"Дева" в беде

      Людвиг едва сдерживался чтобы не смахнуть со стола сперва стопку фотографий, а затем и все остальное, что там находилось. Годы поисков и все, что у него есть эти фото — некромант Брагинский и рыцарь смерти за его спиной. Лицо рыцаря всегда скрыто под капюшоном плаща, никому не удалось даже мельком увидеть его. Больше всего Людвиг хотел увидеть то, что скрыто, и больше всего боялся увидеть на месте рыцаря смерти того, кого безуспешно искал все эти годы.       Как можно бесследно исчезнуть сейчас? Воистину Великому под силу многое из того, что неподвластно обычным людям. Например, не давать о себе знать последние пару веков, не появиться, даже случайно, ни на одной из камер наблюдения или на случайном фото из соцсетей. Исчезнуть, словно его и вовсе никогда не существовало.       Охотник на нежить Людвиг Байльшмидт уже давно задавался этими вопросами, но никак не мог найти ответы.       С чего он вообще взял, что Гилберт все ещё жив? С тех пор прошло несколько веков, но ведь и сам Людвиг, как и положено людям должен был давно умереть. Но, на самом деле, он даже не изменился с тех пор как произнес ту клятву. Шрам на левой ладони тут же напомнил о себе, как и всегда, стоило лишь вспомнить…       Гилберт и раньше уходил без предупреждения, но обычно всегда возвращался, только не в этот раз. Охота на нежить и так весьма рискованное занятие, слишком многие не возвращались, а Гилберт Байльшмидт охотнее всего брался за самые сложные и опасные задания.       Долгие месяцы поисков ни к чему не привели и отчаявшийся Людвиг поклялся, что все равно найдёт брата, неважно чем ему придётся пожертвовать и на что пойти ради этого. Одновременно с последними словам клятвы он полоснул ножом по левой ладони и когда появившаяся кровь бесследно исчезла, словно и не появлялась вовсе, Людвиг понял, что его клятва услышана и принята.       Он так и не узнал кто же отозвался на его клятву, но несколько лет спустя вдруг понял, что совершенно не изменился и время больше над ним не властно.       С тех пор прошло уже больше двух веков, но следов брата он так и не нашёл. И лишь недавно до него начали доходить слухи о рыцаре смерти, что появился рядом с магом холода. В первый момент Людвиг испытал ужас при мысли, что этим рыцарем может оказаться его брат, но впервые за много лет у него появился шанс разузнать хоть что-нибудь о судьбе Гилберта.       Почему он так уверен, что этим рыцарем смерти не может быть никто иной, кроме Гила? Но разве есть кто-то ещё в этом мире, кроме Брагинского, ради которого Гилберт без сомнения пожертвовал бы не только жизнью, но и душой? Возможно, вторым таким человеком был сам Людвиг, но обстоятельства сложились не в его пользу. Узнать бы еще, что это были за обстоятельства.       От дальнейших размышлений Людвига отвлекла заглянувшая к нему в кабинет Елизавета Хедервари.       — Раз уж ты все равно здесь, то будь другом, смотайся в Рэйвенлофт, там дел только туда, обратно и назад, а по пути феечку из замка с призраком вытащить, — Лизхен положила ему на стол папку, — тут все есть, ознакомься и можешь ехать.       — Не так быстро, — Людвиг пролистал вложенные в папку бумаги, чуть задержал взгляд на фотографии «феечки». Ею оказалась, точнее оказался весьма симпатичный парень с каштановыми волосами и янтарными глазами. Фэйри стало быть, интересно, зачем его понесло в замок, уж он-то не мог не знать о его обитателе, — если все так просто, тут даже этот паладин Света Джонс справится, а ты меня просишь. В чем подвох? Призрак особо опасный?       — Наоборот, Аиллен очень милая леди, особенно если не соваться к ней в Самайн, — тут же сообщила Елизавета, — но до Самайна еще далеко и сейчас она не опасна…       — Лизхен! — Людвиг внимательно посмотрел на коллегу-охотника, — или ты рассказываешь в чем дело, или я никуда не еду.       — Ладно, — она махнула рукой и придвинув к себе стул опустилась на него, — в тех краях заметили высшего вампира. Если это подтвердится, то неплохо бы попытаться выяснить что происходит и не лезть при этом в драку.       