Загадки Мясника

Меньше всего Нил ожидал увидеть точную копию себя, когда он с Эндрю вызывал Мясника. Нил словно…смотрел в зеркало. Точнее нет, словно на своего брата близнеца. Одежда на двойнике была куда строже и можно даже сказать, что элегантнее, в отличии от него самого, у которого была обычная толстовка и потрёпанные, изношенные джинсы. Знаете, жизнь порой приносит неожиданные сюрпризы и крутые повороты. Например как этот, которого он никак не ждал. Тогда они за последние секунды расставили всё, как было сказано в книге, но спустя минуту, а после уже и все десять ничего не произошло. Ничего — это значит буквально ничего. Ни шелест листьев, ни звона, ни дуновение ветра, ни шёпот чьего-то голоса, ни скрипа…хотя с последним можно поспорить. Парни уже хотели уйти в тот момент, но они даже шага не успели сделать, как тут входная дверь перед ними распахнулась. А, забыл подметить, что ножи лежали прямо перед входом в дом, где предположительно должен был находиться и коврик, но походу местные бродяги ухватили вещь себе (оно не удивительно). Вообще в этом доме никто не должен быть присутствовать, тогда почему она распахнулась? Нил и Эндрю переглянулись, но всё же решились зайти внутрь. А внутри их ждала занимательная картина, как некто наклонил свой торс, будто дворецкий в честь их прихода. Тогда парни опешили, ведь…блять, это был настоящий призрак! Перед ними была полупрозрачная фигура, которая то появлялась, то исчезала из поля зрения, как будто он был пойман в ловушку между мирами. Его тело было тонким, в форме отсутствовала какая-либо материальность или твёрдость. Лицо было бледным и измождённым, черты осунувшегося лица были тусулы и неясны, глаза - мёртвыми (коим он и являлся) и пустыми. Несмотря на свой призрачный вид, он держался странно официально, как будто даже после смерти всё ещё придерживался правил поведения и протокола в мире смертных. Когда тот встал в полный рост, то Нил всё больше не понимал, что происходит. Он уже было открыл рот, чтобы спросить: является ли этот призрак Мясником, но тот жестом руки показал им направление в одну из дальних комнат. Эндрю с Нилом снова переглянулись. Он зовёт их…однако куда и зачем? Стоит ли идти и рисковать жизнью? Или всё таки испытать удачу, проследовав туда, куда ведёт костлявая призрачная рука? Ну, эти чокнутые явно не обладали здравым рассудком, потому недолго думая прошли в комнату спереди. На кухне царило спокойствие и загадочность, воздух был наполнен чувством странной близости и пылью. Вдоль стен тянулись шкафы и полки, все поверхности были заставлены кухонной утварью. Центр комнаты занимал длинный деревянный стол, на поверхности которого было несколько свечей и салфетки, которые на удивление были не такими старыми, как остальные вещи в комнате. Обои были в тёмно-зелёных тонах, а пол украшал деревянный паркет. Довольно уютное место, если не выключать тот факт, что за столом сидел кто-то ещё. И этот кто-то ещё не был человеком. — Я ждал вас, — проговорил глубокий голос, сидящего спиной ко входу. Он повернулся к ним лицом со спокойной улыбкой, которая выражала лишь умиротворение, без злых умыслов. Нил с Эндрю опешили ещё при виде рыжей копны волос, которая уж больно что-то напоминала. Однако, когда сидящий показал своё лицо, то оба застыли от шока. Нил неосознанно провёл рукой по своему лицу полному шрамов. Призрак…этот призрак был один в один похож на самого Нила Абрама Джостена! На него. Меньше всего Нил ожидал увидеть точную копию себя, когда он с Эндрю вызывал Мясника. Эндрю достал нож: — Кто ты? Двойник удивился: — Разве неясно? — Эндрю подошёл ближе. — Ладно, ладно! Я Мясник. Мясник, которого вы последние несколько часов упорно пытались отыскать. — Почему у тебя такая… — Нил оглядел его с ног до головы, — внешность… — М-м-м, — протянул Мясник, — давайте так, — он щёлкнул пальцами и рядом с ним тут же оказался тот самый дворецкий, встречающий их у дверей. — Маркус, принеси, пожалуйста, виски. — призрак кивнул, растворяясь в воздухе. — Лучше обсудим всё за мирной беседой, и я отвечу на все интересующие вас вопросы. — Эндрю продолжал держать нож в руке не сводя ни на миллиметр с бледной шеи. — Миньярд, — двойник повернулся к нему лицом. — Поверь, тебе не стоит мне угрожать, я не причиню вам вреда. — Откуда нам это знать? — в ответ спросил Эндрю, пока как Нил всё ещё пытался прийти в себя. — Как минимум я знаю ту информацию, которой вы бы, возможно, хотели обладать. А как максимум – ты ничего не сможешь сделать призраку. — Мясник хихикнул, и казалось, что