Единственный выбор

Уроки с Сэшэй для Михаила стали идеальными. Она выполняла все его приказы. Схватывала на лету любую тему. За несколько дней Сэшэй освоила то, что только начинали проходить ангелы из ее гарнизона с Захарией. Умная, покладистая, талантливая. Михаил считал, что под его руководством она могла бы стать отличным воином. И все же, то, что его радовало, также сильно и настораживало. Правила и законы Рая она и без него отлично знала. Рассказала ему даже те, о которых он успел позабыть. И делала все это с несменным взглядом, в котором архангел читал желание его убить и бесконечное число планов, как реализовать задуманное. Значит, ангел нарушала законы осознанно и целенаправленно. У Михаила возник вполне закономерный вопрос: когда Сэшэй успела столько узнать и выучить? Ангел разбиралась в растениях, в дисциплине, изучила много мест и умудрилась вывести из себя всех вокруг. Если бы ее ум с самого начала направили в нужном направлении, Эдем бы слышал о Сэшэй только как о выдающемся ангеле. В какой момент все пошло не так? На пятый день после заключения договора Михаил решил провести для Сэшэй урок по обузданию сил благодати. Для ангелов из пробного гарнизона, вне сомнения, контроль внутренней энергии являлся сложнейшим испытанием, преодолевая которое они окажутся гораздо ближе к статусу «настоящего ангела». С остальными Захария не скоро начнет обучение, но Сэшэй уже была готова. Михаил привел ее в кратер уснувшего вулкана, где в самой середине за многие годы образовалось небольшое, но глубокое озеро. Днем его поверхность полностью освещало солнце, играясь лучами на голубой водной глади. На берегу не росло ни одной травинки — сплошные камни и песок. Все что нужно, чтобы обучить ангела владеть силами. — Сегодня можешь немного расслабиться, Сэшэй. Урок будет интересным и познавательным. И смотреть на меня убийственным взглядом вовсе не обязательно. Михаил прислонился спиной к отвесной шершавой стене кратера, от которой осыпались вниз песчинки от прикосновения перьев. Сэшэй стояла перед ним полубоком, сжимая кулаки и словно готовясь защищаться или нападать. Она смотрела на озерную гладь. Ноги утопали в песке, а крылья напряженно дергались. — Чтобы ты знал: убийства — не моя тема. Ничто и никто не заставит меня убить живое существо. Архангел, подняв брови, хмыкнул от внезапного откровения ученицы. Для него это стало неожиданным ударом: у Сэшэй еще и принципы есть. Редкость для ангела. Сколько же всего таится в этом хрупком теле, защищающем крепкий разум? — Похвально, Сэшэй. Очень похвально… — Михаил закивал головой в задумчивости и перевел взгляд на поднимающееся солнце. — Знаешь, я не верил, что ты так просто будешь соблюдать договор, когда мы его заключали. Думал, постараешься обмануть, перехитрить или сбежать в крайнем случае. Но твоя покорность поражает даже меня. А вокруг архистратига, как ты понимаешь, всегда находятся только покорные ангелы. Однако я вижу, как твое бунтарство пытается выйти наружу и как ты его сдерживаешь изо всех сил не в состоянии иногда даже говорить. Это действительно впечатляет. Гавриил бы на твоем месте не выдержал столько, а вы с ним очень похожи в розыгрышах, бесконечной энергии и желании устроить вокруг хаос. Что же тобой движет, Сэшэй? Михаил знал, что она не могла солгать ему все две недели. Прямые вопросы стали лучшим его решением. Только вот Сэшэй никак не хотела давать таких же прямых ответов. — Движет? — она усмехнулась, посмотрев на Михаила. — Думаешь, у меня есть план? Великий замысел, как у Отца? Умоляю, Михаил! Я истинный импровизатор. Невозможно предугадать что-то с точностью до движения. Мне что-то приходит в голову — я это делаю. Просто так. Потому что могу и потому что интересно, что из этого выйдет. Очередной поток сознания Сэшэй выплеснулся на Михаила, когда он так хотел услышать простой ответ. Но с его ученицей так не работало. Она знала, как нужно запутывать или сбивать с толку, ничего при этом не делая. — И что бы ты сделала сейчас, не будь между нами соглашения? — решил задать ей наводящий вопрос архангел. Он хотел разложить сознание Сэшэй по составляющим и дать каждому место и название. — Зачем ты это спрашиваешь? Сам