За каждым великим мужчиной стоит и бубнит женщина

В этой бесконечной и непостижимой Вселенной существуют миллионы непохожих версий «Resident Evil». Хорошие, плохие, невыносимые, запредельно ужасные и те, что снимает Голливуд. Встречаются и почти идеальные. Там, конечно же, водятся зомби, которых нужно регулярно убивать (иначе какой это «Resident Evil»?), но гораздо меньше конфликтов и больше взаимопонимания между людьми, которые хотят спокойно заниматься своими делами. К несчастью, помимо живых мертвецов, миру угрожает другое неугомонное Зло. Имя ему — хитрые, властные и амбициозные женщины! А поскольку они, кроме всего прочего, еще сильны и независимы, то не могут ужиться на одной планете и добиваются побед испытанным методом: заставляют мужчин все сделать вместо себя. — Алекс… А-алекс! Кха-кха! Принеси кофе! — хрипело дряхлое облысевшее создание, ерзающее в инвалидном кресле. Жалобно и беспомощно звенел колокольчик в его руке, выдавая слабость старика и его зависимость от других. Он жил в огромном доме, находился в просторной библиотеке со сводчатыми окнами, управлял гигантской фармакологической корпорацией, но выглядел маленьким и уязвимым, как червяк под камнем. — Алекс… — отдышавшись, Озвелл Спенсер предпринял новую попытку. — Да здесь я! Здесь! — холеная светловолосая женщина с шумом опустила серебряный поднос на стол, смахнув с него беспорядочно разбросанные бумаги. Зазвенели чашка, сахарница и молочник, а глуховатый старик вздрогнул, слишком резко повернул голову и охнул от боли. Женщина чертыхнулась, произнесла: «Как же ты достал, чучело!» (со слухом Спенсера можно было не понижать голос) и отработанным движением крутанула заклинившую шею, взяв деда за уши. Тот вскрикнул, побледнел и, казалось, готов был стечь с кресла и распластаться на полу. Однако он по-прежнему находил силы возмущаться и жаловаться: — Ай! Ты совсем меня не щадишь, Алекс! Где твое уважение к старшим? — Ты чертова мумия, а не старший! — огрызнулась Алекс Вескер, не скрывая раздражения. — Пей! Я сделала негорячий — как ты просил! — А-а! Не буду! — не дождавшись, когда ему нальет Алекс, старик приложил максимум усилий, поднял чайник на целый сантиметр и тут же опустил обратно на поднос. — Он ледяной! Как твои гнусные улыбки! Ты хочешь, чтобы я глотал лед? Покрыл им желудок? Ты сведешь меня в могилу, мерзкая девчонка! Переделай! Ну? Нахмурив брови, Алекс подняла поднос вместе со всей посудой одной рукой, а потом запустила его в окно. Выполненные на заказ витражи, изображающие эмблему «Амбреллы» и довольно ухмыляющуюся рожу Спенсера, украсились зазубренной бесформенной дырой, из которой подул суровый осенний ветер. Схватившись за голову от звона и едва не выпав из кресла, дед пошел на попятную: — Ладно-ладно! Я уже не хочу кофе! Иди к себе, Алекс… занимайся… — Заниматься, — повторила блондинка, подбоченившись. — Да что ты знаешь о моих занятиях, старый пердун? — Ты мне не груби. Я могу… э-э… лишить тебя наследства, — Озвелл хотел поставить ее на место, но прозвучали его слова слишком неуверенно. Возможно, дед вспомнил, что у него нет настоящей семьи, а прислуга давно разбежалась, пожелав мерзлявому хозяину согреться в аду. — Я могу себя обеспечить! — Алекс фыркнула. — А кто позаботится о тебе? Что ты вообще можешь? Спенсер скорчил обиженную гримасу и попробовал достойно ответить: — Я — большой человек. Я еще ого-ого и много значу. Вроде… — Ты в этом году был на заседаниях совета директоров? Созванивался с председателем? Требовал отчетность? Ты хотя бы название своей компании выговорить сумеешь? — Я не такой старый. И не глупый, — отбивался Спенсер. — Я на пенсии, но держу руку на этом… на пульсе. Меня все уважают и боятся. — Кого боятся? Тебя? Морщинистую и вонючую пародию на суперзлодея? — Алекс буквально разгонялась, как самолет на взлетной полосе, и все сильнее давила на тщедушного деда. — Ты убожество! Недоразумение! Герой анекдотов, которыми обмениваются топ-менеджеры! Ты теряешь корпорацию! — Нет! — практически взвизгнул Спенсер. — Я ее создал! Я все придумал! Я Бог! — Вспомнил наконец-то! — всплеснула руками Алекс. — Ты все это затевал, чтобы однажды стать богом. Властелином нового мира. Как успехи, старый хрен? — она бросила на него уничтожающий взгляд. — Где божий гнев? Ты даже Раккун-сити не посмел заразить! — Все идет своим чередом, Алекс. Для этого я сотворил «Детей Вескера». Вы создадите новый Олимп на руинах цивилизаций и подготовите мир к явлению Бога. — Ты, наверное, не принял таблетки для памяти, старый маразматик, но «детей» осталось только двое, — раздраженно заявила Алекс. — Пока Альберт путешествует по миру и наслаждается жизнью, я впустую теряю время. Убираю горшки за немощным кретином! — И… и-и-и… — Спенсер беспомощно тянул одну букву, не помня, что хотел сказать. Наконец, он как-то «переключился» и робко спросил: — Что делать? — Для начала встать! — властным тоном сказала Алекс. Затем торопливо добавила: — Да не в буквальном смысле, старый осел! Покинуть этот склеп, который ты зовешь домом! Встряхнуться! Протянуть руку! И сжать в кулаке этот беспечный мир! У тебя еще есть время, ресурсы, БОО. Все необходимое, чтобы нанести удар и заявить о себе! — Я… я хочу преподать урок нахальной молодежи, — прошипел нахмурившийся дед. — Не урок! Бог обязан карать! — дожимала его Алекс. — Карать, — повторил Спенсер. В его взгляде появились твердость и уверенность. Смешно об этом говорить современному, хорошо образованному человеку, но все равно порой кажется, что над жаркими африканскими странами висит какое-то свое, дикое и злое солнце. Иной раз хочется спуститься в подземную лабораторию и вернуться на поверхность через пять-шесть месяцев. К счастью, сегодня погода была милосердна и, проплыв по чистому небу, солнце клонилось к закату. Крепкий, выносливый и устойчивый к перепадам температуры мужчина некоторое время рассматривал светило через свои черные очки, а потом опустил взгляд вниз — на улицу. На площади перед трехэтажным зданием ползали разомлевшие от жары афроаборигены, которым привезли грузовик булыжников и заставили мостить мостовую. Остановиться совсем им не позволяли горластый надсмотрщик с матюгальником и взор высокого начальства, изволящего отдыхать на крыше здания. Возможно, богатый белый человек, заставляющий бедных негров заниматься неоплачиваемым физическим трудом — это