Дело дворца

Солнце медленно начало показывать свои лучи, мелкий утренний дождь только-только закончил барабанить по крышам и окнам, птички снова принялись петь о чем-то своем.       Казалось, что это утро наступило достаточно медленно.       Казалось, что сон длился намного дольше, чем обычно.       Наверное, это из-за того, что наконец-то настали выходные, а может… на это были другие причины, о которых никто особо не догадывался.       — Ты что делаешь? — голос австралийца звучал полусонно. Поднялся он с постели буквально пару минут назад, и только из-за того, что услышал странные звуки из кухни притом, что живет один уже несколько лет подряд. — Убить меня собираешься?       — К сожалению, я просто готовлю завтрак, — но его слова вызвали у Хисына лишь улыбку. Тот стоял у плиты и что-то жарил на небольшой сковороде. — Умойся и садись за стол.       — Ты моя мать что ли? — фыркнув, адвокат потопал в сторону ванной комнаты, по пути спотыкаясь об всякие вещи.       Вчерашняя ночь закончилась для них обоих как-то совсем непонятно.       Разбросанные вещи так и остались лежать на полу, аптечка все так же покоилась на диване, а они вдвоем вместе уснули, ни о чем толком и не поговорив.       Все это было чем-то странным.       С каких пор их друг на друга влечет?       Почему это происходит?       Нормально ли это вообще?       Никто из них двоих не может ответить на эти вопросы точно. Но знают они одно: разобраться во всем этом нужно.       — Вафли? Как ты их сделал? — усевшись за стол, блондин вопросительно взглянул на второго. — У меня что, была вафельница?       — Конечно, — Ли рассмеялся, тоже садясь напротив. Он всеми силами делал вид, что все нормально, лишь бы не наклевать беду. — Я нашел его на верхней полке. Пыльная такая была.       — Удивительно, я и не подозревал, — тот приподнял уголки губ, откусывая кусок от своего завтрака. — Я почему-то был уверен, что тебя этим утром здесь не будет.       — С чего бы вдруг? — старший выглядел оскорбленным и по привычке нахмурился, выражая все свое недовольство одним лишь лицом. — Я же не шлюха на одну ночь, которая на утро пропадает.       — Вот это уже обидно, — из Джейка вырвался смешок, ведь в их первый раз он буквально убежал, не оглядываясь по сторонам.       — Нет, нет, нет, это не то, что я имел в виду, — собеседник принялся махать руками, словно говоря, что собирался выдать ничего плохого. — Я просто хотел сказать…       — Да не парься, — но Шим лишь пустил в ход улыбку. — Я так шучу.       — Странные у тебя шутки.       — Какие есть, — пожав плечами, парень заметил, что завтрак у него сегодня достаточно вкусный, если учесть то, что в другие дни завтракает он разве что воздухом. — А ты как себя чувствуешь? Ничего не болит?       — Вроде бы все хорошо, — почему-то Хисын оглядел самого себя, будто бы пытаясь удостовериться в собственных словах. — Спалось мне неплохо.       — Еще бы. Кому после «такого» спится плохо? — намеки австралийца были на лицо. Хотя это даже намёком не назвать, он, скорее, говорил как есть. — Но кто на тебя напал-то? Кто это были?       — Кто же еще? Это были люди того ублюдка Хёну, — в своих словах Ли ничуть не сомневался, говорил так, словно знает все и обо всем.       — Ты уверен?       — Более чем, — темноволосый кивнул, подтверждая свои же недавно сказанные слова. — Он всегда нанимал людей с разных банд, чтобы потом не было последствий. Я много раз слышал, что те, кто встали у него на пути, пострадали от нападения.       — Воистину страшный человек, — губы у Джейка поджались, казалось, что дальше кусок в горло не пролезет. — Да…       — Не работай на него, — во втором говорило либо самолюбие, либо волнение за человека, который в буквальном смысле стал к нему ближе. — Это к ничему хорошему не приведет.       — Я не могу бросить дело так спонтанно, — покачав головой, Шим отпил глоток от сока, который на вкус напоминал то ли апельсин, то ли ананас, а может это вообще было и то, и другое. — Он обо всем догадается и следующим, кого ты увидишь в больнице, могу оказаться уже я.       