Idle Teen

      Джейн неуверенно толкнула дверь от себя. Внутри было тихо. Слишком тихо. Даже если бы мужчина отдыхал, это было бы слышно по его временами очень громкому храпу. Но ничего, никаких посторонних звуков не было. Либо Хоппер ушёл на работу раньше обычного, если поступил какой-то звонок, либо же он где-то в городе, вышел проветриться.       Отбросив все ненужные мысли в сторону, девушка прошмыгнула мимо обычно всегда шумящего телевизора к лестнице на второй этаж, ведущей в её комнату.       Дверь протяжно скрипнула. Девушка тут же бегло осмотрела свою комнату — ничего подозрительного, всё лежало на своих местах, притаившегося за углом Хоппера здесь тоже не было, — и кинулась к столу, чтобы собрать всё необходимое на сегодня для учебы.       Какие вообще у них должны быть предметы в понедельник? История, химия, физика и зарубежная литература? Девушка резко поднялась — крышка стола протяжно заскрипела под её рукой. По плечу пробежалось покалывание. Голова как волчок, закружилась, перед глазами всё заплясало — в неё словно кто-то ударил тяжеленной кувалдой.       Девушка болезненно зажмурилась. Силясь дотянутся до висков, чтобы их слегка помассировать прохладными пальцами, Джейн задела рукой край стола и ударилась кистью: её личний дневник, — который она достала из рюкзака вместе с ненужными на сегодня учебниками несколько минут назад, — стремительно полетел вниз. Раскрываясь по пути, он упал красочной обложкой вверх. Дышать стало тяжело — она подавилась воздухом, который вдохнула мгновение назад.       Рука в месте удара онемела. В ушах засвистело. Все силы точно разом покинули её тело, даже стоять на месте казалось непосильным трудом. Хоппер мотнула головой, стараясь прогнать от себя столь досадное наваждение, но это действие ничего не дало, она лишь пошатнулась на месте, теряя равновесие. Она судорожно ухватилась за край стола. Сердце отчаянно ударилось о грудную клетку, сжимая лёгкие. Глаза налились свинцовой тяжестью. Всё вокруг потонуло в неразборчивом шуме у неё в голове и в плотной пелене перед глазами. Девушку подкосило.       Пол оказался не очень приветлив к её коленям и раскрытым ладоням, на которые пришелся больший удар от бессильного падения тела. Хоппер не могла разлепить глаз, словно кто-то в них супер-клей налил. Лишь непроглядная темнота и гул на фоне. В ушах засвистело. Джейн выдохнула и опустила голову вниз.       "Нужно взять себя в руки... соберись и поднимайся, тряпка! — девушка попыталась сжать руки в кулаки, но ничего не вышло — конечности словно ей никогда и не принадлежали. Тело было точно не её. Непослушное, тяжёлое, неподвижное. Она двигалась, чувствовала, как по телу, словно по одному сплошному оголенному нерву проходят импульсы, но Джейн не была в состоянии и пальцем шевельнуть — оставалась неподвижна. В лёгкие с трудом проник воздух, больно ударив в грудину. Девушке показалось, что её едва не расплющило.— Тебе нужно встать, Хоппер, ты обязана! Поднимайся..."       "Мотивирующие" речи самой себе не помогали. Наоборот, у Джейн возникало всё большее желание упасть на пол и так там и остаться лежать.       Жёсткий ворс неприятно впивался во внутреннюю часть ладони. Он царапал её нежную, тонкую кожу до крови. Джейн казалось, её обжигает невидимым пламенем изнутри и снаружи. Слишком некомфортно, слишком душно, слишком тесно. В доме, в самой себе, в просторах собственного сознания. Ей мало места, голова идёт кругом, в панически раскрытых глазах —она сама не заметила когда это произошло, — целый калейдоскоп звёздочек и пестрых точек. То темнеет, то бьёт рябью. А в глазных яблоках так сухо и болезненно колет, что хочется расцарапать лицо — ей словно кто-то туда насыпал песка.       Джейн резко выдохнула, сгибаясь пополам на полу. Её скрючило — органы внутри словно утроили собственную дискотеку, отрываясь по полной. Хоппер мутило. Она всем телом упала на ковер, теряя равновесие, теряя остатки физической силы. Тяжело сглотнула — ничто не поддавалось её контролю — сухим горлом. Ковер поплыл и превратился в пятно мазута.       — Чёрт... Что со мной? — голос был ужасно хриплый, осевший. Надломленный. Сил говорить совсем не было. Сил не хватало ни на что. Джейн подтянулась на руках и попыталась стать хотя бы на четвереньки, но ничего не вышло — её словно магнитом притянуло обратно и она с грохотом, как груда костей, рухнула обратно. Болезненный стон.       Ей нужно добраться в ванную комнату. Она будет ползти, но доберётся туда. Пропускать школу она больше не может, поэтому Джейн вцепиться зубами в землю, но придёт туда. Если конечно она не упадёт замертво где-нибудь по дороге.       Джейн вытянула праву руку вперёд, — уже одно это действие стоило невероятных усилий, что уж говорить о том, чтобы подняться и пойти куда-то — судорожно ухватилась за край ковра и сделала попытку следом подтянуться за рукой. Неудача. Ещё одна попытка. Девушка ухватилась и второй рукой, продвигаясь вперёд. Спустя несколько десяток таких провальный попыток у неё всё же получилось доползти к ванне. Она переползла порожек двери. По ладоням прошлось покалывание, что несмелыми отголосками поселилось в груди, оккупируя лёгкие — плитка на полу приятно холодила кожу, остужая.       А дальше всё как в тумане... Хоппер не помнила, как забралась в ванную, не помнила как принимала душ и абсолютно точно не знала, сколько времени провела под отрезвляющими струями холодной воды. Она медленно поднялась с ванны, слегка промокнула себя мягким полотенцем от стекающих капель.       Ей пришлось немного повозиться и вновь нанести почти на все тело тональник, перекрывая следы ночных приключений. После она достала запасной комплект чистого нижнего белья, надела его на себя и обмотав полотенце вокруг груди, открыла дверь, впуская в комнату влажный воздух. Ей правда слегка полегчало. По спине пробежала капля воды упавшая с волос.       