Vires in nexu

            Гермиона судорожно выдыхает.       Слышится удар палочки о пол. Руками не пошевелить. Потому что одной он заключает в замок. А другую она чувствует у себя на шее.       Малфой скалится словно хищник. Его глаза снова приобретают алый оттенок. Злые. Холодные. Теперь Гермиона точно знает, ей не показалось. Проходит секунда, он щурится, вглядываясь в Грейнджер. Оскал спадает, как и красные радужки. Теперь только ледяной взгляд.       — Какого хрена, Грейнджер? — шипит он. Хватку не ослабляет.       Гермиона задыхается. Пытается призвать палочку, разгибая пальцы.       Что ей сказать? Она пыталась его убить. Правда. У нее даже почти получилось, но он чертовски быстро отреагировал. Это было слишком быстро.       — Догадайся, — сквозь зубы выдавливает. Доступ к воздуху не перекрыт. Драко держит ее за горло просто ради удовольствия.       Он склоняет голову в сторону, сузив глаза. Грейнджер уже ожидает толчок в голову, но ничего не происходит. Малфой выжидающе смотрит на нее, убирает руку с шеи.       — У тебя живот кровоточит, — глубоко вдохнув и подняв выше подбородок, отвечает Гермиона. Он молчит, ожидая продолжения. — Ты скоро умрешь, если ничего не сделать.       Драко отпускает ее руки, когда ее палочка взлетает к ней. Медленно моргает, переводя взгляд на палочку. Снова поднимает глаза, выгибая бровь.       — Уверена? — складывает руки на груди. — Так волнуешься за меня?       — Беспокоюсь за своего генерала, — саркастично бросает она, разводя руки в реверансе.       — Неужели. Так я теперь генерал? Недолго ты держалась.       — Приходится.       Грейнджер не знает, что произошло. Почему-то ее желание его убить сменилось … этим. Она вообще не планировала с ним разговаривать. Думала покончить с ним.       Но сейчас…       Она поднимает взгляд. Вся его поза расслабленная. Скучающая. Возможно, Гермиона даже подумала бы, что он выглядит мужественно с этой раной. Там, наверное, шрам останется. Но она настойчиво прогоняет подобные мысли.       Из них двоих вооружена только она. Драко даже не удосуживается взять свою палочку. Либо он слишком небрежен, либо глуп. Вряд ли Грейнджер поставила бы на второе. Она только крепче сжимает палочку. Малфой внимательно следит за этим движением.       Гермиона чувствует себя уязвимой сейчас. Нагой такой. Как будто он итак читает ее всю. Он снова склоняет голову, вглядываясь в нее. Складывает руки в карманах штанов…пижамных.       Пижама на Малфое. Грейнджер приподнимает брови. Как будто что-то инопланетное видит. Особенно когда взглядом скользит по накаченному прессу, исполосованному широкой раной.       — Ты не первая и не последняя на земле, кто хотел моей смерти, — ухмыляется, когда пересекается с ней глазами.       — Я все еще хочу, — шепчет она.       Ее раздражает, насколько спокойно он себя ведет. Не покупается. Насмешливо стоит, сложив руки в карманы. Драко совершенно не воспринимает ее попытку всерьез. Продолжает нахально ухмыляться только.       — Я не стану сейчас напоминать тебе, что подчиненным нельзя поднимать палочку на генерала, — хищно сверкает глазами. — Но я бы понаблюдал за твоими попытками.       Боже. Ему смешно.       — Только в следующий раз, — он наклоняется к ней, приблизив к себе за локоть. — Выбери что-нибудь не настолько простое, — взгляд обдает Грейнджер холодом.       И она не удерживается от того, чтобы вскинуть подбородок из-за разницы в росте. Заглядывает в глаза с вызовом. Сама не знает, откуда это. Держится на одном адреналине, наверное.       — А то что?       — Я не люблю повторения. Они меня не цепляют.       — Хочешь, чтобы я цепляла?       Драко замирает на мгновение. Глаза его мигают с красного на серый. Почти незаметно, если не вглядываться. Но Грейнджер смотрела. Не отводя взгляда.       На лице его сложно сказать, что читается. Возможно, удивление, злость, отвращение и … желание?       Гермиона снова приподнимает бровь, удивляясь себе. Какое еще желание?       И словно в подтверждение ее мыслей Малфой лишь шире улыбается.       — Очевидно, хочу.       Сердце бьется где-то в горле. И это не из-за страха, который сковывает движения или туманит взор. Это страх, который указывает направление и контролирует действия.       Гермиона только поднимает подбородок, когда Драко ступает к ней. Приближается, продолжая надменно ухмыляться.       Грейнджер дышит чаще. Отступает назад, пока не чувствует лопатками холодное стекло. И лишь крепче сжимает палочку.       Ей отчаянно хочется унять тремор в руках. Потрясывающиеся пальцы отдают дрожью в кончик палочки. Но это уже будто въелось в саму ее суть. Стало частью ее.       Поэтому единственное, на что способны ее руки, — просто вытянуть палочку перед ним. Упереть ее между ними ради какой-то дистанции.       