Вот это было и впрямь неожиданно — большинство высших вампиров уже давно отдалилось от дел, веками не напоминало о своем существовании и не вмешивалось в дела людей. Людвиг нахмурился, в сочетании с появившимся рыцарем смерти это могло означать начало какой-то большой игры или очередного конфликта магов, вот только этого им не хватало. Предчувствие говорило ему что все вот-вот придет в движение, но неизвестно к чему именно это может привести.       — Известно кто именно из них?       — Она, — девушка достала смартфон, нашла нужное фото и продемонстрировала его Людвигу.       Байльшмидт от души выругался — это уж точно не предвещало ничего хорошего.       — Ты ее знаешь? — Лизхен несколько озадаченно посмотрела сперва на фото светловолосой вампирши, затем на Людвига.       — Она когда-то тоже была одной из нас, — неохотно ответил он, — они с Гилом дружили, но потом она нарвалась на высшего, который её и обратил. Елизавета сочувственно посмотрела на него, она была одной из тех немногих, кто был посвящен в историю Людвига и его безнадежные поиски.       — Прости, — наконец тихо сказала она, — если хочешь, я сама туда съезжу или попрошу Тино.       — Нет, — поднимаясь возразил Людвиг, — я сам, возможно, мне удастся поговорить с ней. Пока меня не будет, выясни чем занят Керкленд и этот его инкуб Франц.       Кивнув Лизхен скрылась за дверью, а сам Людвиг принялся за сборы, до Рэйвенлофта несколько часов пути, нет смысла задерживаться, тем более она может что-то знать про Гилберта.       Тот самый Феличиано Варгас, которого Лизхен называла «феечкой», неожиданно обнаружил, что стоит перед самыми воротами мрачного замка. Для людей он выглядел давно заброшенным и даже частично разрушенным, но фэйри видел его таким как есть. Мрачным, со шпилями и горгульями на башнях, но целым и обитаемым, если такое определение подходило для живущего там призрака. Если верить легендам, это был призрак прекрасной леди, чей возлюбленный отправился на войну и погиб, а леди почувствовала его смерть и отказалась жить без него.       Как он оказался здесь Феличиано не знал, как не знал и сколько он блуждал по округе, перед тем как прийти сюда. В его глазах стояли слезы, а память упрямо подкидывала последние слова духа зимы.       «Прости, я никогда не смогу быть с тобой. Я нужен ему.»       В синих глазах Ники можно было прочитать искреннее сожаление, жизнерадостный солнечный фэйри ему действительно нравился, но путь духа зимы лежал далеко на Север, туда, где он больше всего нужен брату. Его братом был тот самый Иван Брагинский — повелитель холода и смерти. Из-за этого Феличиано сперва немного опасался его, но Николай был таким милым и очаровательным, что все опасения исчезли сами собой. Фели даже решился на поцелуй, и Ники не возражал, не оттолкнул его. Но вот после прозвучали те самые слова, которые заставили Феличиано кинуться прочь, не разбирая дороги.       Да, Ники действительно выглядел искренне огорченным, но разве это могло утешить, избавить от боли и от ощущения замерзшего и разбившегося на множество осколков сердца.       И вот теперь Феличиано стоял перед вратами замка. Неожиданно он заметил, что прежде закрытые ворота слегка приоткрылись, словно приглашая его зайти внутрь. Фели положил руку на створку ворот и, собравшись с духом, все же вошел.       В следующий раз он замер уже перед дверью, ведущей в замок, точно так же неторопливо раскрывшейся перед ним. Варгас уже был готов сбежать, но женский голос, раздавшийся прямо в его голове, заставил его замереть на месте.       «Входи уже, здесь феечек не любят и не едят.»       Насмешка в голосе говорившей странным образом успокоила Феличиано, и он не стал дальше задерживаться у дверей.       Внутри замок выглядел все таким же мрачным и самую малость обветшавшим, но уж точно не заброшенным. И даже, к немалому удивлению Фели, его можно было назвать уютным, хотя от отсутствия освещения ему было немного не по себе. Но видимо обитателям замка, кто бы они ни были, освещение было совершенно ни к чему. Повинуясь указаниям все того же голоса, он немного поблуждал по коридорам и наконец оказался в просторной гостиной, единственным источником освещения в которой были несколько блуждающих огоньков, появившихся в тот же самый момент, когда он вошел.       