неуважительно, некрасиво и капец как нетолерантно. Однако Альберт Вескер хорошо изучил туземные нравы и не верил, что оставленные без присмотра африканцы дружно начнут заниматься творчеством и умственным трудом, даря миру новые открытия. С огромной долей вероятности они вернутся к национальным забавам: дракам, грабежу, употреблению наркотиков и избиению палками посаженной в мешок собаки под крики «Пиньята, пиньята!» Может, аборигены и не сделают хорошую мостовую, но у них по крайней мере не будет времени делать глупости. — А-альберт! — протянула загорелая женщина, устроившаяся на шезлонге под зонтиком. — Сколько можно глазеть на муравьев? Иди же ко мне! Уголки губ светловолосого мужчины дрогнули, обозначая улыбку. Он неспешно повернулся, подошел к ждущей его Экселле Джионне и вытащил из ведерка со льдом бутылку премиального шампанского. Наполнив опустевший бокал дамы, он отодвинул на край столика свой, почти нетронутый, после чего сказал: — Мне казалось, тебя это возбуждает. Мы наслаждаемся отдыхом на вершине, а под нами вкалывает чернь. — Это очень приятно, — в отличие от сдержанного мужчины, Джионне улыбалась шире и охотнее. — И все же мне хотелось бы уединения. На красивом необитаемом острове, например. Только ты и я. Зачем нужен остальной мир? Вескер неопределенно хмыкнул. Несмотря на многочисленные таланты, ему плохо давались романтические беседы. Женщине приходилось аккуратно подталкивать его, буквально вытягивая нужные слова. — Я счастлива, что мы познакомились, Альберт. Ты чувствуешь то же самое? — Конечно. Мне всегда нравились красивые вещи, — ровным тоном ответил Вескер. В комплиментах он был тоже не силен. Экселла не стала обижаться, решив, что сейчас не время. — Разве красота — единственное мое достоинство? Как насчет блистательного интеллекта и железной воли? Простушке не позволили бы возглавить африканское отделение «Трайселла», верно? Мы — идеальная пара сильных, амбициозных людей! — Пожалуй. Ты хороший партнер. Во всех отношениях. Экселла сочла, что ее избранник делает успехи. Можно было обрабатывать его дальше. Несмотря на заявления, что красота — далеко не главное, она выпрямилась и потянулась, приглашая мужчину полюбоваться своим профилем и изгибами фигуры. — Ты такой загадочный и непредсказуемый, Альберт. Твое влияние растет с каждым днем. Ручные биотеррористы готовы умереть за тебя. Политики смотрят в рот. Ты одурачил всех своих врагов. Но что дальше? К какой великой цели ты идешь? Подумав пару секунд, Вескер произнес: — Ситуация складывается благоприятная. Мы прошли путь от малой группы ученых и наемников до полноценной подпольной империи и занимаем более шестидесяти процентов черного рынка. Благодаря плодотворному сотрудничеству с «Трайселлом» мы нарастили объемы производства БОО и установили плотный контроль над территорией Западной Африки. Это прекрасный плацдарм с внушительными человеческими и природными ресурсами. В будущем году мы можем рассчитывать на увеличение темпов… — Я поняла! Не надо больше! — Экселла была сыта по горло сухими отчетами и не желала слушать их из уст своего мужчины. — Как насчет мечты? Твоей заветной мечты? Вескер пожал плечами: — Я на этом не зацикливаюсь. Чем больше власти в моих руках, тем больше желаний я смогу исполнить. А за славой я никогда не гнался. — Может, и зря. Ты — сверхчеловек, Альберт. Мудрый, могучий и бессмертный. Что еще нужно, чтобы признать тебя богом? — льстила ему Экселла. Вескер призадумался. Пожалуй, впервые за время знакомства Джионне сумела его озадачить и поздравила себя с маленькой победой. Она с невинной улыбкой спросила: — Что с тобой, Альберт? Не привык, чтобы тебя называли богом? — Последний раз такое было в детстве. Когда я учился с другими одаренными детьми, — обронил Альберт. — Наверное, учителя гордились моими успехами в математике. — Вот! Ты с детства был особенным! Тебе все по плечу, — ухватилась за его слова женщина. — Ты мог бы даже… разрушить старый мир! — выпалила она после паузы. — Разрушить? — Вескер был настроен скептически. — Об этом в основном мечтают злодеи из комиксов. Они плохо кончают. — Зачем сравнивать себя с неудачниками? Никто не совершенен. Кроме тебя, Альберт! Главное — опустошить Землю и убить миллиарды простаков, а дальше все само устроится! Выживших поведем за собой мы. Избранная пара. — Адам и Лилит? — Экселле показалось, что глаза Альберта загорелись под очками. — Хорошо звучит… но нет. Первые люди всегда были в тени Создателя, зависели от его капризов. Лучше стать верховным богами! Ты — мой грозный громовержец Зевс, а я — твоя любящая Гера! Вечные владыки всего сущего! Шампанское в бокалах перестало испускать пузырьки, но Джионне о нем уже забыла. Она взяла избранника за руку и пыталась прочитать эмоции на его непроницаемом лице. Как это часто бывало — безуспешно. И голос тоже не выдавал его истинных чувств. — Богу должно принадлежать все в этом мире. Мужчины и женщины, — рассуждал он ровным тоном. — Это так. Но ты оставишь что-нибудь своей богине? — Экселла прильнула к нему. — Посмотрим. — Как дела на работе, любимый? — поинтересовалась Аннет Биркин, ставя перед мужем полную тарелку и пододвигая корзинку с хлебом. — М-м… Как всегда. Я на пороге великого открытия, — невнятно произнес Уильям, отправляя в рот кусок мякиша. Другой человек произнес бы эти слова с гордостью и ликованием, а не бубнил себе под нос. Аннет тихонько вздохнула. Ежедневная кропотливая работа в лаборатории совершенно поглотила ее мужа. Даже засосала на дно, как болото. Он думал о ней утром, днем, вечером, даже во сне бормотал об органических соединениях, заставляя супругу переворачиваться на бок и прижимать к уху подушку. Неделю назад пришлось устроить небольшой скандал: не желая отрываться от своих изысканий ни на минуту, Уильям чуть не залил ноутбук горячим супом, и Аннет, чувствуя себя строгой матерью двоих детей, запретила ему притрагиваться к любой технике во время еды. В ответ муж приуныл и стал есть в полном молчании, отвечая на вопросы невнятным угуканьем. Аннет Биркин сама была ученой и карьеру сделала в той же корпорации «Амбрелла». По идее, ей следовало поддерживать одаренного мужа во всех начинаниях… но она прекрасно видела, как далек он от великого открытия. Если нынешний этап всерьез называть «порогом», то до успеха еще не одна сотня ступенек! Аннет нашла причину проблемы. Талантливый, но