Ложь под доспехами

Когда мы пересекли мост, леса, открывшиеся нашему взору, оказались вполне обыкновенными, ничем не выдающимися рощами. Однако в тот момент, полная энтузиазма, я озиралась в обе стороны, жадно вглядываясь в каждую тень, и искала что-то необычное и опасное, ради чего я отправилась в этот поход. Мою голову не покидали мысли о том, что мы находимся на пороге настоящих приключений. Но вокруг были только деревья, деревья и снова деревья, сплетающиеся в бесконечную зелёную стену. С каждым днём моя выдуманная безупречная военная карьера никак ко мне не приближалась. От кого мне здесь защищать короля? От болотных лягушек? Хотя, и те, казалось, вовсе не хотели на нас нападать. Сначала я была настороже, моя рука невольно находилась вблизи рукояти меча, готовая отразить любую угрозу, внезапно появившуюся из-за угла. Но в течение долгих часов странствий моё пламя предвкушения просто угасло. Все опасения, которые когда-то терзали мой разум, начали растворяться, и вскоре мне и вовсе стало казаться, что орки и тролли, обитавшие в этих землях, были всего лишь плодами чьего-то воображения, запечатлёнными на пожелтевших страницах старых книг. Я понимала, что с нетерпением ждать чего-то плохого – совершенно глупо и даже эгоистично, но ничего не могла с собой поделать. Я попыталась вытеснить своё лёгкое разочарование мыслью о великолепном Эреборе и об его проклятье – Смауге, которые уж точно не были выдумками. Только они могли взбудоражить мою неугомонную фантазию. В дороге я совсем заскучала, да и мои ноги снова начало ломить от боли из-за долгого времени, проведённого в седле. Наконец, мы решили сделать привал вблизи старых развалин неизвестного фермерского дома, встретившегося нам по пути. Обломанные деревянные доски, покрытые мхом, и рассыпавшиеся кирпичи напоминали о давно минувших днях. Гэндальф, осматривая это запустение с явным неодобрением, предположил, что здесь когда-то жила простая фермерская семья. От меня не ускользнуло то, что его мудрое, усталое лицо выражало небольшую озадаченность. – Мы можем добраться до Ривенделла, – предложил волшебник, скользнув рукой по своей длинной бороде. Торин, который в этот момент раздавал распоряжения гномам, вдруг остановился и смерил Гэндальфа своим грозным взглядом. – Я тебе уже говорил. Я и близко не подойду к этому месту, – отрезал он. Волшебник что-то возразил. Я не могла услышать всего разговора, ибо находилась слишком далеко от развалин, а именно там, где мы остановили своих пони. Но по напряжённой интонации казалось очевидным, что между королём и магом разразился спор, подобный буре, готовящейся прогреметь на горизонте. Я невольно посмотрела на Балина, и тот, поймав мой взгляд, устало вздохнул. – Ничего не выйдет, дружок, – произнес он с печальной улыбкой, причину которой я не сразу поняла. – Торин никогда не согласится просить помощи у эльфов. За дни путешествия вдали от Бри я почти успела забыть, что по легенде, выдуманной Гэндальфом, господин Дарси (то есть я, да?) пламенно мечтал увидеть эльфов. Не то, чтобы это было неправдой, ведь мне по-настоящему было любопытно поглазеть на остроухих существ. Но я бы никогда не решилась просить о такой услуге волшебника, равно как и не хотела противоречить взглядам короля. Уж очень рисковым было это дело, тем более, в моём-то положении. Поэтому я лишь изобразила на лице печаль – насколько правдоподобно это получилось, судить не мне – и продолжила рассёдлывать свою Минти. Гэндальф большими уверенными шагами направился в противоположную от лагеря сторону, и все гномы проводили его фигуру недоуменным взглядом, пока та не скрылась вдали. – Без волшебника продолжать путь весьма опасно, – пробубнила я себе под нос едва слышно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Одобрение Гэндальфа придавало мне сил, а то что он был готов хранить мой секрет – вообще было подарком свыше. Никогда бы не подумала, что когда маг покинет нашу компанию, я так сильно расстроюсь. – Я совершенно с вами согласен! – подхватил стоящий рядом с нами хоббит. Я