Джейн вышла из ванной комнаты на негнущихся ногах и не заметив Джима, стоящего у двери, — переплетя руки на груди, он налег спиной на дверную раму, неловко отведя взгляд в сторону, — прошла в глубь комнаты, к шкафу. Распахнула дверцы, схватила первую попавшуюся одежду — обычный тёмно-синий сарафан с коротким рукавом и вязанную кофту, — натянула на уже успевшее высохнуть и впитать тональное средство тело, схватила рюкзак и собралась уходить, как внезапно застыла истуканом, едва не вскрикнув. Рюкзак выпал из рук с приглушённым шлепком приземлившись на мягкий ковролин. Сердце остановило свой ход. С волос ещё капало.       — Ты меня напугал... — шепотом, немного отойдя от шока, наконец смогла вымолвить Джейн. Сердце колотилось точно обезумевшие; подскочив вверх, оно затерялось где-то в горле.       В ответ молчание. Лишь ледяные голубые глаза с выжиданием вцепились в её напрягшуюся фигурку.       Джейн вновь начала настигать паника. Она только-только пришла в себя после... она даже не знает, что это вообще было такое, а теперь ещё и оказалось, что Джим дома. А ведь хотелось наивно полагать, что всё, остаток дня не предвещал ничего плохого и обещал быть более чем спокойным, если вычесть оттуда школу. Сглотнув, Джейн нервно улыбнулась, стараясь этим хоть как-то разрядить обстановку. Не помогло. Видимо она ошиблась в своих умозаключениях. Джим всё так же продолжал стоять в закрытой позе, вперив в неё нечитаемый взгляд.       — Я не слышала когда ты вошёл в комнату, — она облизала губы, делая попытку успокоиться и унять поднявшуюся за грудью тревогу. Он же не видел того, как она карапкалась по полу? Странное предчувствие не давало ей нормально вдохнуть. — Я... Я думала тебя нет дома.       Мужчина продолжал молчать. На его лице играли желваки. Он был недоволен. Нет, он был зол. Джейн понимала, какой разговор ей предстоит с отцом, как точно так же понимала, что совсем не готова к нему. Отступать было некуда: если Джим решил поговорить сейчас, то они должны поговорить прямо сейчас. И она не сдвинется с места, пока они не закончат разговор. Пока не прийдут хоть к какому-то мизерному взаимопонимаю.       Джим вздохнул. Опустил глаза в пол, как-то недовольно покачал головой — не верилось, что они оказались в подобной ситуации, — и сглотнув, поднял на неё свой взгляд. Руки сами по себе расслабились и упали вдоль тела. Он никогда даже не мог предположить, что выстраивать отношение с ребёнком-подростком будет настолько сложно.       — Куда-то собралась, юная леди?       Голос был на удивление спокойным. Вместо желаемой строгости и стали, в нём преобладало неприкрытое волнение. Нет, Хоппер не будет ругаться, наоборот, он хотел выстроить доверительные отношения со своей дочерью. Больше всего на свете, он хотел, чтобы она была в порядке. Ведь он понимал, что даже представить не может, насколько тяжело его девочке справляться со всем, что свалилось на неё за последнее время. Он не мог подобрать нужные слова. Это было слишком сложно. Но он дал себе обещание, что постарается. Ради неё. Ради себя. Ради Терри.       Джейн удивлённо округлила глаза и вновь выдавила из себя фальшивую улыбку. Она ужасно нервничала. Напускное непонимание ситуации лишь сильнее отдаляло их друг от друга. Но она этого не понимала (либо же не пыталась понять). Девушка нагнулась за рюкзаком.       — В школу конечно. А что? — Она подцепила петельку указательным и средним пальцем, слегка подбросила рюкзак в воздух, после чего повесила его на левое плечо, улыбаясь как ни в чём не бывало. Ведём себя спокойно и непринуждённо. Как обычно. Однако Хоппер видел в ней провинившего маленького ребенка, что пытался не подавать виду, в чем конкретно он оплошал, что он успел учудить во время отсутствия взрослых. Не важно, что этот ребёнок работал на работе, трудился не покладая рук и собирал деньги на лечение собственной матери.       Мужчина как-то неопределенно хмыкнул. Вздохнул. Вновь возвратил взгляд к Джейн.       — В школу значит, да? — неразборчиво бросил он, сцепив у себя на животе руки в замок.       Он ступил шаг вперёд, помялся с ноги на ногу и перенес вес на левую ногу. Джим слишком неестественно — на грани срыва — усмехнулся глядя на девушку, после чего кинул взгляд в сторону и невесело хохотнув, приготовился к самой нелегкой части разговора.       Малышка слишком быстро повзрослела. Ей пришлось стать взрослой, самостоятельной, упустив большую часть своего детства в никуда. Признаться честно, у неё не было нормального детства.       — Ты ночевала не у Максин, — твердо сказал Джим. Он не спрашивал, он утверждал. Он знал это. Он был уверен; его чутье никогда не подводило его прежде, так почему должно было сейчас? Но он не хотел делать выводы наперёд. Подобное решение с его стороны могло лишь усугубить ситуацию.       Девушка застыла, закусив губу до крови. Голову словно прострелили; сбылось то, чего так боялась Джейн. Они зашли на ту тропу, сойти с которой невозможно. Это была запретная зона. Только дай Джиму повод — он разгуляется по полной в теме полового воспитания. Джейн была уверена на все сто процентов, что именно это собирался сказать ей отец. Но доверие было утрачено уже давно и кажется безвозвратно.       — О чём ты? — попыталась изобразить непонимание. Нет, это просто ужасный сон. Ей было так плохо, она едва пришла в себя, а Хоппер вздумал добить её дурацкими нравоучениями?! Да он должно быть издевался!       Джим вздохнул. Он решил, что выслушает её, какой бы правда не была. Он хочет знать правду. Он хочет, чтобы она ему доверяла. Доверяла, как тогда. Как в тот роковой вечер, когда вложила свою маленькую ладошку в его, и уверенно шагнула за ним, находясь под покровом его широкоплечей тени.       Он будет стараться. Он будет пытаться понять её. Во чтобы то ни стало, он научится этому, если придется. Ради неё. Ради их семьи. Ради их общего блага. Ради всего на свете. Ради их счастья.       — Я ночевала у Максим, пап, — переборов растущее в себе раздражение, недовольно отчеканила она, надеясь, что на этом разговор закончен.       