Sapphire Town

Перебывая на кухне после «обеденного» завтрака, они сидели за столом, а в ладонях Чонгука находилась именно та брошь, что и в книге. Его сердце тоже начало болеть, разделяя с Тэхеном одни эмоции. За его родителей. — Да, именно эта брошка показана на фотографиях. У меня сегодня выходной, но я сбегаю в отдел за книгой и всё тебе покажу, — выдохнул Чон, набираясь сил. Он переваривал информацию и всё произошедшее. Понимал, что не может сейчас просто взять и явиться семье Пак, обвиняя в содеянном, рассказать народу правду, показать истинную сущность аристократов. Чонгук понимал, что ничего формально не может сделать, чтобы открыть всем глаза. Понимал, что не сможет вернуть авторитет возлюбленного. Ничего не мог. Ничего... От этой минутной слабости по его щеке пошла слеза. Ким, сидевший рядом, ужаснулся от увиденного, подвинувшись ближе на стуле, положив руку на его плече. — Чонгук?.. — Мне очень жаль, Тэхен. И я отвратительно себя чувствую, ведь ничего не могу сделать, — Чон осторожно поднялся со стула, садясь на колени перед Кимом, опустив свою голову, — Прости меня за каждую плохую мысль о тебе, за слова. Прости за то, что я держал тебя в той глупой клетке, как животного. Прости меня за мой грязный рот, за каждый секс с Чимином. Прости за то, что я так долго мучился и пытался найти тебе замену, Тэхен. За то, что сейчас ничего не могу сделать. Если сможешь... — Чонгук... — прильнул к нему старший и крепко обнял, аккуратно садясь на напротив. У самого же приступили слёзы от осознания, как сильно Чонгук каялся, — Ты так много сделал для меня... Я знаю, что тебе было сложно ловить меня, переживать смерти людей, мои кражи. Я старался расположить тебя к себе, чтобы потом просто воспользоваться, но потом... Я полюбил тебя. Сильно. Чон гладил его лицо, выцеловывая слёзы на щеках и отирался волосами о его лоб. — Это всё в прошлом, — успокаивал Тэхена, — А мы с тобой творим настоящее и будущее. — Мой шериф. Сильный, смелый, отважный герой Хорсшу. Ты моё орлиное око. В ответ же Тэхен получил неожиданный поцелуй. Они вдвоём глубоко дышали, Чонгук, придерживая бёдра омеги, вставал с пола, не разрывая поцелуй и направился в гостиную, присаживаясь на диван, расположив старшего на своих коленях. Тэхен спустился поцелуями ниже, вылизывая железы с запахом Чонгука, постанывая, в то время как альфа сжимал его талию и ягодицы. Сероглазый проник пальцами под одеяния шерифа, поглаживая его мускулы, начал двигать тазом, отираясь постепенно о пах младшего, как вдруг его запах увеличился, а низ живота начал тянуть. Тэхен неохотно приподнялся прерывисто дыша. — Драгоценность моя, — почувствовал альфа обильную влагу на ткани своих штанов, исходящий от омеги, чье лицо покрыл румянец от неловкости, — Я позабочусь о тебе. Не только сейчас. Вечность. Благодаря тому, что на омеге была только чонгукова рубаха, он свободно проник вовнутрь него двумя пальцами, растягивая, наблюдая за эмоциями на лице старшего. — Разреши... — укусил нижнюю губу Ким, покидая пальцы Чона, дабы встать перед ним на колени, припустив нижнюю одежду мужчины. Твёрдый член темноглазого давал о себе знать, от чего в серых глазах заиграли чёртики. — Блядство, — положил ладонь на чужие волосы Чон, слегка оттягивая. Тэхен на коленях перед шерифом, глядел на него своим кошачьим, хитрым взглядом, вбирая головку в свои уста, пройдясь языком по ней, вторую же руку расположил на длине, в умеренном темпе двигая. Сзади Кима всё зудело, истекая природной смазкой, вбирая головку за щеку, втягивая их. Эти губы смотрелись великолепно. Альфа прикусил нижнюю губу, чувствуя, что ещё немного и достигнет звёзд. Наблюдая за восторгом возлюбленного, Ким поднялся со своих колен, возвращаясь на