вздрогнула от неожиданности, потому что предполагала, что моё бурчание никто не услышит. Бильбо с неподдельным раскаянием улыбнулся в мою сторону, его голова склонилась в лёгком поклоне, словно извиняясь. «Какой вежливый мужчина!» – мелькнуло у меня в голове, пока я разглядывала его гладкое лицо без единого волоска, и вновь невольно удивилась: какой же он безбородый! – Он вернётся? – неуверенно спросил полурослик, уже обращаясь к Балину. Старик молча развёл руки в стороны и пожал плечами. Сделав несколько кругов около нашего лагеря, я осознала, что рядом совсем нет ни ручейка, ни озера, ни свежего источника воды, только одна сухая земля, покрытая травами, и куча деревьев. Бомбур пообещал поделиться со мной запасами воды, но только после ужина, когда я возьму на себя свою прямую обязанность – роль главного посудомойщика. А до сего момента мне было совершенно нечего делать, кроме как скучать в ожидании позднего приема пищи. Я хотела скоротать время, дурачась с Фили и Кили, но они были заняты лошадьми. Тогда я решила помочь Бомбуру с приготовлением ужина, но уже несколько гномов вызвались сделать это и сомкнули вокруг котелка такую плотную стену, что мне даже не нашлось бы крошечного местечка возле них. Я огляделась: все члены нашего отряда погрузились в свои дела, даже поговорить было не с кем. Без дела сидел только господин Двалин. Он злостно сверкнул глазами в мою сторону, как он обычно смотрел на любое существо вне зависимости от своего настроения, и я ужаснулась. Вот с кем-кем, а с главнокомандующим заводить разговор я бы точно не решилась. Может Дис тоже его боялась, поэтому замуж за него не пошла? Ори, сидящий неподалеку, увлечённо записывал что-то в своем дневнике, время от времени прерываясь для того, чтобы макнуть перо в чернильницу или пригладить непослушную прядь волос, которая лезла ему в лицо. Наверное, важное это дело – вести хронику нашего путешествия, да и трудоёмкое: вон как он трудится! Я села на камень возле молодого гнома, но тот всё писал и писал и был так поглощён своим занятием, что даже не заметил моего присутствия. Я посидела немного в молчаливом ожидании, не зная, что сказать, потом встала, махнула рукой и ушла от лагеря в противоположную сторону. Глубоко в лесной чаще, среди непривычно густых зарослей, я наткнулась на поваленное дерево, лежавшее на земле с обнаженными корнями. В тот момент, будучи погруженной в пучину своих собственных размышлений, я не удосужилась даже задуматься о том, кто или что могло так беспощадно вырвать это дерево из земли. Я села на его ствол, залипая в одну точку, и вдруг на меня нахлынула такая тоска! В моей голове стали всплывать воспоминания тех дней, которые предшествовали нашему походу: как же я была счастлива и свободна тогда! Когда я жила в доме своей сестры, я могла вставать с кровати, когда вздумается, будь то время завтрака, обеда или ужина. В нашем нынешнем походе подобная роскошь была недоступна, и это заставляло меня скучать по прежним наивным дням. Хотя, надо признать, я никогда не имела привычки к поздним подъемам. В те дни, когда я помогала отцу с его торговыми делами, я была вынуждена вставать ни свет ни заря, потому что ярмарка открывалась рано утром. Но в этом было и свое преимущество: зачастую после обеда я была уже свободна. В это время нас с сестрой встречала леди Дис, и мы втроем отправлялись куда-нибудь развлекаться. Веселье не обходило нас стороной: мы поднимали бокалы за дружбу в тавернах, глазели на бои на городских турнирах или отчасти неуклюже пробовали себя в женских танцах. Как же я тосковала по этим временам! Особенно в период нашего путешествия, когда скука накрывала меня с головой. Фили и Кили, эдакие более юные и неопытные отражения неповторимой харизмы леди Дис, порой напоминали мне свою мать. Но сейчас, когда оба брата были заняты своими делами, на меня вновь накатывала волна одиночества и неудовлетворённости. Самое противное во всём этом было то, что меня на постоянной основе терзали сомнения и опасения, что мой уже немаленький секрет