Лавандовый Мëд

— Холодно… Ким кинул взгляд через плечо, уронив его на постель, где лежал Хайко. Он ворочался и что-то бормотал во сне, хмуря светлые и изящные брови, морща нос. И постоянно жаловался на холод, кутаясь в одеяло. Вторая ночь действительно выдалась холодной. Опустив ноги на пол и встав с подоконника, Ким прошëл к кровати и сел на край, наблюдая за беспокойным сном человека. Иногда он вздрагивал и сбивался в дыхании. Вампиру была интересна причина такого беспокойства. Никогда раньше смертные не интересовали его, поэтому любопытство медленно пожирало парня изнутри. Желание добраться до корня, понять, что его могло взрастить и заставить укрепиться в земле, росло с каждой секундой. Наклонившись ближе к лицу юноши, Ким почуял аромат лаванды, который окутывал его на протяжении всего времени. Он не был навязчивым и чересчур сильным, от него не хотелось судорожно закрыть нос и отвернуться. Впервые лавандовый запах не вызывал приступ тошноты, и это тоже стало причиной интереса Кима. Всë в этом хрупком существе привлекало и волновало душу. Необычный. По крайней мере, для младшего Сакамаки. Интересно, вызвала бы его кровь во мне жажду и желание обладать, как у братьев? Или я ничего не почувствую, как и раньше? Несмотря на губительное любопытство, Ким не мог переступить себя и нарушить правила приличия. Не было в нëм наглости, высокомерия и вседозволенности, как у братьев, ко всем он относился уважительно и без явного интереса. Никогда ещë не пренебрегал он этикетом и здравым смыслом. Коснувшись мягких локонов волос, Ким резко отдëрнул руку. Фиолетовые глаза смотрели сквозь него, словно их хозяин был давно мëртв, и это по-своему пугало. Но скоро в них вернулся живой блеск. Хайко приподнялся. — Что ты делаешь здесь? — хриплым от сна голосом произнëс юноша, ещë не осознавая, что происходит. Вернув себе былое равнодушие, Ким отвернулся к окну. — Рейджи попросил меня осведомиться о твоëм состоянии, так как в течении всего дня ты не покинул комнаты после завтрака. Он был недоволен твоим пренебрежением к совместным времяпрепровождением. Я несколько раз стучал, но не получал ответа. Хайко слушал вампира и медленно приходил к осознанию. Вздохнув, потянулся и упал на подушки. — Видимо, я уснул. — Я так и понял. Краем глаза Ким наблюдал за действиями человека и отмечал его природную грациозность, обычно присущую аристократам. Каждое движение юноши было изящным и аккуратным, словно он позировал для красивой фотографии. Но происходило это естественно, без попытки привлечь внимание и показать себя во всей красе. Если бы все люди были такими же… — Исподтишка наблюдаешь за мной? — Хайко сел и придвинулся ближе к Киму. Положив руку ему на плечи, он улыбнулся. — Жажда замучила, кровосос? Вздрогнув, Ким оттолкнул Хайко от себя и под его заливистый смех встал. Человек совсем не боялся его и не собирался начинать. В отличие от его подружки, что вздрагивала при каждом дуновении ветра и боялась собственной тени, он не волновался о безопасности. Будто не вампиры его окружали, а клоуны, над которыми можно потешаться. Кима это не злило, не того он склада ума. Любого из его братьев давно бы подобное поведение вывело бы из себя, но не младшего Сакамаки. Своë происхождение ничем иным, как проклятьем, он никогда не считал, поэтому и не считал должным защищать честь семьи. Его гордость нельзя было пошатнуть такой мелочью. — Мне не нужна кровь, я не испытываю жажды, так что можешь не беспокоиться, — произнëс Ким, когда юноша вдоволь насмеялся и затих. Всë это время смотревший в окно, на полумесяц, Хайко выдохнул и покачал головой. Весëлое настроение его прошло и сменилось задумчивой грустью. Ким поддался ему очень легко. — Ты нас не боишься? — А надо? Взгляды пересеклись. Хайко резко поднялся и вцепился в одежду Кима. В глазах