Солнечный свет

Кейа любил сны. После того, как его зрение пропало, сны были единственной возможностью «увидеть» этот мир снова. Ему снился лес, по которому он гулял в детстве, снились теплые руки няньки-омеги, воспитавшего его, снился водопад. В первые два года после потери глаз, Кейа практически постоянно пытался спать, чтобы хоть ненадолго вернуться в приятное забытие и снова увидеть хоть что-то. Но сны мы можем контролировать. Пережитый стресс забирал свое и на смену красочным картинам пришли кошмары, а потом он и вовсе перестал видеть сны. Сегодня ночью все было иначе. Он видел омегу с длинными кроваво-красными волосами. Такой цвет вообще бывает у волос? Выглядит очень фантастично. Омега улыбался своими пухлыми губами, держа в руках пропитанный кровью сверток. Кейа с ужасом опускает взгляд вниз и видит в его руках младенца с перерезанным горлом. — Красивый, правда? — голос омеги кажется ему таким родным и пугающе холодным. — Что это? Ребенок не был похож на реального младенца, скорее на восковую куклу. По крайней мере, Кейа пытался убедить себя в этом. У младенцев не может быть таких стеклянных, заплывших кровью глаз. Омега проводит тонкими пальцами по ране на горле. Кейа видит в мясе копошившихся личинок, пожирающих плоть. Они ползают внутри, прорывают позеленевшую кожу, оставляя рваные раны. Альфа отстраняется и машет головой. В носу стоит сладковато-гнилостный запах плоти. Его тошнит. — Что это за дрянь! Кейа срывается в крик. Редкое явление. Он всегда старался держать свои эмоции под контролем, но сейчас его бьет дрожь, и он чувствует себя тем самым забитым маленьким мальчиком, который ничего не может сделать против такого жестокого мира. — Ну как же, — омега сладко смеется, прижимая гниющего ребенка к своей груди. — Наш сын. Красавец, правда? И на него словно снизошло озарение. Да, это его омега, и его мертвый ребенок в таких родных руках. Но что с ним случилось? Что случилось с его дитя? — Что произошло? — Я лишь заставил его замолчать. Он такой разбалованный. Не удивительно, Йен же сын самого влиятельного человека Канады. Из приоткрытого рта ребенка показался синий язык. Еще вчера он улыбался, с интересом разглядывал мир, а сейчас висит на руках своего родителя, пожираемый червями. Кейа не помнит как сократил расстояние между ними. Не помнит, как вцепился в тонкую шею омеги и повалил его на землю. Очнулся когда мальчишка под ним начал задыхаться от сильной хватки. — Ты убил его? — Я лишь хотел, чтобы он успокоился, что в этом такого? — омега был так же весел. Как такая хрупкая омега смогла навредить своему ребенка? У них же в генах заложена безусловная любовь и защита… Хотя...о чем это он. Его собственная мать также была омегой и так же искалечила свое дитя. Кейа со всей силой сжимал хрупкую шею омеги. Гнев поглощал его, такое уже случалось однажды… кажется, подобным образом он расправился с матерью Фриды? — Обидно, да? — прохрипел мальчишка под ним. — Ты так легко распоряжаешься жизнями чужих детей, а когда смерть коснулась твоего разозлился? — Ты сделал это специально?! Чтобы отомстить? — Ты забрал у меня свободу, а я забрал твоего сына, равноценный обмен, да? — Верни мне его! — закричал Кейа, со всей силы ударив омегу о каменный пол. Альберих видит кровь и понимает, что омега больше не двигается. — Так забирай, я даже нашел подходящую колбу для него. — Верни его к жизни! — А ты вернешь к жизни моего отца? Или мать Фриды? Может быть, дедушку Нагахару? Всех тех, кого ты так