будет раскрыт. Нарастающее ощущение тревоги внутри давно стало моей главной спутницей. Какой балрог потянул меня в этот злосчастный поход? Конечно, в глубине души я понимала, что ни на что бы не променяла наш поход на Эребор – ведь это моя заветная мечта, которая, наконец, начала сбываться. Однако иногда мне хотелось дать слабину, и откинув на плечи оковы мужественности, признаться в своей уязвимости. Нельзя вечно притворяться храбрым воином, особенно если ты, на самом деле, женщина. Сколько бы я ни старалась показаться бесстрашной и сильной, время от времени тоска по той мирной жизни, что когда-то была у меня, обрушивалась на меня с непреодолимой силой. – Почему не идёшь ужинать, Дарси? – послышалось откуда-то сбоку. От неожиданности я вздрогнула и молниеносно подскочила со ствола старого дерева. Столь же порывисто обернувшись, я увидела Торина Дубощита, стоявшего неподалёку, со сложенными на груди руками. Его величественный образ не отражал обыденного высокомерия, наоборот же, он выглядел непривычно спокойным и непринуждённым. – Я не хотел тебя напугать, – произнес он, слегка удивившись моему испуганному выражению лица. – Пытался идти громко, чтобы выдать своё присутствие, но, видимо, это не сработало. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить колотящееся сердце. – Я просто... витаю в мыслях, – ответила я, опустив взгляд на свои руки и тут же краснея. Мой язык заплетался от внезапно накатившего волнения. Я понимала, что моё смятение королю только на потеху. – Я узнаю этот взгляд, – с лёгкой усмешкой произнес Торин. – Тоскуешь по дому? Вспомнив, как много раз он стыдил полурослика за проявление слабости и желание вернуться домой, к уюту родных стен, я решила держать свой рот на замке. Мне совершенно не хотелось повторять чужие ошибки. – О, нет-нет! Совсем нет! – ответила я, одновременно придумывая на ходу. – Я просто... размышляю. О нашем путешествии. Мы скоро увидим Бруинен, верно? Было бы неплохо набрать там воды... Сегодня Бомбур должен выдать мне целое ведро из наших запасов. В округе поблизости нет ни одного ручейка... Не дождавшись завершения моей бессмысленной лепеты, Торин с любопытством прервал: – Габилгатхол всё ещё сохраняет своё прославленное величие? Услышав это слово на кхуздуле, я на мгновение замерла. Габилгатхол был словно отзвуком далёкого прошлого: именно так древние гномы называли мой родной город – Белегост. Меня почему-то в миг охватило смущение. – Да, – призналась я, потупив взгляд в пол. – Он может показаться немного устаревшим по сравнению с великолепием Залов Торина, но я вижу в этом особую красоту. Каждый камень, каким бы целым или сколотым он ни был, рассказывает о великой истории нашего народа. Заговорившись, я вдруг осознала, что могла сболтнуть чего лишнего или неуместного, и Дубощит мог неправильно истолковать суть моих речей. – Но не подумайте, король Торин, что Огнебородцы живут в развалинах – вовсе нет! – поспешила заверить я. – Наши мастера приложили все усилия, чтобы создать нечто прекрасное. Великая крепость, возвышающаяся на фоне гор, служит нам верой и правдой, она прочна, как скала. Вы бы только видели, как великолепно украшены каменные статуи! Они словно оживают под светом факелов – невозможно оторвать взгляд. – Я давно не был в Белегосте, – произнёс Дубощит, и его губы тронула памятная улыбка, – наверное, со времён рождения племянников. Помню, что меня всегда удивляли подземные дворцы и запутанные ходы под Синими горами, созданные нашими предками... Не удержавшись, я воскликнула: — Подземные ходы и великолепные статуи — это настоящая гордость Огнебородцев! Их больше нигде так искусно не делают. — В Эреборе тоже много прекрасных каменных статуй, и глубины там немалые, — возразил Дубощит, в его голосе звучал вызов к бессмысленному соперничеству. — Я покажу тебе их однажды. Надеюсь, старая змея не тронула достояние нашего народа... Уловив простодушие в его словах, я бездумно произнесла: — Тогда я однажды покажу вам Белегост! Сама не веря своим ушам, я осознала, каким рискованным