же знаешь ответ: что-нибудь непредсказуемое и безрассудное, из-за чего ты бы захотел меня наказать, а я бы выкрутилась на чистой импровизации. «Вопросом на вопрос? Да, с тобой непросто вести беседу. Так ответить и не ответить. Интересно» — рассуждал Михаил в голове, наблюдая за движением аквамариновых глаз. Они скользили по замкнутому склону вулкана, изучали каждый камень, искали пути отхода — не чтобы использовать, а по привычке. Архангел и сам так делал. — Я пытаюсь понять тебя. Ангелы вокруг меня никогда бы не решились на то, что для тебя в порядке вещей. — Видимо, ты плохо знаешь своих ангелов. Архистратиг чувствовал, что Сэшэй играла с ним. Говорила загадками, хотела, чтобы он что-то понял. — Ты это к чему? — Сам подумай. Откуда ты можешь знать, что творится у ангелов в головах, если не общаешься с ними? Думаешь, командиры все тебе рассказывают? Тогда почему ты обо мне узнал только тогда, когда Отец назначил тебя моим учителем? Такую как я трудно не заметить. Может, у ангелов были причины на это? Они тебя боятся или ни во что не ставят? «Хочешь посеять во мне сомнение в моих же ангелах? У тебя не выйдет. Я их знаю дольше и лучше тебя.» — Они знают, что должны подчиняться главному, в отличие от тебя. Сэшэй сделала несколько шагов вперед к Михаилу и сказала, обводя себя полностью руками: — Ну так вот, я подчиняюсь. Ты этому рад? — Несомненно. Не думай, что ты самая умная в Раю, Сэшэй. — О, конечно же, я так не думаю. Я могу оценивать риски и ангелов вокруг. Сэшэй усмехнулась, уверенная в собственной правоте. Вот еще одна зацепка. Михаил решил развить эту тему: — И как ты оценила меня? — Тебе правда интересно? Или ты хочешь послушать и посмеяться? — поинтересовалась Сэшэй и продолжила, пародируя голос архангела: — «Мы знакомы с тобой всего ничего, и ты думаешь, что знаешь меня. Чушь какая!» — она кривлялась, сложив руки и сделав суровое лицо, как у Михаила. Через мгновение ангел вернулась в обычное состояние безразличия: — Так ты думаешь? Михаил, это ты знаком со мной всего ничего. Я же всегда наблюдала за тобой и другими архангелами. Пусть и не напрямую. Поэтому спрошу еще раз: ты правда хочешь знать, что я о тебе думаю? — Да, Сэшэй, хочу. Говори уже, — архистратига начинала раздражать ее манера речи. — Как скажешь. — Сэшэй пожала плечами и сказала: — Ты очень умен, Михаил. Но тебя окружают ангелы, которые не дают раскрыться твоему потенциалу. С ними ты остаешься на месте. Еще ты застрял в одном дне. Все должно быть по полочкам, одинаково. День за днем, день за днем. Ты больше ничего вокруг себя не видишь, кроме собственных правил и распорядка. А если что-то идет не так, то ты начинаешь злиться и давить все, что выходит за рамки твоего мировоззрения. Я наблюдала это неоднократно. Идеальный Рай — вот твоя цель, а помехи устраняются. Если бы ты узнал обо мне раньше, чем Бог сказал тебе, то ты бы действительно меня убил. Вот только живешь ты не в настоящем Раю, Михаил, а в своем собственном. Архангел слушал молча, не отрывая взгляда от лица ангела. Он не моргал и с каждой фразой Сэш хмурился все больше. — Ты закончила? Было познавательно. И знаешь что? — Он всплеснул руками и воскликнул: — Чушь какая! Сэшэй вновь никак не отреагировала. Михаил чувствовал давление под тяжестью аквамариновых глаз. — Может, тогда начнем урок? — Твое самообладание достойно похвалы, — архистратиг усмехнулся, успокаиваясь. — Вижу, как ты себя сдерживаешь. Правда так не хочешь нарушить сделку? — Чтобы пойти на растерзание к Люциферу? Нет, спасибо. — Думаю, ты бы с легкостью и с ним сделку заключила. Почему со мной? — Ты спокойнее и рассудительнее. И мой учитель. Я правда многому хочу научиться. Есть столько всего, что я уже знаю. И гораздо больше неизведанного. К тому же, заключать договор с тобой, чтобы ты меня не наказывал, а потом с Люцифером, чтобы не растерзал, — слишком долго и трудно. Проще все сразу с тобой. В этих словах Михаил заметил искренность, не свойственную голосу Сэш. — Умно. Хорошо, Сэшэй. Давай начнем урок. Архангел многое понял для себя из разговора. Дом под именем «Сэшэй» открыл еще несколько дверей для него. Оставалось только одно — открыть все двери и найти потом выход.