Джим сглотнул, поджимая губы. Он боится нарушить столь хрупкую связь, что только-только начала восстанавливаться между ними. Не переусердствовать, не обвинять, выслушать. Дать ей высказаться, поведать обо всём, что её гложет. Попытаться понять, даже если это тяжело даётся. Вот каков его план. И он не хочет его нарушать.       — Джейн... — он посмотрел ей прямо в глаза и вздрогнул. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, дыхание было рваным и поверхностным. Джейн дрожала всем телом как листочек. Она боялась. Она была напряжена до предела. — Я не пытаюсь тебя отругать, просто я хочу услышать... услышать всё как есть, — тут же пояснил Джим, надеясь, что эти слова упокоят ее. Он же не собирался кричать на неё, честно слово, это даже не смешно! Ей нечего бояться. — Это ничего, если всё не в порядке. Вместе мы справимся, ладно? Ты только доверься мне, прошу, милая моя. Я просто хочу с тобой поговорить. Я не злюсь, правда.       Повисло напряжённое молчание. Джейн злобно фыркнула. А что он собственно хотел от нее услышать? Что она недавно валялась на полу и не могла отделаться от мысли, что вот и пришел её конец? Что у неё ужасные отношения с едой и совсем скоро она упадёт от истощения? Что она на самом деле собирает деньги сама... потому что даёт приватные танцы в клубе? Что она едва по пьяни не переспала с Майклом, мать его, Уилером?! Что она не знает как ей жить дальше со всем этим дерьмом и не знает, есть ли смысл и в чём он? Она лишь отчаянно хватается за то, что попадается ей на глаза. И всё с хрустом трещит, а она буквально висит над пропастью.       — Нет, ты злишься, — вдруг прошептала она. Взгляд был устремлён куда-то сквозь него. Сердцебиение замедлилось.— Я не хочу об этом разговаривать. Мне нужно идти в школу. Я и так опоздала, — "ёмко" ответила она, желая поставить точку в этом бессмысленном разговоре. Она прошла мимо мужчины и уже собиралась покинуть комнату и его компанию, но вздрогнула, замирая — Джим мягко взял её за запястье, желая остановить.       — Почему ты всегда предпочитаешь сбегать? Я понимаю, что это сложно, но этим ты проблемы не решишь!       Она резко обернулась — волосы со всей силы хлеснули по лицу, прилипшая к щекам — и ступила шаг назад, пытаясь вырваться. Ей хотелось сбежать отсюда. Но больше всего ей хотелось сбежать от самой себя.       — Чего ты хочешь от меня?       — Поговори со мной! — отчаянно выкрикнул Джим, слегка потянув дочь на себя. Девушка безвольно покачнулась словно тростинка на ветру. В глазах стояла влага. — Как я смогу понять, что не так, если ты всегда молчишь и держись всё в себе?       Джейн яростно вздохнула. Посмотрела на свою руку, на едва сжимающие её пальцы Джима и спросила:       — Зачем ты это делаешь? Почему пытаешься понять меня? Замечаешь мои проблемы...       Ей было жутко обидно. Обидно и больно. Больно за то, что всё на данный момент сложилось именно так и никак иначе. Жизнь и так сдавливала её в тиски, и внезапно Джим решил выяснить отношения. Неужели он не видит как ей тяжело?       — Потому что мы семья! — уже заходясь рыданиями едва выдавил из себя тот. Он не понимал с каких пор он стал таким чувствительным по отношению к ней. Сломанным.       "Нет, он точно издевается!"       И тут Джейн словно с цепи сорвалась. Она не поняла, что конкретно произошло и почему её это так задело, но она сказала то, что ядовитой стрелой впилось в сердце несчастного мужчины.       — Никакая мы не семья! Ты себя вообще слышишь? Семья?! Да мы никогда ей не были. Одно только название...       Сердцебиение ускорилось, ударяя по вискам. В ней всё так сдавливало, что ни вдохнуть, ни выдохнуть даже при большом желании.        Мужчина шокированно распахнул глаза, в исступлении застывая, и, раскрыв губы, рвано выдохнул, — так, словно на него разом свалились все тяготы мира. Слова пришлись ударом под дых. Он не мог поверить, что только что услышал нечто подобное. Они не семья... Как это так..? Как это вообще возможно? Это ведь... неправда. Ему же просто послышались, верно?       Он смотрел на неё, прямо ей в глаза и не понимал — как и Джейн — что, чёрт возьми, происходит. В глазах плескался ужас.       Из Джима словно в одночасье все кости вытащили, оставив его без опоры. Он не чувствовал ничего. Ровным счётом ничего. Одно разрушение.       Звенящая пустота, медленно бьющееся за грудью сердце — внутри него диссонанс. Что-то в нём — нечто невероятно хрупкое и ценное — сломалось. С хрустом обломилось в самом уязвимом месте и исчезло где-то в закромах израненной души.       Мужчина не заметил как силы покинули его, как и того, когда плавно разжались пальцы на худощавом запястье, на котором клеймом застыл учащенный пульс. Джейн поправила волосы, украдкой глядя на Джима. Она была раздражена.       Чего-то не хватало в районе груди. Там так жгло, словно его тупым ножом вспороли. И вытащили оттуда сердце.       Джейн медленно отошла от пребывающего в прострации Джима и пошла в сторону выхода, всё ещё не осознавая, что она сказала несколько минут назад. Не осознавая, что какие-то жалкие слова были способны разбить сердце бедному мужчине. Разделить его жизнь на до и после. Она вновь решила сбежать. Сбежать от себя и своих проблем. Сбежать ото всех на свете.       Она оставила его одного, а Хопперу казалось, что он погиб. Быть может, он спал и видел плохой сон, который с минуты на минуту закончится. Он поднимется с постели, весь взмокший, тяжело дышащий, выйдет в коридор, откроет дверь её комнаты, найдет Джейн спящей на кровати и укроет её пледом, пожелав на последок спокойной ночи. А после поцелует в лоб и поправит выбившиеся пряди волос.       Но этого не произойдет. Потому что произошедшее не сон. Всё вполне реально.       "В какой момент я это упустил? Когда я умудрился всё испортить?" — с этими мыслями, мужчина на негнущихся ногах покинул комнату, и, держась за перила, осел на ступеньки, прикрывая свободной рукой лицо. Послышался звук закрывшейся входной двери. Щелчок замка.       Тело его сотрясалось в беззвучных рыданиях. По небритым щекам текли горячие слёзы.       А ведь он просто хотел сделать сюрприз и вместе с дочкой позавтракать...