был этот неожиданный порыв. Завидев лукавую ухмылку на лице короля, я пожалела о своих словах. Зачем я позволила себе сказать лишнюю глупость? Очевидно, что Торин предложил мне показать достоинства Эребора чисто из вежливости – манерность, присущая ему, как королевскому сыну, никуда не исчезла, как не исчезла и моя давнишняя привычка болтать первое, что приходит на ум. Да и при всём этом, как я могла забыть, что Дис по секрету сообщила мне о нежелании короля когда-либо возвращаться в Синие горы? — Я имею в виду… — продолжила я, уже не так уверенно, словно слова завяли на губах. — Если вы хотите, конечно... Габилгатхол славится не только статуями да подземными ходами: у нас есть много мест, которыми захочется полюбоваться. В старинных кузницах дела идут, как по маслу. Каждый гном будет гордиться, что его доспехи из Белегоста. А пивоварни у нас просто замечательные! И эль там наливают такой, что даже непьющий не сможет отказаться... Почему-то на меня вдруг накатило такое желание рассказать побольше о своём родном городе, что я не могла остановить свой собственный язык. С гордостью и излишней пылкостью слова сами потекли из моих уст, словно ручеек, не зная преград. Мимолётно взглянув на Торина, я увидела, что с каждым моим словом его едва заметная ухмылка начала перерастать в озорную улыбку. На миг мне даже показалось, что рядом со мной стоит не мудрый правитель и храбрый воин, а юный парнишка, радующийся удавшейся шалости. Не могли же мои слова принести ему столько удовольствия? — Каждый вечер народ собирается в тавернах, поет песни, отмечает памятные праздники… — продолжала я, уже с некоторым смущением в голосе. Пылающий энтузиазм вдруг стал сходить на нет. — Конечно, там не обходится и без крепких перепалок за столом, громкой ругани и даже бьющейся посуды… Простите меня, король Торин. Вероятно, вы устали от моей болтовни. – С такой горячностью рассказывать о своём родном городе, ещё нужно постараться, – сказал он, усаживаясь на ствол поваленного дерева, где недавно сидела я. – И после этого ты, господин Дарси, говоришь, что не скучаешь по Белегосту? – Великие горы свидетели, я не хочу проявлять слабость, Ваше Величество. Но тоска по родным землям иногда берёт меня за душу, – призналась я с трепетом. Я думала, что Торин рассмеётся своим низким, бархатным голосом или начнёт стыдить меня за безволие, но к моему большому удивлению, ни того, ни другого не произошло. – Я знаком с этим чувством, – сказал он внезапно искренне и тихо. – Оно не оставляет меня с тех пор, как наш народ был изгнан из Эребора. Мой разум поразила догадка. Смауг напал на Одинокую гору около ста семидесяти лет назад – примерно в то же время гномы, под предводительством короля Трора, покинули Эребор. Сто семьдесят лет! Именно столько времени тягостное чувство тоски по дому терзало Дубощита – даже дольше, чем я живу на этом свете. Для меня услышанное казалось невообразимым, сети уважения и сострадания переплелись у меня на душе. Я украдкой взглянула на короля. Он смотрел куда-то вдаль. В холодном свете ясной луны, что выглядывала на нас через широкие просветы между кронами деревьев, мне вдруг показалось, что Торин Дубощит – самый красивый мужчина из всех, что я когда-либо видела. Конечно, было в его облике что-то, что совершенно не подходило под восприятие прекрасного гномским народом: не было у него ни огромного носа, ни длинный бороды, ни большого живота, выдающего славный аппетит и хороший достаток. Но эта величественность, непосредственная грациозность, которую я замечала только у него и, пожалуй, у леди Дис, вызывали во мне волну трепетного благоговения. Я побоялась, что мои глаза, полные восхищения, выдадут мой секрет, поэтому поспешно отвернулась. – Посмотри на это дерево, – вдруг сказал король, похлопав ладонью по твердой коре рядом с собой, – кто-то вырвал его из земли прямо с корнями. Я проследила за его взглядом, который устремился на землю, искалеченную неведомым насилием. Мягкая почва была взрыхлена, а вокруг из нее торчали остатки безжизненных