Бастард

— Герцог Окделл, — Дикон вздрогнул от этого обращения. — Фабианов день прошёл, а значит, нам пора возвращаться в лагерь.       Ричард вмиг отвлёкся от завтрака и с ужасом посмотрел на эра Эмиля. Потом посмотрел на совершенно спокойного эра Лионеля. Они знали, кто он! Значит знали и о том, кто на самом деле стал оруженосцем Ворона. Неужели Ричард так плохо изображал Эдварда? И не значит ли это, что брат в огромной опасности? Ведь если знают Савиньяки, то знает и кардинал. А тот не упустит случая поквитаться с «сыном мятежника», который обманом попал в дом Первого маршала! А если вспомнить, что именно он, Ричард, писал Ворону, чтобы тот взял Эдварда в оруженосцы… Вдруг Аспид подумает, что это хитрый план герцогов Надорских по устранению Алвы?! — Вы знали? — с опаской спросил Дикон. — Ричард, я говорил вам об этом, когды вы только поступили ко мне на службу, — спокойно ответил капитан от кавалерии. — Конечно я знал. — Нам рассказал Арно, — холодно сказал эр Лионель. — Ваш брат отличился редкостным скудоумием и неосторожностью. Это ещё додуматься надо, обсуждать возможное убийство однокорытника, не проверив нет ли кого по-близости. — Да как вы смеете так говорить об Эдварде?! — вспыхнул Ричард.       Чтобы не говорила матушка. Чтобы не говорил дядя Эйвон. Никто не смел так говорить о настоящем герцоге Надорском. Никто и никогда! — Ричард, послушайте, — вмешался в разговор эр Эмиль. — Лионель не хотел оскорбить вашего брата, но Эдвард всё же сделал большую глупость. Однако, эта глупость привела его в оруженосцы Первого маршала. — Эта глупость могла привести его в Багерлее, — холодно ответил старший-старший Савиньяк. — Да и Рокэ почему-то тянул до последнего, прежде чем огласить своё решение. Я склонен думать, что Первый маршал осознавал, на какой риск он идёт, когда выбирал себе оруженосца. — Да какой риск? Что Эдвард может сделать верхушке Талига, раз уж кардинал так этого испугался?       Воцарилось молчания. Близнецы странно переглянись под гневным взглядом Ричарда. Окделл понимал, что Эдварда действительно надо бояться, если тот по-настоящему разозлиться, но этот ряженный кардинал точно не знал ничего про герцога Надорского. Так как он решил, что Эдварда стоит отослать из столицы? И почему тогда позволили остаться ему, Ричарду? Он ведь тоже Окделл, сын бунтовщика? И если вспомнить, что он устроил в Олларии, его должны были сослать ещё раньше! Так чем же провинился Эдвард?! — Герцог Окделл, давайте отложим тему с мотивами кардинала, — наконец прервал затянувшееся молчания эр Эмиль. — Ваш брат… очень неосторожный человек. Можете это передать ему при встрече. У вас сегодня выходной в конце концов. А завтра уже будете готовиться к отъезду.

