Глаз бури

      Когда она очнулась, то почувствовала себя лучше. Головокружение отступило, тело слушалось куда охотнее, в голове слегка прояснилось. Слабость все еще сохранялась, собственные ноги по-прежнему казались не самой надежной опорой на свете, но звон в ушах ушел. Элисса машинально опустила голову, чтобы посмотреть на светящийся кулон на шее, ничего не увидела и мысленно ругнулась. Так привыкла к собственной многолетней лжи, что уже рефлекс выработался.       Но почему она стоит на ногах? И где она вообще?..       Фактически она находилась просто посреди… ничего. Не открытое пространство и не помещение, и никаких предметов вокруг. И поскольку дом Блэков она точно не покидала, сейчас Элисса с усилием выдохнула сквозь стиснутые зубы, сразу сообразив, что происходит. То есть он теперь даже из бесчувственного состояния наловчился ее вытаскивать. Спасибо, что на этот раз хоть не связал ее по рукам и ногам!       Он появился из ниоткуда, как и раньше, и остановился в нескольких шагах от нее. Элисса чуть дрогнула, но осталась стоять неподвижно, искоса наблюдая за высокой худой фигурой в черной мантии. Его взгляд был привычно холодным, слегка настороженным, пока Волдеморт оценивал обстановку, и все же Элисса успела настолько его изучить, что буквально почувствовала то приподнятое настроение, в котором он пребывал — да, он ждал этой встречи, подготовился, прибыл во всеоружии и не позволит себе утратить контроль, как было в прошлый раз. Восхитительно. Ну хоть один из них получает удовольствие от происходящего.       Элисса не пошевелилась, не бросилась наутек и не стала шарахаться назад. Она лишь молча наблюдала за его приближением.       Он пытливо обшарил глазами ее лицо в поисках ответа на вопрос, который интересовал его больше всего, и он даже не пытался притворяться. Не забыл и высокомерно скривиться при виде ее маггловской одежды, поверх которой была наброшена мантия. Но, в отличие от их предыдущей встречи, где Элисса испытывала сразу целый спектр эмоций, от страха до совершенно открытого возбуждения и желания, сейчас ею владела одна усталость. Ни в какие игры играть больше не хотелось.       — Он жив, — тускло сообщила она, бесстрашно встречаясь с Волдемортом глазами. — Пожиратели уже наверняка доложили тебе, что Сивый практически разорвал его на куски. Я знаю, что это было по твоему приказу. Я исцелила его. Больше того — я влила в него столько живительной магии, что на ближайшие годы Билл еще наверняка и стареть перестанет. Совсем как ты и Алекс. На вас этой магии тоже ушло немерено.       Волдеморт вдруг прищурился, и рассеянный свет вокруг них стал ярче.       — У тебя магическое истощение, — констатировал он, как следует рассмотрев ее белое лицо и фиолетовые синяки под глазами. — Бывает и такое? У «Сердца Исиды» есть свои ограничения?       — Ну разумеется, — по-прежнему без особого интереса к беседе Элисса пожала плечами. — Если бы ограничений не было — я и тебя вернула бы в человеческое состояние не за четыре месяца, а за один день. Но вчера тянуть было нельзя. Пришлось выложиться по полной.       В красных глазах отчетливо мелькнула злость, с которой Волдеморт не успевал совладать — причем наверняка из-за одного сравнения его, самого исключительного и уникального, с кем-то другим.       — Ты отвратительно выглядишь, — бросил он презрительно.       — Догадываюсь. Кажется, перед тем, как ты вытащил меня сюда, я потеряла сознание. А что, сейчас уже ночь? — вдруг слабо забеспокоилась Элисса. — Я отключилась, когда было утро. Я что, провалялась в обмороке весь день?       Последнее слово вышло слегка неразборчиво, потому что он вдруг подошел вплотную и коснулся рукой ее подбородка, вынуждая поднять голову, чтобы свет лучше падал на нее. Элисса поморщилась. Сейчас этот его жест казался ей донельзя бесцеремонным.       — Ну и ради чего это было? — очень тихо спросил он, наклоняясь к ней; его глаза требовательно рыскали по ее лицу. В его голосе звучал приказ — будто от Элиссиного ответа что-то зависело. — Стоило тратить свои силы и здоровье ради того, чтобы спасти этого предателя крови, — да еще настолько иссушить себя, что теперь тебя ноги едва держат? Что ты хотела мне этим доказать?       — Тебе? — Элисса удивилась. — Тебе я вообще ничего не доказывала.       Еще не договорив до конца, она почувствовала, как встревоженно участилось сердце — он побледнел от гнева, челюсть напряглась, а пальцы крепче сжали палочку из тиса. И глядя на него в ту секунду, наблюдая за малейшими переменами в его мимике, Элисса вдруг с удивительной ясностью, четкостью осознала, что здесь на самом деле происходило. Он до сих пор ни слова не сказал ни про Синистру, ни про мадам Боунс, он с самого начала ждал от нее слов о Билле, и их разговор сразу же пошел только о Билле! Не угрозы, не обещания новых трупов, не шантаж, что он сделает, если она не вернется с повинной, даже ни малейшей попытки приложить ее «Круциатусом» в качестве наказания за ложь и побег…       Мерлин, Дамблдор был полностью прав! Волдеморт в самом деле ревновал, причем ревновал совершенно по-детски — не понимая толком, что с ним вообще происходит, что с этими непонятными чувствами делать и что делать с ней — Элиссой! От соперника он, по его мнению, избавился — оборотень в глазах Волдеморта едва ли вообще носил звание человека, — и явился к Элиссе за подтверждением, что отныне он остался у нее один!       