дурачок, не лезь целоваться.

***

Ну че как он тебе оправдания  Блять Оправдал ожидания Андрюшка ? Сима мýка, 18:37 Викторов отвечает коротким и весьма интригующим «приходи ко мне», ибо ни желания, ни каких-либо других факторов для того, чтобы переписываться, у него никогда не было.  Вот созвониться — да, можно, а переписки — скукота, и к тому же, начитаться всяких сообщений он успевает обычно с девяти вечера до часу ночи.  Ну и Серафиму тут всего один этаж пройти, поэтому, внеплановые встречи у них происходят частенько. Так что, всего через десять-пятнадцать минут Серый уже оказывается в спальне Глеба: мнет в руках одну из десятка розовых одеял (у Викторова в шкафу чуть ли не склад из них), подначивая их хозяина фразами из разряда: «Ну давай, пиши, пиши-пиши, давай блять».  Поддавшись на все манипуляции, Глеб всё-таки заходит в телеграмм, вбивает продиктованный ему номер и, тяжело вздохнув, печатает ничего не подозревающему Андрею:  Хай  Мне Серафим дал твой номер, надеюсь ты не против  Не думал ещё о моем предложении сходить в бар? Rainy V, 19:29

глеб?

привет

честно не думал

но вполне склоняюсь к да

andrushapyro, 19:32

      И пока Серафим пытается в прямом смысле залезть Глебу в телефон, тот, сжалившись, вслух зачитывает ответ, после чего профессионал секса по переписке ему чуть ли не под диктовку командует ответы.      Викторов даже слушается, только чуть-чуть всё-таки на свой манер переделывает, чтоб без «у сука» и «нахуй блять», конечно же.  Глеб) Сейчас не занят?) Rainy V, 19:32 А сам Андрей, лежащий на диване в оккупации своего кота, явно удивляется такой резкости, но, видимо вспомнив про свою любовь к барам, всё же печатает ответ: 

свободен)

andrushapyro, 19:33

Через два часа тогда  Тут Rainy V, 19:33. А дальше, под громкое Серафимовское:  — У-у, еба-ать, братан! Получилось!  Глеб скидывает подробные координаты и, выключив телефон, сразу улыбается во все тридцать два зуба и тут же рефлекторно Серого обнимает, явно разделяя своё счастье на двоих.     