безжалостно убил? — Откуда ты… Омега смеялся и смех его сводил с ума. — Верни мне сына, ублюдок! Верни мне моего ребенка! И наступает темнота… — Кей… Кейа! — хрипит Дилюк, его слабые тонкие руки пытаются отодвинуть альфу от себя. — Отпусти! Кейа открывает глаза, просыпаясь. Он снова в сознании. Кажется, он нависает над Дилюком и душит его? — Где он? — Кто? Хватка на шее Рагнвиндра слабеет, но Кейа не отпускает его. Дилюк, еще не отошедший от сна, в полном шоке от непонимания происходящего. Кейа набросился на него, начал душить и кричать. Что это? Очередной приступ? — Где наш сын? — Кейа ты бредишь! — Где мой ребенок, Дилюк, где ты его похоронил? — Единственный твой ребенок сейчас проснётся от твоих криков! Тебе приснился кошмар! Кейа отпускает омегу и вскакивает с кровати. Мечется по комнате в поисках чего-то, спотыкается об стоящий на пути стул и отбрасывает его от себя. — Я еще чувствую этот запах! Где ты спрятал труп? Дилюк пожимает под себя ноги, сотрясаясь от страха. У Кейи на столе лежал нож, если он вспомнит об этом, то… Нужно как-то успокоить его. Такие вспышки гнева и паники уже случались, но Кейа просыпался и быстро возвращался в норму. — Кейа, прошу успокойся. Тебе просто приснился кошмар. — Если ты сейчас не признаешься. Он все-таки вспомнил о ноже. Вот он, в его руке. Дилюк уже не чувствует страха. Он был готов к этому с самого первого дня, как оказался в секте. Кейа приближается ближе, его лицо полно безумия. «Ну давай убей меня, — подумал Дилюк с усмешкой — Для меня наконец все закончится, а ты сдохнешь от гона, когда потеряешь омегу» — Кейа! Дилюк поддается вперед к нему и обхватывает руками его голову и чувствует обжигающую боль в районе ребер. Нож прошел мимо, оставляя глубокую рану. Дилюк до крови прикусывает губу и утыкается лицом в его плечо. Взгляд Кейи проясняется на короткий миг, и Дилюк выдыхает, надеясь, что он смог до него, достучаться, но искра здравого смысла снова гаснет. — Тебе приснился кошмар, у нас никогда не было общего ребенка. Выронив нож, он прижимает омегу к себе и произносит, сдерживая истерику. — Ты принимаешь противозачаточные? — Ногти Кейи впиваются в лицо Дилюка. — Да где бы я их достал? — Не ври мне! — Я даже обезболивающие достать не могу, о чем вообще речь? — Тогда почему ты все еще не понес? Я столько спермы в тебя влил и где результат? А может ты прервал беременность, чтобы отомстить? Ну, конечно… — Кейа, это бред! — Ты должен вернуть мне сына. — У тебя есть ребенок! — Плевал я на нее, мне нужен наш ребенок, Дилюк, ты должен родить мне сына, альфу, взамен того, что отобрал у меня! Должен. Если Кейа говорит должен, то Дилюк ДОЛЖЕН выполнить его условие. Вот закон, который позволяет ему пережить следующий день. — Да, давай мы обсудим это завтра, поговорим с Бай Чжу, а сейчас успокоимся и вернемся в постель? Если раньше Дилюк предполагал, что однажды Кейа в порыве приступа агрессии может навредить ему, то сейчас был абсолютно уверен. Рагнвиндр коснулся своей шеи. Все еще давило. Он кашлянул, втянув воздух. Посмотрел вниз и понял, что у него все это время не прекращая бежала кровь. — Кейа… у меня кровь, — в глазах потемнело, он зажал рану и всхлипнул. — Она не останавливается. Кейа его не слышал. Его голова была повернута к стене, и он замер. — У меня кровь! Кричит Дилюк, ловя ртом воздух. Из-за шока боли он не чувствовал, но вот паника мешала здраво мыслить. — Ты ранил меня! И если сейчас мне не окажут помощь я истеку кровью! Кто тогда родит тебе