Следы лисицы

Айолин проснулся, едва на востоке начало восходить солнце. Он привык к ранним подъёмам ещё со времён, когда жил и учился при монастыре, куда герцог Аргус был вынужден спрятать сына, чтобы защитить от врагов. Несмотря на то, что доказать ничего не смогли, герцог подозревал, что его супругу именно убили, когда он был в столице, помогая только взошедшему на престол королю разбираться с государственными делами. Хотя герцог мог забрать единственного наследника из Велларии с собой в Рейвель, там он вряд ли смог бы уделять Айолину достаточное количество времени и следить за ним, поэтому он принял решение отправить сына инкогнито туда, где никто просто не будет искать. Однако в монастыре случился скандал: один из монахов попытался совратить красивого юношу. Но Айолин уже в том возрасте прекрасно мог постоять за себя сломал неосторожному монаху руку. Тот попытался обвинить юношу в рукоприкладстве, и вот тогда-то и узнал, кого именно попытался ухватить за зад. Как ни странно, происшествие никак не сказалось на будущем командоре королевской гвардии — видимо, потому, что он смог себя защитить и в принципе уже тогда начал подозревать в себе тягу к своему же полу. Просто лысеющий пожилой монах с крючковатым носом был, мягко говоря, не в его вкусе. Помимо перелома, на руке неудачливого любителя юных послушников обнаружился ожог. Так проявился первый стихийный выброс магии, и вскоре наследника Велларии забрали на обучение к рыцарям-чародеям, где порядки были едва ли не строже монастырских. Там ни о какой личной жизни речи не шло — рекруты Ордена уставали так, что падали спать, едва добирались до кроватей. Казалось бы, по завершении учёбы можно было расслабиться, но Айолин всё равно продолжал просыпаться очень рано. Даже в те дни, когда ему не требовалось вовремя убраться из королевской спальни и добраться до собственных комнат, чтобы привести себя в порядок к завтраку, он обычно с утра тренировался или устраивал смотр вверенного личного состава. Спать хотелось. Командор подошёл к окну и отодвинул шторы, пропуская в комнату бледный утренний свет. Покои герцогов и их семьи находились точно под королевскими, так что вид открывался тоже на реку, хотя и не столь роскошный, как с третьего этажа. Сейчас над водой стелился довольно густой для этих мест туман. Решив, что всё-таки не будет ломать себе режим и ложиться спать обратно, Его Сиятельство надел простые брюки и лёгкую светлую рубашку, а также ботинки без шнуровки, которые можно было просто скинуть, и пошёл вниз. В такой ранний час в особняке спали все, включая слуг. Айолин вышел на улицу через чёрный ход и направился к северной оконечности островка, где был небольшой пляж, не просматривавшийся из окон дома. Рядом с небольшой песчаной косой также был невысокий обрыв высотой не более полутора метров. На обрыве находился большой плоский серый камень. Он был холодным, но, подумав, Айолин решил, что лучше уж сложить одежду на него, чем на покрытую обильной росой траву. Утренний воздух немного взбодрил его, а рубашка из-за тумана почти сразу стала чуть влажной и начала липнуть к телу. Но всё равно командор чувствовал, что, если сейчас вернётся в тепло дома, его снова потянет в сон. Раздевшись, Его Сиятельство разбежался и прыгнул в холодную речную воду. Вот теперь остатки сонливости как рукой сняло. Айолин поплавал совсем немного — он знал, что на небольшом отдалении от острова течение становится довольно сильным и, кроме того, там есть коварные омуты, которые дополнительно защищали особняк от возможных вторженцев с воды. Правда, герцоги рассчитывали не только на естественную защиту, и на всех дверях, включая чёрную, висели крепкие замки — просто у командора как у наследника дома был комплект ключей. Также вся река, кроме этого небольшого пляжа, просматривалась с пары дозорных вышек около особняка. Выбравшись на берег, командор осознал, что забыл полотенце. К счастью, ему как чародею такая забывчивость стоила всего лишь необходимости применить согревающие чары, чтобы выпарить воду с кожи и волос. Когда он вернулся к себе, то до полусмерти перепугал горничную, которая не ожидала увидеть молодого господина на ногах так рано. Потом Айолин умудрился напугать своего камердинера — пожилой слуга, что следил за ним с раннего детства, зашёл к комнату, чтобы помочь молодому господину с подбором туалета, и обнаружил его сидящим прямо на полу с закрытыми глазами. В комнате было распахнуто окно, а на самом маркизе из одежды были лишь мягкие штаны до колена. — Ваше Сиятельство! Заболеете! — запричитал старик. Айолин открыл глаза и вздохнул. — Артур, это называется «медитация». Я не заболею. Пора одеваться к столу, верно? — Да, молодой господин, — слуга поклонился. — Хорошо. Я сейчас подойду. — Господин, тут не осталось ничего из ваших вещей, а я не смог вчера посмотреть, что вы привезли с собой из одежды… — Артур… — Айолин вздохнул. — Мне не десять. Я в состоянии выбрать себе одежду и одеться самостоятельно. В Рейвеле у меня нет камердинера. Вообще. — Как?! Неужели Его Величество… — Его Величество не запрещает мне заводить себе слуг согласно статусу, — ответил Айолин. — Но мне удобнее следить за