Последняя лунная зима

       Осколки разбросаны, а вода растеклась по деревянному полу. Рука девушки не двинулась. Даже после выпавшего стакана, она все еще оставалась в том же положении, что и с ним.        — Варь… — послышался тихий голос Эда, — Ты не расстраивайся главное, это же временно.        — Да ладно тебе, все хорошо, — улыбнулась девушка парню, пока на ее глазах застыли маленькие слёзы, что так и рвались, чтобы потечь по розовым щекам, но та спокойно смахнула их тыльной стороной руки, — Это же ненадолго… — успокоила себя шатенка, — Это же ведь ненадолго?        Взгляд рыжего метнулся к брюнету, который настойчиво вырисовывал пальцем круги по белоснежной скатерти, пытаясь скрыть свою тревогу. От него помощи можно было не ждать.        — Я не знаю… — отчаившись, произнес Эдик, закрывая руками лицо, чтобы убрать поступивший пот с лица.        Воцарилась тишина. Долгая, неприятная, тишина, которая могла идти вечность, она давила на них со всех сторон, заставляла поежиться от холода. Это кажется конец.        Варя быстрым шагом направилась в комнату, открывая сумку со своими вещами. Не долго думая, та вытащила брюки со свитером, которые с легкостью залезли на нее. Захватив по пути плащ и лук, который Влад подарил ей еще вчера.        — Ты куда? — удивленно спросил брюнет, провожая Ветрову настороженным взглядом.        — На разведку. — просто ответила девушка, застегивая кожаные сапоги на стройной ноге.        — Совсем дурная? Какая разведка? — уже грозно произнёс Владислав, сложив руки на груди, — У тебя все слова Эда мимо ушей пролетели?        — Я все прекрасно услышала, — не ожидая от него такой реакции, сказала та, вставая со стула, на котором сидела несколько секунд назад, — И ты тоже должен услышать меня!        — Ты никуда не пойдешь! — перегородив ей пути, воскликнул тот, — Я взял ответственность за тебя.        — Если уж взял, дак иди со мной, а не мешайся!        После этих слов, парень молча ушел в зал. Варя тихо выдохнула, радуясь, что никто не стал перечить ей снова. Но тут из угла появился брюнет в пальто.        — Ты чего…        — Это ты чего стоишь? Пошли, сама же сказала. — его сильные руки перехватили лук и крепко переместили на широкую спину парня. Взгляд Влада горел пламенем. Девушке было трудно понять, был ли он зол или же разочарован, но что-то подсказывало, что все сразу.        Не дожидаясь Варю, он вышел за порог дома, громко ударив ветхую дверь, от чего со шкафа упала шапка Эда, а он ловко поймал ее на полпути.        — Варя. — тихо окликнул ее парень, когда она с напуганным лицом помахала ему на прощание. — Будьте осторожны.        Девушка отвечает кивком, в котором пыталась изложить всю благодарность парню за его доброту. Но промолвить «спасибо» она, по какой-то странной причине, не смогла, и последовала за Владом.        Он в одиночестве стоял на крыльце, облокотившись всем телом на стену дома. В ноздри девушке ударился противный запах табака, и она громко кашлянула от неприятного чувства. Лицо Влада окаменело, словно он статуя, у которой нет абсолютно никаких эмоций. Из его рта выходил серый дым, что окутывал двор своей пеленой. Варя молча встала рядом с ним, изучая его взгляд, переходивший с неба на нее.        — Не знала, что ты куришь. — усмехнулась та, одарив его юной девчачьей улыбкой, которую она отдавала только мальчишке из ее школы в деревне.        — Балуюсь иногда. — сухо отвечает Влад, будто пытаясь выкрутиться, словно она спалила его на чем-то незаконном.        Их окутала тишина. Тишина, которая нужна им сейчас, чтобы осмыслить свои действия и ситуацию, в которой они оказались. Руки девушки перебирают подол плаща, а ноги топчутся на деревянном крыльце, что было немного заснеженно. Это молчание было приятное, они просто смотрели друг другу в глаза, и понимали, что хотят сказать, какие эмоции сейчас бушуют в их душе.        Влад бросает окурок от сигареты, туша его подошвой своих кожаных ботинок. Он вдыхает в себя свежий воздух, дабы очистить дыхание от табака. Парень оглядывается на задумчивую Варю, и она без слов понимает, что пора идти. Калитка скрипит, расчищая снег. Пора.