недостаточно предприимчивый супруг упускал редкие возможности. — Любимый, нам давно пора серьезно поговорить, — Аннет уселась рядом с мужем. — По-моему, ты не заметил кое-что важное. Ей удалось привлечь внимание Уильяма. На его лице даже тень тревоги мелькнула. — Ты опять беременна? — он уставился на живот женщины. Та только охнула: — Не настолько важное. Да и откуда возьмутся дети? Ты помнишь, когда мы занимались любовью в последний раз? — Конечно, — быстро ответил Уильям, защищаясь. — Это тот самый день, когда я добился укрепления мышц и связок хантеров и повысил их боевую эффективность на шестьдесят процентов! Меня это так воодушевило. Я был на коне… — Помню, как ты тогда скакал, — с ностальгией подтвердила Аннет. — Жаль, что все в прошлом. — Аннет… Пожалуйста, не начинай, — сказал Уильям с виноватым видом. — Я прежний. Правда! И люблю вас с Шерри. Я только закончу тестированиеG-вируса, займу место в совете директоров, и все будет, как раньше. Буду больше времени уделять семье. — Я в тебя верю, Уилл, — успокоила его Аннет. — Хотела бы я сказать то же самое об «Амбрелле». Увы, ее конец близок. — Правда?! — было очевидно, что Уильяму такая мысль в голову не приходила. — Она как громадное дерево в подземной лаборатории. Только корни сгнили, — уверенно заявила Аннет. — Твой друг Альберт все бросил и не хочет иметь с «Амбреллой» никаких дел. Старикашка Спенсер заперся в особняке и день-деньской смотрит мыльные оперы. Эшфорды погрязли в разврате и омерзительных забавах. Маркус… ушел со сцены при загадочных обстоятельствах! — Аннет прекрасно знала, почему ушел любитель пиявок, и кому Уильям обязан своим головокружительным успехом, но старалась не напоминать мужу о былом. — Кто в одиночку держит корпорацию на плечах, когда все от нее открестились? Ты, дорогой мой! — Мы вместе… — пытался машинально поправить ее Уильям. Он был сбит с толку. — Я не появлялась в лаборатории несколько месяцев, — покачала головой Аннет, еще раз отметив поразительную рассеянность мужа. — В этом просто нет смысла. И никто не названивает мне, не отчитывает за прогулы. Вот такой в комплексе бардак. — Даже если ты права, — неуверенно произнес Уильям, — я же не могу уйти с работы! Кто еще создаст мне все условия? У меня есть ты и Шерри. Я должен содержать вас! — Правительство, — тонко улыбнулась Аннет. — Ты слишком хорош, чтобы обслуживать террористов. Тебе нужны самые серьезные покровители. — Покровители… — Уильям надолго замолчал, качаясь на стуле и словно бы пытаясь взболтать мысли в голове. Аннет не торопила и ждала, пока он взвесит все за и против, дав единственно верный ответ. — Шаг рискованный, — наконец, промолвил Уильям, — а корпорация не любит, когда ей втыкают нож в спину. Сперва я буду добиваться гарантий защиты для всей семьи. — Ты просто должен сделать этот шаг, любимый, — обрадованная Аннет обняла мужа за плечи, — чтобы не сгинуть в безвестности. Тебя ждет величие! — Да. Я достоин большего, — согласился Уильям, задумчиво разглядывая потолок. Крис последние месяцы любил проводить вечера с бутылкой пива. Зачастую — в грязных питейных заведениях с сомнительной публикой. Единственным преимуществом таких баров были демократичные цены. Направляясь в очередное такое заведение, Джилл напялила старую мешковатую одежду, скрывающую фигуру, и не стала краситься. Даже так на нее обратил внимание забулдыга непонятного возраста, только что опорожнявший желудок в переулке. На ходу вытирая губы, он причмокнул и помахал ей, явно решив, что незнакомка с голубыми глазами достойна такого пахучего «красавца». Однако знакомство не задалось: женщина буквально пришпилила его к месту угрожающим взглядом и заставила подавиться неуклюжим комплиментом. Забулдыга глупо моргал, не зная, уйти ему или предпринять новую попытку знакомства, а незнакомка уже вошла в бар и хлопнула за собой дверью. — Вот и ты, партнер! — Валентайн оглядела тесное и холодное помещение, за три секунды отыскав угрюмого Криса. На высоком стуле он смотрелся, как нахохлившийся воробей на жердочке… если можно представить воробья с телосложением медведя гризли. — Вижу, я вовремя. — Угу! — не очень радостно кивнул Крис. — Садись — я только начал. Джилл и правда застала его в подходящий момент. На столе перед Крисом стояла только одна полупустая бутылка пива. На самом краю пристроился пустой бокал в мутных разводах. Брезгуя предложенной посудой, Крис предпочитал пить из горла. — Выглядишь невеселым, — отметила Джилл. Она сразу опустилась рядом, не собираясь ничего заказывать в этой пивнушке и вообще задерживаться надолго. Пока женщина пристраивалась, Редфилд сделал глоток из бутылки и тут же вернул ее на стол. Судя по отвращению на лице, ему подсунули дешевые и сердитые помои. — Я думал, ты по делу, — проворчал он. — Хочешь увидеть меня веселым — погуляй где-нибудь часа два. Мне тогда будет на все плевать. Даже на вкус этой ослиной мочи! Если бы Джилл хотела что-то выпросить у расслабленного и смягчившегося Криса, она бы так и поступила. Но сейчас ей требовался злой и трезвый напарник. Которого можно поднять, раскачать и заставить сломать пару костей во имя справедливости. — Что сказал босс? — спросила она в лоб. Редфилд скривился так, словно в «ослиной моче» нашел кусок ослиного говна. — Сплетница уже разболтала? Тогда чего спрашиваешь? — Секретарша видела, как ты выходишь из кабинета и хлопаешь дверью со всей дури. Но о чем разговор был, она подслушать не успела. Расскажи! Опять выговор? Крис зарычал. Он взял бутылку за горлышко и повернулся вполоборота. Кажется, прикидывал, долетит ли гадкое пиво до барной стойки, или его получится засандалить в затылок не готового к нападению бармена. Скандалы, потасовки и препирательства с полицией не входили в планы Джилл, так что она выхватила бутылку из руки партнера. — Босс отстранил тебя. Угадала? — Да! Сраный ублюдок! — Крис дал волю чувствам, и на его крик обернулись все клиенты бара, кроме упившихся в сосиску. Джилл успокоила их жестом и предложила напарнику: — Пошли отсюда. Тебе это не нужно. Не сегодня, — она отодвинула початую бутылку подальше от мужчины и вздрогнула, когда локтем смахнула бокал. Крис выругался, но больше ничего не сказал. Расплатившись и за пиво, и за разбитый бокал, он побрел за Валентайн к выходу. Теперь женщине не требовалось самой отгонять любвеобильных проходимцев, пуская в ход