Маг Бездны?

      Впервые за долгое время Барбатос испытал подобный ужас. Страх, который скручивается в животе, делает ноги ватными, а тело неподвижным, и только Анемо стихия удерживала Архонта от падения. Также он чувствовал горечь на кончике языка и ком в груди. Мёрфи была необычной, невероятно странной, но такой прелестной маленькой девочкой для него. Она шутила, дразнила, пела, пускай у неё и не слишком хорошо получалось. Она была обижена и раздражена им, когда узнала, что именно из-за него получила ту боль от взрыва, но легко простила. Её душа не была кристально чиста, однако намерения истинно прозрачны — она просто желала жить. Не существовать, не выживать — именно жить. Отдать себя приключениям, путешествовать с братом — как такое вообще возможно для Мага Бездны? Но Мёрфи была уникальной. Она была жертвенной, но не глупой, честной, но не грубой, искренней, но умной, добродушной, но себялюбивой. Она будто шагала по грани над пропастью, сохраняя невозможный баланс. Она была человеком. Даже тогда, когда Барбатос непрозрачно пригрозил ей, он испытывал стыд и недовольство самим собой за такой поступок, но он — Архонт, и он любит свою страну, поэтому он должен делать всё для её защиты, отбросив собственные чувства.       А сейчас?       Мёрфи, которой он бы предложил спеть дуэтом, как только они прибудут в столицу, Мёрфи, которой он бы с удовольствием предложил выпить вино из одуванчиков, а во второй стакан налил бы втихаря что-то покрепче. Умерла. Была разорвана на две части его лучшим другом, но будто и этого было мало сердцу барда — из её тела вырвался старый враг — Дурин. В голове мелькнула мысль, Дурин и Мёрфи похожи, только первый был ещё большим ребёнком, не осознающим опасность, которую несёт. Также их схожесть проявлялась и в отношении Барбатоса к ним — обоим он бы пел, с обоими сидел бы, рассказывая нескончаемые истории. Но обоих ему придется убить.       Если смерть Дурина означает окончательную смерть Мёрфи, если та ещё каким-то образом жива внутри дракона, то у Архонта не останется выбора. Если Дурин вновь начнёт буйствовать, если вновь встанет угрозой Мондштадту… Барбатос ещё раз уничтожит его, и едва ли кто-нибудь из его людей вообще узнает об этой битве.

***

      Бессознательный, психологический страх сковал тело Нигредо. Дракон перед ним взворошил слишком много воспоминаний: как он тонул, будучи проглоченный целиком, как барахтался, пытался вырваться, как пытался зубами разгрызть плоть изнутри, но безуспешно. А потом была тьма. Но не успокаивающая или безразличная — то была тьма удушающая и жестокая. Повторяющая, твердящая, желающая хаоса, развращая ум и мысли. И где-то там на подкорке сознания встал образ Мёрфи. Лишь подумав о ней, страх тут же испарился, уступая место тревоге. Может ли так оказаться, что его сестра жива, просто находится внутри Дурина? Если да, то Нигредо не будет думать дважды — вспорет брюхо от шеи до хвоста и не дёрнется, будет копаться в гнилых и нецелых внутренностях, ему не привыкать. Он вытащит Мёрфи своими руками, если это потребуется.

***

      Откровенно говоря, когда Дилюк увидел Дурина, первой его мыслью было что-то вроде «Класс, не хватало одного бедствия, стало два», и тяжелый вздох сорвался с его губ. Ему уже все просто надоело, почему бы им всем (миру) не оставить Мондштадт в покое? Уход Магистра, Электро Гипостазис, делегация Фатуи, Двалин, Мёрфи и Дурин, оказавшиеся матрёшкой. Нет, ну ладно Мёрфи, он её узнал, понял и принял. Он ей благодарен, та несколько раз уже спасла их жизни, но в следующий раз у любого незнакомца, Итер, жди, он напрямую спросит, не обитает ли в их теле какой-нибудь монстр, дракон, например.       Но было грустно. Девочка успела зацепить душу, оказавшись вполне простой, хоть и несколько наглой личностью, но Дилюку не привыкать, его названного брата едва ли кто побьёт в наглости. Мёрфи… после всех его угроз, после всех обидных слов, да, он знал, что задевает за живое, но ему нужно было убедиться, просто убедиться. Он не желал ей смерти.       Не замечая своих чувств, Дилюк крепче сжал в руках меч, пламя на котором лишь усилилось. Начиная с той злополучной встречи в подземелье Волка, Мёрфи ни разу не желала им смерти и не предпринимала попыток. Да, согласился, наконец, Дилюк. Она обладает опасной силой, пугающей честно говоря, но лишь раз она использовала её против человека, и то в качестве самообороны, сама не желая никому смерти. Она была просто испуганным ребёнком, в которого все бросали камнями, и сердце щемило от того, что мужчина понимал, он тоже их швырял.

