На Юг и обратно

— Бумер, дружище, здарова!!! — «чистый» буквально вцепился в одиночку, и те с силой заключили друг друга в объятья. Коридор заполнился хохотом, вызванным радостью встречи. — Я тебя тут увидеть не ожидал вообще! Думал, уехал на Большую Землю навсегда! Ты чё, какими судьбами тут? — Ну а какие судьбы могут быть у таких, как я? — Сталкеры расцепились и чуть-чуть отошли. — Заработки у меня! — Ясно… Слушай, я тут клиентов привёл, им в Бар надо было. Щас рассчитаемся — и мы с тобой побеседуем, лады́? — Лады́! — Ответил Бумер. — Жду тебя в зале тогда. — Ага! После этого «Ага» Корсака уж и след простыл, и Чебуру пришлось нагонять своего товарища почти что рысцой. Бумер, вбежав в бар, облокотился на барную стойку и привстал на носочки, чтобы хоть как-то растянуть спину. — Бармен! — Чего? — Угрюмо откликнулся хозяин. — Комната нужна, переночевать. — Сколько человек, до скольки? — Двое, до семи утра. — Чё у вас там, химия какая-то особая? После этой фразы послышалось гыгыканье, сравнимое с глумливым смехом Сидоровича. — Да тю на тебя! Тут единственная химия — это нежелание к мутантам на съедение идти. Вот и думаю перекатываться. — Ладно, это я тебя за деньги подъебал. Будет тебе комната, стандартная. Обойдётся в пятёру. — Пойдёт! На стойку с хлопком легла пятитысячная купюра, которая сразу же оказалась в засаленных пальцах Бармена. Тот, ухмыляясь, живо спрятал деньги в сейф, расположенный где-то, куда простому посетителю даже по пьяни не дотянуться. — Что ж… — Торговец закрыл прочную дверцу и достал ключ с биркой, на которой чёрной гелевой ручкой была написана цифра «7». — Тебя туда отвести, или новичка твоего? — Я точно тут останусь. А ты шо, новичок? — А я, пожалуй, пойду. — Растянуто произнёс Костя. — Устал. От этого «устал» Бумера едва не передёрнуло. Устал он, понимаете… Половины пути не прошли! Сейчас от Бара тащиться по Кладбищу Техники, там в Тёмную Долину, там ёбнуть Мильчакова, а потом ещё через половину Лощины пердолить до этой лесопилки! Устал, мать твою! Ладно, это новичок, пусть отдохнёт… Сейчас от него здорового толку будет меньше, чем от выспавшегося и битого. — Идём тогда. Гарик, пропусти мальца, он со мной! — Да какой я малец… Снова надувшийся Чебур последовал за Барменом к жилым помещениям бункера. Ещё с самого первого отключения Выжигателя Мозгов, ещё самим Стрелком, «100 рентген» стал не только баром, но и отелем. По качеству этому месту можно было бы поставить две звезды: одну советскую, что украшает один из дальних корпусов завода, и одну сатанинскую, уже вполне заслуженную скупостью Бармена и убитостью здешних комнат. Но это у посетителей из-за Периметра: сталкерам-одиночкам, ну или тем, кто постоянно в движении, достаточно просто наличие крова внутри Зоны, чтобы пережить выброс или суетливую ночь. Кстати, о крове… Может, подумать о квартирке где-то у Кордона, в том же Чернобыле-4? Надо будет помозговать над этим вопрос на досуге… Так, ну коли никого из знакомых рядом нет, надо бы и любопытство своё потешить: кто же в вечер 2017-го года сидит в Баре? Осведомителя — сталкера, который всегда стоял в углу заведения и торговал данными о безопасных тропках и тайниках — на привычном месте не оказалось. Видимо, занят. Учёный в синем костюме «Искра» доедает консервированную ветчину и печатает что-то в ПДА. За столиком с плакатом «Храни, боец, винтовку, как жизнь свою!» стоял сталкер, одетый в Multicam-форму и с одиноким выражением лица попивавшим энергетик. В самом дальнем и тёмном углу бара гоготали двое сталкеров, которые травили анекдоты разных сортов. Их Бумер расслышать не смог. Ну и ладно: нефиг чужие хохмы слушать, это их интеллектуальная собственность. Да и мало ли, вдруг они про медведя в горящем автомобиле шутят… Картину завершали трое долгарей: стриженный под ноль атлет, шатен с завязанным на затылке хвостиком и… Девушка? Действительно, рядом с «уничтожителями заразы Зоны» мило разговаривала рыжая