Тьма в тебе

Действительность надвигалась на него волнами полусонных мыслей. Регулус мог бы остаться в этой кровати навечно - слишком мягкой и удобной, чем когда-либо, сон никак не хотел его отпускать. Но непрекращающийся раздражающий звук извне заставил его нос сморщиться, а затем он резко распахнул глаза. В тот день Регулус — неимоверно усталый и истощенный — заснул едва ли голова коснулась подушки; и, должно быть, впервые за пять лет обучения забыл задернуть шторы, - потому что следующее, что он помнил, это пробуждение от солнечного света, льющегося ему прямо на лицо. Прищурившись, он попытался сориентироваться. Сон был настолько глубоким, что на мгновение его мозг не мог понять, когда и где он проснулся. Ну, конечно, он выдохнул, рассматривая темный узорчатый потолок. Его тело моментально расслабилось. Хогвартс. Осознание затопило его голову чем-то мягким. Чем-то очень похожим на облегчение. Он покинул Гриммо 12, приехал в школу, слушал инфантильные речи директора и... Черт. Когда Регулус вспомнил, то снова закрыл глаза. Тошнота поселилась в его горле, пока он стал осколок за осколком собирать события вчерашнего дня. Первого вечера в Хогвартсе. Даже не чертова дня. Он сказал... Салазар, он действительно это сказал? Регулус раздраженно зажмурился, недовольный на себя. Он не хотел этого говорить. Но он только приехал из дома, его нервы были на пределе, а вся тьма и раздражение, копившиеся и бурлящие в нем изо дня в день, буквально выползали у него из под кожи. На что он надеялся? Cириус всегда оставался открытой раной, которая никогда не переставала гноиться. Ему стоило смириться с этим, Регулус ничего не мог поделать - все его самообладание летело к черту, стоило брату открыть рот. Призрачный отпечаток пальцев матери начал гореть на щеке, когда звуки шарканья вернули его в реальный мир окончательно. Регулус вдохнул столько воздуха, сколько могли выдержать его легкие, и сел. Уже одетый в учебную мантию Руквуд, стоял у изножья своей кровати, судорожно собирая сумку. Он поднял голову, когда Регулус спустил ноги на пол. — Черт! — Август вскочил и ударился головой о раму кровати. — Я пытался не разбудить тебя. У него плохо получалось, но Регулус решил не упоминать об этом. Он сонно оглядел общежитие, замечая пустые кровати и полностью припоминая прошлый день. Август тяжело вздохнул, откинув учебник на кровать: — Завтрак скоро кончится. Тебе лучше поторопиться, если хочешь успеть. — Действительно? — Мерлин, сколько он проспал? — А почему ты все еще здесь? — Не хотел идти с Корбаном, — осведомил Август без особого энтузиазма, — Кажется… э-э… он не в настроении. Регулус подавил желание закатить глаза, отворачиваясь спиной, чтобы переодеться. Было приятно знать, что в его мире все еще оставалась какая-то стабильность, хоть она и выражалась в настроении Эйвери, которое постоянно раскачивалось подобно маятнику. Они вышли из подземелий уже через несколько минут, заворачивая в один из наполненных учениками коридоров, и направились к Большому Залу. И Регулус действительно был бы счастлив миновать коридоры в полном молчании, но у Августа явно были другие планы. — Итак, где ты был вчера? — наконец, после нескольких минут бессмысленных разговоров, он спросил, то, что хотел. Регулус наклонил голову, стараясь не выглядеть нервным из-за этого вопроса. Руквуд продолжал болтать. — Ты так рано ушёл с ужина, и, кстати, — он поднял брови, — пропустил уйму всего интересного. — Я вчера устал с дороги. Сразу пошел в спальню. — как можно небрежнее солгал Регулус, заворачивая в коридор и стремительно меняя тему. Он не сомневался в своем тоне, но ни к чему было давать Руквуду лишнее время для размышлений. — Так и что я такого пропустил? В Уилкиса снова отлетело его же проклятие? Это было забавное общее воспоминание, которое обычно упоминал именно Руквуд, но