***

      Тренировка по фехтованию проходила из рук вон плохо. Настолько плохо, что у Рэмиры уже закончился запас острот, но использовать запас всех кэналлийских и талигойских ругательств было ещё рано. Но если юноша продолжит считать ворон и с какой-то странной задумчивостью коситься на неё, вместо того, чтобы внимательно слушать советы Рэмиры, она обрушит на его голову не только все известные ругательства, но и начнёт его гонять так, что ему ещё не снилось. — Юноша, если вы и на дуэли будете витать в облаках, то не заметите, как вас убьют, — вздохнула Рэмира. — Что же занимает ваши мысли? — Монсеньор, — с совершенно спокойным лицом начал Морган. — Скажите честно, вы — женщина? — Что? — сказать, что Рэмира была в шоке не сказать ничего.       Но показывать своего смятения женщина не собиралась. Раз сын Эгмонта так легко размышляет о её секрете, то почему бы и ей не размышлять так же. В конце концов, если бы мальчишка знал, то не стал бы спрашивать! — Да мне сон приснился, — Сон? Серьёзно? — Не смотрите на меня так! Я сам знаю, как это звучит. Но… Там был ваш брат-близнец.       Что-то внутри противно зашевелилось. Морган не мог этого знать. Настоящая судьба Рокэ Алвы была тайной за семью печатями. Отец озаботился, чтобы не одна душа не узнала, что маркиз Алвасете утонул в тот страшный день почти девятнадцать лет назад. Для всего Талига мёртвой была она, Рэмира, а брат, который похоронен под ее именем, а Рокэ продолжал жить и раздражать придворных ызаргов. Эдвард просто не мог знать правду. — Он называл себя вашим именем, — Рэмире всё меньше нравилось то, что говорил Морган. — А вас некой Мире и обращался в женском роде. Вот я и размышляю, что… — Из-за простого сна?       Рэмира поняла черезмерную задумчивость Эдварда. Окажись она на его месте, задумалась бы ещё больше. Несмотря на показательное пренебрежение суевериями и древними обычаями, Рэмира была склона верить снам и старым легендам. Да что там говорить! Перед ней стояло само доказательство того, что все эти легенды были правдой! Да и она сама прекрасно помнила свою встречу с самим Леворуким.       Но то, что она почувствовала пять лет назад, не сравниться ни с внезапно спасшим её Леворуким, ни с застреленным ей Арамоной, которого чуть не раздавили плиты внезапно провалившегося пола, — Свину было уже не помочь, а смерть стала избавлением — ни с недавней яростью Скал и чуть не случившимся землетрясением в Олларии. Когда Рэмира убила Эгмонта, Скалы будто обезумели. Отец часто рассказывал своей последней выжившей дочери про то, на что были готовы львицы, если их львятам угрожает опасность. И в тот момент Рэмира поняла, что если она внезапно решит передумать и отдать Эдварда Олларам, им будет плевать на её происхождения. Они просто разорвут её и всех солдат, что идут за ней. Они оплакивали Эгмонта и рычали на Рэмиру. Их голос был настолько громким, что новоявленный Повелитель Скал упал без чувств. Только тогда его подданные успокоились.       В семейной библиотеке хранились записи о том, что когда-то давно Повелители Скал крупно поссорились с Раканами. Так сильно, что герцог Надорэа обещал, что он и все его потомки придут на помощь своим сюзеренам только в случаем крайней необходимости. С тех пор Скалы враждебно относились к каждому потомку свергнутой династии. И именно тогда Рэмира поняла, кем она стала. Было бы хорошо, если бы и Эдвард понял своё предназначение! Кто же поселил в его сумасшедшую голову глупые идеи о связи титула Повелителя и законности рождения? — Знаете, — задумчиво протянул юноша. — Если бы ваш «брат» не требовал, чтобы я признал себя Повелителем Скал, то я бы не придал значения этому сну. — И что же вы ему ответили? — Герцогиня прекрасно знала, что мёртвые просто так не сняться. — Я не ответил, — помрачнел Эдвард. — Он повторили ваши слова. Я понимаю, что вы оба правы, и мне самому хочется в это верить. Но бастарды не могут… — Кто вам это сказал? — Роберт Морган и Мирабелла Карлион, — выплюнул их имена.       Рэмира скривилась. Когда Эгмонт рассказал ей про своего внезапно осиротевшего бастарда, герцогиня Алва сказала ему, чтобы тот лично занимался воспитанием бастарда. Но тот пошёл на уступки своей благоверной и лишь иногда забирал будущего маркиза Моргана у его дяди. А потом поднял восстание и умер, а мальчишка попал на воспитание к Мирабелле. Глупый, наивный идиот! — А что говорила вам ваша матушка?       Эдварда будто ударили обухом. Он ошарашенно посмотрел на Рэмиру, будто у неё выросла вторая голова. — Матушка? — удивлённо спросил Эдвард. — Она… Она говорила, что я — старший сын Эгмонта и это самое главное! — Если вам не хватает признания, — вдруг сказала Рэмира. — Вас могу признать я. Я — второй наследник трона, Первый маршал Талига и правитель почти независимой провинции, — но лучше умолчать об ещё одном своём титуле. — Если этого мало, то могу написать королю и кардиналу.       Эдвард бросил на неё через чур благодарный взгляд. Карьярра, она же ему не Надор на собственные деньги предлагает восстановить и обещает не взять за это ни суана. Зачто такая благодарность? Эдвард и так сын Эгмонта и Повелитель Скал. Родная стихия и лицо Моргана соврать не позволят. — Я подготовлю все нужные прошения. В скором времени вы станете признанным сыном Эгмонта. Титул герцога Окделла не обещаю, но… — Спасибо вам, монсеньор! — крикнул Эдвард и заключил её в медвежьи объятия. Так! А вот это уже лишнее! — Юноша, отпустите меня, — возмутилась Рэмира. Эдвард тут же отскочил от неё. Так то лучше! — И раз уж с фехтованием у вас не задалось. Пойдёмте в библиотеку. Будите просвещаться и учиться уживаться со своими подданными.       Эдвард кивнул.