девушка с завязанными в конский хвост волосами и видными даже за три метра веснушками. Осмелели девки, заметно так, больше их стало в Зоне… Ну, вывод из этого можно сделать лишь один: демографическое соотношение мужчин и женщин в Чернобыле вновь изменилось. Главное, чтобы надолго. — Бармен! — Опять крики из-за спины. Заебало. — Что?! — Торгаш только-только вернулся из жилого сектора и уже кому-то понадобился, что вкупе со спорами с Бумером сильно его раздражало. — Два Хугардена нам и две порции шашлыка из плоти, обработанной! Я плачу́! К стойке почти что прибился Вергилий. Сталкер снял капюшон, и теперь его лицо можно было хорошо разглядеть: всё такое же слегка загорелое лицо мужчины почти 40-ка лет с двумя шрамами под левым глазом обновилось многочисленными царапинами от веток и осколков, а шею и подбородок украшали свежие порезы от тщательно выбритой щетины. Это, как можно было догадаться по тёплому приёму, был давний знакомый Дмитрия. Более того, он был его лучшим другом и даже учеником: во время пребывания Бумера в «Чистом Небе» именно он научил Вергилия делу проводника, чем и обеспечил новичку относительно светлое будущее. Болота всегда были тем ещё адом, вот и дали человеку красивое и вполне себе символичное прозвище в виде имени проводника по Аду и Чистилищу из «Божественной Комедии» Данте Алигьери. — Вергилий, ты сошёл с ума, я те отвечаю! — Бумер ужаснулся такой щедрости. — Это ж денег сколько!.. — Дима, харэ уже! Мы с тобой не виделись с осени прошлого года! Ты понимаешь? — Чистонебовец яростно жестикулировал во время диалога. — С осени! Многие вообще думали, что ты… Того. Этого. — Да? И кто же? — Да почти все. И Котов, и Бродяга, и Шов, и… — Слушай, Вергилка, остановись! — Корсак чуть выставил руки вперёд и зажмуриться от разболевшейся головы. — Я не помню почти ничего: я даже Шва, по сути, забыл. Меня не было сколько, меня потрепало так, прям щас уже башка раскалывается… — Фига се… То есть, тебя всё-таки сильно потрепало? — Я несколько месяцев с артом у башки сидел. Как овощ. Память нехило так отшибло, многих подзабыл. Щас нервный очень стал, иногда даже таблетки попивать приходиться. Ты лучше расскажи давай, что у ваших там? Вергилий сжал губы в струнку, узнав о не самой лучшей участи друга, после чего сел на табуретку и устроился на ней поудобнее. Спустя мгновение рюкзак и АК-103 с ремнём цвета хаки со стуком опустились на пол у стойки. — Да более-менее у нас, брат. Ребята стали много артов набирать на южных районах Болот, стали чуть богаче жить. Холод какие-то каналы нашёл, что у нас теперь минимальное вооружение — это МПшки, «Гадюки» которые, да калаши разных сортов. Я через этих поставщиков себе оптику заказал за четыре штуки и флешку с КиШем, за каких-то 500 рублей. — А ты всё держишь свой плеер-талисман при себе? — А чё? Я музыку слушаю часто, мне с ней легче отдыхается. Учитывая то, что дальше сгоревшего хутора я теперь хожу не так часто. — А шо такое? — Армейцы машинно-тракторную станцию заняли, и теперь хер там пройдёшь. — А раньше их там не было? — Ну так то украинские были. А тут наши, ВС РФ. Заместо ренегатов теперь хозяйствуют. Вот и боятся наши. — Падажжи, а Антрацит? Он что совсем про Второй Штурм забыл? Или его из ФСБ попёрли? — Забыть не забыл, но ты вспомни, что не он на нас через Шустрого вышел, а мы на него. Хотя, мне кажется, что именно Антрацит всех этих чижиков и держит на севере Болот. Потому что, учитывая минимальную технику, участвующую в «Ствиге», нас бы ещё пять месяцев назад размолотили бы. — М-дела… Дела… Рядом со сталкерами звякнули две запотевшем бутылки бурого цвета, белые наклейки которых гласили о бельгийском происхождении напитка. — Плоть маринована, обеззаражена «Немировкой». — Отчитался Бармен, открывая пиво. — Готовится не быстро, ещё десять минут надо ждать. Минимум. — Хорошо, мы подождём. — Отозвался чистонебовец, кивая торговцу. Владелец бара лишь повернулся спиной к посетителям