изначальное место, дабы насладиться на длину. Благодаря течке и растяжке ранее, боль отсутствовала. — Он такой большой, — прогнулся старший, садясь до основания, окончательно привыкая к размерам, медленно двигаясь. — И только твой, — обнял тонкую талию, наблюдая за самостоятельным омегой. Как плавно старался двигаться, опираясь руками о плечи возлюбленного, закидывал голову назад. — Ох! — воскликнул старший, когда ощутил взмах бёдрами Чонгука, — Мм... Шерифа удовлетворила подобная реакция, снова сделав движение, помогая Киму. Темп ускорился, вздохи участились. Дом заполняли стоны и тёплые сердца истинной пары, которая так сильно любила друг друга. Чувствуя, что сейчас придут к разрядке, Тэхен поцеловал Чонгука, тяжело проговаривая: — Позволь повидать миру нашего наследника, Чонгук, прошу. Чонгук, не прерывая темпа, всё также двигался и вслушиваясь в слова, задумываясь над сказанным. Неужели его настигнет отцовство, о котором Тэхен так просит? Очень любит детей и всю жизнь мечтал встретить истинного, завести с ним семью. И все заботы о том, «что подумают люди» ушло на второй план. Ким и Чон хотят быть счастливыми и создать ребёнка. Через несколько секунд брюнет прогнулся, обильно кончая на низ живота младшего, а следом за ним и шериф. Гортанно застонав, он притянул старшего в себе и поцеловал, прижимая к себе. Они удобно легли на диван, наслаждаясь своему соединению. *** Пара была в состоянии оплодотворения более восьми часов, тепло обнимаясь. Тэхен лежал на кровати укутанный в одеяло и спал. Чонгук поцеловал его щеку, застегнув свой пояс. Окончательно собравшись, в волчих глазах сияли звёзды, свет его души. Это конец — осознавал. Пора расставить точки над и. На часах почти двенадцать ночи, от альфы исходил сильный запах манго своего истинного. Но Чон не стеснялся этого. Охранники и люди, которые следовали в салун, обращали внимание на яркого и сияющего шерифа, который уверенно шёл туда, где кроется история правды. Прибыв в отдел, мужчина направился в свой кабинет. Внутри него тоже пробудилась жажда мести и несправедливости, как однажды в Тэхене. Но Чон не знал, какой кары достойны Паки. Нечто больше смерти. Чонгук вставил ключ в свой кабинет, пробуя провернуть отверстие, но на удивление дверь не была заперта. Чуя неладное, он дотронулся до револьвера за пазухой, готовясь напасть, резко открыв двери. — Руки за голову! — вытянул руки альфа, настороженно целясь к не званному гостю. Некто стоял спиной к нему, глядя в окно, но услышав прибывшего шерифа, медленно обернулся и поднял руки, — Чимин? — младший посмотрел на подоконник, на котором находились бумажки с делом Ким и книга, опустив оружие, — Какого чёрта? — Чонгук! — бросил бумажки на пол аристократ и грозно посмотрел на альфу, — Почему мы с Юнги нашли это у тебя?! Зачем тебе это нужно?! Блондин взял одну из бумаг и готов был разорвать, но Чонгук успел подойти и завести руки омеги за спину, отбирая своё. — Чимин, — серьезно произнёс он, — Ты знал? — Конечно знал! — повернул к нему голову старший, хмурясь, — Я всё знаю, Чонгук! И я в тебе очень разочаровался! — Ты... — скалил зубы Чон, готовясь ударить его лицо о тот подоконник, но держался, — Я тебя сейчас отпущу, а ты ответишь на мой последний вопрос. — Что значит поседений? — аристократ впервые перестал вести себя как глупый омега, приобретая более низкий баритон голоса, а не писклявый, как было всегда. — Я не хочу тебя после этого видеть и слышать. Как видишь, я не на твоей стороне и никогда не буду. И тебе нет смысла бороться за моё сердце. — Ладно. Чонгук отпустил аристократа и отошёл чуть подальше, держа своё оружие на уровне глаз омеги, а Чимин успел вынуть и свой револьвер, направив на альфу. — Пак Чимин, — начал Чонгук, смотря