Ложь под доспехами

По Великому восточному тракту мы добрались до Хоббитона точно в срок. Поселение полуросликов развернулось перед нами в своей полной красе, словно картина, вырисованная из ярких красок. Вокруг простирались безбрежные холмы, покрытые густой зелёной травой, а внутри этих холмов прятались уютные домики с непривычными для меня круглыми дверьми. Цветы и деревья благоухали повсюду, начиная от входов в дома, заканчивая живыми изгородями. Здесь природа была в невероятном единстве с её жильцами, что также было совершенно необыкновенно для меня – женщины сурового горного севера. В назначенный вечер мы полностью обошли этот прелестный уголок Шира в поисках нужного домика, но все хоббитские норы выглядели абсолютно одинаково и, как казалось, были лишены всяких отличительных знаков. Я даже не могла представить, что именно подразумевалось под отличительным знаком волшебника. Кили, заметив моё смятение, старался подбодрить, уверяя, что "как только мы его увидим, мы немедленно поймём". На местном рынке, чувствуя легкий голод, я купила несколько яблок и, проявив немного щедрости, поделилась ими с молодыми гномами. Между тем, мы с Фили подумали зайти в таверну, чтобы сытно перекусить, но Кили, уловив наши намерения, вовремя отговорил нас. – Балин говорил, что хоббиты – народ удивительно гостеприимный, – произнёс он, хрустя моим яблоком. – Уверен, что господин Боггинс устроит в нашу честь великолепный ужин. Перспектива вкусной трапезы манила нас, как свет маяка в темноте. Когда вечер начал окутывать Хоббитон своим тёмным плащом, мы с большим усердием продолжили поиски Боггинской норы. Как только солнце скрылось за горизонтом, а улицы Шира погрузились в такой непроглядный мрак, что хоббиты стали зажигать свечи в своих маленьких домиках, во мне стало расти чувство безысходности. В этой сгущающейся темноте в неизвестном городке мы могли легко заблудиться. – Как вы думаете, может ли светящаяся руна "Г" на недавно окрашенной двери быть знаком Гэндальфа? – задумчиво спросил Фили, почесывая макушку в попытках прояснить мысли. – Конечно! – воскликнул Кили, от радости подпрыгнув на месте и неумело хлопнув ногами в прыжке. Вот каким образом мы, наконец, нашли нужный дом. Я с облегчением направилась к нему, усталые ноги сами вели меня к цели, и я, погружённая в мысли, даже не заметила аккуратный садик, окружавший нору. "Вот и всё, время развлечений подошло к концу, – пронеслось в моей голове, когда я постучала в дверь с лёгким трепетом. – Теперь пришло время для серьёзного путешествия. Важно не забыть, что теперь я – господин Дарси, а не госпожа". Дверь нам открыл хозяин дома – очаровательный маленький мужчина, а точнее, полурослик. В глубине души я очень удивилась, ведь образ господина Боггинса, рисовавшийся в моём воображении, был совершенно иным. Все эти дни я представляла его, как крупного, коренастого и очень бородатого мужчину, соответствующего всем стандартам гномской красоты. Каково было мое удивление, когда реальность оказалась совершенно иной! В небольшом замешательстве я обнаружила, что этот хоббит был ниже меня, хотя я никогда не могла похвастаться высоким ростом. Мой взгляд упал на его лицо, такое гладкое и округлое, и что самое занятное – совершенно безбородое. Не то чтобы я ощущала неприязнь к отсутствию волос на лице, просто никогда в своей жизни я не встречала настолько гладкие лица у мужчин. Даже торговцы из народа людей, иногда приезжавшие к нам в Эред Луин, – и те имели хотя бы небольшую, но мужественную щетину. Мы склонились перед хозяином дома в почтительном поклоне и назвали свои имена. В этот миг я заметила, как лицо хоббита немного исказилось в недоумении, а его брови ненадолго поднялись, словно он пытался осмыслить происходящее. Вдобавок, мне показалось, что в его взгляде промелькнуло недовольство или даже раздражение, но моя усталость после дороги и нестерпимый голод заставили меня тут же забыть про эти детали и решительно шагнуть внутрь норы. Как оказалось, мы были не первыми гномами, успешно нашедшими дом хоббита: весёлые и громкие голоса Двалина и Балина, которые уже принялись исследовать кладовую, были