Семья Зауна

Силко не понимает, как он не умер. Ребенок, которого ему протягивает извиняющаяся акушерка, огромен. Не то чтобы Силко не знал этого по многочасовой агонии, которую он провел, выталкивая гигантское отродье. Гены Вандера сильны, несмотря на то что, казалось бы, ребенок должен был быть несколько ограничен местом в утробе Силко. Однако он справился. Осталось только зашить его в том месте, где ребенок разорвал его пополам, и тогда он сможет выспаться, пока Вандер будет гордиться своим отцовством. Работа Силко закончена. Верно? — Почему я хочу тужиться снова? — О, это... — начинает акушерка, засовывая в него пальцы, не то чтобы он их чувствовал, так как он растянут и разрушен внизу — О. — Что? — спрашивает Силко, потому что выражение ее лица - шок, и он не может придумать ничего хорошего. — Где ты прятался все это время? — спрашивает она, и явно не у Силко. — Где что пряталось? — Силко не идиот, он знает, что "это" скорее всего, но очень надеется, что ошибается. — А, эм, — говорит акушерка, не встречаясь с ним взглядом, пока идет за другим полотенцем. Которое... нет. Нет, нет, нет, нет, нет. — Вам нужно держаться, потому что мне нужно, чтобы вы снова тужились. — Как!? — спрашивает Силко, крича сквозь очередную схватку и нестерпимое желание тужиться. — Я бы сказала, что он был спрятан за своим братом, — говорит акушерка. — Это объясняет, почему вы были таким большим. Нет. То, что первый ребенок был гигантским, объясняло, почему он был таким большим. Не было никакой необходимости рожать второго. Но даже сквозь ослепляющую боль он отчетливо ощущает, как из его утробы выходит что-то еще. Он не представлял, как, черт возьми, у него хватит сил, чтобы сделать это еще раз так скоро. — Позовите мне Вандера! — к черту логику, согласно которой альфы больше мешали, чем помогали во время родов. Или что им не нужно видеть эту часть создания жизни. Вандер довел его до такого состояния, и он должен увидеть, что сделала его похоть. Акушерка кивает своей помощнице, которая идет за требуемым альфой. Вандер сначала выглядит смущенным, но, увидев Силко и их первого ребенка, ухмыляется, рассказывая, какой он идеальный и какой Силко молодец. А Силко ничего не слушает. Вместо этого он хочет, чтобы его пара оказался на расстоянии вытянутой руки и притянул его к себе за воротник. — Гребаные близнецы, — рычит Силко, стараясь, чтобы Вандер не понял его неправильно. — Ты обрюхатил меня с гребаными близнецами. — О, — говорит Вандер, только сейчас осознав всю ситуацию. То, что ноги Силко все еще раздвинуты, а акушерка между ними готова подхватить следующего, если только Силко удастся его вытолкнуть. Ассистентка отнимает первого от груди, чтобы он случайно не поранил его, когда будет выталкивать брата или сестру. — Я убью тебя на хрен! — обещает Силко, когда на него обрушивается следующая схватка и у него не остается другого выбора, кроме как попытаться выдавить второго. А Вандер, ублюдок, просто целует его в лоб и берет за руки, как будто это может хоть как-то помочь. — Он не это имел в виду, — уверяет акушерка. И хотя до сих пор она отлично справлялась со своей работой и, возможно, была лучшей в Зауне, она действительно начинает действовать Силко на нервы. — Да, я хочу. — как только он снова сможет ходить после того, что эти двое с ним сделали, Вандер будет как мертвый. — Не волнуйтесь, — заверяет Вандер акушерку. — Я давно знаю Силко, знаю, когда он говорит серьезно, а когда просто болтает. — Я, по крайней мере, собираюсь отрезать твой блядский член. — это, по крайней мере, избавит Силко или кого-либо еще от необходимости снова выталкивать на свет очередное гигантское