***

Удивительно, но всего за полтора часа Глеб оказывается полностью готовым к своей судьбе. Ну, это всё не без по помощи вечно подпёздываюдего под руку Серафима, конечно же: он даже проинструктировал, какую Андрей одежду любит больше, а какую не очень. Всё-таки, тот ведь был у него дома и шкаф наверняка видел.. но этого Глеб решил не уточнять, а лишь молча провел того в свою гардеробную — размером с какой-то блять подвал, — и позволил выбрать себе одежду, пока сам наводил порядок с кудряшками, параллельно жалуясь на то, почему те не могут быть структурированными всегда.        Добравшись до места встречи, Андрей замечает Викторова по этим самым кудряшкам ещё издалека, так что, поправив свою педовскую чёлочку, он сразу улыбкой шагает на встречу.  — О, добрый вечер, — заметив надвигающееся на себя огромное солнце посреди тёмной, серой улицы Петербурга, он, подбежав первым, снова в своей манере по-сладкому здоровается, улыбаясь. — Добрый-добрый, — решает ответить это самое солнце грозовой туче, что была прямо по курсу, но улыбалась с максимально добрый видом, значит молнией не ебанёт.. — Давно не виделись, — на каких-то абсолютно позитивных движениях, хихикая, отвечает Глеб, а после, встав рядышком и приравнявшись по темпу ходьбы Андрея, галантно уводит его через пешеходный переход прямо к чёрным металлическим дверям бара-клуба.  — Во-от, — закрыв за собой дверь в это логово и проведя Андрея внутрь, поближе к столикам с кожаными диванами, он, чуть повысив голос, принимается объяснять сквозь музыку то, где они вообще находятся, — моя бывшая обитель, я там за барной стойкой воркал.. работал. — дабы не потерять своего спутника в этом неоновом беспорядке со своим зрением в минус пять, Глеб, встав рядом, укладывает невесомо одну ладонь ему в районе спины (выше не дотянется), а другой — показывает на барную стойку вдалеке. — Ну прям давно-о, да, — не меньше ехидничая, отвечает Андрей, послушно проходя за Викторовым, — о-о, нихуя себе..  — Идём, — ненавязчиво взяв за кисть, теперь Глеб волочит его сквозь затуманенное помещение к барной стойке. А после, наконец отпустив несчастного калеку, который итак ноги еле волочит, всё-таки садится на высокий крутящийся стульчик и, улыбаясь, уже машет свободной ручкой бармену.  — Хай, Кирюш, это Андрей, Андрей — это Кирюша, он тут пиздец давно работает, поэтому я пиздец его люблю и прихожу только в его смены.  — О, приятно познакомиться, — он кивает со спокойной улыбкой, поглядывая в сторону нового лица и раздумывая, сколько ж блять у Глеба знакомых по всему городу..  А Кирилл, кинув на Глеба крайне скептичный взгляд из разряда «чувак, чё за пиздец», в ответ только еле слышное за музыкой: — Мне тоже.. — цедит, следом, отдавая два меню в обе пары рук сразу. Но одно из них Викторов сразу закрывает и от себя убирает, переключая всё внимание обратно на спутника сегодняшнего вечера. А вдобавок, прокрутившись на стулике и впоследствии усевшись чуть ближе к нему, спрашивает:   — А у тебя предпочтения какие-то есть вообще? Я просто позиции помню.  — Ой, ну, да я в этой барной теме вообще не разбираюсь.. но люблю такое, ну.. чтоб прям сразу насмерть. Понимаешь, о чём я, да? — как-то очень похуистично откровенничает Андрей, раскрывая чуть ли не все свои предпочтения разом, тем самым самому себе яму копая.  — У нас уже так много общего, мне нравится.. — Глеб закашливается, — давай тогда как вчера — на моё усмотрение, — ехидная улыбочка, конечно, не оставляет за собой желать хотя бы чего-то лучшего, но пути назад нет.        Остается лишь наблюдать за тем, как он сначала пару секунд размышляет и мысленно взвешивает выбор между «может водки» и чем-то другим, после, наклоняясь к стойке и выдавая снова конфетное:  — Кирю-юш, сделай как обычно.. А Кирюша, видимо, как-то не так понял Андреевское «насмерть» и явно с этим перестарался, намешав в оба бокала такое хуй пойми что, что даже от запаха заставляло поморщиться и пить не глядя. Но, тем не менее, предпочтения учтены, а через два пропуска этого элексира уже и совсем всё равно становится на то, что в себя заливать. Вкусовые рецепторы притупляются. Процесс запущен.  — ..и эту хуйню короче придумали во времена сухого закона, потому что на чай по запаху похоже.. — закончив очередную историю, он, разлившись по лакированному столику в лужицу, облокачивается о свои руки и снова приклеивает щенячий взгляд с отблесками неоновых лучей к сидячему напротив Андрею, замолкая буквально на пару секунд. Видимо, засмотрелся ненароком, — а, вот..  