сына? Кейа отмирает. — Я… я сейчас вызову Бай Чжу, потерпи немного… — Кейа растерян. Дилюк чувствует, как внутри нарастает волна боли. Шок отпускает его. Он хватает халат Кейи со стула, прикрывает обнаженное тело и выходит из спальни, словно покинув это место уйдет и боль, и страх, и вся тревога. Хочет убежать, хочет спрятаться в темном месте, свернуться в комочек, чтобы его больше никто не смог тронуть. Омега открывает входную дверь в дом, босыми ногами ступает по заснеженному крыльцу, оставляя на белоснежном покрове красные капли крови. Спускается вниз на землю, и падает в снег, теряя сознание. *** — Разрез глубокий, но жизненно важные органы не задеты. — это голос Бай Чжу. Дилюк пришел в себя, но не показывает этого. Шанс подслушать разговор его привлекает. — Хорошо, что Альбедо оказался рядом и успел оказать ему первую помощь. — Хорошо. — За что вы с ним так? Снова ослушался? — У меня был приступ. Бай Чжу шумно выдохнул. — Ясно, видимо старые препараты вам уже не помогают, дайте время и я подыщу что-то подходящее. Дилюк чувствует на своем лице ладонь Кейи. Мужчина мягко касается его щеки, гладит, оставляя свой запах. — Мне приснился кошмар и сорвался. А если однажды я снова перейду грань? Не хочу, чтобы повторилась история с Микой, и не хочу, чтобы Дилюк стал жертвой моего психоза. Дилюк хотел громко рассмеяться. С чего это Кейа вообще жалеет его? Реально любит? Да ну, такому психопату такие светлые чувства не знакомы. Если кого Кейа и любит, то только себя. — Я подберу для вас препараты, не волнуйтесь. — Что с Крепусом? Дилюк старается не выдать себя, но от упоминания отца его тут же бросает в холодный пот. Кейа почувствует, что что-то не так и не продолжит разговор. — Ху Тао хочет еще немного с ним поиграться, а потом, когда надоест, продадим его тело одному ценителю в личную коллекцию. — Мерзость. — По-моему, такие «куклы» выглядят забавно, даже у меня в коллекции есть что-то подобное. Дилюка сейчас стошнит. — Придержи Крепуса ненадолго. Не убивайте. Бай Чжу, кажется кивает. Отец все-таки жив. Дилюк чувствует лишь отвращение. Этот ублюдок ничуть не отличается от Кейи. Рагнвиндр не хочет видеть его. Дилюк слышит скрип двери. В помещение кто-то врывается. Если судить по запаху, то это Сара. — Хозяин! Простите за вторжение, но дело срочное! Кейа цокает языком. — Что опять? — Дотторе спешно покинул «Солнечный свет» — И? Пусть катится. — Фрида пропала. Дилюк готов был вскочить с места и бросится на поиски девочки, не смотря на жуткую боль и слабость. Омега внутри кричала только об одном: «Спасти свое дитя любой ценой». — Уверенна, что эти два события связанны между собой? Фрида и раньше сбегала при любой возможности, а Дотторе не дурак, ему незачем портить со мной отношения до сделки. — Кейа… — Дилюк раскрывает глаза и делает вид, что только что очнулся. Бай Чжу не ведётся на этот цирк, а вот Альберих да. — Что произошло? — Т-ц, — Альфа не позволяет ему подняться с кровати. — Лежи, отдыхай. — Кейа! Неожиданно Дилюк поддается вперед, отбрасывая от себя руку мужчины. Бай Чжу с усмешкой наблюдает за этим зрелищем, а Сара опускает глаза. Зря Дилюк это сделал. — Сара, что с Фри? Адреналин закипает внутри и именно это позволяет ему подняться с кровати, не смотря на рану. Он подлетает к женщине и мертвой хваткой сжимает ее руки, смотрит в ее бездонные желтые глаза в поисках ответов, но она молчит, поглядывая на хозяина. Без его разрешения Сара не вымолвит и слова. — Что с Фри? — настаивает Дилюк. — Ты