Дурное влияние

      Шесть тридцать вечера.       Куромаку сидит на кухне, отбивая пальцем секунды вместе с настенными часами. Каждый стук отдаётся эхом по пустой квартире. Остывший ужин стоит на столе, так и нетронутый с момента приготовления.       Курон опаздывает.

*      *      *

      После того, как клоны выбрались из карточного мира, за ними последовали некоторые из подданных. Но, в отличие от Алебарда или Франца, к которым не возникло вопросов в плане возраста, Курону повезло меньше. Всё же в человеческом мире он был ещё ребёнком… А значит, обязан закончить школу.       Не всем правителям было выгодно держать своих подданных рядом, но Куромаку оказался не в их числе. Поэтому, как только вопрос с документами был решён, король Треф взялся за обучение своего бывшего гонца, чьим опекуном теперь значился.       Сам Курон по виду смахивал на подростка лет четырнадцати, из-за чего теперь и в документах был указан как несовершеннолетний. После ускоренного домашнего обучения всех восьми классов по школьной программе — благо в Курограде основные науки, актуальные для карточного мира, были известны каждому гражданину — Куромаку озаботился поиском самого образовательного учреждения для своего подопечного.       На счастье трефового нашлась одна школа, в которой были свободные места для перевода. Поколдовав с документами о домашнем обучении и прочим по мелочи, пусть не без помощи Фёдора, Куромаку наконец устроил Курона в обычную ГБОУ СОШ в получасе ходьбы от дома.       Две четверти прошли на удивление хорошо, за исключением нескольких воспитательных моментов. Один из них заключался в странном цвете волос Курона и их длине, но, как только Куромаку вызвали в школу по этому поводу, он смог убедить всех в натуральности цвета, прочитав лекцию длиною в час.       После этого к Курону не возникало вопросов о его внешнем виде. К тому же о школьной форме волноваться не стоило: в карточном мире гонец всегда носил рабочую униформу.       Но после зимних каникул Курон начал вести себя отлично от предыдущих месяцев. Чаще задерживался после школы на внеклассные занятия, выходил гулять на выходных вместо того, чтобы проводить их вместе с Куромаку как раньше, и часто с кем-то переписывался в телефоне.       Разумеется, Куро понимал, из-за чего с ним происходят такие метаморфозы в плане поведения. Всё же влившись в коллектив подростков, Курон невольно начинал перестраивать своё сознание под окружающую среду.       Но это твердил королю разум.       В то время как на душе подозрительно начинали скрести кошки. Да, Куромаку больше не начальник для своего подопечного, сам же обозначил это в первые дни пребывания в человеческом мире. Но что-то каждый раз отзывалось внутри на, казалось бы, незначительные действия Курона, сжимая сердце невидимыми тисками.       И вот сегодня, когда Куромаку, как обычно, провожал Курона в школу, стоя в коридоре, пока гонец одевался, настал тот самый момент.       — Будь осторожен по пути, Курон.       — Конечно, — вертя в руках фуражку, с которой не расставался с самого первого дня существования, ответил младший.       — Что-то не так?       В последний раз переведя взгляд с фуражки на полку, Курон решительно положил убор обратно, беря вместо этого обычную шапку. На вопросительный взгляд трефового ответом было:       — Сегодня холодно. Я пошёл.       А затем хлопнула дверь.       Куромаку не думал, сколько так простоял, смотря вслед уже давно убежавшему на занятия Курону. Но одно знал точно: на оконном термометре было семнадцать градусов.       Клон, недолго думая, закрыл дверь на два оборота и взял в руки телефон, набирая знакомый номер.       Послышались гудки.       — Алё-алё! — жизнерадостный голос сразу заставил чувство тревоги немного отступить.       — Феликс?       — Куромаку? Привет! — червовый, казалось, ещё больше воодушевился. — По какому поводу? От тебя ничего не слышно в последнее время, случилось что?       — Нужен совет.       На другом конце повисло недолгое молчание, а затем звук, чем-то схожий с выключением конфорки.       — Что-то серьёзное, верно?       — Это насчёт Курона…       — Неужели твой послушный ангелок что-то натворил? — даже сквозь шум стиральной машинки на фоне можно было услышать смешок валета.       — Нет. Не думаю, он на такое не способен, просто… — Куромаку снял очки и выдохнул, устало потерев переносицу. — Он начал отдаляться. Я прекрасно понимаю, что у него теперь есть своя жизнь и я для него не более чем опекун, но всё же…       — Почему бы тебе не поговорить с ним? — после секундного размышления предложил Феликс. На фоне раздался треск, а затем червовый досадно цыкнул. — Минутку, — валет отнял телефон от уха, но это не помешало слышать его. — Ару, что это ты делаешь? Сколько раз я говорил тебе: не есть сладкое до еды!.. Что значит я тоже? Я уже давно пользуюсь советами врачей! И если не хочешь заработать себе диабет к двадцати годам, то положи сахарницу на место. Живо, Ару!       Куромаку покачал головой. Вару отказался брать на себя ответственность за своего нерадивого подданного, который совершенно случайно оказался рядом с ним во время перемещения. Поэтому сердобольные червовые забрали жить Ару к себе, пусть и часто после этого жаловались на мальчишку. Учиться тот не хотел, а в школу его ещё не отправляли. Хотели сначала основам обучить, но, кроме Франца, никому не удавалось совладать с зелёным безобразником.       — Что за ребёнок? — Феликс вернулся на связь. — Прости, Куро, у меня тут полнейший беспорядок. Франц ещё на работе, а Ромео в студии, вот и справляюсь как могу. Ещё и собаку выпросил себе, милую такую. Воспользуйся моим советом, Куромаку. Дети никогда не бывают послушными. Тебе, считай, повезло. Не помнишь, что ли, меня в шестнадцать? — валет рассмеялся, сметая что-то стеклянное в мусор. — Созвонимся позже, пока, целую!       На этом звонок оборвался.       Похоже, Феликс готовит. Куромаку обвёл взглядом кухню. Звучит как план.       Им стоит поговорить.