Так она и делает.       Слабое дуновение ветра приятно холодит кожу на лице. Задевает выбившиеся пряди, заставляя их щекотить щеки.       Они не говорят. Это и словами не озвучить. Почувствовать только. Сквозь взгляды и ухмылки.       И Гермиона принимает правила. Продолжает смотреть на него с вызовом. Предупреждающе. Нарочно демонстративно скользит кончиком палочки ниже.       Малфой даже бровью не ведет. И смотрит хищно так. По-скотски.       Пронизывающе до глубины души.       Всепоглощающе.       Подходит ближе, демонстративно натыкаясь на палочку. Показывая, насколько ему все равно стоять вот так. На прицеле абсолютно безоружным.       В глазах его больше нет былого веселья. На скулах играют желваки.       Драко склоняет голову, явно наслаждаясь реакцией Грейнджер. И смотрит, смотрит. Разглядывает.       За этот день она уже сыта этими взглядами пожирателей. Поэтому Гермиона сильнее тычет палочкой.       Кап-кап.       Грейнджер сглатывает. Прислушивается.       Показалось, наверное.       Кап-кап.       Сердце забивается быстрее, хотя, казалось бы, куда. Глаза инстинктивно жмурятся в ожидании вспышки боли.       Но никакой боли нет. Есть только ничуть не скрывающий удивление Драко, когда Гермиона распахивает глаза.       — Грейнджер?       Он стоит так близко. Слишком близко. Запах мускатного ореха снова ударяет ей в нос.       Грейнджер судорожно ищет глазами источник звука. Окидывает взглядом все вокруг и останавливается только, когда опускает его вниз.       Небольшая лужа крови раскинулась под ее ногами, обрызгав ботинки.       Гермиона сглатывает подкатившую тошноту. Смотрит на кровь. Ловит взглядом очередную упавшую каплю и смотрит выше.       На палочку, дрожащую в руках. На кончик, играющий на вскрывшейся засохшей крови. И опять на каплю.       Господи.       Она только что снова вспорола ему живот.       Гермиона осторожно поднимает взгляд. Видит его сведенные брови, озадаченный лицо, когда он смотрит на лужу, потом на дрожащие руки.       И Грейнджер задерживает дыхание, когда он наконец смотрит на нее.       — Неплохо, — холодно улыбнувшись, говорит он. — Но этого мало для смерти.       Гермиона снова слышит удушающий звук, вызывающий флешбек. Ей нехорошо. Голова немного кружится то ли от услышанного, то ли от происходящего.       Потому что Драко стоит спокойно. Лишь угрожающе сверкает глазами.       — Я…боже, я могу все исправить, — убирает судорожно палочку от живота, пока он внимательно следит за каждым ее действием.       Гермиона принимается осматривать вскрытую рану.       — Не больно?       Драко продолжает все так же стоять, лениво сложив руки в карманах. Наблюдает за ней и еле заметно качает головой.       — Хорошо, — выдыхает она, —тогда я сейчас постараюсь помочь.       Она наставляет палочку на живот.       Начинает вырисовывать руну молнии.       — Ава…       А в следующую секунду оказывается прижата к перилам с запрокинутой назад головой. Палочка отлетела куда-то за пределы балкона. Горло саднит от схватившей руки.       — У тебя немного извращенные понятия о помощи, тебе не кажется? — шипит он.       — Зато так ты бы избавился от боли, — сдавленно хрипит Грейнджер, хватаясь за руку на шее.       Холодная улыбка трогает его губы.       — Не теряешь времени, — наклоняется, приближаясь к ее лицу. — И откуда в тебе столько ненависти?       — Ты убил их…убил всех, кто мне дорог…       — Это моя работа.       — Я тебя ненавижу.       Внезапно Малфой замирает. Лицо его быстро сменяется с угрожающего оскала на безразличную маску.       В глазах у Гермионы двоится. Лицо Драко расплывается, то расширяясь, то сужаясь. Светлые волосы вытягиваются, оставляя за собой белые полоски. Рана на животе сужается.       Он резко отпускает ее, отворачиваясь.       Грейнджер чуть не падает на колени, хватаясь за горло.       — Тебе пора.       Малфой не смотрит на нее. Так и стоит, стискивая перила.       Гермиона несколько раз моргает. Проходит секунда. Она подрывается с места.       Ей дважды повторять не нужно. То, что она еще жива, уже чудо.       Стук каблуков ее ботинок отражается от мраморных стен коридора.       Грейнджер бежит. Бежит так, как не бежала никогда.       Просто бежит. Куда глаза глядят. Лишь бы подальше.       Она не помнит дорогу. Просто бесконечно сворачивает, пока ее не хватает отдышка.       Гермиона опирается на колени, восстанавливая дыхание. Оглядывает холл и видит эти двери. Большие, почти до потолка. Двери, из которых она вышла сегодня утром.       Она каким-то образом добежала.       Не теряя больше времени, Гермиона входит в комнату. Находит свою кровать.       И, действительно, маска висит у изголовья.