***

       В деревне было подозрительно шумно. Даже, когда они были на рынке, люди не так сильно толпились. Сейчас они и вовсе шептались, кто-то даже плакал, и все понимали, в чем причина такого кипиша. Никто не был доволен сложившейся ситуации, никто не понимал, что заставило кумерканов огородить деревню ото всех. Но с этим Варя и хотела разобраться. Она шла все дальше, проходя дальше от толпы, шла в сторону леса, и Владу приходилось лишь следовать вслед за ней, ожидая ее действий.        Неожиданно для парня, она спряталась за деревом, только подойдя к проблескам леса.        — Что такое?        Но она не ответила, лишь схватила за пальто, спрятав его рядом с собой, так что они соприкасались плечами, прижимаясь спинами к холодному стволу дерева. Повернувшись, ее подбородок идеально лег к нему на плечо, и она даже удивилась такому строению их тел. Голова Влада была так же повернута на нее, а глаза устремились на макушку Вари, на которой застыл снег, и он аккуратно стряхнул его.        — Спасибо. — произнесла девушка, сама проверяя свою голову на наличие снега. — Я спряталась сюда, потому-что дальше стоит охрана, ты не заметил их?        Парень явно не заметил, ведь только сейчас обернулся в сторону, увидев толпу мужчин, которые по какой-то причине собрались в одном и том же месте, не находясь на своих постах. Они оживленно разговаривали, иногда покуривая и смеясь.        — Ты пойдешь первым. Как будто ни о чем не знаешь, они наверняка заметят тебя, расспросишь их, что да как, они болтливые, точно выложат все карты на стол, — поделилась своей идеей девушка, пока тот внимательно слушал ее.        — Ладно. — помедлив согласился он, и уже собрался выходить, как вдруг приостановился, обернувшись на нее. — Я пошёл.        — Удачи. — неожидав такого выпада, прошмыгнула она, по дружески побив его по спине.        Парень скрылся. И она тихо выдохнула, скатившись по стволу. Ее колени согнулись, а локти переместились на них. Ладони закрыли лицо. Это сумасшедшая идея. Варя не была уверена, что она сработает, что девушка поступает правильно. Но знала лишь одно — это ее единственный шанс, а может и конец.        Она выглянула из за дерева, увидев, как Влад уже беседует с солдатами. Они даже дали ему закурить, и это, наверное, не принесло ему пользы. Еще раз убедившись, что рядом больше нет солдатов, она прошла несколько метров, спрятавшись за следующим деревом. Варя выглядела довольно нелепо, двигаясь как мышь, или даже крыса. Девушка отошла далеко от компании мужчин. Ее сердце стучало как бешеное, и отбивало какой-то непонятный марш, по которому Варя двигалась.        Еще несколько шагов, и она окажется за пределами, нарисованным лично ей кругом охраны. Ее не заметили, и она продолжала бежать, сломя голову, снова одна, отбросив все предрассудки и привязанность к людям, которые окружали ее и помогали в последнее бремя. На щеках показались слезы. Слезы разочарования в самой себе. Эта идея — она глупа, как винная пробка, от бутылки, которую открывал ее отец на торжественные моменты в жизни ее семьи. И Варя подобна пробке, также глупа, и безмолвна. Она лишь пробка, лишь затыкает бутылку, но не дает напитку испортиться. А сейчас она убегает, и все явно пойдет под откос. Вино — это вся ее жизнь, которую она так долго оберегала, затыкая ее, лишая чего-то, а сейчас убегает от нее, как от страшного кошмара. Это неправильно!        Но об этом надо было думать раньше, а не тогда, когда она уже за несколько сотни метров от деревни и цивилизации. «Можно отдохнуть», — пронеслось у нее в голове, и та упала, не чувствуя своих отмороженных ног. История снова повторяется. Она опять одна, в лесу, где нет людей, где сейчас нет даже Влада, который спас ее тогда, придя, как настоящий рыцарь в смазливых сказках, которые рассказывают мамы своим детям на ночь, заканчивая историю: «и жили они долго и счастливо». Будет ли в истории Вари тоже самое? Будет ли она счастлива? Будет ли жить?        Ей уже не было жалко себя. Ей было стыдно перед Владом, перед Эдиком, которые доверились «тупой пробке», думая, что у нее осталось хоть что-то от разумности. Но они ошиблись, как и все люди в ее жизни. Они все ошиблись, встретив ее на своем пути.        Сидеть на холодном снегу было не совсем хорошим решением. Можно сказать ужасным. Поэтому она решительно встала, стряхивая с себя снег, но мысленно отряхивая от плохих мыслей и слез. Ноги отправились в путь, хотя Варя совсем не руководила ими, словно какой-то человек сверху тянул ее за невидимые ниточки, пытаясь хоть как-то исправить ее бессмысленный поступок. «Что обо мне подумает Влад?» — спросила она сама себя, и на лице застыла дрожащая улыбка. Она не сможет больше смотреть ему в глаза. Если, конечно, вообще его когда-нибудь встретит. Варя пыталась выдать себя глазами, показать, что это совсем не то, что он думает, что это не ограничится простой разводкой. Но он, кажется, ее не понял, раз ушёл. Или специально последовал ее словам, зная, что она сбежит, и хотел так избавиться от нее. Впрочем, это было бы неудивительно.        Девушке было интересно узнать, что же так ужасно охраняют кумерканы. Что не так в этом лесу? Или же дело в деревне? Это как-то связано с Нексомуном, и они пытаюсь подловить его, чтобы он не скрылся в лесу? Все может быть. А может Нексомун и вовсе не причастен к этому. Можно подумать, что лучшим решением было выяснить, что случилось, и только потом, рассказ Владу с Эдом, что она собирается сбежать, уйти, оставив их со спокойным сердцем. Возможно. Но кто знает, может быть деревню окружили еще лучше, и она бы никогда не выбралась? Этого Варя и испугалась, поэтому решила действовать быстро.