своей одеждой самому, я привык к этому со времён обучения. Понятно? — Но… — Артур. Выйди. Слуга с поклоном удалился. Айолин вздохнул. Отказ от слуг был не только данью привычке, но и прагматическим решением — в своё время, ещё даже до того, как они с Лиором стали любовниками, командор часто отлучался из своих покоев по ночам, особенно если срабатывали его сигнальные чары на территории дворца. Ему не нужно было, чтобы под дверью постоянно дежурил слуга, который мог бы отслеживать его перемещения. С тех пор, как началась их интимная связь с королём, это стало особенно актуально. Айолину и без того хватало проблем, и у него не было времени заниматься подбором слуги, который точно будет держать язык за зубами. За время своей службы он понял печальную истину — купить можно почти любого. Его и самого пытались подкупить несколько раз, но только вот не было такой цены, что заставила бы его предать короля. Дело было не только в их личных отношениях, но и в банальном самоуважении Айолина как рыцаря и наследника герцогского дома, но, опять же, не все отличались таким благородством. Когда командор спустился к завтраку, туман над рекой уже рассеялся, хотя всё равно в воздухе ещё чувствовалась утренняя прохлада, а потому хозяин и гости сидели в тёплых светло-серых накидках с изящной цветочной вышивкой. — Ваша Светлость, разрешите немного… нескромный вопрос, — сказал Эльвид, обращаясь к старому герцогу. — Конечно, Ваше Высочество. В чём дело? — Неужели обычно вы трапезничаете совсем один? И вообще дом выглядит каким-то… пустым. — Нет, обычно здесь всё-таки гораздо живее, — ответил герцог Аргус. — Но сейчас уже начинаются уборочные работы, мои дальние родичи и приближённые из числа тех, кто помогает следить за хозяйством, разъехались по землям герцогства, чтобы следить за их ходом на местах. Ближе к зиме тут будет намного больше людей, мы будем устраивать балы и праздники. Вряд ли они смогут сравниться по размаху с теми, что в Рейвеле, но мы развлекаемся тоже по мере возможностей. Думаю, кто-нибудь всё же заедет, пока вы здесь, чтобы выразить своё почтение. Я не афишировал ваш визит, поскольку, как я понял, Его Величество хотел провести остаток лета в спокойствии. — Большое спасибо, Ваша Светлость, — кивнул Лиор. — Действительно, суеты и толпы народу мне хватит, когда мы вернёмся ко двору. После завтрака гостям наконец показали особняк. Родовое гнездо герцогов Велларийских странно сочетало в себе черты дворца и замка. Архитектура была более тяжеловесной, чем можно было бы ожидать, даже какой-то угловатой, в разных помещениях сильно разнился размер и форма окон. На первом этаже находилась ещё одна столовая с добротной мебелью из тёмного дуба, большими старомодными деревянными люстрами и тремя огромными каминами. Это была зимняя трапезная. Расположенный рядом бальный зал, напротив, поражал изяществом обстановки. Он был отделан с использованием светлых пород дерева, а потолки оказались расписаны картинами на сюжеты из преданий герцогства, выполненными с потрясающим мастерством. Люстры здесь были украшены хрусталём, по краю помещения стояли многочисленные диванчики, обтянутые тёмно-персиковой тканью с причудливым неярким узором, а меж ними располагались изящные столики из мрамора на одной ножке. Скорее всего, во время приёмов у герцога на эти столики ставили напитки и лёгкие закуски. Также на первом этаже находился небольшой тренировочный зал, бывший одновременно оружейной и небольшим музеем — здесь стояло множество искусно сделанных рыцарских доспехов. Герцог Аргус объяснил, что все они принадлежали предыдущим правителям Велларии. Был здесь и небольшой домашний театр, а также гостиная, где по обычаю многих благородных семей висел гобелен с родовым древом герцогов, а также многочисленные портреты предыдущих хозяев особняка. В отдельно стоящей башенке оказалась уютная и довольно большая библиотека. И именно там вопреки традициям висел портрет семьи герцога Аргуса. Обычно таковые потерты вешали в холле или в гостиной, но, видимо из-за того,что его супруга давно умерла, а сын жил в столице, герцог приказал повесить в холле свой парадный портрет, а семейный переместить в библиотеку. Айолину на нём было лет семь. Младший принц, разглядывая портрет, обратил внимание, что на нём волосы командора были того же золотистого оттенка, что у его покойной матери, а сейчас они, кажется, были даже светлее. Ошибка художника? Алейф знал, что волосы белокурых детей могут потемнеть с возрастом — такое, например, произошло с его старшим братом. В это было трудно поверить, но в детстве волосы Эльвида по цвету напоминали ржаные колосья с отчётливым рыжеватым отливом, однако к двенадцати они стали ещё темнее, чем у его отца. Алейф никогда не слышал, чтобы происходило обратное, и волосы с возрастом светлели, если, конечно, речь не шла о седине. А именно это, если судить по портрету, и сучилось с Айолином. Не укрылась странная деталь на портрете и от взора короля. Когда они отправились погулять по Альвиру, столице герцогства, Лиор шёпотом спросил командора: — На портрете в библиотеке у тебя волосы как будто темнее, чем сейчас. Это из-за освещения, или ты умудрился поседеть