корней. Земля выглядела свежей, как будто кто-то только что надругался над ней. Это оставляло у меня странное ощущение тревоги: этот "кто-то" должен был быть немалых размеров, раз сумел провернуть такое, или обладал колоссальной силой, а может, и тем, и другим одновременно. Но, что особенно настораживало, так это то, что вокруг не было никаких отметин: ни царапин от мощных когтей, ни следов на земле, которые могли бы указать на положение этого загадочного существа. Всё вокруг было преисполнено зловещим молчанием. – Пойди к отряду, Дарси. Иначе твой ужин остынет, – произнес Торин, его голос был решительным, а взгляд, полный настойчивости, указывал мне в том направлении, где сейчас находился наш лагерь. Я возражать не стала, хотя мне вовсе не хотелось уходить отсюда, не разобравшись в причинах сего беспорядка. Ужин был скудный, но вполне сносный. Бомбур с его привычной страстью к кулинарии наварил столько ароматного супа, что я даже смогла ухватить себе вторую порцию. Едва я отложила пустую чашку в сторону, как рядом с ней появилась аккуратная стопка из ещё двенадцати таких же. Две тарелки отсутствовали, ибо молодые гномы ещё не успели доесть и пропадали невесть где, а ещё одна оставалась чистой и нетронутой, ибо Гэндальф покинул наш отряд и так и не вернулся. У меня не было никакого желания мыть сначала эту посуду, а потом ещё домывать за Фили и Кили – уж лучше сделать всё дело сразу. Гномы единодушно указали мне в сторону пони, и я, от чего-то рассерженная и недовольная, направилась на поиски королевских племянников. Подойдя к месту, отведённому как "стойло" для наших лошадей, я с тревогой осмотрела окрестности, но ни Фили, ни Кили не оказалось на виду. Вместо них взгляд мой наткнулся на несколько поваленных деревьев, валявшихся на земле неподалеку — точно такое же зрелище, как то, что мы видели с Торином. От этого неожиданного открытия по моему телу пробежали мурашки: это место словно таило в себе опасность. Пытаясь подавить нарастающее волнение и вспомнив о том обещании, которое я дала леди Дис, не без опасений за жизни молодых гномов я последовала вглубь зарослей. Я шла с трудом, высоко поднимая ноги, чтобы перешагнуть цепляющуюся траву и торчащие из земли корни деревьев. Сердце стучало в груди, как бешеное, дыхание стало частым и неровным. Благо, я не успела снять оружие перед ужином. Моя рука, слегка дрожащая от волнения, стремительно метнулась к поясу, и я выхватила из ножен свой меч. Я старалась идти медленно и осторожно, внимательно осматривая все четыре стороны, чтобы в случае опасности успеть заранее среагировать. Но, увы, мне не был дан тот незаменимый талант хоббитов передвигаться тихо и незаметно. Под сапогами зашуршала трава и с треском разломилась ветка. В ту же секунду над моей головой свистнула острозаточенная гномская стрела, а рядом прошли лезвия парных клинков. Я ловко, будто по рефлексу, увернулась и застыла в нерешительности. — А, это ты, Дарси! — выдохнул Кили, отводя лук, его голос был полон облегчения. — Я уже собрался стрелять. — Мы решили, что ты — тролль, — сказал Фили, пряча свои клинки в ножны. — Я разве похожа на одного из этих уродцев? — усмехнулась я, стараясь выровнять собственное дыхание. — И почему мы говорим шёпотом? — Скажи ей, — отвел взгляд Кили, подталкивая брата в бок. — Нет, давай ты. — Ты более красноречив. — О, ну неужели! Вот спасибо! Как бы сильно я ни была счастлива видеть сыновей Дис живыми и невредимыми, одновременно меня одолевало желание встряхнуть их и оттаскать за уши — за те переживания, которые они мне устроили. — Говорите же, — произнесла я строго, — что произошло? — В общем... — начал златовласый гном неуверенно. — Какой сегодня был славный ужин, заметили? Он протянул мне две пустые чашки из-под супа, на что я нахмурила брови и пригрозила ему кулаком. — Ладно, ладно, — произнес Фили, его голос стал более серьезным. — К сожалению... мне прискорбно сообщать это, но... тролли утащили несколько наших пони для своего ужина. Твоя Минти была среди них. — Моя Минти?! Тролли?! — Не