***

      Джейн не поняла когда и как дошла к главному входу в школу. Творилось что-то необъяснимое с ней. Она не поняла — не обратила внимания просто — и как прошел урок, — она пришла ко второму — и даже не заметила отсутствия Дастина. Бродила по коридорам школы словно призрак, направляясь в нужный кабинет, ни на кого не обращая внимая.       В голове просто не укладывалось. Она правда ему так и сказала? Мы не семья? Серьёзно?       "Господи... Я ужасна. Как можно было такое сморозить, я что... — Джейн сокрушенно вздохнула, закидывая в ящик для вещей книгу и тетрадь по химии. — Нет... Я точно рехнулась, — вынесла вердикт она. — Как мне теперь в глаза Джиму смотреть? Как мне с ним разговаривать? А как я домой вернусь? Вот же блин... Я идиотка!"       Не в состоянии бороться со своими эмоциями, Джейн со всей скопившейся злостью захлопнула дверцу и приложилась к холодному металлу лбом. Голова раскалывалась, разрываясь на части.       "Боже, дай мне сил дожить до конца дня... Дай мне сил вообще жить дальше и идти..."       Мимо неё пронеслась группа учеников — они возбуждённо о чем-то разговаривали, срываясь на бег.       Позади послышались шаги. На плечо легла чья-то ладонь, но Джейн как ни пыталась не нашла в себе силы повернуть голову, чтобы посмотреть кто это. На самом деле, ей было плевать.       — Ты в порядке? — это был Уильям Байэрс. Он мягко погладил ее по плечу, слегка прижимая к себе — несмело обнял, не решаясь на большее.       Хотелось волком выть. Джейн вздохнула. Посмотрела на свой шкафчик — ближе к верхнему краю начала отшелушиваться краска — и отрицательно мотнула головой, вновь ударяясь об металлическую дверку. Уилл хмыкнул.       — Ты в курсе, что Дастин и Уилер затеяли драку?       Сердце подбросила куда-то вверх. Джейн тот час отпрянула от шкафчика заслыхав знакомое имя и фамилию.       — Что? — только и смогла вымолвить девушка на выдохе. Она резко обернулась к Уиллу лицом.       Байэрс выглядел очень взволнованным — вероятно, он намеренно пришел сюда, чтобы предупредить подругу.       — Они скорее всего на заднем дворе дерутся. Их никто не может разнять. Я слышал от ребят, что они... — Уильям осекся: Джейн, слегка задев его плечом, пулей ринулась к лестнице, ведущей к черному выходу на задний двор школы, не дав ему договорить. Байэрс перевел дыхание, смотря растерянно ей вслед.       — Из-за тебя дерутся... — в пустоту договорил Уильям, не моргая. — Что же вчера и сегодня произошло, Джейн?..       А Джейн на всех порах неслась по лестнице, перепрыгивая по несколько ступенек разом. В ее ослабшем теле словно из неоткуда появились силы. Силы продолжать жить и бороться. Она находила в себе силы бежать, она находила в себе силы чуть ли не перепрыгивать целый этаж и пролетать на лестничной площадке так быстро, словно она метеор.       Ее сердце билось невообразимо быстро, отдавая болезненными ударами по всему телу, в каждой конечности. От охватившей ее паники, она не чувствовала, как болезненно ныло все тело, она не предавала значение тремору ног и рук - она неслась как ветер, и лишь одна мысль птицей билась в ее голове, разбивая чертоги разума.       "Только бы все было с ним хорошо. Только бы он не пострадал. Только бы Майкл не причинил ему вреда.'       После вчерашней злосчастной вечеринки они с Дастином так нормально и не поговорили. Сначала ей помешало резкое ухудшение самочувствия, затем ее глупый азарт и хмельная голова — вряд ли в таком состоянии они вообще пришли бы к какому-то разговору. Тем не менее, она каким-то необычайным образом чувствовала изменения, она чувствовала, что грядет что-то, после чего их общение и отношения больше никогда не будут прежними. Сердце подсказывало ей так и она решила впервые за столь долгое время ему довериться. На свой страх и риск. Но для начала ей нужно было отыскать своего Дасти-бана.       Ведь этот простофиля даже драться особо-то и не умел, из-за чего ему часто прилетало вдвойне и приходилось защищаться из последних сил. Этого Джейн и боялась: Майкл, не смотря на свою худобу был довольно сильным и рослым, хорошо развитым физически, чем не мог особо похвастаться Хэндерсон. Поэтому ей стоило поторопиться и прекратить это все, пока потасовка не переросла в кровавое месиво. Как она это планировала остановить, Хоппер и понятия не имела, но одно она знала наверняка: ей нужно это остановить. Любыми способами.       Она не могла допустить ссоры с ещё одним важным для неё человеком.       Джейн вылетела наружу, открыв дверь с ноги — она едва не упала. Запыханная, и практически бессилая, она ринулась к скопившейся толпе скандирующих знакомые имена подростков, спотыкаясь об собственные ноги.       Парочка любопытных наблюдателей покосились в её сторону, подмечая, что кто-то присоединился к ним, но осознав что ничего интересного не произошло, вернулись к прежнему занятию. Чуть поодаль послышался приглушенный звук удара. Затем — кто-то с грохотом свалился на землю, слегка проехавшись по асфальту.       — Давай, врежь ему, Дастин! — крикнул кто-то из толпы. Хоппер яростно зыркнула в том направлении, смерив недовольным взглядом какого-то высокого патлатого парня. Почувствовав на себе чей-то взгляд тот повернулся, вздрогнул и вжал голову в плечи, — он мотнул головой, закрывая лицо русыми кудрями — отворачиваясь обратно.       Она со всей силы стала отталкивать любопытных зрителей по сторонам, чтобы освободить себе дорогу и пробраться в эпицентр. Джейн понятия не имела, как ещё не рухнула без сил, ибо сердце было словно автоматная череда.       — Майкл красавчик! Вот так ему! Да! Давай! Вмажь ему ещё разок!       Джейн медленно закипала. Ещё немного и она точно взорвется и самолично прибьет каждого, кто здесь находится. Разве можно просто стоять и наблюдать за дракой, не попытавшись ничего предпринять?!       Наконец распихав последних подростков на первых рядах, под их недовольные вопли Хоппер шагнула на импровизированную арену, едва не задыхаясь. Они отчаянно дрались. Дастин уже еле держался на ногах, но все равно продолжал избивать Майкла.       — Прекратите сейчас же! — что было мочи крикнула девушка, сдерживая рвущиеся наружу слезы. Толпа школьников, наблюдающая за сем действом тотчас замолчала. Множество глаз теперь было устремлено в её сторону. Дастин замер как вкопанный: собираясь нанести удар Уилеру в лицо с кулака, он резко повернулся на голос, не веря своим ушам.       