Наши песочные мосты

Тэхен поздно вернулся с работы, но Чонгук его ждал, как самый преданный фанат своего кумира. Тот заходит максимально тихо и вздрагивает, увидев красноволосого за столом еще и с улыбкой такой довольной — Ты чего тут сидишь? — Тебя жду. — Абсолютно честно отвечает Чон и, пожимая плечами, шагает к нему навстречу — Да. Зачем? — Действительно непонимающе спрашивает парень и в стенку вжимается — Я тут услышал, что ешь мало. Не хочу прямо впихивать в тебя еду, но ты обязан поесть хоть немного. Я для этого тебя ждал, и даже приготовил кое-что. — Что? — Ирисик, ты не глухой, ты только упертый. Пошли. — Чонгук берет его за руку, из другой у него забирая пакет, с которым он пришел. — Нет. Я хочу спать. — Как можно тише, но очень грозно, сквозь зубы отвечает старший и хватается другой рукой за ручку двери. — Упертый. И откуда в тебе столько силенок? Тэхен молчит, только шумно, очень показушно выдыхает. И каждый раз, когда пальцы соскальзывали с ручки двери, цеплялся за нее вновь. Он не любит, когда его заставляют что-то делать. От Казухи было сложнее отделаться. Она была его сестрой, а Чон ему никто, чтобы кормить. Кормить. Как маленького ребенка. А он уже давно вырос. — Отпусти. Но сразу после этих слов его резко отдергивают от двери и закидывают на плечо, точно куклу ватную. Он и правда был очень легким. Красноволосый и подумать не мог. Пошел с ним на кухню и никак не обращал внимания на удары в спину и тихие писклявые возмущения. Все остальные спят, поэтому они так тихо себя ведут. Его сажают на стул так же быстро, как подняли с пола. Карие удивленные глаза поднимаются на зачинщика этого всего. И в чужую грудь вновь летит кулак. — Я не повар, конечно. Попытался угадать, на что у тебя аллергия, и сделал всё, что смог, — Пожимая плечами, говорит парень и ставит перед синеволосым большую тарелку. На той был жареный кусочек мяса, толченная картошка, сверху посыпанная зеленью и некоторыми специями. Выглядело достаточно аппетитно. — Вообще-то, если это не нравится, может, рамена поешь? Могу тебе еще кофе сделать. — Я не хочу кофе. Люблю больше чай. Зеленый... — Резко ему отвечает и взгляд от тарелки отрывает. Просто не знает больше, что и сказать этому Чонгуку. Ни спасибо, ни отказа. Ким минуту еще думает, тупо смотря в тарелку с едой. Её казалось слишком много. Но организм все же нуждался в еде, в чем-то хорошем. В руки вилку, медленно берет и так же медленно начинает есть, разжевывая картошку, которую давно не ел. Его зрачки вдруг расширились, как от наркоты, и парень начинает как ненормальный поедать все, что было. У него будто это собирались отнять так же внезапно, как и дали. — Ты аккуратно, боже, Ириска! — Младший от него взгляда не отводит и, не ожидая увидеть именно такую реакцию, нервно усмехается. — Дай воды, — Хрипит Тэхен и руку к нему протягивает, отворачиваясь, лишь бы его лица не было видно. Стакан, полный воды, сиюминутно попадает в его хватку. Глаза с большими зрачками со стола поднимаются на стакан. Немного дрожащей рукой от волнения и грядущей рвоты он поднес стакан к губам и залпом выпил прохладную воду. Как хорошо. Даже легкие мурашки по всему телу. А главное, непривычно тяжело и полно в животе. — Меня сейчас стошнит... Чон кивает и, забирая стакан из его руки, ставит на стол. Легко подхватывает парня на руки и несет в ванную быстрыми шагами. Дверь за ними закрывает и опускает его на ноги у унитаза. Синеволосый падает на колени и начинает опустошать желудок, просто потому, что не привык к такому сразу. Когда это начало принимать такие обороты? Он уже и не ответит на этот вопрос, как