оглохла? Отвечай, когда мой омега задает тебе вопрос. Дилюк слышит топот шагов за дверью. Скорее всего, Ноэль и ее помощницы мечутся по дому в поисках девочки. — Дотторе покинул деревню три часа назад спешно. Через полчаса после отъезда, один из моих ребят вместе с Аякой проверяли лес. Она вызвалась показать место, где вы видели чужаков. Были обнаружены прослушки и… Она прервалась и снова глянула на хозяина. — Хозяин, прошу, давайте поговорим наедине, Дилюк омега, он слишком резко воспримет эту информацию. Рагнвиндр уже напридумывал себе многое. Он сильнее сжал руки Сары и тряхнул ее. — Что еще они нашли! Отвечай! — Дилюк, в твоем положении тебе сейчас лучше вернуться в постель. — сказал доктор. — Кейа! Пусть она говорит! Дилюк не отводит взгляд, не разрывает зрительный контакт, тяжело дышит. Сара видит в нем львицу, готовую тут же броситься на любого, кто прикоснется к ее львенку. — Там были следы крови и… — она вырывает свои руки и достает из сумки окровавленный свёрток ткани. Дилюк дрожащими руками выхватывает его, не решаясь развернуть. — Дилюк, тебе правда лучше этого не видеть. А уже поздно. Рагнвиндр медленно разворачивает ткань, слой за слоем пока не находит два окровавленных… шарика? Попрыгунчики? Что? Дилюк берет один из шариков в руку и поворачивает, не осознавая, что же это такое. А может его мозг просто не хочет знать правду? В виски давит кровь, кипящая от неконтролируемого гнева и адреналина. Сердце стучит с бешеной скоростью, даже перед поркой он не испытывал такого страха. — Это? Это не было шариком, не было игрушкой. Находка в его руках была глазными яблоками, смотрящими на него мертвым зрачком в серой радужке. Дилюк бросает их на пол и зажимает рот ладонями, чтобы сдержать поступающую тошноту. — Это детские глаза, — голос Бай Чжу слышится словно через толщу воды. — Записка была? — Пока это все. Но камеры засекли людей Дотторе за пределами наших ворот. Они прятали что-то и я… я боюсь, что это могут быть остальные части. Дилюк мертвеет. Сара смотрит в его обезумевшие от боли глаза, и сама с трудом сдерживает слезы. Девочку в деревне любили все. Она была лучиком света и надеждой на нового доброго хозяина. И она совершенно не должна была стать жертвой в играх своего отца. Кейа, до этого остававшийся молчаливым, наконец сказал: — Если до завтрашнего утра Дотторе не будет в Красном доме ты лично, Сара, будешь казнена на площади. — Я… я поняла. — Собери оставшихся людей, скорее всего останки разбросаны по деревне, нужно найти их и провести церемонию прощания. — Ты так спокоен! — закричал Дилюк. — Твою дочь убили, а ты просто будешь ждать? — Предлагаешь истерить как ты? — Как лицемерно, сегодня ты чуть не задушил меня из-за несуществующего ребенка, а когда твоего реального ребенка… да перед кем я вообще распинаюсь. Ты же социопат, тебе чужды нормальные человеческие чувства. — Я сделаю вид, что не слышал этого только потому, что ты скорбишь, но впредь следи за языком. Дилюк морщится от омерзения. — Чего стоишь, Сара, выполняй приказ. — Да, хозяин. — Я тоже пойду искать. — сказал Дилюк. — Исключено. — Я не могу сидеть на месте, иначе свихнусь. Кейа машет на него рукой. — Делай что хочешь, главное не путайся под ногами у охраны. — Я бы не советовал, у Дилюка глубокая рана. — Он все равно попытается сбежать, пусть. — Кейа вздыхает. — Послужит для него уроком. Дилюк быстро поднимается с пола и начинает собираться. Натягивает на себя брюки игнорируя, пульсирующую рану, свитер и теплую