Вокруг посыпались неуверенные перешептывания. "Это вообще кто?", "Это не Джейн Хоппер, случайно? Ну, та самая, они ещё с Майклом в первый же день зажимались по коридорам, да?", "Они что из-за нее дерутся?", "Её не поделили что ли?"       Джейн зажмурилась, стараясь не обращать внимание на посторонних и перенесла взгляд на оцепеневших парней.       — Джейн... — едва слышно выдохнул Дастин. Он расплылся в измученой радостной улыбке, медленно опуская зажатую в кулак руку вниз.       Майк с ехидной улыбкой скосил глаза на Дастина. Сняв его руки у себя с горловины футболки, он отошёл чуть в сторону и убедившись, что оппонент никак не отреагировал, налетел на него — он с криком головой въехал ему в живот, свалив с ног.       Подростки вновь довольно загудели.       Хоппер потрясённо застыла, в шоке прикрывая рот руками. Уилер не терял времени зря: когда Дастин поднялся на ноги, он с размаху треснул его по лицу, угодив в челюсть. Последний отшатнулся — удар был неожиданным, ещё чуть-чуть и он бы потерял равновесие и упал навзничь. Тряхнув головой, Хэндерсон накинулся на Уилера с кулаками, попадая в живот и в левый бок. Болезненный стон и разъяренный вопль. Дастин приземлился на землю после ответного удара Майкла уже не в силах подняться.       — Прекратите оба! Вы же покалечите друг друга!       Окружившие их кольцом подростки вновь замолчали. Было слышно лишь тяжёлое дыхание. Джейн опустилась рядом с упавшим на спину Дастином и помогла ему приподняться на руки, придерживая.       — И это все, на что ты способен?! — вдруг выплюнул Майк, стирая кровь из подбитой скулы. Глядя прямо на расстерянного Дастина в руках Джейн, он усмехнулся. Слабак...       Но усмешка сползла с его лица, стоило ему поймать её взгляд, от которого судорогой свело желудок. Он никогда ещё не видел её такой. Она буквально приковала его взглядом к стене. Прямой, нечитаемый, смелый, предостерегающий, — вот каким был её взгляд. Ему показалось, что ещё немного, и она бы расплющила ему мозг силой мысли.       Наблюдающие загундели, требуя продолжения шоу.       Перед тем, как скрыться в расступившейся толпе, Дастин кинул: "мы ещё не закончили" — девушка едва сдержалась, чтобы не дать за такие слова другу подзатыльник — и прихрамывая удалился вместе с Джейн за дверь. Майк сплюнул на асфальт кровь и не по-доброму рассмеялся.       "Конечно мы ещё не закончили... Я так просто не сдамся. Не теперь."

***

      — Ай, больно, Джейн! — обиженно прошипел Дастин, стоило обмоченной в обеззараживающее средство вате коснуться раны на виске.       Джейн сверкнула в него недовольным взглядом, невольно хмурясь. Хэндерсон тут же расслабился неловко отводя глаза в сторону.       — Нужно было об этом думать, когда ввязывался в драку с этим придурком! — пожурила друга она, назидательно подняв в воздух пинцет с кусочком ваты.       — Прости...       Повисла тишина. Девушка вздохнув, лишь продолжала обрабатывать его раны и царапины, украдкой поглядывая на Дастина сверху вниз.       — Я вообще не понимаю, — приклеила пластырь с супергероями на лоб. Она всё-таки не сдержалась и начала отчитывать парня; внутри клокотало недовольство, — чем ты, блин, думал, когда шел с ним драться, а? Или ты мозг сегодня вообще забыл включить?       Поджатые губы. Сожалеющий взгляд. Тяжкий вздох.       — Ты злишься.       Это был не вопрос, а констатация факта.       — Да, я злюсь! Я ужасно зла сейчас, Дасти!       И то была чистая правда. Внутри бушевал такой коктейль эмоций, что Хоппер казалось, ещё чуть-чуть и она просто лопнет от перенапряжения; она не справлялась со всем этим от слова совсем.       — А что мне было делать? Он такими словами тебя поливал, это было гадко выслушивать даже мне! — вдруг вскипел Хэндерсон, повышая голос. Желваки на его лице зашевелились. Он сжал руки до бела в кулаки. — Сказал, что вы переспали, и что теперь ты его и только его, и он будет делать с тобой что захочет. Сказал, чтобы я не путался у него под ногами и не мешал. Он такого о тебе наговорил. Мерзость просто! Я же знаю, что этого не может быть! Это не могло произойти между вами! — Судорожный вздох. Дастин собрался с мыслями и продолжил в более спокойной манере:       — Я извёлся просто! Когда вчера он забрал тебя и исчез, Максин уже хотела в полицию на него подать за похищение! Телефон у тебя отключен, мы не знали, что думать. А потом этот уёбок подходит ко мне и начинает втирать эту хуйню!       Джейн вздрогнула, тут же подняв взгляд на Дастина; замершая в воздухе рука вздрогнула и сама опустилась вдоль тела. Она знала, что он редко мог выругаться, разве что в сердцах, по крайней мере в ее присутствии. И вот сейчас, глядя на такого разьяренного, покрасневшего от злости друга, Джейн не могла сдержать горькой усмешки. И прежде чем сообразить, с губ вдруг сорвалось скомканное предложение:       — А если бы это было правдой, Дасти... Что... чтобы ты тогда...       — Не верю! — заявил резче, чем хотел. Джейн подняла до этого опущенный на пинцет взор — алая кровь привлекла к себе внимание, — на лучшего друга, сглатывая. — Я не верю этому. Я знаю, что ничего не было.       — Да, ты прав. Ничего не было... — И поджала губы, прикусывая язык.       Она решила умолчать то, что очень даже была непротив такой близости Уилера. Да, пусть, как такового секса у них не было, они довольно жарко целовались и зажимались по углам его дома, а потом уже и на кровати. Джейн самой было мерзко — она сама себя не понимала, как вообще такое могло произойти с ней? То, чего она боялась как огня, от чего бежала столько времени... и внезапно собственноручно отдала себя на растерзание. Как бы она это не отрицала и не пыталась оправдаться перед собственной совестью, ссылаясь на выпитый алкоголь, не смотря на все свои страхи и травмы, ей просто необходимо было забыться в тот вечер. Попытаться заполнить пустоту в такой странный для нее способ (ведь она привыкла это делать с помощью совсем другого — еды).       