Единственный выбор

После случая в пыточной Вельзевул очнулся в камере на полу. Острые камни впивались в кожу, и каждое движение приводило к неприятным ощущениям в спине. Он поднялся и пересел на скамью. Судя по свету из окна уже наступила ночь. Сколько же серафим пробыл без сознания? Однако это волновало его меньше всего. Он вспоминал прошедший день. Сэшэй так рьяно старалась ему помочь, была такой жесткой. Вельзевул даже от обычных ангелов не мог ожидать подобного. Но удалось ли ей переубедить Михаила? Выпустят ли его? Серафим не знал, хотя и искренне на это надеялся. Утром за ним пришел сам Аркон. Командир тюрьмы никогда так не делал без причины. Это Вельзевул знал еще с тех времен, когда и сам был командиром. Значит, произошло либо что-то хорошее, либо что-то плохое. Аркон принес кандалы. — Вставай, Бельз. За тобой придет Михаил. Вельзевул послушно поднялся и протянул руки. — Меня казнят? — спросил он без эмоций. Аркон издал смешок. — Если бы. Не знаю, что произошло с Михаилом, но сегодня будет расследование твоих убийств. И я один из наблюдателей. Пленник лишь кивнул. Сэшэй постаралась, подумал Вельзевул. Но почему она так хочет его освободить? Зачем ей это? Ради справедливости? Она же подставляет себя. Она всегда подставляет себя ради него. «Кому ты подчинишься?» — этот ее вопрос он задавал себе каждый божий день. Если его сегодня освободят, он будет уверен в ответе. Аркон заковал в кандалы и вывел во двор. Солнце ласково светило на него утренними лучами. Как же давно Вельзевул не видел его, не ощущал на коже легкий ветер. Возможно, сегодня последний день, когда он был в камере. Вельзевул молился, чтобы это не оказалось чьей-то жестокой шуткой, и старался не шевелиться, чтобы все не испортить. Сверху послышался шелест четырех пар крыльев. Он поднял голову и увидел ее, увидел свое спасение во плоти. Она смотрела на него так сосредоточенно и ласково, но старалась держаться перед архангелами. Вельзевул не мог и представить, что Сэшэй пережила, чтобы сделать эту недостижимую мечту реальностью. И он был ей благодарен. Даже если ничего не получится, серафим все равно навсегда запомнит ангела, которая сделала для него так много. А если получится, Вельзевул сделает все, чтобы отплатить ей. Вельзевул знал, как должно проходить расследование, ведь и сам участвовал в подобном, только по другую сторону. Они прилетят на место преступления, будут задавать вопросы, а преступник должен подробно все описать, не утаивая ни единой мелочи. Обычно в таком участвовали только четверо: Рафаил, два ангела-наблюдателя и сам виновный. Но ради него Сэшэй собрала двоих архангелов и напросилась сама. Просто так бы ее не подпустили. Они приземлились на поляну, освещенную поднимавшимся солнцем. Вельзевул уже очень давно не чувствовал под ногами мягкой травы и капелек росы, стекавших по ступням. Однако он не мог насладиться этим. Воспоминания о том дне, так ярко засевшие в голове, набросились на него с новой силой. Как же тяжело будет об этом рассказывать. Но он должен. Не ради себя — ради Сэшэй. Аркон снял с него кандалы, и крылья сами собой распахнулись полностью, ощущая пространство. — Постарайтесь его не злить, — сказала она впервые за расследование. Ее голос успокоил Вельзевула, — и будьте осторожны. Пыльца действует на всех. Не стоит нюхать эти красные цветочки или срывать. — Тебе никто слова не давал, недоангел, — рявкнул Рафаил. Как он посмел с ней так разговаривать?! — Запомните все: Сэшэй здесь не как наблюдатель, а как защита Бельза, — произнес Михаил после того, как шепнул что-то Рафаилу, после чего тот опустил голову. — Она может высказываться, особенно если это касается безопасности присутствующих. Всем нам известно, что в Раю множество опасностей и ловушек. Есть, которые всем нам известны, и появляются новые. Я не могу утверждать наверняка, что эта поляна опасна, но соблюдайте меры и не подходите к цветам. Сэшэй будет защищать его. Вельзевул еле сдержал улыбку и слезы. Он был готов упасть перед ней на колени и поклониться прямо в ноги. Для нее, видимо, не существовало ничего невозможного. Защиты никогда и ни у кого не было, и многие ангелы из-за этого попадали в тюрьму. Вельзевул все больше начинал восхищаться Сэшэй. Его подвели к тому самому месту. Он ничего не утаит, ведь помнит все так, словно это произошло вчера. Серафим закрыл глаза, видя перед собой перекошенное лицо своего подчиненного, и вздохнул. — И так, серафим Бельз, расскажи, что произошло в тот день, — начал допрос Рафаил. «Бельз… Кто дал тебе это имя? Кошмар» — пронесся в голове голос Сэшэй. И правда… — Наступал вечер, время перед построением, — начал