в его мёртвых глазах появилась искра. — Мёртвые не умирают дважды. Мне будет нечего терять, но вот тебе… — он сделал театральную паузу, ничего не добавляя. Однако взгляд был направлен на Нила, что пытается проморгаться. Миньярд понял всё без слов. Эндрю стиснул зубы, но всё же неохотно убрал нож с призрачной шеи (но не переложил в повязки, продолжая держать холодное оружие в руке). Он соглашается на это только из-за того, что в словах Мясника есть зерно правды – Эндрю бессилен в данный момент перед ним. Хоть тот, на удивление, и был осязаемым, но вот навредить или убить Мясника он не мог. Что досадно принимать, как за истину, но, к сожалению, она таковой являлась. — Тогда вот мой первый вопрос, — Нил каким-то образом оказался по левый бок от призрака, когда как Эндрю был по правый, что получалось, будто они окружили Мясника с двух сторон. — Как тебя зовут? — Довольно простой вопрос для первого раза, — сделав неискренне удивлённый вид, призрак наклонил голову набок, словно засыпал от скуки и нудности. — Вообще, второй, — поправил его Нил. — Но я всё ещё жду твоего ответа. Мясник ухмыльнулся, с закрытыми глазами медленно и по буквам проговаривая: — Натаниэль. — Фамилия? — Эндрю включился в разговор. Натаниэль неожиданно стал серьёзнее, чем до этого: — Вес… — однако не успел он и слова сказать, как тут к ним в комнату “зашёл” дворецкий. — Господин, как вы и просили, я принёс виски и бокалы, как само собой разумеющееся. Мясник не стал продолжать, сменив тему: — Чудно! Спасибо, Маркус, — он повернулся к каждому из гостей по очереди. — Присаживайтесь, я угощаю. — хозяин ждал, пока парни не сядут, но видимо, те и не собирались делать то, что им говорят. А потом до Натаниэля дошло: — О, или неужели думаете, что оно отравлено? — С чего бы нам проникаться к тебе в доверие и пить всё, что ты нам дашь? — выплюнул Нил. — Я не стану вас заставлять, — Мясник лишь пожал плечами, спокойно принимая хрустальный бокал виски с кубиками льда на дне. — Мы всё ещё ждём, — недовольно высказал Нил, когда Натаниэль не спеша попивал алкоголь сорока градусов. Парень, окружённый двумя очень сомнительными личностями, всё таки с трудом выдавил: — Весниски. В глазах Эндрю тут же появилось осознание. Нил же тем временем невозмутимо спросил: — Сколько тебе лет? — он тут же исправился: — Точнее, сколько тебе было лет на момент смерти. — Девятнадцать, — Нил кивнул, прикидывая что-то у себя в голове. — И заключительный вопрос, — сначала он перевёл взгляд с Мясника на Эндрю, выискивая в нём что-то для себя. Может немую поддержку или невидимую опору, а возможно, что и ответ на собственные вопросы и гипотезы. Наконец, Нил уставился на Весниски, что до сих пор меланхолично пил из бокала. — Почему ты выглядишь в точности, как я? Бокал застыл буквально в миллиметрах от серых губ, что не укрылось от острого взгляда Эндрю. Заторможено, но Натаниэль всё таки медленно поставил виски на стол. Его лицо стало ледяной маской безразличия, глаза тёмными и стальными, а губы сжались в суровую линию. Он глубоко вздохнул, как будто собираясь с мыслями прежде чем заговорить, и когда в конце концов открыл рот, его голос был размеренным, с нотками разочарования и отвращения: — Я знал, что вы обратите на это внимание, — решил начать издалека он, — и честно, трудно объяснить всю концепцию такого рода. И не то, чтобы я особо горел желанием это делать, — Весниски сложил руки у ног, смотря на тающий лёд в бокале. — Но у меня нет выбора. — С чего бы? — Нил облокотился на стол руками. Натаниэль посмотрел на него пустыми глазами, от которых по коже пробегал табун мурашек, но у Джостена этот взгляд вызывал только…сочувствие? Хотя казалось бы, с чего бы ему появиться. — Потому что я обязан отвечать вам правдой, как тем, кто призвал меня. — Разве не ты писал ту записку с загадками и по сути составил инструкцию по собственному нахождению? — Эндрю сложил руки на груди. — Это так, — кивнул хозяин дома, — но я должен был дать условие, которое обязан выполнить, иначе бы эти записи и вовсе не попали мир людей. — Вернёмся к этому позже, — Нил не дал продолжить мыслям отходящих от темы выходить из уст парня, — закончи разговор ранее. Натаниэль всё ещё сидел неподвижно, его лицо не выражало никаких эмоций, а руки скромно всё также были сложены на коленях. Он неохотно продолжил рассказ: — Попытаюсь излагаться кратко: в день своей смерти, когда я оставался на грани между миром живых и миром мёртвых, то моё крутящееся желание мести и злобы было, походу, настолько мощным, что часть моей души