слышны даже в коридоре. Их знакомое ворчание дало мне надежду на вкусный ужин и скорое расслабление после стольких дней утомительного путешествия. – Господин Дарси, как я рад тебя видеть! – воскликнул Балин, пока остальные гномы перетаскивали стол из кухни в коридор, чтобы весь наш отряд смог уместиться. Он похлопал меня по плечу, и его радость была очень искренней, несмотря на то, что наша разлука продлилась не так уж и много дней. – Надеюсь, ваша дорога была спокойной? – поинтересовалась я ради приличия. – Разве может дорога показаться спокойной в моём-то возрасте? – По-доброму усмехнулся старик. – Тем не менее, я выезжал из Синих гор одним из последних, а приехал вторым. – Мы прибыли в Хоббитон ещё днём, – пояснила я. – Но весь вечер потратили на поиски нужного дома. – Слава Махалу, что нашли! Самое время сесть за стол и выпить за нашу встречу. Деревянный хоббитский стол был щедро накрыт большим многообразием различных яств. На нем красовались кексы с изюмом, яблочный пирог, сыр и колбаса, маринованные огурцы и другие лакомства. Из напитков на выбор предлагались и благородное пиво, и насыщенный эль, и кофе, и вино, и даже ромашковый чай. Однако, я решила отказаться от алкоголя, чтобы разум не помутнел, да и в целом я к нему пристрастий не имела и пила исключительно по праздникам. Как только мы разместились за столом, к нам подтянулись остальные участники нашего похода — почти все, вплоть до Гэндальфа Серого. Единственным, кто задерживался, оказался Торин Дубощит, и я поймала себя на мысли, что мне жаль, что его нет среди нас, – странное чувство, учитывая, что я всё ещё немного побаивалась предводителя нашей компании. В конце концов, меня посадили за стол между Фили и Кили, и это было прекрасным стечением обстоятельств, потому что рядом с сыновьями Дис мне было намного спокойнее. В тот вечер я действительно наслаждалась щедрым застольем! Бомбур, сидящий поблизости, по доброте души не упускал возможность подложить мне какие-нибудь угощения в тарелку, уверяя: «Попробуй и это, Дарси, абсолютно не пожалеешь!» Я охотно принимала его советы. Молодые братья тоже рвались помочь мне за столом, так как я сидела посередине и не могла дотянуться до тех блюд, что размещались по краям стола. – А аппетит-то у Дарси что надо! – отпустил шуточку Бофур за столом. – Почему тогда он такой худощавый? Я и сама не знала, почему я такая. Будь я человеком, люди посчитали бы меня хорошо сложенной, но по гномским меркам "что есть стройность – то есть худоба". Мама тоже всегда, подобно Бомбуру, пыталась меня побольше накормить, поэтому сидя за этим столом в хоббитской норе, я ощущала себя как дома. Тепло, уютно, так ещё и накормили на славу. Когда в дверь раздался громкий стук, все мы затихли в ожидании. Было очевидно, что пришел тот, кого мы ждали больше всего — предводитель нашего отряда. Торин вошел горделивой походкой, легким движением сбрасывая с плеч роскошную меховую накидку. Я, стоя в окружении гномов, украдкой разглядывала его. Его величие и гордость, которые раньше вызывали у меня неприязнь и раздражение, теперь пробуждали в глубине души волну восхищения. Я не могла понять, что это за странные чувства и откуда они взялись. Торин пробежался глазами по своему отряду, проверяя, все ли на месте, и на мгновение его взгляд встретился с моим. Мне даже показалось, что его губы тронула легкая улыбка одобрения. Как бы мне хотелось верить, что он тоже был рад моему присутствию! Затем мы вернулись за стол, чтобы обсудить детали нашего похода и роль господина Бэггинса в нём (да, оказывается, хоббита звали Бильбо Бэггинс, а не «Боггинс», как ошибочно утверждал Кили). Торин с сожалением оповестил нас о том, что никто из остальных гномских кланов не решился отправиться с нами: "Мы затеяли этот поход, нам в него и идти". Я уговаривала себя сосредоточиться на плане и карте, которую принёс волшебник Гэндальф, но время от времени мои глаза сами по себе находили фигуру короля и тщательно впитывали каждую мелочь в его внушительном облике. «Сумасшедшая, – думала я про саму себя. – Разве можно сейчас думать о таком? Тем более, ты теперь мужчина, Дарси. Ты должна