парень не улыбнулся. Его рябое лицо сошлось тенью внутреннего сопротивления, и Регулус с интересом посмотрел на него. — Говори. — подтолкнул он, посерьезнев. Брови однокурсника придвинулись к переносице, но Регулуса это ни капли не обмануло — Август хотел рассказать. Он всегда был жутким сплетником, и хотя чаще это качество имело для Регулуса ценность - знать, что происходит в тени факультета, о чем шепчутся языки за его спиной, было полезно - но Август совершенно не умел фильтровать информацию. Руквуд боязливо осмотрелся по сторонам, прежде чем положить руку ему на плечо. — Снейп теперь Пожиратель Смерти. — пробормотал он и Регулус мог бы подавиться воздухом от этого заявления, если бы не был хорошо воспитан. — Снейп? — чуть не рассмеялся он. — Не может быть. Северус Снейп, которого на протяжении шести лет травили Гриффиндорцы? Которого подвесили вверх тормашками, как груду тряпок на пятом курсе? — Корбан говорил об этом весь вечер. — пожал плечами Руквуд, наблюдая за его реакцией. — Кажется, он завидует. А ты ведь знаешь, что его родители близки с.. — Такого не может быть. — повторил Регулус, не понимая кого теперь он пытается убедить. — Он даже не чистокровный. Регулус не знал так ли это важно Темному Лорду, но семьи, которые поддерживали его были таковыми. Тем более Снейп ещё даже не был совершеннолетним, — в этом не было смысла. Зачем он мог понадобиться Темному Лорду? — Наверное, он доказал свою ценность. — хмыкнул Август, и этот звук осел чем-то неприятным в желудке. Ценность? Какую ценность нужно было представлять, чтобы стать Пожирателем Смерти? Способности Снейпа к Темной Магии несомненно велики, — было глупо отрицать, все на факультете знали это, — но этого было недостаточно, верно? — Опередив других? Не верю, что не нашлось кого-то получше. — Ну вот, Регулус, теперь ты говоришь прямо как Корбан! — Регулус неприязненно сморщился на это заявление. — Ничего подобного. — сразу опровергнул он. Но даже для него это прозвучало достаточно сомнительно. — Просто в следующий раз стоит тщательней проверять информацию, которую дает тебе Эйвери. Нам не нужны пустые, лживые слухи на факультете. Слава Мерлину, Август лишь вжал голову в плечи, стушевавшись от его тона и не став спорить. Это было абсурдно. День в который Северус Снейп вступит в ряды Темного Лорда - станет для Пожирателей Смерти черным днем. Регулус опустился на привычное место, игнорируя тот факт, что рассадка в нескольких футах от него успела измениться. Он непроизвольно бросил короткий взгляд на Снейпа, который теперь сидел ближе, конечно, в окружении Уилкиса, Мальсибера, и, что удивительно, Эвана Розье. Регулус не заметил его в прошлый раз — очередное доказательство необычайно рассеянного и небрежного состояния, в котором он тогда прибывал, — и теперь с досадой чувствовал, что что-то упустил. Зеленые глаза Эвана были полны энтузиазма, когда он увидел, кто присоединился к ним. — Блэк, Руквуд! Наши поздние пташки! — поздоровался Эван за всех них, широко улыбаясь. Его лицо было загорелым, а некоторые пряди волос заметно побелели за лето, будто выгорели на солнце. — Мы вас уже потеряли. — Розье. — Регулус кивнул, стараясь выглядеть совершенно не заинтересованным, и стал накладывать в тарелку еду. Снейп безучастно взглянул на них черными глазами и вновь склонился над учебником. Регулус проигнорировал многозначительный взгляд Августа, приклеенный к его лицу, и озабоченно посмотрел на пустое местом рядом с собой. Пока пустое, поправил он себя, сжимая в руках столовые приборы. По какой бы причине Барти не задерживался, ему действительно стоило поторопиться. Он позволил себе немного расслабиться, когда за столом стали возобновляться разговоры. Регулусу казалось, что прошла целая вечность с его последнего завтрака в Хогвартсе — наполненного ароматом еды, тихих бесед и перешептываний. К