Кара Небес

      Раньше я всегда строила планы. Но сейчас мы обречены, понимающие своё положение, каждое существо заслуживает будущего. Что нужно сделать если у нас отобрали всё, о чём мы мечтали? Оставив после себя лишь горечь отчаяния.

Povest Шепфамалум

[Чертоги Ада]

      Обитель Ада сотрясается от переизбытка мощной силы, что впитывают тысячелетние стены замка Сатаны. Трёхдневное правление Творца оставляет шлейф отчаяния и истинного первозданного зла на скользких, липких стенах тюремных камер.       Тела не успевают остывать, как на их место сваливается новая партия. А кому повезло меньше — те до сих пор скулят от страха в перепачканной в крови темнице, ожидая своего конца, с недостающими порой конечностями.       Лишь приближённые, высокопоставленные, преданные бессмертные или поистине сумасшедшие твари сидят у ног Владыки, безропотно склоняя голову, ожидая смиренно приказа хозяина. Хотя их проклятые души на самом деле кипят большим отчаянием, в отличие от сломленных заключённых.       Перенапряжение сквозит тёмной дымкой в каждом углу. Оставшиеся бессмертные корчатся от боли и усталости. Стоны и мольбы заглушают рыки древних существ, что охраняют подземные тюрьмы Ада. Тысячи голов красуются на пиках у эшафота. Птицы клюют обмякшие тела, которые в момент смерти сотрясались от боли.       Бордовый закат смешивается с чёрными нитями истинного Владыки Ада. Момент превосходства настал, он почувствовал вкус свободы, ему нравится вершить судьбы.       Шепфамалум создал новые порядки, как и обещал: каждая тварь будет знать, какие последствия ждут всех предателей. Гнусные дети смеют перечить своему создателю, за это кара его будет страшна.       «Но что делать, он до сих пор чувствует себя в клетке. Ему мало этого мира. Он жаждет большей власти. И она уже близка, осталось сложить пазл с недостающей одной деталью и все сбудется. Но для начала, нужно напомнить о себе, чтобы беспорядочные действия праведников привели их по мою душу».       Грозный рык оглушает своих преданных поданных на поклоне у Тёмного Творца.       — Отправляетесь на Небеса, узнайте вернулся ли мальчишка с сосудом. Мне необходимо знать, что они на месте.       — Как прикажете, мой Господин, — Торендо распыляется в полупоклоне.       — И ещё… — Шепфамалум подзывает Азраэля своими чёрными нитями прямо за глотку, вызвав у того приступ асфиксии.       Тем временем в тронный зал группа приспешников заводит нескольких заключённых. Избитые, потрёпанные, без сил валятся сразу на гранитный, ледяной пол. Сплёвывая кровь со рта, они с ужасом смотрят в глаза своей скорой смерти. В лицо того, кто лишит их жизни самым безжалостным, изощрённым способом. Все трое бессмертных держатся за руки, придавая друг другу мизерную часть сил перед своей погибелью.       «Это те предатели из хвалённого Ордена. Смешно, что такие слабаки встают у него на пути».       Шепфамалум с пренебрежением рассматривает их израненные от бесчисленных побоев тела. Глазницы клубятся чёрным дымом, фигура грозно вытягивается, создавая превосходство перед жалкими пешками. Именно эти бессмертные помогут доставить долгожданную весточку на Небеса.       Лёгкие покрывает смрадом вперемешку с могуществом, и он громогласно зовёт местного алхимика, что творит чудесные, своего рода, зелья.       — Уфир!       Бывший Сатана выходит из мрака и маленькими шажками подбегает к своему Владыке. Он напуган, его закостенелый мозг впервые испытывает чувство истинного страха за всю свою ничтожную жизнь.       — Все готово, Повелитель, — дрожащим тоненьким голоском говорит он.       — Запихни этим двоим в глотки свою отраву, а следом, — поворачивается к Азраэлю, — вырвать языки и все конечности, что служили им эти годы, и напоследок, когда ты наиграешься с их уродливыми телами, отруби им головы.       Один из двоих заключённых, что носил ангельские крылья, от услышанного приговора невольно проронил слезу, второй лишь крепко сжал пальцы и не на йоту не сломил свой боевой дух.       Азраэль поклоняется и добавляет:       — Будет сделано, а что делать с этой? — он смотрит на третью заключённую.       — Вырвать рога — они послужат предупреждением для этих предателей. А после кинь к Йогзатоту, пусть поиграется с новой игрушкой, — Шепфамалум сплёвывает приговор в усмешке и следом разворачивается и подходит к тёмным шторам, всматриваясь в горизонт, рассуждая о предстоящих действиях.             Совсем скоро предстоит встретиться с Мортой, пока она ещё находится в своей обители. Нужно воскресить двоих бессмертных, ради мотивации своего будущего союзника. Воскресить, чтобы убить своими руками.       Рассматривая полёт чешуйчатых тварей, он грозно произносит.       — Какие вести с Земли?       Из тени своего нового Повелителя, выходит высший демон, что сравним по значимости с Сатаной — Велиар и говорит:       — Он готовит их к вашему приходу, Владыка.       Рык и безжалостный смех наполняют тёмный чертог, где с минуты на минуту раздался предсмертный рёв двоих бессмертных, чьи души навечно покинули этот бренный мир.       

