экси.

Докурив уже пятую по счёту сигарету за день, темноволосая спрыгнула с хлипкого подоконника школьного туалета. Направившись к раковине и промыв лицо холодной водой, ведь о тёплой сейчас можно только мечтать, она ещё около минуты разглядывала своё отражение в зеркале. Нельзя было сказать, что сейчас у неё был хороший вид. Девушка выглядела очень уставшей; под глазами можно было разглядеть тёмные мешки, которые были наспех, неаккуратно замазаны тональным кремом. Почти все классы уже опустели, отчего на третьем этаже школы царила почти полная тишина. Виолетта отчётливо слышала разговоры двух очень знакомых ей людей, хотя это было неудивительно, ведь стены школы были сделаны из какого-то картона, как думала короткостриженная. Голоса становились всё громче, а это значило, что они направляются именно сюда. Дверь в женский туалет резко распахнулась, и в него влетели одноклассницы Виолетты — Кира и Кристина. Они словно две палочки от «Твикс», и кажется, что их невозможно разделить. Если бы не было известно, кто они, любой бы подумал, что они сёстры — возможно, не родные, но хотя бы двоюродные. Девушки что-то или кого-то бурно обсуждали, но как только они заметили Виолетту, обе одновременно замолчали. Прошло около минуты, когда девушки уже разглядели одноклассницу с ног до головы; до Кристины дошло, что это был отличный шанс наконец-то покурить, ведь они прекрасно знали, что без сигарет Вилка вообще в школу не придёт. — Сигареты есть? — безэмоционально задала вопрос Кристина, хотя ответ на него она и так уже прекрасно знала. Дожидаясь слов Вилки, она смотрела в тёмные глаза напротив. — Ну, есть, — неуверенно ответила Виолетта. Она не знала, что можно от них ожидать, поэтому всегда была настороже, аккуратна в общении с одноклассницами. — Дай, пожалуйста, курить пиздец хочу, — Виолетта удивилась; Крис умеет говорить «пожалуйста»? Вот это да. Больше не сказав ни слова, темноволосая начала копошиться в заднем кармане штанов. Нащупав упаковку дешёвых сигарет «Marlboro» и украденную у какого-то старшеклассника зажигалку, протянула их Захаровой, на что та лишь слегка кивнула головой, таким способом говоря «спасибо». Как только одна сигарета была зажата сухими губами Крис, а вторую она спрятала поглубже в карман, чтобы использовать её потом, она быстро и ловко воспользовалась зажигалкой. Кристина протянула в одной руке всё назад однокласснице, пока другой придерживала сигарету, делая долгожданную первую затяжку. Виолетта сложила всё так же, как и раньше, по задним карманам. Девушка обратила внимание, что курит только Крис, что было странным, ведь, насколько Виоле было известно, Кира тоже курила с лет четырнадцати примерно, а бросать это занятие, как казалось Малышенко, смысла не было. Над этим вопросом Виолетта застыла, поэтому совсем не обращала внимания, что происходило вокруг. Захарова понимала, что у неё было буквально четыре минуты, пока не начнётся урок, поэтому она не стала томить и, потянув Киру за руку, направилась к окну, которое Виолетта забыла закрыть. Запрыгнув на подоконник, светловолосая курила, пока Кира просто наблюдала за ней и ждала, когда Виолетта покинет туалет, чтобы продолжить обсуждать незаконченное с подругой. Когда Виолетта всё же вышла из своих размышлений, она заметила безэмоциональный, но очень холодный взгляд Киры; по телу пробежались сотни мурашек. Виолетте стало некомфортно от этого взгляда, правда, она совсем не понимала почему. Находиться здесь желания больше не было. Подняв свой портфель с пола и накинув его на плечо, быстрым шагом Малышенко покинула туалет. Уже стемнело. До звонка ещё минуты две, Виолетта всё равно не особо спешила на урок, поэтому шла спокойно, разглядывая красивые виды из окна. Сегодня было полнолуние, Малышенко любила полную луну; она сразу вспоминала детство в деревне с бабушкой и дедушкой. Вечерами с Тамарой Васильевной Виола часто проводила время с ней. Они просто сидели на уже старой скамейке во дворе, смотрели на звёзды; бабушка рассказывала и показывала много различных созвездий, каждый день она показывала Виолетте на луну и говорила всегда одни и те же слова: — Виола, — бабушка так всегда называла свою внучку. — Смотри, видишь, какая луна сегодня красивая? Виолетта не совсем понимала слова бабушки; вроде обычная луна, всегда такая была. Но она никогда не задавала этот вопрос, она просто соглашалась с этим. С того времени прошло более восьми лет, вот только Виолетта так и не смогла понять, что особенного бабушка видела в луне. Прозвенел громкий звук звонка, который вывел Виолетту из воспоминаний детства. Девушка направилась в нужный класс. Сидела она всё