Met the God

      

      Всю жизнь Нила можно было с лёгкостью описать одним лишь словом: «ошибка». Во-первых, потому что сам факт его существования перечил всем возможным и невозможным правилам. Во-вторых, с такой ношей на плечах Нил просто обязан был быть осторожным, как минимум чтобы выжить, но это всё равно не мешало ему совершать глупость на глупости и пополнять список своих грехов в геометрической прогрессии.       Возможно, он был слишком тупым, возможно, слишком умным. Но именно это привело его туда, где он есть. И всё было бы хорошо, если бы не одно «но»... Хотя, прежде чем перейти к чему-то такому сложному, нужно бы поведать предысторию.       Вся эта череда неудач (или же «ошибок», если возвращаться к раннему обозначению) началась с самого рождения Нила. Если смотреть глубже, то скорее с зачатия, потому что его отец был не самым лучшим человеком на свете — на самом деле Нил колебался на грани того, чтобы не назвать его «худшим».       Последствием таких родственных связей оказалась непростая жизнь в бегах. Его мать — одна из сильнейших шезму, которых он только знал — обучала Нила всему, что умела сама, и одновременно с этим старалась скрыть его от жестокости мира, умело пользуясь основами макияжа и красками, нанося те на их волосы каждые две недели.       Охраняемый крепким крылом матери, Нил не замечал никаких трудностей и тонкостей. Поэтому когда Мэри умерла, всё это обрушилось на его голову слишком резко и неожиданно. Перед своей кончиной та успела наказать ему три вещи: не задерживаться на одном месте, не злить Богов и держаться от охотников как можно дальше.       И он успел нарушить их все.       Украсть чужое имя, осесть в маленьком городке и поспорить с самим эпистатом: Мэри бы убила его, будь такая возможность.       Тем не менее, всё шло своим чередом.       Болезнь, охватившая весь Верхний Египет вдоль и поперёк, стала утихать под гнётом созданных ими мер безопасности; подозрений в сторону Нила стало в разы меньше, да и Боги, убеждённые Стюартом, наконец-таки дали желанную передышку. Он даже почти наладил отношения с Эндрю (если их неожиданный поцелуй пару дней назад можно так назвать).       Вроде бы всё привело его к одной из счастливых концовок. Напряжённая жизнь закончилась, началась новая, где было место для друзей, секретов и... чувств. Однако кто же знал...       Всё разрушила лишь одна ма-аленькая деталь. Так уж получилось, что Нил — шезму. Был, есть и будет, от этого не убежать. А шезму, по мнению других, ужасные, ужасные люди, способные на всё ради собственных целей и одарённые особыми силами, с помощью которых могут всячески гадить людям. Ну, например, создать смертельный вирус, который унесёт тысячи жизней. Хах, интересно, правда?       Конечно же, лично Нил никаких болячек не создавал. Да и он сомневался, что кто-либо другой сделал это: уж слишком нереально и непрактично. Тем не менее, все остальные считали именно так: виноваты маги и точка.       По-хорошему, Нил не должен был подходить близко к людям, которые расследуют всё это дело. По-хорошему, он не должен был узнавать подробности болезни и помогать с лечением. По-хорошему, он не должен был сближаться с грёбаным эпистатом, чья главная цель — убить всех шезму.       Но мы там, где есть, и теперь — из-за многоуважаемого Сета — об этой ма-а-аленькой детали знают все. Нил не видел, кто и как отреагировал, потому что сразу же сдёрнул, однако судя по поисковому отряду, отправленному за ним, не очень-то положительно.       Не то чтобы он ожидал чего-то нового. В конце концов можно было понять причину, по которой люди так ненавидели подобных ему. Но где-то внутри всё равно таилась обида — разве за всё это время Нил не смог доказать обратное? Что он достоин уважения и доверия? Что он, в итоге, лишь помогал всем своими силами?       Нил думал об этом всё время, пока бежал. Он скрылся в одном из пустых домов, давая себе передышку, и не переставал думать.       Он поступил плохо. Действительно. Такие вещи — не шутка в реалиях этого мира. Но что теперь? Его ждёт казнь? Пытки? Неужели совсем нельзя повернуть всё вспять?       Он только-только нашёл что-то похожее на дом, стал запасаться вещами и...       — Чёрт, — тихо выругался Нил, вспомнив о своей накидке. Эндрю забрал её в свой дом, а Нил так и не выкрал ту обратно. Бежать без неё — глупость. Он просто-напросто не сможет себя прокормить, не говоря об остальном.       Нужно было вернуться. По-другому никак. Охотники наверняка уже прочёсывали ближайшую местность, и если он подождёт до рассвета, когда те уйдут подальше, то сможет проскользнуть по окраине обратно.

