Анемэтч. Когда пробудиться заря

Причин искать что, да как

В мире нашем толку нет.

Если доели шутки злые,

То просто стань льдом.

      Лукреция, погруженная в мир своих мыслей, занималась решение задаче в классе. Ручка уверенно скользила по бумаге, выводя аккуратные формулы и схемы. В это время один из её одноклассников, бросил ей на парту комок бумаги, наполненный оскорблениями. На мгновение внимание Лукреции переместилось на это непрошеное вторжение в её мелодичный процесс решения задачи, однако, в то же самое мгновение, она вернулась к своим же мыслям. Лукреция продолжала непреклонно писать, будто изолированная от происходящего вокруг.       Неожиданно прозвенел звонок. Большинство учеников, словно стая птиц, устремились к выходу, торопливо собирая свои вещи. - Смирнов, Лапшин и Сахарова, — произнесла учительница с ледяным спокойствием в голосе. — Сдать тетради на проверку.       Услышав свою фамилию, Лукреция положила тетрадь на стол учительницы, после чего, не оглядываясь, покинула кабинет.       Отдалившись от кабинета Лукреции, не заметив подножки, споткнулась и упала на пол. - Сахарова, да когда ты умрёшь?!       Лукреция подняла взгляд и встретилась с лицами троих своих одноклассников: Стаса, Кости и Сони. Их усмешки были полны ненависти и презрения, как острые шипы, готовые вонзиться в её душу. Каждый из них, словно хищники, выжидая момента, готовился к нападению. Вокруг них витал дух травли, их слова были напитаны ядом, который хаотично клокотал в воздухе. - Да взгляните на неё, - воскликнула Соня. - Ей недостает не только стиля, но и ума. Эту свинью вскоре собьёт грузовик. - Ума не хватает, но вот только я одна написала контрольную по химии на пятерку, - произнесла Лукреция тихим шёпотом. - Чё ты сказала?! - возмутился Костя. - Хватит уже строить из себя жертву. -Ты прав, Костя - поддержал друга Стас. - Лукреция всё время жалуется, а по сути актриса.       Лукреция глубоко вздохнула, пытаясь подавить нарастающее чувство горечи. Её сердце стучало, как молот, разбивая мир вокруг на осколки. Слова её одноклассников пронзали как ножи в самую глубь её души.       В сторонке с любопытством стояли остальные одноклассники Лукреции, их смех раздавался словно мелодия насмешки, а некоторые из них, охваченные игрой мгновения, снимали её на телефоны.       Лукреция поднялась с пола, чувствуя, как слёзы заливают её глаза, но гордость не позволяла ей плакать при них. Ей в спину продолжали раздаваться злобные оскорбления, словно лишь этого и заслуживала Лукреция.       Она стремительно направилась в гардеробную, быстро натянув на себя одежду. Выбежав из школы, она ринулась прочь, мчалась домой, как будто стремилась вырваться из объятий этого кошмара. Каждый шаг отзывался эхом ненависти, обрушившейся на нее, и с каждым мгновением она чувствовала, как ее душа стремится избавиться от тяжести унижения. Она остановилась на мгновение, чтобы перевести дыхание, и взглянула на проезжающие машины. Ветер рвал струны ее эмоций, и все равно казалось, что всё ещё продолжала слышит смех и шёпот за спиной.       Добравшись домой, она постучала в дверь квартиры, и её встретила мама. - Уже закончила, мусик? — с удивлением спросила мама, приоткрыв дверь. - Да, наш учитель географии заболел, и два урока отменили, — ответила Лукреция, шагнув внутрь, с облегчением сняв рюкзак. - Что за голос? Они опять к тебе приставали? - Как обычно, — проговорила Лукреция, начиная раздеваться. Ее мама всегда по интонации понимала обижали её дочь или нет. Лукреция села на диван и рассказала маме обо всех событиях прошедшего дня. - Не обращай на них внимания, - произнесла мама, её голос звучал как тихий поток, успокаивающий бурю. - Но я и… - начала было возражать Лукреция, но её прервали. - Я поговорю с их матерями, - терпеливо продолжила мама. - Они получат от них, и будут лишь шипеть за спиной.       Лукреция замерла, её мысли, как листья в осеннем ветре, метались в разных направлениях. Это не в первый раз, когда им пытались объяснить, чтобы оставили в покое Лукрецию, но все было без толку. Она лишь тихо молчала, другого она уже не ждала.       Лукреция взглянула на маму, и в её глазах промелькнуло смятение. Она чувствовала, как нарастающее боль расползалось по её сердцу, словно зимней холод, заполняя каждую трещину сердца.       