***

      Расправив кожистые крылья, Дурин издал ошеломляющий рёв, заставив всех заткнуть уши, Двалин ответил ему, но слабее из-за воздействия яда. Двалин был ослаблен, поэтому постепенно исчезающему Дурину не составило труда повалить дракона на платформу. Накрыв того крыльями, удерживая пастью шею, лапами схватив туловище.       Как только волна ужаса и удивления схлынула, Джинн заметила шевеление схваченного Двалина.       — Сейчас! — крикнула та, замахиваясь клинком, дабы ослабить защиту дракона. К сожалению, её собственная Анемо стихия едва ли помогала, но в момент соприкосновения меча и щита, красные всполохи окружили её. Взглянув на Дилюка, женщина увидела, как тот, взмахнув рукой, напитал все мечи и даже стрелы барда Пиро.       — Не стоим! — крикнул он, замахнувшись двуручником. Барбатос же размышлял, стоит ли ему атаковать Дурина, но пока тот сдерживал его друга, это было бы не разумно. А после, приглядевшись, Архонт заметил, что клыки и когти не вспарывали чешую друга. Удивительная мысль пришла в голову Барбатосу, что если Мёрфи как-то контролирует Дурина? Или сам дракон, благодаря влиянию девушки, не предпринимает никаких попыток? Отставив мешающие мысли в сторону, он сосредоточился на том, чтобы уничтожить кристаллическое скопление яда.       Дурин держал крепко, но и сам ослабевал с каждой минутой, это было видно, так как сопротивление Двалина пусть и не усилилось, однако начало давать свои плоды. Рёв сдерживаемого дракона на секунду оглушил группу спасения, однако те, забыв про боль, яростно атаковали кристалл.       — Вперед! — крикнул Итер, подтолкнув замершего Нигредо. — Если Мёрфи мертва, то она хотела бы завершить начатое!       Гомункула будто водой окатило, ведь точно, несмотря на свой капризный характер, всякий раз она ныла, что не хочет идти вновь к Двалину, однако первой мчалась спасать того. И Дурин… конечно, Нигредо знал, что он в ней, не в таком виде, конечно, но его сердце — да. Сжав покрепче созданный из частей платформы меч, пропитанный огненной стихией, мужчина нанес удар на кристалл.       «Старания Мёрфи не могут быть напрасными», — думал мужчина.       В момент, когда клеймор Дилюка нанес очередной удар, разрубивший, наконец, кристалл, все замерли в ожидании, и только тогда смогли заметить, что тонкие струи яда, протекающие по телу Двалина, медленно направлялись в пасть Дурину. Костяной дракон впитывал в себя яд, прямо как это делала и Мёрфи. Дело осталось за малым, дождаться, когда будет поглощена большая часть яда. Глаза Дурина, под конец, подняли взор на собравшихся, и каждый мог увидеть в них ясный разум.       — Прощения… не заслужить, — раздался грозный голос, когда дракон поднялся над ослабленным Двалином. И лишь взгляд, выражающий больше, чем тысячи слов был направлен на них. На Барбатоса и Нигредо.       С последними словами тело могучего существа приняло форму жидкости, моментом упав и забрызгав платформу, однако яд не впитывался и не отравлял, он начал течь к центру, собираясь воедино.       Нигредо среагировал быстрей, заметив во тьме яда черно-белую одежду. Подскочив, не дождавшись, пока яд полностью впитается, мужчина обнял Мёрфи, пачкая белую одежду Альбедо, хоть, впрочем, всё и впиталось в тело мага.       Нигредо помнил свою идею о возможном эксперименте над смертью Мёрфи, возродится ли та, изменится ли, будет ли помнить? Сейчас же он был больше всего рад тому, что его сестра жива, ведь как невыносимо больно стало ему — гомункулу — от её смерти. Поднимающийся ошеломленный Двалин позади не имел значения.