так рано? — Это не седина, — ответил Айолин так же тихо. — Но да, в детстве я был сильнее похож на мать, в этом отношении тоже. Это странный побочный эффект обучения в ордене рыцарей-чародеев. — Наряду с твоими обострёнными чувствами? — Ну, обострённые чувства — эффект скорее прямой, чем побочный. Мои волосы посветлели не из-за проблем со здоровьем, если ты это хотел узнать. — Да, — кивнул король. — Ты правильно меня понял. Что ж… я рад, что это так. — Некоторые изменения во внешности, особенно в цвете волос и глаз, происходят у рыцарей довольно часто, — сказал Айолин. — Это связано со спецификой нашего обучения. — И правда, я слышал о таком… о словно горящих глазах, например, но я думал, что это скорее преувеличение, — сказал Лиор. — Но ведь у магов ничего подобного не наблюдается? — Как я уже сказал, это специфика именно рыцарей-чародеев, — ответил Айолин. — Нас ведь учат не только колдовать. Возможности нашего тела также превосходят обычные человеческие. Извини, раскрыть тебе детали я не могу — я дал клятву о неразглашении. Король кивнул. Хотя его несколько напрягало, что у Айолина были определённые обязательства не только перед ним, но и перед орденом, он знал об этом с самого начала их знакомства и со временем более-менее смирился. Скорее всего, имел место магический запрет, из-за чего Айолин и не мог раскрыть тайны обучения рыцарей-чародеев. Впрочем, что Лиору с тех тайн, помимо чистого удовлетворения любопытства? Альвир на первый взгляд не так уж сильно отличался от Рейвеля — разве что он был меньше. Хотя город стоял на реке, порт был не очень крупным — судоходство на Суане было затруднено из-за многочисленных порогов и её быстрого течения, а дельта находилась в ущелье и не была судоходной. Так что порт использовался только местными рыбаками и едва ли даже мог называться таковым — это были просто несколько находящихся рядом пирсов в спокойной части реки. В месте, где располагался город, Суана как раз становилась несколько спокойнее и образовывала размашистую дугу, где течение было довольно медленным, однако выше и ниже река снова демонстрировала свой характер. Однако Суанская Дуга была очень плодородной местностью, где одинаково процветали земледелие и скотоводство, а потому именно находящийся здесь Альвир стал столицей герцогства. Одно важное отличие от Рейвеля всё же было — в Альвире большинство домов были деревянными, и во многих крыльцо и окна были украшены причудливой резьбой. Но в остальном город встретил королевскую семью привычным шумом, криками расхваливающих свой товар торговцев и большим количеством спешащих куда-то людей, которые едва успевали замечать знатных особ и кланяться им, снимая шапки, а затем снова продолжали бежать по своим делам. После обеда Айолина всё-таки потянуло в сон — в столице он спал во второй половине дня довольно часто. У принцев в это время были занятия, у короля — важные дела, так что все сидели во дворце, и можно было позволить себе немного расслабиться. Но маркиз только успел начать засыпать, когда услышал шаги, а потом — стук в дверь. — Ваше Сиятельство, — сообщил Артур. — Его Величество желает Вас видеть. Айолин, выругавшись, неохотно оторвал голову от подушки и поднялся. Нет, он был рад видеть Лиора почти всегда… но именно почти. Не соизволив даже накинуть халат, маркиз как был в одном исподнем прошествовал к двери. Камердинер охнул и запричитал что-то о приличиях, но раньше, чем несчастный старик успел подать своему господину хотя бы пледик, тот открыл дверь в общий коридор. Король несколько секунд созерцал внешний вид командора. — Кхм, — Лиор прочистил горло. — Ты… спал. — Да. Что-то срочное? — Нет, я… просто хотел с тобой поговорить. Не думал, что ты… решишь прилечь посреди дня. — Вообще-то я делаю так довольно часто, — ответил Айолин. — Слушай… можешь прийти через пару часов хотя бы? Мы всё-таки вчера поздно разошлись, а я встал, едва рассвело. Так что я сейчас не лучший собеседник. — Кхм. Хорошо… Пришлёшь тогда кого-нибудь за мной? Прости, что потревожил. Айолин покачал головой и чуть вымученно улыбнулся. — Ничего страшного. Благодарю за понимание, Ваше Величество. Маркиз закрыл дверь и обернулся к Артуру. На камердинере просто лица не было, и вообще казалось, что он готов в любой момент весь целиком стечь на пол прямо с собственного позвоночника. — Всё в порядке, — сказал Айолин. — Мы с Его Величеством в своё время пили на брудершафт, когда я пресёк заговор с целью покушения на его жизнь. В официальной обстановке я ему, конечно, не «тыкаю», но сейчас можно. Всё. Я спать. Если не начнётся пожар, наводнение, нападение троллей или ещё что-то в том же духе — меня не будить. Понятно? — Да, Ваше Сиятельство… Айолин вернулся к себе и снова рухнул на кровать. Он догадывался, что Лиор пришёл к нему вовсе не «поговорить», а за вещами куда более непристойными, но не при камердинере же это обсуждать. Хотя отношения короля и его командора гвардии при дворе были из разряда тех секретов, которые можно выяснить, если очень нужно, они предпочитали поддерживать видимость приличия. В своё время тяга Лиора к другим мужчинам стала известна довольно хорошо из-за юности и неопытности