снова показалась дикость, страшная и нечеловеческая. — Мне всë равно, слышишь? — юноша притянул вампира ближе к себе. — Я потерял свою семью и не знаю, жива она или нет. Единственное, что меня сейчас беспокоит и страшит, судьба Юи. Если хоть один из вас причинит ей вред… Киму будто не хотелось знать, что в таком случае Хайко сделает, поэтому поспешил его немедленно успокоить. Стараясь на причинить боль, Сакамаки бережно обхватил плечи Дрезднера и толкнул его на кровать. Взяв с тумбочки стакан с водой, вылил на юношу. — Успокойся, — холодно произнëс Ким и направился на выход. — С девчонкой всë будет хорошо. Лучше побеспокойся о себе. И усмири свою истеричную натуру, иначе нарвëшься однажды на ответный удар. Он вышел, прикрыв дверь, и чуть душу богу не отвëл. — Лайто, у тебя появилось новое хобби? — нахмурился Ким. — Решил забрать мою работу приведения? — Напугал? — Лайто ухмыльнулся и погладил младшего по кудрявым волосам. — Как, всë-таки начал пить кровь? Понравилась? Или ты за другим к Милашке ходил? Неужели наш малыш уже совсем взрослый? Цокнув языком, вампир отмахнулся от брата и, взяв его под руку, повëл подальше от комнаты человека. Из всех тройняшек Лайто был самым терпимым, с ним всегда удавалось договориться. Услуга за услугу. Да и несмотря на ужасное прозвище «Выродок», кажется, младший из тройняшек не испытывал и половины той неприязни, что испытывали Аято и Канато. Лайто, на самом деле, было наплевать на большую часть вещей, он спокойно общался со всеми братьями. Ким старался не пересекаться с ним часто, но временами они проводили время в одной комнате: Лайто играл на пианино, а Ким читал. Идиллия. Можно сказать, что Лайто был третьим братом, с которым у Кима не испортились отношения вкрай. И он находил в этом преимущество. — Можешь не трогать его какое-то время? Он… не в себе. — Если ты его себе приметил, то так бы и сказал. Не нужно что-то выдумывать я ведь всë понимаю. Мне он тоже понравился гораздо больше Стервочки. Ким хотел уточнить по поводу «Стервочки», но не стал. Лайто всегда давал странные прозвища, особенно смертным. К этому стоило привыкнуть. — Не переводи все темы в одну плоскость, — Ким вздохнул. — И не надумывай. Я не о многом прошу. — Как скажешь, но только… взамен на одну услугу. — Хорошо. Ведь только так можно было с кем-то договориться в этом доме. И никак иначе.

***

— С завтрашнего дня вы начнëте ходить в ночную школу вместе с нами. Форму получите сегодня… Хайко прикрыл рот ладонью и сладко зевнул, который час слушая все наставления, указания, советы и правила поведения в их доме. Он не проявлял к этому должного интереса, пускай и умело изображал его. Остальные Сакамаки тоже не особо внимали речам брата, занимаясь кто чем. В один момент Дрезднеру захотелось присоединиться к Киму и Субару и поделать цветочные аппликации. Но, увы, судьба распорядилась иначе. И только Юи, как самая усердная и ответственная, слушала и чуть ли не записывала каждое слово второго Сакамаки в блокнотик. Хайко заметил, что подруга в целом держалась ближе к Рейджи и внимательно следила за движением его губ, будто считала, что с ним не пропадëт. Юноше хотелось в это верить, так как Сакамаки-второй пока не подавал признаков агрессии и не пытался навредить девушке. Вëл себя, так скажем, благородно. Уважение к нему у Хайко было чуть больше, чем к остальным. Учитывая, что никого он здесь уважать не собирался. Кроме Кима, возможно, но он — это совсем другая история. Странный вампир, слишком спокойный. Ещë и кровь ему не нужна. Сумасшедший, очевидно. Тем не менее, со всем уважением, Хайко не слушал Рейджи. После правил поведения и рубрики «занимательные советы» он перевëл всë внимание на задний фон в лице Сакамаки, что героически выдержали полтора часа нахождения здесь. Скорее всего, просто привыкли к