***

      Мёрфи чувствовала себя ужасно. Расставание с тёплым и молчаливым присутствием Дурина было неожиданно в самом худшем смысле. Его короткое прощание и исчезновение на смену тёплому молчанию. В душе было холодно с освободившимся местом, пустота которого желала вновь наполниться, но нечем. Приняв сидячее положение в потоке яда, который впитывался в неё в попытке заделать зияющую дыру, Мёрфи даже забыла о схватке, не могла связать даже двух слов или мысли, чтобы поинтересоваться хотя бы немного. Было пусто, так пусто-       Кто-то прижал её, прижал к своей груди, поглаживая по капюшону, шепча слова облегчения, и сердце отозвалось плясом на это тепло. Да, вспомнила Мёрфи, она ведь больше не одна. Приподняв ладошки, девушка обняла руку Нигредо, захлёбываясь слезами, даже не обратив внимание на само их наличие, игнорируя слегка влажные щеки. «Я здесь, — шептал гомункул, поглаживая сестру. — Всё закончилось».       — Мёрфи-и-и! — раздался истошный девичий голос, и девушка, наконец, смогла осознанно осмотреться, как её заключила в объятья Паймон. — Мёрфи, я так испугала-а-ась! — рыдала та. — Ты… ты не можешь просто… просто уйти, да! Одной летающей девочки будет мало для этих приключений! — жаловалась девчушка, не отпуская руку Мёрфи.       — Паймон, — обратилась тихим и серьезным тоном Мёрфи, заставляя ту в некоем страхе встрепенуться и посмотреть на неё. — Мы не летающие девочки, — сказал маг, опуская голову так, чтобы маски не было видно, а после резко вскинула лицо, добавляя весёлым голосом. — Мы — девочки-волшебницы!       Несколько секунд стояла тишина.       — У-у-у, Нигредо, а она точно в порядке? — спросила Паймон, с сомнением глядя на подругу, которая успела возмутиться их реакцией.       — Да, — абсолютно спокойно с привычным выражением лица ответил мужчина. — Это она ещё стесняется и не дала себе волю.       — Эй! Мёрфи казалось, Нигредо нравятся её шутки! — возмутилась девушка.       — Всенепременно, — не меняя выражение лица, сказал Нигредо, странно, однако, обводя взглядом её.       — И это благодаря ей мы победили, — услышала Мёрфи шепот Дилюка, прикрывшего лицо ладонью.       Оставив мужчину на растерзание собственного изумления, Мёрфи увидела Двалина, принявшего сидячее положение как ни в чём не бывало, и тут же испугалась, и лишь заверения Венти спасли её, что, да, этот дракон исцелён и он друг, а не враг. Но не успели все обменяться мыслями и поздравлениями, как встрепенулся Двалин.       — Орден должен был напасть на Монд, — прорычал он, предупреждая своих спасителей.       — Если атака началась, мы не успеем, — с досадой сказал Дилюк, злясь.       — На своих маленьких ножках — нет, — сказал дракон, расправляя крылья.       — Хранитель Двалин! — тут же встрепенулась Джинн. — Вы ещё не восстановились-       Не успела та закончить, как почувствовала, как её ущипнули за руку, повернувшись за спину, женщина увидела подошедшую Мёрфи и не смогла сдержать удивление.       — Тс-с-с, — прошипела Мёрфи. — Не веди себя так, будто каждый день на драконе летаешь!       Эти слова услышал Барбатос, весело рассмеявшись, руками приглашая всех сесть на спину другу.       — Мёрфи! — сказала Джинн, удивившись. — Ты… стала выше? И вообще, — пришла та в себя, — ты ведь и так умеешь летать.       — Не сравнивай! — возмутилась Мёрфи, подлетев к Двалину. — С вашего позволения, — тихо шепнула та, взлетая к спине, хватаясь за мех.       Спустя пару минут, все смогли достаточно комфортно сесть на спину дракону, поражаясь его размерам. Нигредо поддерживал Мёрфи, ему одной её смерти хватило, в то время как Паймон мертвой хваткой вцепилась в Итера, радостно улыбаясь.       Оглядевшись, Мёрфи смогла увидеть рассветное небо и солнце, озаряющее Логово. Как великолепная картина, пейзаж пестрел яркими розовыми красками восходящего светила, а воздух, освобожденный от бури, был полон озона. Как только дракон присел для рывка, Мёрфи вцепилась крепче в шерсть, прижимаясь спиной к Нигредо, замечая, что это движение Двалина напоминает кошку, готовящуюся к атаке.       Одно усилие, и дракон взмыл на несколько метров в воздух, после чего начал махать могучими крыльями. Высоту набирать не приходилось, верхняя платформа башни была достаточно высоко. В первую секунду невероятно сильный поток воздуха чуть не снёс пассажиров, но также неожиданно он и исчез, а Мёрфи заметила след Анемо, принадлежащий Барбатосу.       Не больше часа занял невероятный перелет, в течении которого Мёрфи так и норовила свалиться, в восхищении глядя на пейзаж под собой. Пускай она и обладала левитацией, настолько высоко ещё не пыталась взлететь из-за страха, но теперь у неё появилась мотивация для подвигов.       Скалы, окружающие древнюю столицу Мондштадта, свирепыми пиками взметающиеся вверх, раскидистые леса гигантского Вольфендома, виднеющиеся вдали скалы Каньона Северной короны, как подсказала Джинн, а после она указала вперед на город на острове.       — Мондштадт, — с теплотой и гордостью сказала она, указывая на город.       — Отсюда видно даже мой дом, — сказал Дилюк, смотря правее, куда тут же повернула голову Мёрфи.       — Где? — спросила та, благо, они могли слышать друг друга милостью способностей Барбатоса.       — Имение едва видно, но виноградные сады и деревню рядом разглядеть можно, — сказал Дилюк, показывая Мёрфи направление.       — Имение?! Дилюк богатый? — удивилась Мёрфи, по-другому смотря на мужчину.       — Ещё как! — подтвердила Паймон.       — Винодельный бизнес господина Дилюка приносит большую часть дохода в Мондштадт. Его семья десятками поколений пользовалась уважением народа, — сказала Джинн, а после, добавила коротко. — Он — аристократ.       Последние слова были как крышка на гробу всего представления Мёрфи об этом мрачном мужчине.       — Госпожа Джинн, не стоит говорить обо мне лестно, вы также принадлежите к аристократической семье, — сказал Дилюк, используя вежливое обращение, подчёркивая статус женщины, на что та только улыбнулась. Но не до смеха было Мёрфи, которая в шоке переводила взгляд на них по очереди. Какой же незначительной она себя почувствовала, в этой картине Мёрфи была как Лунтик, неожиданно пришедшая на эту землю. Но тут в разговор вступил Барбатос.       — Да, я помню Рагнвиндра во время восстания против Декарабиана, — сказал тот, предаваясь воспоминаниям, а Мёрфи всё ещё не могла быстро сориентироваться на такие выпады барда, ибо сложно не забыть, что перед ней древний Архонт. — Кстати, мы должны будем приземлиться вдалеке от города, чтобы никого не пугать, — сказал он, на что Джинн кивнула. — А также у меня будет просьба… не говорите обо мне.       — Почему? — тут же спросила Мёрфи.       — Ты, наверное, не понимаешь, — начал бард, — я — Архонт свободы, я предоставил её своему народу, чтобы люди сами решали свою судьбу. И, честно говоря, из меня плохой лидер, даже Моракс так говорил пару тройку… сотен раз, да. Да и вообще, я слабейший среди всех семерых, — признался бард с улыбкой.       Мёрфи… чувствовала себя неуютно от этих слов, кажется, ей многое недоговаривают. Но девушка пока решила не ворошить барда, ещё успеет.       Как итог они приземлились неподалеку от злополучного Спрингвейла, в котором решили взять лошадей и добраться до Мондштадта верхом. Двалин, поблагодарив спасителей и заверив, что вновь встанет на стражу Мондштадта, и заверив Барбатоса, что сам того желает и не принуждает себя, отправился к Андриусу.       Взяв лошадей, под крики людей, которые праздновали новость об усмирении Ужаса Бури, все направились в город верхом, а Паймон и Мёрфи на радостях от событий решили поиграть в лётные перегонки.       Паймон сдалась через два часа, так как ей надоело, и она устала, усаживаясь позади Итера. Всё же, хорошо, что лошади были обучены и сами добрались до Спрингвейла, когда их спугнул Двалин у утеса. Прибыть к городу удалось только к глубокой ночи, и, дабы оставить лучшее впечатление для Мёрфи, которая сыграла одну из важнейших ролей в победе над драконом, Джинн самолично распорядилась сбавить ход лошадей, дабы маг смогла посмотреть на город вблизи, пока кони передвигаются рысью. Это, откровенно говоря, польстило Джинн, когда она слышала восторженные комментарии девушки, Гуннхильдр гордилась Мондштадтом как собственным ребенком. Она могла позволить себе пару лишних минут отдыха, ведь город спал, казалось, будто никакой атаки и не было, и всё в порядке. Криков нет, огней, разрушения, толп чурлов и магов. Поблизости, пока они подходили к городу, она не заметила никаких больших лагерей.       Когда все пересекали мост, Мёрфи с упоением прислушивалась к ровному цокоту копыт, который, как прекрасная мелодия, был невероятно воодушевляющим. Всё же, привыкшая к скольжению машин, Мёрфи предпочла цокот животных.       Подойдя к воротам, стражники поприветствовали наездников.       — Госпожа действующий магистр! — отдали честь стражники, осматривая группу.       — Отличная работа, — ответила женщина, — не происходило ли чего за время моего отсутствия?       — Никак нет, нападений не было, внутри города все тихо! — сказал один стражник, а второй, стоявший ближе к Джинн, закрываемый её конем от взора остальных, сделал пару жестов и шепнул тихо имя. Кивнув, действующий магистр поблагодарила за работу стражников и пересекла ворота.       — Спешиваемся — стража заберёт лошадей, — сказала женщина, отдавая поводья коня подошедшему мужчине в форме Ордо Фавониус.       — Мёрфи, — шепнула она девушке, та тут же подняла свою голову. — Я попрошу тебя пока идти пешком. Ты — Маг Бездны, и по тебе это видно, пусть ты и выросла и… где твои уши? — спросила Джинн, смотря на голову девушке, которая сама тронула макушку. Действительно, ушек не было. — Не важно. Как мы и договаривались, Мондштадт примет тебя в своих стенах, однако я хотела бы пока обойтись без странных заявлений о том, что по городу гуляет маг.       — Мёрфи поняла! — сказала девушка, кивнув. Джинн улыбнулась, а после обратилась ко всем.       — Это было длинное и тяжелое путешествие. От имени семьи Гуннхильдр, я благодарю каждого из вас за оказанную помощь, а также приглашаю провести отдых в стенах поместья.       — С вашего позволения, — тут же вставил свое слово Дилюк, — я откажусь. У меня есть небольшой дом здесь, — Джинн кивнула, уважая желание друга, а после повела за собой не возражавших.       Проходя по маленьким улочкам с высокими милыми домами, ступая по интересной каменной дорожке, выложенной простыми узорами, вдыхая аромат цветов, выращиваемых жителями на балконах, Мёрфи пропиталась атмосферой старинного города.       — Это напоминает Мёрфи Германию, — шепнула она Нигредо.       — Германия?       — Потом расскажу, — отмахнулась девушка, осматривая потухшие масляные фонари. Было темно, однако Мёрфи прекрасно видела всё вокруг, схватив за руку Паймон, не давая той врезаться. Посмотрев на подругу, маг только сейчас обратила внимание на собственные изменения. На голове нет её очаровательных ушек, она стала больше, ростом почти доставала Нигредо до плеч, это почти в два раза больше, чем раньше!       Так, в тишине они добрались до дома Джинн.