короля, но суровый характер привёл к тому, что Его Величество даже не думали считать мягким или женственным из-за его предпочтений, хотя слухи о том, что принцы были зачаты королевой в блуде, поскольку король-мужеложец с ней не спал вовсе, ходили. Ходили ровно до тех пор, пока Лиор не вырвал лично языки нескольким сплетникам. Когда Айолин прибыл ко двору, у короля был действующий любовник из пажей, и, разумеется, новый командор гвардии выяснил об этом обстоятельстве очень быстро. Поэтому, когда его обвинили в домогательствах до чьей-то супруги в пьяном виде, он прямо сказал Лиору, что, если бы уж он до кого-то и домогался в пьяном виде, то лично до короля. Такой… весьма своеобразный комплимент Его Величеству польстил, но больше они эту тему не поднимали, хотя, казалось бы, зная о симпатии к нему командора, Лиор мог бы дать отставку тогдашнему любовнику и попробовать сойтись с Айолином, но король всё же был не таким человеком. «Отставка» произошла тогда, когда любовник Его Величества согласился участвовать в преступном сговоре с целью отравления короля и доведения его до недееспособности. Айолин сговор пресёк, а вскоре после того, как все виновные сидели по камерам королевской темницы, Лиор пришёл к нему с простым и честным желанием выпить с кем-то, кто точно не подсыпет яда ему в бокал. В ту ночь они допились до куда более тесного знакомства, чем просто обращение друг к другу на «ты»… Поскольку с тех пор новых «общеизвестных» любовников у Лиора не было, а Айолин всё никак не женился, слухи о них как о паре, разумеется, начали ходить. Слуги, следившие за королевской опочивальней, периодически находили свидетельства страстной ночи, а также светлые волосы на постельном белье, но прямых доказательств, что между королём и командором в самом деле есть что-то большее, чем просто дружба, не было. И они предпочитали делать всё, чтобы так оно и оставалось. Спустя чуть меньше двух часов Айолин проснулся, позвал Артура и приказал подать в свои комнаты вина и закусок. Ну и, разумеется, позвать короля. Когда Его Величество явился на зов, командор отмокал в большой позолоченной ванной, где могло бы поместиться примерно четверо взрослых мужчин. Рядом с ней обнаружился столик, на котором стояло вино, были сервированы нескольких видов сыров, яблоки и виноград. — С тебя картины писать можно, — заметил Лиор, заходя в помещение. — И тебе добрый вечер, — отозвался командор с улыбкой. Он сконцентрировался и проделал пасс рукой, запирая дверь в свои комнаты не просто на замок, а накладывая на них защитное зачарование. В конце концов, у камердинера были дубликаты ключей… — Ванная, вино… только лосося не хватает. Айолин усмехнулся. Лосось, стыренный ими под покровом ночи с кухни в королевском дворце, хорошо украсил их памятный вечер, после которого командор получил право обращаться к королю на «ты». А ещё делать с ним много других весьма интересных вещей… — Как видишь, герцоги Велларии весьма неплохо живут, — сказал Айолин. — Правда, да, тут стырить лосося у нас бы не получилось. Ни одного тайного хода. — Как?! — удивился Лиор. — Вообще?! — В пределах особняка — нет. Есть несколько, которые выводят за его территорию, но тех, что ведут из одного помещения в другое, тут не строили. — Как же ты воровал что-то с кухни в детстве?! — С больши-им трудом… — Айолин рассмеялся. — Ты ко мне присоединишься, или так и будешь стоять у двери и созерцать меня? Это, конечно, очень мне льстит, но всё же. Хмыкнув, король огляделся, и, увидев в углу пуфик и крючки для одежды, стал разоблачаться. Командор перевернулся на живот и, взяв в руки бутылку вина, сорвал восковую печать на пробке. Открыв бутылку, он стал разливать вино по бокалам. — Так, выходит, ты часто спишь днём? — уточнил Лиор, снимая штаны. — Да, — ответил Айолин, который, наливая вино, всё-таки воспользовался шансом лишний раз полюбоваться королевской задницей. Всё-таки при свете дня он видел её редко… — Во дворце в это время обычно спокойнее всего — идеальное время. — Хм… и чего ещё я о тебе не знаю после стольких лет знакомства? — Ну… — Айолин задумался, заталкивая пробку обратно в горлышко бутылки. — Моё любимое блюдо — курица под сыром. — Нет, вот это я, кажется, всё-таки знал. Но ты нормально себя чувствуешь? Не болеешь или что-то подобное? Просто… ты ещё и довольно понурым выглядел в последнее время. Немного странно для человека, который вернулся на родину впервые за… сколько, пятнадцать лет? — Да, примерно так, — ответил Айолин. — Нет, всё в порядке. Просто мои последние воспоминания о Велларии были… довольно тяжёлыми. Закончив раздеваться, король забрался в огромную ванную. По её периметру было установлено сиденье, позволявшее расположиться так, что вода доходила мужчинам примерно до середины груди, что оказалось весьма удобно. Его Величество придвинулся к командору ближе и обнял одной рукой. Айолин склонил голову на плечо короля и потёрся, словно пытаясь оставить на нём свой запах. Лиор против не был — запах Айолина, который напоминал ему о прогретом солнцем луге, ему очень нравился. — Это из-за матери, да? — спросил Лиор негромко. — Да. Но не думай об этом. В конце концов, ты же на самом деле не за