С ума сойти. То есть сначала он вообще не был способен на проявление никаких чувств, которые сопровождают обычные человеческие отношения — любовь, дружбу, привязанность, взаимный интерес, — а сейчас вдруг что-то такое в нем зашевелилось, и он начал проявлять их с неуклюжестью ребенка, который только познает мир и учится взаимодействовать с окружающими!       Ну а ей-то как с этим разбираться? Она не так чтобы сильно хороша в выстраивании отношений даже с нормальными людьми, что уж говорить об индивидах вроде Волдеморта! И эмпатии ей не хватает, и собственные скрытность, недоверие и подозрительность мешают, а уж что делать с поклонниками, которые в жизни не признают своих чувств, но зато в буквальном смысле готовы уничтожать соперников — ей и вовсе невдомек! Кто бы помог, объяснил, растолковал ей, как себя вести и что говорить… Ведь это все начало происходить не сию секунду, к Биллу он вообще ревнует не первый месяц — и ей бы сообразить, в чем тут дело, снизить градус напряжения, но нет, она, разумеется, перед побегом должна была прямым текстом Волдеморту в лицо заявить, что лучше будет спать с кем угодно — только бы не с ним!       Молодец. Все дипломаты мира гордились бы тобой.       Эти мысли пронеслись в ее голове молниеносно — они были просто как одна ослепляющая вспышка осознания, причем с небывалой ранее твердостью Элисса точно знала, что права.       — У меня нет никаких чувств к Биллу Уизли, — заявила она напряженно. Волдеморт слушал ее с бесстрастным видом, но Элисса чувствовала его острое внимание, сконцентрированное полностью на ней. — У него ко мне тоже. Больше того — у него есть возлюбленная, родственница вейлы и чемпионка Шармбатона на Турнире Трех Волшебников. И ей, к слову, наплевать на то, оборотень он теперь или нет.       — И с чего ты взяла, что мне эта информация хоть сколько-нибудь интересна? — спросил он с таким высокомерным равнодушием, что Элиссе остро захотелось его стукнуть — прямо кулаком, по-маггловски. — Это общение с Дамблдором на тебя так действует — раз пошли россказни про любовь?        Вероятно, не стоило указывать ему на очевидные вещи — все равно не услышит. Лишь обозлится.       — Нет, — отозвалась Элисса ровно. — Я лишь хотела сказать, что ты ничего не добьешься, убивая направо и налево людей, которым не повезло быть знакомыми со мной. Им нет никакого дела до меня, а мне нет никакого дела до них.       — Я обещал, что доберусь до тебя по трупам, но убил пока только двоих. И ты уже призываешь меня остановиться? — вкрадчиво поинтересовался он.       Она пожала плечами, чувствуя пробирающий внутренний холодок — поскольку очевидно было, что он не блефовал и был готов дальше претворять свою угрозу в жизнь в самом что ни на есть прямом смысле.       — Кристин д’Альбер тоже избрала такую тактику в Хогсмиде и убила семерых магглорожденных, чтобы проучить меня. Мы с тобой виделись буквально в те же дни. Я выглядела сильно опечаленной их смертью?       — Я был бы весьма разочарован, если бы тебя затронула смерть сразу сотни грязнокровок, — отрубил он. В лице Элиссы дрогнул какой-то нерв, и он это, конечно, заметил. — Ах да, забыл… Ты же имеешь странную жалость и симпатию ко всем низшим существам магического сообщества. В следующий раз прислать тебе голову той малфоевской домовихи в качестве сувенира? Такой довод для тебя более убедителен, чем смерти волшебников?       Губы Элиссы сжались в тонкую полоску. Ублюдок, знал куда бить, чтобы затронуть ее за живое. Тем не менее, чтобы не продемонстрировать слабину и удержать его на безопасном расстоянии, ответить можно было только одним способом:       — Можешь вырезать хоть все Британские острова до основания. В моей жизни есть всего лишь несколько человек, которые для меня что-то значат, и тебе до них не добраться, я за этим следила чуть ли не с первого дня нашего знакомства. С остальными можешь делать что хочешь. Я не стану считать себя ответственной за их смерти. Если они погибнут — то не потому что я сбежала, а потому что ты их убил.       Все это произнесла, глядя ему в глаза — прямым, решительным взглядом. Он странно дернул уголком губ, и Элисса не вполне поняла, чего в его лице в ту секунду было больше — злости или какого-то невольного, пробивающегося наружу из-под слоя раздражения… восхищения.       