***

      Дилюк шел к своей таверне и, даже не открывая дверь, уже знал, кто его ожидает внутри. Вздохнув, мужчина отворил дверь, ощущая теплоту и аромат вина.       — Чарльз, — сказал Дилюк, приветствуя своего подчиненного, который выглядел уж очень измученно из-за одного неуходящего клиента. — Иди домой, завтра приходи на два часа позже, отоспись.       — Благодарю, Мастер Дилюк, — со вздохом облегчения сказал мужчина. — Спокойной ночи, — бармен вышел, оставив двух слишком противоречивых личностей одних.       — Как вам отпуск, господин Дилюк? — улыбаясь, спросил Кэйа.       — Недостаточный, чтобы радоваться твоему лицу, — с уколом ответил Дилюк, заходя за барную стойку и доставая вино. — Это мне, — добавил он, смотря на протянутый Кэйей бокал, на что тот притворно обиделся. Откупорив новую бутылку качественного вина, Дилюк налил себе его и аккуратно отпил, садясь на стул.       — Мастер Дилюк и пьет? Не каждый день такое можно увидеть, — с хитрой улыбкой заметил Капитан Кавалерии.       — Побывал бы ты на моем месте, стал бы трезвенником, — не то шутливо, не то серьёзно сказал хозяин таверны. — Но меня больше интересует другое.       — Орден? — уже знал ответ на свой вопрос Кэйа. — Я же говорил тебе, что не о чём беспокоиться. Я во всём разобрался, — сказал мужчина, в руке крутя бокал с остатками вина на дне, смотря самозабвенно, как плещется жидкость, отражая свет одиноких светильников.       — Так нападение было? — уточнил Дилюк, вспоминая слова стражи на входе, а после некоторую заминку с Джинн. Видимо, они что-то ей поведали, но эта информация не «касалась» их.       — О, да, конечно было, — воодушевившись, ответил Кэйа. — Под покровом ночи, все как ты любишь.       — И никто из гражданских не знает?       — Ну, — протянул мужчина, — за всех отвечать не буду, мало ли какая пьянь в ночи шляется? — рассмеялся мужчина, а Дилюк тут же представил эту «пьянь» в лице Кэйи. — Некоторая стража и я. Мы остановили вторжение ещё снаружи города, ни одна тварь не пробралась внутрь, ни один Фатуи не разнюхал про нападение. Не волнуйся, — повторил Кэйа, — я обо всём позаботился.       Налив себе ещё половину бокала, Дилюк заткнул пробку бутылки, кинув её Капитану, который тут же ловко её перехватил.       — О-йа? — удивился тот, покручивая в руках одну из самых дорогих бутылок в этой таверне.       — За счет заведения, — сказал Дилюк, — и закрой входную дверь с той стороны.       — Надо же, — расплылся в улыбке Капитан. — Давно меня так мило не выгоняли, — сказав это, мужчина встал, забирая бутылку дорогого вина, и, по просьбе владельца, закрыл дверь таверны со стороны улицы.       «А теперь вымыться и спать», — вздохнул мужчина, желая уже лечь в кровать.