аргументы, предостерегающие взгляды и приемы дзюдо. Шумные гуляки и подозрительные личности шарахались и даже торопливо шли в противоположную сторону, пугаясь злющего мордоворота за ее спиной. — …Вообще, блин, житья не стало! — разорялся Крис, пока они шли вдоль шоссе. — Эту сраную BSАА зачем делали? Нам в помощь! Чтобы всем корпорациям глаза на жопу натянуть! А она с нами воюет! Со мной! Похож я на корпорацию? — Не очень, — усмехнулась Джилл. — Согласна — босс перешел все границы. Ну что ты мог сделать на Крите? — Вот и я говорю — ничего! — Поддержка напарницы чуть улучшила настроение Криса. Гнев, вызванный несовершенством мироздания, изменил свой вектор и оказался направлен на конкретных козлов. — На прошлом задании я десяток булыжников разбил кулаком. Здоровых — больше твоего бюста! А мой отряд, видите ли, так не может, — с сардоническом смехом продолжал Редфилд, — и весь полег под обвалом! На позапрошлом задании я прыгнул с железнодорожного моста в Дунай и красиво ушел от взрывной волны! А мой отряд так тоже не может и весь разлетелся на кусочки! И это я молчу о Кувейте! Неужто так трудно попрыгать по головам Тиранов и схватиться за шасси улетающего вертолета? — По сути, тебя наказывают за крутизну. За то, что можешь больше остальных, — заключила Валентайн. — Вспомни, как ходил на задания со мной. С Барри. Даже с Ребеккой, хотя она робкая и хрупкая. Мы — герои и поспеваем за тобой! Так почему, — воскликнула она с осуждением, — BSАА продолжает навязывать тебе трусов и доходяг? А потом обвиняет в том, что ты не щадишь и не ценишь людей? Может, они это специально? — Специально? — Редфилд опешил. — Какой в этом смысл? — Мертвого героя очень приятно восхвалять и превозносить. Он поддержал бы любое решение и борьбу за что угодно. А с живым хлопот не оберешься! — поясняла Джилл. -BSААхочет тебя дискредитировать и списать. Или правда убить — чтоб наверняка. — Скажешь тоже! Что в штабе еще придумают? Заменить нас ручными зомби? Крис сам засмеялся, но насторожился, когда Джилл его не поддержала. Он с подозрением спросил: — Думаешь, все настолько плохо? — Не исключаю. Пора освободиться от тисков обмана и коррупции! — пафосно объявила женщина. — Мы с тобой спрашивали разрешение, когда прижимали «Амбреллу»? Когда взрывали ее лаборатории? Когда чистили морду Вескера? — Не было такого, — согласился Крис. — Но бунт против BSAA… Я знаю ребят, которые не пойдут на это. — Им придется сделать выбор: с нами или против нас? Кроме того, нам потребуются союзники, — рассуждала Валентайн. — Знаю я одну хорошую «Амбреллу»… — Спятила? — вытаращил глаза Редфилд. — «Амбрелле» нельзя верить! Ни за что! — Не та «Амбрелла»! — быстро ответила Джилл. — У нее лого синего, доброго цвета. — А-а! Совсем другое дело! — подобревший Крис готов был дать шанс новой организации. — Я наведу порядок! Уберу тех, кто мне указывает! — ИТАН! — голос чудовища был резок, как удар бича. Молодой и никому не известный мужчина съежился в своем укрытии, мечтая стать тихой и незаметной мышкой. — Ты где, блин горелый? Выходи! — требовало лютое и неудержимое существо. Мистер Уинтерс сжал челюсти так, что они заныли — лишь бы не стучать зубами. — Эй, белобрысая плоскодонка! Выходи, а то хуже будет! — существо не унималось. «Ни за что!» — отважно ответил Итан у себя в голове. Конечно, на самом деле он не издал ни звука. Себе дороже. — Отзовись! Если я найду тебя, то убью тебя! — у чудовища было плохо с логикой, но никто не смел сказать ему это в лицо. Итан молился, чтобы преследователю наскучило крушить и бушевать, чтобы он просто оставил его в покое. Бог, к сожалению, снова проигнорировал его мотивы. — Нашла!!! Вылазь, жопа зацензуренная! От удара топора затрещал подлокотник кресла, за которым схоронился Уинтерс. Бедный Итан попытался поджать ноги, но его схватила за лодыжку и выволокла в центр комнаты дорогая супруга, потерявшая человеческий облик. Она была костлявая, бледная, с выпирающими венами и красными выпученными глазами. Ее одежда напоминала обноски, а слипшиеся, сальные космы свисали до талии. Ни дать ни взять зомби со дня колодца. Грязными были не только волосы — Мия все реже пользовалась душем и дезодорантом. О приближении супруги мужчина узнал по запаху — ее вонь опережала крики. — Итан, куда ты пропал на целую неделю? — спокойно спросила Мия, избивая мужа обухом топора. Острую часть пока не применяла, демонстрируя непривычную выдержку. Итан догадывался, что опять где-то напортачил, но такой предъявы никак не ожидал! От изумления он сделал опрометчивую попытку возмутиться: — Я пропал? Дорогая, это ведь ты исчезла, уехав в Далви! Тебя вроде бы похитили… За пререкания Итан был немедленно наказан. Топор повернулся к нему острой частью и свистнул слева от головы. Сильно защипало, и на пол упало итановское ухо. — Я сама вернулась! Не могла больше терпеть этих вонючих хиллбилли! — взревела Мия. — А мой заботливый муж совсем меня не искал! — Но я же искал… — всхлипнул Итан, останавливая рукавом кровотечение. — Не лги! — пнула его в живот разъяренная женщина. Чтобы супруг не «закончился» раньше времени, она воткнула топор в переживший многое диван и сбегала на кухню за увесистой скалкой. — Я спрашивала городских и знаю, как ты искал! Как набрел на бар, так и не вылезал из него! Пил виски и орал: «Я свободен!», а потом домой вернулся. Итан пытался промямлить, что бар — лучшее место для сбора информации (по всем законам жанра), но увильнуть от побоев не смог. — И такое уже бывало! — бушевала фурия со скалкой. — Я устроилась работать биотеррористкой и отправилась в круиз с другим мужчиной. А ты что сделал? Ничего. На самом деле Итан кое-что тогда сделал — вздохнул с облегчением, надеясь никогда больше не увидеть вторую половинку. Но та вернулась, закатила скандал и откусила ему два пальца на левой руке, дабы напомнить, кто в доме хозяин. — Рохля! Тюфяк! Обоссанная тряпка! — Мия оскорбляла его в такт ударам. — Зачем мы только поженились? — Ты посадила меня в подвал, дорогая, — вспомнилось Итану, — отрубила ногу и обещала скормить ее койотам, если я не возьму тебя в жены. — Да плевать! — заорала Мия. — Я! Что я в тебе нашла? Итан не нашелся вовремя с ответом и схлопотал скалкой по плечу. — Хотела стать женой будущего героя, — Мия сама же и ответила. — Хвастаться перед подругами, что он сильнее Редфилда и красивее Кеннеди. А ты оказался