нудному бубнëжу старшего и сравняли его с белым шумом. — Старшая школа Рëтэй — это ночная школа, в которой нет людей, только обитатели Мира Демонов. Поэтому вам необходимо будет держаться нас и ни в коем случае не оставаться наедине с другими учениками и преподавателями. Особенно если они — вампиры. Юи вздрогнула, но потом взяла себя в руки и кивнула с серьëзным лицом. Сдержав смех, Хайко рассудил, что тем лучше для неë. К тому же, они неплохо смотрятся вместе с Рейджи. Очень неплохо. — Комори будет в классе Аято, Канато и Лайто, а Дрезднер… — старший Сакамаки стушевался, хоть и скрыл это. Хайко ухмыльнулся. — Напомните ваш возраст. — А сколько бы ты мне дал? — махнул рукой юноша и ухмыльнулся. Такая неприкрытая наглость моментально взбесила Рейджи, но он сдержал себя, пускай и с большим усердием. Он понимал, чего добивался сметливый смертный, поэтому не подавал признаков того, что вëлся на каждую его провокацию. Выходило, даже с костылями, так себе. — Я не собираюсь играть с вами… — За час? — подал голос Лайто, чтобы разрядить обстановку и не дать брату взорваться на месте. Хайко, подхватив его настрой, рассмеялся. — Ему шестнадцать, — вздохнула Юи, недовольно посмотрев на друга. Расстраивать Рейджи категорически не хотелось, ему и так тяжело приходилось с братьями, которые все до единого казались детьми малыми, так что девушка взяла на себя ответственность позаботиться о его душевном равновесии. — Тогда класс Субару и Кима. Как удобно, — Сакамаки улыбнулся, обнажив клыки. Действительно, удобно… Хайко обернулся на своих будущих одноклассников и умильно улыбнулся им. Субару цокнул языком и отвернулся, а Ким долго смотрел в ответ своим холодным взглядом аметистовых глаз. Казалось, что воздух между ними накалился и наэлектризовался до предела, едва ли искры не летели во все стороны. Настолько выросло напряжение между этими двумя, и каждый в комнате ощущал его кожей. — На этом всë. Свободны. Кроме Кима и Дрезднера. Не успев возмутиться, Хайко подвинулся, уступая место вампиру, присевшему рядом. Поймав насмешливые взгляды Аято и Лайто, скрестил руки и вздохнул. Врагами он тут уже обзавëлся, ничего не скажешь. И ведь двое из тройняшек, хуже и быть не могло. Как только в гостиной остались только они втроëм, Рейджи поправил очки и сел удобнее. — Вчера вы, молодой человек, не соизволили посетить обед и ужин и пропустили собрание, которое пришлось перенести на сегодня. Чем объясните свой поступок? — После завтрака мне стало очень плохо, и я, выпив лекарства, лëг в постель и уснул. Проспал до самой ночи, — с толком, с чувством, с расстановкой объяснил Хайко. — Думаю, Ким-кун подтвердит. Рейджи перевëл взгляд на брата. Главное — вовремя метнуть стрелки. — Всë так, Хай-кун спал, когда я проверил его, — сухо отозвался Ким. — И разбудил его. Он действительно чувствовал себя плохо и бредил. Сам ты бредил. Blutsauger… — Хорошо, тогда постарайтесь сегодня, Хайко-сан, отлежаться, чтобы завтра быть полным сил. Если в чëм-то нуждаетесь — немедленно обратитесь ко мне или к Киму. — Как скажете, Рейджи-сан. Встав, Хайко вежливо поклонился и поспешил уйти куда-нибудь подальше, спрятаться в дальний тëмный угол и свернуться в клубочек, как змейка. Ему всë это не нравилось, всë это злило и раздражало. Эти чëртовы кровососы отвращали. Но одно было хорошо. Рейджи обратился к нему, как к равному себе. Его напрягало поведение человека, но он всë равно считался с ним. Может, не так всë и плохо. Не так всë дурно. Даже среди этих холодных, высокомерных и жестоких существ можно найти союзников. Главное правильно использовать чужие грехи и пороки, чужие желания и надежды. Хайко не нужны здесь верные друзья. Его это не заботит. Они ещë пожалеют. Пожалеют, что сыновья своего отца. Лампочка в коридоре моргнула в подтверждении этой мысли.