не только действовать, но и мыслить как они». Когда гномы начали петь старую Эреборскую колыбельную, которую я слышала уже ни один раз, будучи маленькой гномкой, я почувствовала, что сейчас произойдет что-то очень значимое. Не знаю, как выразить это словами, но я сразу поняла, что этот момент крайне важен для Торина, как и для всех остальных гномов. Я хотела бы спеть вместе с ними, но побоялась, что мой голос прозвучит слишком женственно и выдаст мой секрет. Поэтому я осталась сидеть в кресле в углу комнаты, погруженная в свои собственные мысли, и наслаждаться их пением издалека. Ни настойчивые уговаривания, ни условия контракта, ни даже Эреборская колыбельная – ничего не могло заставить Бильбо Бэггинса покинуть свою уютную нору и отправиться с нами в этот рискованный поход в качестве взломщика. Гэндальф был разочарован, Торин – рассержен, а остальные гномы выглядели уставшими и сонными, несмотря на дух приключений, витавший в воздухе. Мы разместились в той же комнате, что и были до этого, представляющей собой подобие гостиной: с большим горящим камином и многочисленными полками на стене, заставленными антикварной посудой и толстыми книгами. Под тихий шёпот нескольких гномов, занятых курением и беседой о каких-то незначительных вещах, я провалилась в сон ближе к полуночи. Рано утром, когда ещё не рассвело, меня разбудил Бифур, легонько потрепав меня за плечо, чтобы вернуть к реальности. Гномы собирались в путь, увы, без Бильбо Бэггинса, который, как показал вчерашний разговор, предпочел остаться в своей уютной норе. Лишь только я расправила свои сонные веки, как тут же вызвалась помогать в сборе рюкзаков и сумок, желая принести гномам хоть какую-то пользу перед началом похода. Все старались вести себя тихо и сдержанно, но тишину не по делу прерывали только сыновья Дис. – Вы только посмотрите на наше снаряжение! – С наигранным удивлением сказал Фили. – Кажется, у нас больше сумок, чем у Бильбо отговорок! – Не переживай, – ответил его младший брат, с трудом сдерживая смех. – Когда мы вернёмся из путешествия, у нас будет столько захватывающих историй, что Бильбо будет жалеть, что упустил такой шанс. Эти глупые шуточки разрядили атмосферу в комнате, несмотря на все заботы и опасения, которые охватили наш отряд перед началом путешествия. Я заметила, как улыбки появились на лицах многих гномов, в том числе и на моём, но всё это веселье было неуместно в тот момент. Строгий взгляд Торина, прилетевший в сторону его племянников, был ироничным напоминанием того, что серьезные дела требуют более серьезного подхода. – Хватит! – Строго шепнул король на них. – Вы разбудите полурослика. Ему не нужно встречать с нами рассвет. – Возможно, он всё ещё присоединится к нам, Торин, – тихо возразил Гэндальф. – Это была глупая надежда, — заворчал Дубощит в своей недовольной манере. – Существо столь порядочное и робкое не в силах покинуть свой привычный уголок. – Делаем ставки, господа гномы! – предложил Бофур, поднимаясь со своего кресла. – Кто считает, что Бильбо Бэггинс осмелится покинуть свою обитель? Гэндальф Серый с усмешкой на лице и ещё несколько гномов подняли руки. – А кто уверен, что он останется в Хоббитоне? С этим согласилось большинство. Я тоже считала, что у Бильбо не хватит силы воли, но не потому что я презирала хоббита, как Торин, а потому что просто верила, что такому очаровательному созданию нет места на поле боя. Когда гномы уже взобрались на своих маленьких лошадей, и до отправления оставалось пару минут, я на мгновение задержала взгляд на одиноком пони без наездника, предназначавшегося для господина Бэггинса. Эта картина внезапно вызвала в моем сердце печаль. – Не отставай, господин Дарси, – сказал мне Торин, притормозив шаг своей кобылы. На удивление, его голос звучал не столько угрюмо, сколько уверенно. – Он не явится. Увы, не всем дано обладать храбрым сердцем. Я ничего не ответила, а только взобралась на своего пони и направилась в строй за королём. Мне немного льстили его слова: в глубине души я хотела казаться в его глазах смелой, хотя Дубощит даже и не догадывался о том, что я женщина. Я успокаивала себя тем, что это