***

      Первые, неуверенные лучи солнца пробиваются сквозь прозрачный тюль.       Дуновение ветра лижет нагое бедро Гермионы. Она сладко потягивается, переворачиваясь в постели. Утыкается носом в родную грудь. Стонет, словно ото сна.       Но она не спала. Ни разу.       Уснешь после такой ночи.       Драко запускает пальцы в ее волосы. Прижимается к макушке губами, втягивая хвойный аромат.       Она пахнет елью, персиками и…им.       Малфой улыбается, когда Гермиона проводит пальцами по широким плечам. Рисует замысловатые узоры. Слушает его сердце, ощущая размеренно поднимающуюся грудь.       — Что дальше? — голос охрип, но Грейнджер не смущается.       — Дальше будем экспериментировать в других местах и по-другому, — по голосу чувствуется, ухмыляется.       Рассеянно водит пальцами по ее плечам. Лаская каждую клетку.       Каждый уголок души.       Гермиона смеется. Привстает на локти, заглядывая в глаза.       — Я серьезно. Я должна продолжить перевод дневника с Рольфом.       Лицо Драко вмиг серьезнеет. Движение его пальцев останавливается.       — Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась, — глаза холодные. Острые.       Не знай Гермиона его сейчас, испугалась бы.       Но она знает. Он волнуется за нее.       — Драко, он часть нашего Сопротивления. И он нам очень помогает.       — Тем, что в итоге переводишь дневник ты?       — Мы вместе.       — Я ему не доверяю, — взгляд в сторону.       Грейнджер кладет руки на его лицо, разворачивая к себе. Заглядывает в глаза так ласково.       — Не волнуйся, я никогда к нему не уйду, — шепчет убедительно. Расплываясь в дьявольской улыбке.       Он хмыкает. Дьяволица. Зато его.       Драко прижимает ее руку своей, зеркаля ее выражение лица.       — И не сможешь, — поцелуем в кисть. — Потому что ты, — в щеку. — Моя, — и в шею.       Гермиона откидывает голову назад, предоставляя больший доступ.       И в закрепление сказанного Малфой накрывает ее губы своими. Целует томно и нежно. Оттягивая ее нижнюю губу.       — А теперь серьезно, — берет ее лицо в руки. — Я повторю это в последний раз.       И никакого остатка от былой интимной атмосферы не осталось. Гермиона внимательно слушает.       — Я убью каждого, кто посмеет покушаться на тебя. Кто будет угрозой. Или кто хотя бы просто рискнет причинить тебе вред, Гермиона, — и это звучит не угрозой даже. Обещанием. Клятвой.       Каждое его слово будто клеймит их навечно. Здесь и Непреложный не нужен. Все итак ясно. В его глазах.       — Я всегда буду рядом. Где бы ты ни была. Я найду тебя.       Грейнджер распахивает глаза и резко садится в кровати.       В спальне темно. Слышен чужой храп. Кажется, сейчас около трех.       Гермиона часто дышит будто после кошмара. Ощущает прилипшие к шее волосы. Подскочивший пульс. Тонкие дорожки пота на висках.       Но это был не кошмар. Сон? Предзнаменование? Флешбек? Жизнь в другой реальности?       Чем бы то ни было, Грейнджер собирается его забыть.       Потому что там был Малфой. Потому что там ей было хорошо.       Им.       Гермиона глубоко вздыхает, садясь у изголовья. Подминает ноги под себя, кутаясь в одеяло.       Это настолько противоположно всему. Всему, что между ними происходит.       Сегодня утром это был холодный душ. Лед. Антарктида.       Позже вечером это стало раскаленным углем. Горячим и опасным.       Их словно перебрасывает из одной крайности в другую.       Этот сон был до ужаса реалистичным. Малфой был похож сам на себя. Гермиона тоже.       В целом не было ничего необычного. Просто там Грейнджер не пыталась его убить. Дважды.       Я всегда буду рядом. Где бы ты ни была. Я найду тебя.       Звучит как что-то давно утерянное. Далекое такое. Что отзывается щемящей чувством в груди.       Да. Скорее всего, это была жизнь из параллельной реальности.       Гермиона только решает лечь, когда голову прошибает именем.       Знакомым таким. Вертится на кончике языка.       Я должна продолжить перевод дневника с Рольфом.       Рольф. Точно. В своем сне Грейнджер знала его. И, Пожиратели, похоже тоже.       Гермиона помнит пленного над столом Волдеморта. Это от него она впервые услышала это имя. Его искал Темный Лорд.       Значит, Рольф был связан с Сопротивлением. Необязательно с Орденом, ведь Гермиона его не видела.       Грейнджер плюхается обратно на подушку.       Нет. Если она его не помнит, конечно, не видела. Тогда, учитывая ее сон, они были знакомы.       Больше даже.       Они работали над чем-то вместе. Так, что Малфой мог ревновать. Мог беспокоиться из-за него.       Что вообще-то вполне в его духе.       Но только если Гермиона просто представит его таким на миг. Всего на мгновение. Если бы она была той, кем являлась во сне. Если бы она действительно знала его.       Тряхнув головой, она старается больше не думать об этом.       Потому что реальность другая. Суровая, острая и холодная. Как его глаза. Особенно когда она во второй раз предприняла попытку его убить.       