      Povest Вики

      [Столица Небес]

             После того, как Мальбонте ушёл на поклон к предводителю ордена, Ребекка не произнесла ни слова. Она уставилась на карту Небес, отмечая на ней необходимые координаты. Единственным вопросом был тот, куда нас вынес портал после битвы с Матерью Жизни. Получив желаемое она перестала меня замечать. И не выдержав неловкого молчания, я решила направиться в другие шатры для осмотра местности.              Выйдя наружу, я замечаю несколько ангелов, которые устанавливают очередное убежище для новоприбывших бессмертных. Осматривая лагерь, я поймала себя на мысли, что здесь создан целый городок, по правую сторону вижу своего рода открытую кухню с длинными деревянными столами и большим костром в самом центре. По левую руку установлена тренировочная зона, а также на отдалённой территории подмечаю защищённую обитель, где старшие ангелы вперемешку с юными бессмертными соседствуют мирным образом. На восточной части находится госпиталь, его шатры выглядят иначе остальных. Палаток с больными было очень много, больше, чем основной действующей сила. Ангелы и демоны, что сидят на деревянных лавках с костылями и перебинтованными головами переговариваются друг с другом с неподдельным интересом. Наверняка у каждого своя история, и свой, как бы смешно не звучало, путь на больничную койку.              Но сейчас меня интересует совсем другая картина. Вдалеке, среди обломков разрушенного здания, сидели две женщины, а точнее, демоницы, склонившись и горько плача на шеях друг у друга. Моё сердце сжимается от чувства чужого горя. Мне требуется несколько минут, чтобы разглядеть в них свою подругу Мими и её мать Элизу.       Судорожно, не разбивая дороги, я бегу к убитым от отчаяния женщинам, молясь лишь об одном: чтобы не услышать об очередной потере.       — Мими! — с тяжёлым сердцем я кинулась в объятия подруги.       Мать и дочь посмотрели в мою сторону с придыханием, и я подметила, что в их глазах скрыта нестерпимая боль.       — Дорогая, что случилось? — пытаясь успокоить девушку, произношу я.       — Отец и Кристофер пропали… — захлебываясь слезами шепчет Мими.       — Мамон? — удивлённо вскрикиваю я.       Оглядев с ног до головы мать и дочь, в моё сознание приходят дурацкие картинки возможной гибели Мамона, ведь в разгар битвы он находился в самом центре. Нет, того не может быть, он не может оставить сейчас своих демониц в этих реалиях. Сильный, порой смешной, обаятельный Высший демон всегда боролся за свою жизнь. Он точно жив, но тогда почему меня охватывает такое знакомое предчувствие смерти невиновного.       Ведь если с ним что-то произойдёт, Элиза и Мими умрут от тоски. Я это точно знаю не понаслышке. Именно десять лет назад старшая демоница закрылась в своей обители в Аду, при этом перестав общаться с окружающим миром, её дом стал её тюрьмой, где она добровольно коротала свои годы. Что касается Мими, то она обязала себя должностью директора школы Ангелов и Демонов, чтобы как-то скрыть свои истинные переживания. Зарывшись среди учебной литературы и подростковых выходок, она совсем потеряла себя.       Именно такой её нашла Чума — убитой горем, сознанием она не могла прятать своё отчаяние под маской сильной бессмертной. Возможно, первая всадница поэтому держала Мими около себя, она питалась этим чистым потоком отчаяния, не забывая издеваться над своей игрушкой.       Конечно, когда Мими узнала, что Мамон жив, она приободрилась, возможно позволила себе быть живой в тот момент и как раз в это время на горизонте появился Кристофер. Он помог подруге не только выстоять в этой войне, но и не потерять боевой настрой, по-своему он раскрыл её женственность. И когда казалось, что всё уже кончено, на пути возникло новое препятствие, но теперь я не позволю ей закрыться в своей скорлупе, она должна стать счастливой.       — Мими, не знаю, что с Мамоном, но мы нашли Кристофера в обломках, что остались от школы! — поглаживаю её гладкие волосы.       — Когда? Он здесь? — подруга посмотрела на меня умоляющим взглядом.       — Только что, да. Впрочем, не важно, главное — он здесь.       Элиза, понимая эмоции дочери, проводит ладонью по её щекам и говорит уверенно ей:       — Дорогая, иди, — подталкивая дочь произносит женщина, следом добавляя: — Ты нужна ему!       Я наблюдаю, как Мими, не разбирая дороги, направляется к заветному шатру. Заплаканная, но счастливая, она бежит к мужчине, в которого окончательно и бесповоротно влюбилась. Ведь действительно, в этой всей суматохе, связанной со Всадниками, Матерью, и после эпичной войны, некоторые из нас обрели настоящее счастье. Счастье можно найти даже в такое смутное для всех нас время. И я тому пример. Ведь именно любовь к Мальбонте вселяет в меня надежду на светлое будущее.       Немного постояв, я направилась к расстроенной Элизе. Женщина выглядела как чахлый цветок, который стоял без ухода долгое время. Замечаю мундштук, который валяется вдалеке от своей владелицы, и понимаю, что дела у некогда роковой демоницы совсем плохи.       — Элиза! — я крепко обняла женщину. И почувствовала объятия в ответ. Её мягкие руки обвили мою шею, даря ощущение материнской заботы вперемешку с болью.       — Вики, я рада что ты жива! Мы волновались за тебя. Я, Мими, Дино, Ребекка места себе не находили, — с любовью произносит она.              От последнего имени у меня сжалось всё внутри, моя мать не способна на заботу. От чужой женщины я ощущаю больше ласки, чем от родного человека. Но не решаясь произнести вслух эти мысли, отвечаю на её доброту.       — Спасибо!       — А теперь расскажи поподробнее, что с тобой произошло, и в каком месте ты оказалась! — женщина вытерла свои заплаканные глаза и указала на ступеньку, что осталась от разрушенного здания, жестом приглашая на разговор.       Сев на холодный потрескавшийся бетон, я подробно описываю свой путь от того, как нас втянуло в тот злополучный портал, мельком описываю события нахождения в яме Аваддон, у женщины от моих воспоминаний запястья покрылись лёгкими мурашками, я лишь накрыла её руки своими пальцами, давая понять, что это уже позади. Следом я описываю стычку в катакомбах, но мой голос перебивают крики рядом стоящих бессмертных.       — Они здесь! — незнакомый ангел встревоженно закричал.       — Дино? Он вернулся! — рядом стоявшая женщина-ангел побежала в его сторону.       — А кто рядом с ним? — отчаянно произнёс старый демон.       Именно этой фразы я опасалась, но худшие страхи сбылись.       — Не может быть!       В эту же секунду по всей территорией острова раздались звуки горнов, небесные создания начали паниковать, кто-то прятался, а кто-то отчаянно хотел рассмотреть своих гостей.       Взглянув на небо, я вижу чёрную дымку силуэтов, в которой узнала приспешников Шепфамалума. Тьма была их спутником, неотъемлемым атрибутом и главным оружием. Их количество приводит меня в ужас, потому что если они захотят на нас напасть прямо сейчас, то мы не сможем дать отпор. Тёмные создания, тем временем, заполонили всё небесное пространство, уверенно приближаясь к нашему временному убежищу. Тьма окутала весь небосвод, она питала прогнившие тела, безумные взгляды, отвергнутые души. Точно ползущие змеи, пробились трещины и замерли, всё расширяясь, но уже не в длину, а в ширину.        Управляют этим парадом не менее жестокие предводители — Торендо и Азраэль. Поодаль от них с высунутыми языками и огромными пастями летят твари, рождённые темницей Тёмного Бога, замыкают шествие с двух сторон десяток субантр. Грациозно и в тоже время зловеще, они приземляются на территорию острова. В одно мгновение солнечные лучи окрасились в тёмно-красные цвета, а налетевшие чайки в небе не сулили ничего хорошего обитателям разрушенной столицы.       «Чайки — это чёрные предвестники. Они своим присутствием дарят смерть».       Предводители брезгливо рассматривают, по их мнению, недостойных существ, которые выверенной шеренгой замерли напротив своих противников. Торендо вышел вперёд, глазами пожирая каждого бессмертного. Один взгляд обжигает своим хладнокровием и превосходством всё пространство. Уродливые сущности из темницы, что охраняли своих хозяев, окружают нас в плотное кольцо объятий, как бы загоняя в ловушку перед смертью своих потенциальных жертв.       Отпустив Элизу, я прикасаюсь к земле, пытаясь высосать немного силы, совсем чуть-чуть, чтобы накрыть лагерь защитным спасительным куполом. Предыдущий опыт показал, что последняя стычка с тёмными созданиями не приводит ни к чему хорошему, поэтому действую на опережение.       И вот на арену переговоров уверенным шагом выходит Эрагон. Голос прогремел так громко, что его эхо обогнуло весь остров.       — Что привело Вас в Небесную Обитель?       Торендо обвёл глазами фигуру главы Ордена и высокомерно продолжил буравить того взглядом.       — Владыка этих мест настолько благосклонен к вашим ничтожным жизням, что готов простить Вас, если вы признаете его превосходство, пав к его ногам.              — Этому не бывать! — из толпы показывается Ребекка и встаёт плечом к плечу рядом со своим предводителем.       — Эх, Ребекка, ты всегда была импульсивна, не вмешивайся в темы мироздания. Хоть ты и была важной персоной на небесах, но ты в глазах достойных всегда останешься обычной грязной непризнанной, — Торендо брезгливо растягивает последнюю фразу, а следом достаёт платок из своего кармана и вытирает свои тонкие, весьма подсушенные губы, в знак отвращения ко всем непризнанным.       Мать оскалилась, но смолчала, так как Эрагон не дал ей право договорить, сжав незаметно кулак на её локте.       — Торендо, ответь мне, как давно ты предал Шепфа?       Глаза приспешника тёмного Бога сужаются, и он произносит сквозь зубы последнюю фразу, которая подтвердила догадку всех членов Ордена.       — Достаточно, — махнув своей рясой, он разворачивается и отдаёт приказ низшим демонам действовать.       Каждая из противоборствующих сторон напряглась, но когда появились скрюченные существа в центре поля, моё сердце сжалось в преддверии чего-то ужасного.       Длинные, грязные ногти костлявых тел развязывают мешок с особым наслаждением и упоением, желая растянуть этот миг ожидания в бесконечность. В это время мой взгляд перехватил Мальбонте, выглядел он так, как будто хочет вступить в схватку, но по каким-то причинам выжидает лучшего момента.       Когда с узлами были покончено в центр вышел Азраэль, крепко держась за свой поручень, служивший ему опорой. С торжественным ликом он осматривает всю небесную рать, но поймав в лапы взгляд Мальбонте, произносит.       — Дары от нашего повелителя.              Кто-то из толпы начал выкрикивать оскорбления, кто-то недовольно начал переговариваться, но когда с мешка высыпалось содержимое, меня обуял леденящий озноб.       Я не смогла сдержать крика, мою грудь сдавило тысячами бетонных стен, сознание затуманилось, все органы кричали от ужаса, который хранился в этом чёртовом мешке.       Рыжеволосая шевелюра Ади, и бледно–серое лицо Сэми были покрыты язвами, глаза у зверски убитых друзей оставались открыты до сих пор, отражая холодный лик смерти, покрытой тонкой плёнкой небытия.       В одночасье моё тело падает назад, я теряю ориентацию во внешнем мире, не найдя опоры. Чайки, тем временем, насмехаясь надо мной, стали вопить ещё громче, возвращая в меня в эту уродливую реальность. Заботливые руки Элизы не дают мне соприкоснуться с землёй, подхватывая моё тело на ветру. Из полуобморока я рассматриваю всех стоящих ангелов, но ни один не смеет подойти ближе, то ли не желая показаться слабыми, то ли от ступора, что сковал каждое сердце.       