Она так же тактично умолчала то, что ей было хорошо на самом деле от этих прикосновений и поцелуев. Она действительно в этом нуждалась. В его тесных объятьях, в которых так отчётливо ощущалось отрезвляющее тепло — жар — его тела; в его крепких руках, в мягких, а иногда и настойчивых поглаживаниях кончиками пальцев, так, что мурашки как по команде пробегали. Она решила умолчать все то, что случилось и чему было не суждено случится вчерашней ночью, позволив этому кануть в лету.       Вероятно потому, что в самой глубине души, в самом что ни на есть темном уголке, она действительно этого хотела. Но что служило причиной этому желанию, она не понимала. Видимо пубертат запоздало разыгрался и гормоны стукнули в голову — и не только в голову. Хоппер почувствовала, как тоненькие струйки стыда зашевелились в ней от таких мыслей; сжала губы в тонкую полоску. На фоне возмущался Дастин.       — Ещё бы было! Я бы тогда вырвал бы ему яйца и чл... кхм... — заметив на себе красноречивый взгляд подруги, и то, как ее щеки порябели, он неловко откашлялся в кулак и увел взгляд куда-то вбок — предпочел рассматривать рядом расположившуюся кушетку, а не ее растерянное лицо.       — Прости, Джейн... — залепетал он, сокрушенно вздохнув. Он поднял глаза, встречаясь с ее сосредоточенным взглядом — она стояла, не смея пошевелиться. — Я... Я просто сам не свой, когда злюсь. Особенно, когда дело касается тебя... — Сердце Джейн затрепетало от этих слов. — Всё так резко навалилось, мы не знали где ты, где тебя искать, что с тобой... А потом этот... — Дастин замолчал, подбирая более культурное слово и злобно оскалился. — ... придурок... этот придурок примчался в школу и, расхаживая важно как петух, начал мне рассказывать какую бурную ночьку вы провели. А я же знаю, что ты...       Хоппер не дала ему возможности договорить, мотнув головой. Было так больно. Невыносимо больно. Ведь Дастин доверял ей больше чем она себе и был настолько в ней уверен... Хуже становилось от того, что она не может рассказать ему правды. И вряд ли когда-нибудь решится. Она никогда не могла и последнее время слишком много утаивала. От всех. И от себя в том числе пыталась скрыть, отрицать правду.       "Так будет лучше для него..." — попыталась заверить себя девушка. Ей было почти не стыдно.       — Это ты меня прости, — Сердце пропустило удар и болезненно сжалось. Словив на себе его удивленный взгляд, она поспешила продолжить:       — За всё. Что заставила волноваться. Что заварила это все. Я знаю, что поступила глупо и нерассудительно на вечеринке, но... - "Дасти, это была словно не я. Я не понимала, что творила...", — что сделано, то сделано. Прости... Я сама виновата в этом...       — Всё в порядке, — Хэндерсон нашел ее руку и крепко сжал, давая понять, что он здесь. Что она может на него опереться.       — Нет, я знаю, что не в порядке, — Ей стало вдвойне больнее от того, как нежно и милосердно звучал его голос. Он уже давно ей всё простил, Дастин не умел на неё злиться. — Я вчера делов наворотила. И тот непонятный поцелуй после танца и мое поведение в целом, — она осуждающе покачала головой, как бы призывая Хэндерсона согласиться с её словами, что сами по себе вылетали, словно она исповедовалась перед ним. — Я так была захвачена... идиотскими, просто идиотскими мыслями о мести, что даже не заметила, как сделала тебе больно. Отыгралась на твоих чувствах...       — Ну... Если честно, мне понравился и танец, и поцелуй, — заговорчески протянул он.       Эти слова заставили Джейн вновь поднять на него глаза и встретиться с ним взглядом. Его глаза счастливо лучились от теплых воспоминаний о недолгих минутах, что они разделили вчера вместе.       — Очень смешно... — Она шутливо закатила глаза. Сдержать улыбку всё же не удалось.       — Я серьезно.       — Ага...       — Нет, правда!       — Ладно, — она тянула улыбку, давая понять, что этот спор просто бессмысленный. — Но... Я думаю, ты вчера хотел мне что-то сказать. Что-то важное       И замолчала, внутренне радуясь тому, что все же удалось задать интересующий ее вопрос. Но судя по тому, как сверкнули глаза друга, Джейн поняла, что мысли об неудавшемся разговоре не покидали не только ее.       Дастин замер, вмиг посерьезнев. Он взглянул в ее глаза полные сожаление и боли, и решился. Он собрался с силами и решил сказать. Выдать все как есть, на духу. Вновь попытаться открыться, скинуть уже осточертевшие путы и быть свободным. Быть до конца честным и откровенным с ней.       — Да... Я хотел тебе кое-что сказать. — Сердце остановило свой ход, заторможенно ударяя по грудной клетке. — Джейн... Я... Ты... — дыхание перехватило. Захватив обкусаннвми от волнения губами побольше воздуха, он выдохнул неудавшейся скороговоркой:       — Ты мне нравишься. Ну, знаешь, как бы, в романтическом плане. Как... Как девушка, ни как друг...       Джейн показалось, что она перестала дышать. Она просто застыла тупо всматриваясь Хэндерсону в глаза. В глаза, наполненные надеждой. Ей вдруг безумно захотелось переспросить, что он сказал. Она думала, что правда неправильно все расслышала и поняла из-за слишком громкого сердцебиения (или ещё чего-то). Оно било по ушам, оглушая.       Она отвела взгляд в сторону стараясь собраться с мыслями. Стараясь собрать себя по кусочкам и понять, что она чувствует. Но сердце громыхало и сбивало с пути. Она даже не могла нормально дышать, чтобы сосредоточиться на своих размышлениях. Все, о чем она была способна думать — слова Дастина, сказанные минуту назад и ее бешено стучащее сердце. Он же правда это сказал ей, она этого не выдумала?       Повисшая тишина оглушала. И ее и его. Дастину казалось, что он вновь спит, что он бредит или попал в параллельную вселенную. Он разочарованно вздохнул, не решаясь сказать больше, ведь сухое и типичное "ты мне нравишься" не могло вложить в себя все чувства, что он испытывал по отношению к ней. А он так много хотел ей сказать...       