Mortwa: Небесная горечь

Люкситан медленно опускает руки, привыкая к ослепляющему свету. Перед ним стоит существо, которое зовёт себя Богом. Его лик сияет, но в глазах светится холодная, почти нечеловеческая пустота. Его голос, полный превосходства и уверенности, гулко разносится под сводами: — Так это ты, Люкситан. Глупец, который бросил вызов самому миру. Ты не понимаешь, что идёшь против самого порядка? Ты всего лишь искра, которая потухнет в этой вечности. Люкситан, тяжело дыша, поднимает меч Михаила. Его глаза горят решимостью. — Твой порядок — это ложь! — выкрикивает он. — Ты украл божественное имя, ты манипулируешь нами, ты заставляешь всех жить в иллюзии! Но я больше не позволю тебе продолжать. Настоящий Бог пожертвовал собой ради правды, а ты — просто жалкий узурпатор. Ложный Бог усмехается. Его форма меняется, становится более пугающей, угрожающей. Его свет приобретает оттенок тьмы, и в воздухе слышится громовой рёв. — Если ты хочешь истины, Люкситан, — говорит он с издёвкой, — то я покажу тебе её. Правда в том, что никто не спасёт этот мир, кроме меня. Ты будешь низвергнут, как и все, кто осмелился бросить мне вызов. С этими словами Ложный Бог взмахивает рукой, и из воздуха материализуется копьё из чистого света. С неимоверной скоростью он бросается на Люкситана, но тот успевает отразить удар мечом Михаила. Их оружие сталкивается, производя яркую вспышку, которая на миг освещает всё здание. Бой начинается. Люкситан ощущает, как сила Ложного Бога превосходит всё, с чем он сталкивался ранее. Каждый удар копья оставляет следы огня на мраморном полу. Но его решимость неподвижна. Он уворачивается, контратакует, стараясь пробить оборону противника. Меч Михаила пылает светом, словно поддерживая намерение своего нового владельца. — Ты называешь себя создателем, но где твоя любовь? — кричит Люкситан, отбивая мощный удар. — Где жертва? Где сострадание? Ты лишь управляешь страхом! — Любовь — слабость, — отрезает Ложный Бог. Его удары становятся быстрее, злее. — А страх — это порядок. Только он удерживает мир от хаоса. И ты это увидишь. Они продолжают сражаться. Ложный Бог направляет на Люкситана волны света, но тот парирует их, используя меч как щит. Бой разносится по всему залу, колонны трескаются, мрамор крошится. Каждый из них выкладывается до конца. Люкситан чувствует, что с каждым мгновением силы покидают его. Но он вспоминает слова того таинственного голоса в тьме: “Ты можешь быть чем-то большим”. Он поднимает меч в последний раз, сосредотачивая всю свою волю в одном ударе. Его крик эхом разносится по залу, но прежде чем его меч достигает цели, Ложный Бог ловит его за запястье. Силы Люкситана иссякли, а противник остаётся невредим. — Глупец, — шипит Ложный Бог, сжимая руку Люкситана так, что меч выпадает на пол. — Ты действительно думал, что можешь победить меня? Я — источник твоего существования. Без меня ты ничто. Ложный Бог наносит удар, отбросив Люкситана на другой конец зала. Его крылья смяты, свет, исходивший от него, меркнет. Ангелы, собравшиеся вокруг, смотрят на своего поверженного брата с ужасом и разочарованием. Люкситан, шатаясь, поднимается. Его лицо полно боли, но в глазах всё ещё горит огонь. Он бросает взгляд на окружающих его ангелов и, тяжело дыша, произносит: — Вы все выбрали ложь. Вы боитесь правды. Но я не стану частью этого обмана. Он медленно поднимает руки к своим крыльям. Ангелы замирают, не веря своим глазам. С неимоверным усилием и криком, наполненным болью и горечью, Люкситан вырывает свои крылья. Кровь и свет смешиваются, заливая мраморный пол. Он бросает обугленные остатки своих крыльев к ногам Ложного Бога. — Я отказываюсь быть твоим ангелом. Если правда стоит изгнания, пусть будет так. Ложный Бог смотрит на него с холодным равнодушием, но в его глазах мелькает тень гнева. Люкситан поворачивается и, хромая, выходит из зала, оставляя за собой кровавый след. Врата Рая медленно закрываются за ним. Последнее, что он слышит, — это шёпоты ангелов и насмешливый голос Ложного Бога: — Ты выбрал свою судьбу, Люкситан. Теперь скитайся в тьме. Он падает в пустоту, окружённый холодной тьмой. Но даже там, в бесконечном мраке, его сердце не сдается. Он шепчет себе: “Я найду правду. Я вернусь”.