разговорами ко мне пришёл? — Нет, но… Я ведь не полный урод, чтобы требовать от тебя близости, когда ты её не хочешь. — Я не говорил, что не хочу, — заметил Айолин на это и, выпрямившись, потянулся за бокалами. Он передал один Лиору. — Как по мне, это как раз будет отличный способ отвлечься… и заодно сделать мои воспоминания о первом за многие годы посещении родины куда приятнее. Король неуверенно улыбнулся. Что ж, если Айолин говорил, что всё в порядке, причин ему не верить не было… Коварное чуть сладкое вино довольно быстро напомнило королю, что, вообще-то, у них с Айолином не было возможности остаться наедине уже больше двух недель. А, несмотря на солидный возраст обоих мужчин и их многочисленные обязательства, в столице их личная жизнь была весьма активной. Многие супруги, даже те, кто женился по любви, охладевали друг к другу за куда более короткий срок, чем длились отношения короля и командора его гвардии. И хотя изредка случалось так, что Айолин ночью приходил к Лиору просто поспать без какого-либо намёка на близость, пока что это было скорее исключение, чем правило. Так что спустя пару бокалов вина, сопровождавшихся обсуждением каких-то совершенно сторонних тем, король поставил бокал на бортик ванной и увлёк своего любовника в чувственный поцелуй. В конце концов, если Айолин и правда хотел отвлечься от неприятных воспоминаний, зачем ему в этом отказывать? Вода в ванной постепенно остывала, вино в бутылке закончилось, да и закусок поубавилось изрядно. Но вылезать наружу ни королю, ни командору не хотелось. Лиор обнимал Айолина, который, насколько позволяла ванная, лежал у него на груди. Почему-то взгляд и мысли короля зацепились за стелющиеся по воде концы светлых волос командора, которые казались почти прозрачными. — Ты знаешь, — протянул Лиор, — я очень боялся, что здесь нам с супругой приготовят одну спальню на двоих. — Тебе так тяжело спать с ней вместе? — спросил Айолин. — Было бы, поскольку я слишком отвык от того, что в моей кровати может находиться кто-то кроме тебя. Назвать её твоим именем сквозь сон было бы… весьма некрасиво. — Думаешь, она не знает? — спросил Айолин. — Если не знает, то догадывается, но… зачем усложнять? Да, наш брак был договорным, и я закрываю глаза на то, что происходит за дверями её спальни, пока в этом не участвуют мужчины… Но всё равно не хочется давать ей прямого повода для обвинений. Да, Лиор запретил королеве заводить любовников-мужчин, но не из ревности. Просто бастард, зачатый королевой, мог бы принести слишком много проблем, не говоря уже о том, что любовник-мужчина мог с большей вероятностью преследовать корыстные цели. С этой точки зрения Лиору повезло с Айолином настолько, насколько вообще могло повезти. Командор вообще не стремился к власти, ему было достаточно положения наследника Велларии. У него было достаточно денег, влияния, а свободы в некоторых аспектах у него было даже больше, чем у короля. Заговорщикам, которые хотели подкупить его, было просто нечего ему предложить. — Думаю, нам всё-таки следует вылезать отсюда, — сменил тему Айолин. — Скоро должны подать ужин, а там ещё вытираться. Они всё же покинули ванную и стали приводить себя в порядок. Иногда после совместных тренировок они мылись вместе в столице, что тоже часто сопровождалось близостью, если король, конечно, не уставал совсем сильно — Айолин был очень сложным противником. И по традиции после этого они обычно помогали друг другу расчёсываться и наносить на волосы ухаживающие масла — эту привычку Лиор перенял у своего любовника, которого в свою очередь научила его мать. — Знаешь, мне даже приятно, что сегодня днём ты очень хотел спать, когда я пришёл, — сказал Лиор, делая Айолину пробор. Сейчас они сидели на кровати в покоях командора. — Почему? — Потому что я хотя бы почувствовал, что ты — тоже человек. И тоже бываешь в состоянии… нестояния. Айолин рассмеялся. — Тебе правда не стоит так переживать из-за этого. Некоторые рыцари-чародеи ещё выносливее меня. — Ещё выносливее?! Они что, мулы что ли?! Командор засмеялся снова. — Рыцарь с мулом на гербе… Нет, ну это было бы интересно. Да нет, всё-таки они люди. Просто… не совсем обычные. — Ага. С горящими глазами и волосами нечеловеческого цвета… Ты у меня ещё вполне обычный, оказывается. Айолин ничего не ответил на это. И, на его счастье, Лиор не стал развивать тему дальше. Король не замечал одной очень интересной детали: да, Айолин выглядел лет на десять моложе своего реального возраста, но и сам Лиор был очень крепким мужчиной для своих тридцати семи лет. Очень многие, даже аристократы, которые могли позволить себе услуги магов-целителей, в его возрасте если не чувствовали себя хуже, то по крайней мере были вынуждены бегать к тем самым целителям регулярно. А Его Величество не обращался к ним уже лет пять. Даже если он умудрялся получить травму на тренировке, его лечил Айолин. Но никаких серьёзных болезней у него не было. Да, быть может, он не мог пить алкоголь в тех же количествах, в каких мог в двадцать, но в целом Лиор сам отличался недюжинным здоровьем. Просто ему не приходило в голову сравнивать своё физическое состояние не с Айолином, а с обычными людьми.