и его сестра. — Ириска, что же ты себя так запустил? Я думал, ты только вредина, а оказывать тот как. Чимин или Казуха знают об этом? — Конечно еще пару минут после таких наездов он слушал в ответ неприятные звуки рвоты. — Хочешь это услышать? Ты чертов... Ох. — Вздыхает тяжело и умываясь, он вновь падает на пол и садится у стены. — Казуха знала. Только вот три года, когда мне прописали таблетки, я их пил. Все даже шли к лучшему. Я мог есть плотно хотя бы раз в день, и после такого мне лезли перекусы. А спустя год я захотел стать чирлидером в школе. Только на тренировках нас так мучали, что хотелось только спать, даже забыть, как тебя зовут и откуда ты. Растяжки, разные упражнения для набора мышечной массы и похудения. А в школьной столовой у нас был отдельный столик, где за нами следили, что мы едим и сколько. И такими темпами за пару месяцев я скинул шесть килограмм. А дальше, знаешь, все как снежный ком. И ты привыкаешь к этому, как наркоман Все как на духу рассказывает ему и взгляда не поднимает даже. Стыдно ведь немного. А красноволосый взгляда не отводит, опускается рядом на корточки и целует парня в макушку. Успокаивающе. А то по нервному дыханию казалось, сейчас начнется паническая атака. — Надо вылезать из этого дерьма. — Гук. — Он чужую руку от себя отталкивает. Хотел бы оттолкнуть и самого парня, но не может отчего то. — После того, как я стал чирлидером и похудел. Ко мне часто приставали. А в один прекрасный момент украли. Полиция меня сразу нашла, так как в школе меня потеряли, но они успели меня изнасиловать. Глаза свои грустные он прячет, опускает их и не хочет смотреть на человека напротив. Почему он вообще рассказал ему то, чего не должен был. Сердце очень громко билось и как бы кричало : "Все нормально и так нужно!". В следующую секунду случилось то, чего он ожидал в последнюю очередь. Чонгук крепко обнял его за плечи и прижал к себе очень нежно, аккуратно, не желая напугать старшего. — Мне жаль. Правда жаль. И я хочу, что ты знал. Сейчас ты мне не безразличен. Тэхен, широко раскрыв глаза, тупо сидел и смотрел в стену напротив. Наверное, ему послышалось. — Повтори. Он серьезным голосом это говорит и дыхание задерживает. Громкий стук сердца сейчас ему будет мешать слушать. Самое милое и прекрасное признание. Чон его за плечи аккуратно берет и от себя отстраняет, чтобы в глаза большие заглянуть. Парень готов был сейчас в них утонуть. — Наверное, сейчас не лучшее время. Но ты мне очень нравишься. Я даже влюблен в тебя. Ты безумно красивый, интересный, с тобой не соскучишься. У тебя хоть и странный, немного сложный характер, но я не хочу давать другим шанса терпеть тебя. Я буду любить в тебе все. И безумно хочу тебя защитить. Обнимать так крепко, постоянно, чтобы ты забыл все ужасы этой жизни. А после долгих объятий просто смотреть в твои глаза. Они прекрасны. Я тону в них уже какой раз. И готов тонуть еще сотню. — Честно ему все это говорит и не моргая смотрит в глаза напротив, которые стали еще больше. Черт подери, Тэхен теперь как маленький котенок. — Чонгук, ты просто дурак. Я тебя тоже люблю. Очень сильно. Я боюсь этого чувства... — Все будет хорошо. Я всегда буду рядом и помогу. Любить бывает сложно, Ириска. — Тихо ему на ушко говорит это ласковым голосом и по спине приятно поглаживает теперь. Снова обнимает и к себе прижимает, как главное сокровище на этом свете — Для поцелуя у меня немножко воняет изо рта, — Сразу предупреждает он и усмехается глупо. — Ладно. Поцелую тебя как-нибудь потом. А сейчас пора спать всем. Чонгук даже не спрашивает. Он говорит убедительно. Вставая сам на ноги. Кима на руки сразу берет. Под коленки и обнимая за спину, тонкие руки в ответ обняли его шею. Так вместе они пошли спать на диване в коридоре, как и прошлой ночью