не хочешь отвертку? — М? — Андрей тоже откровенно засмотрелся. Чуть ли не пялился, забывая слушать, — давай, похуй. — Ща-щас, ван момент, я тока скоординируюсь.. — он, шатаясь, снова волочит итак еле живые ноги вместе со своим бренным телом по периметру бара обратно к Кириллу сквозь плотные клочья абсолютно невкусного — по его мнению — сигаретного дыма, который заставляет диктовать очередной заказ чуть ли не задыхаясь в собственном кашле.  А уже на баре, пока готовятся заветные отвёртки, Кирилл решает невзначай выкинуть еле слышное и спокойное:  — Он на пидора похож..  И ещё что-то вроде: «братан, ну хватит из нашего бара гей-клуб делать», на что Викторов лишь закатывает глаза в очередной раз и, усмехнувшись, сначала отвечает надменно-саркастично: — Он просто красивый, — а после, забрав оба хайбола со стойки, уносится шаткой походкой обратно к спутнику сегодняшнего дня, — и спасибо. — Держи, — благополучно отдав напиток в руки напротив, Глеб наконец плюхается рядышком и откидывает голову на спинку дивана, выдыхая тяжесть от того, как успели устать ручки за то время, что держали стаканы, — мне почему-то кажется, что тебе понравится.. там короче.. водка, апельсиновый сок.. и ещё какая-то хуета. Не помню, но оно типо.. жёлтое. И ты тоже.. Вкупе это все выглядит так, будто бы Викторов пытается состряпать из себя уж очень клишированного дурочка, хотя, на деле же, просто так раскрепощается.  Своеобразно, конечно, но рядом с Андреем по-другому будто и невозможно. — Бля, родной, ну водка — это святое, это блять.. — начинает разгонять Фёдорович, сопровождая это всё шедевральной жестикуляцией, чтобы точно обозначить позицию насчёт водки, — не, ну я жёлтый, а оно какое-то.. ну, не особо жёлтое, но похоже, да.  — А мне больше виски нра.. — уже было хочет начать Глеб, как вдруг, желтый решает внезапно поспорить насчёт цвета коктейля, — стой-стой.. в смысле «не жёлтый»? А какой это блять.. — растрепав кудри, он приподнимается с помощью локтей и, усевшись в нормальную позу, сразу напыщенно возмущается. — Ну-у, он.. оранжевый какой-то, а я больше жёлтый типо, — с не меньшей претензией начинает Андрей, поглядывая то на Викторова, то на коктейль.  — Да ну-у.. у меня, конечно, зрение плохо-ое.. но оно же реально жёлтое.. и ты.. ну, такой, тоже жёлтый..  или он реально оранжевый.. — потихоньку спуская напор, Глеб, кажется, реально задумывается и даже прокручивает пару раз свой прозрачный стакан в руке, разглядывая его чуть ли не в упор. А после, вздохнув, сдаётся с безвыходным стоном: — Пиздец ты газлайтер.. может, я тогда тоже оранжевый? — Ну ты не-ет, да и я никакой не газлайтер.. — как-то расстроенно отвечает Андрей, поднимая глаза от стакана на Викторова. Задел.  — Да, я радужный.. а ты тогда кто? — заметив на себе взгляд гетерохромных глаз, кои в полумраке сейчас чуть ли не светились, у Глеба, кажется, срабатывает рефлекс — и теперь интонация меняется с грубой обратно на приторно-играющую буквально во мгновение ока.  — А я-я.. просто добрейшей души человек. — Андрей моментально начинает подлизываться: раз уж на то пошло, надо ж видимость создать, что реально добрый и не кусается.  — Газлайтеры, если хорошо убедят, то тоже о-о-очень хорошие люди.. может, ты тоже себя загазлайтил? Не думал о таком?  Вообще, если так подумать, то такое суждение и вправду вполне себе может оказаться отчасти правдой.  — из-за опыта разговоров с бухущими мужиками на баре, Глеб теперь имеет привычку достаточно часто разгонять всякий бред, будучи под градусом.. наловчился как-то с нетрезвыми общаться. Потому, со стороны картина весьма.. интересная.  И теперь, пока нить мысли уходит куда-то далеко в ожидании ответа Андрея, он незаметно пускает руки ему в волосы, проводит по внешним прядям на пробу и, будто удостоверившись в чём-то, выныривает обратно, опуская руки и заключая практически шепотом с неподдельным удивлением:  — ..ахуеть, почти светишься.. — А я вообще считаю, что такого понятия как «газлайтинг» не существует, потому что блять.. — с задумчивым видом Андрей отводит глаза куда-то в сторону, но как только в волосах оказывается чужая рука, так он за эти пару секунд сразу как-то непроизвольно почти что ластится к ней, забывая о смысле диалога, — да, я при ультрафиолете.. свячу.. свяч-свя.. светится эта хуйня, короче.  — Мне нравится.. тоже так хочу.. — явно удивившись тому, как его моментально спалили, он, совсем немного растерявшись, скрывает половину лица за очередным глотком из стеклянного бокала. А впоследствии, выпив за раз чуть ли не половину и поморщившись пару секунд, кажется, даже приходит обратно в себя. Но явно ненадолго, о чём говорят все последующие фразы:  — А как думаешь, тут есть парикмахерские где-нибудь рядом? Мы вроде почти в центре.. ну, где-то рядом.. — Ты чё, сдурел? — с абсолютной претензией начинает Андрей, явным вопросительно поглядывая на Викторова, — у тебя вон, какие кудряшки кайфовые, куда ж тебе на них жёлтый, солнышко..  — Ну, будут жёлтые локоны ахуенные, давай, вставай, падъём, вставай, идём! — и ещё тысяча синонимов к выражению «вставай», прежде чем Глеб разом допьёт свою отвёртку и, задержав дыхание, поднимется рывком с дивана, стремительно направляясь куда-то к выходу или в стену.. там как повезёт.  — Да ну-у, погоди, Глеб! — Андрей быстро перехватывает руку Викторова, надеясь, что тот всё-таки пожалеет свои кудряшки, которые и так химической завивкой мучаются раз в год, — У тебя итак всё ахуительно, а тут.. пожалеешь же потом, не надо.  — Ну давай пару прядок, вот прям.. чуть-чуть, а.. — раз уж Андрей пошёл ва-банк и даже взял за руку, то считай практически подписал разрешение на всяческие домогательства со стороны Викторова.     Поэтому, подняв обе руки наверх, он одним движением закидывает их тому за шею и, склоняясь к проклятому уху, шепчет так пронизывающе мягко, что слышно даже сквозь музыку:  — Я просто так хочу теперь, ну пожа-алуйста.. если тебе не понравится — перекрашу обратно, не страшно..        Теперь даже Андрей сдаётся: всё-таки запускает узловатые пальцы в чужие кудри — вроде просто на пробу, а по итогу на пару секунд залипает точно, уж очень приятные.  — Ну не-е, ты ж качество волос испортишь, не надо оно тебе, вот как опытный человек говорю..  — Да блин, ну-у.. пару прядок.. неоновых.. хочется как-то.. — кажется, с каждой секундой нахождения пальцев Андрея в кудрявых волосах, их хозяин постепенно всё же терял сначала возможность складно разговаривать, позже — оставшиеся капли рассудка, и наконец — убивал в себе любые желания двигаться и идти куда-либо, — а тебе что, мои волосы нравятся? — отводя собственный взгляд от чужого сверкающего, он всё-таки высвобождается из всепоглощающего транса, что сейчас неплохо так манипулировал сознанием.  — О-очень-очень.. — не сдерживая восхищения, Андрей почти мурлычет как заворожённый.  — Мне твои тоже нравятся, — лучше б он, конечно, правду сказал и озвучил наконец своё «а мне ты нравишься», но, видимо рядом с Андреем алкогольное опьянение давало своеобразный ревёрс. И, если Серафиму Глеб бы уже прям тут клялся в вечной любви и дружбе, то рядом с сегодняшним спутником почему-то на такое не тянуло. Смущает он подсознательно.  — ..может покурим тогда? Ну, раз почти вышли.. — он всё-таки решает хоть как-то разбавить атмосферу блядства этой сцены, а после, даже отлипнуть от шеи Андрея. Руки уже затекают тянутся.  Фёдорович тихо и сахарно благодарит за комплимент, прежде чем всё же окончательно отвлечься и согласиться на перекур, выходя на террасу следом за Викторовым.  — А ты сигареты куришь? — спрашивает с вполне себе неподдельным интересом Глеб, будто бы и не знает точную марку, линейку и вкус этих самых сигарет, которые обычно курит Андрей и о которых однажды уже рассказал Серафим.  Но не суть.  Сам Глеб же отучился курить сигареты ещё почти год назад, потому что те некрасиво смотрелись в кадре объектива, а кадр в его жизни занимает достаточно.. много времени.  Поэтому, чередовать сигареты и одноразки в какой-то момент стало просто неудобно. Вот и свыкся как-то со сладким дымом.. — А? Ну да, как ещё.. — всего пара секунд — и в зубах у Андрея уже оказывается сигарета, очень ярко пахнущая вишней, — у тебя зажигалки не будет?  — Ой, блин.. — прям врасплох застали, ибо именно такой хуйни из десятка ненужных вещей в его карманах не водится уже около года. А вот раньше всегда с собой носил — и никогда никому не надо было.. даже в Питере. — Я не курю сигареты.. не хочешь одноразку? Она тоже с вишней.. или давай в магазин сходим, тут прям через дорогу есть.. — он неловко уводит взгляд, пытаясь найти выход из ситуации. Правда хочет помочь.  — Чё, реально? — Андрей искренне удивляется такому интересному факту, и благо, на его же удачу на террасе оказывается забытая зажигалка, так что сигарету в итоге он-таки поджигает.  — Да-а, как-то.. неудобно это. Не люблю просто, когда в квартире прям воняет.. а вот это вроде вкусно так пахнет, типо прикольно, мне нравится, — спокойным тоном продолжает Глеб, параллельно тыкая заветную кнопочку на своей шайтан-машинке бордового цвета, а после, наконец затягиваясь и машинально выдыхая слащавый дым влево от себя, — А что, тебе такое не нравится? — Да не, я тоже не очень люблю прям сигаре-етный запах, но вот чапман — другое дело.. золотая середина типо.  — Как думаешь, а чё будет, если чапман и мою одноразку попробовать по-цыгански? — облокотившись спиной о бетонную стену и уведя явно пакостный взгляд вдаль улицы, абсолютно спокойно вкидывает Глеб. — Это пробовать нужно.. — Андрей даже не удивляется. Лишь хитро лыбится и затягивается сигаретой поглубже.  — Так давай, затягивайся. — Глеб вставляет электронную сигарету меж зубов и, подойдя, сам затягивается в трепетном ожидании.        Андрей слушается, проходя к Викторову.  А тот, кое-как справившись с неимоверным желанием посмеяться с очередного атома кислорода вокруг себя, всё-таки сдерживает дым во рту. Уже хорошо. А следом, чуть приподнявшись на носочки и аккуратно впутав тонкие татуированные пальцы в прядки солнечных волос на затылке, наконец влезает в мокрый поцелуй цыганочкой, первым выпуская весьма сладкое облако из клубничного дыма прямо под чужой язык.     По итогу, смешавшись в этом дьявольском шейкере, два компонента создают безумно приторное послевкусие, чем-то напоминающее молочное чудо из ягод.  Но Глебу, если честно, уже через секунду становится поровну на это. Кудрявый Вавилон в моменте уезжает башней куда-то в сторону, явно заставляя забыть, с кем он и где вообще сейчас откровенно лижется.      Поэтому, уже всего спустя секунды три, та самая «цыганочка», кажется, окончательно теряет всякий изначальный замысел, превращаясь в игру «кто первый осознает».  Но даже тут Викторов стопроцентно в проигрыше, а потому, лишь с удивительной легкостью оттягивает Андрея за воротник рубашки на себя и, больно вжавшись лопатками в бетон, цепляется острыми зубами за его нижнюю губу, рефлекторно кусая. Такой садомазохизм всегда по-своему приятен и машинально заставляет забыться в руках Фёдоровича, который не пуще Глеба уже лез руками в кудри и нагибался, подстраиваясь под темп, чтоб было удобнее. Вероятно, Андрей сам даже не успевает заметить, в какой момент такой, почти что шуточный обмен дымом превращается в повод откровенно полизаться.. Но, благо, когда дым от чапмана оказывается наполовину в лёгких, Викторов сразу же с непривычки отцепляется, начиная давиться собственным кашлем. Обидно..   — Ахуительно. — заключает на выдохе, сразу глуша его сигаретой. — Ты про послевкусие, или?… — поуняв в себе явно неадекватное желание начать прыгать и целовать деревья от счастья существования на этой прекрасной планете, Глеб, затормозив, всё-таки отпускает чужой воротник из сжатых пальцев рук и, отойдя от стенки, вновь становится в нормальное положение напротив, сразу встряхивая кудряшками. Помялись от напряжения, видимо. — Это так, в общем и целом.. — с коварной улыбкой подытоживает Андрей, тоже поправляя свисающую чёлку и отходя на позволительное расстояние, чтоб не смущать больше.        Теперь, явно довольный шалостью, Глеб, наконец управившись с вставшими дыбом кудрями (и не только) и уложив их обратно на левый бок, снова в беспричинной улыбке расплывается, принимаясь наворачивать медленные полукруги вокруг Андрея от так называемого «нехуй делать».  Выходит их в итоге два: на половине третьего он останавливается от того, что укачало. И, дабы не подать виду, снова задает крайне странный вопрос с абсолютно спокойным лицом:  — ..кстати, а это так у всех, кто чапман курит? — «Так» — это как? — Ну-у.. шаловливые вы все какие-то.. — вкупе с его блядушным шёпотом и крайне мерзопакостной ухмылкой, слово «шаловливо» сейчас вдруг заимело явно двоякий окрас. Поэтому, остается только догадываться о том, что же может быть в этой кудрявой головушке с двумя стаканами водки и апельсинового сока.. Андрей в ответ лишь заливается громким басистым смехом и, вставив сигарету меж зубов, сразу проходит вплотную к Глебу, гладя за кудри почти как щенка. За шутку хвалит, судя по всему.  