси ароматов угадывался тот самый сладкий запах.       Эрлесса кивнула сама себе: Хоуки уже должны быть на месте. Она рывком распахнула дверь. Следом за ней ввалились Сорис и Роланд, Морриган и Стен. Алос побледнел.       — Вам не понравился ужин, госпожа?       Роланд обнажил меч. Повар изумлённо глядел на вошедших.       — Госпожа?..       — Взять его.       Одним прыжком Алос оказался у двери во двор. Он выскочил наружу, но тут же был пойман за шкирку Карвером. Стражник втащил повара обратно. Тот зло сверкнул глазами и, будто рыба, выскользнул из рук, оставляя в руках Карвера лишь рубашку. Роланд ринулся вперёд, но Алос был быстрее. Он вскочил на подоконник и замер, так и не перескочив его. Внизу стоял второй Хоук.       Алос обернулся, скрестив руки на обнажённой груди.       — Ладно, вы меня поймали. И что теперь?       Несса охнула, Бриг прикрыл её собой. Фрисса резким жестом указала им на угол у печи.       — Кто тебя нанял? И как ты подделал письмо королевы?       Алос облокотился на подоконник и сочувственно улыбнулся.       — Не пришлось ничего подделывать, миледи. У Её Величества к вам личные счёты. Она говорила о вас с ледяной ненавистью.       У Фриссы забилось сердце. Она так старалась вернуть всё, как было в том мире, а потом сделать ещё лучше. Но здесь Анора едва терпела её! Если бы Фриссу не ослепляла жажда наилучшей судьбы, она бы поняла это. Анора готова была придушить её в последнюю встречу, с чего бы ей остыть наедине?       — А почему просто не казнить нас? — вмешался Роланд.       — И поссориться с Кусландами, сильнейшим родом Ферелдена? Подлить топлива в костёр гражданской войны? — Сквозь распахнутое окно потянуло вечерней прохладой, и по коже Алоса пробежали мурашки. — Миледи, прошу вас. Я лишь исполнял приказ нашей королевы! Я верный подданный, я не мог отказаться!       Фрисса поджала губы. Надёжно ли поместить его в тюрьму? Его показания пригодятся, но хватит ли умений стражи?       Алос упал на колени:       — Пощадите, госпожа! Я… напишу королеве, что всё исполнил! Это даст вам время покинуть Ферелден, ведь она не отступится!       — Лжёт.       Порог переступил Зевран. Фрисса и не заметила, что всё это время Ворон оставался снаружи. Впрочем, на кухне не хватало места, Лелиана тоже стояла в коридоре.       — ...Он ни за что бы не выдал заказчика. После такого его ждала бы мучительная смерть. Да и этот яд — секрет Воронов. Лучший в мире повар, зельевар или отравитель не приготовят его. Я и сам вряд ли приготовлю.       — Ты что творишь? — вскричал Алос. В речи его промелькнул тягучий антиванский акцент. — Ты оплатишь предательство каждой жилой!       — Знаю, — меланхолично откликнулся Зевран.       Фрисса обернулась к нему.       — Почему ты сразу не зашёл?       — Чтобы услышать, что именно он соврёт.       Фрисса побарабанила пальцами по крепкому дубовому столу. Свечи в высоком канделябре мрачно освещали её лицо.       — Но как они подменили письмо Её Величества? Несса сказала, конверт принесла Эрлина, служанка королевы!        — Нет, госпожа, — пискнула Несса из-за спины Брига. — Я вас спросила, она ли это. Я же не знаю, как она выглядит! Где мне её встретить-то?       Фрисса округлила глаза. Эрлина со своим акцентом, привычкой переспрашивать, в неприлично дорогом наряде, была фигурой столь яркой. Изобразить её могла абсолютно любая эльфийка!       Служанка всхлипнула, утирая лицо краем передника.       — Простите, миледи! Я ненарочно!       — Несса, не отвлекай, — тихо бросил Сорис.       Она хлюпнула носом и умолкла.       Алос стоял на том же месте, не шевелясь, чему немало способствовал меч Карвера у его живота. Роланд с обнажённым мечом тоже не сводил с него взгляда. Фрисса решилась:       — Отправим его в тюрьму. Может, палач выбьет из него настоящего заказчика.       Зевран фыркнул:       — Воронов приучают к такой боли, что обычный палач не справится.       — Что ж. Тогда ты займёшься. Говоришь, к Воронам тебе не вернуться? Вот и докажешь свою верность. Разговори его — и ты в команде.       Зевран замер. Его лицо, обычно подвижное и живое, стало похоже на стальной шлем. Он внимательно посмотрел на эрлессу, будто заново оценивая её. И медленно, подбирая слова, уточнил:       — Вы предлагаете мне пытать человека со всей существующей в мире жестокостью?       — Нет. Только до тех пор, пока он не скажет правду.       — Иначе — не скажет.       Фрисса поджала губы. Алос слушал их с вежливым интересом.       Эрлесса оправила рукава платья. В этих гадких нарядах её не воспринимают всерьёз! Вот когда у неё в руке меч, никто не спорит!       Она гневно объяснила:       — Мне нужно имя его заказчика. Я не могу подвергать риску близких. Добивайся этого как хочешь. Говоришь, к Воронам тебе не вернуться? Они и здесь попытаются убить тебя. Раз за разом, из года в год. А я обеспечу тебе защиту.       Зевран поглядел на Алоса — или как его звали на самом деле — и выдохнул:       — Хорошо.       Алос молча перехватил запястье Карвера. Стражник рванулся прочь, но отравитель уже развернул его руку с мечом. Клинок вошёл снизу вверх, легко пронзив живот повара и уходя под рёбра. Аорта была рассечена, и кровь Алоса хлынула наружу.       Карвер ещё сжимал рукоять, когда повар медленно осел на пол.       — Дыханье Создателя! — выдохнул Роланд.       На лице Алоса застыло всё то же деловое спокойствие: будто он лишь снял блюдо с огня в точно предписанное рецептом время.       Фрисса побелела. Карвер отшатнулся от своего меча.       И только Зевран не выглядел удивлённым.       «Клятый Ворон! Он знал, что так будет! Этот человек не должен был умереть!.. Но... насколько же кошмарны их методы, если Алос предпочёл покончить с собой?»       И зашелестел в глубине голос совести: «Нехорошо заставлять кого-то пытать другого... это превращает в монстра... Зевран пытается завязать с прежней жизнью, жить порядочно… А ты будто бывшему пьянице суёшь чарку...»       — Ну и... упокой его Создатель. Пытки разрушают душу. Попробуем сохранить в себе свет... Зевран, расскажи Нессе, как безопасно выкинуть эту еду и как отмыть кухню от яда. Сорис, посмотри, не было ли у него при себе писем или ещё чего-то интересного. Может, яд или ингредиенты к нему. Сержант Гаррет, позаботься, чтобы потом убрали труп.       Фрисса устало вышла. Что за день! А уже завтра в дорогу.       Морриган и Лелиана последовали за ней. Она грустно, но благодарно усмехнулась:       — Может, вина? Мы заслужили хорошие посиделки.       Лелиана улыбнулась в ответ, отчего шрам на её лице съехал вбок.       — Хорошо бы, да вдруг он и вино отравил? Я схожу, куплю что-нибудь в таверне.       Морриган кивнула:       — И прихвати поесть с собой. Мне мясо.       Из-за угла торопливо вышел Теодор — ладно скроенный эльф-слуга, уж наверняка какой-нибудь родственник Сориса.       — А зачем идти? Вот Теодора и отправ...       — Миледи! Ваша собака умирает!       Только тут Фрисса осознала, насколько обеспокоенным было его лицо. Эрлесса помчалась вперёд, немедля и секунды. Перед глазами мелькало:       Она выгоняет собак из столовой.       Зевран говорит, что еда отравлена.       Она бросается на кухню.       Её люди бегут за ней.       Дверь в столовую остаётся открытой.       Если кто-то из слуг выпустил собак из соседней залы, Вьюга легко бы добралась до столовой! И в последнее время она так избалована, что могла и со стола поесть!       Эрлесса ворвалась внутрь. Вьюга лежала на холодном каменном полу и надрывно скулила. Её лапы тряслись, царапая когтями по камню, а шерсть на боках взмокла от пота.       Фрисса рухнула на колени.       Всё повторялось в точности, как на Глубинных Тропах.       — Нужно влить в неё побольше воды! Где Зевран?! Лелиана, приведи...       Морриган оттолкнула её от собаки и простёрла руки. Ведьма зашептала, запела, — её голос, низкий и мелодичный, эхом отражался от каменных стен. Из рук Морриган полился золотой свет, согревая промозглый воздух столовой. Свет обволок Вьюгу, а потом весь стёк к животу, мерным потоком направляясь туда. Вьюга умолкла.       Морриган, не видя, глядела на неё. А свет всё струился, и Фрисса различала в нём крохотные блистающие искорки.       По лбу ведьмы лился пот, капли поблескивали в свечении магии. Воздух вокруг них сгустился и потяжелел, наполнился едва уловимым запахом грозы. Фрисса хотела утереть пот с лица Морриган, но побоялась нарушить сосредоточенность — даже лёгкий шорох одежды казался сейчас громким, как раскат грома.       Ведьма закрыла глаза. Пальцы её подрагивали от напряжения.       Наконец, поток света иссяк. Вьюга поднялась на лапы, завиляла коротким хвостом. Бросилась к Фриссе и облизала ей лицо.       