***

      После обеда Ричард написал Эдварду и пригласил его на ужин в «Солнце Кагеты». Он давно хотел поговорить с братом, рассказать ему о всех новостях Надора, послушать его истории о жизни в Лаик. И так кстати подвернувшийся выходной перед отъездом из столицы был отличным поводом для встречи.       Эдвард согласился прийти. Ричард уже ждал его за одним из столиков. Он пришёл заранее. Будто боялся, что стоит ему опоздать и с братом он больше не увидется. Расправляясь с мясом и вином, Ричард не заметил, как к нему подошёл слишком похожий на Урсулу Колиньяр молодой парень в аквамариновом колете. — Не возражаете, если мы присядем? — спросил он — Я жду своего брата… Извините, мы не знакомы. Как к вам обращаться? — Меня зовут Эстебан Колиньяр, маркиз Сабве, — улыбнулся он Ричарду. — Я наслышал от отца о ваших успехах в управлении Надором, маркиз Эдвард Морган. Я очень хотел бы познакомиться с вами лично.       А! Возможный муж Айрис, чьих родителей Ричард выдворил из Надорского замка. Что ему было нужно от «маркиза Моргана»? — Раз хотите познакомиться, то садитесь, — Нужно выяснить правду любой ценой! — Чем же вас так заинтересовала моя скромная персона? Ваш отец должен помнить, что я только помогал графу Эйвону Лараку. — Чтож, не буду скрывать, — сказал Эстебан. — Вопрос с моим браком с вашей сестрой уже почти решён. Не пройдет и месяца, как король подпишет соответствующий указ, и Айрис Окделл станет маркизой Сабве. Ваш брат не очень надёжный человек, а мне нужны люди из Надора, которым бы я мог доверять, как будущий хозяин этих земель.       А не пойти бы вам поговорить об этом со Святым Аланом! Ричард думал, что уважаемый предок был бы «очень рад» этой встречи. — Вы так быстро списали герцога Окделла со счетов? — Неприятно это осознавать! Нужно сделать так, чтобы и самому Колиньяру стало так же неприятно. — День Святого Фабиана отлично показал, что кардинал не доверят вашему брату. Другое дело, вы. — Мой дядя вместе с Питером Хокбертом подстрекал отца на Надорский мятеж, — вспомнив слова Эдварда, спокойно сказал Ричард. Говорить было сложно, а сохранять спокойствие ещё сложнее. Но Ричард должен. Иначе у Надора прибавиться проблем. — Да и герцог Алва взял на себя ответственность за герцога Окделла. Это ли не доказательство того, что Ричарду Надорскому доверяют? — А, это, — отмахнулся маркиз. — Маркиз Морган, мы же с вами взрослые люди. Вы в столице недавно, но должны были слышать историю о Джастине Придде.       Что-то такое Ричард припоминал, но не мог вспомнить. Кажется, этот юноша погиб на охоте. Тогда причем он тут? — Ворон нашёл себе новую игрушку, когда ваш брат ещё учился в Лаик. Он же побывал пару раз в доме своего будущего монсеньора. И сразу же начал задаваться, — с пренебрежением говорил Эстебан. — Я даже догадываюсь, за какие заслуги Ворон взял его в оруженосцы. Как думаете он уже позирует для новых «Марка и Лакония»?       И тут до Ричарда дошло, на что намекал Колиньяр. Он думает, что Эдвард спит с Вороном?! Да этого же быть не может. Это так же абсурдно, как и уверять, что цвета Морганов красный и чёрный, а не зелёный и черный! Но стерпеть такое оскорбление брата, Ричард не мог. И вызвать Колиньяра тоже. Эр Эмиль ему уши надерёт, если Ричард вызовет Эстебана! — Знаете, маркиз Сабве, вас что-то слишком сильно интересует эта тема, — Эдвард говорил, что если не можешь бить кулаками, то бей словами. — Я, конечно, извиняюсь перед вами, но складывается ощущение, что вы бы и сами не против попасть на такую картину вместе с герцогом Алвой, — Колиньяр оскорблённо посмотрел на Ричарда. — Но вы слишком много говорите о моём брате. Сдаётся мне вы бы и сами непрочь разделить с ним ложе, а он, как вам кажется, предпочёл вам Ворона. — Что вы несёте, маркиз Морган?! — недовольным тоном начал он. — Я вынужден вас расстроить, но Ричард предпочитает женщин, — почти не соврал герцог Окделл. Женщины ему нравились, а про Эдварда он ничего сказать не мог. — А вот с его сеньором, судя по вашим рассказам, вам может повезти. Вы не переживайте, Ричард с радостью «поделиться» с вами своим монсеньором.       Ричард ещё мог долго продолжать, но Колиньяр яростно зарычал и бросил ему перчатку в лицо. — Завтра в семь в Нохе! Где мой секундант может найти вашего?! — В особняке герцога Алвы, — раздался за спиной Колиньяра голос Эдварда. — Эдвард, пойдём отсюда.