рассыпалась, словно дорогая стеклянная ваза упала на пол и разбилась вдребезги. Конечно же, я не хотел подобного расклада. Но в мире мёртвых лишь сказали, что та расколотая часть меня уже нашла себе новое вместилище, — он взглянул на бледное лицо Нила, которое ничего не выражало, кроме сморщенной складке между бровями. — Это была чистая случайность, повлекшая за собой такие последствия и сначала я думал, что сломал тебе жизнь. Но понаблюдав за тобой какое-то о время то понял, что ты растёшь обычным ребёнком в доме малютки. — И ты думаешь, что часть твоей души не повлияла на моё существование? — рассерженно задал вопрос Нил. — Думал, — кивнул тот, — пока в голове не стали проскальзывать мысли не связанные с моим прошлым, — Нил шокировано моргнул. То есть…все эти ложные воспоминания были не только с ним? Звучит…довольно логично, ведь если верить словам Мясника, то их души буквально единое целое, а значит, что и некоторые фрагменты будут совпадать или переплетаться между собой, путаясь в этих бесконечных невидимых лентах судьбы и тому подобному. Это объяснило, почему у них обоих схожая внешность и ложные воспоминания. Однако, если эти картины из прошлого не принадлежит ему, то тогда…это всё происходило с Натаниэлем? Нил резко выдал: — Ты!.. — он зажмурил глаза, отгоняя те воспоминания под металлический замок. — Скольких ты убивал? Глаза Весниски похолодели на несколько градусов, а намёк на улыбку появился на его мёртвом лице: — Смотря про кого идёт речь. Люди, животные? — Ого, у тебя ещё и выбор есть, — саркастично добавил Эндрю. — Всех. Скажи, скольких животных и людей ты убил, Натаниэль. — Заранее скажу, что я лишал жизни первых не по-своей воле, — постучал по деревянному столу кончиками пальцев, какое-то время молча смотря в одну точку, пока не выдал: — двадцать четыре, из которых восемь было людьми. — И шестнадцать животных, — задумчиво добавил Нил. — Если ты говоришь, что не убивал по-своей воле, то кто тогда заставлял тебя это делать? — Эндрю перевёл взгляд с призрака на Нила, что был тише, чем до этого. — Отец, — отстранённо выпалил Натаниэль, — и его подчинённые. — Твой папаша тоже резал людей и животных направо и налево? “Яблоко от яблони недалеко падает”, так там говорится? — Я убивал не по-своей воле, — снова повторил свои же слова Мясник, но уже злее. — Конечно, всегда же можно оправдать себя этой фразой и продолжать существование спокойно, без этого режущего чувства вины. Очень удобно перекладывать ответственность на кого-то другого, не прибегая к себе. — Удобно так мыслить – это когда действительно не чувствуешь за это вины. — А ты чувствуешь? — с издёвкой спросил Эндрю. — Чувствую. — Ты улыбался, когда говорил об убийствах, — Нил строго посмотрел на Весниски. — И говоришь о вине? — Моя улыбка ничего не означает. — Тогда просвети нас, почему ты говоришь про животных не по воле, но насчёт людей не высказываешься и слова? Натаниэль замолк, наконец отводя глаза от виски куда-то в пустоту. Его руки поползли вверх, он словно не осознавал, что воротит пуговицу тёмной рубашки, а после кисти медленно опустились на стол, как поражённые битвой. — Некоторых, — начал он, — я правда убивал, потому что не было выбора. Стоял вопрос – либо я, либо они, — Мясник улыбнулся, — в итоге я всё равно умер. — он вздохнул, продолжая, но уже с каменными выражением лица: — Знаете, есть два типа людей: паразиты, которые мешают жить другим, и полезные, делающие всё на благо общества и других. От первых нужно избавляться, истреблять, а вторых беречь и держать рядом с собой. Но в итоге полезные могут оказаться не такими уж и хорошими. — Ближе к сути, — бросил Эндрю. Весниски искоса на него посмотрел, но ничего не ответил, решив докончить рассказ: — В общем, лично по-моей воле, я убивал только паразитов. А по хотению отца – прочих, без разбору. — Интересная у тебя методика выбора жертвы и оправдание своих же поступков. То есть все те невинные люди, которых ты убил заслуживали это? — подытожил Нил. — Кто сказал, что те люди были белыми и пушистыми овечками? Вернее будет сказать, что они были волками в овечьей шкуре. — По твоей логике – всех плохих людей можно убивать без разбору? Не зная причин их поступков? Не зная, ради чего они это делают? Не разбираясь в ситуации? Кем ты себя вообще возомнил? — Всегда есть причина поступка, — согласился Натаниэль, — однако не всегда эта причина оправдывает содеянное. — Тогда в чём провинились твои жертвы, что ты лишал их жизни? — Эндрю вздёрнул бровь. — Они были, — призрак остановился, обдумывая