Ложь под доспехами

Уже через несколько дней выматывающих тренировок под руководством господина Двалина, завораживающие пейзажи Ривенделла, некогда казавшиеся мне райским уголком Средиземья, начали утрачивать своё очарование. Утро начиналось с пробежки. И если в учебных сражениях, что ожидали нас после полудня, был свой особый шарм, то бегать я просто ненавидела! Фили и Кили приходилось намного легче: для них пробежать десяток кругов было как раз плюнуть. Они с лёгкостью завершали задание и отправлялись на отдых раньше положенного. Я же, отягощенная своей медлительностью, была вынуждена страдать в одиночестве. Главнокомандующий, похоже, сразу распознал мою слабость и без всякого зазрения совести продолжал испытывать мою выносливость до последнего. Он не отпускал меня на обед до тех пор, пока я не выполню своё задание до конца или даже не перевыполню его с лихвой. – Ты так долго бежал этот круг, малец, что я успел забыть, какой он по счёту, – говорил он иногда, язвительно потешаясь над моими страданиями. – Давай-ка начнём сначала. Возмутительно! Внутри меня кипело не столько от жары, сколько от злости и усталости. Мне хотелось подбежать к нему и плюнуть в лицо какое-нибудь ругательство на кхуздуле — словарный запас по такому случаю у меня был достаточно богат. Но здравый смысл удерживал меня от этого соблазна. Возвращаясь в свои покои, я падала на кровать и мгновенно засыпала. Мне снилось, как я одерживаю победу над Двалином на поле боя. Остриё моего меча остановилось бы точно у его груди, как это произошло с Торином пару месяцев назад, и поверженный с восхищением произнёс бы: "Молодец, Дарси, ты прекрасная воительница! Теперь можешь перенять мой пост главнокомандующего". Но эти дерзкие фантазии, конечно, оставались лишь туманными иллюзиями. В реальности я всё ещё имела самый низкий воинский чин — если роль посудомойщика вообще можно считать за таковой. В глазах Двалина я по-прежнему оставалась неопытным юнцом, мишенью для его шуток и колкостей. Если бы он только знал о моей близкой дружбе с леди Дис! Возможно, тогда он не позволял бы себе такой вольности. Последнее время я часто думала о сестре короля и о её решении отвергнуть ухаживания Двалина. Правильно поступила, Дис! Иначе всю жизнь ей пришлось бы вставать ни свет ни заря и нарезать круги трусцой вокруг их дома. «Прибавляй скорость, душенька, иначе тебя сожрут орки!» – вот это была бы романтика! После обеда у нас был небольшой отдых, затем мы вновь приступали к схваткам. Это было гораздо интереснее: мы разбивались на пары и сражались друг с другом различными видами оружия, периодически меняя соперников. Ни один из молодых гномов, как на зло, мне не поддавался – Двалин запретил. В один из первых дней тренировок Фили по доброте душевной решил ослабить свою хватку. Так и мне было легче, и синяков на коже не оставалось. Главнокомандующий, узнав про это, рассерженно рявкнул: «Что ты с ним, как с девчонкой?!» и Фили рисковать больше не стал. Его доброта закончилась так же быстро, как и началась. У меня от слов командира сердце в пятки ушло и вернулось на место только тогда, когда Кили наконец перестал хохотать и бросать на меня многозначительные взгляды. Вот же засранец! Смешно ему! Последний день нашего пребывания в Раздоле – я тогда ещё понятия не имела, что он последний, – ничем не отличался от остальных. Утром мы бегали по эспланаде под суровые упрёки и наказы господина Двалина. Воздух вокруг раскалился так, что мне стало казаться, будто я вошла в пылающие кузни. Фили и Кили, направляющиеся к скамье, помахали мне рукой, мол, "не обижайся, но мы пошли отдыхать". Я взглянула на них с нескрываемой завистью и показала язык. Добежав, наконец, эти несчастные десять