Вельзевул. — Мы с гарнизоном приземлились на этой поляне. Мы всегда приземлялись на этой поляне. Меня удивило, что бутоны цветов все еще были раскрыты, хотя солнце село. Я помню, всего раз подул сильный ветер, и все заколыхалось. Спустя несколько мгновений один из моих подчиненный закричал и напал на меня с клинком. Я почувствовал не страх и желание защитить себя и свой гарнизон, а дикую агрессию. Поэтому схватил клинок и вступил с ним в бой, убив его. Не знаю почему, но я больше не мог себя контролировать и ринулся на других ангелов. Большинство успели отреагировать и улететь, но один не успел, и я набросился на него, хотя не желал этого совершенно. Он погиб. За мной прилетели другие командиры и уложили меня, но было поздно. И я оказался в девятом корпусе. — Была ли причина, почему ты убил тех ангелов? Они не выполняли приказы или дерзили? — спросил архангел. — Нет. Они были хорошими ангелами. — Ты хотел их убить? — Нет. Вельзевул старался отвечать как можно короче, чтобы каждое его слово было понятным и прямым. В глазах Рафаила, как и в глазах остальных, кроме Сэшэй, читалось одно — презрение. Они ненавидели его, и было понятно, почему. Даже Ханиэль, с которой он хорошо общался, видела в нем убийцу. — Ходили слухи, что у тебя и этих ангелов были разногласия. Это так? — Я был командиром. В каждом гарнизоне время от времени возникают разногласия с подчиненными, но я их все решил. — Так почему ты все-таки их убил? — гораздо жестче, чем предыдущие вопросы, произнес архангел. Серафим хотел сказать, что не знал ответа, но вперед вышла Сэшэй и взмахом ладони приказала молчать. Вельзевул послушался и отступил. — А на этот вопрос дам ответ я. — Сэшэй, ты не имеешь права лезть в допрос. — Я его защитник, Рафаил, — ухмыльнулась она. — Или ты брата не слышал? Я ведь права, что высказываться могу, а, командир? Вельзевул увидел, как Михаил с улыбкой покачал головой. Он никогда еще при ангелах так не улыбался. — Да. Только, может, дашь Рафаилу сначала закончить допрос? — А в чем тогда смысл? Это провокация. Вельзевул и сам не до конца понимает, что произошло, хотя я ему это объяснила. — Когда в тюрьме сидела? — словно плюнул в нее Рафаил. — А когда ж еще? В хоре мы с ним не пели, — съязвила Сэшэй. — Да и пою я ужасно. Она так с ним открыто говорила. Никто никогда бы не осмелился сказать так архангелу, а ей словно было все равно, кто перед ней. — А я все думал, когда же ты сорвешься, — с усмешкой произнес Михаил. — Тяжело тебе столько молчать? — А я не с тобой разговариваю, командир. От тебя тут толка мало. Вельзевул не был удивлен ее поведению. В камере Сэшэй его сильно раздражала своей болтовней по началу. Ханиэль, по виду, тоже не отреагировала. Даже Михаил не разозлился и словно порадовался такой дерзости. И только Аркон с Рафаилом не ожидали такого, судя по округлившимся глазам. Серафим прекрасно понял одну вещь — Сэшэй умела вызывать эмоции. — Мало толка? Ты в курсе, что я приговор выносить буду? — Тогда слушай и смотри очень внимательно. Она запустила руку в карман. Михаил и Ханиэль насторожились и отошли на шаг назад. — Не бойтесь. Это всего лишь маленькая мышка. Что она вам сделает? Сэшэй и правда достала из кармана серую мышь, настолько крошечную, что та помещалась у нее на ладони. Она мирно сидела и пищала, умывая усы и поджав хвост. — Насколько безразмерные твои карманы? — спросила Ханиэль. — А что, завидуешь? — Ближе к делу, Сэшэй, — приказал Рафаил. — Зачем тебе мышь? — Сперва небольшая предыстория. Видите эти милые цветочки? Я о них уже предупреждала и говорила не приближаться. И Вельзевул упомянул их в рассказе. Я называю их мстительными цветками. И не просто так. Их пыльца опасна для любого живого организма. Вы не найдете здесь никого больше кузнечика. А все потому, что эта пыльца вызывает неконтролируемую агрессию, когда попадает внутрь тела. Вельзевул сказал, что бутоны были раскрыты и подул ветер. Цветы опылялись и по ветру разносили пыльцу. Гарнизону Вельзевула не повезло. Ангелу и командиру пыльца залетела в глаза и вызвала мгновенную реакцию. Я сочувствую погибшим ангелам, но Вельзевул не виноват в том, что сделал. Он был под воздействием мстительного цветка и не мог себя контролировать. Она говорила так уверенно и убедительно, что даже самый большой скептик поверил бы ей. Так казалось Вельзевулу, но у Рафаила было свое мнение. — Хорошая история. Но почему об этих опасных цветах никто не знал? И почему был всего один случай их влияния на ангелов? Все это звучит как оправдание убийств. — Во-первых, эти цветы появились тогда относительно недавно. Вельзевул, ответь, когда ты впервые их заметил на этой