ничтожеством! — Дорогая… Итан еле успел пригнуться, когда жена бросила в него скалку. Не став подбирать свое оружие, она опять смоталась на кухню и принесла сделанную по спецзаказу сковородку. Титановольфрамовую и с зубчиками на дне, как у молотка для отбивания мяса. Однако худшее было уже позади. Мие хватило всего пары ударов по коленным чашечкам супруга, чтобы угомониться. Впрочем, ее слова били так же больно: — Довольно! Сил никаких нет! Ты меня достал, гриб беспомощный! Стань героем! — Но как? — завопил несчастный Итан. — Да какая мне разница?! Убей Редфилда! Захвати «Амбреллу»! Укради Т-вирус! Подкупи правительство! Придумай что-нибудь, чтобы войти в историю, остолоп! Как ты собрался смотреть в глаза своей дочери? — Но у нас нет детей, дорогая… — И не будет, если ты останешься лузером! Я тебе не дам! Так и знай, урод! — припечатала Мия. Она убежала в прихожую, а вернулась уже в пальто. — Я уезжаю к маме! На неделю! Если не станешь героем к тому времени, я тебя вообще убью нах… Добавив пару отборных ругательств, перевозбужденная Мия взяла сумочку, захватила с собой на всякий случай топор и скрылась в прихожей. Там грохнулась входная дверь, которую женщина просто выбила с ноги, чтобы не освобождать руки. Итан почти полчаса пролежал на полу своего неуютного дома. Привычно вправив коленный сустав, он дождался, пока интенсивная боль утихнет. Сумев подняться, мужчина сделал шаг и чуть не наступил на свое ухо. Даже забыл о нем со всей этой нервотрепкой! Итан с кряхтением наклонился за ухом и потащился в спальню, где держал персональный набор первой помощи: изоленту и степлер. По пути он остановился у зеркала, которое чудом пережило погромы Мии. На него смотрел мужчина с короткими светлыми волосами и приятным гладким лицом. На нем не было видно ни глаз, ни рта, ни носа, что не мешало Итану видеть, нюхать и разговаривать. Возможно, это форма естественного камуфляжа, скрывающего лицо от всех на свете? — Ну какой же я урод? — пробубнил Итан. Из всего потока несправедливых оскорблений это обидело его сильнее всего. — Я неповторимый! Прибивая ухо степлером, Итан думал, что в жизни пора что-то менять. Иначе он так и останется в истории маленьким мужчинкой, павшим жертвой домашнего насилия. — Да, моя девочка! Да! — Брайан Айронс довольно хрюкнул, напоминая сытого кабана. — Продолжай! У тебе хорошо получается! — Мэр — дурачок! Слабенький и никчемный. Это ты у нас власть и закон, дядя Брайан, — проворковала Кэтрин Уоррен, сидя у него на коленях и обнимая за шею. Упомянутый мэр вообще-то был ее отцом, но мог не рассчитывать на любовь и поддержку повзрослевшей дочурки. — У-у-ух! Не останавливайся! — У тебя весь город в кармане. Полиция шагу не может ступить без твоего слова. Тебя даже гнусненькая «Амбрелла» боится! Знает, как легко ты их прикроешь! — Ох! — шеф полиции закатил глаза и крепче прижал ее к себе. — Я будто в раю. — Ты — мой гигант, дядя Брайан! Большой и замечательный лапочка! Ты же сильнее и умнее всех на свете, да? — Да-а-а… — Ты готов стать президентом! Навязать стране свои ценности! — А… га-а, — от ее речей шеф кайфовал сильнее, чем от секса. Отвечать ему становилось все труднее. — Да кому нужна Америка? Ты достоин большего, — взвинтила ставки Кэтрин. — Весь мир будет у твоих ног, дядя! — О-о-о! — Айронс протяжно застонал, очутившись на вершине блаженства. Он так резко откинулся на спинку кресла, что оно чуть не перевернулось вместе с обоими любовниками. Когда задыхающийся мужчина немного очухался, он заглянул в полные заботы и восхищения глаза своей пассии и с чувством произнес: — Ты — чудо, Кэтрин! Ангелочек во плоти! Как же мне повезло! Дочь мэра знала, что опьяненному страстью Айронсу в ней нравится всё. Ее сюсюканье. Наивные рассуждения. Школьная униформа, дополненная белыми бантами. Шеф полиции отдавал предпочтение молодым девушкам. Совсем молоденьким. Едва достигшим возраста согласия. Однако Кэтрин не винила Брайана и пользовалась его маленькими слабостями. Вода точит камень, искорка разгорается в лесной пожар, а зомби прогрызает железобетон, если им дать достаточно времени. Уоррен тоже пришлось потрудиться, чтобы ее женские чары сработали, как надо. Это вначале нечистый на руку шеф полиции был осмотрительным и не очень смелым, опасаясь, что совершит ошибку, разонравится кураторам из «Амбреллы» и окажется на свалке — среди «биологических отходов», которых у корпорации всегда в избытке. Но светловолосая дочь мэра воспевала и раздувала его достоинства день за днем, не один месяц. И она добилась своего: Айронс расправил крылья, распушил хвост и потерял страх. Подозрительный и боявшийся шпионов, он теперь вслух мечтал, как всех разгонит, растопчет, а потом заставит по струнке ходить. Однако сегодня у шефа полиции Раккун-сити было романтическое, а не воинственное настроение. Сперва он насладился льстивыми речами Кэтрин, которые ласкали душу и приятно массировали уши. Потом и сам заговорил о любви: — Девочка моя, я от тебя без ума! Сделаю все, что пожелаешь! Хочешь, твоего папку закрою? За хранение наркотиков или неуплату налогов? — Отличная идея! Так ему и надо! — воскликнула «любящая» дочь. — Или твоего бывшего опять посажу? Писаку вредного? — предложил Айронс. — Ну-у… — подумав пару секунд, Кэтрин ответила: — Мне он больше не интересен. — А помнишь сестру Криса Редфилда? — вдруг спросил шеф полиции. — Жопастую такую и с конским хвостиком? На прошлой неделе тут крутилась — о брате расспрашивала. — Рыжую? Ее забудешь… — Уоррен не смогла скрыть зависть и ревность, вспоминая длинные обнаженные ноги мелкой шалавы и взгляды, которые на них бросал Айронс. — Она шпионка! Так и знал! — с ликованием объявил Брайан. — Больше она никому не навредит! Я ее сцапал! Его толстый палец указывал на пол. Кэтрин понятливо кивнула. Айронс доверился ей настолько, что однажды привел ее в свое «святилище» — тайную камеру пыток (и заодно — кабинет таксидермиста). Помимо «экскурсии», он запланировал «развлекательную программу» — показал Уоррен крепко связанную японку в черном, которая тоже была слишком любопытной. Японка уверяла, что работает на «Амбреллу», состоит в какой-то «волчьей стае» и о пытках знает побольше некоторых. Но потом Айронс взялся за нож, и дерзости шпионки хватило минут на пятнадцать. Честно говоря, Кэтрин почти ничего не запомнила из увиденных пыток. Ей было приятнее внимание Брайана, который