***

В тот день Алейф еле дождался окончания обеда. Сразу после младший принц почти что убежал к себе, позвал Кеира, а потом с ним вместе направился в герцогскую библиотеку, атмосфера в которой произвела на него большое впечатление. Она была похожа на дом сказочного волшебника, и Алейфу не терпелось изучить её. Он даже вполне был готов к тому, что на самом деле ничего интересного там не найдётся, но сам процесс! Они перешли по крытому мостику и зашли в первый зал, который был одновременно уютным из-за высоких полукруглых шкафов, и светлым благодаря находящимся между ними узким, но высоким окнам. На полу лежал ковёр, изображающий схему созвездий, деревянная винтовая лестница с лакированными ступенями уходила выше, а на камине стояли образы самородков полудрагоценных камней. Кеир поражённо крутил головой, даже не зная, что сказать. И тут он увидел портрет над камином. — Кто эта женщина? — спросил он. — Герцогиня Элена, жена герцога Аргуса и мать Айолина. Она умерла около двадцати лет назад, ещё до моего рождения, — сказал Алейф. — А что? — Красивая… Мне кажется, я видел её где-то… Но, если она умерла так давно, то вряд ли, верно? — Да… Может, ты видел кого-то из её родственников? Она тоже была из Велларии, причём простолюдинкой. Герцог женился на ней вопреки традициям высшего общества. — Может быть. Но я не помню… Всё по-прежнему как в густом тумане. Алейф… В смысле, Ваше Высочество, а узор на полу — что это? — В смысле, на ковре? Это созвездия. — Да? Но рисунок как будто не очень знакомый. — Ты знаешь, что такое созвездия? — удивился Алейф. — Конечно. По ним удобно ориентироваться в море. Но эти какие-то другие… — Хм… Может, в твоём родном поселении видели другой рисунок звёзд? Совсем ничего не узнаёшь? — М-м… А, точно! Извините, — Кеир смутился. — Кажется, я просто смотрел на ковёр кверху-ногами. — Ничего страшного, — сказал Алейф. — Пойдём посмотрим другие этажи? В башенке этажей оказалось четыре, и на последнем были сделаны почти панорамные окна, так что оттуда открывался потрясающий вид на все окрестности особняка. Было видно и город, и приусадебное хозяйство, и лес вдалеке, и поля, которые королевский кортеж проезжал по дороге, и даже подёрнутые синей дымкой горы на севере. Хотя тут был столик и стулья, Алейф всё-таки решил вернуться на уровень ниже, где было немного уютнее, а затем пошёл вдоль шкафов, что-то выискивая. Кеир же продолжал крутить головой — на этом уровне, помимо книг можно было полюбоваться пышными растениями в горшках, названия которых он не знал. — Ага! — Алейф увидел нужную книгу и, взяв прислонённую к стене лестницу, приставил к нужному шкафу. — То, что нужно. Предания и легенды Велларии. Принц залез почти под самый потолок и аккуратно достал книгу в добротном кожаном переплёте. На обложке была лисица, словно собранная из цветной мозаики. — Кеир, — сказал Алейф. — Поскольку ты — мой будущий камердинер, ты должен научиться читать. Вот с этой книги мы и начнём. Надеюсь, в ней есть гравюры… Мне в детстве всегда нравилось больше, если в книге были гравюры. Гравюры и правда были. И очень скоро юноши сели в библиотеке, забыв обо всём. Чтение, ясное дело, шло у Кеира тяжело, отчасти потому, что Алейф не имел понятия, как учить этому искусству правильно, но текст его заинтересовал. Первая же легенда была посвящена основанию герцогства Велларии, тому, как люди пришли в эти земли, и один из них заключил брак с женщиной-лисой. Именно с тех пор лисица и появилась на гербе герцогского дома. Альфред, камердинер Алейфа, с трудом нашёл их ближе к вечеру и отругал Кеира, который должен был сам напомнить господину, что время готовиться к ужину. Принц хотел отчитать старого слугу за излишнюю брюзгливость, но он понимал, что камердинер прав. Жизнь принца в столице была подчинена ещё более строгому протоколу, и одной из обязанностей камердинера было помнить об этом и напоминать господину. На следующий день юноши вернулись в библиотеку. Казалось бы, Алейфа должна была занимать возможность изучить окрестности герцогского дома, но заниматься с Кеиром грамотой оказалось для него намного интереснее. Он не мог налюбоваться на то, как меняется лицо молодого человека, когда он сосредоточенно хмурится, делая первые попытки сложить незнакомые символы в слова. Если бы на его месте был любой другой человек, эта необразованность, наверное, вызывала бы у Алейфа раздражение, но он видел, как старается Кеир, как с тревогой смотрит на него невозможно-красивыми глазами, когда сомневается, верно ли прочитал очередное слово в книге. Каким-то образом даже читая по слогам он умудрялся не терять удивительного изящества, скользившего в каждом его движении. Но ещё вдобавок Кеир очень хотел научиться читать, и это чувствовалось. Он робко, словно сам не веря, что у него начало получаться, улыбался, когда буквы начали обретать для него смысл. А ещё Алейфу безумно нравился его голос. Он был довольно высоким, но всё равно не женственным и как будто наполненным таинственной силой. Даже чтение по слогам в исполнении Кеира звучало как музыка. Алейф влюбился. И вскоре это стало очевидно для его семьи. Однако, когда мать попыталась поговорить с ним о том, что он уж очень много времени проводит с обычным слугой, принц отмахнулся, заявив, что его будущий камердинер должен быть хорошо образован. И что он, Алейф, хочет проследить за образованием Кеира лично, пока есть возможность. На четвёртый день их пребывания в Велларии, когда Айолин искал куда-то запропавшего Эльвида, Лиор сидел на балконе с вином. Выход на балкон был сделан из королевских покоев, и оттуда открывался вид на город. Причём выход был как из покоев короля, так и из покоев королевы. — Лиор. Король повернул голову, услышав голос супруги. Та приближалась к нему, кутаясь в шаль — вечер выдался необычайно прохладный для этих мест. Лиор не замечал этого, возможно, потому, что пил уже вторую бутылку. — Да? — Я хотела с тобой поговорить, — сказала королева и села в пустое плетёное кресло рядом с супругом. — Об Алейфе. — А что с ним не так? — спросил Лиор. — Он поселился в библиотеке герцога, что меня лично скорее радует. — Да, но с кем он проводит там время? С тем самым юношей, Кеиром. — И… что? — Лиор! Из всех людей ты-то должен понимать, «что»! Алейф влюбился. — Я