***

Крик, раздавшийся где-то в конце коридора, заставил Хайко немедленно подорваться и побежать в его сторону. Этот крик, тонкий девичий, он узнает из тысячи других тонких и девичьих голосов. Свою ненаглядную Юи не смел спутать ни с кем другим, настолько была сильна связь между ними. Поэтому, стоило только услышать вопль, юноша поспешил на помощь, готовый рвать и метать на месте. Распахнув дверь, Хайко не сдержался, издал глухой рык и тихое шипение, прорвавшиеся наружу. Стоявший к нему спиной и нависший над Комори Аято вздрогнул всем своим телом и резко развернулся, но, убедившись в том, что это всего лишь наглый смертный, нахмурился. Во взгляде его зелëных глаз вспыхнул огонь ненависти и презрения к человеку, что в который раз прерывал едва начавшееся веселье. Юи только додумалась до того, чтобы отойти подальше, не мешаться и не попасть под горячую руку. Неважно, кого именно. — Опять ты, Сумасшедший, — Аято тоже зарычал и сделал несколько шагов, встав напротив Хайко, чей вид был не менее угрожающим и диким, чем у него самого. — Не смей думать, что ты здесь что-то решаешь и смеешь качать права. — Я так не думаю, — отозвался юноша, придвинувшись ближе, почти нос к носу. Не боялся. Или хотел показать, что не боится. — У нас был уговор, Аято-кун, который ты пытаешься нарушить второй раз. — Мне плевать на ваши с Рейджи уговоры! Мы — вампиры, а вы — люди. Мы — хищники, вы — жертвы. Заруби это себе на носу и скройся с глаз Великого Меня! Хайко остановил себя от приступа истерики, вспомнив наставление Кима, перевëл дыхание и расслабился. Он действительно тратил слишком много сил и нервов на разговоры с этими высокомерными существами, которые считали себя королями жизни. В драке с ними ему вряд ли удастся выстоять. Пришлось идти на крайние меры. Обнажив шею и плечо, Хайко придержал волосы рукой. Аято этот жест не удивил. Он его ошарашил. Не ожидал от человека чего-то подобного, замер на месте, забыв о своей изначальной цели. — Хочешь крови? Хорошо. Пей. Держи, даю добровольно, как мы и договаривались. Слова Дрезднера привели в чувства. Сакамаки посмотрел на открытый участок молочной, нежной и гладкой кожи, его взор затуманился. Он уже предвкушал, как вонзит клыки в эту тонкую шейку, в это острое плечико, как станет первым, кто испил крови одичавшего, но… Оскалившись, Аято оттолкнул Хайко в сторону и направился на выход. Не сказав ничего напоследок, испарился и в ближайшее время появляться не собирался. Ему было над чем подумать. Выдохнув, Хайко тут же заключил в объятия Юи, что бросилась к нему. Она сильно распереживалась и не могла побороть ужаса, что охватил еë, когда друг и вампир столкнулись лицом к лицу, стоя непозволительно близко друг к другк. К счастью, всë обошлось. — Спасибо, Хай-кун, — шмыгнула Комори носом, готовая расплакаться. — Но больше не рискуй так. Он мог ударить тебя. — Всë в порядке, Юи, не ударил бы, — прошептал Дрезднер, улыбаясь. — Я ведь не проявлял сопротивления. А ему явно такое не по вкусу. Отодвинув девушку от себя, он потрепал еë по голове. — Я хотела принять ванну, а тут он и… — Посиди здесь, я наберу тебе ванну и пробуду с тобой некоторое время. Мало ли, вдруг кто ещë пожелает испытать судьбу. Получив неуверенный кивок, Хайко переместился в ванную, где начал набирать воду. Всë шло прилично, юноша готов был позвать Юи, но остановился, как только услышал негромкий «плюх» позади. Медленно повернувшись, вздохнул и попытался успокоить нервный тик. Они его действительно доведут. Каждый по-очереди. В наполненной водой ванне развалился старший сынок Сакамаки, имя которого Хайко не потрудился запомнить, так как он не маячил перед глазами настолько часто, как его братья, что, безусловно, считалось достоинством. Единственным достоинством. Его глаза по своему обыкновению были закрыты, так что Хайко мог только догадываться, какого они цвета. Почему-то думал, что