***

      Прислонившись к прохладной стенке чьего-то домика, Нил старался отдышаться. Его рёбра болели так, будто он только что упал с лошади, а правая рука практически онемела. И это была явно не его боль. Тряхнув кистью, Нил поморщился и выглянул из-за угла; сейчас не время думать о своей родственной душе и отвлекаться на мелочи по типу ненастоящих травм.       Людей в такое время на улочках почти не было. Слишком поздно для беззакония и слишком рано для начала рабочего дня. Идеально для незаметных перебежек.       Скользнув к соседнему домику, Нил решительно нахмурил брови. Он заглянул в окно, дабы точно убедиться в отсутствии Эндрю, и посмотрел по сторонам, прежде чем залезть внутрь. С его последнего визита сюда ничего не изменилось. Казалось, что Эндрю не переставлял даже обычные бытовые вещие: всё было с точностью до мелочей одинаково.       Выдохнув с облегчением, Нил шагнул вглубь дома. Если бы он был таким «крутым охотником с природными навыками», весь из себя независимый и непоколебимый, то явно спрятал бы чужие вещи в самое банальное место. Мол, «мне настолько на тебя насрать, что я не буду слишком заморачиваться ради твоего мусора».       Ладно, возможно, он бы так не сделал, но Эндрю? Эндрю стопроцентно так и поступил.       Хмыкнув себе под нос, Нил подошёл к шкафчикам, заглянул под кровать, посмотрел под подушками. После его взгляд наткнулся на небольшой сундук; Нил точно знал, что один, более большой, был предназначен для одежды, но для чего был этот?       Уверенной походкой Нил подошёл ближе, сел на корточки и подцепил крышку пальцами, после чего услышал странный шорох позади себя. Он не успел даже обернуться, как ощутил удар по голове и потерял сознание.       В следующий раз он очнулся уже не у Эндрю. Обстановка была смутно знакома и, медленно моргая, Нил пытался осмыслить происходящее. Банки, склянки, стоящие рядом, были обыденностью, запах, витавший в воздухе, был похож на тот, что пропитал его одежду.       Нахмурившись, Нил постарался встать и только в этот момент осознал, что крепко-накрепко привязан к стулу. Комок паники поднялся к горлу, и, окончательно проснувшись, Нил напуганно огляделся по сторонам.       — Не двигайся, — послышался шёпот позади него. Нил замер. Сначала он подумал, что это Эндрю, который вполне себе мог сложить два плюс два и остаться дома, чтобы поймать Нила, но потом понял: руки "нападавшего" дрожали, как и голос, произносивший угрозу. До затуманенной головы наконец дошло: он находился в кабинете Аарона.       — Чёрт, — прошипел Нил, поморщившись от внезапной боли в голове, хотя Аарон позади него не двигался с места. — Что ты творишь?       — Это я у тебя хочу спросить. — Гнев отчётливо просачивался в слова, и Нил вздрогнул, когда Аарон вдруг развернул стул в свою сторону. — Если ты думаешь, что вскружил голову моему братцу и теперь можешь творить что душе угодно, потому что всё это сойдёт тебе с рук, то ты ошибаешься, придурок.       Глупо моргнув, Нил медленно произнёс:       — Я не понимаю, о чём ты.       — Конечно, теперь он не понимает, — закатил глаза Аарон. Только сейчас Нил заметил, что в руках у него была крепко сжата бутылка с алкоголем. — Ты — грёбаный обманщик, что свалился на нашу голову. И ты смеешь говорить, что ничего не понимаешь?!       — Эту часть ты уже всё равно знаешь, — вздохнул Нил. — Но я никому не кружил голову.       — Хотел бы я тебе вмазать, — ровно произнёс Аарон, — и не вредило бы это Эндрю — вмазал бы.       Не вредило бы это... О.       Глаза Нила расширились, когда он прокрутил в голове эти слова ещё раз. То есть... Что?       — О-о, нет, блять, ты сейчас не будешь говорить, что не знал об этом.       — Но... — он не успел договорить, как Аарон перебил его:       — Боги, ты действительно тупой. Неужели магия настолько отбивает мозги? — Когда Нил лишь приподнял брови, стараясь пошевелить отёкшими руками, Аарон простенал. — Хочешь сказать, что ты, будучи одним из говнюков, на которых охотится весь Египет, просто так прибился к нам? Серьёзно? Даже не из-за родственной души?       — Мне обязательно произносить это вслух? — вздохнул он. — Или ты уже развяжешь меня?       — О-о, нет. Ты будешь сидеть здесь до тех пор, пока не вернётся Эндрю. — Аарон перекинул бутылку из одной руки в другую. — Или он свернёт мне шею, — добавил он чуть погодя.       — Что... Но Аарон! Ты же понимаешь, что мне вообще нельзя попадаться на глаза охотникам, а тем более...       — А-а, ты мне никогда не нравился, недошезму мелкий, — сощурился он. — Радуйся, что ты всё ещё жив.       — А ты бы осмелился меня убить? Подумай хорошенько, вдруг я начну стрелять огнём из глаз.       — Ты так не можешь.       — Уверен? — Нил приподнял бровь, аккуратно освобождая руки.       — Ты так не можешь, — неуверенно повторил Аарон.       — Можем проверить, если так хочешь.       — Я не поведусь на твои провокации, — произнёс Аарон, после чего упрямо поднял подбородок.       — И не сомневался, — усмехнулся Нил и потянулся вперёд.       Стул накренился, ножки плаксиво заскрипели, и Нил упёрся руками в Аарона, толкая того на пол и наваливаясь сверху следом. Его ноги всё ещё были привязаны тугим канатом, но теперь он мог с лёгкостью освободить их: пока Аарон брыкался, Нил дотянулся до осколка разбившейся бутылки.       — Придурок! Слезь с меня! — прокряхтел Аарон, пиная Нила куда-то в живот.       — С радостью, — пробухтел он в ответ, скрючившись в странную фигуру, пытаясь разрезать верёвки слегка острым углом осколка.       Когда он и стул перестали быть одним целым, Нил нарочно слишком сильно надавил на ногу Аарона, пока вставал, и сразу отскочил от того на несколько метров. К чёрту накидку, если это означает быть пойманным.       — Счастливо, — произнёс он по пути к выходу, но Аарон вдруг вскочил на ноги и вновь свалился на пол, схватив Нила за ногу.       — Можешь стрелять огнём из глаз, но отсюда ты не выйдешь.       — А вот я так не думаю.       После Нил вновь навалился сверху, но на этот раз Аарон успел увернуться, прежде чем он обездвижил его руки. Он ударил Нила по лицу и, пока тот удивлённо моргал, сменил их положение: теперь Нил был снизу. Закряхтев, он попытался свалить с себя Аарона, но тот сильно нажал на его правое плечо, и Нил едва сдержал стон боли.       — Придурок, — прошипел Нил, дёргая ногами.       — Не рыпайся, и я отпущу.       — Ещё чего, — промычал он, найдя в себе силы перевернуться на спину и отбросить Аарона.       