не вижу в этом проблемы, — ответил король. — Не видишь? — переспросила королева. — Нет. На самом деле, я обсуждал это с Айолином. И он сказал мне одну очень важную вещь: если Алейф захочет завести себе любовника — он заведёт себе любовника, и мы ему не помешаем. Он очень умный юноша, так что он найдёт, как обойти любые запреты. И не так уж плохо, если его любовником станет Кеир. Он — простолюдин без памяти о самом себе, но он точно при Алейфе бескорыстно. И он будет Алейфу искренне предан. Более того, в положении камердинера Кеир сможет находиться при Алейфе, не вызывая никаких подозрений и неприятных слухов. Так что… да, это хороший вариант. — Хороший вариант, значит… — пробормотала королева. — Прямо как для тебя — Айолин. — К сожалению, Кеир — не рыцарь-чародей, — ответил на это Лиор. — Слушай… я знаю, ты недолюбливаешь Айолина. Но он неоднократно спасал жизнь мне и вытаскивал из потенциально опасных ситуаций наших детей. Если у Алейфа будет человек, которому он сможет доверять так же, как я доверяю Айолину, я буду только рад. И не важно, какие их там будут связывать отношения. Пусть они творят за дверями спальни всё, что хотят — лишь бы это не выплыло наружу и не помешало Алейфу, когда понадобится, всё-таки жениться и оставить наследников. — А ты не боишься, что он откажется жениться? — спросила Халла. Лиор вздохнул. — Боюсь, конечно, — сказал он. — Придётся… убеждать как-то. Но ведь я был в его возрасте, когда мы с тобой поженились. И ничего, я это пережил. Королева невесело усмехнулась. — Ты говоришь так, как будто брак со мной — это наказание! — воскликнула она. — Прости. Я очень рад, что моей женой стала именно ты. Правда. Ты умна, я знаю, что могу на тебя положиться, и ты — отличная мать моим детям. Жены лучше я не мог бы и желать. Скорее всего… я сам как муж значительно хуже, — да, вино уже хорошо развязало Лиору язык, и он не особенно следил за словами. — Но всё же нас обручили против воли. И… я бы не женился, если бы у меня был выбор. Вообще. — Ну да, — королева фыркнула. — Ты бы скорее вышел замуж за своего командора гвардии, верно? — Халла, — Лиор закатил глаза. — Вот чего ты от меня добиваешься? Открытого признания, что я с ним сплю? Даже если и да — дальше что? И вообще, мы говорили о Алейфе. В общем, нет, ничего против его связи с Кеиром я не имею. Лишь бы всё было по обоюдному согласию и бескорыстно. Настоящая любовь — это роскошь для людей нашего положения. И не надо лишать Алейфа этой роскоши. Некоторое время король и королева молчали. — Разрешишь присоединиться к тебе? — спросила королева. — Здесь очень вкусное вино. — Разумеется. В моих покоях у дверей балкона стоит лакей… Так, я что, собираюсь посылать свою жену, чтобы она позвала слугу? Нет, я — отвратительный муж… — пробормотал Лиор и, отставив бокал, поднялся со своего кресла. Королева, не стесняясь, взяла его бокал и сделала глоток. — Сейчас позову его. Пусть принесёт второй бокал… и ещё бутылку. — И что-нибудь тебе накинуть, — сказала Халла. — Ты ведь мёрзнешь постоянно, а уже вечереет. — Вот видишь! Как я могу не ценить такую заботливую жену?! — король взял её руку в свою и неловко поцеловал пальцы. Его супруга холодно усмехнулась. — Сейчас вернусь. Лиор даже не подумал возмущаться, что Халла без спроса взяла его бокал и начала пить. В конце концов, вино и правда было очень коварным. Возможно, ему как раз стоило сделать небольшой перерыв… Когда Лиор вернулся со вторым бокалом, бутылкой и пледом, Халла сказала: — Знаешь, я бы относилась к Айолину чуть лучше, если бы ты не упоминал его буквально в каждом нашем разговоре. И возможный роман Алейфа и Кеира ты уже обсудил с ним, но не со мной. — Прости, — ответил Лиор, даже не сделав попытки отпираться. Да и настроения у него не было. — Был бы он просто командором стражи, ты бы слышала о нём гораздо реже. Но он — член Королевского Совета и мой политический союзник. Я в своё время привык во всём советоваться с его отцом… А теперь вот с ним. — Хотя бы с герцогом ты не спал? — спросила королева насмешливо. — Халла! — Лиор закатил глаза и налил им вина. — Нет, конечно. Герцог Аргус — мужчина видный, этого не отнять. Но всё же он мне скорее как отец. Да и он до сих пор любит свою погибшую супругу… — Он тебе как отец, говоришь? То есть, твои отношения с Айолином являются своего рода инцестом? К слову, маркиз ведь приходится тебе дядей, хоть и в довольно дальнем колене? — Прекрати! — король чуть поднял голос. — Это уже не смешно. Зачем ты меня злишь? — Меня раздражает, что ты обсуждаешь будущее наших детей скорее с Айолином, чем со мной, — ответила королева. — Позволь мне эту маленькую месть. Что до герцогини… она была очень везучей женщиной. Выйти замуж за герцога… — Была бы, если бы не погибла, — ответил Лиор на это. — Мы ведь так и не успели с ней познакомиться… Я лишь раз видела её среди гостей на нашей свадьбе, и вскоре она умерла. Что с ней случилось, так точно и не поняли? — Нет, — Лиор покачал головой. — Я сам то и дело думаю об этом с тех пор, как мы приехали в Велларию. Возможно, её убили, и хотели убить Айолина, чтобы вынудить герцога на второй брак. Сейчас, двадцать лет спустя, мы уже вряд ли узнаем правду. Но если всё так, как я полагаю… то она погибла именно из-за того, что её полюбил герцог. Король и королева снова надолго замолчали. Цена любви… Цена любви для людей у власти всегда была высокой. — Ты знаешь, — сказала Халла, чуть помедлив, — то, что Алейф влюбился в Кеира… и то, что ты сам — мужеложец, наверное, всё-таки к лучшему. В конце концов, Алейф не сможет тайно обручиться с ним или завести детей. А принять, что тебе вообще не нравятся женщины, для меня гораздо проще, чем… если бы у тебя были любовницы. Лиор вздохнул. — Я не думаю, что были бы, — сказал он. — Ты правда дорога мне, очень. И не твоя вина, что я просто… такой. Что я не способен полюбить женщину. Но я всё равно очень рад, что ты есть в моей жизни. Я… постараюсь советоваться с тобой чаще. — Спасибо. Это для меня очень важно. И, знаешь… ты не такой плохой муж, — сказала королева с усмешкой. — Несмотря ни на что, мне ни разу не хотелось тебя отравить. — О! — Лиор поднял брови. — Вот это комплимент… Спасибо, буду знать, что со мной не всё так плохо. Твоё здоровье! — король поднял и осушил бокал.