глубокого синего, идеально подходящего лицу. Тихо подойдя ближе и нависнув над вампиров, Дрезднер думал над тем, как поступить в данной ситуации и не спровоцировать пускай и спокойного, но загадочного парня. Посчитав его на редкость ленивым, чтобы реагировать на мир вокруг, церемониться не стал. — Уважаемый, не могли вы покинуть чужую ванную комнату, пока есть на чëм? — нарочито вежливо заговорил Хайко, заказывая рукава чëрной водолазки. Облокотившись на бортик ванны, чуть сгорбился, почти задевая волосами чужое лицо. Сакамаки-старший никак не выказал своей реакции на прямое обращение к нему, словно действительно сладко спал. В одежде. В ванне. Наполненной водой. — Алë, ты глухой? — издал нетерпеливый рык юноша, всë-таки выйдя из себя. — Не шуми, — наконец ответил вампир. Его голос звучал вяло, сухо и равнодушно. Хайко порадовала и такая незначительная победа. Поймав нужно настроение, он сел на бортик. — У тебя своей ванной нет? Чего в чужой свои кости разбросал? Отвечать Сакамаки упорно не хотел, но, кажется, понимал, что смертный не оставит его в покое. — Встречный вопрос. — Я здесь для спокойствия и защиты своей дрожащей подруги, считай сестры. Вы, кровососы проклятые, так и наровитесь нарушить наш уговор, — сдерживая смех, Хайко прищурил глаза. А ему подвернулся случай отвести душу. — Ты не похож на того, кто может кого-то защитить, — констатировал факт вампир. — Скорее, это тебя стоит защищать. Это не задело Хайко, он привык за всю свою жизнь к подобным словам в свой адрес. Его часто недооценивали, что было только на руку. — А есть желание? — усмехнулся Дрезднер. — Напомни, будь добр, своë имя. Тебя-то я и не запомнил. — Шу, — нехотя ответил Сакамаки. — Самое простое, что можно запомнить. — В этом и вся шутка. Разговор шëл, хоть и медленно. Шу отвечал лениво, растягивая слова и делая паузы, и Хайко клонило в сон от его голоса. Уходить он явно не собирался. — Знаешь, Шу, вы с братьями не братьев не особо похожи, если честно, — продолжил попытки разговорить собеседника человек. — Аято, Лайто и Ким хоть как-то цветом волос похожи. Остальные — будто из разных семей. — Мы — единокровные братья, — вздохнул Шу. — У нас разные матери: у нас с Рейджи одна, у тройняшек другая, у Субару и Кима — третья. — Ах, так вот в чëм дело. Спасибо, что пояснил. Но всë же, что ты здесь-то позабыл? Тоже пришëл за кровью Юи? На это Шу снова не ответил. Он уже и сам не знал, зачем только притащился сюда. Думал, что девчонка будет одна, но забыл о еë верной бешеной псине. Несмотря на всю привлекательность, вкусный запах и ум, Хайко больше раздражал. Слишком шумный и яркий, заполняющий собой всë пространство. Ещë и дотошный, как выяснилось. Поднявшись, Хайко размял руки и, помолчав пару минут, выдал: — Тогда раздевайся. Шу думал, что о слышался, но, когда юноша повторил своë требование, открыл глаза и покосился на него. Как Хайко и предполагал, они оказались глубокого синего цвета, затягивающего на самую глубь морской глади. Невероятная красота, присущая не человеку. Улыбнувшись, Хайко поправил свои, как оказывается, удивительные волосы цвета светлого мëда, такие тëплые и мягкие на вид. Лавандовые глаза его напоминали змеиные, как и тонкие, изящные черты лица. Скорее всего, ему была присуща нечеловеческая гибкость. Смотреть на юношу было одним из видов эстетического наслаждения. Девчонка тоже казалась симпатичной, но ничего необычного не имела. Хайко же был таким… притягательным. Проморгавшись, дабы сбросить наваждение, Шу попытался сосредоточиться на музыке в наушниках, но не выходило. — Ты либо раздевайся, либо уходи, — настаивал на своëм Хайко, скрестив руки. — Я жду. Его голос пробирался даже сквозь музыку. Шу не выдержал, зажмурился и телепортировался куда подальше, лишь бы больше не находиться рядом с… ним. Расиянув губы в довольной усмешке, Хайко слил воду и набрал новую. Больше визитов не ожидалось.