Нил не успел встать — ноги подогнулись, и он почти упал на стол, если бы не Аарон, толкнувший его в сторону стены.       — Ты нужен Эндрю живым, но я начинаю сомневаться, что смогу выполнить это обещание, — тяжело дыша и часто прерываясь, проговорил Аарон.       «Какая жалость» — хотел ответить Нил, но язык никак не мог подвигаться и издать хоть один звук, так что он просто оттолкнул Аарона и они оба упали куда-то внутрь. Нил напоролся на какой-то стол, руку обожгло болью, а звон разбитых склянок заполонил уши. Только спустя секунду Нил понял, что это, должно быть, дверь в комнату карантина, да и человек — тело, — лежащий на койке, молча подтверждал его догадку. Но это не помешало Аарону, упавшему на пол, в отличие от Нила, толкнуть его ещё дальше, тем самым снося ещё пару экспериментальных лекарств вниз.       Кровь заполнила часть стола, смешалась с парочкой жидкостей, стремительно стекающих со стола, и запачкала руки Нила. Он старался меньше вдыхать этот противный запах, но Аарон, поднявшийся и прижавший его прямо к краю стола, сильно давил ему под дых.       — Ты всё запачкал, — недовольно выдохнул Аарон, и Нил наконец сдался.       Физическая подготовка близнеца Эндрю явно превосходила его. Выбраться с выжатыми силами отсюда нереально, оставалось только смириться со своей участью и действительно не рыпаться, дабы уменьшить ущерб.       В конце концов «ошибка» — главное слово жизни Нила, но не было ли их совершено слишком уж много?       Уже скоро вернётся Эндрю, Аарон передаст Нила ему, а там уже как пойдёт, но исход был лишь один: мучительная публичная смерть.       Зажмурив веки, Нил вздохнул и слегка кивнул самому себе. Аарон всё ещё прижимал его руки к столу, из одной из них до сих пор текла кровь, но это только начало. Со сторон разносились звуки капающих на пол лекарств, больной, лежащий позади, похрякивал от боли. Что-то шипело.       Нахмурившись, Нил приоткрыл глаза. Аарон заглянул ему за плечо, и Нил последовал его примеру, обернувшись. Рука заражённого свисала с кровати, касаясь пола, а одно из лекарств, смешанное с его кровью, шипело и бурлило около конечности мужчины. Указательный палец, что находился в жидкости, начинал светлеть, хотя остальная рука всё также оставалась сероватой и шероховатой. Спустя мгновение Нил заметил: кожа на пальце восстанавливалась, а эффект шёл всё выше и выше.       За дверью послышались шаги, и уже вскоре в комнату ввалился недовольный Эндрю. Его взгляд задержался на Ниле, после чего раздался его хриплый голос:       — Что здесь..?       Аарон, проигнорировав Эндрю и толкнув Нила в сторону (скорее для показухи, нежели для чего-то ещё), подошёл ближе и сел на корточки, нахмурив брови. Он бесстрашно схватил ладонь заражённого, которая почти полностью стала выглядеть обычной, и задумчиво пригляделся. Мужчина захрипел и закашлялся, но Аарон не отбежал молиться за своё здоровье, а лишь глянул на Нила, замершего у стола, и схватил баночку с жидкостью, похожей на ту, что вытекла.       Он нашёл место, с которого стекала кровь Нила, и подождал, пока несколько капель не упадут в лекарство, после чего вылил часть жидкости на плечо мужчины. Зеленовато-коричневая струйка стекла по внутренней стороне предплечья и тут же зашипела, а кожа на руке начала оздоравливаться.