кругов, которые за счёт удивительной изобретательности Двалина разрослись до четырнадцати, я обессиленным телом рухнула на скамейку подле своих товарищей. Мои ноги были так напряжены, что икры сводило судорогой. Грудь высоко вздымалась, пока я пыталась восстановить собственное дыхание. Молодые гномы оживленно болтали с господином Балином, пришедшим проведать своего брата и заодно поглазеть на наши тренировки. О чём они говорили, я не слышала: голова была заполнена мыслями о том, что никогда и ни при каких обстоятельствах я не посоветую Дис связать свою судьбу с главнокомандующим. Махал упаси! Я вообще скажу ей держаться от этого изверга как можно дальше. "Вот и упустил ты своё счастье, командир!" – проскользнуло у меня в голове, когда я сверкнула глазами на господина Двалина вдалеке. Тот, очевидно, не догадываясь о моих мыслях, усмехнулся нашим кислым и уставшим лицам. Балин по-дружески похлопал меня по плечу: – Так держать, парень. Не зря говорят: "чем горячее пламя, тем крепче сталь". – У белегостцев нет такой поговорки, – отозвалась я, провожая сердитым взглядом удаляющуюся фигуру главнокомандующего. Балин не обратил внимания на проскользнувшую в моём голосе иронию, поэтому пояснил: – Эта древняя мудрость означает, что если гном не опустит руки, несмотря на все трудности на его пути, и если продолжит усердно работать, то он обязательно достигнет успеха. – Бег – это не трудность, это настоящие мучения... – произнесла я с наигранным отчаянием. – А лично мне, признаюсь, нравится бегать! – с задором вмешался Фили. – Была бы моя воля, только бы этим на тренировках и занимался. – Лучше уж стрельба, – возразил его брат. – Меньше усилий, а шансы на победу куда выше. Кили был метким лучником, Фили – быстрым соколом, а вот я... Я – прилежным посудомойщиком, иначе не скажешь. Неужели это всё, на что я способна? Я пыталась найти в себе хоть что-то ценное, но чем дольше размышляла об этом, тем больше мне казалось, что я бездарна. – Торин выбрал вас троих не случайно, – произнес Балин, словно прочитав мои мысли. Старый гном был награждён даром рассказчика. Фили и Кили, заинтересованные его словами, придвинулись к нам чуть ближе. Я не могла удержаться от того, чтобы слегка повернуться к нему в тщательно скрываемом предвкушении. – Позвольте мне рассказать вам одну историю. – И не дождавшись нашего одобрения, он прочистил горло и продолжил: «Это произошло много лет назад, задолго до того, как тень Смауга окутала наши земли. Вас самих тогда, друзья мои, даже в помине не было. В те времена в Эреборе царствовал король Трор, и среди его подданных выделялся замечательный воин по имени Барви. Он принёс множество побед своему народу, потому стал символом доблести и гордости среди нас. Однажды, когда господин Барви неспешно прогуливался по залам Эребора, его внимание привлекли радостный гомон и детский смех, доносившиеся из внутреннего двора. Это были королевские внуки, а с ними ещё несколько юных гномов – дети родственников и приближённых к короне. Они с азартом сражались друг с другом, разыгрывая битву с балрогом, и Барви невольно увлёкся их игрой. И вот, когда король Трор подошёл к нему с недоумением на лице, спросив, почему тот так уставился на детское баловство, Барви, не отрывая взгляда от сражения, ответил: «Ваше Величество, как вы знаете, своих детей у меня нет. Мне некого посвятить в тайны своего мастерства, некому передать те навыки, что сделали меня тем, кто я есть. Но в этих юных гномах я вижу потенциал. Если вы дадите мне позволение, я хотел бы их обучить». Трор, пораженный его словами, с уверенностью кивнул: «Конечно, мой верный воин. Я доверяю твоему чутью». В тот же день несколько юных гномов были избраны им в качестве учеников – среди