Из глаз Лукреции начали течь слёзы, как ручейки, стекающие по берегам разочарования. В течение восьми лет, если не считать времени, проведённого в детском саду, она терпела это уничижительное обращение к себе. Чаша её терпения переполнялась, словно хрупкая сутра, готовая лопнуть при малейшем прикосновении. Ей становилось всё труднее сдерживать вихрь эмоций, который бурлил внутри неё. - Ой, моя глупенькая, не стоит проливать слёзы из-за этих умалишённых - мягко произнесла мама, хотя в её голосе слышалась нотка возмущения. - Осталось совсем немного времени, и ты больше не встретишься с этими идиотами.       Лукреция осторожно вытерла слёзы с лица. Её сердце продолжало колотиться, как гроза во время шторма. Она попыталась унять слёзы, но они хлынули рекой. Лукреция прижалась к маме, крепко обняв её.       Успокоившись, Лукреция закрылась в своей спальне, прихватив с собой клубничный пудинг. Сев за компьютер, она начала поедать десерт, погружаясь в бескрайние просторы интернета. Десерт становился всё меньше, а её мысли были заняты другим. Она открыла окно браузера, начав читать новости.       Она пропустила последние политические новости, которые, как всегда, казались запутанными. Вместо этого она занялась поиском новинок в мире литературы. На этот раз в сети было всего одно заметное событие — выход новой книги в жанре фэнтези про пегасов.Тем не менее, среди прочих новостей одна заставила ее остановиться. Лукреция наткнулась на статью о двух девушках, которых видели вчера вечером на улице. На приложенных фота к статье они были в милых нарядах. Очевидец утверждал, что они волшебниц как из аниме. Журналист, однако, был менее впечатлён и быстро пришёл к выводу, что это просто косплееры.       Откинувшись немного назад, Лукреция посмотрела на себя в зеркало. В отражении на неё смотрела девушка четырнадцати лет с карамельными русыми волосами, спадающими до поясницы, как лучи вечернего заката. Её иссиня-зеленые глаза, как два глубоких моря. "И повезло мне родиться такой дурнушкой" - думала она с печалью.       Мама всегда твердит ей, что Лукреция — настоящая красавица, но эти слова лишь отголоски любви, что не способны затмить тьму насмешек сверстников. Самооценка Лукреции давно была на дне, однако она принимала себя такой какая она есть.       "Почему они издеваются надо мной? Что во мне не так?“ — глубоко задумалась Лукреция, её мысли витали в мрачном облаке неуверенности. Она скользнула взглядом по запястью левой руки, на котором красовались два больших синяка, оставшиеся с среды. "Спасибо, что хоть не вывернул" - прошептала она про себя, и её вздох вырвался из глубины души.       Сначала она задумалась о том, чтобы отвлечься, поиграв, но минутные порывы сменились унынием, и настроение её угасло. В конце концов, она так и не решилась на игру. Вдохнув свежий воздух, Лукреция решила прогуляться. Сегодня пятница, и в городе обещали открытие выставки картин. Доев остатки пудинга, Лукреция подошла к гардеробу. В ее шкафу было немного одежды, и разнообразие не блистало. Она посмотрела в сторону окна, за стеклом расстилалась улица, укрытая осенним ковром из желтых и красных листьев октября. Лукреция протянула руку к серым джинсам, мягкому бежевому свитеру и теплым колготкам.       Одевшись, Лукреция принялась копаться в своем рюкзаке в поисках телефона и ключей. В первом отделении её ожидали забытые фантики и клочки бумаги — несомненно, заботливо оставленные одноклассниками, которые незаметно впихнули свой мусор в её рюкзак. С неизменным терпением она перешла ко второму отделению, где хранились учебники, и вновь столкнулась с беспорядком — там также уютно устроились всевозможные бумажки. Убрав прочь этот мелкий хлам, Лукреция с улыбкой достала очаровательную сумку, в форме плюшевой красной панды. Она аккуратно положила свои ключи и телефон внутрь.       Выйдя из светлой комнаты в коридор, Лукреция начала обувать свои бежевые ботфорты. В этот момент из кухни вышла мама. — Куда ты это собралась? — спросила она с лёгким недоумением, ведь Лукреция редко покидала дом. — Погулять и посмотреть на выставку, — ответила девушка, слегка поджав губы. — А ты… — Нет. Не задерживайся до поздна, — прервала её мать, выражая нежное беспокойство. — Хорошо, мама.       Она быстро накинула на себя тёплое пальто, затянула клетчатый шарф вокруг шеи и одела берет на голову.       