переживай, мы уже отправили Бильбо на их спасение, — добавил младший брат легкомысленно, стараясь успокоить меня. — Вы отправили Бильбо к троллям?! — воскликнула я, не в силах сдержать негодование. Они тут же потрепали меня за плечо, шепча, чтобы я вела себя потише. — Да вы с ума сошли?! Они же съедят его живьем! – Ты так считаешь? – произнёс Фили задумчиво. – Да нет, если бы хоббит был в опасности, он бы крикнул дважды сычом и один раз филином, помнишь? – махнул рукой Кили. Именно в этот момент я заметила огонёк костра чуть глубже в чаще, и, не обращая внимания на болтовню королевских племянников, рванула в его сторону. Среди деревьев действительно располагался лагерь троллей. Их было трое, и один из громил удерживал Бильбо вверх ногами. Что они там обсуждали, я не слышала, но это явно не были любезности. — Видимо, Бильбо всё-таки не умеет кричать по-птичьи, — заключил Кили, который только что подбежал ко мне. Через мгновение рядом оказался и Фили. — Держи, — произнесла я, вручив старшему гному их чашки. — И позови отряд на подмогу. — Ты куда собралась? — недоумевал он. — Спасать хоббита! — бросила я, обнажив клинок. Кили, вползая в азарт, последовал моему примеру: — Я с тобой! И, полные решимости, мы устремились навстречу опасности, полные волнений и страха, но готовые на всё ради спасения товарища. В тот самый момент внутри меня вспыхнула настоящая страсть к приключениям и сражениям – она загорелась, как яркое пламя в темной ночи. «Вот оно, моё истинное предназначение!» – пронеслось в голове, когда я крепко сжала в ладонях холодную рукоять меча и устремилась прямиком в логово чудовищ. Я ощутила, как воодушевление и решимость будто бы поднялись из самой глубины моей души, заполняя каждую клеточку моего тела. Когда я впервые увидела троллей вблизи, они предстали передо мной невероятно огромными и могучими. Если бы я только знала, насколько эти чудовищные создания крупнее, чем я представляла их, когда, будучи ребенком, читала синегорские учебники! Мое сердце колотилось в груди, и я пыталась убедить себя не подавать виду и оставаться храброй. На мгновение я застряла в неподвижности, но адреналин, выбросившийся в кровь, помог мне справиться с собой. В самодельно выстроенном троллями загоне посреди прочных деревянных решёток я увидела четырех наших пони, среди которых была и моя Минти. Моё сердце сжалось, когда я поняла, что должна их спасти. В тот момент, когда тролли были отвлечены разговорами с Бильбо, я попыталась вернуть их на свободу. Я действовала почти машинально, разрубая верёвки на деревянных преградах, в то время как безрассудный Кили, по всей видимости, охваченный адреналином не меньше меня, бросился на чудовищ в атаку. – Брось его! – крикнул молодой гном в сторону полурослика. Мой характер не позволял мне оставаться в стороне, я знала, что должна действовать. Как только дверца загона распахнулась, пони, словно освободившись от темницы, помчались на свободу. Я, словно одержимая, снова схватила меч и бросилась на троллей, целясь не куда-то высоко, а лишь в их громадные ноги, поскольку выше не доставала. Из-за этого ограничения я была в довольно уязвимом положении и не могла использовать тот трюк, который однажды принёс мне победу над королём Торином. Мои удары, увы, были недостаточно мощными и наносили не так много увечий этим чудовищам. Кожа у них была толстая, и мой клинок оставлял им лишь царапины и неглубокие раны. Тем не менее, я была уверена, что сумею повалить одного из троллей на землю подобным способом. Но, несмотря на то что у нас было оружие, а у троллей – нет, это не давало нам значительного преимущества. Сражаться один на один с этой громадиной казалось безрассудным, ибо любой из троллей мог с лёгкостью прихлопнуть меня, как муху. А более того, наши силы были неравны, ведь к их огромным телам добавлялось еще и их превосходящее количество. Мы дрались двое против троих (испуганный хоббит не в счёт), но, к счастью, вскоре нам на подмогу подоспели Фили и другие гномы. С этой надеждой в груди я вновь нашла в себе