них оказались и Двалин, и Торин, и даже его кузен Даин Железностоп, нынешний правитель Железных холмов. Барви был уверен в своих учениках, и через много лет они выросли в таких же великих воинов, каким был и он сам». Пока Балин говорил, на меня вдруг накатила волна странных ощущений, словно я вновь стала ребенком. Мне почудилось, что я нахожусь в родительском доме в Белегосте, а не на лавке в Ривенделле, за многие мили от него. Будто меня усадили на колени отца у горящего камина и стали рассказывать сказку. Мне стало так тоскливо, прямо до слёз! Старый гном посмотрел на меня с радостным блеском в глазах, но я быстро отвернулась. Не хватало, чтобы ещё кто-то заметил, как я расчувствовалась. – Зачем ты рассказал нам эту историю, Балин? – вмешался Кили с любопытством. – Чтобы вы поняли, почему из всего нашего отряда тренироваться выбрали именно вас и никого больше, – серьёзно ответил гном. – Торин всю жизнь очень уважал господина Барви и во многом хотел пойти по его стопам. Он увидел в вас особый потенциал и решил поступить так же, как когда-то поступил его учитель. Конечно, вы уже не дети, какими были преемники Барви во время своих первых занятий, но я искренне надеюсь, что вы осознаете, какой чести и ответственности вы удостоены. Я вновь вернула свой взгляд на Балина. Мои брови взметнулись вверх от удивления, старик с отеческой усмешкой кивнул мне в ответ. Улыбка тронула мои губы — скромная, но полная удовлетворения. Какая удача! Впервые я ощутила что-то, что смутно напоминало гордость за саму себя и за свои поступки. Всё сказанное Балином, очевидно, было правдой: во-первых, потому что старый гном никогда бы нам не соврал, а во-вторых, потому что я ясно помнила слова Торина, сказанные мне не так давно в Ривенделлском саду: «Поэтому, как когда-то поступил мой учитель, я должен предложить тебе тренироваться больше...» Без сомнений учителем, про которого говорил король, был господин Барви. На мои плечи легла ответственность быть преемницей их мастерства. К вечеру палящее солнце наконец отступило, и прохлада ночи медленно окутала долину. Почти стемнело, когда главнокомандующий велел нам расходиться по своим покоям. С небольшой опаской, пока никто не видел, я осторожно спрятала за спиной деревянный лук и колчан со стрелами. – Дарси, ты идёшь? – раздался звонкий голос молодых гномов издалека. Их фигуры почти не выделялись на фоне вечернего неба. – Я догоню вас позже! – крикнула я в ответ, стараясь придать своему голосу уверенность. Командир окинул меня придирчивым взглядом, словно искал в моих глазах что-то подозрительное, но ничего не сказал. Я почувствовала себя неуютно под его пристальным взором. – Доброй ночи вам, господин Двалин, – произнесла я с лёгкой улыбкой, стараясь скрыть смущение. Он пробормотал что-то вежливое и направился вслед за Фили и Кили. Когда их фигуры скрылись за поворотом, я с облегчением выдохнула и приблизилась к широкому дубовому стволу. Закрепив мишень на его коре, я отошла на приличное расстояние и приготовилась к стрельбе. Тренировать свои навыки мне очень хотелось, но из-за отсутствия меткости и постоянных колкостей Двалина на этот счёт я боялась быть осмеянной. Тот вечер выдался совсем неудачным: и хотя мишень была забита стрелами, все они красовались по краям, и ни одной не было в центре. Ещё одна стрела взмыла в воздух и исчезла где-то в траве. Я не удержалась от негодующего вздоха и притопнула ногой – ну сколько можно терпеть эти неудачи? Метнувшись рукой к колчану, я обнаружила, что лишь одна стрела осталась нетронутой. Остальные либо скрылись в траве, либо воткнулись в ствол дерева. Собравшись с мыслями и сосредоточившись на цели, я вновь натянула тетиву. В этот момент глухой треск