Эрлесса тихо плакала.       Вьюга гавкнула, развернулась и благодарно лизнула Морриган.       — Тьфу! Мерзость! Убери её немедля!       Фрисса засмеялась, хоть слёзы всё так же лились по щекам.       — Спасибо, Морриган. Ты не представляешь, сколько это для меня значит.       Ведьма пристально взглянула на неё.       — И кто же представляет, коль не я?       Уже лечила я твою собаку.       Но я не справилась, и Вьюга умерла.       Она осталась на Глубинных Тропах,       Забрав и часть души твоей с собой.       Тогда ты не рыдала... тихо выла...       С тех пор ты не смеялась никогда.       Фрисса потрясённо смотрела на ведьму.       — ...Ты ей курган сложила из обломков       Какого-то из старых гномьих тейгов.       Я чуяла в пещерах порождений,       Я знала: надо срочно уходить.       Пыталась увести тебя, но тщетно.       Ты повернулась — я застыла вмиг:       С тобой и тьма не смела бы тягаться.       У Фриссы не было слов. Впервые «прошлая жизнь» проявила себя настолько отчётливо. Она не сумасшедшая! Это было не видение! Всё это время внутри витал тихий голос, что ей лишь приснился безумный сон. И Фрисса заполняла каждый день делами, чтобы не сталкиваться с собственными тяжёлыми мыслями.       — ...Сегодня я смогла спасти собаку,       Лишь потому, что уж её лечила.       Я помню каждый вздох её недуга,       Все тени, что сплетала тьма в крови.       Тогда я разгадала эту хворь,       Но смерть меня быстрее оказалась.       Я нынче только завершила путь,       Как песню, что прервалась на средине.       Ворвались запыхавшиеся Лелиана с Зевраном. Дверь с грохотом ударилась о каменную стену, всколыхнув воздух, ещё густой от недавних чар. Эльф вздохнул:       — Ваша собака, миледи...       Фрисса гневно взглянула на него:       — Ты сказал, яд имеет накопительный эффект! А ей хватило одной порции!       Зевран попятился, подняв руки.       — Это безумно дорогой яд, миледи! Никто не проверял его на собаках! Его даже против эльфов не используют!       Фрисса обняла Вьюгу. Довод был весомым, но гнев ещё не стих.       — Не слишком ли много ошибок за один день? Особенно для того, чьё положение столь некрепко.       Лелиана положила руку ей на плечо, успокаивая. Зевран сглотнул, татуировка на его щеках дёрнулась. Эльф спешно искал оправдание.       — Вы знаете, миледи... Для собаки могла оказаться ядовитой не сама отрава, а успокаивающая добавка к ней. Некоторые вещества безвредны для людей, но опасны для собак, да?       Фрисса задумалась:       — Как шоколад?       Ворон растерянно потёр гладкий подбородок.       — Наверное... Я плохо разбираюсь в собаках. У нас они что-то навроде коров или свиней: есть и есть... Миледи... я знаю, что вы относитесь совершенно иначе... Мне... жаль.       Тон его и впрямь был соболезнующим и виноватым.       Фрисса поняла, что на лице у неё до сих пор следы слёз. Она стыдливо вытерла их и шмыгнула носом. Видела бы её сейчас мать!       — Мне тоже жаль, Зевран. За то, что я... пыталась заставить тебя пытать человека. Ты пытаешься завязать с прежней жизнью… и говоришь, что и раньше не хотел приносить зло... Это было неуместно. Будем считать, что я тебе доверяю.       ...Зевран падает на спину, золотые волосы рассыпаются по траве.       ...Смерть всегда грязна, но он и в смерти удивительно красив.       ...Он улыбается и смотрит в небо. В его улыбке лишь свобода и столь неуместная благодарность.       Зевран подал ей руку, помогая подняться:       — Ваше недоверие оправданно, миледи. А доверие я рано или поздно заслужу.       Фрисса кивнула, уже не обращая внимания. Ну что за день!.. Она устало вышла из столовой, и Вьюга семенила рядом.       Её пытались убить. И попытаются снова. Но, наверное, не сегодня. Заказчик ещё не знает, что Ворон оплошал. Сегодня, пожалуй, можно спать спокойно...       Фрисса брела, не глядя. В коридоре, где факелы уже догорали и тени сгущались по углам, она едва не врезалась в стражников-Хоуков. Карвер предупредительно заглянул в её заплаканное лицо. Стражник шагнул навстречу, звякнув кольчугой:       — Миледи! Вам нужна какая-то...       Фрисса прошла меж Хоуков, не слушая. Позади раздалось тихое:       — Она что, плакала?..       — Она-то? Скорее крыша обвалится!       Гаррет фыркнул в кулак.