***

Казуха в одной из комнат мирно спала одна. Чимин тихонько перебрался в комнату к Юнги. Темно было, и он, руками трогая все вокруг, идет к кровати, забирается под одеяло и лежит так на спине. Рядом слышится шуршания старшего, который тоже проснулся от этого. — Ч... Чимин? — Наконец, прерывая тишину, спрашивает Мин. — Да. Я тебя разбудил? — Вопросом на вопрос почти отвечает. В его сторону даже не смотрит пока. Волнуется если честно. — Да. — Тебе противно от меня? — Вопрос в лоб резко звучит, и голос предательски дрогнул. Юнги хмурится и не понимает этого. Совсем не такого диалога он ожидал, поэтому ложится на бок и привстает на локте. Старается всмотреться в лицо блондина. Его черты даже в темноте, оказывается, очень красивые. — Почему ты молчишь... — Я не знаю, что сказать. Откуда вообще у тебя в голове такие мысли? — Парень руку поднимает и чужие прекрасные волосы поправляет, убирая за ухо. В эти секунды особенно было слышно сердце. Биение обоих. Оно синхронизировалось сейчас. Чимин заметил. Поэтому глаза закрыл и слушал теперь только этот звук. Почему он осмелился вообще это спросить. Руками одеяло сжимает и выдыхает. — Тогда, на вечеринке. Ты же видел меня ужасно пьяного. Еще и тот поцелуй с Гуком... Ты ничего толком и не сказал на это. Но почему-то решил оттуда забрать. Юнги, — Тараторит Пак и глаз своих не открывает — Во-первых, я не бездушная статуя, чтобы оставлять тебя одного в туалете с таким настроением. Я знаю, что ты так не хотел. Может на зло сделал. Но потом к тебе еще и приставать начали. Этого уж точно нельзя было допустить. — Усмехается так, будто говорит очевидные вещи. Для себя, во всяком случае. И плечами пожимает — А что я думаю на счет поцелуя? Да ничего. Правда. Хотя я бы, наверное, хотел быть на месте Гука. Чимин вдруг глаза распахивает. Между ними в этот момент словно не просто искра, а вообще молния пробежала. Его всего мурашки накрыли, и глупый стеснительный смех появился. — Не шути так. — Блондин отворачивается и в плечо старшего пихает. Но это была не шутка. И Чимин это понимает, когда чувствует горячее дыхание уже на своей шее. Так его сразу в жар бросает, и щеки краснеют. Хорошо, что этого не видно в такой темноте. И, кстати в темноте такое ощущалось острее и приятнее в разы. — Юнги, что ты делаешь? — Хочу быть на месте Чонгука. И в принципе, хочу занимать другое место. У тебя, вот тут, — Он пальцем указывает на сердце, почти невесомо касаясь левой груди. Сердце под горячим прикосновением готовы было перестать биться вовсе и расплавится. Но блондин собирается всю силу воли в кулак, поворачивает голову обратно и сталкивает с коварным и пристальным взглядом Юнги. — Ты как-будто пил. — Я не мог пить еще и один. Обычно я делаю это с Чонгуком. Я опьянен другим. — Ладонью взял одеяло за край и стянул его на половину с Чимина, который сейчас выглядел беспомощно и мило. — Я хочу тебя. Это я первый говорю в слух о своем желании. Юнги, пожалуйста... — Последнее говорит очень тихо и почти пищит. Неужели их желания совпадали. Он даже сначала не поверил. Но сейчас все остальное из головы просто вылетело. Оно не нужно было, когда есть горячее дыхание, приятные губы на шее. От отсутствия одеяла на секунду стало холодно, но Юнги напомнит, что такое горячо. — Ты слишком для меня шикарный. Чимини. — Нет, я весь твой. — Делает акцент на "весь". И обнимает за шею, к себе притягивает и в губы целует. Очень настойчиво, страстно. Получает