сломавшейся ветки привлек моё внимание. Наверняка это был какой-то безобидный зверёк, однако мои инстинкты сработали быстрее. Я мгновенно развернулась в сторону шума и, словно под действием какой-то неведомой силы, отпустила стрелу. Она свистнула в воздухе и лишь чудом не задела темноволосого эльфа, находившегося неподалеку. – В который раз ты покушаешься на мою жизнь, Дарси? – произнес владыка Элронд с легким оттенком недовольства в голосе. – Во второй, – пробормотала я, стыдливо пряча лук за спину. – Простите ради всего святого, лорд Элронд. Я не хотела вас напугать. Это был наш первый разговор после того момента, как я решила продолжить путь в отряде Торина Дубощита. После него лорд Элронд, казалось, утратил ко мне всякий интерес. Это было правильным решением — иначе его повышенное внимание могло вызвать ненужные подозрения у гномов. А я не хотела потерять их доверие. – Весьма метко, – вновь взглянул на меня эльф, удивлённо вскинув бровь. – Ещё чуть-чуть — и я мог бы остаться без головы. – На самом деле я целилась в мишень, – поспешила объяснить я, указывая на дерево за своей спиной. Взгляд Элронда стал полон недоумения. От осознания уровня моей меткости он нервно хмыкнул и растерянно продолжил: – По крайней мере, радует, что ты продолжаешь тренироваться... Лорд медленно наклонился, чтобы поднять с земли стрелу, которая лишь мгновение назад пронзила воздух в опасной близости к нему. Его лицо оставалось невозмутимым, когда он протянул её мне. Холодный металл стрелы коснулся моих пальцев, я аккуратно переняла её и спрятала в колчан за спиной. – Сопроводи меня до ротонды, Дарси, будь добра, – произнёс он спокойным и уверенным голосом. Ротонда находилась всего в нескольких шагах от нас, окружённая знаменитыми Ривенделлскими садами. Это было по пути к гостевым домам, где временно проживали члены нашего отряда, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть в знак согласия и последовать за ним. – Ты уже видела Гэндальфа? – спросил Элронд, и ему пришлось слегка наклониться, чтобы я смогла услышать вопрос. – Уже много дней как нет. На выходных он явился ко мне, чтобы отчитать за непослушание. Он велел мне оставаться в постели и восстанавливать силы, а я решила посвятить время тренировкам. Теперь же кого не спросишь, где Гэндальф, все лишь в недоумении пожимают плечами. Элронд на мгновение обратил свой взгляд вдаль, где Мглистые горы были окутаны вечерним туманом. – Совсем недавно было принято решение о том, что отряд Торина Дубощита покинет мои владения на рассвете. Маг отправился предупредить об этом компанию, но, похоже, не застал тебя там. – Уже на рассвете? – удивилась я. – К чему такая спешка? Мне известно, что наш отряд должен добраться до Одинокой горы до наступления нового Дня Дурина, но ведь времени ещё предостаточно. – Есть те, кто желает помешать вам. У них есть на то свои причины. Именно по этому случаю я пришёл лично узнать, не изменились ли твои намерения. «С позором останешься в Долине или пойдешь помирать к Горе?» – вот каков был настоящий вопрос. Я мельком взглянула на Элронда и пожала плечами. – Нет нужды спрашивать. Вы и без того знаете мой ответ. – Конечно, мне известно о вашем гномском упрямстве, – кивнул владыка, и почему-то его слова прозвучали с едва различимым упрёком. – Но если бы я не предложил тебе гостеприимный кров во второй раз, это было бы крайне неуважительно с моей стороны. Я даже не задумывалась о том, чтобы остаться в Имладрисе: это был выбор без выбора. Я поблагодарила Элронда за его предложение, но отказалась, на что он снисходительно улыбнулся. – Раз так, то поспеши к своему отряду, госпожа, – сказал эльф, придерживая подол своих одеяний, чтобы подняться по ступенькам к прекрасной