Дело дворца

— Всем встать, суд идет!       Казалось бы, фраза достаточно простая. Никак не вызывающая тревожность, не угрожающая, ничего не решающая.       Но именно эти четыре слова заставляют людей меняться с ног до головы.       Кто-то надевает свою маску, полностью скрывая настоящее лицо. Кто-то готовит свою речь, словно ребенок в детском саду, который боится микрофона. А кому-то становится до такой степени страшно, что хочется убежать.       Это начало конца.       В этом зале тебе больше некому доверять.       Нужно глядеть в оба.       — Начинаем шестое заседание по обвинению в убийстве, — голос судьи был полон безразличия. — Прокурор, вам слово. Начнем с вас.       — Благодарю, ваша честь, — американец поднялся с места с обычным холодным выражением лица. Все взгляды были направлены на него, и это ему совсем не нравилось. — Господин Ли, прошу вас ответить на пару вопросов.       Для Хисына все это стало чем-то привычным. Как обычно, поклявшись говорить правду, он тяжело выдохнул, ожидая, что же ему скажут сегодня.       — Погибшая госпожа Ли писала вам о том, что ее избивают, — по всей видимости, Пак едва ли нашел что можно было бы сказать, — это так?       — Да, — а второй ответил безо всяких раздумий, понимая, что все пойдет по кругу. — Время от времени.       — И какова была ваша реакция? — казалось, что Джею самому неловко спрашивать подобные вещи. — Скажите.       — Я всегда приезжал и просил ее уйти со мной, — выпалил темноволосый глядя куда-то в сторону судьи. — Но она отказывалась.       — Ваша честь, — видимо, не выдержав, прокурор обратился к другому человеку, — господин Ли говорит чистую правду.       На небольшом экране появилось несколько видео и снимок экрана переписки, что заставили многих прищуриться и приглядеться внимательнее.       — Посмотрите, пожалуйста, на даты и время, — по всей видимости, шатен все же выбрал сторону, за которую собирался держаться. — Вечером тех дней, в которые погибшая писала истцу о своих проблемах, истец приезжал, оставляя свой автомобиль за пределами камер видеонаблюдения. Для него это было привычным делом: приезжать по первому же зову к своей сестре. Такой человек не мог пойти на убийство.       Шушуканья разошлись по залу. А кто-то попросту хмыкнул.       Слова представителя закона, что смешались с доказательствами, все же заставили лед двинуться в определенную сторону.       — Адвокат обвиняемого, — судья наконец-то сменила свое выражение лица на более человеческое и с неохотой обратилась к другому человеку, — вам слово.       — Благодарю ваша честь.       Стоило австралийцу подняться с места, как все разговоры резко прекратились. Он действовал как успокоительное.       Каждый его шаг, каждое движение мускул на лице заставляли вглядываться и вслушиваться. Его аура была другой.       Если Сон Хёну был доволен подобной реакцией своего защитника, то Ли Хисын, наоборот, терял хватку, разглядывая то что-то одно, то другое.       — Господин Ли, — у Джейка было доброжелательное лицо, но это никакого доверия не вызывало, — вы всегда оставляли свою машину у второго входа?       — Да, — истец ответил в ту же секунду, все же взглянув на собеседника прямо. — Оттуда легче уезжать.       — Легче уезжать, или легче что-то скрыть? — хоть Шим и пробубнил это себе под нос, чуть ли не каждый в зале понял смысл его слов. — Действительно ли вы пытались забрать с собой госпожу Ли? Если вы так старались, то почему она не ушла с вами?       — Дами всегда такой была, — мысли старшего ушли куда-то далеко, и он задумался о чем-то своем. — Раз уж за что-то бралась, то шла до самого конца. Ей не хотелось сдаваться. И, если бы я хотел убить ее, я бы сделал это намного раньше. Ваша честь, — его взгляд направился обратно на женщину, — мне не нравится, что меня расспрашивают так, будто бы это реально я убил свою сестру. Почему бы не задавать вопросы тому, в чьем дома произошло убийство? Он уже которое заседание сидит так, будто в гости пришел.       Снова разговоры, снова люди что-то шепчут, снова они в чем-то сильно сомневаются.       Кажется, что все позабыли кто здесь на самом деле обвиняемый. Создавалось ощущение, что все обвинения против Ли до сих пор держались только на словах австралийца, что слишком хорошо трепал языком.       Неужели все только сейчас очнулись?       Разве это не должно было случиться намного раньше?       — Ваша честь, — Сонхун поднялся с места, воспользовавшись тем, что его оппонент не нашел что сказать, — я бы хотел задать пару вопросов господину Сону.       Это какой-то такой план?       Истец всех затыкает, а потом его адвокат начинает атаковать?       Они это придумали еще до начала заседания?       — В тот момент, когда госпожа Ли погибла, — Пак вышел в центр, фыркнув от вида мужчины, что всеми силами старался создать скорбящий вид, — вы были в своем кабинете в примерное время убийства, но ничего не слышали, так?       — Так и есть, — голос ответчика звучал четко, хоть взгляд его казался мертвым. — У меня стены не пропускают шум.       — То есть, ваша охрана, расставленная по каждому периметру дома, глухая?       — Прошу прощения?       — Господин Сон, ваш дом охраняют тридцать охранников, — выдал адвокат, глядя на второго с усмешкой. — Мой клиент бывал у вас пару раз в три-четыре месяца и всегда видел охрану. И, если уж госпожу Ли убивали, она, конечно же, кричала. Вы, предположим, не услышали. Но один из тридцати огроменных мужчин должны были услышать и помочь. Сомневаюсь, что они повиновались бы господину Ли. Единственный человек, которого они слушались — это вы. И есть только одна причина, по которой они ничего не предприняли. Это то, что они видели и слышали такое часто.       Судья наконец-то смогла за что-то зацепиться. Ее взгляд изменился моментально.       Было видно, что Сон Хёну занервничал, но ничего ответить не мог. В голову не лезло никаких мыслей.       Австралиец цокнул, понимая, что ему поставили шах, а рядом сидящий Чонвон зарылся в бумагах, ища слова, которые можно было бросить в ответ.       Кажется, только один Ли был наконец-то доволен.       — Сегодняшнее заседание завершается на этом, — неожиданно судья постучала молотком, привлекая внимание всех и каждого. — Господин Сон до следующего слушания берется под арест. Господин Сон, просим вас не сопротивляться.       Мы называем себя «свободными людьми», но при этом не можем сделать того, чего хотим.       Такое ощущение, что вся жизнь построена на том, что нам необходимо терпеть, ждать и кланяться до тех пор, пока не заберемся по лестнице вверх.       Но нужно ли нам так долго ждать?       Дождемся ли мы вообще когда-нибудь?       Удастся ли нам смотреть на кого-то сверху вниз, как это делали с нами?       На эти вопросы ведь никто не может ответить.       — Мы с вами почти у цели, господин Ли, — голос адвоката с той стороны звонка звучал очень уверенно. — Главное сейчас — это не отступать.       — Я очень вам благодарен, — впервые за долгое время у Хисына на губах играла настоящая улыбка. Смотрел он наверх, на небе сияли звезды. Вокруг была непривычная тишина, а ветер, казалось, праздновал победу вместе с ним. — Если бы не вы, не знаю что бы делал.       — Нет смысла благодарить, — адвокат был в своем репертуаре. — Пока пытался оправдать вас, совсем забыл самые маленькие вещи.       — Но вы все равно старались, — пустив смешок, Ли вдохнул в легкие больше воздуха. — И я не могу не сказать «спасибо».       — Расслабляться еще рано, — только тот не сдавался, что бы ему не предъявляли. — Если на следующем слушании все пройдет хорошо, то вот тогда я смогу принять от вас эти слова.       — Вас понял, — отступил все же старший с той же улыбкой. — До свидания.       — До встречи.       Наконец-то в душе у темноволосого было хоть как-то спокойно. Казалось, что все наконец-то идет так, как надо.       Выражение лица Хёну, когда его уводили, заставило его вдохнуть полной грудью и расслабиться.       Может, справедливость вот-вот восторжествует.       Поднявшись со скамейки, на которой удобно устроился уже какое-то время назад, парень потопал в сторону своего дома.       Ему казалось непривычным то, что рядом не было ни души. Игровая площадка была совершенно пустой, хотя обычно на ней было полно детей, тропинки опустели, а ведь на ней каждый день можно было увидеть какую-то группу подростков, что гуляли после дополнительных занятий.       Что-то тут не то.       Внезапно послышались шаги, что заставили Хисына сразу же оглянуться по сторонам. С разных сторон в его направлении двигались группы парней, на лице которых были маски.       Тревожный сигнал в голове Ли раздался сразу. Но бежать было уже слишком поздно. Он окружен со всех сторон.       Драться он никогда особо не умел. С самого детства увлекаясь музыкой, парень никогда не задумывался, что окажется в подобной ситуации.       Сила у него была, но как именно ею пользоваться осталось для него секретом.       Оказавшись окруженным, темноволосый совсем не знал как себя вести. И даже когда на него напали несколько человек сразу, рефлексы не сработали.       Боль ощущалась буквально повсюду, но дать сдачи не получалось. Кто-то держал его за руку, а кто-то избивал. Ему оставалось лишь закрыть глаза и стараться не отключиться. Даже защитить голову или жизненно важные органы не получалось.       В какой-то момент Хисын уловил, что что-то сверкнуло от света уличных фонарей.       До него моментально дошло, что это нож.       Если до сегодняшнего для Ли не совсем понимал смысл фразы «вся жизнь пронеслась перед глазами», но прямо сейчас он прекрасно все осознавал.       Парень ведь даже мысленно попрощался со всем, что оставлял после себя.       — Эй!       Внезапный громкий голос заставил все вокруг затихнуть, а звуки полицейской сирены только-только прозвучали ясно.       — Вон они, господин полицейский!       Все произошло в мгновение ока.       Хисын оказался на земле. Державшие его будто бы испарились. А нож упал на землю, так как владелец пустился в бегство.       — Ты живой? — возникшее перед глазами лицо австралийца, кажется, вернуло его обратно на землю. — Эй, слышишь?! Вызовите скорую!       Шум.       Суматоха.       Кричащие люди.       Ли пропустил буквально все, ведь веки его медленно закрылись…