куртку. Кейа ничего не говорит, ничего не предпринимает. Он выглядит спокойным, но Дилюк чувствует его враждебную ауру и уже предвкушает, какое наказание он вынесет для гребаного доктора. — Возьми с собой Рейзора и Аяку. Не броди по лесу один. — Когда его поймают, — Дилюк не узнает свой голос. — Позволишь выколоть ему глаза? Кейа рассмеялся. — Конечно, любовь моя. Дилюк выходит из спальни снова. Полный ненависти и гнева. Если бы полгода назад, ему сказали, что он будет так трястись за ребенка своего похитителя, он бы рассмеялся и не поверил. Что же омежьи чувства делают с ним? *** К вечеру поднялась буря. Дилюк надел капюшон и завязал шнурки. Ветер и снег летел в лицо, слезились глаза. Аяка, промерзшая насквозь, обняла себя за плечи и шла сквозь сугробы. Ее лицо, покрасневшее от слез, не выражало ничего. Рейзор с собакой шел впереди в поисках следов. Но как бы ищейка не пыталась взять след, в снегопад это сделать было трудно. Дилюк бросил взгляд назад. В деревне все были на ушах, каждый житель добровольно вышел на поиски дочери пророка или ее останков… — Надо спуститься к озеру. — голос Рейзора звучит ровно. — Кровь. Капли ведут туда. Дилюк сжимает челюсти и через силу кивает. Аяка приближается к нему и берет за руку. — Может она жива? — Сама то в это веришь? Аяка вздохнула и задрала голову вверх. — Яэ Мико рвет и мечет, у нее много друзей в городе, сказала, что попытается вычислить сына Дотторе и привезти его сюда. — И что же она собирается с ним делать? — Убить, конечно же, за Фриду. — А Фриду это вернет? — Глаза ничего не значат. Возможно, он просто покалечил ее, и она все еще жива. Ее выгоднее держать в заложниках. — Ты меня так поддерживаешь или накручиваешь сильнее? Пальцы на ногах юноши замерзают, ботинки мокрые насквозь, они блуждают в лесу добрых два часа, скорее всего это все бесполезно, и они зря теряют время. — Следы, смотрите! Рейзор указывает на тянущую ленточку крови. Дилюк принюхивается. У девочки был свой еле различимый запах. Но сейчас он ничего не чувствовал. Возле озера они заметили невысокую фигуру в черном пальто. Рагнвиндр напрягся, но судя по спокойному лицу Рейзора это был кто-то из своих. — Это Горо. — Аяка выдохнула. Юноша оборачивается на лай собаки и Дилюк видит в его руках шарф. Окровавленный шарф Фри. Дилюк усмехается. Все это похоже на затянувшийся фильм ужасов. Ну не может же в реальной жизни случиться столько несчастий за полгода? Если бог существовал, то он явно насмехался над ним. — Ее, скорее всего, поймали здесь. Ублюдки, она же всего лишь ребенок! Дилюк закрыл глаза. Усталость свалилась на него тяжелым грузом. Рация Рейзора оживает. Слышится шипение и голос Беннета. — Рейз? Прием, слышишь меня? — Слышу. — Мы нашли палец, но явно взрослого человека. Аяка ловит обессилевшего Дилюка и прижимает его к себе. Для такой хрупкой девушки у нее слишком много сил. — Мы нашли кровь. Думаю, надо проверить озеро. — Постараемся к вам присоединиться позже. Отбой. — Она так переживала из-за определения сущности. — произнес Дилюк, упав на снег. Озеро покрыло тонкой коркой льда, если бы тело выкинули в него, то остались бы следы. — А теперь ее нет. — Она стала свободной. — сказала Аяка. — И вернулась к своей матери. — добавил Горо. — Ты знал ее мать? — спросил Дилюк. — Мы были одноклассниками и нас похитили вместе перед очередным жертвоприношением. — Как забавно, даже ребенок такого влиятельного человека может так ужасно умереть и не спасли его ни деньги, ни власть. — Дилюк, у