Поэтому, ещё пара секунд — и вся уверенность Викторова вместе с ним по полу в лужицу расползется. Уж слишком слабый он вблизи к чужим рукам становится. И млеет под ними моментально, даже забывая о том, что на пьяную у него уж очень развязанный язык — и, впоследствии, замолкая. Но не надолго.  — ..тебе так понравились мои волосы или ты просто пытаешься мне их спутать? А Андрей уж слишком наглеет, так ещё и в силу роста поиздеваться может — именно поэтому, пройдя к тому сзади, он осторожно кладёт свою голову сверху чужих кудрей и носом тестирует те на мягкость, в ответ заключая тихо, но ужасно довольно:  — Просто понравились. Ахуенные.        Без того не особо устрашающий Глеб, теперь, когда руки даже не могут дотянуться и хотя бы потрогать в ответ, остался полностью обезоруженным.  Поэтому, пускать в ход осталось лишь свой второй талант из имеющихся трёх — ораторский. Или оральный..  — А Серафима ты так же мучаешь? Или у меня получше кудри? — благо, разговаривать он и вправду умеет так, что даже через этот шепот сейчас слышалось его довольная и надменная улыбка одним уголком губ. Сученыш получается.. — Ну разве что немножко, а у тебя кудряшки получше будут, да.. — Андрей хихикает, размышляя над продолжением всех этих доёбов.  — Да он просто еблан.. ой.. в еблан.. уебан.. ну, короче, в хуеёвом салоне делал типо, его там ещё постоянно стригут как дауна, не замечал?  — ..но ты только ему не говори что я так сказал.. просто, ну, мы когда с ним отдыхать ездили, он типо постригся перед этим и мне с ним прям стыдно ходить было..        Кажется, сегодня Венера в каком-то Сатурне и можно запросто отмазываться фазами луны, ибо Глеб явно не на своих привычных вибрациях. И даже на руки Андрея уже внимания не обращает, а только сильнее свой язык расплетает с каждым сказанным словом и с каждой перебранной кудряшкой в чужих руках. Лишь бы Серафима теперь не встретить.. — Ой, ну всё, давай без гадостей, солнышко.. — Андрюша говорит абсолютно умиротворённо: видимо, волосы Глеба роль какого-то антистресса играют, вынуждая даже чужую — зачастую очень мерзкую — натуру заткнуться.  — Кхм-кхм, да я ж любя.. ну ладно, слу-ушай.. — увильнув из-под головы Андрея с практически кошачьей ловкостью, он снова встаёт прямо напротив. То есть, лицом к лицу. Руки вновь аккуратно вешает на шею и, явно ленясь встать на носочки, пока что применяет лишь метод щенячье-умоляющего взгляда вкупе с улыбочкой и протяжным пьяным шепотом:  — А не хочешь ко мне? — выдержав паузу, он всё-таки доводит до идеала свой намёк, а следом, сразу же уводит взгляд и старается не улыбаться своей лисьей-кисьей улыбкой, которая сейчас все.. разные мысли могла бы выдать. — А кот дома ждёт.. но-о, по сути, я не против.. — Андрей снова затягивается, параллельно, не отвлекаясь от чужих волос: между затяжками всё равно дотрагивается, поправляя локоны то в одну сторону, то в другую.  — У меня дома мини-бар е.. у тебя есть кот? — буквально за секунду у Глеба, кажется, в глазах заново вспыхивает искра сегодняшней бесяки — и вот, он снова повышает голос, при этом, разглядывая Андрея шокированным взгоядом, будто правда про кота не знал. Хотя наверняка алкоголь эту маленькую деталь выбил всё-таки.  — Есть-есть, да, — прямо-таки с какой-то гордостью заключает Фёдорович, мысленно явно восхищаясь тем, кто ежедневно ждёт его дома.  — Ебать.. а он же не сильно обидится, если я вот буквально на чуть-чуть тебя заберу? А он как раз поспит, пока папа развлекается.. ну и я ему какую-нибудь эту.. хуйню.. ну, игрушку какую-нибудь взамен куплю, можно же? — надо же, Глеб забыл слово «игрушка» — очень иронично, но не суть. Сейчас, в целом, вся речь даже в мыслях формулируется ужасно, а уж вслух как произносится.. это вообще оставляет желать лучшего. — Ну ладно-ладно, да, я думаю, что возможно договориться.. — Андрюша тихо хихикает, пускай и стараясь сохранять хоть толику серьёзности.  — О, наше, идём! — не успевает Глеб посвятить своей коварной улыбкой, как к крыльцу бара уже плавно подъезжает черная машина класса бизнес, а сам Викторов, вытянув Андреевскую руку из своих кудрей, оттягивает его в сторону и, открыв дверь, садится на заднее следом. И у кого после этого ещё тут ручки шаловливые? Когда он вообще такси вызвал?..