Вся жизнь театр,...

      Пожалуй, для Антона летняя работа в детских лагерях всегда была сравнима с отпуском. Время, проведённое в окружении сосновых лесов, нескончаемой радости и веселья, шумных вечеров на дискотеках или тихих и ламповых вечерах со всем отрядом, пусть и наполненое в большей степени рутиной, придумыванием новых мероприятий для его отряда и всякой бумажной волокитой, было по истине незабываемым. Пусть сам Шастун в детстве был в лагерях всего несколько раз, но эту атмосферу он уже не сможет забыть никогда. Один раз и на всю жизнь, как говорится. А с детьми он всегда умел находить общий язык. И сам в какой то степени был ребенком — ярким, беззаботным и веселым. Наверное, по этой причине дети и доверяли ему, сами тянулись к нему. Он искренне гордится и радовался каждому достижению своих маленьких племянников, о которых те постоянно рассказывали когда гостили у них. А если вдруг кому-то нужна была помощь с уроками или в какой-то жизненной ситуации, тот сразу приходил на помощь. Ему нравилось это, он делал это из чистой любви и желания помочь. Поэтому решение пойти работать воспитателем после школы было однозначным. И вот уже третий год подряд, несколько раз за лето, он видит одну и ту же картину: дети, стоящие с чемоданами и сумками, а кто-то даже и с гитарой, возле их автобуса, который вот-вот отвезёт их на три недели загород на самую лучшую смену, вместе с этим не утихающим ни на секунду гулом радостных детских голосов и нежных голосов родителей, желающих своим близким хорошо отдохнуть. В момент он понимал, что сделал абсолютно правильный выбор.       Арсений попал на эту смену именно в этот лагерь абсолютно случайно. В процессе своей работы частного учителя актёрского мастерства тот решил пройти профессиональные курсы по переподготовке, как и многие его коллеги. И судьба в лице начальства решила определить его именно в детский оздоровительный лагерь, разве что с уклоном в театральное направление. Уже больше десяти лет лагерь сотрудничал с их театром, где работал и выступал Арсений, а ведущий актёр их театра, непревзойденный Юрий Гальцев, был художественным руководителем местного небольшого театра на базе того самого лагеря. Да и сам Арсений не особо то и разочаровался, даже наоборот — несколько воодушевился. Учить детей тому, что он сам любит всем своим сердцем, и видеть в ответ настоящий огонь интереса в их глазах, так ещё и на природе — так сказать, совместил полезное с приятным. Такого на его практике ещё никогда не было. Попробовать в этой жизни нужно все.       Как говорится — все случайности не случайны. Если двум людям суждено встретиться, рано или поздно это произойдёт. Так случилось и в этот раз, когда обоих мужчин свела одна смена длиной в три недели.