Выйдя из подъезда на улицу, Лукреция ощутила, как холодный ветер подул ей в лицо. Небо над городом затянулось плотной завесой облаков, предвещая дождь, который, однако это её не пугало, напротив, она любила дождливую погоду. Аккуратно ступая по брусчатке, она поднимала глаза и поглядывала по сторонам. Вокруг неё прогуливались парочки и компании, погруженные в радостные беседы, и при виде этой гармонии в её душе разливалась горечь. Лукреция вспомнила о своих надеждах на счастье, о желании построить крепкие связи, но эти светлые надежды разбились, как стекло, столкнувшись с суровой и безразличной реальностью. Внутри неё росло чувство печали, ненавязчивой мысли одиночества.        Лукреция не принадлежала к числу тех, кто думал, что не сможет отыскать любовь. Нет, её вера была куда более горькой: она убеждена, что обречена быть нелюбимой, что сердца большинства навек останутся закрытыми для неё, пусть даже родные и близкие не раз подтверждали свою преданность. В её сердце прорастали семена сомнений, и она думала, что не встретит никого, кто смог бы оценить её истинную сущность, кто был бы способен на искренние чувства, кроме родной семьи. Её радость заключалась в тихих моментах единения с родными, но при этом в душу закрадывалась тень одиночества. Она могла бы сказатт иное — произнести слова, полные надежды, — но в глубине души это было лишь самообманом. Её внутренний голос, безжалостно ясный, прекрасно осознавал, что девочка с крепкими принципами морали оказывается не нужной в мире, где доброта уступала место жестокости. Лукреция смотрела на мир сквозь призму надежд и страхом, тая в себе мечту о том, что однажды кто-то откроет ей двери в безбрежный океан любви — океан, в который она сама не решалась шагнуть первой. Её мысли переплетались с ожиданием и тревогой, словно звук тихих волн, ласкающих берега её замёрзшего сердца. И, хотя страх оставлял её в плену безнадежности, глубоко внутри всё же жила искра надежды, что однажды кто-то увидит её не как пылинку, а живую с её внутренним миром.        Лукреция наконец достигла места, к которому шла. Выставка живописи, словно цветущий сад, расстелилась под открытым пасмурным небом. Как и всегда, улица наполнилась звуками уличных музыкантов, оживляющие атмосферу мелодиями, знакомыми многим. В этом мгновении Лукреция ощутила, как красота и музыка связываются, создавая незабываемую симфонию, которая проганяла дурные мысли из головы. Всё казалось спокойным, и ничто не предвещало беды.       На выставке полно картин с цветами и весенние пейзажи. Одна из них изображала «море» нарциссов, другая — горшки свежей мяты, а третья — одуванчики, игриво танцующие на ветру. Лукреция, охваченная чувством вдохновения, фотографировала эти творения, чтобы впоследствии поделиться ими с матерью. Однако одна картина захватила её сердце сильнее остальных: на ней была увековечена молодая девушка в ажурном старинном черном платье. Внизу изящно красовалась надпись «Невеста». С лёгкой печалью в глазах Лукреция задумалась: "Интересно каково это, когда восхваляют твою красоту?". Она точно знала, что никто не будет писать для неё стихи или песни, никто не станет посвящать картины в её честь. Лукреция изгой в обществе, истощённой от бесконечных попыток защитить свои права. Она стала ещё более холодной и строгой, словно мотылёк замкнувшись в прочную оболочку кокона, отдаляющую её от мира.       Но внезапно Лукреция услышала далекий, едва слышный волчий вой, который... Звал её? Она решила, что ей показалось, однако в следующее мгновение раздался громкий, пронзительный крик, который заставил её сердце ёкнуть.       Из ниоткуда возникли огромные, массивные и устрашающие волки. Их тела истончались, как полыхающий темно-рубиновый огонь, обвивая костяные скелеты. Они бешено бегали за людьми. Лукреция ощутила непередаваемый страх, который пронзал её до глубины души. Она бросилась бежать, но путь ей преградили два чудовищных создания. В их глазах таилось что-то непонятное и незнакомое, заставляющее Лукрецию дрожать от ужаса. "Неужели это конец?" - промелькнула мучительная мысль в её голове.       Лукреция попыталась вспомнить все молитвы, что знала, однако, к ее досаде, вспоминала лишь слова "Отче наш", в то время как эти чудовища начинали медленно приближаться.