невероятной удаче, похоже никто не слышал о его фиаско прошлым вечером, а если и слышали, то молчали, предпочитая кидать любопытные взгляды на Розье и Снейпа или обмениваться впечатлениями о прошедшем лете. Толстая шея Эйвери грозилась свернуться от такого сильного наклона. Однако, даже Регулус должен был признать величину отпечатка войны, покрывшего школу. Конечно, Хогвартс все еще оставался одним из безопаснейших мест в стране, но это совсем не значило что студенты не принесли с собой те мрачные, удрученные настроения, которые витали за стенами замка. Да, внимательно осматриваясь, подумал он. Теперь он видел это чуть яснее. Ряды факультетов заметно поредели. Заколдованное небо над столами было серым и пасмурным. Это заметил не только он: многие его однокурсники говорили об этом, кто-то прямо, а кто-то избегая четких формулировок о причинах, что любопытно. Слизерин, всегда имевший репутацию наиболее независимого факультета, демонстративно отделился от остальных ещё год назад — вряд-ли кого-то бы удивила их прямолинейность. В конце концов, соперничество уже переросло во что-то невообразимое. Регулус мог лишь представить, что будет дальше. Впрочем, некоторые, казалось, только этого и ждали. Смотря на Уилкиса думалось, что его детская заветная мечта наконец исполнилась - настолько он светился. Он громко и похабно смеялся, разговаривая с Розье, и это выглядело дико, потому что Регулус знал — Эван терпеть его не может. Во конце трапезы, как и ожидалось к ним подплыл профессор Слизнорт. В этом году раздача персональных расписаний несколько затянулась, так как декан должен был вначале удостовериться, что все получили нужное количество баллов за СОВ, чтобы начать ходить на занятия нужные для ЖАБА. — Регулус. Превосходный выбор. — весело кивнул Слизнорт, протягивая ему расписание. Юноша осторожно принял его, быстро скользнув по содержимому, делая вид, что это он выбирал свое будущее. — И, о, мисс Розье, — он протянул ей свиток с не менее довольным видом, — Смею напомнить, что вас и мистера Уилкиса сегодня ждет собрание старост. Будет небольшое обьявление. Регулус поднял взгляд на девушку, сидевшую неподалеку. — Мы будем, профессор. — кивнула она и невинным голосом добавила: — Конечно, если Якоб не заработает к вечеру отработок. Никто не засмеялся, но многие поспешили скрыть улыбки за стаканами. Август громко закашлялся, подавившись тыквенным соком. Уилкис, расслышав это, откинулся назад и растянул губы в глупой ухмылке, совершенно не стесняясь присутствия декана. Какой же. Идиот. Для Регулуса до сих пор оставалось загадкой, как Якоб умудрился стать старостой, учитывая тянущуюся за ним дурную славу, которую тот никогда не опровергал. — М-да. — неловко прокашлялся Слизнорт, напрочь игнорируя переглядки своих студентов. — Будьте осторожны, Уилкис. — предупредил он, но из его уст это прозвучало как всегда беспечно и пусто. Однако, это не помешало в следующую секунду мужчине бодро продолжить идти по списку учеников, пока наконец не прозвучало: — Мистер Крауч? — Выражение лица декана стало искренне растерянным. — Где мистер Бартемиус Крауч? Многие отрицательно закачали головами, но кожа Регулуса тут же покрылась зудом — столько пар глаз мгновенно устремилось на него. Включая глаза профессора Зельеварения. Регулус почувствовал острую потребность солгать, — что-то машинальное, на уровне инстинктов, — но он тут же отдернул себя и слегка покачал головой. Слизнорт нахмурился еще сильнее. — Его родители ничего мне не сообщали... — побормотал он, а затем преувеличенно тяжело вздохнул. — Ох, конечно, так жаль. Так много отсутствующих в этом году! Внешние обстоятельства никого не обходят стороной, но все же я надеялся, что Слизерин обойдется без потерь. Что-ж. — это было самое элегантное упоминание о войне, которое Регулус когда-либо слышал. — Не