ровно в глаза напротив, — Кто по настоящему убил главу Великой Тройки, занимающейся книгами, то есть мужей Ким? — Я думаю, ты знаешь ответ, Чон Чонгук. Ты надел брошь моего отца на себя, — перевел пальцы на курок, — Это та оригинальная брошь, которую он потерял при убийстве. К счастью, при убийстве Ким, а не при твоём отце. — Отце?.. — медленно опустил орудие младший, — При моём отце? — Иначе твои родители занимались бы Тэхеном и тогда бы ваш брак состоялся. А уничтожив главу Чонов, ты остался один. И тогда легче всего управлять ненужным никому альфой, — усмехнулся аристократ. Опустошение. Паки убили всю Великую Тройку, построив Хорсшу на лжи. Чонгука охватила ярость, злость, ненависть. Он снова напрягся и выпрямил руки, направляя пуло на омегу, не вынося его издевательства в виде ухмылок. — И что? Ты убьешь меня? — Уйди. Просто уйди, Пак Чимин. Я не буду опускаться до уровня твоей семьи. Шериф опустил голову, отбросив оружие на пол, освободив свои руки от желания уничтожить его. Пак хмыкнул, подобрав чужой револьвер, пряча за свою пазуху и направился к выходу. — Ах, да, — остановился он у порога. — Мы также знаем, что Ким Тэхен и есть Сапфир. И он у тебя дома. Слухиот моей семьи разносятся быстро. Ожидай, когда народ тебя самостоятельно лишит жизни вместе с твоим недобандитом. И исчез. Чонгук пал на свои колени, снова ощущая пустоту и никчемность. Не из-за слабости, но из-за познания себя, своих чувств к Тэхену, его родителям, своим, истине. Вот, что хотел донести до шерифа все эти пять лет Сапфир. И альфа очень сожалеет, что не послушал его раньше. В кабинет зашёл Юнги с двумя кружками чая, одну из которых должен был дать Чимину, но по дороге он его встретил, разузнав, что появился Чонгук. Альфа поставил кружки на стол и подошел к другу, поднимая его с пола. — Чонгук! Да что с тобой! — посадил его на стул, замечая безразличный взгляд в одну точку, — Эй, ты! — Юнги... — поднял на него свой взгляд мужчина , надеясь на поддержку, — Ты мне веришь? Приятель понял, что имел ввиду Чонгук и его тоже бросала в шок вся эта ситуация с историей. Но... Он помнил папу Чонгука, который с доверием отдал ему Чона младшего. Он помнил его родителей и знал, какие у них отношения с семьей Ким. Но ложь Паков закрыла глаза всему народу. Мин выдохнул и погладил голову младшего, успокаивая. — Верю. Я верю тебе, брат, — он видел истину в глазах младшего альфы и... Новый запах, — Ты ведь не сжег его, правда? — Нет. Я не мог, — опустил голову Чонгук, прочистив горло. — Вы истинные. Тебе очень подходит запах манго, Гук, — присел на корточки Мин перед другом, — Прости меня. Младший, стиснув зубы, встал, дабы заключить старшего в объятия. Они простояли в таком положении несколько минут, размышляя о своём. Возможно, истина для всего города никогда не сможет быть раскрытой. Возможно, никто и никогда не поверят в правду. Но Чонгуку было достаточно того, что Тэхен и Юнги рядом. Эти два мира близких ему людей ему более, чем достаточно. Даже если придётся расплатиться жизнью, но от Кима он не откажется. — Здесь находиться слишком опасно. Сегодня в пять утра корабль в Корею. Думаю, вам стоит поторопиться, — серьезно сказал Мин, прикрывая глаза, отстранившись от объятий. *** Чимин побежал домой к своим родителям, которые ластились в своей спальне, флиртуя и дразня друг друга ягодами. Сын вбежал к ним в комнату, пытаясь отдышаться. — Чонгук! Ах... Отец, он знает правду! Он... Занимался делом Ким! Мун выронил клубнику на постель, раскрыв глаза от шока. Не медля поднялся с постели, оставив мужа с волнениями и подошёл к своей полке, откуда вынул ещё один револьвер. — Настал конец для семьи Ким и Чон. *** Рано утром, ещё перед восходом солнца, на портах Америки