Удивительно, что он позволил ей уйти.       Зря.       Грейнджер не оставит своих попыток. Только теперь ей нужно быть изобретательнее. Он будет ожидать чего-то, но Гермиона ему ничего не даст. Просто понаблюдает со стороны. Будет выжидать.       Как ей сказала Пэнси.       — Салазар, Грейнджер, — в своем стиле закатила глаза Паркинсон во время сегодняшней встречи. — Ты что? — снова переспросила она.       — Ты слышала, — сложила руки на груди Гермиона. — Я не буду повторять это снова.       Пэнси смеялась. Искренне.       — Зачем ты пошла в его комнату? Как ты вообще ее нашла?       — Это несмешно. Он чуть не скинул меня с балкона.       — Ты наставила на него палочку. Дважды. Это было наивно, но, — заправив короткую прядь за ухо, продолжила, — я это уважаю. Еще никого не встречала настолько непредсказуемого.       Гермиона увела взгляд. Перепроверила наличие маски на поясе и поправила мантию.       — Так мы идем? Ты хотела мне что-то показать.       — Да, конечно, — Пэнси подхватила свою маску с застежки, подбросила и закрепила на макушке. — Только к следующему разу подготовься лучше. Малфой быстро учится на ошибках. Дальше будет сложнее, — опустила ту на лицо, — но эффект неожиданности был блестящим, — и ухмыльнулась.       Дальше они с Пэнси аппарировали в какое-то ущелье. Там она с серьезным лицом напоминала Гермионе о правилах выживания и искусстве боя.       — Тебе нужно собрать волосы, чтобы не мешали во время резких движений. Лучше заплети косу, — посоветовала она тогда.       На самом деле Паркинсон, как и всем остальным Пожирателям на вылазках, запрещено помогать начинающим. Чтобы было легче отсеять. Потому что слабые не нужны. Зато они хоть тренировки проводят.       Это напомнило Грейнджер Орден. Они тоже там тренировались. Но не для того, чтобы убивать друг друга. Для того, чтобы научиться сражаться.       Гермионе снова захотелось ее спросить, зачем она это делает. Но Гермиона знала, зачем.       Кому-то очень была важна Грейнджер. А когда Гермиона спросила, кому, Пэнси не ответила. Сменила тему и продолжила тренировать.       Это натолкнуло Грейнджер на мысль. Вряд ли бы нашелся Пожиратель, одержимый сохранением жизни Гермионы. Это просто невозможно. Потому что она единственная грязнокровка среди них.       Остается только Сопротивление. Пэнси задолжала кому-то оттуда. Звучало странно, но логично. Тогда, возможно, Паркинсон каким-то образом была связана с Орденом. А значит, могла быть и двойным агентом.       Пэнси и двойной агент. Конечно.       Но вдруг.       Хотя она не делала ничего, подтверждающего эту гипотезу.       Так и прошел ее первый день в качестве Пожирателя. Это было несложно. Просто очень напряженно. Но дальше легче будет.       Пэнси так сказала.       Нет. Гермиона не то чтобы ей доверяет. Просто это единственный человек, который с ней вообще разговаривает. Среди этого чистокровного общества.       Глаза Грейнджер медленно наливаются свинцом. Она снова кутается и позволяет провалиться в сон. Хотя бы на пару часов.       Гермиона знает, что станет одной из них. Станет лучшей, чтобы иметь доступ ко всему важному. Знает по тому, как Пэнси сказала ей о правилах. У нее есть козыри.

***

      Весь следующий месяц Грейнджер тренируется усердно. Амбридж с каждым следующим занятием ставит в пару ей девушку, стоящую по убыванию в адекватности.       Но это даже хорошо. Потому что так она прокачивается быстрее. Она стала почти самой лучшей среди них, кроме еще одной. Палмер Уильямс. Они всегда шли в одинаковом темпе.       Гермиона все ожидала чего-то со стороны Амбридж. Но та ничего не предпринимала. Только сдержанно крепко улыбалась с выпученными глазами и проходила мимо.       Грейнджер даже решила, что это и есть ее наказание. Потому что девушки, что стояли напротив нее, были все безумнее. Как и все здесь. Красивые. Чистокровные. Лишенные рассудка.       Каждая из них с ненавистью бросала Непростительные. Но у Гермионы был опыт на войне. Она легко уворачивалась, атакуя с другой стороны.       Те девушки только и могли, что вскидывать без остановки палочки с красными вспышками, когда Грейнджер выжидала. Училась лавировать между выбросами разного цвета заклинаний. Ждала, когда они выдохнуться.       Они еще не знают, что такое война. Совсем молодые еще. Полные энергии.       За последние несколько недель Гермиона научилась быстрой реакции и четкости прицела. За последние несколько недель количество Пожирательниц сократилось вдвое.       Грейнджер старалась не думать об этом. О том, как прямо на тренировке очередная девушка истекла кровью из-за усиленного режущего проклятья. О том, как где-то во дворе кто-то устроил драку. Дуэль. Выяснения отношений.       Им даже не запрещали это. Хуже. Амбридж поощряла это.       — Вы можете продолжить дуэль в другом месте, если не считаете, что не разобрались окончательно, — так она сказала. Завуалированно и просто.       