могли бы вы, Регулус, передать ему, если тот обьявится, чтобы по прибытию он зашел ко мне за своим расписанием? Регулус легко кивнул. — Конечно, профессор. — Славно, славно! — Слизнорт добродушно похлопал по плечу Руквуда, который оказался ближе всех к нему, отчего тот чуть не подавился, и дав еще пару напутствий, удалился. Легкомыслие профессора было привычным делом, но это не помешало Регулусу почувствовать укол раздражения. Школа - все для Крауча. Все знали это. В конце концов это трудно было не заметить. Единственный кто ухитрился сдать 12 СОВ — беспрецедентное событие, как говорил сам Слизнорт, — но, кажется, Декан либо не слишком хотел вмешиваться в личные дела семьи судьи, либо просто не достаточно интересовался этим в контексте "обстоятельств". — Надеюсь, с ним все хорошо. — тихо раздалось через пару секунд, когда шум возобновился, и Регулус поднял голову. Розье смотрел на него с тщательно скрытой смесью любопытства и задумчивости. — Может стоит написать ему? Регулус нечитаемо уставился на него. Он не мог написать Барти, неужели Эван не понимал? — Да. Думаю именно так тебе и стоит поступить. — пожал плечами Регулус. — Ну, мы оба знаем, что не мне писать ему письма. — Регулус злобно посмотрел на него, но Эван даже не оглянулся, продолжая поглощать пищу. В конце концов, первый завтрак закончился, и, Регулус, вопреки всему происходящему, выдохнул, позволяя осознанию разливаться по телу. Он был в Хогвартсе. Он был в безопасности.

***

Он хромал, вышагивая в строну Хогвартса. По крайне мере он так чувствовал - он не знал точного местоположения, но не мог даже использовать палочку. Все силы покинули его еще километр или два назад. Его обувь утопала в рыхлой земле, и каждый шаг отнимал и без того убывающие силы. Солнце уже давным давно зашло, но его бил озноб, обливая кожу потом и заставляя зудеть под грязной одеждой. Ему казалось, что еще шаг и он умрет, деревья прижимали со всех сторон, голова кружилась от долго неменяющегося пейзажа. Даже гнетущее чувство ненависти, которое сопровождало его всю дорогу не могло сравниться с этой бесконечной усталостью. Вдруг его посетила страшная мысль: Не ходит ли он чертовыми кругами? Барти тут же захотел остановиться и попробовать оглядеться, но он знал, что это не в коем случае нельзя было делать. Его глаза посмотрели вверх, туда, где виднелись клочки неба, и Барти почувствовал как его губы растягиваются в истеричной улыбке. Верхушка Астрономической Башни была словно огромное горящее знамя, посреди черного неба. Дикий смех начал подступать к горлу, и только через пару секунду Барти осознал, что действительно смеется. Ты - ненормальный, неблагодарный мальчишка! Ты хоть понимаешь, как опозорил меня?! Магия взметнулась в нем, словно ужаленная, ее гул в крови не давал расслышать слезы его матери, когда она встала перед ним, грудью отгораживая от отца. Ее крик, который она издала, когда он ушел, убежал, оставив ее одну в том доме. И то, как затрещали его кости - любое его удовлетворение от высказанных слов было мгновенно омрачено пустотой, которая быстро поглотила его. Мне мерзко носить твое поганое имя! Ничтожество! В конце концов, адреналин носившийся по его венам последние часы стал иссекать, но Барти удалось донести свое избитое тело до Замка, чтобы упасть и отползти к ближайшему каменному столбу. Он протер мокрый лоб рукой и уставился на кровь, пропитывавшую его мантию, делая темно бордовой. Это смешно, но он не знал, что делать дальше. Его глаза не могли фокусироваться на чем-то дольше секунды, покрывая фон черными пятнами, а еще Барти не был уверен, что сможет банально подняться на ноги. Тьма поглощала его. Он так сильно хотел спать, и онемение распространялось по его конечностям, парализуя и придавливая к земле. Неожиданно белый свет вспыхнул вокруг него, и Барти резко дёрнулся. — Черт!