Час от часу не легче. Их диалог вообще подозрительно напоминал не встречу врагов, а выяснение отношений поссорившейся парочки. За двумя лишь исключениями: во-первых, парой они так и не стали и статус их отношений по-прежнему оставался несколько туманным… а во-вторых, речь шла все-таки о человеческих жизнях, тысячах их! Но что-то Элиссе подсказывало, что Волдеморту хватит и грандиозности, и готовности примерить на себя роль бога, чтобы распорядиться всеми этими жизнями в угоду своим капризам, и от этого было не по себе.       — Я убью твоих родителей.       — Я скажу тебе спасибо.       — Я убью твоих сестер. И школьницу, и… вторую.       Глаза Элиссы угрожающе сощурились.       — Они за пределами твоей досягаемости.       — А твои дружки? — спросил он тише, еще и добавив мягкую бархатистость в голос — и Элисса слишком хорошо знала, что такой его тон был опаснее всего. И что за этим последует один, но смертоносный удар, а Волдеморт и так был слишком взбешен невозможностью до нее добраться и ее упрямством. — Ты ведь о них говорила? Они самые близкие тебе люди? Так ты уверена, что тебе удалось скрыть их от меня? Карбоне и как там его… Эндлунда?       Элисса ощутила, что против воли бледнеет — поскольку сейчас его слова звучали почему-то не как просто очередная угроза, в них чувствовалось нечто более существенное. А Волдеморт, нехорошо усмехнувшись напоследок, взмахнул волшебной палочкой — совсем как в прошлый раз перед тем, как появился Каркаров. От плохого предчувствия Элисса вся покрылась холодным потом.       — Я не прощаю обмана, как тебе известно. Твои люди были полезны мне до поры до времени, не спорю. Но вряд ли ты ожидала, что они уйдут от меня безнаказанными? И правильно ли я понимаю, что мракоборцем-грязнокровкой ты дорожишь особенно сильно?       В нескольких шагах от них, повинуясь взмаху тисовой палочки, возник Картер. Элисса так и примерзла к месту, обратившись в соляной столп, не в силах выдавить из себя ни звука. Лицо Картера было стянуто коркой засохшей крови, где-то из ран продолжала сочиться свежая. Он стоял на коленях, и Элисса наметанным глазом тут же заметила, как по его рукам пробегают короткие судороги — следствие длительного «Круциатуса». Он с трудом приоткрыл распухшие веки, и его глаза встревоженно расширились при виде Элиссы.       Не сознавая, что именно делает, Элисса устремилась к нему — но перед ней тут же вспыхнула стена ледяного синего огня, не давая приблизиться к Картеру. Точно такая же, которую создала она сама, чтобы удержать на расстоянии Пожирателей, когда разбиралась с Беллатрисой. Ее ресницы и брови подернулись изморозью, все тело обожгло стужей, но Элисса его едва заметила. Она перевела дикий, затравленный взгляд на Волдеморта — чтобы увидеть жестокую, холодную усмешку на его губах.       И «Сердце» молчало. Она никак не могла помочь Картеру, потому что во сне присутствовало только его сознание, — и не могла в полной мере составить картину о его повреждениях.       Сейчас уже было не до гордости и демонстрации характера. Даже неважно, каким образом Волдеморту удалось добраться до Картера. А если там еще и Маттео… Мерлин, тогда он мог вообще не тратить время на угрозы и убийства Синистры и мадам Боунс. Пожертвовать Картером она не сможет никогда.       — Пожалуйста, — непослушные губы шевельнулись как чужие, будто онемели. Или это от близости Пламени Нифльхейма?.. — Не делай этого. Я виновата, я все это затеяла, он лишь подчинялся мне…       — Элисса!.. — предупреждающе выдохнул Картер, делая некую попытку подняться на ноги, чтобы, как обычно, ринуться ее защищать, но не преуспел и повалился обратно. Видеть его беспомощным, мучающимся было особенно невыносимо — ведь Картер как никто другой ассоциировался для Элиссы со спокойной, уверенной силой и непоколебимостью. Он ее защитник и спаситель, он всегда точно знал, что делает, его невозможно сломить и одолеть…       Волдеморт долгих несколько секунд смотрел на Элиссу, впитывая ее уже неподдельный ужас, наслаждаясь им, после чего развернулся к Картеру:       — Круцио!       Тот рухнул на землю и закричал. Через мгновение Элисса поняла, что кричит вместе с ним — это был протяжный вопль «Неееет!», — и попыталась рвануться вперед, и наплевать, что Пламя Нифльхейма ее заморозит — ничего, как-нибудь разморозится и восстановит отвалившиеся руки, ноги и нос, — однако Волдеморт был настороже, и ее тут же невидимой силой отбросило назад.       От крика Картера у нее внутри все выворачивалось наизнанку, корчилось и плавилось, будто горело на медленном огне. Из глаз сами собой текли слезы. Элиссе хотелось по-детски зажмуриться, закрыть руками уши, спрятаться, но понятно было, что ей этого не позволят.       — Прекрати! Не надо, хватит…       — Хватит?! — прошипел тот, словно не поверив услышанному, однако палочку ненадолго опустил. Картер затих, а в голосе Волдеморта прозвучало что-то такое, что Элисса против воли отвлеклась от тела на земле и посмотрела на него — и увидела белое лицо, искаженное яростью. — Ты явилась в Британию два года назад с убеждением, что тебе удастся использовать меня так, как тебе захочется, не правда ли? Ты продолжала мне лгать изо дня в день, ты возомнила себя самой умной и хитрой, рассчитывала одурачить, моими руками добиться своих целей! Я ценю в людях отвагу, дерзость и умение мыслить нестандартно, но твоя наглость и самонадеянность не знают вообще никаких границ. Ты проиграла. И теперь рассчитываешь, что не получишь по заслугам? Что я пощажу тебя или твоих соратников? С чего бы мне это делать?       Никакого внятного ответа на этот вопрос у нее не было, поскольку, в общем-то, Волдеморт не произнес ничего такого, чего нельзя было ожидать, и даже больше того — умом Элисса прекрасно могла понять его чувства и позицию. Что сказать, какие доводы привести, как заставить его прислушаться, она решительно не знала.       Так и не дождавшись от нее какой-то связной речи, он снова повернулся к Картеру.       — Круцио!       Элисса зажала самой себе ладонью рот, чтобы затолкать вопль обратно. Картер опять закричал, и слышать это, видеть, как он корчится на земле, было выше ее сил. Лучше бы это ее пытали, ей привычнее, ей-богу!       — Пожалуйста… — прошелестела она, даже не уверенная, что Волдеморт ее услышит. — Остановись…       Мир вокруг потемнел, Элисса ощутила знакомый ментальный толчок, которым ее отправило в реальность. Напоследок она успела заметить, что он со злостью смотрит на нее; потом окружающая картина завертелась в калейдоскопе и померкла.

***

      Элисса проснулась от собственного крика и кубарем скатилась с кровати, движимая одним порывом — надо бежать, надо что-то предпринять, нужно спасти его…       — Очнулась! — с облегчением выдохнул смутно знакомый голос совсем близко. — Ну как ты?..       Не обратив на него никакого внимания, Элисса вслепую зашарила ногами по полу в поисках кроссовок и попыталась наощупь определить, насколько она одета. Кажется, в комнате были еще какие-то люди, но она ничего не замечала.       — Что с тобой? — теперь в голосе звучала озабоченность. — Элисса, ты с ума сошла?       — Я должна бежать… Он схватил его, я должна что-то сделать!       — Куда бежать, ты полдня без сознания провалялась! — раздраженно рыкнул другой голос — это точно был Бенджи. — А если не угомонишься — мы на тебя наложим «Петрификус Тоталус». Полежишь еще немного.       — Картер в опасности… может погибнуть…       Тут Алекс, кажется, сообразил, что она в самом деле вот-вот убежит, а потому крепко взял ее за плечи.       — Элисса, прекрати! — Алекс с непониманием заглянул в ее совершенно пустые, безумные глаза. — Ты на ногах едва стоишь, Молли и Сириус влили в тебя полведра укрепляющих настоек, а Снейп сказал, что дело не только в магическом истощении, но и в нервном тоже!       Мерлин, они что, до сих пор ничего не понимают?!       — Отпусти меня, — потребовала она. — Или я тебя заколдую так, что даже Дамблдор не поможет!       — Без волшебной палочки, еще и истощившаяся до состояния полутрупа? Любопытно будет глянуть! — непочтительно фыркнул Бенджи за ее спиной.       — Милая, тебе бы в самом деле полежать, — с беспокойством в голосе вступило новое действующее лицо, и Элисса узнала Молли Уизли. — Ты сильно ослабла, целый день не приходила в себя. Сейчас уже лучше, но все равно… если тебе приснился кошмар…       — Да не кошмар! — не выдержала Элисса и, почувствовав, что срывается на крик, заставила себя говорить более спокойно. В коридоре замаячили очередные знакомые лица — Сириус и журналист Сирано, привлеченные шумом. — Волдеморт схватил Картера и пытает его. Насчет Маттео не знаю. Нужно выяснить. А теперь отпустите меня и отдайте мою палочку.       Все шестеро переглянулись между собой, миссис Уизли еще и ойкнула на поминании Волдеморта, и от этих взглядов Элиссу затошнило — она в один момент почувствовала себя той самой сумасшедшей, которой ее некогда объявили венгерские газеты.       — А ну вас всех к гоблину, сама разберусь, — она вывернулась из рук Алекса, но тут неожиданно Сириус очень спокойно спросил:       — Тебе что-то приснилось? Что Волдеморт пытает близкого тебе человека?       — Да! — нетерпеливо воскликнула она, обрадованная, что хоть кто-то наконец-то понял. — И я должна… Сириус, у тебя дом подключен к сети Летучего Пороха? Неважно, я же могу выйти и трансгрессировать…       — По-моему, Поттеру полгода назад приснилось примерно что-то в том же духе, — заметил Сирано в дверях. — Разве нет?       В комнате стало тихо. Даже Элисса ненадолго растерялась.       — Это другое, — заявила она, собравшись с мыслями. — Это не было видением. Это сон, да, но он навеян легилименцией…       — Как и у Гарри, — сказал и Сириус, на чьем лице проступило понимание. — Элисса, что бы ты ни видела…       — Я знаю, что я видела, — огрызнулась Элисса, сознавая, что сейчас самое неподходящее время, чтобы посвящать окружающих в нюансы их с Волдемортом способа связи. — Где моя мантия?!       — Ты на ней лежала.       — Элисса, я говорил с Картером час назад, — раздельно произнес Алекс. После этого в голове и глазах Элиссы наконец-то прояснилось, и теперь она в полной мере отдавала себе отчет в том, где находилась и что происходило. Она очнулась в ее спальне в доме на площади Гриммо. За окнами сгустились поздние июньские сумерки, а на прикроватной тумбочке обнаружилась батарея полупустых пузырьков с зельями. Ее пошатывало от усталости и испытанного нервного напряжения, но такого ощущения магического истощения, как прошлой ночью и утром, уже не было. — С ним все в полном порядке. Когда узнал, что ты с утра валяешься без сознания, он очень рвался сюда проверить тебя лично, но дом скрыт Заклинанием Доверия, а он не посвящен в Тайну…       — Ты получил письмо от него? — спросила Элисса сердито. — Почерк можно подделать, или его могли схватить и подвергнуть «Империусу»…       — Хотел бы я посмотреть на того оптимиста, кто попытается удержать Эндлунда под «Империусом», — пробормотал Бенджи.       — Я видел его лично. Был в убежище, — выговорил Алекс отчетливо. — Картер там, и чувствовал он себя превосходно.       Некоторое время Элисса смотрела на него, будто впервые видела, и никак не могла собраться с мыслями. Услышанное в голове не укладывалось — а в ушах все еще стояли мучительные крики одного из самых близких ей людей.       — Я должна проверить, — наконец заявила она воинственно, будто присутствующие уже воздвигли в дверном проеме баррикады, чтобы ни в коем случае не выпустить ее наружу.       Алекс слегка расслабился. Чужие лапищи пропали с ее плеч — оказывается, Бенджи все это время удерживал ее на месте, а она даже не заметила.       — Это ради Мерлина. Но мы не подключены к сети Летучего Пороха, насколько я помню. Придется трансгрессировать.       — Без проблем!       — Нет уж, я сам тебя перенесу, поскольку в твоем состоянии после трансгрессии от тебя останется разве что половина, — заявил Алекс непреклонно. — Пошли.       Они направились к дверям, Бенджи потопал следом. В спину Элиссе донеслось философское замечание Сириуса:       — Ну эти хотя бы сначала удостовериться решили, а не сразу мчаться кого-то спасать не разобравшись…       Они спустились на первый этаж. Из гостиной доносилось оживленное стрекотание Флер — на английском она говорила с сильным французским акцентом. На крыльце Алекс крепко взял Элиссу за руку, и они трансгрессировали.       В доме в Глазго Элисса тут же устремилась по коридору туда, откуда виднелся свет, и очутилась в гостиной, где Картер когда-то обучал Алекса боевым заклинаниям. Он и сейчас оказался тут — восстанавливал поломанные манекены. Видимо, проводил тренировку сам с собой.       При виде Картера — совершенно здорового, целого, невредимого, не в плену и без следов пыток, — Элисса привалилась к дверному косяку и сделала попытку съехать по нему на пол, но ее тут же вернули в вертикальное положение. Это Бенджи, оказывается, перенесся вместе с ними и теперь явно следил, чтобы она оставалась на своих двоих.       — А вы чего тут? — удивился Картер. — Алекс сказал, что ты отлеживаешься. Девочка, как ты? Перестаралась вчера с «Сердцем»?       При звуках его голоса самообладание отказало Элиссе окончательно, и она бросилась Картеру на шею и разрыдалась, повиснув на нем. От облегчения, от перенапряжения, от злости, от усталости…       Сквозь слезы и сотрясавшие ее всхлипы она слышала, как Алекс и Бенджи сбивчиво объясняют встревоженному и ничего не понимающему Картеру, который машинально гладил ее по голове и пытался успокоить, что произошло. Под конец их рассказа Картер от души выругался — и Элиссе даже стало мельком любопытно, слышал ли Волдеморт когда-нибудь вообще подобные эпитеты в свой адрес.       — Девочка, я был здесь с самого утра. У Пожирателей мы с Карбоне не появлялись с момента твоего побега. Карбоне тоже в порядке, он смылся в Лютный, у него там встреча с кем-то из дельцов. Как этому сукину сыну удалось тебя одурачить? С твоей-то наблюдательностью?       — Он был убедителен, — прогундосила Элисса с заложенным носом. — Мерлин, знал бы ты, как я перепугалась…       Картер продолжал ее утешать. Когда первое потрясение отступило, пришло осознание, что в целом заподозрить неладное можно было. Хотя бы то, что в том сне Картер назвал ее Элиссой, что делал крайне редко — и Элисса давно привыкла к «девочке» из его уст. Но она, видимо, оказалась совершенно не подготовлена к удару в ее настолько не защищенную часть, что критическое мышление отказало ей целиком.       Но какой же он ублюдок! Знал, как ранить ее в самое больное место, еще и целую речь ей толкнул, когда она просила его остановиться… Спасибо, что не заставил ее смотреть на это всю ночь — поскольку с него сталось бы устроить ей и подобную демонстрацию!       Правда, сон закончился сразу после того, когда она взмолилась, чтобы он прекратил…       Элисса сжала руки в кулаки и крепче обняла Картера. Это ничего не значит.       И дальше станет хуже.