часто останавливался, подбадривал ее улыбкой и хвалил за выдержку. — Ты пойдешь развлекаться с рыжей? — тихо спросила Кэтрин. — Мы пойдем. Это мой тебе подарок! — расплылся в улыбке шеф полиции. Долго уговаривать не пришлось — обрадованная девушка мигом соскочила с его коленей и позволила подняться. Больше всего в этих любовных отношениях ее заводило ощущение загадочности, причастности к тайной жизни Брайана Айронса. Он открылся настолько, что разрешал ей наблюдать за своими жестокими играми. Если для поддержания такой близости надо посмотреть на мучения какой-то девчонки и потерпеть крики, которые за пределами подземелья все равно никто не слышит, то почему нет? Тем более что рыжая дура сама виновата! Открыв потайной проход за своим рабочим столом, Айронс подмигнул Кэтрин и взял ее за руку. Улыбающаяся девушка последовала за ним в кабину лифта и очутилась в «подземном царстве» хитроумного любовника. Еще в первый раз ее удивило и восхитило, сколько же места заграбастал Брайан для своих забав, обведя вокруг пальца всю полицию Раккун-сити. Сейчас ей показалось, что подземный этаж стал намного просторнее. А еще — чище и светлее. Несомненно, тут устроили генеральную уборку: помыли полы, покрыли стены серой краской, вкрутили новые лампочки. Кэтрин непроизвольно хихикнула, подумав, что шеф полиции готовится к наплыву гостей. — Нет-нет, моя девочка! — Айронс продолжал держать Уоррен за руку и буквально оттащил ее от знакомой двери, обшитой деревом. — Я расширил свои владения, а там теперь храню только чучела. Нам с тобой вон туда! Они свернули за угол и вышли к широким двустворчатым дверям. Их ручки были обвиты цепью и скреплялись массивным навесным замком. Глядя, как Айронс медленно возится с ключом, девушка чувствовала, как волнение переполняет ее, мешая стоять неподвижно. Градус интриги и загадочности зашкаливал настолько, что Кэтрин не удивило бы пиратское сокровище, спрятанное за широкими дверями. В историю с рыжей девчонкой она практически перестала верить. Наверняка это удобный предлог, чтобы Брайан мог привести ее сюда и преподнести настоящий, большой сюрприз! — Ты не представляешь, какой сюрприз тебя ожидает! — Айронс будто бы прочел ее мысли. Сняв замок и цепь, он толкнул двери, и они открылись без скрипа. — Проходи же! Сейчас я включу свет! Мужчина щелкнул переключателем, и в первые мгновения Кэтрин показалось, что они странным кружным путем вышли к тюремному блоку. Очень знакомо выглядела планировка: широкие проходы, разбитое на квадраты помещение, стальные прутья по левую и правую руку от визитеров. Только пол здесь был не бетонным, а каменным. Сделав пару шагов, Уоррен прислушалась и уловила нечто тревожное. Лязг цепей, скрип веревок, женские стоны и всхлипывания… Это были звуки борьбы, страха и надежды на спасение, которой скоро суждено растаять. Именно в эту сторону девушку тянул Айронс, уговаривая ее подождать еще чуть-чуть, чтобы в полной мере насладиться сюрпризом. Мужчина не обманул: картина открылась сногсшибательная. Такое зрелище встречается не в каждом откровенном фильме, и его точно не ожидаешь увидеть в реальной жизни. В отдельных камерах томились пять женщин, и Клэр Редфилд среди них почему-то не было. Но об этом дочь мэра подумала значительно позже — в тот момент ее поражало другое. Запертые женщины не только стонали через кляпы и извивались в путах, но еще и были подвешены. Вдобавок в совершенно разных позах! Тот, кто держал их здесь, был не простым садистом, а талантливым фантазером, знающим, как обращаться с веревками и цепями, подчеркивая красоту беспомощного женского тела. — Нравится? — услышала позади себя остолбеневшая девушка. — А… Э-эм… — Кэтрин, завороженно глядя на ближайшую пленницу, далеко не сразу нашлась с ответом. — Ты меня… удивил, дядя Брайан. Своими… аппетитами. — О да! И это не предел, — Айронс будто не замечал, что она в шоке. — Видишь, сколько тут свободного места? Кэтрин продолжала смотреть в одну точку. По какой-то причине ей было страшно повернуть голову, а тем более — смотреть на воодушевленного шефа полиции. В голове внезапно объявилась мысль, которая должна была прийти с визитом давным-давно. С существенным запозданием она рекомендовала держаться подальше от ненормального полицейского, который так легко похищает и удерживает в плену понравившихся женщин. — Дядя, знаешь… — начала она неуверенно. — У меня что-то голова разболелась. И воздух тут спертый. Можно я домой пойду? О воздухе она сказала, не подумав — просто не смогла придумать ничего умнее. В следующий момент у нее и правда перехватило дыхание от ударившего в нос запаха хлороформа. Тряпка зажала рот, а руки девушки Брайан удерживал за спиной. Дочь мэра пару раз испуганно дернулась, но мужчина не шелохнулся. Он был грузным, но гораздо более сильным, чем хрупкая блондинка. — Голова, да? — просипел он у нее над ухом. — А мою голову тебе не жаль? Ты забила ее несбыточными мечтами! Вела меня к гибели! Маленькая сучка! — УМММ! Мммф… — сопротивление почти прекратилось. Подсознательно Кэтрин уступала дурманящему запаху и стремилась уснуть, чтобы поскорее проснуться и с облегчением сказать себе, что просто увидела плохой сон. Дочь мэра не задумывалась, что может выйти наоборот, и она очнется в центре подлинного кошмара. — Шеф! Помощь в укрощении нужна или как? — развязным тоном осведомился Крис Редфилд, выходя из двери по соседству. — О чем ты? Сам справлюсь! — решительно отказался Брайан, удерживая слабо трепыхающуюся блондинку. — Я не только маленьких девочек умею ловить! — Охотно верю! — ухмыльнулся Альберт Вескер, поправляя неуместные в подземелье, но любимые солнцезащитные очки. — Вы в идеальной форме, шеф! Сказав это, он рукой нарисовал в воздухе идеальную окружность. Крис заржал в голос и улыбнулся Альберту, как старому другу и собутыльнику. Тот ответил тем же. Бывший капитан STARS и его не менее бывший подчиненный словно бы и не помнили, что безуспешно пытались прикончить друг друга! Буркнув, что уважения совсем не стало, шеф полиции бросил использованную тряпку прямо на пол и потащил Уоррен в незанятую камеру. Там для нее уже все было приготовлено. Крис с Альбертом остались на месте, любуясь подвешенными красотками. Они все были одетыми, но зрелище это не портило. — А вон та блондиночка хороша, — одобрительно произнес Редфилд. — Попрошу не облизываться на мою жену! — немедленно