***

— Это портрет Кровавого Барона! — Не может быть! Я видел его сегодня прямо в коридоре! — Ты думаешь у призрака не может быть своего портрета?! Вечером Регулус оказался в углу гостиной, сидя в кресле и всматриваясь в старинные гобелены на стенах, которые, кажется, уже были не рады всему этому хлынувшему вниманию со стороны первокурсников. День прошел быстро — едва ли Регулус успел устать. У них было два "окна" между занятиями, и это было лучшее изменение в этом году. Преимущество шестого курса заключалось в возможности обучаться в большей степени самостоятельно, и Регулус, как и многие другие, воспринял это с огромным удовольствием. Одиночество помогало ему сосредоточиться на важном. Ну. Относительное одиночество. — Вы слышали, что Селвин хочет начать тренировки со следующих недель? — Руквуд сидел рядом, расслабив свой галстук, который висел практически на плече, и наблюдая за их поединком. — Я задушу его во сне его же капитанской повязкой, если он произнесет это еще раз. Вообще-то я думал, что он откажется от нее в этом году. — отозвался Розье с чувством, а затем ухмыльнулся. — Ха! Шах, Блэк! Фигурка коня Эвана издала ликующий звук на шахматной доске. Регулус скептически выгнул бровь. — Интересно с чего вдруг ему это делать? — он отставил короля в сторону и посмотрел на Розье, — Маркус, вероятно, задушит себя сам, если это поможет ему не лишиться квиддича. — О-о, поверь, я знаю, но теперь мы с ним на седьмом курсе. Разве у него нет других дел? Например, экзамены? Личная жизнь? Было бы славно, если бы он вспомнил, что это все есть у других. — Селвин чертов наркоман! — вклинился Эйвери, сидящий неподалеку. Он сделал очередную пометку на пергаменте(Регулус не понимал как адресат разберет этот отвратительный почерк). — Держу пари, он женится на своей метле, когда выпустится. Корбан сказал это с отвращением, но все прыснули и даже Регулус улыбнулся. Про одержимость Маркуса Селвина квиддичем знали все, — и, как и следовало ожидать, не стеснялись посмеиваться. — Может быть тогда у меня будет шанс. — сказал Руквуд мечтательно, даже слишком мечтательно, и Регулус на секунду подумал, что тот говорит не о квиддиче. Август хотел стать капитаном с третьего курса - Регулус знал, хотя, по его нескромному мнению, капитан бы из него вышел неудачный. — Какая разница, — фыркнул Эйвери, — Все равно в следующем году игры могут отменить. Руквуд тут же оторвался от их шахмат. — Что?! Почему? Корбан довольно откинулся на спинку кресла. Регулус почти закатил глаза. — Поверь, Руквуд, Квиддич самая малая потеря из всех. Хогвартс может закрыться. Полностью. — и не обращая внимания на пораженный вид Руквуда и недоверчивый Розье, он обернулся к Регулусу. — За это лето многое поменялось. Ты наверняка это слышал? Регулус сделал паузу, серые глаза нарочито рассеянно скользили по шахматному полю. — Я знаю, что происходят серьезные изменения. Но не думаю, что Хогвартс закроют. Он не хотел подыгрывать Эйвери в этом безудержном параде кичливости и самодовольства. Корбан всегда говорил громко и пафосно, — пора бы уже всем к этому привыкнуть. Регулус, честно говоря, сомневался практически во всем, что выходило из его рта. Правда, Эйвери-Старший занимал должность в Министерстве. Не то, чтобы это было чем-то особенным - место в Верховном Суду, многие из друзей семьи занимали их, - но, должно быть, это могло иметь весомое значение, ведь теперь в Министерстве к Темным волшебникам относились с сильным подозрением. Их пытались отстранить всеми силами. Очередная политика. Но отец Корбана, очевидно, имел стальную хватку. Эйвери громко фыркнул. — Происходит намного больше, чем "серьезные изменения". — важно сказал он, — Отец думает, что в ближайший год у нас поменяется Министр. Регулус