И все поняли. Стали разносить друг друга направо и налево. Гермиона даже причины не знала. Не хотела.       У нее были дела поважнее.       Каждый вечер встречаясь с Пэнси в ущелье. Каждый вечер запоминая планировку Мэнора во время похода на завтрак. Она всегда вставала раньше остальных. Не спеша обходила небольшие крылья, отмечая каждый выход окна или балкона. Потому что в основных всегда кто-то был.       Особенно Северное крыло. Там, где основной зал Пожирателей. Всегда кто-то приходил посреди ночи или ранним утром. Гермиона однажды чуть не попалась, когда была в коридоре. Спряталась за колонну.       Но Пожиратель все равно нашел ее. Задавал вопросы. Хорошо еще, новичком оказался. Передовым солдатом. Вот тогда и пришлось впервые применить Империо.       И даже об этом она не задумывалась. Старалась не вспоминать. Выкинуть из головы. Забыть.       Так Гермиона нашла потайной ход через открывающийся спящий портрет пожилой женщины, по всей видимости, являющейся одной из предков Малфоя. Но Грейнджер еще не выяснила, куда он ведет. Просто не рисковала выходить в Южное крыло ранним утром…пока.       С Малфоем она больше не пересекалась. Не то, чтобы искала встречи с ним.       Просто намеренно обходила западное крыло у пролета лестницы. Даже если путь был короче. Ей было легче проходить через верхний этаж, попутно повторяя для себя расположения коридоров, потому что Мэнор большой.       Гермиона только вскользь слышала упоминания о нем в разговорах других Пожирательниц. Они хихикали, когда он проходил мимо. Вздыхали томно. Восхищались.       Малфой снова заключил выгодную сделку. Малфой снова подчинил город в Европе. Малфой снова привез много пленных.       Малфой. Малфой. Малфой.       Грейнджер не видела его лично. Зато наслышана была более чем.       — Мисс Грейнджер? — высоким голосом нервно зовет Амбридж.       Гермиону будто из транса выводят. Она обращает взгляд к ней, вопросительно вскинув брови.       — Вы и мисс Уильямс отправитесь сейчас к генералу Малфою. Темный Лорд велел вам отправляться немедленно.       Подавив в себе желание спросить, зачем, она на автомате кивает и направляется к выходу.       Здесь никто не задает вопросы. Только слушается беспрекословно.       Волдеморт отправил их к Малфою. Они с Уильямс самые лучшие. Пэнси говорила ей, что скоро планируется пополнение отрядов. Но ничего об отряде Малфоя.       Они идут через главный вход, минуя множества портретов. Те почти уже не шепчут «Грязнокровка». Только некоторые бросают презрительные взгляды и шепчутся между собой, когда Грейнджер уже не слышит.       Палмер, девушка с блондинистыми волосами, идет впереди. Ей всегда важно идти впереди. Раньше Гермионы.       Но Гермиона только закатывает глаза.       По мере приближения к дверям кабинета генерала Грейнджер снова сжимает плечи в попытке унять дрожь в руках. Делает это незаметно, как будто пыль смахивает с мантии.       — Войдите.       Они даже подойти не успели.       Заходит Палмер, за ней Гермиона. Кабинет полностью выполнен в викторианском стиле. В нем нет ничего лишнего, как в его спальне. Все только по необходимости. Стол, занавески, кресло.       Грейнджер глубоко вздыхает и снова чувствует знакомый аромат. Окидывает комнату взглядом и находит маленький саженец хвои в горшке в дальнем углу.       — Профессор Амбридж послала нас к вам, чтобы…— начинает деловито Уильямс, когда Драко поднимает глаза на нее.       Он холодно улыбается.       — Я прекрасно знаю, зачем вы здесь, мисс Уильямс, — переводит взгляд на Грейнджер.       Смеривает так безобразно откровенно. Уголки его губ еле заметно приподнимаются, и Гермионе не по себе.       Проходит мгновение, он моргает, вновь смотря на Уильямс.       — Мне сказали, вы обе хорошо справляетесь на занятиях у Амбридж.       — Да, мой генерал, — гордо подняв подбородок и томно прикрыв веки, соглашается Палмер.       Гермиона молчит. Пусть Уильямс болтает с ним, если ей так хочется. Она так строит ему глаза, что тошно находиться в этой комнате.       Малфой ухмыляется, снова поднимая глаза на Гермиону.       — А мисс Грейнджер язык проглотила?       — Да, — хрипло говорит Грейнджер. С ее голосом что-то не так. Она прочищает горло и видит взлетевшие вверх брови Драко.       Она хмурится в непонимании и, боже…она сказала, что проглотила язык.       — То есть я действительно хорошо тренируюсь.       Палмер хихикает, прикрыв рот ладонью. Малфой прошибает ее ледяным взглядом, отчего она замолкает.       — Мистер Малфой, генерал, — тянет Уильямс. — Мне не терпится приступить к работе в вашем отряде.       Она несколько раз хлопает глазами. Малфой хмыкает, откладывает перо. И, сложив руки в замок, кладет на него подбородок.       — Видите ли, мисс Уильямс, — щурится, ухмыляясь, явно наслаждаясь ее поведением. — Вас отправили ко мне, чтобы я определил вас по отрядам. В моем отряде свободно лишь одно место.       