Как замирает его сердце, когда она улыбается и буквально озаряет весь мир своей улыбкой и светом. Как ему становиться горько и больно, стоит завидеть залегшую на ее лице тень грусти и уж в тем более слезы. Как ему всегда интересно, чем она занимается. Как он радуется за нее, когда она светится от счастья, даже если знает, что причина этого счастья не он. Как он беспокоится о ней, когда происходит что-то такое, способное вывести его из себя от одной лишь мысли, что с ней могло что-то случиться. Как побаливает мышцы от занятий по единоборствам, на которые он пошел, чтобы наконец-то быть в состоянии зашить себя и ее. Как ему скучно сидеть на ленте, когда нет рядом ее и у него нет возможности тайком наблюдать за ней и ловить каждый ее вздох и мечтательный взор очей. Но, к привеликому сожалению, он не мог обличить свои чувства слова. Более того, в какой-то степени, парень боялся спугнуть ее этими чувствами.       Спустя довольно долгую — мучительную — паузу, Хэндерсон решился заговорить первым.       — Джейн, прошу, посмотри на меня...       Джейн послушалась. И вмиг растерялась, стоило ей напороться на теплоту, нежность и любовь, плещущееся в его взгляде. Он словно одними глазами говорил, что он примет любой ее ответ. Он примет ее любой.       Уголки губ задрожали.       Да, он всегда принимал ее любой. И всегда безоговорочно и безукоризненной принимал ее выбор, каким бы он ни был. Даже если он не совсем понимал этого. Но все равно принимал. И просто всегда был на ее стороне. Этого было вполне достаточно. Он никогда от нее ничего не требовал.       И только в этот момент — просто раньше она об этом даже не задумывалась и принимала его присутствие в своей жизни как должное — она в полной мере осознала, какой он замечательный и насколько сильно она ним дорожит и как сильно она его любит и ценит. Но.... Только как друга.       Друга...       Джейн ненавидела всем своим естеством это глупое разделение на разные подвиды любви. Если она кого-то любила, то это значит, что она любила. Не за что-то, а просто потому что. Иногда даже вопреки чему-то. Вопреки тому, с чем не всегда готов мириться. Но всегда стараешься понять. Потому что этот человек есть. Такой, каким может быть только он — настоящим. Со всеми шрамами, скилетами в шкафу и недостатками. Просто потому что ты — это ты. Этого всегда было достаточно.       Осознание пришло внезапно, впиваясь тупой болью в грудину: он уже давно знает ответ. Он просто ей сказал. Сказал, ничего не ожидая взамен. Сказал как есть, без прикрас. И в этот момент Джейн осознала, насколько сильно себя за это ненавидела. Ее мальчик всегда носил это в себе и почти наверняка боялся ее спугнуть своим заявлением. Своими непрошенными чувствами.       Джейн молча отложила пинцет на подоконник, закусила губу и перевела взгляд на Дастина. А он сидел и просто смотрел на нее. Однако... Каким бы безмятежным он не пытался казаться, его пугало затянувшееся между ними молчание. И он не знал чего ждать. Но был уверен, что любой из ее ответов примет.       — Дасти... — в глазах застыли слезы. Опустив глаза в пол, она вздохнула собираясь с силами и вновь взглянула на него блистящими глазами.       Что обычно говорят в таких ситуациях? В книгах и фильмах такие сцены разбивают сердце не только персонажам, но и зрителям и читателям. Джейн не хотела разбивать ему сердце. Она хотела показать как много он для нее значит, даже если она не может ответить ему тем же. Не взирая ни на что, это ее милый и родной Дасти-бан. Поэтому она вновь приняла решение прислушаться к зову собственного сердца. Пусть это ее ужасно пугало. И пускай доселе она не поступала так опрометчиво, сегодня был тот самый день — день исключений из правил.       Дастин сдерживался из последних сил, чтобы не зарыдать. Не дать волю непрошенным эмоциям. Ожидание томило его. И даже не взирая на то, что он прекрасно знал каков будет ответ, его сердце не могло не сжаться, предательски замирая в горящей груди.       — Я бы очень хотела, чтобы во мне было столько же любви для тебя... — Её голос сипел и дрожал. Он обрывался, словно слабо натянутая струна ненастроенной гитары. — сколько ты даёшь ее для меня, но... Я не могу тебе ответить тем же. Ты достоин всего самого наилучшего, но я не могу тебе этого дать. Я просто люблю тебя... Не так, как того желаешь ты. Прости...       Так много было в этом одном-единтвенном прости. Прости, что порчу наши отношения недомолвками. Прости, что не могу быть до конца искренней с тобой. Прости, что я такая. Прости. Прости. Прости...       Она грустно улыбнулась. Так, что печаль заполнила его сердце. Он знал. Знал ее ответ заранее, но все равно не мог не рассказать о своих чувствах. Она должна была узнать. Это было справедливо.       Парень отзеркалил ее улыбку, закусив нижнюю губу до крови. Он неопределенно повел плечами, мол, что тут поделаешь, и вновь поднял на нее взгляд, когда Хоппер аккуратно взяла его лицо в свои ладони. И едва не задохнулся: прошептав "спасибо", Джейн с трепетом прикоснулась к его лбу, оставляя поцелуй не на коже, а буквально на самом сердце.       Этот поцелуй пластырем заклеет кровоточащие раны на его собственном сердце и поможет справиться. Дастину уже было легче. Сердце стучало быстро и частно, но разгоняло с кровью по телу такое невообразимое тепло, что парень не смог сдержать счастливой улыбки. Это было прекрасное чувство. Словно его изнутри укутали в теплый мягкий плед и напоили чашкой горячего какао.       — Всё хорошо, Джей-Джей. Тебе не стоит извиниться за свои чувства.       Джейн испустила вздох облегчения — она тянула такую радостную улыбку, что Дастин не смог сдержаться и все-таки дал волю эмоциям. Ему стало легче. Словно доселе неподъемный груз спал с его плеч и освободил его. И он даже — возможно — позволил бы себе отпустить это всё со слезами, если бы не улыбающаяся во все тридцать два Джейн под боком.       Она так привычно — и с такой лаской и нежностью — потрепала его по волосам, наслаждаясь его улыбкой. И они рассмеялись. Облегчённо, радостно, искренне. Дастин рывком притянул Джейн к себе. Окольцевывая ее талию, он носом зарылся ей в живот, наконец выдыхая. Кажется, он по-новой научился дышать. Как там это называется? Второе дыхание? Да, у него определенно открылось второе дыхание при виде на его восьмое чудо света — Джейн Хоппер.       Приподнявшись, он оставил целомудренный поцелуй у нее на груди, с левой стороны, там, где находится сердце. В благодарность за всё. И его поцелуй излечил её сердце от яда вины и сожалений в тот же миг как только его губы успели коснуться её кожи через ткань.       Он принял ее выбор. И этого ему было вполне достаточно.