и продолжил вертеть насаженные куски мяса на сковородке. — А ты, Бумер, вновь взялся за дело? — А что мне делать? Кушать надо, жить с кайфом — тоже. — А разве институтские тебе это… Не того? — Того, но потратился немало. Квартиру в Ростове снимал, готовился к новой ходке, остальное отдал семье. Вот и кончились. Совершенно внезапно Вергилий начал делать вид, что играет на гитаре, и напевать мотив песни из одного известного фильма. — Ты сказал «семья»? — Мужчина чуть приподнял голову, взглянув на одиночку исподлобья. — Нет ничего важнее семьи. — Ну ты… — Бумер не сумел договорить: смех одолел сталкера, и тот согнулся в три погибели от давящего чувства в животе. — Это ж я должен быть таким вот «человеком-мемом»! Чё фишку мою крадёшь? — А вот так вот, надо было больше по Зоне шарахаться… — Ехидно улыбнулся друг. — Слушай, как там братишка твой? У него, кажись, экзамены в этом году были… — Ага… Не дотянул. Оплатил ему бакалавриат на конфликтологию, в ЮФУ, дал деньжат на общагу, дабы отец не сгнобил… Щас хочу на полноценную квартиру ему набрать. — Блять, а можно мне такого брата?! — Вергилий со стуком поставил пиво на стойку. — Может, и в Зону не пошёл бы! Ладно, а батя как? — Батя? Всё так же дерьмово батя. Который год в атамана, мать его, играет. Затрахал. Влада чуть до петли не довёл своими традициями воспитания… — Писец, и даже ты на него не повлиял? — А я чё? Я — всё тот же сталкер. А сталкер — это преступник. А отец где-то в МВД работает. И отношение ко мне у него соответствующее… Давай не будем об этом, а то у меня и так состояние херовое. Дима приложил бутылку бельгийского пива к губам, и рот наполнился бархатистым и терпким вкусом хмеля с нотками чего-то, неведомого сталкеру. В любом случае, напиток неплох… Однако, вероятно, на это влиял и факт того, что пиво было за чужой счёт. Ну нет, Бумер, может, и жадный, но не до такой степени, чтобы со своего старого друга!.. Нет, однозначно нет, он не такой! — А что друзья наши, Вергилка? Что со Второго Штурма? Живы там? — Ну смотри… — Чистонебовец с кислой миной приложился к пиву. — Большинство в живых, но… Большинство. Пудж от потери крови и радиации помер, прям в Саркофаге. Змея и двое её кентов живы, сидят у себя в Тёмной Долине — и делами своими занимаются. Котов у нас… — В спецотряде. Знаю. — Угу. Вместе с Михановым и Гарелидзе. О Бродяге не слышал ничего, о Камераде тоже. — Камерад… Знакомое что-то. — Ну дружбан наш, что в ГДРовском «штрихтарне» в Зону пришёл! Ты ему кличку и дал! Помнишь как ты его будил? — Нич-чего не помню, друг. — «Давай, ауфштанд аус руинен похмелья»! Сталкеры прыснули со смеху, а Вергилий так вообще закрыл нос, чтобы оттуда не вытекло хмельное. Бармен в ответ на это только вздохнул. Мужик, который пил энергетик, направился к выходу из зала, что вызвало у Бумера подозрения — не слишком ли компания шумная. Долгари же только посмеялись с такого забавного высказывания. — Шашлык. — Торговец поставил перед товарищами тарелки, на которых аппетитно шкворчали по три шампура с грубо нарезанными мясными кубиками, которые за сутки до этого бегали где-то по Кордону и визжали, убегая от охотников. — Спасибо, бармен-друг! — Ответил «чистый». — Слуха́й, Бумер… — Чё? — А что за пацан рядом с тобой был? — Да так, новичок с Янтаря. Попросил подбросить, чем я с переменным успехом и занимаюсь. Умаял, зараза. — Больно зелёный? — Ага. Ещё и ЧСО зашкаливало на первых порах. Чувство Собственной Охуенности означает. — Непросто… И куда щас? — На Юг. А точнее не могу — времена неспокойные. — Да понимаю… — Старший проводник только отмахнулся. — Эх, друг, ты бы знал, как я рад тебя видеть, а… — И я тебя, Вергилий. — На лице Дмитрия вновь появилась улыбка. — Что ж… Давай, за нашу встречу? — А ведь действительно! Давай! За встречу! Сталкеры встали с табуреток и, приосанившись, торжественно ударили друг о друга со временем светлеющие коричневые бутылки, звон которых раздался по всему залу.