Глаза Палмер горят надеждой. Она даже бросает на Гермиону высокомерный взгляд через плечо.       — Я возьму к себе только одну из вас, — продолжает Малфой. — Но вторая сможет попасть в отряд к Флинту. У него были некоторые потери в последнее время.       Отряд Флинта. Маркуса Флинта.       Грейнджер поглаживает косу, в которой занималась всегда. Опускает взгляд на серебряную прядь.       Она не пойдет в отряд Флинта. А если окажется там, то убьет его незамедлительно.       Но не сразу. Нет.       Возможно, отравит его и будет наблюдать за его предсмертными конвульсиями. Возможно, найдет более интересный способ. Но только чтобы видеть это своими глазами. Чтобы отомстить.       Гермиона злорадно ухмыляется в предвкушении. Она уже не может ждать.       Малфой все равно не возьмет ее. Она для него будет слишком проблемной. Особенно учитывая их последнюю встречу.       Грейнджер чувствует мурашки на коже, поднимает взгляд и спотыкается о пару пристально следящих за ней серых глаз.       — Генерал, вы ведь знаете…— наклоняется вперед, поправляя волосы.       — Я знаю достаточно, мисс Уильямс, — не отрывая взгляда от Гермиона говорит он. — Я решил, что вы отправитесь в отряд к Флинту.       — Но, Генерал…       — Мое решение обсуждению не подлежит, — приказом. Безо всяких возражений. — А теперь идите к нему.       Палмер бросает презрительный взгляд на Грейнджер. Разворачивается, намеренно задев ту плечом, и выходит.       Гермиона снова молчит. Ей это не нравится. Она не рассчитывала на отряд Малфоя. У нее был план.       — Так и будешь молчать?       — А что ты от меня хочешь?       — Я не отправил тебя к Флинту.       — Как славно. Я должна сказать спасибо?       Малфой откидывается на спинку кресла, сложив руки на груди.       — Ну, не помешало бы хотя бы это.       — Я тебя не просила.       — Тогда благодарность должна быть двойная.       Драко говорит так насмешливо. Небрежно. С издевкой.       — А может, я хотела попасть к нему? — язвительно бросает она.       — Не думаю. Хотя опять же, не мне судить о твоих понятиях.       Они наконец пришли к этому. А Гермиона надеялась больше никогда с ним не говорить. Только если перед его смертью. Как наивно.       — Так мы теперь поговорим о главном. Отлично.       — Ты пыталась наставить на меня палочку. Во второй раз я не ожидал даже, — он встает из-за стола, огибает его и облокачивается бедрами о него, остановившись напротив Грейнджер. — Когда я был абсолютно безоружным и раненым. Это было низко.       Он подается вперед, заглядывая Гермионе в глаза.       — Ты точно гриффиндорка?       — Нет, я притворялась.       Драко приподнимает брови. Гермиона даже прочитать в его взгляде может это.       Восторг.       Он явно наслаждается атмосферой. И даже не так, как это было с Палмер. Его действительно это забавляет.       — Ты планировала его убить, — кивает на ее волосы.       Гермиона прячет свое удивление. Хотя, возможно, этот Флинт хвастался всем тогда тем, как он ее пометил. Поэтому, наверное еще, девушки часто перешептывались, увидев ее.       Грейнджер только выгибает бровь.       — Ах да, ты все еще планируешь.       — Как знать, — пожимает плечами Гермиона. — Я могла бы и солгать, если бы не притворялась гриффиндоркой.       Драко сужает глаза, наклонив голову. Смотрит так, словно мысли прочитать пытается.       — В любом случае, мне не нужен еще один мертвый командир отряда.       Еще один? Грейнджер узнает это у Пэнси.       — Поэтому добро пожаловать в мой ничем неприметный закрытый клуб, — разводит руками в приглашающем жесте.       Он развлекается. Ему весело. А вот Гермиону разрывает.       — Какого хрена ты меня оставил, Малфой?       — Я уже сказал тебе, — спокойно отвечает он.       — Дело не в этом.       — Хорошо. Меня тошнит от прелестных прилипал.       — Я тебя не привлекаю даже.       — Ты права. Ты необязательно должна меня привлекать.       На последнем предложении он хищно ухмыляется. Грейнджер сглатывает.       — Я буду тебе мешать.       — Как-нибудь переживу.       — Я могу убить тебя.       — Будет интереснее.       Гермиона открывает рот, чтобы что-то сказать. Но аргументов больше нет. Она снова его закрывает.       Драко лишь продолжает надменно ухмыляться. Она даже заметить успела проблеск алого в его радужках.       Повисает молчание. Тягучее такое. Оно давит своей звенящей тишиной.       Между ними искры только не летают.       Хотя нет. Еще как летают. И Гермиона с радостью сожгла бы его дотла одним только взглядом.       Малфой первый нарушает тишину.       — Завтра в пять жду во внутреннем дворе, — говорит уже холодно. Без былого веселья в голосе.       Гермиона удивляется.       — В пять? Разве это не поздно? Даже у Амбридж мы…       — В пять утра. Я тренирую свой отряд на рассвете.       Теперь пять утра для Гермионы стало рано. Не потому что она никогда не просыпалась в такое время. А потому что теперь это займет все ее время на утренний обход поместья.       — Хорошо.