***

      Джинн была гостеприимна и невероятно богата, поэтому предложила всем отдельные комнаты, но эта идея не понравилась почти всем из присутствующих, однако сказать это было несколько неловко (Мёрфи, Итер, Паймон), а кое-кому прикрыли рот, дабы не смущать люд честной (Нигредо). Осознав, что единственным здравомыслящим человеком (нет) в этой компании является сама Мёрфи, девушка тут же подала идею.       — Джинн, спасибо за гостеприимство, но было бы здорово, Если Паймон и Мёрфи будут вместе! — упомянутая малышка активно закивала, уж слишком она прикипела к черной летающей подружке. На заднем плане вздохнул преданный Нигредо, но Мёрфи шепнула тому, что он может воспользоваться милостью хозяйки и порыться в библиотеке, о чем тот не стесняясь, сказал в лоб Гуннхильдр. Та против не была, однако сделала предупреждение, что он имеет доступ только к открытой части библиотеки. Будет ли мужчина реально её слушаться? Мёрфи не волновалась, имея достаточно высокий порог совести, чтобы заморачиваться по мелочам. Венти был согласен на все, лишь бы была кровать, маг посочувствовала ему, вот она — жизнь бедняка, сама же направилась в комнату с Паймон, которая, может, и ожидала весёлых ночных посиделок, но вырубилась, стоило её голове коснуться подушки. Мёрфи же не чувствовала сонливости, так как физически была полна сил, поэтому направилась к тому, кого может потерять из виду раньше всего. Барбатос, вопреки ожиданиям, не находился в выделенной ему комнате, однако Мёрфи смогла увидеть след источаемой им Анемо энергии, по которому Мёрфи нашла барда на крыше.       Без труда подлетев к нему, девушка сначала терпеливо ждала, пока Архонт не закончит свою игру на лире. Ждать пришлось довольно долго, но Мёрфи, в конце концов, услышала, как бард щёлкнул языком.       — А я-то надеялся усыпить тебя лирой, но, видимо, любопытство твоё сильнее сна? — спросил он, прекратив игру, смотря с мягкой улыбкой на Мёрфи.       — Мёрфи не нужен сон так, как людям, — призналась девушка.       — А, точно, в последнее время все сложно держать в голове то, что ты — Маг Бездны, — весело сказал бард, уставившись в небо. — Я многим тебе обязан, я благодарен, — сказал он, серьезным и внимательным взглядом смотря на Мёрфи. — Поэтому, давай так, — предложил он, — я отвечу на все твои вопросы, пока не взойдет солнце. Как тебе?       — Андриус убивал людей до того, как ты стал Архонтом? — не теряя времени, спросила Мёрфи. — И не вздумай нарочно долго думать! — положив руки на бёдра, сказала девушка.       — Вау, вау, вау! — сказал бард, поднимая руки, но после тяжело вздохнул, тень прошлого отразилась на его лице. — Да, не знаю, как ты обо всем узнала, но это правда. Андриус сам мне признался, что нападал на людей, и что это Декарабиан защитил их.       — Но восстание…       — Идеальных правителей не бывает, — тут же отрезал Барбатос. — Каждый совершает ошибки, да и я всего не знаю. Я… не был Архонтом с самого начала, — признался он. — Я был слабым духом ветра. Я мог лишь немного поддержать своего друга, истинного лидера восстания, — Мёрфи внимательно слушала, сев на черепицу крыши. — В тот день, когда мы свергли Декарабиана, я стал Архонтом. Не могу объяснить тебе деталей, но я будто почувствовал, как меня кто-то подтолкнул. И мой друг… добившись своей цели, он умер в той битве, оставив после себя только это тело, — сказал Барбатос, ладонью касаясь груди. — Андриус… мы заключили с ним соглашение. Волк Севера — один из древнейших существ, населявших эту землю, он сильнее и мудрее меня. Он погиб. Сейчас в Вольфендоме обитает его дух.       — Только дух? — не верила своим ушам. — Но он… такой сильный! Он противостоял тем магам!       — Да, и это только подтверждает его власть, — с улыбкой сказал юноша.       — Двалин пал от яда… что с ним вообще случилось? — спросила Мёрфи.       — Он… был отравлен Дурином, ты же знаешь? — дождался кивка бард. — Тогда мы оба были в ужасном состоянии после этой битвы, что сразу погрузились в сон. Кто бы знал, что пока я восстанавливался, произошло то нападение?       — То?       — Да… полчища монстров обрушились на Тейват. Тогда же и появился мстительный дух огненной девы. Убитая горем от потери возлюбленного, она отдала свое тело и душу пламени, взамен силы, и защитила Мондштадт…       — А что с ней стало? — нетерпеливо спросила Мёрфи, поглощенная историей.       — Я не знаю, я спал, — убив всю атмосферу, сказал бард. — Но я многим ей обязан.       — Но… почему ты так, эм, — пыталась найти подходящее слово Мёрфи.       — Слаб? — догадался Барбатос, смотря на смущенно кивнувшую девушку. Улыбнувшись, тот продолжил. — Тебе не стоит стыдиться этого вопроса, стыдно только мне…       Барбатос поведал, что силы Архонтов сильно зависят от веры в них, от поклонения. Но сам бард был вольной душой, потому не мог стерпеть оков, отдав всю свободу, которую только способен даровать, людям. Обеспечив их землей, тёплыми ветрами, Барбатос ушел со страниц истории, уступая место человеку.       — Они много чему научились, — с теплой улыбкой говорил юноша. — Возделывать поля, выращивать скот, готовить вино… Бывали и тёмные моменты истории, и иногда я просыпался ото сна, дабы защитить свой народ, как и сейчас.       — А кто остальные Архонты?       — Всего существует семь Архонтов управляющих Тэйватом на данный момент. Я лично знаком с немногими, и только Моракс… Только с ним мы прошли этот путь с самого начала.       Моракс — Гео Архонт, полная противоположность Барбатосу практически во всем. Он — сильнейший и старейший среди всех, а также на пару с бардом единственный Архонт из ныне живущих, кто участвовал в войне почти три тысячи лет назад.       Как оказалось, до тех пор по миру ходило множество богов, но та война отсеяла слабых, оставив семерых сильнейших. Однако, оставив свой народ, Барбатос растерял большинство своих сил.       — Я не жалею о своём выборе, — сказал он.       — Но что если вновь нападут? — спросила Мёрфи. — Что если это будет что-то древнее и запретное, что-то, от чего только Архонт может защитить?       Барбатос молчал.       — Ты и это на них сбросишь?! — не выдержала девушка. — Не командуй, но не оставляй их! Пусть в тебя верят, пусть о тебе помнят! — чуть ли не плакала она, стоя на крыше. Бард не шевелился, смотря на Мёрфи, не отрывая взгляд, полный удивления. — Мёрфи не забудет, — голос чуть сорвался, выдавая плаксивые нотки.       — Спасибо, — с мягкой улыбкой ответил бард. — Одной твоей веры в меня достаточно, чтобы я снова пошел спасать Двалина, — смеялся он. — Но, честно говоря, я бы просто хотел наблюдать за Мондштадтом со стороны.       — И хорошо, — сказала Мёрфи, кивая.       — Но если люди узнают, что я — Барбатос-       — Они не узнают, — также просто ответила она, заставляя барда замереть.       — Погоди- постой, нет. Это же не логично? Ты же сама хотела, чтобы обо мне вспомнили? — не понимал юноша, но в ответ сначала услышал лишь тихий смех.       — Барбатос не слишком умный, — сказала она, на что бард даже притворно возмутиться не успел. — Пусть Мондштадт вспомнит Барбатоса. А ты останешься Венти.       — То есть, — уловил мысль бард, — пусть все узнают, что я рядом, но не будут знать меня «в лицо»?       — Именно! — похлопав в ладошки, сказала Мёрфи. Смутившись, Венти ответил.       — Это… неплохая идея. Наверное. Я ещё подумаю.       А под ними, у оставленного Мёрфи открытого окна стояла Джинн.       «Если Барбатос дал свободу выбора своему народу… тогда мне нечего думать дважды об этой идее», — улыбаясь, заметила женщина, тихо скрывшись в коридорах.       Бард рассказал еще несколько легенд и мелочей, которые, тем не менее, цепляли воображение и ум девушки, которая в итоге так и не заметила рассвета.