поляне? — За год до случившегося. Отец много экспериментирует, и я решил, что это одно из его творений. — А еще недалеко отсюда находятся Дикие земли, верно? — Верно. — Семена вполне могли попасть сюда именно оттуда. Во-вторых, Рафаил, да, среди ангелов это единственный случай, но среди животных далеко нет. И я продемонстрирую вам это. Сэшэй взяла мышь за хвост и подняла над землей. Животное слабо сопротивлялось, маша лапками, словно было обучено. Ангел опустила ее мордой в один из бутонов и потрясла в цветке. Спустя каких-то несколько мгновений мышь стала дергаться, выкручивая себе хвост, и пытаться укусить Сэшэй за руку. Она начала громко и противно пищать, царапая маленькими когтями воздух. Ангел выпрямилась и бросила визжащее животное прямо в Рафаила. Тот поймал его и сжал в кулаке. Мышь продолжала сопротивляться и пытаться укусить архангела. Вельзевул затаил дыхание. Он понимал эту мышку. Жуткая агрессия, начавшаяся на ровном месте. Такое не забыть. Сэшэй оказалась права. Думал, что это всего лишь оправдание. Раньше он не мог в это поверить. Какой-то цветок вызывал ярость у ангелов? Чушь ведь. Но серафим, и правда, оказался не виноват. — Это не похоже на доказательство, — ответил Рафаил, выбрасывая животное в поле. — Ты могла обучить эту мышь. — Делать мне больше нечего! — Ангел закатила глаза и сложила на груди руки. — Я знаю, что вы все тут пытаетесь сделать. Вы не хотите выпускать Вельзевула, иначе придется заявить об этом при всех. А вы, архангелы, этого очень не любите. Я понимаю. Но вы его освободите, потому что он ни в чем не виноват. Вельзевул замер от этой речи. Никто и никогда не защищал так кого-то на его памяти, смотря в глаза двум архангелам. — Не всегда случается так, как ты хочешь, Сэшэй, — сказал ей Михаил. — Твои доказательства неубедительны. — Ты в этом уверен? — Она нисколько не расстроилась, что ей не поверили, как будто бы так и должно было случиться. Сэшэй посмотрела за спину архангела и поджала губы, разочарованно качая головой. Вельзевул увидел Ханиэль, которая сорвала цветок и с интересом начала его разглядывать. Зачем же она это сделала? Михаил тоже это увидел. — Что ты делаешь, Ханиэль? — грозно спросил он. — Если Сэшэй врет, то со мной ничего не случится, верно? — Не глупи, Ханиэль, — осторожно подходя к ней, сказал Аркон. — Выброси цветок. Не слушая никого, командир глубоко вдохнула цветок и выбросила его. Все замерли, смотря на Ханиэль. Она стояла без движения несколько мгновений. Время словно замедлилось. Вельзевул видел, как в руке серафима появился клинок, а глаза налились ненавистью. Ее лицо перекосило от гнева, и Ханиэль рванула вперед. Сэшэй была прямо перед ней, но не успела бы среагировать. Защитить. Вельзевул сорвался с места и схватил ангела за руку, потянув Сэшэй за спину и встав перед Ханиэль. Большие, цвета ночи, крылья загораживали ангела полностью. Михаил тоже перекрыл командиру дорогу, и она набросилась на него с диким рычанием. Архангел повалил ее с одного удара. — Ну что, убедились, — победно сказала ангел, выходя из укрытия. Бесстрашная, подумал Вельзевул, Ханиэль могла убить ее, а она все равно о своей правоте говорит. — Что с ней?! — закричал Аркон на Сэшэй, подбежав к Ханиэль. — А ты меня не слушал? Я перед кем тут распиналась? — Сэшэй, прекрати! — рявкнул Михаил. — Мы поняли тебя. Что с ней будет? Ты сможешь ее вылечить? — Сначала скажи, что отпускаешь Вельзевула, — с вызовом смотря Михаилу в глаза, ответила Сэшэй. — Скажи, что он не виноват! Скажи! Вельзевул видел, как архангел тяжело дышал и колебался, переводя взгляд с ангела на Ханиэль и обратно. Момент истины. Сейчас все решится. Но внутри серафима наступила уверенность, впервые за все время заключения, что его освободят. — С серафима Бельза будут сняты все обвинения, — как можно спокойнее произнес Михаил. — Присяга пройдет через неделю. Он свободен. А теперь скажи, что будет с Ханиэль. Вельзевул словно забыл, как дышать. По телу пробежали мурашки и затрясли крылья мелкой дрожью. Он правда свободен? Спустя столько лет издевательств и наказаний свободен? Серафим не мог пошевелиться, все еще с трудом веря в происходящее. — С ней будет все в порядке. Пыльца попала только в нос. Сама в себя придет к завтрашнему дню. — Сэшэй слегка толкнула его локтем, приводя в чувства. — Хочешь что-нибудь сказать? Он посмотрел в ее сияющие глаза, освещенные солнцем, и упал на колени, склонив перед ней голову. — Благодарю тебя. Вельзевул почувствовал на макушке тонкую ладонь, треплющую волосы, и услышал смешок. — Вставай, свободный ангел. Все позади. Слезы сами собой полились из глаз. Он улыбнулся. Впервые за долгие годы.