беседке. – Лучше тебе лишний раз не навлекать на себя гнев Подгорного короля. С этими словами он исчез за белокаменными колоннами ротонды. Постройки такого типа редко можно было увидеть у нас на севере. Я постояла ещё немного, пытаясь детально запомнить украшенное резьбой и обвитое вечнозелёными растениями творение зодчего, а потом в одиночестве направилась к гостевым домам. *** Как и предупреждал владыка, на рассвете наш отряд покинул его королевство и отправился дальше на восток через грозные, туманные хребты Мглистых гор. Утро выдалось просто чудесным – таким солнечным и теплым, что настроение у меня было лучше некуда. Как удивительно – когда на душе хорошо, ни один дракон мне не страшен. Только жалко, что Серый волшебник, по своим таинственным и непостижимым нам причинам, остался в Ривенделле и велел нам ждать, пока он не нагонит нас в горных тенях. Чем выше мы поднимались в горы, тем резче становился холодный, пронизывающий ветер. И хотя внизу, в долинах, лето было в самом разгаре, в туманных, окутанных дымкой вершинах царила суровая осень. Тропа, по которой мы шли, была извилистой и неровной, а потому крайне опасной – того гляди, сделаешь один неверный шаг и сорвёшься в бездонную пропасть. Однажды, поддавшись любопытству, я забралась повыше по скалам и стала вглядываться на запад, откуда, по моим расчетам, должны были виднеться родные Синие горы. Гномы наблюдали за мной без упрёка, но с усмешками – видно, моя наивность их позабавила. – Слезай, Дарси! Ты всё равно ничего не увидишь, – крикнул мне Балин, с шутливым укором качая головой. – Слишком далеко. И правда, оттуда было видно лишь скалы да плотную пелену серого тумана. С неохотой, чувствуя легкий стыд за свою глупость, я вернулась к отряду. – И как там в Эред Луин? – спросил Торин, когда я спрыгнула с валуна рядом с ним. Даже на лице нашего сурового предводителя играла благосклонная улыбка! По отряду прошлась волна смешков, но я не обиделась, лишь немного смутилась. – Там очень весело. Жители Залов машут нам руками и желают счастливого пути, – ответила я как можно более непринужденно. Мои слова прозвучали так уверенно и правдиво, будто я по-настоящему увидела вдалеке наших сородичей, мирно живущих в Синих горах под руководством леди Дис. Гномы захохотали. Но то был искренний и дружелюбный смех, полный одобрения, а не издевательств. Хоть моя выходка и была довольно глупой и наивной, она почему-то подняла всем настроение. Глядя на их раскрасневшиеся от холода и смеха щёки, я и сама захотела улыбнуться. Через пару дней тяжёлого, изматывающего пути нас настигла свирепая буря – вот тогда точно было не до смеха. Оглушительный гром грохотал с такой силой, что даже собственного голоса не было слышно. Ярко-белые молнии, словно огненные стрелы, освещали небо и впивались в верхушки скал. Со склонов срывались огромные валуны и пролетали прямо над нашими головами. Та жуткая ночь сохранилась в моей памяти лишь смутным пятном – наверное, из-за столь внезапных и сильных переживаний. Не помню, как мы оказались в пещере, но она стала для нас настоящим спасением: просторная, с высокими сводами, и удивительно сухая. Я озябла до дрожи. Моя пропитанная дождём туника промокла насквозь и неприятно прилипла к телу, отягощая меня лишней тяжестью и выдавая все мои женские изгибы. Слава Махалу, при мне был тёплый плащ, который укутал меня и надёжно скрыл мой главный секрет. Торин велел нам отлежаться до утра, чтобы затем продолжить путь с рассветом. Про нашего мудрого волшебника он даже слышать не хотел. Я постелила себе в укромном закоулке пещеры, свернулась под одеялом калачиком и, несмотря на непрестанно грохочущий гром, тут же провалилась в сон. Спала я неспокойно, и нельзя было сравнить