следующие слова: — людьми, чьи действия нужно было остановить любой ценой, иначе от этого пострадают другие. — Например? — Например, — протянул он, — та история про мужской труп на водонапорной башни. Тот мужчина был обманщиком, а также контрабандистом. — Эндрю и Нил встретились взглядами. — Он был достаточно влиятельным человеком, так что полиция не могла с ним что-то сделать, а уж тем более задержать и повязать. Мне действительно не было до него никакого дела, пока эта блядь не решила посягнуться на моё. — руки на столе сжались в кулак, что аж костяшки побелели на несколько тонов. Ребята ждали, когда тот продолжит, и Весниски тихо промолвил: — он дотронулся до Маркуса. Своими грязными свинскими руками. — лицо Эндрю не выражало ничего, но вот глаза потемнели и стало будто морозильная камера, что если бы на них кто-нибудь взглянул, то тут же отвёл бы глаза куда угодно, лишь бы не возвращаться к лицу парня. — И ты убил его из мести? — ровным тоном спросил Эндрю. — Не только, — уклончиво ответил Натаниэль, — но это была основной причиной. — Тогда тот нож под башней, — начал свой мыслительный процесс Нил, — был орудием убийства? — Да, — кивнул Мясник, — однако не этого отморозка. — Нил уже хотел было спросить: “А тогда кого?”, но Натаниэль опередил, коротко сказав: — Его сына. Эндрю и Нил были застигнуты врасплох, их глаза чуть расширились от удивления. Но вместо того, чтобы выдать свой шок, они быстро взяли себя в руки, их лица стали непроницаемыми и нейтральными, как если бы они смотрели очередной романтический фильм от Ники. — Он стал свидетелем, — догадался Эндрю. — Да, — призрак дотронулся до бокала, аккуратно беря его в руку, и опрокинул, почти допивая всё сразу. — Мне жаль, что это произошло с ним. “Это не его вина, он просто жертва обстоятельств”, — глухо произнёс Натаниэль. — Так я успокаивал себя, но это мало чем помогало. — Где в итоге хранятся его останки? — в итоге решил задать вопрос Нил. — Ха, — парень закинул голову назад, повернув её прямо в его сторону. — Интересно было за вами наблюдать, когда вы думали, что в тех чёрных пакетах находиться мясо животного. Лица Эндрю и Нила перекосило от отвращения. Первый сжал губы в самую тонкую полоску, которую можно было только увидеть, а второй вообще отвернулся от Мясника и его взгляда. — Так это был ты, — с презрением выплюнул Эндрю. Натаниэль понял, что тот говорил про преследование, потому улыбнулся шире, теперь смотря на него. — И та медицинская книга, — резко выпалил Нил, всё ещё повёрнутый спиной к обоим. — Где упоминалось астма. Ты хотел узнать о её особенностях, чтобы убить того мужчину? — Вы оба очень догадливые, — Мясник посмотрел прямо перед собой, скудно начав: — Да, я читал её для того, чтобы разобраться в некоторых деталях. Однако мне интересно другое, — уголки его губ тронула лёгкая улыбка. — Как ты сопоставил эти факты? Всё довольно поверхностно, чтобы кидаться на меня с такими предположениями. — Всё довольно очевидно, — Нил повернулся, смотря не на хозяина, а прямо в родные ореховые глаза. — Горло, где был сделан удар был совершён с хирургической точностью, что точно не мог совершить человек без знания или опыта в медицине. А также от СМИ ничего не было сказано об одном, на мой взгляд, достаточно важном факте, — он прикрыл глаза, почему-то теперь устремляя их на бокал виски со льдом. — Жертва страдала астмой средней тяжести. Я узнал это, когда порылся в некоторых источниках ради подросткового любопытства. А как всем известно, астма такого тяжести может обостряться ночью, а особенно, если человек при этом сильно напуган. — Как от полиции и СМИ скрылся такой факт? — Эндрю задал вопрос не из недоверия, а для подробных деталей истории. — Никто и не скрывал, — пожал плечи Нил, — просто никто не разглашал это, как что-то важное или как зацепку. — Кстати о зацепках, — Миньярд посмотрел прямо на сидящего. — Что насчёт твоих загадок? Ты не просто так составил именно такой маршрут. И заставлял нас бегать всю ночь за твоими ножами. — Насчёт пути могу только сказать, что составлял его из хронологии событий: тот колодец в моё детство был для меня местом, где я мог уединится. Время протекало там незаметно, что наступление вечера приходило по щелчку пальца. — Поэтому на ноже написано “время” на французском? — Нил перевёл взгляд на сумку на своём плече. — Да, ведь он – первый мой язык в изучении. Ну, думаю насчёт водонапорной башни всё предельно просто. Немецкий не был моим вторым языком, но написал я ту фразу именно на нём из-за того, что она идеально