Глядя на собеседника, у младшего внутри играли сами разнообразные чувства, которые сплелись друг с другом, словно нитки.       С одной стороны, он испытывал симпатию к Хисыну. Но, с другой, попросту жалел его. И никак не мог определиться, какое же чувство все-таки стоит выше.       Ли жутко напоминал ему его же самого десятки лет назад.       Тогда он был испуганным молодым мальчиком без цели, который искал справедливости хоть где-то, но не смог ничего добиться.       А сейчас… перед ним сидит точно такая же личность, что потерял близкого человека и хочет лишь того, чтобы виновника всего этого наказали. Хочет простой справедливости, которой в жизни критически мало.       — В любом случае, тебе нужно как-то отойти от дел, — кажется, второй говорил со всей своей душевностью, которая только у него осталась. — Я беспокоюсь, что тебя достигнет судьба моей Дами.       — Я могу себя защитить, — только вот Шим не привык, что кто-то может и правда волноваться за него. — И как-нибудь выкручусь, даже если проиграю чертовому Сонхуну это дело, — он даже представил раздражающую самодовольную улыбку на лице у друга, из-за чего цокнул. — Это тебе нужно беспокоиться.       — Если по итогу Хёну окажется за решеткой навечно, — на губах у темноволосого проскользнула улыбка, — то тогда мне никогда не видеть горя.       Ну почему же люди иногда бывают такими?       Кто-то чересчур человечный, думающий о других больше, чем о самом себе, а кто-то настолько эгоцентричный, что кажется не человеком, а обычным животным, у которого остались лишь инстинкты выживания.       Неужели нельзя было создать всех одинаковыми, чтобы была какая-то справедливость?       — Наверное, я пойду, — хоть Хисын и стоял уже у самой двери, он как-то замялся, будто бы не желаю покидать чужой дом. — Нужно отыскать ключи и разобраться с делами дома.       — Все взял? — услышав слово «пойду», младший моментально выскочил из кухни, где только закончил мыть посуду после их совместной трапезы. — Ничего не забыл?       — Вроде бы нет, — Ли уже второй раз за утро оглядел себя, стараясь убедиться в том, что все необходимое при нем. — Даже если и забуду, ты же вернёшь.       — А может не верну? — на лице у второго возникло выражение, которое словно кричало: «ты что, совсем того?». — С чего бы мне переться куда-то, чтобы вернуть тебе что-то?       — Просто позвони мне и скажи, что я забыл, — у тот хватило наглости улыбнуться так, что у собеседника сердце пропустило пару положенных ударов. — Я сам примчусь.       — Да иди уже домой, — единственное, что Джейк мог сделать, это махнуть рукой и отвернуться, чтобы не выдавать, что немного смутился. Наверняка его щеки вот-вот зальются алой краской. — И мусор с собой забери. Выброси по дороге.       — А что, мы уже женаты?       — Вали отсюда тебе говорят!       Стоило двери закрыться, как Шим сразу же рухнул спиной на диван, с которого так и не убрал мази и аптечку в целом. Ему казалось, что у него откуда не возьмись появился какой-то странный жар, и он никак не мог понять из-за чего это.       Взяв в руки телефон, парень принялся копаться в своих сохраненных контактах, пока не наткнулся на номер, записанный как «Ким Сону».       Поджав губы, адвокат все же нажал на кнопку вызова, готовясь услышать чужой ворчащий голос, который наверняка захочет послать его далеко и надолго.       — Алло? — после пары гудков с той стороны все же ответили, и говорили намного официальнее, чем ожидалось. — Ким Сону слушает, говорите.       — Ты не записал мой номер? — Джейк включил свой издевательский тон, но старался не перебарщивать. Он же всё-таки звонит, чтобы о чем-то попросить. — Обидно.       — Ты как пубертатная язва, честно слово, — слишком громко цокнув, собеседник тяжело вздохнул. — Чего надо?       — Мне нужно твоя помощь, — выпалил Шим, глядя на белоснежный потолок без единого изъяна.       — С хрена ли мне тебе помогать?       — Плачу три миллиона.       — Где встретимся? — чужой тон поменялся на более лояльный как по щелчку пальцев. — Диктуй адрес.