Трясущимися руками, я скидываю руки демоницы, которые сейчас мне кажутся оковами, пытаюсь на коленях пробраться до центра арены.       — Вики, остановись.       Мальбонте филигранно вторгается в моё затуманенное сознание и останавливает своим властвующим голосом.               Оперевшись руками о землю, я начинаю рвать траву с корнями, чтобы успокоить свой неумолимый сердечный ритм. От своей беспомощности я лихорадочно расковыриваю каждый корень растения, что умирал у меня под ногтями. Каждый бессмертный всматривался в головы убитых так, как будто ощущал на себе мучения двух влюблённых перед смертью. Одновременно из толпы скорбящих меня выводит крик и рыдания моей подруги.       — Отойдите! Пропустите! Пошли вон!       Не контролируя себя, подруга приближалась к центру, отталкивая десяток бессмертных. Если я позволю ей выйти в центр, то она не переживет схватку с палачами.       Собрав по крупицам своё затуманенное сознание и наполнив его ненавистью, встаю с колен и выхожу из толпы, моё тело сотрясается, когда подхожу к двум головам, погибших друзей.        Всматриваясь в хищные оскалы прислужников, я моментально начинаю забирать силы у природы, показывая тем самым, что мы готовы дать отпор. Когда я готова нанести удар, меня останавливает Мальбонте, обдавая своим влиянием. Он грозно нависает за моей спиной, тем временем его глаза начинают источать неимоверную тьму.        Его чёрные нити буравят каждую тварь, что окружает нас, но когда поток энергии доходит до Азраэля, он моментально перехватывает и даёт ответный удар, такими же тёмными нитями, что метис не выдерживает и отлетает в сторону.       Я перевожу взгляд с Мальбонте, который протаранил своим телом пару бетонных колон, к его сопернику.       — Ты слаб! И это хорошо, Повелитель ждёт, и ты знаешь это! — Азраэль выплёвывает каждое слово, зажимая амулет Шепфамалума, который хранился у меня в комнате.       Азраэль замечает мою растерянность и добавляет:       — Теперь это мой проводник! Нельзя так хладнокровно обращаться с вещами, которые имеют большую ценность.       Не контролируя себя, направляю вспышку световой энергии в его сторону. Торендо встаёт в защиту своего союзника, и моя ударная волна ранит его довольно серьёзно, что тот падает наземь, отхаркивая бордовую жидкость со рта. Некоторые субантры и тёмные твари дёрнулись, но их предводитель дал им установку стоять смирно.       — Довольно! — Азраэль громогласно продолжает. — Неужели не хотите увидеть следующие дары?       Он раскрывает полы своего плаща и лёгким движением руки подкидывает в нашу сторону очередное послание. В меня попадает что-то острое и твёрдое, когда ловлю содержимое, замечаю осколок рога, перевязанный ярко-рыжими волосами. Обернувшись к Эрагону, замечаю, что он поймал второй рог и что-то шепчет губами, повторяя одно и тоже. Члены Ордена каменеют и Азраэль выносит следующий вердикт.       — Лилит!       Рядом стоящий с Азраэлем высший демон продолжает.       — Её конечности будут доставляться к вам постепенно, как и демона Мамона! — ехидно произносит он.       Найдя Элизу, замечаю в её дрожащих руках измученное тело Мими. Глаза, полные боли и страха перед будущим, щемят до боли моё сердце.       Но приговор ещё не вынесен, — встав с колен, Торендо продолжает: — Склонитесь, пока не поздно, и встаньте на сторону своего тёмного творца.       С ужасом подмечаю, что треть небесных созданий направляется на сторону тёмного Бога. Тогда отчаяние переполняет моё потрепанное сознание, и я падаю в обморок, теряя до конца нить с реальностью.       «Нам не выиграть в этой битве».