отродье Вандера. Правда, он окажет обществу услугу. — Ладно, — говорит Вандер, словно не воспринимает угрозы Силко всерьез, а просто позволяет ему выплеснуть свою боль. — Пошел нахуй. — Если ты отрежешь мне член, будет трудновато, — говорит Вандер, потому что он чертовски умен и Силко точно убьет его после этого. — Бля... Ублюдок... А! — боль становится сильнее, что может означать только одно. — Он выходит! — подтверждает акушерка. — Похоже, он меньше своего брата, так что тебе будет немного легче. — И я полагаю, что должен быть благодарен за это? — он вообще не должен был этого делать, раз уж предполагалось, что там будет только один. — Мне жаль, любимый, — говорит Вандер. И хотя его слова звучат извиняюще, Силко это не волнует. — Даже не думай просить еще одного. — если бы Вандер действительно хотел получить свой выводок, он мог бы найти другого омегу, достаточно глупого, чтобы выклянчить еще несколько своих гигантских ублюдков. — Конечно, — говорит Вандер. Силко осталось не больше года, прежде чем его пара начнет корчить жалкие рожицы каждому щенку, приходящему в его бар на руках у родителей, и Силко начнет хотеть еще одного вопреки собственной логике. Чертов ублюдок. — Ты молодец, Силко, — говорит акушерка, фраза, которая за время родов потеряла всякий смысл. — Его головка уже почти вышла. Должно быть, он действительно меньше своего брата, раз вышел значительно быстрее. А может, он просто так растянут из-за огромной головы его брата. — Ты почти закончил, — говорит Вандер. — Я уже должен был закончить, — напоминает Силко. — Мы не можем сейчас ничего сделать, — говорит Вандер. — Ты справишься. — У меня нету выбора, — рычит Силко, а затем стонет от очередных схваток. — Головка вышла! — говорит акушерка. — Отдохните немного, пока я проверю, не обвита ли пуповина. Силко откидывает голову назад и понимает, что Вандер расположился позади него, только когда ударяется о грудь своей пары. Свободной рукой Вандер массирует его плечо, как полагает Силко, чтобы поддержать. — Я устал, — признается он. Он занимается этим уже два дня. Единственный сон, который он получил, был между схватками. — Я знаю, — говорит Вандер, проводя свободной рукой по волосам Силко. — А когда закончишь, можешь отдыхать сколько хочешь. Я придержу толпу. Силко смеется, представляя себе это, но он знает, что желающих увидеть их ребенка будет предостаточно. И их друзья, и все чертовы важные люди в Зауне. А у Силко нет сил на то, чтобы играть в ладушки даже с первыми. — Ладно, можешь тужиться снова, — мягко говорит акушерка. Это просто плечи, знакомый Силко с первого раза. Еще несколько потуг, и на этот раз все. Он с трудом находит в себе силы даже на это, но ему это удается, и он чувствует, как его второй ребенок выскальзывает из него. Акушерка передает ему ребенка, как и в прошлый раз. — Он крошечный, — говорит Вандер, и измученному разуму Силко требуется мгновение, чтобы понять, насколько Вандер прав. Этот ребенок выглядит вдвое меньше своего брата. — Да... — начинает Силко. Ему вдруг стало страшно, что он приложил столько усилий, но в итоге у него останется только один сын. — Он здоров, — говорит акушерка, прекрасно понимая, чего он опасается. — Он немного маловат, но все же это то, чего я ожидала. Его брат просто... Огромный. Массивный. Гораздо больше, чем может вытолкнуть любой разумный омега. — Вам нужно быть особенно спокойным, пока вы лечитесь, — говорит акушерка вместо того, чтобы закончить. Идет за тем, что ей нужно, чтобы буквально зашить Силко. По крайней мере, с Силко покончено. Конечно, при этой мысли он чувствует очередную схватку. Паника по поводу того, что может быть