такой же желанный ответ. Мягкие губы сплетались, и поцелуй по ощущениям длился вечность. Чимин уже расплавился. Его тонкие руки обвивали крепкую жилистую шею очень сильно, будто он готов был упасть сквозь кровать. Но Мин не давал этого. Одной рукой обнял за талию, поглаживая молочную прекрасную кожу. Покусывал пухлые губы и улыбался от этого. Через мгновение буквально белой широкой футболки уже не было на теле блондина. Он взгляд опускает и тихо усмехается. От такой ловкости даже приятно. — Я уже не девственник. — Тихо, как большой секрет, говорит Чимин и губу прикусывает. — Даже жаль. Я бы хотел сделать это с тобой впервые. — Но я уверен, что и ты уже давно с трахаешься. — Возможно. — Я тебе точно сказал, такое доверил, — Возмущенным тоном проговаривает младший и отводит взгляд. Рукой грудь свою закрывает. — Я тебя люблю. — На самое ушко ему шепчет. И это работает. Больше аргументов нет, и Чимин готов хоть в ад за ним пойти. Не прошло много времени, как ни на одном из них не было одежды. Одеяло небрежно лежало где-то в ногах и иногда путалось меж них, скручиваясь. Юнги, не выдержав, пнул его на пол. Чем просторнее, тем лучше. Парень аккуратно за колени разводит чужие ноги, такие прекрасные, тонкие. Поглаживает щиколотки и наклоняется, целует внутреннюю часть бедра. Из коридора вдруг послышались шаги и бурчание, поэтому Чимин закрыл рот ладонью, чтобы не выдать самого себя. От поцелуев в таком интимном месте целая буря в груди образовалась. Было так хорошо, что слов нет. Но брюнет на этом не останавливается. Еще опускается, ложась удобнее между изящных ножек, оставляет пару поцелуев на ягодицах. Кусает один раз, на что получает тихий писк и усмехается. Он точно нашел ангела, самого милого и прекрасного. Только ангелы не разводят так широко ноги и не просят совсем тихо большего. Медлить он больше не думал. Стояк и так не давал долго здраво мыслить. Пака к себе прижимает, чуть его за бедра поднимая, упирается головкой к колечку мышц и делает плавное движение внутрь. У Чимина фейерверки перед глазами. От непривычки он руками хватается за чужие сильные руки, не пытаясь остановить, просто держится, как за спасательный круг. Юнги сам его топит, но является спасением и надеждой на лучшую ночь и, возможно, на дальнейшую жизнь. Блондин уже сгорел, как птица феникс от переизбытка чувства. Но вскоре стал даже двигаться иногда навстречу бедрами. Плавные и не совсем быстрыми толчки приносили кучу удовольствия. Голову кружило у обоих. Брюнет наблюдал за открывающимися губами Чимина, падающими локонами на белую подушку, его изгибы и то, как он извивался и поддавался навстречу. Точно доверял ему больше, чем себе. — Я буду спать у тебя, — Командным голосом произносит Чимин и сглатывает скопившуюся слюну. — Конечно. Я тебя никуда не отпущу сейчас. Ангел мой. — Широко улыбается и ложится рядом с ним на кровать. Обнимая так же за талию и перебирая другой рукой прямые крашеные локоны. — Кто был лучше - я или те, с кем ты спал до этого? — Почему ты так волнуешься. Их сейчас даже рядом. Мы с Чонгуком уехали из родного города, — Он отвечал ему спокойно, хотя рассказывал сейчас об этом первому человеку в жизни. — Правда? Наверное, это было сложно. — Немного. Только вот чувство свободы после этого мне нравится намного больше. Давай спать. Они обмениваются поцелуями и поднимают одеяло с пола. Чтобы укрыться сейчас с головой, и под одеялом обнять друг друга. Ночь была удивительно спокойной, чего не скажешь о предстоящем дне. На телефоне брюнета засветилось сообщение от неизвестного: "Мы вас нашли мелкие ублюдки, ждите гостей"