Огоньки практически не рассеивали темноту, но устроившись на плечах у самого Феличиано и рядом с остальными находившимися в гостиной, позволяли разглядеть их.       Мужчина, рыцарь смерти, поправил себя Феличиано, с горящими алыми глазами и белыми волосами развалился насколько позволяло несомненно красивое, но не самое удобное кресло, как и вся остальная обстановка оно было весьма удачно стилизовано под готику.       Следующей кого увидел Феличиано была, несомненно, та самая леди, которая обитала в замке при жизни и осталась в нем и после смерти. Несмотря на вновь охвативший его страх, Феличиано залюбовался ею. Леди откинула за спину длинные светлые волосы и приветливо улыбнулась ему, на ней было короткое светлое платье, мерцающее, словно усыпанное стразами, она устроилась на диванчике, если, конечно, так можно сказать про призрака.       Третьей в комнате была еще одна леди, она сидела на подлокотнике того самого кресла. И теперь Варгас всерьез обеспокоился, сразу распознав в ней вампира, хотя и весьма странно выглядящего на его взгляд.       Светлые волосы, черная футболка, рваные джинсы, не говоря уже о кедах, совершенно не совпадали с его представлениями о вампиршах, которые непременно должны были быть черноволосыми красавицами с бледной кожей и алыми губами. И непременно в длинных, желательно черных декольтированных платьях с корсетами…       — Это твои корсеты даже после смерти носить невозможно, — вместо приветствия сообщила ему вампир, по голосу, который теперь звучал наяву, а не в его голове, он понял, что именно она пригласила его в замок и привела сюда, — и не смотри на меня так, ты слишком громко думал, не услышать было просто невозможно, прости, что разочаровала.       Феличиано почувствовал, что краснеет.       — Он смущается, очаровательно, — у хозяйки замка оказался на редкость красивый и мелодичный голос, — Фели, хватит стоять в дверях, иди сюда.       Фэйри невольно вздрогнул, осознав, что он так и не назвал им своего имени, но предпочел не выяснять откуда оно им известно. Призрак указала на диванчик рядом с собой.       — Меня будут искать, — зачем-то сообщил Фели, стараясь сесть как можно дальше от пугающих его вампира и рыцаря смерти, — за мной скоро придут.       — На это мы, собственно, и рассчитываем, — ухмыльнулся рыцарь, — раз уж ты сам так любезно появился здесь.       — Если ты будешь вести себя хорошо, то ты точно не пострадаешь, — подхватила вампир, — а тот, кто за тобой явится, тут от него зависит.       Феличиано удивленно посмотрел на нее.       — С опытным охотником проще договориться, он расскажет нам то, что мы хотим знать, а мы отдадим тебя ему, — вампир пожала плечами, — а если это будет какой-нибудь паладин Света, то он все равно расскажет нам все, что мы хотим знать, но возвращаться тебе придется одному, потому что он героически погибнет спасая тебя. Если мы договорились, то тебе какое-то время придется побыть тут в гостях у Аиллен. Мы же договорились?       — Да, — с удивившей его самого готовностью отозвался Фели.       — Вот и прекрасно, — Аиллен вновь приветливо ему улыбнулась, — огонек проводит тебя до твоей комнаты, не ходи по замку без него.       Перед тем как уйти, Феличиано все же не удержался и повернувшись к вампиру, спросил.       — Как вас зовут, леди?       Вопреки его очередным опасениям вампир лишь коротко рассмеялась, но ответила.       — Орнелла.       Когда Феличиано и ведущий его огонек скрылись в казавшихся бесконечными коридорах замка, в гостиной появился Николай, возникнув из закружившихся в воздухе мерцающих снежинок.       — Где ты только нашел это летнее дитя? — рыцарь смерти первым нарушил затянувшееся молчание.       — Он согласился? — вместо ответа поинтересовался Ники.       — Даже уговаривать не пришлось, — заверил его рыцарь.       — Лиззи пообещала сделать так, что за ним придет именно Людвиг, — добавила Аиллен.       — Скоро узнаем удалось ей это или нет, — задумчиво ответила Орнелла.