было довольно шумно, людей было предостаточно. Многие приезжие, многие с разных областей. Чайки летали, ловили рыбок и взлетали ещё выше, будто бы всех оповещая о своём счастье и сытом желудке. Дойдя до нужного корабля огроменного размера, Юнги, Чонгук и Тэхен остановились. Омега укутывался в тёплый платок, который ему подарил Мин за несколько часов до прибытия в порт. Чон держал два чемодана с багажом и поставил их на землю, чтобы попрощаться с Юнги. — Дорога долгой не будет, — закурил сигарету Мин, — Только не волнуетесь за всё это, я разберусь. И да, Тэхен, — сероглазый посмотрел на старшего, — Спасибо. Тепло одевайся, ваш Чон младший должен сохраняться в тепле. И кушай хорошо. — Я о нем позабочусь, — улыбнулся Чонгук, пока Ким сделал поклон Юнги. — Корабль отправляется через пять минут! — заявил капитан, тройка мужчин посмотрели на него, замечая, как остальные люди начали заполнять водный транспорт. — Тэхен, иди, я тебя догоню, — поцеловал его щеку Чонгук, — Чемоданы я тоже заберу, а ты иди. — Хорошо, — брюнет в последний раз посмотрел на Юнги и подошёл к нему, протягивая ладонь, — Спасибо большое за всё. Альфа улыбнулся и сжал ладонь Сапфира, кивая, после чего провожал взглядом, пока тот направлялся на корабль. — Не люблю прощаться, — грустно улыбнулся шериф, — Мы столько лет были вместе. — Да, Чонгук. Мне будет тебя не хватать. Но я рад, что правда вскрылась и ты счастлив вместе со своим истинным. Я уверен, что ваш сын будет таким же смелым, нежным, как Тэхен и уверенным, сильным, как ты. Моя бабушка встретит вас в корейском порту. Надеюсь, вы возглавите свой род Чон. — Юнги. Благодарю тебя за всё, — обнял альфу младший, — Ты лучший. — Я буду скучать, — через несколько секунд, когда капитан снова всех предупредил, они отлынули друг от друга, — Что ж, хорошей дороги. Чон кивнул и хотел уже уйти, взяв чемоданы, но остановился, кое-что вспомнив. — Ах, точно, — он поставил один чемодан и вынул из кармана свою звезду шерифа, которую протянул другу, — Оставь это у себя. Мне больше не пригодиться. Мин улыбнулся, но отдалил ладонь альфы от себя, отрицательно помахав головой. — Это ещё не конец, шериф Чон. Не кисни, — ударил по плечу друга, тем самым подгоняя на борт, провожая его взглядом. Когда все уже присутствующие находились на месте, корабль отплыл, а люди находили потихоньку обживались в каютах. Чонгук подошёл сзади к Тэхену, смотревшего на рассвет и обнял его за талию, смотря на восходящее солнце. — Я люблю тебя, моя драгоценность, — произнёс Чон, отрывая взгляд от рассвета. — И я люблю тебя, — гладил свой животик Ким, поцеловав альфу в губы. Солнце окрашивало небо и океан, даря новый день, который ведёт пару в бесконечную любовь. *** Народ стоял у дома Чонгука с факелами, трезубцами, острыми предметами. Они все кричали о своей ненависти и несправедливости. — Да как шериф умудрился спрятать бандита?! Убить! — Мы доверялись негодяю! Убить! Жители кричал, их глаза не видели истины... И не могли больше увидеть. — Всё верно! Да умрет же предатель нашего города! — воскликнул Чимин, входя в дом с факелом, а его родители за ним. Бросив вовнутрь огонь, народ последовал глупому примеру, поджигая дом, в котором были Паки. Родители находились в зале, пытаясь найти книги Ким, которые, на самом деле, Чонгук и Тэхен забрали с собой, а Пак младший направился в спальню, чтобы увидеть их вместе. Но он лишь обнаружил на кровати лишь брошь своей семьи и жар... — Что происходит?! Он выглянул в окно, а вокруг бушевало пламя. Глупые люди... Аристократ побежал вниз в гостиную, где лежали его родители, надышавшись огненного воздуха. Внезапно глаза Чимина начали закрываться, а сознание покидать тело. Он упал, а из его руки выпала та самая брошь, что