С ума сошёл, Тонкс?

Настоящее время 10.05.1971 Идя по подтрибунному коридору к выходу к полю для квиддича, Тед заблаговременно пригибается. Быть нокаутированным дверным косяком ещё перед началом матча — слишком жирный подарок для слизеринцев. Именно в эти минуты Тонкс чувствует себя на редкость хорошо для последних дней. Головные боли резко прошли, внимание стало как будто чуть устойчивей, зрение — чуть четче. Знакомое, приятное предвкушение разливается по венам, горяча кровь, как будто ему под кожу ввели острый перец. Хотя, казалось бы, Теду можно относиться к предстоящей игре менее серьезно. Только ленивый еще не обсудил то, что пуффендуйцам нечего вообще напрягаться в этом матче, так как они при любом раскладе выйдут в финал кубка школы. Чёрно-жёлтые отлично поработали в этом учебном году, одержав победы во всех межфакультетских встречах — конечно же, во многом благодаря Тонксу — и сейчас они располагаются на первом месте в турнирной таблице. Да, Пуффедуй сыграет в финале, им остается лишь определить своего соперника. Закрутка по очкам между командами выглядит таким образом, что при сегодняшней победе слизеринцев, они выходят в финал, при их поражении — в финале будут гриффиндорцы. Именно поэтому матч привлёк внимание всей школы, даже оставшихся не у дел когтевранцев, которые совсем не против поучаствовать в ставках на результат игры. Но у Теда есть свои причины для ответственного подхода к матчу и должной собранности — сегодня в Хогвартс должны приехать скауты команд высшей лиги по квиддичу, в том числе и зарубежные представители. Урвать таланты прямиком из школы является лакомым кусочком и не пыльной работёнкой для всех скаутов. Особенно, если этот талант магглорождённый и, скорее всего, не потребует больших гонораров. И особенно, если этот талант является лидером школы последних лет по количеству забитых мячей. Самыми первыми в том году с Тонксом связались скауты «Гордости Портри», чемпионов предыдущего года. Эти проныры делают всё, чтобы удержать своё первенство. Следом за ними были «Пушки Педдл» и «Падлмир Юнайтед», но это попса, считает Тед. Кому как ни ему нужен клуб с более крутым нравом и нестандартным мышлением, а не команда из пай-мальчиков, летающих по книжке. Среди прочих ему отправляли письма даже французские «Квибберонские квоффельеры», но Тонкс сразу их отмёл. Во-первых, он бы в жизни не выговорил их название, так что полное имя Хоки-поки сразу показалось ему скороговоркой для детей. Во-вторых, он не собирался учить французский и терпеть не мог этот язык — во многом, возможно, из-за пылких чувств представителей знатных семей магической Британии, а именно слизеринцев, к этой стране и вообще всему «французскому» (французский поцелуй, разумеется, был не в счёт). В-третьих, игроки из Квибберона носили форму вызывающего ярко-розового цвета. Такое скорее придётся по душе Билли, Тед же не считает себя настолько экстравагантным. Но если выбирать придётся исключительно по экипировке, он безоговорочно отдаст голос за «Уимбурнских Ос» — чёрно-жёлтые цвета слишком уж родные. Хотя пока ему выбирать и не приходится, сперва нужно хорошо показать себя на матче. Нет, не просто «хорошо». Ему надо показать себя на максимум. Кажется, Тед не нуждается в дополнительной мотивации, но тут его взгляд улавливает фигуру выходящего на поле с противоположной стороны Лестрейнджа. Между ними 500 футов, и все они полыхают ненавистью. Более чем взаимной. Возможно, это их последний матч в качестве соперников. Хочется поставить красивую финальную точку. А стадион тем временем исполняет свою привычную симфонию. Слизеринцы особенно понимают всю важность матча, так что даже они, засунув свою чванливость и чопорность куда подальше, в этот день яростно размахивают зелёными флажками, скандируют кричалки, не самые лицеприятные, и активно дуют в дуделки. Их команда уже два года не выходила в финал, так что их рвение понятно. Голоса болельщиков сливаются с шумом ветра, налетающего словно волнами. Свинцовые тучи хмурятся, но не решаются излиться дождём. Влажный, душный воздух заполняет лёгкие до отказа, делая их в разы тяжелее и мешая вдохнуть сильнее. Кажется, во время матчей по квиддичу просто не может быть хорошей погоды. — Амос, первые минуты следуешь точь-в-точь за Лестрейнджем, ты меньше и ловчее, должен будешь поспевать. Никак нельзя дать поймать ему снитч на старте игры. Набираем сперва минимум 150 очков, потом переходим ко второй части плана, — капитан Пуффендуя подзывает свою команду в круг и раздаёт последние указания. Диггори неуверенно кивает в ответ на его слова, к концу года он всё ещё сильно нервничал перед матчами. — Билли, прикрываешь Тонкса, — Бэйрону не нужны лишние слова. Он хмыкает и хлопает стоящего рядом Теда по плечу. Гул стадиона усиливается, а вдалеке слышится грохот майской грозы. — Тонкс, забиваешь, как можно больше, как всегда, — заканчивает их капитан. — Сделаем в лучшем виде, — с лёгкой улыбкой отвечает Тед. Внешне он совершенно спокоен и расслаблен. Но внутри него бушует настоящая буря. Стук пульса в его висках на мгновение заглушает все остальные звуки. Натянутые как струна нервы ждут своего момента, чтобы обернуться импульсом к действию. Юноша крепче сжимает древко метлы, и адреналин как по сигналу уже готов разнестись по его венам. Игроки расходятся на позиции, готовые к стартовому свистку мадам Трюк. Тед обводит взглядом стадион, как он делает это каждый раз перед началом матча. Всё те же башенки, полные зрителей. Всё тот же пейзаж вокруг. Всё то же расстояние. Но его взгляд задерживается чуть дольше на той самой «нейтральной» трибуне, на которой он сидел однажды. И почему-то начинает сильно хотеться пролететь мимо неё пару раз специально. Заложить крутой вираж над головами болельщиков. Так, чтобы они резко пригнулись и потом осыпали его проклятиями. А поднявшийся ветер посрывал бы их головные уборы. Просто почему-то сильно хочется.