не смог скрыть своего удивления, оторвавшись от игры, прямо как Август. Гарольд Минчум - министр, занимавший свой пост уже около двух лет, пользовался огромнейшей популярностью среди волшебников. Особенно после его менее удачливой предшественницы. — Салазар, ты шутишь?! — Мальсибер, сидевший в кресле справа от них, беспокойно подскочил на месте. — Новый Министр? — нахмурился Эван. Он все еще выглядел недоверчивым, но теперь, казалось, что-то обдумывал. — Да, — кивнул Эйвери, явно довольный бурной реакцией однокурсников. — Скажу больше: в министерстве сейчас полный бардак. Они боятся. Вся их власть трещит по швам, они пытаются не выпускать ненужные слухи из дома. Держат "Пророк" на привязи, но, знаете, — Корбан злобно ухмыльнулся, откинувшись на спинке кресла. — Это ненадолго. За это лето на Его сторону перешло больше волшебников, чем за последние три года. Это не было чем-то запредельно новым. И хотя Эйвери не сказал прямо причину всего этого, он явно подразумевал, что Регулус и остальные ее уже прекрасно знают. Регулус знал. Лорд Волан-де-Морт. — Говорят, — спустя пару секунд сказал Мальсибер, неестественно выпрямив спину. — Говорят, что Лестрейнджи открыто присоединись к Нему. — Ну, слухи ходят разные. — недовольный сменой внимания пробурчал Эйвери, но Август его перебил: — Это правда? — он посмотрел на Регулуса и Эван, выгнув бровь, тоже посмотрел на него. Плечи Регулуса лишь на секунду напряглись, прежде чем расправиться. — Большинство Темных Семей благосклонны. — он подпустил в свою речь важность. Он не говорил прямо, - присоединились ли к Темному Лорду Блэки или нет, — это было неважно, все итак знали какого они мнения о магглах, — но он точно не планировал опровергать слухи, самозабвенно переходящие из уст в уста. Однако слухи были правдой. Одна из его кузин - Беллатриса - вступила в Его ряды одной из первых. Он не знал об этом лично, ему намекнула об этом Нарцисса на одном из ужинов, крайне гордая деятельностью сестры и мужа. Тем временем, в глазах его однокурсников появился маниакальный блеск, — послышались шепотки. Регулус неожиданно понял, что в их разговор вслушивались и остальные слизеринцы, сидевшие поблизости. — Мат. — сказал он сухо, принимая безразличный вид. — Что? — Розье моргнул на него в недоумении. — Шах и мат. — он показал на шахматы, чёрные фигурки издавали победные звуки. — Пожалуй, я пойду прогуляюсь. — пробормотал юноша, и, не обращая внимания на усилившийся шепот за его спиной, вышел из гостиной. Его сердце забилось в такт шагам. Вся эта возможность. Все это было окрыляюще... Дело было в том, что Регулус еще с детства знал, кем станет: будто зачитанная до дыр книга, он помнил каждое предложение, видел каждую потертость на страницах, и точно знал, чем это закончится, но всё равно был до ужаса очарован идеей стать кем-то большим. Регулус знал, что это несбыточная мечта. Знал — по крайней мере до тех пор, пока не услышал о Темном Лорде. О его бравой миссии. Это был его шанс. Второй, вечно запасной сын мог стать кем-то большим. Мать увидела бы его. Она бы никогда больше не посчитала его жалким, она бы гордилась им. В голове мгновенно возник ее образ. Удивленное, слегка восхищенное бледное лицо; ее одобрение прошлось по его венам, вызывая приятную дрожь по телу. Ему срочно был нужен свежий воздух. Юноша убыстрил шаг в сторону выхода, когда запнулся за очередным поворотом и чуть не столкнулся со знакомой блондинистой макушкой. Ему потребовалось чуть меньше секунды, чтобы затормозить и вернуть свое сознание из мира грез обратно в реальность. — Пандора. — выдохнул он, удерживая себя на месте. Глаза Розье удивленно распахнулись. — Регулус. — ответила она, лукаво оглядывая его, — Что ты тут.. Не поздновато-ли для