подходила для того убитого парня. — про себя Эндрю подумал “сказочник”, но решил оставить это словечко за зубами. Не потому что боялся, а потому что не было к месту, когда Натаниэль рассказывает всю “хронологию”. — И мой собственный дом, где мы все, очевидно, и находимся. — Труп лисы, — потребовал Нил. — Олицетворение. — Подробнее не будет? — Эндрю и не рассчитывал на положительный ответ. — Больше и не надо, — туманно ответил Натаниэль. — Лучше задайте следующий вопрос. — Почему именно Мясник? — спустя время выдал Нил. — Этот титул передался мне от отца. До меня им был он. До него им был мой дед. И так далее до какого-то там колена. Мясник – человек, что разделывает туши животных, но в нашем случае не только их. Все живые существа. Все, кто носит это звание – полностью в чужой крови. Даже если кто-то не хочет им быть у него нет выбора. Я родился в семье Весниски. У меня их кровь под венами. У меня их гены. Я монстр, который должен был начать свой кровавый путь, иначе этот след из крови проложил кто-то за меня. Моим же мёртвым телом. — всё, что вылетало из губ Натаниэля звучало, как звонкий звук биения стекла. — В очередной раз не было выбора? — Эндрю не удивился, когда голова призрака кивнула. — Выбор без выбора, так сказать, — хозяин перевёл тему: — Что ещё вас интересует? — Ты сказал, что твой отец был Мясником, — начал рассуждать вслух Нил, — сейчас этот титул у тебя. Значит ли это, что твой отец умер? На губах Натаниэль расцвела улыбка. Не обычная, не нервная, не холодная, а…радостная, счастливая. Он даже звонко посмеялся, прежде чем ответить: — Он мёртв. — И это сделал ты? — Эндрю равнодушным взглядом обвёл серую фигуру, заметив лишь, что Натаниэль растирает свои пальцы под перчатками, будто они у него зудят. — И это сделал я, — сказал тот, совсем не скрывая лукавства. От этого в голове Нила тут же вспыхнула яркая жёлтая лампочка. — Олицетворение, — перебил он, плавно произнося мысли вслух: — та лиса на заднем дворе – олицетворение твоего отца? Ты поступил с ним ровно так же, да? — Потому что это он убил тебя, — докончил за Нила Эндрю. Шок был нескрываемо написан на лице Весниски, а серые глаза расширились от удивления. Он был приятно ошеломлён, потеряв на время дар речи, а мысли в голове метались из стороны в сторону, как ураган или смерч. Когда же всё усмирилось, то он не мог не ухмыляться ещё больше, чем обычно и не похвалить: — Вы мне нравитесь с каждой секундой всё больше и больше! И вы правы абсолютно во всём. — Нил и Эндрю приготовились слушать очередной рассказ. — Я всегда был тенью и марионеткой в руках кукловода, то есть моего отца. Не буду повторять, что он заставлял меня делать, однако вы сами понимаете, что мои руки побывали в самых разных местах, и там не было шибко приятно и безболезненно. Он хотел видеть во мне достойного наследника и превосходного убийцу из-за чего мне приходилось оттачивать всевозможные навыки и знания до идеала. Но я никогда не хотел этого. Так же, как и моя мать. Однако, кто станет слушать кучку слизняков, пыль, мешающуюся под глазами? В итоге в один из дней отец заставил замолчать мою мать раз и навсегда. Он не убил её, как вы могли бы подумать. — Эндрю приметил, как Натаниэль облизнул обветренные губы, прежде чем продолжить: — Он лишил её языка. — между бровей живых парней появились едва заметные складки. — Тогда это стало последней каплей, и чаша ненависти перевесила страх за собственную жизнь. Я стал тренироваться ещё больше, стал познавать и впитывать как можно быстрее и качественнее всю информацию из книг, стал банально работать вдвое, а то и втрое усерднее. Отец думал, что всё это делается для будущего титула и признания. Однако вы понимаете, что я совершал все это действия неспроста, — Мясник прикрыл глаза, выдавливая: — И все мои труды ни к чему не привели. Все те навыки метания сюрикенов, — Нил тут же ощутил фантомное ощущение дерева на кончиках пальцев, вспоминая, как трогал забор, рядом с которым, видимо, и тренировался Весниски. — Изучение анатомии, психологии. Да чёрт, даже строение и функциональность капканов и других оружий! Ничего из этого мне не пригодилось… — если бы Натаниэль не был мёртв, то в его глазах бы обязательно заиграли предательские крохотные слёзы. Нил всё таки спросил: — Как твой отец убил тебя? Тот раскрыл глаза, задерживая взгляд на бокале, наконец беря его в руку и допивая остатки на дне. Нил не вмешивался и понимал, что тому нужно собраться с мыслями и прийти в чувства, которые, кажется, совсем не совладали в голове призрака. Натаниэль