***

      — Вы уверены? — переспросил Итер.       — Да, нам стоит отправиться в Гильдию и подать заявку, — повторил Нигредо, стоя у порога дома Гуннхильдр с Мёрфи.       — Понимаю, мы направимся в собор, надо уладить некоторые… вопросы, — сказала Джинн. — Держите, — передала она письмо. — С этим к Мёрфи будет меньше вопросов.       — Спасибо! — сказала девушка, слегка подпрыгнув от волнения. У нее будет официальная регистрация!       — Также я помню о своём обещании, как только дела уложатся, я лично сопровожу тебя в библиотеку Ордо Фавониус, — обратилась Джинн к Мёрфи. — Да направит вас ветер!       Замерев, не зная, как реагировать на такое прощание, Мёрфи метнула взгляд на Нигредо — бесполезно, тот едва ли изменился в лице, уже начиная разворачиваться, не говоря ни слова на прощание. Быстро кивнув головой, прошептав тихое «простите», Мёрфи быстро догнала своего брата, направляясь в Гильдию.       — А нам пора в собор, — возвестила Джинн, смотря на Итера, Паймон и Венти.       Подойдя к стойке регистрации Гильдии на главной улице нижнего квартала, Нигредо сразу начал монотонно обрисовывать ситуацию Катерине — женщине, которая чувствовалась не совсем человеком для Мёрфи. Впрочем, маг не заморачивалась, стоя чуть позади, обернувшись, она увидела вдалеке алхимика, спускавшегося по лестнице.       — Альбедо! — крикнула она, махая рукой. Некоторые прохожие с интересом и каплей страха поглядывали на девушку, однако считая, что раз Мёрфи в стенах города, то, вероятно, всё в порядке?       Альбедо был не один, ведя под руку милую девочку в красненьком платьице, кажется, именно в её вещи раньше пытались нарядить Мёрфи, но та уже стала слишком высокой, на удивление. Кли, как помнила девушка, сначала посмотрела на Альбедо, тот что-то ей сказал, отчего девочка начала радостно подпрыгивать, а после активно махать рукой магу.       Мёрфи улыбалась под маской, но тут обзор загородил мужчина в красном пальто и странной маске.       — Вот мы и встретились вновь, Маг, — сказал он с ухмылкой. — Не боись, — сказал тот, — я просто кое-что проверю.       Нигредо не успел среагировать, как тот самый Агент Фатуи быстро схватил нос маски Мёрфи и резко дёрнул его вниз.       Альбедо видел эту сцену издалека, хотел остановить Фатуи, но понимал, что не успеет, а придумать оправдание на то, что Маг Бездны разгуливает в городе — из разряда фантастики. Нигредо же, остолбеневший от непредвиденной ситуации, пропустил этот момент, однако, придя в себя, материализовал короткий нож в руке, желая прирезать наглого Агента на месте, стоит тому только рот раскрыть в обвинениях.       Однако произошло то, что не мог представить ни один участник этого события: маска, схваченная за длинный нос, спокойно сошла с лица Мёрфи…