***

Воспоминания, 7 курс 17.10.1970 — Это гениально! Но нет, я никогда не пойму спортсменов, — весело продолжала девушка, в её голосе слышалась смесь удивления и восхищения. — Кстати, а почему не ты капитан команды? — Я?! — с искреннем неверием в глазах Тонкс повернулся к своей соседке. Порыв ветра растрепал волосы его собеседницы, и ее тёмно-каштановые кудри выбились из-под шарфа. Девушка пыталась совладать с выбившимися прядями, но едва ли это у неё могло получиться. Несмотря на то, что день клонился к закату, осеннее солнце продолжало ярко светить и слепить Теда, так что лицо соседки оставалось скрытым от него. Тонкс рассмеялся на последний вопрос, но его смех потерялся в гуле болельщиков: Слизерин сравнял счет. Стадион потонул в оглушительном шуме. Сидящие рядом младшекурсники подскочили со своих мест, столкнув с колен ведёрко с недоеденными конфетами, которые покатились по проходам и под сиденья. Даже эта «тихая» трибуна залилась гулом от свиристелок и дуделок. Соседка Теда, вздрогнув, резко схватила его руку, разрушая возведенную между ними, стеклянную стену. Её ногти до боли врезались ему в кожу на запястье. Тонкс не успел ничего и сказать, в неуверенности открывая и закрывая рот. В секунду его перенесло куда-то далеко, подальше от этого матча. Он его больше не волновал. Девушка уткнулась лбом ему в плечо, пряча своё лицо. Пальцы её оставались цепкими, словно от этого зависела её жизнь. Былое в ней веселье стихло, став лишь наваждением. Мысли Теда путались, и он не решался что-либо спрашивать, застыв в том положении, в котором сидел, и как будто даже не дыша. Между рядами начали сновать ученики, принимающие ставки на игру. Была последняя возможность внести пару сиклей, пока фаворит в матче так и не определился. — Десять сиклей — минимальная ставка! Делайте ваши ставки! — кричали проходящие, совсем не опасаясь нарваться на учителей. — Ну нет, меньше десятки не принимаем! Накопи к следующей игре и приходи. Да? Откладывал с денег родителей на Хогсмид?! Побереги до финала! — раздавались голоса позади Тонкса. Солнце по-прежнему било в глаза, вынуждая Теда на мгновение закрыть их. Он склонил голову ближе к своей соседке, чувствуя лёгкий аромат ванили, исходивший от её волос. И этот сладкий запах никак не сочетался с тем страхом, который исходил от неё. Тонксу хотелось бы обнять девушку и успокоить, насколько это было бы возможно. Хотя он и не понимал, с чем был связан такой её внезапный порыв, он бы хотел помочь. Помочь ей хоть как-то перестать дрожать. Но что-то внутри останавливало его от действий, у него словно были связаны руки. Он не мог позволить себе большего, чуждое ему сковывающее чувство выбило у него из лёгких весь воздух. Казалось, он здесь был совершенно бессилен. — Всё прошло, не бойся, — лишь прошептал Тонкс, надеясь, что она услышит его среди этого гула, но ещё больше надеясь, что нет. Тед приоткрыл глаза, и взгляд его проскользил дальше, мимо прижимавшейся к нему девушки — на которую он словно даже не решался взглянуть — на скамейку, на лежащие на ней сумки и затем на пол. Под ногами валялась жёлтая «сауэрка», выпавшая из ведёрка младшекурсников. И всё так же с её обёртки ухмылялся танцующий лепрекон.