***

      — Кто из ваших командиров отряда погиб? — спрашивает Грейнджер у Паркинсон, оттачивая разворот. Ее эхо отражается ото всюду в ущелье.       — Откуда ты знаешь? — удивленно вскидывает брови Пэнси.       — Услышала. Так кто?       — Монтегю. Грэхэм Монтегю.       Имя звучит знакомо. Да, точно. Он, кажется, был ее однокурсником в Хогвартсе.       — Что с ним произошло?       — Он вернулся раненым со своего задания в Швейцарии. Малфою пришлось довести дело до конца.       Гермиона остановилась.       — Он убил его?       — Нет, — усмехнулась Пэнси. — Он удачно заключил соглашение с их Министром.       — Тогда что его убило?       — Говорят, из-за сильного проклятья он потерял слишком много крови. Но никто не знает.       Грейнджер задумчиво прикусила губу.       — У него были враги?       — Почти, — сощурив глаза и одобрительно кивнув, ответила Паркинсон. — Ну, у него были давние счета с Малфоем. Он также был другом Маркуса.       — Думаешь, он мог сам его убить? — спросила Гермиона, перезаплетая кончик косы.       — Все возможно. Но для генерала это было бы невыгодно.       Грейнджер кивнула, решив, что обдумает это позже.       Тем же вечером Гермиона, по иронии судьбы, встретила Палмер. Несколько раз. И не одну причем, с ней были две ее подруги.       И Уильямс при каждой встрече демонстративно кривила лицо в отвращении и, надменно ухмыляясь, шла мимо.       Это было странно. Грейнджер временами прыснуть от смеха хотелось ей прямо в лицо. Но той вряд ли хватило бы ума не вызвать ее на дуэль.       И Гермиона этого не делала не потому, что боялась проиграть. Потому, что не хотела смерти Уильямс. Хоть она и была конченной сукой, Грейнджер не желала ей смерти.       У нее в приоритете другая.       Гермиона снова прокручивает сложившуюся планировку в голове, пока возвращается в Мэнор. Все Южное и Западное она уже изучила. Кроме портрета. Ей до ужаса хочется узнать, куда он ведет.       Завтра у нее не будет времени. Сейчас уже поздно. А вставать через два часа рваного сна не хочется.       Грейнджер решает сделать это сейчас. Все равно большинство высокопоставленных Пожирателей на ужине. Лестрейндж вернулся из Франции с «хорошими новостями».       Волдеморт разрешил праздновать. И они праздновали. Громко и безбашенно. Но новичков не звали, поэтому Гермиона должна идти в общую спальню.       Наверняка там и Малфой был. Попивал огневиски или еще чего. Наслаждался атмосферой. Наслаждался напитком.       Наверняка был с кем-то. Возможно, с Уильямс даже. Возможно, поэтому она ходила с высоко задранным подбородком весь день. Она ведь уже не новичок. Она теперь состоит в отряде.       Но Грейнджер вообще-то тоже. Формально она бы могла пойти туда. И сейчас может…       Она трясет головой. Откуда эти мысли? Какая разница, что он делает и с кем проводит время?       Но он ведь предпочел Палмер Гермиону. Их последний разговор был странным. С ним всегда все было странно. То горячо, то холодно. То жаркий флирт, то ледяная реальность. Драко всегда мог ошарашить ее своими словами.       Он ведь даже не наказал ее за попытку в прошлом месяце. Грейнджер этого не ожидала, учитывая, насколько она была наслышана о его жестокости.       Но он не был жесток…пока.       Грейнджер ударяется плечом в пьяных идущих навстречу Пожирательниц.       — Как думаешь, у меня получится? — задорно спрашивает брюнетка.       — Не думаю. Астория уже его завербовала, — отвечает шатенка.       — Эта Астория…заебала уже. На Малфое не написано, что он чей-то.       — Но она ведь его девушка. Они вместе уже почти год…       Дальше Грейнджер не слышит. Девушки ушли далеко.       Но у Малфоя была девушка… И это была Астория. Гермиона помнит ее с Хогвартса. Высокомерная заносчивая сука. И она с ним. Почти год.       Возможно, Грейнджер действительно стоит туда сходить. Оценить обстановку. Увидеть их собственными глазами…       Гермионе плохо от этих мыслей. Это так двулично. Все убеждения тогда начнут разрушаться. Или уже начали.       Но одно может звучать логично. Она может пойти туда, чтобы капнуть яд в его бокал. Так будет правильнее. Так она многим сделает одолжение. И в первую очередь себе.       Грейнджер уже хочет развернуться, как слышит шуршание в листве перед ней. Она вглядывается в темноту, вытянув палочку перед собой.       — Кто здесь?       Ответа нет. Только красная горящая точка на уровне ее лица.       Гермиона подходит ближе, раздвигая ветки в стороны. Проходит к стволу и видит кого-то с сигаретой в руке.       — Кто ты?       Он молчит, медленно выдыхая дым через рот. Поворачивает голову к Грейнджер.       — Теодор Нотт. А ты, — смеривает ее взглядом с ног до головы, —Грейнджер, кажется.       Гермиона медленно опускает палочку, когда он пристально смотрит на нее. Снова затягивается.       Здесь много ее однокурсников. Гермиона это уже поняла. Теодор. Третий ученик по успеваемости после нее и Малфоя. Конечно, она знает его. Он всегда был в компании Драко. Поддерживал его взгляды относительно чистоты крови, но больше молчал. Ходил рядом, наблюдал, читал. Он был немногословным и спокойным, в отличие от Малфоя. Как они вообще могли сдружиться.       — Почему ты здесь, Теодор?       — Потому что там скучно, — шумно выдыхает. — И зови меня Тео.       Он меняет позу, развернувшись к ней полностью лицом.       — А ты почему здесь, Гермиона?       От такого резкого перехода Грейнджер чуть шатается.       — Я думала пойти туда и встретила тебя, Тео.       Имя звучит так гладко. Мягко. Произносится легко.       Тео стягивает с плеча мантию и стелет ее на землю. Садится, прислоняясь к стволу, и приглашает жестом Гермиону. Она, нахмурившись, несколько раз моргает, но все равно садится рядом.       — Понимаю, — поднимает сигарету на уровне глаз, и теперь видны тени, отбрасываемые кудрями. — Тогда посиди со мной, если ты не против.       Сначала Гермиона хочет уйти. Потому что помнит, что никому здесь нельзя доверять.       Но, черт. Как же она устала быть одна. Только со своими мыслями. Все это время. Одни сплошные тренировки, смерти, тренировки, долбанная Амбридж и снова смерти.       Грейнджер помнит, что хотела пойти на ужин, который давно уже, наверное, превратился в пьяную заварушку. Но остаться здесь ей хочется больше. Потому что на краю сознания она все равно понимала, что так просто ей не дастся ее план. Это было вынужденное решение. Просто чтобы сделать что-тоиз-за этих мыслей.       Сейчас она может позволить себе расслабиться. Выдохнуть с начала прошлого месяца. С Тео.       — Если хочешь молчать, будем молчать.       Его голос даже мягкий. Только сейчас она ощущает, как сильно устала. Ее плечи будто наконец расслабились под грузом всего этого времени. Он говорит то, что нужно.       Пусть. Гермиона не нуждается в психологе. Она просто хочет побыть хоть с кем-то, кому не мерзко дышать с ней одним воздухом.       Пэнси проводит с ней каждый вечер, но Гермиона все еще ей не доверяет. Только чувствует, что уже может спросить ее о чем угодно. Это только первый шаг.       Грейнджер просто сидит, наблюдая за трепещущими листьями дерева из-за подувшего ноябрьскиго ветра. Глубоко вдыхает, замечая дрогнувшую и упавшую искру из фильтра сигареты.       — Почему ты здесь, Тео?       Он молчит некоторое время.       — Потому что обязан, — коротко отвечает он. Ясно, он не хочет вдаваться в подробности. Как и Пэнси.       Гермиону уже достало вытягивать из них полноценные ответы. Тео не хочет говорить. Ладно.       — Тебе здесь нравится?       Глаза у Грейнджер слипаются. Она впервые ощущает настоящий здоровый прилив сна.       — Не очень. А тебе, Гермиона?       Гермиона зевает.       — Я ненавижу это место. И всех Пожирателей.       Тео просто усмехается.       — Понимаю, — тушит сигарету о кору дерева.       Гермиона прижимается затылком к стволу. Зрение ухудшается. Она видит только размытые блики лучей луны.       — А тебе не противно? Находиться рядом со мной?       — Нет. Никогда не было.       Последние слова Грейнджер кажутся словно во сне. Но как же? В Хогвартсе было совсем не так…       Ей хочется провалиться в эту бездну, когда Тео встает. Тепло его плеча рядом исчезает, немного приободрив Гермиону. Она поднимает взгляд на него и видит протянутую ладонь.       — Пойдем, Гермиона. Уже поздно, я отведу тебя.       Грейнджер пытается смахнуть остатки сна с глаз. Это так галантно. Он постелил для них свою мантию. Для нее. И помогает встать.       Она неуверенно вкладывает свою ладонь в его, когда он аккуратно тянет ее вверх. Тео ведет ее через боковой вход и два коридора. Доводит до дверей и только тогда отпускает ее руку, чтобы открыть для нее предбанник.       — Спокойной ночи, Гермиона.       И снова это. Он наклоняется к ней. И целует ее запястье, отведя другую руку за спину.       Грейнджер ничего не понимает. Только знает, что уже следующим утром будет ругать себя за слабость. Потому что он мог в любой момент причинить ей вред в таком состоянии. Но Гермиона почему-то думала, что нет. Она так чувствовала. Он не кажется таким.       Возможно, к утру это все ей покажется сплошным сном. Возможно, она даже не вспомнит об этом. Она только наконец-то заснет. Глубоко и беспробудно. Так, чтобы завтра у нее были силы бороться дальше и не сбиваться с цели.