третий, тут же нарастает. — Это всего лишь плацента, — говорит акушерка, явно прочитав его мысли по выражению лица. — Ваше тело должно вытолкнуть нее с помощью схваток. Просто не сопротивляйтесь. — О, слава богу! — У него нет сил тужиться даже еще раз. Силко смотрит туда, куда ушел Вандер, и видит свою пару, который держит на руках двух сыновей. Они похожи на Вандера. Дам Силко всегда говорил, что дети должны быть похожи на своего отца, а Силко всегда считал это несправедливым, потому что не отец вынашивал их 9 месяцев и не выталкивал их. Однако Вандер выглядит гордым. Что хорошо. Ему лучше быть чертовски довольным ими двумя, потому что Силко серьезно настроен на то, чтобы больше детей не было. И Вандер должен был серьезно отнестись к тому, чтобы держать толпу подальше. Потому что Силко нужен как минимум день, чтобы пережить то, что только что произошло. А может, и больше. Хотя он признает, что мальчики симпатичные. И, возможно, они того стоят. Он подумает об этом после сна. ------------------------------------------------------------------------------- — Теперь ты старший брат, — говорит Вандер Виктору, когда тот возвращается после того, как, очевидно, понадобился Силко. — Как ощущения? — Я не чувствую никакой разницы, — отвечает Виктор, потому что это действительно не так. — А я должен? Его отец только пожимает плечами, протягивая Виктору руку, чтобы тот мог на нее опереться, когда встает. Его колено болит от того, что он слишком долго был согнут, пока работал над своей лодкой в одном из углов бара. — Хочешь с ними познакомиться? — спрашивает Вандер, как только Виктор встает. — Да. — Хорошо, — говорит Вандер. — Но только быстро, твоему Даму нужно отдохнуть после родов. Это сильно его вымотало. Виктор кивает. В последние несколько недель Силко, похоже, очень хотел родить, но Виктор считает, что два дня непрерывной работы будут утомительными, как бы сильно ты ни хотел этого. Он идет за отцом в комнату родителей. Терпеливо ждет, пока Вандер постучит и спросит, можно ли им войти. — Ты готов? — спрашивает Вандер, когда Силко отвечает, что они могут войти. — Да. Открывай. — Виктор долго ждал встречи со своим братом или сестрой. Силко даже сказал, что беременность длится дольше, чем положено. — Временами ты такой же нетерпеливый, как твой Дам, — усмехаясь, говорит Вандер. — Но ладно, после тебя. Дверь открывается, и перед Виктором предстает его Дам, выглядящий более уставшим, чем он когда-либо был. Но самое главное - это дети на руках у Силко. Их двое. Что не имеет смысла. — Нам придется вернуть одного? Вандер издает позади себя задыхающийся звук, и лицо Силко искажается почти от ужаса. Виктор не понимает, потому что его вопрос вполне резонен, учитывая, что у них должен был родиться только один ребенок. Очевидно, произошла какая-то путаница, и ее нужно решить. — Нет, — говорит Вандер, его руки ложатся на плечи Виктора, и он смеется. — Мы оставим их обоих. У тебя два новых брата, Вик. — А. — Это не имело смысла. Но, возможно, это часть процесса создания ребенка, о котором родители обещали рассказать ему, когда он подрастет. — Можно мне подойти к ним? — Да, но ты должен вести себя хорошо и дать своему Даму поспать после, — говорит Вандер. — Ты можешь помочь мне выбрать для них одежду. — Хорошо. — Это казалось достаточно разумным. Вдвое больше малышей нуждаются в вдвое большем количестве одежды. Виктор осторожно направляется к родительской кровати. Осторожно, чтобы не споткнуться от волнения. Он смотрит на младенцев, завернутых в руках его Дама. Он не может удержаться, чтобы не скривить нос от увиденного. — Они уродливые. — Он не помнит ни одного младенца, которого