прогулок по школе? Ее лицо было до смешного идентично лицу брата: загорелая кожа, светлые волнистые волосы, но черты, правда, гораздо мягче, чем у Эвана. И она определенно была куда ниже его; не то, чтобы существовали люди выше Розье. С его ростом половозрелого мутанта. — Еще пол часа до отбоя, — он недоверчиво покачал головой. — и ты действительно снимешь баллы со своего же факультета? Пандора прищелкнула языком. Ее совсем не школьное платье мерцало в полутьме. — Я староста, Блэк. — она помахала перед его лицом бумагами с расписанием дежурств, — Беспристрастность - моя гордость. Непредвзятость - мое второе имя. Ее лицо оставалось нарочито строгим, но веселье проглядывалось в морщинках в уголках ее губ. Насколько Регулус мог судить, у них были хорошие взаимоотношения, — по-крайней мере, она не сплетничала и не доносила каждое его слово своим родителям, — порой, они даже перебрасывались фразами в гостиной. Ему нравилась, как она, несмотря ни на что, старалась быть обьективной - что, в глазах посторонних, часто делало ее дикой чудачкой, - на младших курсах, будучи в растерянности, он только и делал, что ходил за ней по пятам. Но, со временем, они отдалились друг от друга. Пандора, казалось, не слишком была заинтересована в политике и интригах факультета, пока Регулус без перерыва оставался в самом их пекле. — В любом случае, — слабо улыбнулся он. — Я пойду. Хочу успеть вернуться в гостиную до того как беспристрастный и непредвзятый староста меня поймает. Он двинулся дальше, но Пандора неожиданно окликнула его. — Стой! Вообще-то я как раз хотела поговорить с тобой. Регулус, если быть честным, не хотел сейчас с ней разговаривать. Он примерно представлял тему, — ее беспокойное лицо говорило само за себя, — а его голова была забита совершенно другим... — Извини, я правда спешу. — он сделал шаг в сторону коридора, зная, что ее это не обманет. — Мы можем поговорить с тобой в другой раз? Выражение ее лица стало нетерпеливо-оскорбленным, когда она внезапно повернула голову и нахмурилась. — Погоди, ты это слышал? — Что? — Тихо! Регулус замер, прислушиваясь, но не заметил ничего кроме тишины. Пандора резко развернулась на каблуках, подошла к гобелену, закрывавшему стену, и подняла волшебную палочку. — Люмос! — Черт! — из полога послышалась испуганная ругань. — Снова вы! — яростно выдохнула Розье. — Минус десять очков с Когтеврана! И столько же с Пуффендуя! Воспользовавшись этой суматохой, Регулус развернулся и тихо выскользнул к мраморной лестнице, ведущей в вестибюль. Он прошел так пару метров, удаляясь от шума окончательно, прежде чем, наконец, замедлил шаг и огляделся по сторонам. Погода стояла пасмурная. Холодный ветер раскачивал сухие ветки деревьев, растущих по территории, а небо, сплошь покрытое тучами, накрыло всю территорию Замка мраком. Взмахнув рукой, Регулус быстро наложил на себя согревающие чары, проходя дальше и вдыхая свежий ночной воздух. Сколько бы лет не прошло — ему никогда не надоедали эти виды. Что-то внутри него злобно ощерилось при мысли о возможном закрытии Хогвартса, которое столь небрежно напророчил Эйвери. Чушь, отдернул он себя же. Хогвартс выстаивал и в худшие времена. Намного худшие. Что с того, что в Министерстве поменяется власть? Британия это перенесет. Конечно, Лорд Волан-де-Морт преподнесет совершенно иную политику, вернет традиции, которые были искажены или вовсе забыты, но толпа привыкнет к этому. В конце концов, это для их же блага. Согнув руку в локте, Регулус позволил холодному ветру просочиться сквозь пальцы, минуя чары. Он зачарованно наблюдал как его собственная магия слетала с ладоней невидимыми волнами, смешиваясь с ветром, и образовывала в руке небольшой вихрь. Невербальная беспалочковая магия считалась