***

Удивительно, но то, что Алейф влюбился, в последнюю очередь заметил сам Алейф, хотя принц отдавал себе отчёт в том, что его привлекают юноши и девушки в равной степени. Кеир с этой точки зрения был идеален — с изящным телосложением, но всё-таки довольно сильный, он, казалось, взял лучшее от обоих полов. И когда на шестой день их посиделок в библиотеке Алейф поймал себя на том, что рассматривает, как во время чтения двигаются губы второго юноши, вовсе не для того, чтобы следить за правильной артикуляцией, а потому что хочет Кеира поцеловать, он даже не удивился. Немного настораживала скорость, с которой его влечение к Кеиру стало таким сильным… Но даже при дворе Алейф не видел ни одного юноши, который обладал бы тем же притягательным изяществом, что Кеир. Оставалось только решить, что делать в связи со своими чувствами. Алейф, когда ему было нужно, беззастенчиво пользовался положением принца, пусть и младшего, в личных целях. Несмотря на то, что когда-то у него был до крайности серьёзный разговор с командором Айолином о необходимости соблюдения приличий, Алейфа это не смутило. Он понял ровно одну вещь: что он может делать абсолютно что захочет, пока это не приведёт к скандалу. Он никому ничего не обещал, но перспектива сблизиться с принцем оказалась достаточно соблазнительной сама по себе. У Алейфа уже было несколько любовниц и любовников, однако никого из них он не воспринимал иначе, кроме как приятную компанию на пару вечеров. С Кеиром ситуация была другой. Алейф пообещал себе, что будет действительно заботиться о потерявшем память юноше, а, значит, считаться с его чувствами. И как в такой ситуации за ним… ухаживать, он совершенно не представлял. Более того, потеря памяти Кеира усложняла дело ещё сильнее — как знать, правильно ли он поймёт намёки принца на желание разделить постель? Впрочем, поскольку семья Кеира всё никак не давала о себе знать, вероятность, что он уедет вместе с Алейфом в Рейвель, становилась всё выше. А уж там у принца будет время, чтобы перевести их отношения на новый уровень. Возможно, впервые в жизни не стоило торопиться, а немного насладиться предвкушением. За время пребывания в гостях у герцога Алейф успел купить для Кеира несколько более приличествующих слуге принца нарядов, а также парочку несложных книг, по которым молодой человек мог дальше тренироваться в чтении. Кеир был очень признателен ему и постоянно спрашивал, как может отблагодарить за доброту… а Алейф еле удерживался, чтобы не попросить о поцелуе. В конце концов, он не хотел, чтобы Кеир подумал, будто принц испытывает к нему лишь плотский интерес и потому решил оставить при себе. И сперва следовало всё-таки выяснить, как сам Кеир относится к любви между двумя юношами. Алейф не знал, насколько свободные нравы в Велларии в этом отношении и не очень представлял, как выяснить. Ну, то есть, можно было попытаться отпроситься у Айолина в Альвир в одиночку, зайти там в пару питейных домов и проверить, но это не казалось здравой идеей. Даже при том, что Алейф мог постоять за себя, он просто не хотел даже флиртовать с кем-то кроме Кеира. Ближе к концу их визита Алейфу несказанно повезло — помимо легенд Велларии, в герцогской библиотеке нашлась книга со сборником непристойных стихов. Когда принц достал её, он ожидал, что Кеира содержимое смутит, но тот лишь переспрашивал, когда встречал в тексте иносказательный названия для различных частей тела. Попадались там и грубоватые произведения о мужской любви… и это Кеира тоже ни капли не смутило. Знак был хороший. Алейф вспомнил, что в личной библиотеке короля в Рейвеле он как-то увидел книгу без каких-либо опознавательных надписей на обложке. Открыв её на середине, Алейф попал на сцену страстного признания в чувствах между двумя благородными воинами. Поразившись вкусам отца, книгу Алейф стащил себе — в конце концов, судя по слою пыли на корешке, Его Величество давно её не перечитывал. Вот эту-то книгу и можно было дать прочитать Кеиру, когда они прибудут в столицу. А потом обсудить прочитанное.