всё же ответил, без эмоций в голосе: — Узнал, что я иду против него. Мои люди были пойманы на деле, которое я им поручил, чем поплатились мгновенно. Собственной жизнью. Тогда мой отец узнал все мои планы и что за всем этим во главе стою я. В скрытой войне я потерпел молниеносное поражение. Поскольку, предательство со стороны сына не прощается не под какими оправданиями, то логично, что меня ждала расправа. Я знал, на что иду с самого начала и знал цену своих действий. Мои люди, в частности Маркус, тоже это понимали. Однако никто из нас по-настоящему не хотел мыслить здраво. Думали, что у нас есть все шансы на победу и месть. Но это не сказка, где главный герой побеждает тёмное зло. Это сокрушительная реальность, о которую я столкнулся лицом к лицу, как камень о воду. — он усмехнулся себе в кулак. — Знаете, когда заживо проделывают с тобой все те махинации, что на животных или трупах это может оказаться адски больно, — он не сдержал смех, когда сказал последние слова: — Даже когда он приказывал мне покаяться перед смертью, слёзно умолять его, стоя на коленях, чтобы лишил меня жизни как можно быстрее и безболезненно, то я лишь плюнул ему в лицо. Нил отчеканил: — Прекрати. — Весниски не услышал его с первого раза, продолжая заливаться смехом. — Заткнись, — приказал Эндрю, держа выставленный нож у горла призрака. Миньярду действительно было наплевать на этого Натаниэля Весниски и его загоны с тараканами в голове. Но у этого ублюдка всё ещё была схожая внешность с Нилом. И когда видишь, как эта точная копия ведёт себя подобным образом, то хочется немедленно её остановить, чтобы больше никогда не узреть подобное ещё раз. Тот отреогировал сразу же, угомонился, с мелкой улыбкой произнося: — Ты же знаешь, что это бесполезно, так? — Зато ты замолк. — И ему придётся снова открыть рот, — Нил кивнул Эндрю, в знак некой благодарности за то, что тот сумел остановить этот безумный хохот. Теперь Джостен уделил всё своё внимание к сидящему. — Как твоего отца не поймали? Улики? Отпечатки, свидетели? — Наивный, — Натаниэль хотел было дотронутся до руки Нила, но вовремя сообразил, круто повернув направление к рядом лежащим салфеткам. — Тебе известно о том, что меня с трудом вообще опознали, а тут ты говоришь ещё о чьих-то отпечатках, — он потёр свои кисти, будто разминая давно деревянные суставы. — Если здесь совершались и другие убийства, то вряд ли я стал бы исключением из всех тех сотен людей. Улики найти было почти невозможно. Полиции будто было наплевать на дело, что они проводили его спустя рукава. Хотя, ради галочки, первые несколько дней было сделано довольно много работы, но она так и не продолжилась. — Почему же? — Нил не мог не приметить, как чужие пальцы полезли вверх, для захвата салфетки, чтобы её скомкать. — Потому что отец заплатил. Потому что он умеет играть роль жертвы. Потому что против него не было никаких улик. И даже если бы след расследования вывел на убийцу, то это точно был бы не он, а кто-то из низших классов подчинённых. Отец бы никогда не понёс справедливого наказания. — Однако, титул Мясника тебе как-то всё таки достался, — подтолкнул Эндрю. — Конечно, я не мог оставить всё, как есть. Особенно, когда у меня появилась “вторая” возможность, — Натаниэль, походу, подразумевал это, как то, что смог стать призраком с полным комплектом воспоминаний и обладанием контроля. — Первым делом я решил отомстить по полной. Хотя, это слово будет неверным для полноценной характеристики, — он наигранно постучал пальцем по губам, размышляя. — Я просто поступил так, как он с остальными. Отплатил той же монетой. Показал, что виновник никогда не окажется безнаказанным. — Весниски закатил глаза, когда Эндрю в очередной раз демонстративно прозевал на его россказни. — В общем, — всё таки решил перейти к сути Натаниэль. — Найти его было достаточно трудно и это заняло у меня определённое количество времени, пока наконец не наткнулся на место, где он остановился, а после и его самого. Он нисколько не изменился, разве что на лице появились новые шрамы, а морщины стали больше выделяться. Это было странно видеть, что тот живёт свою жизнь, так ничего и не получив за содеянное. — Как ты его убил? — перебил Эндрю. Натаниэль презрительным взглядом обвёл фигуру парня, решив проглотить колкий ответ на вопрос, отвечая прямо: — Зарезал, — через пару секунд прибавил: — и обезглавил. — Утолил жажду мести? — задал вопрос Нил не из любопытства, а чтобы подвести к итогу. — Вполне, — блеклые глаза как будто стали ярче, а цвет словно прибавил