силы сражаться. И битва продолжалась – ровно до тех пор, пока под угрозой жестокой расправой над полуросликом тролли не заставили нас сдаться и сложить своё оружие. Нас поместили в мешки. По одному в каждый, словно пленников. Но это было только начало всего бедствия. Нескольких гномов привязали на вертеле прямо над пылающим яркими искрами костром. В моей голове ни на секунду не появлялось мысли о том, что это конец: ну ведь не могло же быть так, что я погибну в своём первом сражении, верно? У меня было много планов касательно моей военной карьеры, и быть съеденной кучкой мерзких троллей в них не входило. Я верила в то, что мне была уготована другая участь. В моём сознании кипела буря эмоций и размышлений. Как выбраться из плена самой и спасти остальных участников отряда? Бильбо, видимо, уже нашедший общий язык с нашими пленителями, молол какую-то чепуху про приправы и кулинарные уловки, заговаривая троллям зубы. Я, всё ещё будучи по шею обвязанной в мешке, с трудом поднялась с земли, едва сохраняя равновесие. Это было мучительно: любой неловкий порыв сильнее стягивал верёвку у моей шеи, а сама ткань у мешка была тяжёлой и сковывала каждое моё движение. В тот момент у меня в голове всплыли воспоминания из детства. Я всегда была очень подвижным и неугомонным ребёнком. Окружение у нас с Ирис, в основном, состояло из мальчишек, ведь знакомых девчонок было мало. Поэтому и развлечения у нас были достаточно мальчишеские: бегали, прыгали, сражались на мечах, катались на деревянных лошадках, метали ножички и занимались другой белибердой, не особо подобающей представлениям о правильном воспитании будущих "леди". Только в юности мама начала приучать нас к женским обязанностям, а до сей поры вряд-ли кто-то мог отличить от гномов в толпе уличной детворы двух маленьких гномок, дочерей торговца Дрегга. Это я всё к тому, что в детстве мы часто играли во всякие подвижные игры на улицах Белегоста. Одной из моих любимых была "гонка в мешках". Участвовавшие дети, а иногда и взрослые, засовывали обе ноги в мешки из-под картофеля или в большую наволочку, доходящую им до уровня плеч, а потом скакали на перегонки до финишной прямой. Конечно, зачастую наши ноги заплетались в длинных неудобных тканях, и мы падали на землю, больно стукаясь коленями, оставляя синяки на локтях и мозоли на ладонях. Однако, эти болячки вызывали у нас только хохот. С годами я приловчилась и даже не один раз становилась победителем в подобных играх. Сейчас, будучи пленницей трёх огромных троллей, я находилась практически в том же положении, что и в детстве: ноги в мешке, а голова – на свободе. Всё, что мне оставалось – вспомнить, как прыгать так, чтобы не свалиться. Время поджимало, нужно было действовать быстро, а главное – незаметно. Бильбо продолжал отвлекать троллей своей болтовней, и, надо отдать ему должное: выходило у него весьма неплохо. Я бросила взгляд на огромных чудовищ, и убедившись, что они не обращают на меня никакого внимания, начала прыгать в ту сторону, где кучей лежало наше оружие. Как только я отскочила от нашего отряда на пару прыжков, Кили недоуменно взглянул на меня, то ли удивляясь, то ли тревожась. Его звонкий голос окликнул меня по имени, однако тут же был перерван резким толчком от Торина. Мудрый король догадался о моих намерениях и не хотел останавливать. Мне даже показалось, что он слегка кивнул мне в знак одобрения, но я сделала вывод, что это была лишь моя игра воображения. Воспрянув духом, я с новыми силами продолжила свой путь дальше, стараясь не оглядываться. Когда я наконец достигла кучи железяк, а точнее, нашего оружия, меня вдруг охватило смятение: я не знала, что делать дальше. Мои руки всё ещё были спрятаны в мешке, и единственным способом освободить их было разрезать ткань мечом. Но как разрезать ткань, если не можешь поднять оружие с земли? Идея использовать зубы показалась мне абсурдной – я, безусловно, свалюсь. Пока я вовсю пыталась навести порядок в своих мыслях, один из троллей – младший и, судя по всему, самый глупый из компании – заметил, что я пытаюсь избавиться от плена. Мое тело мгновенно оказалось в его мощной руке. – А ты куда поскакал, заяц недоделанный? – произнес он, поднимая свою ладонь к лицу, чтобы лучше рассмотреть меня. Я не собиралась сдаваться: моё тело, полное дикой энергии, брыкалось, пиналось, выворачивалось с отчаянием и настойчивостью, как только могло. – Да съешь его, и дело с концом, – проворчал самый старший тролль, который, как я подумала, был по совместительству и главарём, и поваром у этой шайки. Я, в страхе за собственную жизнь, особо не раздумывая, впилась зубами в толстую жёсткую кожу чудовища, сжимающего меня в своей ладони. Какая противная его лапа была на вкус! Прямо до тошноты. Тролль пискнул, если не от боли, так от неожиданности. – О! Не советую питаться этим гномом! – воскликнул Бильбо, не оставляя попытки спасти наш отряд. – У него... У него помимо паразитов еще и... бешенство! – Бешенство?! – заверещало чудовище. Я, не задумываясь, яростно закивала, стараясь как можно быстрее подыграть хоббиту. В подтверждение своего «безумства» я начала притворяться, что бьюсь в конвульсиях, и для большей правдоподобности укусила тролля за руку ещё раз, едва удержавшись от рвотного позыва. Его лицо искривилось от страха, и он отбросил меня куда-то в сторону. Другой тролль, тот самый повар, моментально поймал меня ловким движением, и, прежде чем я осознала, что вообще происходит, меня втиснули в передний карман его потрёпанного фартука. – Как с цепи сорвался! – сказал он, видимо, подразумевая меня. – Сиди смирно, озверевший. Но я совершенно не собиралась подчиняться. В том состоянии, в котором я оказалась, мне не было дела до его приказов. Не на ту напали, так сказать! Я чувствовала, как свирепость и гнев щекочут внутри и заполняют грудь решимостью. Ненадолго забыв о страхе, я уже прокладывала в своем уме план побега, представляя, как выпрыгну из кармана тролля. Расстояние до земли, знаете ли, было немалое – у меня даже закружилась голова. В ту же минуту, когда я была готова действовать, неожиданно появился наш спаситель – Гэндальф Серый. Правда, я сначала не признала его. Яркий свет восходящего солнца озарил троллью рощу, и мне пришлось сильно зажмурить свои глаза, чтобы не ослепнуть. А когда я раскрыла их, тролли уже успели превратиться в камень – они терпеть не могли солнечный свет – а остальные гномы с радостными возгласами встречали волшебника. Я не смогла устоять и пальцами коснулась гладкую поверхность окаменевших существ. В тот же миг в душе моей воцарилась умиротворенность. «Из троллей получились отличные статуи», – подумала я, всматриваясь в их массивные фигуры, которые, можно сказать, не уступали шедеврам наших Белегостских мастеров. Вскоре несколько гномов подошли ко мне, помогая спуститься на землю и избавиться от тягостного мешка. Я, не обращая внимания на грязь, села прямо на землю и вытянула ноги, наслаждаясь ощущением свободы. Гномы радовались, обнимались, обменивались ворчанием и смехом. Я с глубочайшим удовольствием подметила, что вместе с ночной тьмой ушли и все наши страхи и тревоги, заполняя новый день лишь яркими солнечными лучами – символом свободы. Какое счастье было осознавать, что никто из нас не стал жертвой тех чудовищ! Что еще лучше, так это то, что наш волшебник вернулся и вновь стал частью отряда Дубощита. Большего и желать не нужно. – Неплохая работа, – произнёс Торин, проходя мимо меня с легкой усмешкой. Я подняла голову и встретилась с его взглядом, пытаясь понять, сарказм ли проскальзывает в его голосе, или это были искренние эмоции. – Конечно, твои поступки весьма безрассудны и опрометчивы, – продолжил он, и в его тоне звучала серьезность. – Но я ценю твою решимость и горячее сердце. «Большего и желать не нужно» – сказала я недавно, пару абзацев назад, но беру свои слова назад. Мне нужно было услышать эти слова Торина, пусть они и были такими простыми. Одобрение Торина, хоть и брошенное столь мимолётно, с усмешкой, согрело моё сердце, даруя надежду. Вот теперь точно всё. Большего и желать не надо.