***

— Ричард, что ты творишь?! — стоило им выйти на улицу, как Эдвард тут же заговорил на надорском. — Ты хоть понимаешь, чем тебе грозит эта дуэль?! — У тебя спина выпрямилась! — радостно сказал Ричард на талиге. — Причём тут это?! — Ты и правда горбиться перестал! — Ричард! — возмутился Эдвард. Этого… герцога Надорского вызвали на дуэль, а он размышляет о том, что у его брата спина ровной стала! — Да всё я понимаю! — выдохнул Ричард. — Спасибо, что согласился стать моим секундантом. — Ричард, он фехтует намного лучше тебя! Ты умереть можешь! Кто тебя просил оскорблять его? — Он оскорблял тебя, — спокойно сказал Ричард. — Я знаю, что ты сейчас начнёшь говорить, что ты — бастард и всё такое. Но, Эдвард, ты — мой старший брат. Ты — мой сюзерен и вассал в одном лице. Я не могу позволить какому-то «навознику» оскорблять тебя.       Эдард устало вздохнул. Он слишком хорошо понимал Ричарда, Морган бы и сам был готов довести Колиньяра до белого каления, а потом получить от него вызов, но… Ладно дуэль двух оруженосцев. Но дуэль порученца и оруженосца. Не выйдет ли она Ричарду боком? — Драться будите до первой крови, — серьёзно сказал Эдвард. — И если что-то пойдёт не так, то драться буду я. Ты понял?