в контрастности, — видеть его залитое кровью лицо было просто замечательно. А руки, которые ломались от любого движения в другую сторону ещё лучше. Нил поморщился, а Эндрю лишь произнёс: — Месть – это удел слабых. — Месть – это не удел слабых, — отрезал Натаниэль, поворачивая к нему застывшее лицо безразличия. — Месть – это дать человеку то, что он заслуживает, преподнести, что он не останется безнаказанным. — Не можешь отпустить тот факт, что твой план раскрылся, и пришлось мириться со своей же смертью? — Да, — неожиданно согласился тот, на что Эндрю затих. — Так что заткнись. Вы оба заткнитесь! Просто… — он посмотрел сквозь Миньярда. — У вас есть ещё вопросы ко мне? Тишина стояла оглушающая, насколько это было правдоподобно и возможно. Атмосфера круто изменилась с напряжённой на угнетающую. Единственными звуки доносились за слабыми деревянными стенами дома, что приносил шуршание листьев и дуновение ветра слишком отчётливо, как если они всё ещё находились на улице. Нил решился задать вопрос, когда время давило на него уже физически: — Почему твоя душа не успокоилась? — исправился, говоря окончательный вариант: — Почему ты всё ещё тут? — он имел в виду про земной мир, а не иной. Если же Мясник всё ещё находился рядом с живыми – не значит ли, что он так и не смирился с чем-то? Не отомстил кому-то ещё? Не желал возвращаться в загробное царство? Слишком много догадок. — Почему я всё ещё тут? — глупо вторил Натаниэль, наклоняя голову набок. — Из-за тебя, конечно. — Нил сжал кулаки, однако на лице не дрогнул даже и мускул. Разве что, только голубизна глаз стихла, отражая ровную гладь прозрачной воды. — Ты часть меня. И если жив ты, то буду существовать и я, — он пожал плечами. — По крайней мере, это лишь только мои гипотезы. Я сам до сих пор не знаю, как и почему это произошло. Если моя ненависть была настолько сильна, то почему когда я благополучно отомстил ничего не изменилось? — Весниски наконец посмотрел Нилу прямо в глаза. Почему-то только сейчас Джостен заметил, что даже их радужки были идентичны, а взгляд, который был направлен на него вызывал смешанные эмоции. Хотелось противиться и отвернуться от своей же копии, чтобы их глаза не встречались вновь. Но Нил не мог отвести их. Тем более в это мгновение, когда Натаниэль словно что-то нашёл в этом минутном моменте, что тело призрака значительно расслабилось, заставляя самого Нила безмолвно разжать кулаки, полностью отпуская их вниз. Он удивился, когда понял, что тоже всё это время был в неком напряжении, как натянутая струна. Их гляделки прервал голос Эндрю: — Получается, ты “умрёшь” не раньше, пока за тобой не последует душа Нила? — Скорее всего, — коротко ответил Мясник. — Это имеет место быть, — произнёс Нил. — С его слов мы – , — он показал указательным пальцем сначала на себя, а после на сидящего, — одно целое. Одна душа, расколотая пополам. И если я жив и всё ещё хожу по земле, то он не может уйти в иной мир полостью, как бы оставаясь между границей реального и нереального. В общем, это просто мои предложения, однако возможно, что Мясник попусту ждёт часть души внутри меня, чтобы полноценно воссоединится и пересечь грань. Эндрю кивнул, перекинув взгляд с веснушчатого, покрытого шрамами лица на собственные наручные часы. И на циферблате красовалось красивое число три десять ночи. — Уже думаешь, как уйти? — Натаниэль впервые за всё время спросил это с будничной улыбкой и тоном, словно разговаривал с давним приятелем. — Не смотри так, всё в порядке. — у Эндрю вдруг резко появилось чувство дежавю. — Можете покинуть дом, когда того желаете. — Так просто? — Нил не сильно удивился, но он ожидал для того, чтобы выйти потребуется какой-нибудь там обряд или задание. А тут можно было просто развернутся и пойти к выходу. — Ожидал, что я буду требовать с вас что-то? — ехидно задал вопрос Весниски. — Скорее то, что убьёшь и переломаешь наши кости в труху, — констатировал Эндрю. — Я не отменяю такой возможности, — в воздухе вдруг повисла странная атмосфера, — Но не суть. Эндрю и Нил насторожились, каждый хватаясь крепче за предметы в руках, как за спасательный круг на случай чрезвычайной ситуации. Однако никто из них не предпринял никаких действий, кроме тех, что парни совершили в сторону двери, ведущую к выходу из кухни. — Нил, — позвал Натаниэль, когда тот уже хотел дёрнуть за железную ручку. — Знай, что я никогда не хотел навредить тебе. И никогда не пытался заставить чувствовать себя так. Я правда не контролирую это, — Нил осознал, что он говорит о воспоминаниях и