за той же любимой последней партой. В это время уже пришёл учитель и начал обсуждать всё то, что произошло за неделю, ведь этот урок был именно классным часом. Виолетте не особо было интересно это слушать; её отчитывали на этой неделе ни за что, в школе она появилась только три раза. Девушка достала из кармана рюкзака свои любимые наушники. Виолетта любила слушать музыку; её это успокаивало, в наушниках она могла уйти от мира, погрузиться в мысли. Она включила трек её любимой группы «Нервы» — «Школа». Лёгким движением руки Виолетта кинула и так уже полностью разбитый старенький телефон в другой конец парты; ещё бы буквально пару сантиметров — и он оказался на полу. Выдохнув от того, что гаджет всё же не упал, девушка скрестила руки, положив их на парту, опустила голову, закрыв глаза, наслаждалась музыкой и уже предвкушала, как проведёт наступающие каникулы. Сегодня был последний урок, последний день в этой школе в этом учебном году, последний день в девятом классе. Буквально через день начнутся долгожданные летние каникулы, которые Малышенко планировала провести со своей компанией друзей-наркоманов, если их можно так назвать. Хотя Виолетта их такими не считала, она любила там каждого, любила проводить с ними время. Можно было подумать, что девушка устала от учёбы и хотела отдохнуть, но на самом деле из всего девятого класса Виолетта была на меньшей части уроков, и то после этих уроков ей приходилось отчитываться перед классным руководителем за сломанные парты, разбитые окна, ну, или самое банальное — сорванные уроки. Она вообще не понимала, как её аттестовали и откуда у неё взялись оценки. Виолетта очень общительная, в школе это огромный плюс, её знает вся параллель: от них Малышенко всегда узнавала о предстоящих контрольных работах, самостоятельных, лабораторных и т. д. Вилка всегда прогуливала все работы. А в остальные дни она придумывала отмазки, у неё это получалось даже неплохо. Многие завидовали ей, ведь она появлялась редко, а училась неплохо. Виолетта легко находила общий язык с преподавателями, умела их заговаривать на целые уроки. Часто участвовала в различных мероприятиях, что тоже очень помогало в учёбе. Виола умела играть на гитаре, её не раз приглашали выступать на школьных линейках, за что обещали поставить хорошие оценки по литературе и языку.

***

Сейчас Виолетта снова смотрела в окно. Вечерний сумрак окутывал город, превращая его в таинственное полотно, где свет фонарей играл с тенями, словно невидимые кисти художника. Её сердце билось в такт с мерным стуком капель, барабанящих по стеклу. Она никак не могла понять, зачем их всех здесь собрали. Ведь это был последний день. Никто никого не будет отчитывать, ведь в этом не было ни малейшего смысла. Всё, что приходило Виолетте на ум, были лишь бесконечные повторения одних и тех же правил жизни. Обычно это происходило на общих собраниях, но в этот раз её, казалось, вовсе не было, или же Малышенко просто пропустила этот момент. А может, снова будут рассказывать о предстоящих экзаменах, которые вот-вот начнутся. Наверное, было бы проще просто послушать учителя, но у девушки почему-то не возникало такого желания. Наверное, Малышенко бы уже ушла домой. Вот правда Елена, её мама, сейчас болеет и сидит дома на больничном. В доме и так было достаточно напряжения, и Виолетта это прекрасно осознавала. Выходить на улицу не хотелось: было уже темно и холодно. На их районе Виолетту знали все, поэтому любой встречный мог донести Елене о её местонахождении. Вилка сразу отмела идею отправиться к друзьям — если бы она так поступила, то сегодня вряд ли вернулась бы домой. Время неумолимо бежало, и урок уже давно перевалил за десятую минуту. Погруженная в свои мысли, Малышенко не заметила, как классная руководительница незаметно подошла к её парте. Татьяна Юрьевна, как всегда элегантная, с коротко стриженными волосами, слегка высунула наушник из правого уха шатенки, готовясь заговорить. Виолетта не ожидала такого поворота событий. Подняв голову, яркий свет безжалостно впивался в её и без того уставшие глаза. Но вот, наконец, зрение адаптировалось к этому ослепительному сиянию, и Малышенко, щурясь, встретила взгляд своей классной руководительницы, полный недоумения. Учительница начала говорить: – Виолетта, будьте добры проявить немного уважения и хотя бы на последнем уроке прислушаться к тому, что я вам говорю, а не лежать с наушниками в ушах на парте? «Ну, конечно, ничего нового», — с лёгкой ноткой раздражения подумала Малышенко. Татьяна Юрьевна, как всегда, находила повод для недовольства. Юрьевне была уже далеко за пятьдесят, и её лицо покрывала густая сетка