***

      — Ау, — зашипел Нил, отпрянув от Эндрю и поморщившись.       — Я не заставлял тебя драться с Аароном, — ворчливо произнёс Эндрю, подняв свой взгляд на лицо Нила.       — А я не заставлял его привязывать меня к стулу, — закатил он глаза, вновь протягивая руку.       Эндрю аккуратно сжал его пальцы и снова прижал тряпку к порезу. На этот раз Нил лишь выругался, не мешая Эндрю обрабатывать рану — да и если Эндрю держался, терпя боль, то и он мог, так ведь?       — Ты сам начнёшь или мне стоит спросить? — приподнял бровь парень. Нил тяжко вздохнул.       — Я не совсем знаю, с чего начать... — неловко проговорил он.       — Ох, у тебя свобода выбора. Хотя дорогой Сет разболтал достаточно много, чтоб ты знал.       — Оу, — Нил буквально чувствовал, как его лицо обдал жар, — что ж... Например?       — Украсть имя? — с иронией в голосе произнёс Эндрю. — Я, конечно, знал, что ты недалёкий, но не настолько же.       Нил закатил глаза. Разве обязательно каждому указывать на небольшой объём ума в его голове?       — Это была обязательная мера для жизни в бегах.       — Именно поэтому ты не нашёл варианта лучше, чем назвать себя Нилом. Когда вся наша жизнь буквально крутится вокруг Священного Нила.       — Не понимаю, кому и какое дело до этого... Ай! — он вновь дёрнулся от боли и обиженно нахмурился: — Ты специально.       Вместо ответа Эндрю молча притянул ладонь обратно и покачал головой.       — Стюарту вообще всё равно, — продолжил Нил. — А остальные в принципе не должны цепляться; это к ним никаким боком, да и в целом...       — Стюарт — это Бог Нила? — приподнял брови Эндрю, перебив его.       — Да... И родственник моей матери. К сожалению.       Эндрю остановился и поднял удивлённые глаза к Нилу.       — Возможно, изначально стоило проговорить именно это... Ну конечно же, ты должен быть потомком Богов, как же... О Боже.       — Я прямо перед тобой, — ухмыльнулся Нил.       — Ты придурок, — устало покачал головой Эндрю. — Я закончил с твоими травмами.       — Спасибо.       — Есть ли ещё какие-то вещи, которые мне стоит знать? Ну, например, ещё один скрытый родственник?       — Не думаю, — сказал Нил, осмотрев руку.       Промолчав, Эндрю собрал все медикаменты, вынутые ранее, в коробку и встал, дабы отнести ту на место. Он вернулся спустя минуту, приземлился рядом с Нилом и, глядя куда-то в стену, медленно произнёс:       — Иногда я начинаю думать, что действительно ненавижу тебя.       — Я польщён, — улыбнулся Нил, повернувшись к Эндрю, вперевшись взглядом тому в щёку.       — Почему из всех возможных вариантов мне в пару достался самый настоящий идиот, — продолжил он свой монолог.       — Думаю, это что-то вроде шутки. Ну, знаешь, ты охотник, я добыча, всё такое.       Эндрю вздохнул:       — Лучше бы ты молчал, — напускная усталость пропитала его слова, и Эндрю повернулся к Нилу в ответ.       Их глаза встретились. Нил восхищённо проследил за тем, как закат в радужках Эндрю скрыла ночная тьма зрачков, и нервно сглотнул.       — Осторожно, Миньярд, между нашими губами всего-то несколько секунд.       — Или даже меньше, — выдохнул он, что тут же заглушили удары пульса в ушах.       Задохнувшись собственным вдохом, Нил, не выдержав, перекинул руку через торс Эндрю и тут же зашипел от боли в рёбрах — Эндрю лишь поморщился.       — Да? — тем не менее прошептал он.       Эндрю же не ответил, прикоснулся к его затылку, легко царапая шею короткими ногтями, и притянул Нила ниже, прямиком к своим влажным губам. Нил, будучи готовым ко всему, что тот мог дать, встретил Миньярда на полпути и втянул его верхнюю губу, судорожно выдыхая, когда по коже тут же поползли мурашки.       