***

На улице стремительно темнело. Несмотря на лето, Бар уже был виден исключительно в синих и чёрных тонах, только бочки испускали рыжеватое пламя. Поправив чёлку, Костя вышел из здания, служащего своеобразным предбанником. Новичок горел желанием наведаться к долговцам и поболтать с ними: о службе в группировке, о работе, да хотя бы просто о делах… Просто в баре скучно. В тамбуре Арены горел холодный белый свет, но дверь была закрыта. Судя по всему, местные сталкеры не особо ходят по мероприятиям ночью, и хозяин заведения предпочитает запираться, дабы чего не случилось. Ну и ладно, всё равно Чебур туда не хотел… На вышке, стоящей у входа на территорию «Долга», горел прожектор, который светил своим ослепительными лучом куда-то на южный вход. Любуясь необычной игрой света и тьмы, парень не заметил, как к нему приближается человек… Сильная рука схватила Константина за шиворот и поволокла его к задворкам Арены. Другая ладонь закрыла парню рот, да так, что у новичка быстро разболелись челюсти. Попытки укусить руку успехом не увенчались: лицо было будто зафиксированно в чужое «грабле», от которой сильно несло гнилым деревом и жестью. — А ну не вздумай кричать, а не то быстро аномалию полетишь! — Гневно прошипел незнакомец, затащив Костю за угол Арены, прямо к полю с «Воронками». — Ответишь на мои вопросы — и я тебя отпущу. Ты́ был с тем сталкером, который Веймара замочил? Да, нет?! Интуиция Чебура подсказывала, что речь идёт о ком-то из тех трёх наёмников, которых Бумер хладнокровно застрелил. Однако помимо этого разум кричал, что этому типу говорить о таких вещах нельзя. Парень пожал плечами. — Что значит «не знаешь»?! Зато я знаю, что это ты был с ним! Двое сталкеров: один в «Горке», а другой — как ты одет! Отвечай, мразь, не то хуже будет! Ты ли был?! Нож, который оказался у горла паренька, сделал своё дело: тот судорожно закивал. — Отлично… И где этот сталкер сейчас? Чебур лишь что-то промычал. — Знаешь, где он, или нет? Новичок помотал головой. — Откуда ты знаком с ним?! — В фво лф отмввк! — Промычал Чебур сквозь прижатую руку. — Чего?! — Ытмывкф! — Если не будешь кричать — отпущу руку. Не будешь? Новичок потряс головой. Всё равно в случае крика незнакомец с лёгкостью его зарежет. Сразу стало легче дышать, и Костя принялся судорожно глотать воздух. — Ну? — С нетерпением спросил нападавший. — Я всего лишь… Отмычка… Его… — У-у-у, вот как… Отмычка, значит… Но ты всё равно был рядом с тем сталкером. Верно? — Да… — Прошептал парень. — Ты знаешь что-нибудь о нём? — Вообще нет… — Точно? — Лезвие приблизилось вплотную к горлу, да так, что зазубрины ножа ощущались каждой клеточкой кожи. — Да, точно, точно! — Ясно… Чтобы молчал об этом разговоре! А не то найду тебя, урода, и убью. Сначала вырву ноздри, потом обрублю уши, как свинье, а потом познакомлю твою башку с асфальтом. Понял меня, сопля?! — Да! — Сколько лет тебе? — 24! — О-о-о, да ты у нас новичок, я так погляжу… Ладно, вали отсюда, ты меня достал со своим нытьём! Хватка резко ослабла, и Чебур рванул обратно к бару «100 рентген», надеясь, что тот незнакомец с ножом не пожалеет о своём решении. Парень бежал, как мог, игнорируя мусор, едва не влетев в «Холодец» на повороте и игнорируя тех немногочисленных сталкеров, что вышли полюбоваться наступлением чернобыльской ночи. Плохая новость — компанию снова кто-то настиг. Хорошая новость — только что купленные чёрные штаны остались сухими.