те грубые, неотёсанные камни пещеры с мягкой периной, навсегда оставшейся в Имладрисе. Пробуждение было кошмарным. Крики, вопли, храп главнокомандующего – все смешалось в один ужасающий звук. Я открыла глаза и увидела, как в полу пещеры образовалась огромная щель, с каждой секундой становившаяся всё больше и больше. Бедные гномы стали скатываться в неё один за другим. Я, словно по инстинкту, успела схватиться за каменный выступ и на одной руке повисла над пропастью. Ноги я хотя бы тренировала в Ривенделле, а вот руки – нисколько! Они у меня с детства были слабые: я даже стиранное белье никогда не могла нормально отжать. Я попробовала подтянуться наверх, но, как очевидно, ничего не получилось. Тогда я попыталась закинуть ногу на выступ, но вывернуться, как змеюка, мне тоже не удалось. Руки, уже дрожавшие от напряжения, вдруг сорвались. Одно мгновение – и я полетела вниз, в черную бездну. Приземление прошло достаточно мягко, благодаря тому, что я упала одна из последних, прямо на тела своих товарищей. Но у нас не было времени даже перевести дух – со всех сторон, словно из чрева ада, выползали какие-то мерзкие существа. В полумраке ярко сверкали их злобные глаза – маленькие, как угольки, полыхающие ненавистью. Я даже не сразу поняла, что это были гоблины. Мой мозг отказывался воспринимать реальность, и мысли путались в одну большую кучу. Мне казалось, что всё происходящее – это лишь жуткий сон, кошмар, который должен отступить с рассветом. Ведь я едва успела открыть глаза, как меня уже затянуло в эту бездну. Позже, как выяснилось, наша сухая и просторная пещера была не обычным убежищем, а злосчастной гоблинской ловушкой. Командир, свалившийся рядом, велел мне держаться строго за его спиной, а сам принялся отшвыривать гоблинских тварей, словно они были всего лишь безобидными мухами. Я подобрала несколько пещерных камней и стала бросать их в врагов. Другого оружия у меня не было – гоблины обчистили нас до последней иголки. Я изо всех сил извивалась и пиналась ногами, совершенно не заботясь о том, что выгляжу нелепо. С троллями однажды прокатило моё "бешенство", а значит, и тут надо было попытать свою удачу. Однако мерзкие лапы схватили меня с обеих сторон и стали тянуть за собой, в непроглядную тьму. Я видела, как другие члены нашей компании тоже попали в плен. Нам пришлось следовать за гоблинами к их вожаку, и в этот момент в моих мыслях проскочило, что никогда прежде я не видела существ более уродливых. Даже каменные тролли, встретившиеся нам в нагорных лесах, – и те остались в моих воспоминаниях не такими омерзительными. В пещере было шумно: гоблины ругались на своем непонятном языке, кричали и даже смеялись над нашей безысходностью. Самым чудовищным из них оказался вожак. Выглядел он, конечно, противнее некуда, но далеко не внешность напугала меня до костей, а лишь только его взгляд. Верховный Гоблин смотрел нас не как на врагов, а как на закуску к его пиршеству. Бофур и другие гномы попытались разговорить его, но ни одно их слово не отложилось в моей памяти. Я вообще позабыла много того, что происходило в тот момент – может от испуга, а может от сонливости. Яркая вспышка света озарила пещеру, когда на помощь к нам пришёл Гэндальф Серый. И прежде чем я поняла, кто он такой, наш отряд уже схватил оружие и стал сражаться. Бифур кинул мне мой клинок, и я, не разбирая, кто стоит рядом со мной, стала размахивать им в разные стороны. Из гномов, к счастью, я никого не ранила. Они поняли, что ко мне лучше не приближаться, если жизнь дорога, а с гоблинами я и сама могла справиться. Мы бежали, как угорелые, по хрупким деревянным мостам до тех пор, пока чудовищные вопли гоблинов не стали потихоньку затихать. Через узкие каменные