***

       Темнело. За весь свой долгий путь, Варя еще ни разу не заметила ничего подозрительного, из-за чего они могли охранять лес. «Значит дело в деревне», — произнесла она, заметив чуть дальше пещеру и направилась к ней, лабы переждать ночь там. Ее беспокоили мысли о Владе, о Ройях, о деревне, о брате и семье. Она не могла поверить, что решилась на такой необдуманный шаг. Кажется, девушка еще никогда не была так глупа, как сегодня. «Что сделано, то сделано», — заключила Варя, успокоив свою душу.        Пещера была просторной. И то, что порадовало Варю, она была не особо доступна для Ройев, так как они обычно не ночуют в таких местах. Проход в нее был узкий, но сам простор удивлял. Девушка была готова на выход в лес и пребывание там. С собой она взяла все спички, что купила на рынке. С собой у девушки всегда была небольшая баночка, куда она могла положить снег и растопить его рядом с огнём. Несколько кусочков бересты. Ручной ножик. Сменные наконечники для стрел и много других приятных мелочей.        Варя бесшумно вышла из пещеры, спускаясь вниз по скалистому спуску. Ножом она резала ветви для костра, а в стеклянную баночку набрала немного снега. Сняв с себя потрепанную сумку, она вынула оттуда бересту и спички. Выложив ветки по ее собственному способу, девушка разожгла бересту, положив ее в самый центр костра, как его многие называли «сердцем костра». Свет сразу озарил пещеру, и Варя улыбнулась своей маленькой победе. Баночка расположилась рядом с огнём, и снег медленно подтаивал, начиная с доножка.        Немного помедлив, Варвара вынула из сумки старую маслянистую фотографию. Она пахла чем-то кислым, и сама была пожелтевшей от старости. Эту фотографию Варя почти всегда носила с собой, и это путешествие не было исключением. На фото, отец девушки бережно держал ее в руках, пока та строила смешное лицо. Изо рта был виден язык, а маленькие ладошки виднелись за головой, изображая рожки. Папа улыбался. Боже, как редко его можно было увидеть улыбающимся. Тогда она могла спокойно шутить при нём, не боясь показаться глупой иди беззаботной. Варя была принцессой, малышкой, которую любили все.        Эти воспоминания были приятными, но они все равно доводили ее до слёз. До самых солёных на вкус слёз, которые она глотала каждый раз, когда отец одаривал ее своим грозным бесчеловечным взглядом. Она считала его таким, хоть мать и отговаривала ее, повторяя раз за разом, что отцу сейчас трудно на работе.        «Мам, мне тоже трудно… — хотелось сказать ей, — Ты бы знала, как же мне сейчас трудно!». Слезы капали одна за другой. Колени прижимались к разгоряченному лицу. Костер играл красными языками пламени. Где-то на улице рыскали Ройи. А Варя рыдала. Снова.