────────⊳⋆⊲────────

      Слух о том, что на этой смене есть очень привлекательный, но очень строгий преподаватель по театральному искусству разносился по лагерю от отряда к отряду как лесной пожар уже с первого дня смены. Не успели отдыхающие расселиться по комнатам, как во всех женских компаниях уже пошёл слух о неком Арсении Сергеевиче Попове. Это имя было на слуху абсолютно везде и у всех. Статный и элегантный мужчина, с невероятно красивыми, глубокими голубыми глазами. А также новый художественный руководитель театра, гордости этого лагеря, ради которого и приезжали целыми театральными коллективами. Репитиции и занятия с новым худруком должны были начаться практически сразу же после прибытия детей, отчего во всем лагере и стоял шум. На несчастье Шастуна, в его отряде из 25 человек всего четверо были парнями, поэтому слышать фамилию этого загадочного Черного Ловеласа приходилось часто. Даже слишком. И к концу второго дня в его ушах стоял постоянный белый шум, раз за разом повторявший: «поповпоповпоповпоповпопов».       — Ну, Лизка, послушай. А вдруг у него… — посреди разговора раздался тихий стук в дверь и одна из них громко произнесла «Входите». Дверь открылась и в проёме появилась кудрявая голова Антона, а затем и сам Антон с корзиной в руках. Все пять женских лиц тут же повернулись в сторону вожатого, с интересом смотря прямо на корзину в его руках. Она была закрыта каким-то полотенцем из столовой, из-за чего у некоторых появился соблазн увидеть что находится внутри. Одна из девочек попыталась заглянуть внутрь, вытянув вверх голову, но Шастун предусмотрительно отвернулся, скрыв корзину за собой.       — Опять сплетничаете, девочки? Вместо того, чтобы готовиться ко сну, вы совсем как бабушки на лавочке сидите и косточки перемываете. — поставив корзину на небольшой табурет возле кровати одной из девочек, предварительно взглядом спросив разрешения, Антон снял полотенце сверху и начал раздавать девушкам небольшие упаковки молочных коктейлей, а затем и печенье. — Держите, перекусите немного, что-ли. Небось проголодались от всех этих сплетен.       — Спасибо, Антон Андреевич! — в один голос как по команде заявили девушки. Пока все начали есть и пить, с стараясь не насыпать крошек на кровать, Антон не сдержал улыбки. Да, субординация предполагает то, чтобы звать вожатого по имени-отчеству, но зачастую это казалось ему неуместным как с мелкими, так и с более старшими отрядами.       — Зовите меня Антон, просто Антон. Из-за вас я чувствую себя старым, а мне всего лишь двадцать пять. — драматично начав ворчать совсем как старый дед, Антон вызвал смех сначала у девушек, а потом и сам не сдержался от короткого смешка. Когда смех утих, Антон убрал с табуретки теперь пустую корзину на пол и сел на её место, оперевшись руками на колени и сцепив руки в замок, из-за чего несколько колец на его длинных пальцах издали тихий звук от соприкосновения. — А теперь серьёзно. В других комнатах тоже весь день говорят и говорят. И весь лагерь о чем-то со вчерашнего дня гудит. Стойте, я сам догадаюсь о чем говорили вы.       Догадаться то Антон догадался даже не заходя в комнату, но вот озвучить свою мысль ему не дали. Блондинка, которая до прихода Шастуна, по всей видимости, активнее всех говорила о Чёрном Ловеласе, сразу же перебила его.       — Антон, а это правда, что на этой смене в театре новый руководитель? Высокий такой, статный. Но говорят строгий, ужас. И красивый… — да, абсолютно все об одном и том же. О новом худруке. Когда блондинка закончила говорить, она тихо ойкнула и пробормотала извинение. Все таки перебивать старших неприлично. Но Антон лишь с улыбкой махнул рукой, говоря, что все в порядке, он не обижается.       — Его зовут Арсений Сергеевич, Юль. — одна из девочек, Лиза, стоявшая возле зеркала, повернулась к своей соседке, чтобы вновь ей напомнить имя худрука и, как оказалось после, понаблюдать за её реакцией.       — Точно, Арсений Сергеевич. — как будто бы снова погрузившись в свои мечты, Юля с улыбкой протянула это имя, как будто бы наслаждаясь его звучанием. Руки оказались на щеках, а глаза закрыты, пока девушка погрузилась в свои мечтания. Другие девочки из комнаты улыбнулись, наблюдая за своей мечтательной подругой.       — Ой, девочки, тут я вам вообще не советник. Я сам ничего о нем пока ещё не слышал. Так, краем уха, и то от вас. Всё в делах, всё о начале смены. Немного не до этого было. Но сейчас на планерке и узнаю что за Чёрный Ловелас такой. Он тоже должен на неё прийти, как один из нас, вожатых. Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто услышать. Поэтому быстренько все убираем и спать. Завтра все сами увидете. Всем спокойной ночи. — девочки в один голос пожелали Антону доброй ночи и устроились в своих кроватях, делая вид, что собираются спать. Он их как облупленных знает, не первый год работает. Стоит ему выйти, как тут же они снова начнут разговаривать. Девочки, что с них взять.       Привычка опаздывать у Шастуна появилась ещё в школе. Даже живя буквально в соседнем дворе от школы, он умудрялся опаздывать. И после знакомства с Димой Позовым, самым пунктуальным из всех его знакомых, он продолжал опаздывать. В институте и на работе он стал опаздывать реже, но шанс этого никогда не равнялся нулю. Знакомые даже шутили что-то в духе «Ого, Шастун пришёл вовремя? Не иначе как снег в июле пойдёт», на что тот лишь закатывал глаза и улыбался. И сейчас он шёл неспешным шагом через корпуса отрядов по вечернему лесу к вожатскому домику, где жили все вожатые. В воздухе витал лёгкий аромат свежести с сосновыми нотками, со всех сторон, то там, то здесь слышались различные звуки — от треска кузнечиков в траве под ногами, который умолкал сразу же как только Антон наступал в траву, до редких звуков проезжавших мимо по проселочной дороге машин. Мечта, а не место. Так бы и остаться тут ненадолго, вдали от городской суеты и бешеного ритма жизни.       Сейчас, к небольшому сожалению Антона, тот направлялся в вожатский домик вовсе не затем, чтобы сразу лечь спать после двух дней без сна на ногах, а ради планерки — небольшого собрания вожатых об итогах дня и насущных вопросах на день грядущий. Он знал, что задерживался минут на 5-7 точно, но это не волновало его от слова совсем. С частью вожатых он уже не один раз пересекался, работал с ними и учился, поэтому они уже в курсе о привычке Антона и обязательно введут в курс дела, если есть что-то важное.       — Добрый вечер, Ида Васильевна. Простите, что задержался. Не девочки, а болтушки. Едва смог уговорить их лечь в постель и говорить уже там. — закрывая дверь в прихожую, Антон взял у стены стул и сел где было место, а именно рядом с Серёжей Матвиенко, его знакомым по потоку в университете и вожатым по другой смене. Он пожал ему руку в качестве приветствия и кивком спросил не пропустил ли он чего-то. Сергей лишь отрицательно кивнул головой.       Антон переключил внимание на всех присутствующих в зале людей, с радостью замечая знакомые лица и присматриваясь к новым. Из таких выделялся лишь один человек. Высокий, статный, в рубашке и жилетке. Весь такой важный, бумажный, в очках. В то время как все остальные вожатые были в более простых и удобных толстовках рубашках и футболках. Только на плечах, как у пионеров когда-то, повязан платок цвета зари. Не уж то ли о нем говорили все?       — Здравствуйте, Антон Андреевич. Не переживайте, мы ещё не начали. — Ида лишь тепло улыбнулась в ответ Антону, слегка кивая ему головой. С Галич он знаком давно, познакомились когда он был на последнем курсе педвуза, на практике. Невероятно приятная в общении и обоятельная женщина, добрая и нежная. Какой, по мнению Антона, и должна быть женщина, работающая с детьми. К каждому она относилась как к своему ребёнку. — Раз теперь все в сборе, можем начать планерку. Но сначала я хотела бы представить вам нового члена нашей большой семьи. Как вы уже знаете, Юрий Николаевич временно оставил пост художественного руководителя нашего театра и вместо себя он назначил своего лучшего ученика. Знакомьтесь, Попов Арсений Сергеевич. На протяжении этого летнего сезона он будет художественным руководителем нашего театра. Прошу, Арсений Сергеевич.       