Рука Эндрю, лежавшая на его бедре, медленно поползла вверх, под плотную рубашку, и так нежно провела по спине, что та без задержки выгнулась ближе. Нил не сдержал сладкого вздоха от соприкосновения их тел, а Эндрю, воспользовавшись этим, провёл языком по его губам.       Наигранные мысли о ненависти и сожалениях быстро сошли на нет. Говоря честно, Нил готов был умереть наутро, если это означало провести последние минуты своей жизни, целуясь с Эндрю на диванчике у того в доме.       Нил аккуратно поднял руку, и Эндрю без замедлений прижал ту к своей груди, давая разрешение невесомо провести ей вверх до шеи и легонько сжать, притягивая его ещё ближе.       Скрипнула дверь.       — Извиняюсь, что прерываю, — раздался голос Аарона, и Нил тут же отпрыгнул в сторону.       Тот стоял в дверях, появившись в них слишком внезапно, сложив руки на груди и потирая локоть одной из них — ушибленной.       — У нас получилось.       — Что именно? — осоловело моргнул Эндрю.       Аарон закатил глаза:       — Вылечить того мужчину. Осталось дождаться главных лекарей. Возможно, это конец хвори, — гордо провозгласил он. — И, как бы сильно мне не хотелось этого говорить, всё благодаря твоему черномагу. Вернее, его крови. Уж не знаю, из какой херни она состоит, но исцеляет неплохо.       Встретившись с Эндрю взглядом, Нил улыбнулся.       — Ну, может, это начало чего-то нового, — пожал он плечами и, когда близнецы странно уставились на него, вздохнул: — В смысле: начало чего-то хорошего. Не так ли?       — Придурок, — одновременно произнесли Аарон и Эндрю, после чего уставились друг на друга с отвращением.       Вскоре всё действительно наладилось. К сожалению Нила, исцеляющими свойствами обладала лишь его кровь, а не всех шезму. Тем не менее охранная система с тех пор ослабла. За чёрную магию больше не пытали, если та не создавала людям проблем, а охотники переключились на мишени похитрее: шезму, использовавших свои силы в не очень добрых намерениях.       Сет, так и наровивший забрать душу Нила на тот свет, после своей выходки успокоился (Нил подозревал, что того усмирил Стюарт, но не суть важна), и больше никто из Богов за его имя не цеплялся.       Он наконец-таки мог начать новую жизнь без страха быть убитым кем-либо, с друзьями, в лице Кейтлин, Кевина и Рене, противниками (от слова «противный»), в лице Аарона, и своей собственной Луной, освещавшей весь его дальнейший тернистый путь, — Эндрю.

***

      — Так, значит, ты победил в той драке? — заинтересованно хлопнула глазками Кейтлин.       — Ну да, конечно же. Аарон сильный противник, не пойми меня неправильно, но... Мои силы оказались полезнее его, поэтому он ушёл с опущенной головой и штанами, со вкусом поражения на языке.       — Странно... Аарон рассказывал, что прекратил избивать тебя только потому, что из тебя вытекло столько крови, что та добежала до больного и исцелила его, — задумчиво проговорила Кейт, скрывая улыбку.       — Он?! Ага, ещё что! Это я его избивал так сильно, что поранил руку! Капля с моих разбитых костяшек отлетела прямиком в открытую скляночку, смешалась с лекарством, а потом Аарон, будучи неуклюжим, снёс стол, и та упала на пол рядом с больным. Пфф, нашла кому верить. Я же ещё и огнём из глаз стрелял!       — Нил, — вышло со смешком. Кейтлин оттолкнула его в сторону, заприметив клиента, и махнула рукой, молча говоря ему уходить.       Нил ушёл с горечью обиды и поражением в руках.