путешествие только начиналось, и у меня в будущем будет ещё много возможностей добиться его уважения и проявить себя как умелого воина. Когда первые лучи солнца коснулись Хоббитона, я ощутила, как волнение переполняет меня. Мы тронулись в путь, и моё сердце бушевало от предвкушения. Перед нами раскинулся извивающийся путь, уводящий в таинственные, далекие земли. Я огляделась на своих спутников: гномы, гордящиеся своей крови и традициями, были полны решимости вернуть свои родные земли. Этот день стал началом не только для них, но и для меня — женщины, жаждущей приключений, готовой оставить прошлое позади и открыть новые горизонты. Каждое движение, каждый взгляд говорил о том, что впереди нас ждут как испытания, так и удивительные открытия. – Стойте! Подождите! – раздались возбужденные крики откуда-то сзади. Мы спешились и обернулись к источнику шума. Каково было наше удивление, когда мы увидели Бильбо Бэггинса! Хоббит тяжело дышал, запыхавшись от быстроты своего бега, словно пытался одновременно преодолеть и расстояние, и собственное волнение. На его лице светилась смесь решимости и растерянности, когда он, тщетно пытаясь выровнять дыхание, произнес: – Я подписал! Трепещущими руками он протянул Балину свёрнутый контракт, и на мгновение в воздухе повисла тишина. Седой гном, слегка нахмурив брови, развернул пергамент и внимательно пробежался глазами по контракту. Все ожидали решения, способного развеять накопившееся напряжение. – Кажется, всё в полном порядке, – произнёс Балин с ноткой одобрения. – Добро пожаловать, господин Бэггинс, в отряд Торина Дубощита. Не знаю почему, но от этих слов мне стало очень радостно, словно всё происходило так, как было намечено судьбой. Король смерил хоббита тем самым своим властным царским взглядом и приказал выдать Бильбо его личного пони, не обращая внимания на протесты полурослика и заверения в том, что он не отстанет от нас, если будет идти пешком. Когда нашего нового спутника усадили на его кобылку, яркая радость переполнила меня, но, увы, она тут же сменилась тенью недовольства. Пришло время расплачиваться по счетам! И хотя я была рада, что полурослик присоединился к нашему отряду, негодование вызывал лишь тот факт, что мне пришлось выложить добрую часть своих сбережений другим гномам из-за неправильно сделанной мной ранее ставки. «Вот ничему жизнь меня не учит, – подумала я с досадой. – Сначала мчалась галопом наперегонки и потерпела поражение, потом сделала ставку на Бильбо и снова упустила свою удачу... Судьба в таких делах явно не на моей стороне». Я вздохнула, ощущая, как неудовлетворенность иссушает радость, и с грустью посмотрела на остатки своего кошелька. Крохотная горсть золотых монет заставила меня сделать вывод, что никогда и ни под каким предлогом я больше не буду ввязываться в азартные игры. – За что это? – Спросил Бильбо, обводя недоуменным взглядом гномов, перебрасывающих друг другу гремящие мешочки с золотыми монетами. – Ну, они делали ставки осмелишься ли ты явиться, – не без озорства ответил Гэндальф. – Большинство решило, что не осмелишься. – А вы что думали? – Ну... мой дорогой друг, – уклончиво произнёс волшебник с мягкой улыбкой. – Я ни секунды в тебе не сомневался. – И лёгким движением поймал мешочек, теперь уже принадлежащий ему. – Везёт же некоторым, – завистливо проворчал Кили себе под нос. Оба брата тоже проиграли и лишились большей части своих сбережений. – Он ведь волшебник, а все волшебники мудрые, – с усталым вздохом произнёс Фили, пытаясь успокоить и младшего брата, и себя одновременно. – В следующий раз надо будет сделать ставку в точности как Гэндальф. Это будет наша тайная тактика. – Волшебникам все тайны известны, – возразил Кили. Я, не в силах удержаться, украдкой взглянула на Гэндальфа Серого, лошадь которого медленно шла неподалёку. Заметив мой испытующий взгляд, он лишь добродушно улыбнулся, и в его глазах не было ни тени сомнения. «Нет, он точно не догадывается о моей тайне, – с облегчением выдохнула я. – Иначе бы его мудрое лицо отображало сомнение и подозрение». После этого я снова смогла расслабиться, не опасаясь столь скорого разоблачения.