проходы мы, наконец, выбрались из пещеры. Какое счастье вновь оказаться там, где светло и тепло, где поют птицы и зеленеют деревья! Здесь под лучами яркого солнца гоблины не могли нас поймать. Они, как я узнала позже, ужасно боялись дневного света и почти никогда не выбирались из своих подземельев. Свободой, которую мы обрели, долго довольствоваться не пришлось. Вскоре на горизонте появились орки, верхом на варгах – зловещая тень, пожирающая остатки нашей надежды. Не знаю, унюхали ли они наш след самостоятельно или Верховный Гоблин подсказал им дорогу, но факт оставался фактом: они шли за нами. Впереди обрыв, дальше некуда. Мы бросились к деревьям и взобрались на их длинные, но не особо прочные ветви. Благодаря находчивости Гэндальфа, наши руки, дрожа от страха, метко бросали горящие шишки в наступающих врагов, надеясь отогнать их. Небольшая удача продлилась всего пару минут. С ужасом я заметила, как Ори соскользнул со своей ветки. Пропасть под нами – настоящая ловушка, как говорится, "упадёшь – костей не соберёшь". К счастью, юный гном успел схватиться за ботинок своего брата господина Дори, и они вдвоём повисли на одной хрупкой ветке. Их отчаянные крики о помощи донеслись до меня, и у меня кровь застыла в венах от испуга. – Господин Волшебник! – кричали они с последней надеждой. – Помогите нам! Скорее! Гэндальф попробовал придвинуться к гномам, но ветвь начала угрожающе изгибаться под его весом. Безусловно, она не выдержала бы целого волшебника – который, к слову, ростом под два метра – и двух несчастных гномов в придачу. Тогда маг попытался протянуть им свой посох, но и это не принесло никаких успехов. – Дарси! – воскликнул он громким и тревожным голосом. – Ты меньше, чем я, у тебя должно получиться! В этот момент моё сердце разорвалось на две части: передо мной встал сложный выбор. С одной стороны, я желала броситься на помощь к Торину Дубощиту и остальным нашим воинам, терпящим бедствие внизу. Я чувствовала, как внутри меня разгорается чистая, неподдельная жажда сражаться и отстаивать честь своего народа. Я ведь воин, хоть и неопытный, хоть и женщина, но воин! Однако, с другой стороны, моя душа не могла смириться с мыслью о том, что мои товарищи Ори и Дори висели на волоске от гибели. Я всё ещё оставалась самой маленькой из всех, кто находился на деревьях, и только у меня был шанс спасти их жизни. Я вновь замерла в нерешительности. Мой взгляд метнулся на варгов, которые превосходили наш отряд численностью и физической силой. Я увидела Торина, лежащего на земле без сознания, Фили и Кили, дерзко взмахивающих своими мечами, и даже Бильбо Бэггинса, который, несмотря на все невзгоды, не страшился орков и тоже участвовал в битве. Что-то внутри подсказывало, что есть место, где я нужна сильнее. – Скорее! – взвыл Дори. Собрав все свои силы, я резко отвернулась от невыносимой картины боя и ловко взобралась на самую верхушку сосны, к моим несчастным товарищам. Я протянула господину Дори руку, чувствуя, как сердце замирает в ожидании, и, стиснув зубы, попыталась потянуть его на себя. На мгновение мне даже показалось, что я сейчас смогу вытащить двух гномов. И у нас почти получилось, но вдруг, словно сама судьба насмехалась над нашими попытками, ветка с оглушительным хрустом треснула. Не успев даже понять, что произошло, мы втроём с диким криком полетели с обрыва вниз. Зажмурив глаза от страха, я прошептала извинения перед Дори и Ори за то, что не смогла им помочь. Падение казалось мне бесконечным, словно стрелка часов замедлилась, и время замерло. Быть может, вот как ощущается настоящая смерть? Когда я, наконец, решилась открыть глаза, передо мной предстало широкое тёмное небо. С лёгким трепетом я подумала, что, наверное, это