морщин, особенно заметная, когда она начинала говорить. Виолетта не могла удержаться от смеха, особенно когда классная руководительница оказывалась совсем близко, и в ярком свете можно было разглядеть каждую её морщинку. Постоянная улыбка Виолетты только усиливала раздражение учительницы. Как бы Малышенко ни старалась, их разговор всегда заканчивался взрывом истерического смеха Виолетты и злобным взглядом классной руководительницы. Виолетта старалась изо всех сил не рассмеяться, сохраняя серьёзное выражение лица. – Зачем мне каждый год слушать одно и то же? Не бегай на дорогу, когда красный горит. В общественных местах веди себя культурно. На заброшки не ходи. В речках не купайся, — Виолетта перечисляла основные правила, которые помнила ещё с младших классов, после каждого, как маленькая девочка, загибала один палец на левой руке. – Эй, народ, слышали? Вилка знает все основные правила! Вилка, сколько времени ты на это потратила? — с улыбкой на лице подшучивала Медведева, которая сидела на среднем ряду последней парты вместе с Захаровой. – Медведева, рот закрой, – злобно сказала Малышенко. Она не понимала, почему Кира постоянно цепляется к ней. Может, тоже завидует успеху Виолетты? – Ну а если не закрою, что тогда? — Медведева издевалась над Виолеттой. Она знала, что сильнее её. Это все знали. – Медведева, Малышенко, ну-ка захлопните свои рты! Неужели вы хотя бы один последний день сможете прожить без этих бесконечных разборок? — Татьяна Юрьевна была на грани срыва из-за постоянных конфликтов между этими двумя. Каждый день одно и то же. – После школы все обсудим, кис, — это были последние слова Медведевой перед тем, как она бросила на Малышенко высокомерный и презрительный взгляд, словно намекая на её ничтожность и неспособность понять что-либо серьёзное. Виолетта была в замешательстве и не понимала, как реагировать на неожиданную смену тона Киры. Она не могла поверить, что Кира могла сказать ей что-то ласковое, вроде «кис». Это звучало настолько странно, что Виолетта почувствовала, как по её коже пробежали мурашки. Несмотря на то, что Виолетта никогда не боялась Киру, она всё равно ощущала тревогу и беспокойство. Она не знала, что ожидать от Киры, и это заставляло её быть начеку. Когда обе девчонки притихли, а конкретно — Кира, потому что Малышенко уже и слова бы не вымолвила. Татьяна продолжила втирать Виолетте по полной программе: – Вот именно сегодня я озвучивала не только это, — голос Татьяны Юрьевны был полон уверенности и решимости. — Если бы ты слушала, то знала бы о лагере, в который ты, кстати, тоже едешь. — произнеся последнюю фразу, она положила наушник на парту и, развернувшись спиной к Виолетте, двинулась к своему столу. — Что? — эта весть повергла Малышенко в ещё большее смятение. Она поднялась с места, сама не поняв, для чего. — Твоя мама согласилась на то, чтобы ты поехала в летний лагерь, — повторила учительница, её голос был пропитан раздражением. — Все вопросы задавай ей, а не мне. Я не собираюсь тебе индивидуально повторять. Татьяна Юрьевна продолжала вещать что-то классу, и, возможно, стоило бы прислушаться к её словам, но Виолетте сейчас было не до этого. Она снова уселась на своё место и поспешно схватила телефон. После двух неудачных попыток ввести пин-код, что для неё было непривычно, она выключила и включила устройство снова, и наконец-то сработал фейс-айди. Виолетта оставила попытки ввести правильный пароль, погрузившись в свои мысли. Виолетта открыла «Телеграмм» и погрузилась в мир чатов, ища заветный ник — «Мама». «Наконец-то», — мелькнуло в её сознании, когда она обнаружила нужный чат. Быстро, не давая себе времени на раздумья, она отправила сообщение, не успев даже перечитать его: «Мама, что это за нелепость с лагерем?». Её взгляд метался между отправленным посланием и строкой последней активности, словно в ожидании ответа. Время, казалось, замерло, хотя прошло всего лишь две минуты. На экране вспыхнула надпись «в сети». Спустя несколько мгновений новое текстовое сообщение нарушило тишину: – Виль, тебе определённо нужен отдых на свежем воздухе. Потом у тебя будет достаточно времени, чтобы отдохнуть с друзьями. Кстати, я узнала, что с тобой поедет твоя одноклассница Кира. Честно говоря, я не знаю, кто это, ты не рассказывала, но надеюсь, вы ладите! «Вот только Медведевой мне там и не хватало», – пронеслось в голове Виолетты, прежде чем она отключила телефон и снова уронила голову на парту. школа не нужна! мои пальцы — пистолеты пау-пау-пау-пау я стреляю сигареты, раздаю бомжам я еще совсем малышка, мелюзга на моих зубах железки, больно целовать. —пошла молли -школа не нужна.