Затянувшаяся шутка

— Я же говорил! Джокер элегантно сидел в кресле, вертя в руке какую-то головоломку своим принципом отдалённо напоминающую небезызвестный кубик рубика. — Джо, пожалуйста, ты не помогаешь! Риккардо бросил в друга рубашку, от которой тот с лёгкостью увернулся, тут же заполняя комнату смехом. — Но ведь без меня ты бы ещё долго оставался слепым камнем, что не замечает очевидных вещей прямо у себя под носом. Хозяин квартиры кинул на гостя взгляд полный раздражения и скрытой злости. Но, осознав всю бесполезность прериканий, решил вернуться к изучению своего гардероба. Свидание. Сегодня Батлер позвал его на свидание. Первая мысль была отказаться. Сослаться на срочные дела, работу или ещё что поубедительнее. Но неожиданно заглянувший Джо испортил все планы, напомнив о споре и возможных последствиях, которые последуют после отказа. И вот Риккардо уже час пытается выудить из шкафа что-то подходящее для похода на художественную выставку. Не то чтобы у юноши был дифицит костюмов или другой приличной одежды. Просто, зная художника, тот вряд ли станет наряжаться, так что нужно было найти что-то, чтобы не казаться на фоне Батлера загородным аристократом. — Не могу поверить, что у тебя нет даже пары обычных толстовок или хотя бы футболок на худой конец. Рик закатил глаза. — Ты же знаешь, что я не люблю оверсайз или как там этот современный стиль называется. Мне намного комфортнее появляться налюдях в классической одежде. Открыв очередной ящик, юноша улыбнулся. На дне лежала чёрная водолазка. Джокер заглянул через плечо друга и хмыкнул: — Уже что-то. Риккардо вздрогнул, не до конца понимая как Джо успел преодолеть расстояние от кресла до шкафа так быстро и бесшумно. Впрочем, это же Джокер. — Родеф одолжил когда-то, а потом сказал, что вырос из неё и насовсем отдал. Выбросить руки не дошли. Не уверен подойдёт ли ещё. Ткань на ощупь оказалась приятная и прохладная. В такой можно выйти и осенью и весной, а если про пальто не забыть, то и на зимнее время подойдёт. Отложив вещицу, Риккардо стал стягивать с себя домашнее поло, обнажая ровную спину. Джо, однако, вместо того чтобы отвернуться или сделать вид, что ему не интересно, вперил взгляд на небольшой шрам, что пересекал правую лопатку друга. Тон его потерял весёлые ноты, а на лице выступило что-то сродне сочувствую и чему-то ещё, не совсем понятному для непосвященного человека: — Уже зажило? В ответ послышалось вопросительное мычание. Однако заметив в зеркале куда именно направлено внимание Джокера, хозяин квартиры кивнул: — Да. Даже не мешает уже, но иногда отдаёт... Призрачный болью. — Я бы мог, — начал было Джо, но Риккардо осадил его взмахом ладони. — Нет. Мы ведь договорились, — в слова просачивается непрошенный смешок, — Договор нарушать нельзя, помнишь? Джокер всё помнит. Возможно больше, чем хотелось бы. Лишь поэтому тонкие губы складываются в нитку и их хозяин откладывает головоломку на изысканный столик из красного дерева: он подарил его Д'Карли на прошлый день рождения. — Разумеется, — тепло и беззаботно. И с этим грёбанным страдальческим выражением на лице, будто это в него в тот день воткнули кинжал, а не Риккардо стал жертвенным бараном. Хотя, тут больше подошла бы аллегория с ослом или рыбешкой, но Д'Карли не силен в подобных изречениях. Джокер подходит ближе и рассматривает шрам на расстоянии вытянутой руки пока друг напрягается всем телом и с подозрением косит взгляд надеясь разглядеть чужой умысел через зеркало. Безуспешно. — Столько воды утекло с тех пор. Мы могли и не болтать сейчас, — касание словно фантомное, не настоящее, пронзает стрелой и заставляет стиснуть зубы, — Как думаешь, Риккардо? — Могли, — вкратчиво отвечает юноша, — Но говорим. И не делай такой вид, будто знаешь. В ответ раздаётся лишь безразличны хмык и холод пропадает вместе с удаляющимися шагами Джо. Риккардо слышит как шуршит кресло и как друг берёт головоломку в руки плавнее, чем нужно. Счелкает гранью. А Д'Карли встречается с вертикальными зрачками в зеркале, читает по губам болезненное: "не знаю" — теряется. Тишина. Удивительно: только что Риккардо чуть ли не молился, чтобы Джо замолчал, а когда тот наконец оставил его в покое, на душе стало липко и гадко. Молчать с Джокером было либо приятно, либо невыносимо. Невыносимо чаще всего. Ведь найти общие темы для молчания было не трудно. Но не о всех из них хотелось молчать. Сборы Д'Карли продолжал под тяжёлым молчанием друга и тиканье настенных часов. До свидания оставалось два часа.