вмешался Уильям Биркин. — Да не эта — другая! — уточнил Крис. — А-а, — Уильям поднял брошенный платок, проворчав, что кое-кто мусорит больше всех. Его больше интересовала другая светловолосая женщина. — Альберт, ты не рассказывал, что у тебя есть сестра! Еще и такая горячая! — Во-во! Скрывал ото всех! — подхватил Крис. — Мы не кровные родственники! — поднял руки Вескер. — Эй, дед! Кто она мне? — Участница проекта «Вескер», — просветил молодежь Озвелл Спенсер. Он передвигался на своем инвалидном кресле, но в остальном выглядел куда бодрее, чем раньше. — Как ты, Альберт. Удивительно, что ты не знал о ней. — Так ты сам брякнул, что я — единственный выживший! — Ась? — Спенсер предпочел притвориться глухим, а не маразматичным. И вовремя подавил желание поздороваться за руку с пустотой. — А ты у нас кто? — обратился к безликому персонажу Крис. — И почему мне так хочется отдать тебе сестру, чтобы ты продолжил род Редфилдов? — Итан Уинтерс, — представился тип без лица. — И у меня уже есть жена. Вон висит! Крис со странным выражением лица буркнул, что «это поправимо». Спенсер же ни с того ни с сего оживился: — Итан У… Знакомое что-то… Это не тебя я велел убить, потому что знаешь много? — Нет! Да я вообще ничего не знаю! — перепугался Уинтерс. Он уже начал жалеть, что присоединился к сборищу психопатов, которые готовы лишить его привычной семейной жизни… или просто жизни. Тут вернулся Айронс, отряхивающий руки. — Кэтрин готова. Можем начинать? — Не суетись, начальник. Еще не все пацаны в сборе! — осадил его Редфилд. — Ты мне не указывай! — насупился шеф полиции. — Подземелье чье? А? — Общее! Мы все на его расширение скидывались! Так что не выступай! — немедленно поставил Айронса на место Уильям. Тому пришлось прикусить язык. Ожидая «сбора пацанов», компания, которую сложно было представить в одном помещении (разве что в формате «все трупы, а над ними стоит последний выживший с дымящимся пистолетом»), любовалась. Избавляя себя от громогласного мычания и неразборчивых требований, всем женщинам заранее надели повязки на глаза, и они не знали, кто их разглядывает. Каждому была дана свобода самовыражения и коллекция удобных «материалов» для связывания пленницы. Цеплять к потолку предложил Спенсер, и это дружно признали самой удачной идеей старика за последнее десятилетие. Аннет Биркин крутилась вокруг своей оси, повернутая к зрителям задом. Она была связана «шаром» — с прижатыми к спине руками и еще одной белой веревкой, заставляющей поджать бедра к груди. Проявив чуточку милосердия, Уильям не стал делать позу еще жестче и не притянул к бедрам голени — только соединил лодыжки. Во рту у женщины была пара свернутых носков, зафискированных внутри полотенцем, а кружилась она за счет цепи, обернутой вокруг туловища и уходящей к потолку. Джилл Валентайн не кружилась и старалась свести движения к минимуму, потому что стояла на одной ноге, едва доставая пяткой до пола. Правую согнутую ногу связали и прицепили длинным тросом к потолку. Грудная упряжь плотно охватывала ее торс, подчеркивая соблазнительные формы и прижимая руки к бокам. В районе плеч Валентайн к ремням крепились особые кольца. В них было удобно продевать веревки, чтобы потом подтягивать женщину выше, к потолочной балке. Нижнюю половину лица Джилл закрывала плотно прилегающая маска-намордник с закрепленным на обороте шариком. Мие Уинтерс заткнули рот обыкновенным круглым кляпом болотного цвета. С него на пол постоянно стекла струйка слюны, благо женщина висела горизонтально и лицом вниз. Понимая, что от качества бондажа в первую очередь зависит его жизнь, Итан постарался от души. Супруга билась в позе «кабанчика», связанная множеством слоев веревок и скотча поверх них. Чтобы обезвредить ее надежнее, Итан свел руки за спиной пальцами к шее, будто женщина молилась, закрепил, а уже от соединенных локтей протянул веревку к перетянутым в разных местах ногам. Для пущей гарантии своей безопасности он также завязал шнурок вокруг больших пальцев ног и обернул скотчем ладони. Оставалось только пропустить веревку через карабин и прямо в таком виде поднять истеричку. Меланхолично покачивалась из стороны в сторону Экселла Джионне. Она смотрела вверх, хотя и не могла ничего видеть. Четыре отдельные веревки обвивали ее руки и ноги, соединяясь в одной точке и держась за кольцо под потолком. На лице женщины держалась как минимум дюжина полосок серебристого скотча. Налепленные, казалось бы, как попало, они плотно сжимали ее челюсти, не позволяя себя оторвать резким движением, и обрамляли нос, не мешая, впрочем, нормальному дыханию. Спенсер предпочел заткнуть рот Алекс Вескер модифицированным трензелем в форме черной собачьей кости. Будто опасался, что она зарычит и всех искусает. Нереализованные фантазии старика все-таки опережали его физические возможности, поэтому Альберт и Уильям, вдосталь насмотревшись, как он мучается, предложили ему помощь. Сейчас Алекс качалась вниз головой в камере с трапецией, подвешенной чуть выше пары метров. Руки ей связали просто, сведя запястья за спиной и добавив еще одну веревку, протянутую над и под грудью. Хуже приходилось ее ногам. Их связали «лягушкой», но перед этим заставили зажать трапецию, а затем присоединили бедра к голеням. После такого Алекс могла качаться на перекладине без рук и сколько угодно времени. Гораздо дольше, чем хотелось бы нормальному человеку. Наконец, с дочкой мэра Айронс мудрить не стал. Сжатые кожаными манжетами, ее руки вытянулись над головой. Концы ремней обвились вокруг железного кольца в стене. На ноги девушки — чуть выше коленей — были накинуты петли, и веревки от них тянулись к еще двум кольцам. В результате Кэтрин Уоррен оказалась в очень неудобной позе: она не только прижималась к холодной стене спиной, но и не доставала ягодицами до скамьи. Из-за того, что колени находились почти на уровне грудей, девушка словно бы сидела на невидимом гинекологическом кресле. Ее рот заткнул плотно затянутый тканевый кляп, врезающийся в уголки губ. Отвечая на старания мужчин, женщины демонстрировали широкий спектр эмоций. Аннет дрожала и всхлипывала. Джилл постоянно что-то бурчала с сердитой интонацией. Мия качалась и дергалась так, будто мечтала порвать всех невидимых врагов. Кэтрин сонно покачивала головой, пока не понимая ужас своего положения. Экселла подозрительно хихикала и томно вздыхала, будто