тебя кровь! Аяка указывает на пропитавшую куртку пятно. — Что произошло? — А, забей. Очередной подарок от Кейи. — Возвращаемся? — Я пройдусь еще, Горо, со мной? — Да, — Горо бредет вслед за Рейзором. — И ты иди домой, — Дилюк кивнул Аяке. — Поздно уже, Итто вернется злой, не хватало, чтобы еще он сорвался на тебя. — А ты? — Я еще побуду тут, успокоюсь. Не хочу возвращаться к Кейе. — Я не оставлю тебя одного. — Что со мной случится? У меня маячок на серьгах. — Тогда хорошего сна, если это, конечно, возможно. Дилюк делает глубокий вдох. Раньше, может быть, каких-то пять лет назад он считал, что никогда не станет родителем. Он вообще не собирался заводить семью, но встретив это беззащитное дитя он первый раз задумался о детях. Как же страшно ей было перед смертью… Скорее всего, она кричала и звала его. Молилась богу, молилась, чтобы ее всевластный отец, пришел и защитил от любого врага. Но никто не пришел к ней на помощь… Дилюк бьет кулаками о землю и кричит не сдерживаясь. — Почему такая красивая омега проливает слезы? Он узнает этот гребаный голос. Как этот урод смог подобраться к нему так бесшумно? Как вообще он может расхаживать по территории Солнечного света? — Тебе не понравился мой подарок? Разве ты не любил глазки своей падчерицы? — Сам пришел к нему в руки? Отчаянный шаг. — О, я не боюсь напыщенного щенка и тебе не советую. Кейа лишь павлин, возомнивший себя богом, но как видишь, он даже не мог защитить собственное дитя и оставил свою омегу без присмотра. — Тронешь меня и тебе конец. Дотторе касается его шеи. Дилюк ищет взглядом Рейзора и Горо. Вокруг никого. — Тронул, и как видишь, все еще жив. — Я тебя не боюсь. — И зря, Дилюк, твоя жизнь теперь в моих руках и теперь я твой хозяин. Мужчина смеется. Дилюк считает до трех и готовится бежать, но вдруг его шею пронзает острая боль. Этот ублюдок вколол ему что-то… — Сладких снов, малыш Дилюк… Дилюк борется с нарастающей сонливостью, до крови кусает губы, но он всего лишь слабая омега… Не больше… *** Вокруг него полная темнота и запах крови. Дилюк дергает ногой и понимает, что его конечности пристегнуты к батарее. Оглядывается и ни черта не видит. Где он? На территории секты или у Дотторе? — Черт! — кричит он, пытаясь вырваться. Цепь звякает, натягивается, но не поддается. — Дилюк! — тонкий девичий голос разрывает тишину и Дилюк действительно начинает верить в бога. — Фрида?! Фри?! Скажи, что это правда ты? — омега пытается найти девочку и чувствует, как она подползает к нему. Он не видит ее, но чувствует. — Девочка моя, я так рад, что ты жива. — Дилюк! — она плачет и кладет голову ему на колени. — Ты заберешь меня? Дилюк скажи что ты меня заберешь? Она дрожит. — Да, конечно, мы выберемся отсюда вместе. — Я знала… знала… — Тебя обижали? Твои глаза? С ними все хорошо? — Да, но я видела, как этот урод вырезал глаза у Мэри, девочки из церкви. Он хотел разозлить отца. Дилюк устало выдыхает. — Где мы, Фри? — Я не знаю, но точно не дома. Они вывезли меня в багажнике, мы ехали слишком долго. — Отец заберет нас, будь уверенна. Дилюк слышит хлопки и включается свет. Они находятся на заброшенной скотобойне. Он видит крюки, промышленные мясорубки и орудия для убоя скота. Фрида в синяках, но в вроде цела. Дилюк машинально прикрывает ее своим телом и смотрит прямо в глаза Дотторе. — Ублюдок. — Боже, какое трогательное воссоединение, я даже слезу пустил. — мужчина тянет цепь и Дилюк падает на пол. — А теперь, мы наконец можем начать представление…