бы он встречал, выглядящего так, как эти двое. Розовые впалые лица, с которых словно отслаивается слой кожи. — Так выглядят только новорожденные, — уверяет его Силко. — Ты тоже выглядел так, когда только родился. Виктор хочет отрицать, что когда-либо выглядел так же, как его новые братья, но полагает, что не помнит. — Дай им пару дней, и они будут выглядеть гораздо симпатичнее, — добавляет Вандер. Быть сплющенными не слишком приятно, так что Виктор полагает, что может на время простить им их уродство. — Хочешь подержать их? — спрашивает Силко. — А если я их уроню? — Он бы постарался этого не делать, но Виктор знает, что из-за больной ноги он иногда теряет равновесие и роняет вещи. — Если ты сядешь на кровать, то не уронишь, — говорит Силко, и Виктор бросает взгляд на Вандера, чтобы тот помог ему подняться. Кровать его родителей гораздо выше, чем его собственная, и он не хочет навредить ни Силко, ни своим новым братьям и сестрам, пытаясь это сделать. Вандер подхватывает Виктора подмышки. Осторожно положив его в кровать по другую сторону от Силко, Виктор усаживается так, чтобы его ноги были раздвинуты по кровати, а спина прижата к изголовью. — Ты готов? — спрашивает Силко, и Виктор кивает. — Сначала дай ему Майло. Вандер берет у Силко одного из младенцев и кладет его Виктору на колени. — Ты должен поддерживать его голову, — наставляет Вандер, держа свои руки под руками Виктора, который изо всех сил старается уберечь брата. Младенцы особенно хрупки, он знает. Как только брат успокоился, отец убрал руки, оставив Виктора держать его одного. — Он твой младший брат, — говорит Вандер, глядя на Майло. — А разве они оба не мои младшие братья? — Виктору сказали, что у него будет младший брат или сестра. Он не понимал, чем это отличается от того, что их двое. — Да. Майло родился вторым. Так что он младший. Ты хочешь взять на руки Клэггора? — Да. — Виктор хотел бы познакомиться со своим вторым новым братом. Вандер осторожно забирает Майло обратно. Обменяв его с Силко на Клэггора, он бережно берет старшего и младшего брата Виктора на руки. — Он больше, — говорит Виктор. Клэггор выглядит так же, как и его брат - сплюснутый, розовый и чешуйчатый. Но он еще и заметно тяжелее. Единственное, чем Виктор может объяснить это - то, что он старше Майло. — Он похож на твоего отца, — говорит Силко, бросая на Вандера взгляд, который Виктор не совсем понимает. Он думал, что дети должны быть похожи на своих отцов. — Некоторые дети просто крупнее других, — говорит Вандер. — Ты был немного больше Майло, когда родился. Виктор смотрит на Майло и пытается представить себя такого же размера. Он не помнит себя таким маленьким, но его родители не стали бы врать об этом. — Ты хочешь вернуть брата, чтобы твой Дам смог поспать, — говорит Вандер, и Виктор кивает. Передает Клэггора отцу, чтобы тот вернул его Силко. — А ты сможешь с ними спать? — спрашивает Виктор, потому что младенцы шумные. — Вот почему мне нужно, чтобы ты продолжал хорошо себя вести, Вик. Тогда я смогу присматривать за ними, чтобы дать твоему Даму отдохнуть, когда мы купим для них одежду, — говорит Вандер, взъерошивая волосы Виктора. — Я обещаю быть хорошим. — Виктор умеет быть хорошим. Он тихо работает над своими проектами и беспокоит родителей только тогда, когда это действительно важно. Силко устало хмыкает и протягивает руку, чтобы коснуться лица Виктора. Виктор тут же откликается на прикосновение своего Дама. — Ты будешь хорошим старшим братом, будешь оберегать их обоих. — Конечно. — Родители уже сказали ему, что он должен защищать своих младших так же, как они защищают Заун. Виктор не собирался их подводить.