принимая происходящее за ролевую игру. Алекс же краснела, пытаясь скрыть свои мазохистские наклонности, но протяжные стоны и прорывающие майку соски доказывали, что «упражнения на трапеции» ей тоже по душе. Прочие гости не заставляли себя долго ждать. Пользуясь секретным туннелем за полицейским участком, они приходили сами и приводили проблемных подруг. Паркер на своих широких плечах принес Джессику. Джош притащил на аркане упирающуюся, как коза, Шева. Вместе прибыли президентский охранник Леон и советник по национальной безопасности Симмонс, прихватившие двух соблазнительных азиаток-близняшек. Кто тут истинная Ада Вонг, а кто — китайская подделка, они сами не знали, но сошлись во мнении, что это не важно, если женщины связаны и безвредны. Не обошлось без сюрпризов. Мужчины обалдели (Спенсер прифигел больше всех и потянулся за таблетками), когда к ним без приглашения наведался «покойный» Джеймс Маркус. Дело у него было такое же, как у остальных, но он их успокоил, заявив, что заскочил всего на пару минут. С этими словами доктор бросил на пол мешок, в котором оказалась связанная и спящая Алексия Эшфорд. Он не хотел ничего объяснять, но под напором вопросов угрюмо признался, что аристократка постоянно действовала на нервы, бубня, что Маркус создал Т-вирус и самый незаменимый, а всем на него насрать. Когда ученый-отшельник попытался узнать, почему она не пристает со своими глупыми идеями к брату, женщина проворчала, что это не интересно — Альфред и так давно под каблуком. После ухода «пиявочника» новых пленниц распределили по свободным «номерам» с решетками. Этих связывали одинаково — в стиле страппадо — поскольку оригинальные идеи подвешивания у мучителей закончились. Прицепив связанные за спиной руки пленниц к крючьям и заставив их встать на цыпочки, мужчины убедились, что все женщины в сознании и пытаются требовать объяснений, а потом обменялись вопросительными взглядами. Кто-то должен был выступить с речью и расставить все точки надi. Как самый пожилой и уважаемый (по собственному мнению) член этой компании, Спенсер взял слово: — Вам неудобно, юные леди? Вы обижены и расстроены? Не понимаете, за что вам такие страдания? Не вините других — лучше начните с себя! Ваше нахальное поведение приводило и продолжает приводить к дестро… структо… дер… — запнувшись на трудном слове, старик потряс головой и окончательно сбился с мысли. — Слишком длинно и путано! Давай я! — выпалил Крис, опередив соучастников. — Без обид, подруги! — он говорил очень громко, хотя у женщин были закрыты рты и глаза, а не уши. — Последние годы у нас постоянно какие-то инциденты, теракты, заговоры и прочие напряги. Мы проливаем пот, кровь и слезы, пытаемся выжить и укокошить друг друга. А зачем нам это, если статус-кво не меняется, и мир не становится лучше? Мы с мужиками посовещались и поняли, что не такие уж и разные. Нас достала война всех со всеми! И мы бы давно завязали, если б не вы! — в голосе Редфилда было больше негодования, чем в глухих возгласах пленниц. — Вечно вам, бабам, неймется! Постоянно какие-то интриги, козни, манипуляции… Сами что-то придумаете, а исполнять, рисковать и страдать нам! — Доколе?! — несинхронно, но сердито поддержали его соучастники. — С сегодняшнего дня, — торжественно объявил Крис, — мы будем жить по-новому! Весело, свободно, без баб! Захотим — поедем на охоту… — И я с вами! — завопил взбодрившийся Спенсер, неожиданно вспомнив молодость. — …На рыбалку… — И я! — …В спортбар, где клевое пиво… — И я! — Или… — И я!!! — Да подожди ты! — прикрикнули на старикана Альберт и Уильям, ткнув его под лопатки. Что-то хрустнуло, и Спенсер надолго потерял возможность встревать в диалог. Пользуясь образовавшейся паузой, инициативу перехватил шеф полиции: — Все это время вы, дамочки, проведете в этом прекрасном подземелье. Здесь вас никто не будет искать. Я готов совершенно безвозмездно побыть вашим надзирателем! — Чур, никаких изнасилований и убийств! — тут же потребовал Альберт. Известный своими нездоровыми фантазиями Айронс осекся и поник. Кажется, он пожалел, что второпях вызвался добровольцем и лишил себя сразу всех развлечений. — Может, хоть немножко безобидных пыточек? — начал он робко, но не стал продолжать, когда Альберт предостерегающе сверкнул глазами. Не столь опытный и не знающий Вескера Итан с сомнением посмотрел на буйную женушку и рискнул спросить: — И правда — как без пыток? Мы же должны преподать им урок? Или все будет зря? — Вопрос сложный — подумаем о нем через неделю! Или две-три! — твердо заявил Крис, давая понять, что дальше спорить бессмысленно. — Мы в отпуске, мужики! — Ура!!! — мужики, вспомнив, какую преследовали цель, дружно поддержали его. Всей ватагой они ломанулись к выходу, как вдруг услышали жужжание мобильника. Мужчины не менее дружно начали хлопать себя по карманам, проверяя трубки, пока не разобрались, что звонят Леону. Кеннеди глянул на экран и быстро отошел на пару шагов: — Да, мистер президент, — сказал он, понизив голос. — Конечно, вы можете быть со мной откровенны. Эшли? Опять проблемы? О-о… А вы что? О-о-о! Прошу, возьмите себя в руки! И не плачьте! Я все улажу! Разумеется, никто не узнает. До свидания! Выключив телефон, Кеннеди помялся, но не выдержал пристальных взглядов двух десятков глаз и раскололся: — Грэхем на свою несносную дочку жалуется. Эшли, похоже, опять спорила в Интернете с троллями, и те ее накрутили. Она прибежала к отцу и требует объявить войну России, Ирану и Китаю. Одновременно! Иначе она будет писать у себя в «Твиттере», что президент — лох, и Америка больше не великая! Ну и что с такой дурындой делать? Повисла пауза. Все, не сговариваясь, посмотрели на камеры, занятые подстрекательницами. Тюрьма строилась с размахом и могла вместить куда больше женщин. — Думаете… стоит? — почему-то вполголоса осведомился Леон. Ему ответил Дерек Симмонс, как главный знаток политической жизни США: — Мистер Кеннеди, вы меня поражаете! Столько лет работать в Секретной службе и не понимать таких важных нюансов… Если первое лицо государства просит оказать услугу по дружбе и никому не рассказывать, надо соглашаться без колебаний! Президент будет у вас в долгу, понимаете?! — И правда! — обрадованный Кеннеди обратился к пленницам, задержав взгляд на двух Адах: — Дамы, не скучайте! Скоро вам привезут новую подружку! Она тоже отравила жизнь многим мужчинам!