и есть чертоги Махала. Моя рука невольно легла на грудь – туда, где должно находиться сердце. Оно стучало, как барабан, быстро и тревожно, словно пыталось вырваться из груди. Значит, я была ещё жива. Глубоко вдохнув, я попыталась принять сидячее положение, но тут же потеряла равновесие. К счастью, Ори успел схватить меня за плотную ткань плаща и усадить рядом с собой и своим братом. – Держитесь крепче! – крикнул Дори, и его голос едва перекрывал свист ветра в ушах. Я огляделась и, к моему великому удивлению, обнаружила, что нашим спасением стал огромный орёл. Он подхватил нас в воздухе, и его могучие крылья взмыли к небесам. Высота была такая, что от одного взгляда вниз у меня кружилась голова. Казалось, словно вся земля под нами исчезла, оставив только бездонную синеву неба. Я обняла птицу так крепко, как только могла, вжимаясь телом в её мягкие перья. По обе стороны я слышала крики остальных гномов, хоббита и волшебника — все они были подхвачены орлами, точно как мы. Куда несли нас эти могучие птицы? Я понятия не имела, но каждый раз, когда орёл резко менял направление, моё сердце замирало от волнения. – Дарси, смотри! — позвал Фили, сидящий со своим младшим братом на соседней птице. Они раскинули руки в стороны, а их волосы трепетали на ветру. От увиденного мне поплохело. – Сумасшедшие! Не отпускайте руки! — воскликнула я, зажмурив глаза от страха. — Упадёшь ведь, Фили, не дури! Наконец, орлы осторожно приземлились на огромном камне в верховьях реки Андуин. Я, едва держась на ногах от облегчения, рухнула на колени. Несмотря на всю радость от спасения, рядом со мной орёл положил бездыханное тело Торина. Я взглянула на Гэндальфа, подбегающего к нам, но он, поймав мой взгляд, не произнёс ни слова. Страх, как старая, но не потерявшая хватку змея, снова обернулся вокруг моей шеи. Я впилась глазами в свои руки, пальцы которых были покрыты царапинами, а ногти – заполнены грязью. Они слегка дрожали. Я действительно боялась, что, посмотрев на остальных гномов из нашего отряда, мне придётся увидеть, как они снимают свои шапки и опускают головы, полные скорби. Не находя в себе сил принять жестокость судьбы, я вдруг краем глаза заметила слабое движение рядом. В мгновение ока я обернулась, и развернувшаяся передо мной картина, оставила меня в полном недоумении — грудь Торина высоко вздымалась от его тяжёлого дыхания. Он жив! Когда Дубощит поднялся с холодной земли и заговорил с полуросликом, в моей голове промелькнула мысль о том, что все произошедшее было просто удивительно! Не верилось, что наш отряд прошёл сквозь такое количество испытаний всего лишь за одну ночь, и, что самое главное, мы все остались живы. Помню, как еще совсем недавно мне казалось, что я, Дори и Ори погибнем. Но судьба, как оказалось, была к нам благосклонна: мы были спасены. Я боялась услышать, что печальная участь настигла и Торина, но его сердце продолжало стучать. Значит, наши судьбы еще не окончены, и на земле остались дела, ждущие своего завершения. С вершины каменного утёса, как на ладони, открывался вид на Одинокую гору. В тот день я увидела её впервые, и, конечно, картинки в учебных книжках не могли сравниться с её настоящим величием. В это место стремились наши ума и сердца. Мы замерли, ощущая, как святость момента охватывает нас, не позволяя ни единому шороху нарушить его. — И как там в Эреборе, господин Дарси? — с лёгкой усмешкой прервал тишину Дубощит, напоминая мне о той глупости, которую я совершила в Мглистых горах. Я взглянула на небо, где дрозды летели на восток, пробиваясь сквозь дымку утреннего тумана. Улыбка тронула мои губы. – Я вижу птиц, – ответила я, теперь без доли смущения. – Они машут нам своими крыльями и желают счастливого пути.