***

      Спустя пару дней Элисса отправилась в «Нору» — проведать Билла. Он вернулся домой сразу, как смог подняться на ноги, и теперь восстанавливался там. Элисса не возражала, выздоровление протекало быстро и весьма успешно. Она сама через три дня почувствовала, что последние следы магического истощения ушли, так что можно было вернуться к своим обязанностям целителя и довести дело до конца.       Все орденцы, кто стал свидетелем возвращения Билла с того света, в те дни были крайне вежливы и предупредительны к ней, и на площади Гриммо Элисса чувствовала себя более чем комфортно. Ей, правда, по-прежнему не нравилось такое рассекречивание ее способностей, но тут уже ничего не попишешь.       В «Нору» она прибыла в сопровождении Картера. Не потому, что Элисса реально чего-то опасалась или подозревала Уизли в сговоре, но в эти три дня она просто почти не отходила от него, и даже в дом Блэков вернулась только после долгих убеждений и уговоров Алекса и Бенджи. Так что проводить ее к Уизли Картер вызвался сам, и Элисса довольно легко согласилась — прятать лицо Картера смысла больше не было.       Билл уже поднялся с постели, передвигался по дому, и Элисса полагала, что все вынесенные ею ограничения в скором будущем можно будет отменить. Его лицо и тело до конца жизни изуродовали длинные шрамы. Элисса пыталась их убрать, но такая косметическая процедура оказалась «Сердцу» не по силам, и она признала свое поражение. Впрочем, Флер, кажется, во внешности Билла ничего не отпугивало, и она смотрела на возлюбленного все тем же светящимся взглядом, что и раньше.       — Все в порядке, ты здоров, — констатировала Элисса, проверив состояние Билла. В комнате они находились втроем — Билл, Флер и она. Ее целительские навыки, кажется, вызывали у Флер большую симпатию, поскольку для постановки диагноза ей не нужно было ни касаться пациента, ни хотя бы просить его раздеться. — Постарайся в ближайшие недели не участвовать в дуэлях. А так все хорошо. Хотя…       Она посмотрела с сомнением. Ей хотелось помочь, она чувствовала вину перед Биллом за нападение Сивого, и она могла, но черт знает, как они отреагируют, эти влюбленные…       Решившись, Элисса протянула руку вперед, но посмотрела на Флер.       — Можно? Лучше всего это работает при телесном контакте.       Та кивнула после микроскопической паузы. Билл взял Элиссину ладонь, но продолжал при этом улыбаться Флер. Впрочем, Элисса не возражала.       Она прикрыла глаза и сосредоточилась. После недавнего истощения снова вытащить человека с того света она бы точно не смогла, пока еще не восстановилась до конца, но немного добавить сил на более скорое выздоровление — вполне возможно.       «Сердце» откликнулось, целительская магия легко потекла в тело Билла. Элисса чувствовала, как она успокаивает организм, который пока только привыкал к новым органам и кровеносным сосудам.       — Что это было? — с удивлением спросил Билл, прислушиваясь к себе. — Мне и до твоего прихода не было плохо, но сейчас я чувствую себя… лучше. Будто новые силы появились.       — Вроде того. Немного ускорила твое выздоровление. О ранах больше и не вспомнишь. Жаль, ликантропию я лечить не умею. Так что с этим тебе придется самому справляться.       Билл кивнул, а Флер вдруг порывисто шагнула к Элиссе, обняла ее и расцеловала в обе щеки. Ее прекрасное лицо было в ту секунду еще красивее из-за охватившего Флер облегчения.       — Merci pour tout! За то, что спасла его!       — Да, Элисса, спасибо тебе, — Билл тоже улыбнулся с признательностью. — Я обязан тебе жизнью. Мы не забудем, что ты для нас сделала.       Элисса ответила им улыбкой — совсем чуть-чуть неискренней. Мерлин, да если бы не она — Биллу вообще не пришлось бы через все это проходить! Он пострадал просто ни за что, только за то, что Элисса ему несколько раз улыбнулась!       — Я могу тебя знать? — вдруг спросила Флер, когда они всей компанией собрались спуститься на первый этаж, где остался Картер вместе с четой Уизли и где Элисса еще мельком увидела их второго сына — Чарли. — У тебя странно знакомое лицо. В Шармбатоне не учатся сейчас случайно твои родственники?       — Меня ты раньше точно не видела. Я закончила Шармбатон до того, как ты в него поступила. Но там сейчас учится моя младшая сестра, Эва Каройи. В этом году она заканчивает шестой курс.       — Мне кажется, я ее помню, — отозвалась Флер задумчиво. — Темненькая такая, высокая, видела ее в коридорах и в нашей гостиной. Вы с ней очень похожи.       — Вероятно, — Элисса немного напряженно пожала плечами. Когда она в последний раз видела Эву, той только-только исполнилось два года, и судить об их семейном сходстве было сложно.       Они еще не успели спуститься по лестнице до конца, когда Элисса почуяла неладное. В доме было тихо, никаких следов постороннего вторжения, но все же что-то переменилось. Входная дверь была открыта, с крыльца Элисса слышала спокойный голос Артура Уизли. Молли, кажется, стояла рядом с ним. А в гостиной с разномастной мебелью Элисса увидела Картера и Чарли — второй оставался спокоен и не слишком насторожен, а вот Картер был очень бледен, и лицо у него было таким отчужденным, незнакомым, что Элисса даже слегка растерялась — таким Картера она не видела… как будто даже никогда.       Не сговариваясь, все дружно замерли и прислушались к голосам на крыльце.       — Сожалею, но едва ли мы сможем вам чем-то помочь, — вежливо, но твердо говорил Артур. — Решение принято Дамблдором.       — Мистер Дамблдор сейчас не слишком охотно идет на контакт, — с легкой досадой сказал его собеседник, и Элисса прикрыла глаза, узнав этот голос. Стало ясно, почему у Картера было такое нечеловеческое лицо. Снова Эдвард Рош. Его бывший коллега и подчиненный, занявший место начальника мракоборцев после того, как Картера с позором уволили. — Связаться с ним в последние недели стало практически невозможно. Поэтому у меня остался единственный вариант — встретиться с его ближайшими соратниками.       Он сделал паузу, как бы предлагая Уизли что-то ответить, но те вежливо молчали.       — Моему нанимателю не слишком нравится такое положение вещей, — продолжил Рош, не дождавшись какой-либо реакции. — А именно то, что он дает убежище опасной преступнице. Я понимаю, она способна вызывать симпатию и сочувствие. Но пускай ее внешность и поведение вас не обманывают. Эта девушка может выдавать себя за сумасшедшую, не вполне стабильную волшебницу, которая нуждается в опеке целителей. Это маска. Она опасна, дьявольски хитра, манипулятивна, с легкостью подчиняет себе людей и убивает их, и при этом полностью отдает себе отчет в своих действиях. Ее необходимо остановить.       Во время его долгой речи Элисса прекрасно видела, как на нее смотрят все присутствовавшие в комнате — правда, смотрели они больше удивленно, пытаясь соотнести образ Элиссы с образом описанной психопатки-маньячки. На лице Картера же она прочитала ровно то же недоумение, которое испытывала сама.       — По-моему, они сменили тактику, — чуть слышно произнес он. — С каких пор это ты — опасное чудовище, а я твоя невинная жертва? Десять лет назад все было с точностью до наоборот. Это же я тебя похитил, слабую и беспомощную? Я правильно помню официальную версию?       — Либо он великий актер, либо искренне верит в свои слова, — так же тихо отозвалась Элисса. Билл, Флер и Чарли слышали их диалог, однако не вмешивались. — Говорит очень убежденно. Какой из этих вариантов вероятнее?       — Эдвард не был великим актером, — отозвался Картер задумчиво, и в его глазах зажегся нехороший огонек. — Спрошу-ка я его лично.       — Картер! — встрепенулась Элисса, но тот уже направился к дверям, и она только беспомощным взглядом проводила его спину, даже не слыша, что именно в это время отвечал Артур Рошу.       Стоило Картеру пересечь порог, как снаружи стало тихо.       — Эндлунд, — наконец невыразительно произнес Рош. — Орден Феникса, значит? А я слышал, ты к другому лагерю примкнул.       — Привет, Эдвард. Зачем пожаловал?       — А то ты не знаешь, — с досадой отозвался тот. — А ты все так и защищаешь эту девчонку? Мерлинова борода, Эндлунд, ты и так положил свою жизнь на алтарь, который никому не нужен и который ничего, кроме горя и проблем, тебе не принес. Тебе самому не надоело? Не хочется уже вернуться к нормальной жизни?       — Нормальная жизнь у меня десять лет назад вполне себе была, — голос Картера звучал очень ровно, сдержанно. Ни одной лишней эмоции, полный самоконтроль. — И ты, помнится, принимал самое активное участие в том, чтобы она прекратилась.       — В этом только твоя вина, — жестко возразил Рош. — Это ты перестал слушать доводы рассудка, выдумал какую-то небылицу и напал на уважаемого человека с положением! Ты и раньше регулярно творил что-то безрассудное и опрометчивое, из-за чего стенало все Управление мракоборцев, но десять лет назад переплюнул самого себя! Тебя смогла обхитрить и очаровать какая-то двадцатилетняя девица? Ты снова увидел даму в беде, которую срочно нужно спасать? Ну-ну. Впрочем, неважно. У тебя есть шанс вернуть все назад. Если ты придешь к Акошу с повинной, признаешь вину и захочешь исправить ошибку…       — Я никогда не служил Акошу и никого не предавал, — отозвался Картер презрительно. — Я был мракоборцем, возглавлял управление, служил закону. Моя совесть чиста.       — Значит, у нас с тобой разные представления о том, что такое чистая совесть. Твои нынешние друзья-то знают о твоих былых подвигах?       Не в силах больше вот так стоять и слушать, Элисса решительно достала волшебную палочку — просто на всякий случай — и тоже вышла на деревянное крыльцо. Мистер и миссис Уизли молча посторонились, давая им с Картером самим разобраться.       При виде нее Рош странно булькнул, у него дернулся кадык.       — Давно не виделись, — Элисса жизнерадостно улыбнулась. Она успела увидеть, насколько бледен был Картер, и одного этого хватило, чтобы у нее руки зачесались проклясть Роша прямо здесь, на глазах у всех. А при воспоминании, как он пытал беспомощного Маттео — Элиссе остро захотелось использовать «Круциатус». — Как дела? Нашел уже замену Вастагу? Он, конечно, так некрасиво поступил, когда предал тебя и похитил меня…       — Нашел, — Эдвард справился с собой и недобро сощурился. — Значит, Дамблдор взял тебя под защиту? Акошу это не понравится.       — Иштвану последние десять лет много чего не нравится, — Элисса пожала плечами. — По мне хоть раз было видно, что мне на его чувства не плевать?       — Он до тебя все равно доберется. И ты проведешь остаток своих дней взаперти, как того заслуживаешь, — Рош перевел взгляд на Уизли и качнул головой в сторону Картера. — Не совершайте ошибку моего бывшего коллеги. Он всегда был слишком скор на принятие решений, поверил ей и потерял все. Эта волшебница того не стоит, и после ее преступлений ее необходимо изолировать от общества. Вы сделаете благое дело, если поможете арестовать ее. Каждый лишний день, пока она остается на свободе, увеличивает вероятность, что она снова лишит кого-нибудь жизни.       Элисса никак не могла взять в толк, идиот он на самом деле или только так вдохновенно притворяется. Но на последних словах ей пришлось вернуться в реальность — и, к удивлению Элиссы, никто из Уизли не предпринял никаких попыток ее на самом деле остановить.       — Мы не будем в этом участвовать, — твердо произнес Артур, и в его голосе прорезалась сталь, которой Элисса раньше не слышала и даже не предполагала в этом уставшем, лысеющем и довольно добродушном волшебнике. — Элисса вольна идти куда пожелает. Вы здесь представляете не Управление мракоборцев, а одного конкретного волшебника, частное лицо. Я не вижу причин, с чего бы нам поддержать вас.       В лице Роша впервые что-то дрогнуло от едва сдерживаемой злости. Видимо, уже представил, что будет и каким дождем из галеонов его осыпят, если ему сейчас вдруг удастся Элиссу скрутить и отволочь прямиком к Иштвану. Резко отвернувшись от Молли и Артура, он смерил Элиссу долгим взглядом, а потом снова посмотрел на Картера.       — Зря ты так, Эндлунд, — он издевательски вздохнул. — За эти десять лет ты совсем не изменился. Но однажды тебе придется взглянуть истине в лицо. Возможно, у тебя даже будет шанс все исправить. Вернуть себе положение в обществе, работу, дом. Подумай над этим.       С этими словами он трансгрессировал.       Элисса посмотрела на Картера. Тот стоял неподвижно, только вцепился в перила крыльца так, что наверняка занозил себе пальцы.       — Доберешься до площади Гриммо сама? — бесцветно спросил он.       — Да, конечно…       Он кивнул и без слов исчез. Элисса тяжело привалилась к стене, переполняемая никому не нужным сочувствием. Молли хотела было что-то сказать, но муж остановил ее и мягко, но непреклонно увел в дом.       На душе было тяжко и непонятно. В основном из-за того, что интуиция настойчиво нашептывала — Картера сейчас неспроста так выбило из равновесия. И слова Роша были не одной лишь пустой болтовней.