однажды у Муна из кровавых рук... *** — Чонгук и Тэхен вовремя сбежали в Корею, где официально поженились и начали новую жизнь. Вот, их сыну уже четыре года. Сильному альфе, хоть ещё и маленькому, словно внешняя копия Тэхена, который занимался написанием романов, а Чонгук стал полицейским. Паки погибли, а город Хорсшу развалился спустя полгода после смерти аристократов. Юнги с Хосоком переехали в Европу, живя своей жизнью и очень любили читать книги Тэхена, которые набирали особую популярность. Все истинные вместе. В любви и согласии. Затем послышался плачь нового жителя земли. У семьи Чон родился второй сын — омега, что обрёл черты лица альфы Чонгука. И они жили долго и счастливо. Тяжело выдохнув, мужчина мягко улыбается, закрыв страницы романа. Он откинулся на спинку стула поднимая взор на подростов, что увлеченно слушали книгу. — Но они ведь вернулись в Хорсшу! — воскликнул альфа, сверкая своими серыми глазами, поднимаясь на ноги, — Город не уничтожен! — Чего ты не понял? — закатил тёмные очи омега, цокая на слова брата, — Роман закончился на том, что они жили долго и счастливо! — Тише, тише, — посмеялся родитель, отложив книгу на полку, которая стояла рядом с диваном, — Так что? Поняли, как порой тяжело людям быть вместе и творить семью? Сыновья опустили головы, анализируя всю историю любви и стараний главных персонажей, осознавая каждую частичку действий. — Это тяжело, — кивает альфа, медленно поднимая серые глаза на папу, — Я был не прав… Это… Столько надо было пережить… — Согласен, — поворачивает голову к брату омега, — Прости меня. — И ты меня. Будем находить выходы из ситуаций в дальнейшем. Братья улыбнулись друг другу, садясь ближе, заключив друг друга в объятия, вызвав тёплую улыбку на лице родителя. — Пойдёмте. Отец вас заждался. Подростки послушно последовали за папой, по дороге пиная друг друга, доказывая свою правоту на тему романа. Выйдя из дома, тёплые солнечные лучи вонзались прямо в кожу, из-за чего мужчина нацепил на головы сыновей шляпы, направившись в центр города. — Вот, вот так! Осторожнее, это важная статуя! — руководил работниками альфа, следя за тем, чтобы статуя стояла прямо и по центру. Вокруг собирались люди, с улыбками восхищаясь проделанной работе шерифа. — Отец! — подпрыгнул младший альфа, подойдя к старшему, за ним же последовал брат. Шериф обернулся, услышав голоса своей семьи, с любовью обнимая каждого из сыновей, слегка потянув за щеки. — Мои мальчики, как же я по вам соскучился, — потёр их волосы мужчина. — Это папа? — раскрыл рот омега, посмотрев на статую. — Именно, — кивнул шериф, позволив младшим любоваться статуей их папы, который сделал коня, пока сам медленным шагом подходил к своему мужу, — Мистер Мэр, писатель великого города Сапфир Таун, как вы оцениваете сию работу? Старший посмеялся, прикрыв рот рукой, с трепетом обняв тёмноглазого, не забывая также поцеловать шоколадные уста. — Мой шериф заслуживает отдельной награды, — отёрся носом о нос альфы, — Я люблю тебя, Чонгук. — Моя драгоценность. Пусть же наш народ, что знает истину о тебе, народ нового поколения восхищается тобой, твоими подвигами, твоей силе воли. Если бы не ты, на месте бы остался всеми забытый городок Хорсшу. И именно твоё желание вернуться и начать всё сначала, на родине своей, восстановило всё на свои места. Тэхен опускает свою голову, пытаясь спрятать смущенный взгляд серых глаз, но Чонгук касается его подборка, подняв лицо к себе. Мужья повернулись в сторону своих детей, что стояли у статуи и тепло улыбались, подготавливаясь к празднику дня города. Ровно год назад создался новый город Дикого Запада — Sapphire Town. И орлиные глаза вечно будут следить за здравом порядка, справедливости и добра всего народа.