сложнейшей из всех проявлений магии - волшебники превозносили ее до небес, ее прозвали "искусством великих". Регулус всегда испытывал жгучее желание заполучить ее - он даже смог усвоить основы, вероятно, он бы смог наслать легкий сглаз, но энергия, затраченная на такое, ровнялась часовой дуэли. Вероятно, после лета, проведенного дома, он смог бы сделать что-то посложнее. Он точно должен был стать выносливее - все лето он стремился к совершенству. Регулус сжал кулак, рассеивая волшебство. Если он сейчас повторит что-то из дома, то его, вероятно, стошнит. Стоило этой безрадостной мысли пронестись в голове, как на периферии зрения что-то неожиданно промелькнуло. Юноша мгновенно поднял голову. Было темно, но на дороге ведущий от кромки Запретного Леса до Замка абсолютно точно был размытый силуэт, которого ещё несколько минут назад там не было. Серые глаза настороженно прищурились. Это точно не был школьный лесничий. Он шёл как-то сгорбившись и рассеяно, явно не в себе, судя по неравномерной походке, и… Регулус выпрямился. Убей меня Мерлин, ошарашенно подумал он, выругавшись. Нет. Но что-то нашёптывало ему, разъедая заднюю стенку головы, что это не может быть простым совпадением. Юноша вскинул палочку с Люмусом, освещая темные помещения, когда бежал к арке Главного входа, пытаясь добраться до человека. Кажется, весь страх быть замеченным преподавателями или старостами его покинул. — Эй! Кто здесь? — его голос улетал вместе с осенним ветром; он быстро, но настороженно шёл по дороге на которой видел черную фигуру, и судорожно оборачивался на любой шорох. Сбоку раздался треск. Регулус тут же крутанулся на месте, наставив палочку на источник звука. — Черт! — прошипел голос. Он стоял в тени с противоположной стороны, спрятанный от лишних глаз, прислонившись к одной из каменных арок. Даже если бы Регулус не поверил глазам, он бы узнал голос. Он шокировано разглядывал человека перед собой, который определенно был слишком реалистичным, чтобы быть плодом его воображения. — Барти? — изумленно повторил он, туша свет, чтобы не привлекать внимание. — Регулус? — его голос был не менее растерян, — Что ты тут.. — он будто собирался привычно усмехнуться, но оборвал себя, внезапно громко закашлявшись. — Что с тобой? — настороженно спросил Регулус. Он сделал пару шагов вперёд, и снова наколдовал слабый Люмос. Юноша замер. Барти выглядел просто ужасно. Он всегда казался немного утомленным, но сейчас, под белым свечением, он выглядел куда более замученным, — под веками виднелись темные насыщенные круги, будто он не спал несколько суток, а веснушки выделялись на побелевшей коже куда сильнее, чем обычно. Его мантия смотрелась так, будто он попал в драку — и вышел оттуда далеко не победителем. В целом, Крауч выглядел, как образцовая жертва насилия. — Салазар, — выдохнул Регулус и бросился к нему, — Что, чёрт возьми, случилось, Крауч? Только потому что он уже потянулся к его плечам руками, он успел поймать его. Тело Барти крупно содрогалось, его руки были слишком холодными, а воздухе пахло чем-то странно знакомым, затхлым, похожим на гниль или... Регулус узнал бы ее вкус даже во сне. Даже утопая в забытье. Темная магия. — Что ты.. — Регулус выпрямился и поражено посмотрел на него, но стоило Барти болезненно застонать, как беспокойство вытеснило все его мысли. Он начал быстро размышлять что ему, черт возьми, делать. Нельзя идти в Больничное Крыло, нельзя, его тут же исключат, но что тогда.. — Барти? — он окликнул его в страхе, слегка встряхнув. Кажется, теперь дрожь перешла и к нему в руки. Барти рассеяно тяжело моргнул на него, будто впервые увидев. Его лицо вытянулось. — Регулус, — проговорил он после долгого молчания, — Он знает. — О чем ты? Кто? — Мой отец. Он все знает.