Когда Ида Васильевна назвала его имя, Арсений, тот самый, который и зацепил взгляд Антона, поднялся со своего места и театральное низко поклонился. Все таки Антон был прав, это тот самый Черный Ловелас. Что сказать, все так, как о нем и говорилось в слухах. Девочки будут в восторге, и это мягко сказано. Антон уже предвкушал эти бессонные ночи после первых занятий у него, если уже сейчас во всем его корпусе стоит гул голосов.       После Арсения Ида представила ещё двоих новых вожатых младших отрядов, но это уже Антон слушал в полуха. Спать хотелось жутко, он и так последние несколько дней держался исключительно на сигаретах и кофе. Романтично, в какой-то степени, но после такого спать только сильнее хочется. Он то и дело старался сдерживать зевок, чтобы уж совсем не показаться невеждой. На счастье Антона, планерка была недолгой и больше организационной и ознакомительной. Все то, что говорила Ида, Антон знал наизусть, поэтому про себя ещё раз повторял те же слова по уже черт знает какому кругу. Вскоре их собрание подошло к концу и все постепенно начали расходиться на свои этажи по комнатам. Антон же решил остаться, чтобы помочь Галич убрать все стулья на место. И пусть, что он едва стоял на ногах, не помочь своей знакомой он не мог, понимая, что ей приходится сейчас также тяжело в новой роли координатора смены и главного вожатого. Слово за слово между ними завязался разговор и закончила только когда время уже начало переходить на 12 ночи. Это означало, что даже вожатым уже пора идти отдыхать. Поэтому, пожелав Антону спокойной ночи, первой из зала собраний ушла Ида, а за ней и Шастун, выключив свет в зале.       Поднявшись на свой, второй этаж, Антон направился к своей комнате с единственной мыслью — наконец лечь в кровать и проспать больше, чем пять часов. Это будет на два часа больше, чем он спал в последнее время. Сможет частично наверстать упущенное, уже плюс. Подойдя к своей двери, Антон только хотел открыть её, но тут он заметил, что дверь уже была открыта, а в комнате был включён свет. Но он точно закрывал дверь на ключ, когда уходил. Странно. Очень странно. И Шастун резко открыл дверь, ожидая чего угодно. Но не того, что за дверью на кровати напротив сидел тот самый Чёрный Ловелас по имени Арсений. Увлеченный чтением книги, он не сразу поднял взгляда на своего соседа, пока сам сосед застыл в проёме. И только заметив гостя, Арсений отложил книгу в сторону и встал с кровати, приветствуя Антона.       — Приятно познакомиться ещё раз, Антон Андреевич. Будем соседями. — в домашнем образе, в ночной рубашке и штанах, все также идеально выглаженных, мягких тапочках и тех штуках, которые девушки надевают на лицо, чтобы убрать тёмные круги под глазами он выглядел совершено иначе, чем в их первую встречу этим вечером. Перед ним как будто бы сейчас стоял совершенно другой человек. Более… Уютный и располагающий к себе? Не человек, а сплошная загадка.       — Взаимно… А когда вы успели? — закрыв дверь в комнату, Антон сначала показал рукой на вещи Арсения, так аккуратно стоявшие возле его кровати, как будто бы по линеечке, а затем прошёл к шкафу, куда утром скинул все свои вещи и гитару, чтобы взять вещи для душа. Его половина комнаты напоминала абсолютный хаос, но в нем тот сразу же смог найти все необходимое. Подняв голову, Шастун обратил внимание на внешний вид Арсения, тот уже успел сходить в душ. И когда он все это успел?       — Успел заселиться? Полчаса назад. Меня попросили поменяться с другим человеком, а подселили в итоге к вам. Надеюсь вы не против. — с улыбкой ответил Арсений. Боже, ну до чего же он был обоятельным в этом образе и с этой книжкой в руках. Такому грех было бы не просить любой косяк. Пусть и тот, который тот никогда не совершит.       — Вот оно что. Ничего, я не против соседей. Тогда хорошей вам смены, Арсений Сергеевич. И можно просто Антон. — после этих слов Шастун протянул руку Попову в знак знакомства. И тот крепко пожал её в ответ.       — Взаимно, Антон.