том случае у башни, что дало почувствовать себя уязвимым, будто на его лице действительно было написано, что его тревожит и волнует. — И Эндрю, — теперь обратился к тому Весниски, — Не расспрашивай Ваймака о книге, он правда выкупил её на том чёрном рынке. — Мясник смотрел как будто сквозь них, читая мысли и бесконечные вопросы, крутящиеся в голове, словно пчелиный рой. Он в самом деле видел всё. Это заставило Эндрю поморщится, дёргая ручку двери и выходя из комнаты, а уже потом и из дома полностью, оказываясь на улице, где был наконец доступен прохладный осенний воздух. Луна стояла высоко в небе, и её серебристый свет заливал всё вокруг бледным сиянием. Деревья стояли голые, их ветви были похожи на скелеты, тянулись вперёд, как тонкие костлявые руки монстра. Звуки сверчков и других ночных существ эхом разносились в округе, их стрекотание и пение сливались воедино, образуя слабую, завораживающую симфонию. Ночь была тихая. Поразительно, ведь внутри казалось, что за тонкими стенами всё пляшет и кричит, а на деле тишину нарушал лишь редкий шелест листьев на ветру. Эндрю вздохнул, а родной голос сзади сказал: — Ты так шустро вышел, что не успел дослушать его последнюю фразу. — Не интересует. Нил еле заметно кивнул, а Эндрю снова ненадолго остановился на лице напротив: — Вы разные. Нил ухмыльнулся: — А мне казалось, словно я смотрю в собственное отражение в зеркале. — Не в этом плане, — Эндрю отвернулся, делая шаг вперёд, отходя всё дальше и дальше, пока как Нил умиротворённо следовал за ним, но не подходил на равный уровень. — Вы оба идиоты, но в отличие от него ты менее раздражающий. — в конце концов докончил Эндрю. — Это можно считать за комплимент? — На твоё усмотрение. Нил не сразу продолжил разговор, поскольку молчание между ними было настолько приятным, что разрушать его вдребезги не хотелось, однако он желал высказаться в кое-чём, потому переборов себя, еле слышно промямлил: — Он тоже мне это сказал. Эндрю скользнул взглядом в сторону, не оборачиваясь на Нила, но видя достаточно, чтобы заметить, как тот сжимает и разжимает свои руки в кулаки. Не стал медлить и спросил: — И не принимаешь слова обоих? — Нет, — резко выпалил Нил, — я принимаю твои слова и верю им. Я просто не могу понять почему. — он остановился. — Почему мы разные? Ведь если подумать, то мы одна душа…и тогда получается, что и всё, что он делал, всё, что совершил и достиг – приписывается мне? И также наоборот? Его заслуги – мои заслуги, мой провал – его провал. Мы связаны воспоминаниями сами того не хотя и узрели то, что не следовало знать друг о друге. У нас даже внешность идентичная! И после этого мы разные?... — Вы одинаковые во внешности и возрасте, росте и весе, — начал Эндрю, повернувшись лицом к Нилу. — Вы одинаковы во многом, даже в остром языке, — он подходил всё ближе и ближе, пока как Джостен стоял на месте. — Вы похожи в незначительных деталях, в банальном языке тела и мимике лица. Даже одна душа разделена на двоих. — Эндрю указал пальцем в область сердца, но не соприкасаясь с тканью одежды. — Однако вы разные, имея весь этот перечень сходств. Детство, поступки, взгляды на жизнь и многое другое. Банально, что ты всё ещё жив, а он давно мёртв. Он не может отпустить ситуацию, а ты на это способен. Вы разные, не потому что имеете поверхностные различия, начиная от родителей, заканчивая родом деятельности. Вы разные, потому что в отличие от него ты продолжаешь жить, не смотря на своё прошлое. Твои шрамы – признак того, что ты выжил. И продолжаешь жить. Нил удивлённо смотрел в ореховые глаза. Всё, что только что произнёс Эндрю было…удивительным. С какой лёгкостью тот подбирал слова, фразы, примеры. Говорил это ему. Говорил правду. Внутри всё растаяло и потеплело, а сердце почему-то стало биться чаще. Внешне такой бурной реакции на лице не отображалось, но вот в закромах глубин его души всё было вверх дном. Нил кивнул, не зная кому именно: себе, за мысли, что теперь ему открыли глаза на истину или Эндрю, за то, что провёл его за руку на правильную стихию мыслей. Когда Эндрю утвердился, что в голубых глазах начало проясняется чистое небо от тёмных туч, то повернулся обратно, идя по дороге домой. На этот раз Нил последовал за ним, рядом, бок о бок, с ясностью мыслей в голове и с думой о том, что Эндрю не добавил самое главное различие между Натаниэлем и им:

У него есть и будет тот самый близкий человек, который до конца его жизни будет стоять вровень с ним, в отличии от Натаниэля, который жил одной местью, не ища вокруг себя ту самую опору.