***

«Count every star in the midnight sky Count every rose, every firefly…» — Напевал своим ласкающим голосом американский вокалист Эл Хибблер, пока Бумер и Вергилий, доевшие шашлыки, уже за обе щеки уплетали шпик из ИРП российского спецназа, который, благо, Дмитрий таскал с собой (а то этот скряга Бармен продаёт один такой лоточек 6×6 сантиметров по 400 рублей). Рядом на тарелках лежали почти доеденные остатки пожаренного мяса, завёрнутые в лаваш и истекающие смесью майонеза и кетчупа. — Давай-ка, Вергилий, выпьем за то!.. — Дима приподнял вверх бутылку немецкого «Holstein» и замер в раздумьях. — Чтоб хабара у тебя было столько, сколько друзей ты способен завести! А ты, поверь, такой человек, который способен сдружиться почти с каждым в Зоне! — Спасибо, друг! Звякнуло стекло, и сталкеры запрокинули в себя содержимое сосудов. — Эх, Бумер… — Проводник улыбнулся, запихивая в рот остатки импровизированной шаурмы. — Сколько я тебя помню, ты всегда был добрым. И остаёшься таким. В «Чистом Небе» о тебе до сих пор разговаривают, припоминают добрым словом. Мол, отличный человек Бумер, бесстрашный, дружелюбный!.. В общем, выпить хо… Пламенную речь чистонебовца оборвал ввалившийся в бар Чебур. На глазах уже слёзы накатились, лицо в поту, рот перекошен, будто он в туалете снорка увидел… — Вергилий, я щас… Самые быстрые ковбои из вестернов двадцатого века в этот момент курили где-то в сторонке, ибо по скорости Корсак превосходил их всех: шаурма мгновенно легла на стойку, там же оказалось пиво. Через пару сотых секунд прямо в успевшего встать проводника влетела 24-летняя человеческая туша. — Чё не так опять?! — Злобно зашипел одиночка, сжав новичку рот. — Не тут! Бумер увёл Чебура в самый дальний угол и уже там разжал рот. — Там!.. Там… — Что там? Крысу дохлую увидел, чи шо? — Дядька какой-то чуть в аномалию не кинул, спрашивал сталкера какого-то, типа он Веймара какого-то убил! — Веймар? Тут выпучил глаза уже Дмитрий. Он-то, в отличие от клиента, знал, что один из КПК принадлежал как раз наёмнику по кличке Веймар. А это значит… — Как говорил капитан Флинт: «Спасибо за внимание! Сейчас, должно быть, будут убивать»… За мной, расплачиваться. Сталкеры вернулись в бар, и Дима сразу вытащил из рюкзака свой бумажник. — Бармен, держи свои две штуки, за пивас и шаурму. Вергилий, держи три тысячи, купи себе что-нибудь. И… Чебур, ключи! — Корсак выхватил у Кости нужную вещь. — Передохни, как следует, комната до семи часов арендована. — Дим, что такое? — Чистонебовец вопросительно взглянул на товарища. — Нездоровая херь происходит, надо расправиться. Всё, не болей. — И тебе удачи, Бумер! После этого компания буквально испарилась из бара. Дмитрий благодарил Зону и судьбу за то, что к тому времени народ постепенно расходился, и свидетелями этого спектакля под названием «Шухер, срисовали!» стали немногие. Учёным на сталкеров плевать, а смеющиеся одиночки даже не обратили внимания на переполох. Что ж, оно и к лучшему… — Готово, Громов? — Спросил проводник, стоя перед роющимся в инструментам местным долговским механиком — лейтенантом Громовым-Потрыковым. — Да, готово! — Бодро ответил техник, доставая из стола четыре КПК. — Пришлось повозиться: там одним сбросом пароля не обошлось. Четыре тысячи с тебя. Рядом с Громовым приземлилась пятитысячная купюра. — Накидываю тыщу сверху. О ПДАшниках чтоб молчал, как Отто фон Штирлиц, хорошо? — Принял! — Спасибо, лейтенант, надеюсь на тебя! До встречи! — Счастливо! Ага, счастливо… В жопе слива, блять! Счастливо… Хотя, ладно, счастье не помешает. Главное, сбросить этих гадов с хвоста, любым способом. Хоть свалить в Лощину и залечь там, либо устроить засаду и перекосить каждую наёмную шваль, что явится!.. Так, Бумер, спокойно, спокойно… Остынь. Хладнокровие и скорость — твои друзья в этом пиздеце. Шагай быстрее. Думай только о том, что впереди. И держи автомат наготове. На Чернобыль окончательно опустилась тьма, и Бар проводил группу из двух искателей приключений басовитым и дежурным «Иди своей дорогой, сталкер»…