***

      Время как на зло шло тягуче медленно. Уроки растягивались словно резиновый спортивный браслетик. Джейн скучающе мазнула взглядом по исписанной сверху до низу доске разными знакомыми — или не очень — формулами, названиями и терминами, касающимися физики. Потом взгляд переметнулся на часы, висящие на соседней стенке и Хоппер едва сумела сдержать тяжкий вздох — до конца модуля оставалось ещё целые двадцать две минуты. Она проследила взглядом за секундной стрелкой — вот уже осталась двадцать одна минута и пятнадцать секунд. Тринадцать. Двенадцать. Одиннадцать. Все же девушка не сдержалась и вздохнула. Так обречённо, словно сидела не в школе на уроках, а наблюдала за тяжёлым и долгим судебным процессом, что никак не мог набрать должных оборотов.       После неожиданного признания Дастина, ее точно разом покинули все жизненные силы. Энергии не осталось вообще, даже капельки. Мозг отказывался соображать. Всё в ней превратилось в жуткое неразборчивое месиво — хоть плачь, хоть об стенку бейся, ничего не поможет понять свои ощущения.       Но что было действительно странно, так это поведение Уилера. Ведь утром ей даже показалось, что он может быть вполне себе нормальным, адекватным, понимающим человеком. Он спокойно общался с сестрой, выглядел как заботливый, ответственный брат. И даже перестал подтрунивать над ней и издеваться. И девушка, по простоте своей душевной предположила, что он не такой уж и ублюдок, каким хочет казаться. Ну почти... по крайне мере Джейн так думала. Потому что он не просто не оставил её в покое, а решил переключиться на Дастина. Что творится в голове этого человека для неё остается огромной загадкой.       Хоппер рвано выдохнула клацнув ручкой. Она ощущала на себе чей-то тяжеловестный взгляд. Её буквально пилили изучающим взглядом в спину.       "Ну конечно... интересно, кто же сидит сзади меня?" — с иронией подумалось ей.       Телефон призывно завибрировал в кармане отвлекая. Ощутив, как в груди перевернулось сердце, — внутри поселилось странное, необъяснимое предчувствие, — Джейн дрожащими руками вытянула его из кармана и вдруг замерла без дыхания — звонил лечащий врач ее мамы.       "Что-то случилось..." — Пронеслось в голове, когда она словила на себе взволнованный взгляд Дастина, заметившего её копошение.       На уроке у Бреннера все старались быть тише воды, ниже травы, а тут ещё Хоппер позвонили, значит жди беды. Их физик — а по совместительству и её биологический отец, — был крайне педантичным человеком, с консервативным взглядом не только на жизнь, но и на учебный процесс. Обзавестись дорогим девайсом он не забыл, однако довольно скептически относился к его применению на собственных уроках, строго-настрого запрещая к нему хотя бы мимоходом — случайно — прикоснуться. Поэтому он кинул предупреждающий взгляд в её сторону и вернулся к объяснению теории, укоризненно качая головой.       — Простите! — Хоппер подняла подрагивающую руку в воздух. Мужчина в очередной раз отвлекся от вещания учебного материал и замолчав, вопросительно взглянул на ученицу из-под очков. — Могу я выйти, мистер Бреннер?       — Джейн, ты же знаешь, что нельзя выходить во время урока. И нельзя отвлекаться на телефон.       — Это срочно.       Она затылком вновь почувствовала чей-то заинтересованный взгляд. Подперев голову сжатой в кулак ладонью, Майк, нахмурившись, сканировал ее взглядом.       "Срочно? И что же такого срочного могло произойти? На работу что ли вызывают?" — с ядовитой усмешкой подумал он. Он сам не понимал почему, но злился на девушку после произошедшего на заднем дворе школы. Его всего выворачивало от негодования при одном взгляде на неё.       — Что-то случилось с Те...       Глаза испуганно расширились. Желая его остановить, она выкрикнула гораздо громче чем полагалось "спасибо" и опрометью кинулась из класса в коридор, не заметив, что Хэндерсон и Уилер проводили её о двери взволнованным взглядом.       Не хватало ещё, чтобы кто-то из учеников узнал о ее ситуации в семье и начал распускать неправдивые слухи. Не то чтобы в школе не знали о том, что Мартин Бреннер ее родной отец, с которым она уже не живёт. И о маме знали многие, в частности учителя, но все же... Джейн не хотелось лишний раз иметь что-то общее с этим человеком. Она не могла позволить, чтобы с его уст слетело имя ее матери — этого она бы себе не простила.       Девушка оберегала эту маниакальную идею как нечто ценное. Словно что-то могло измениться, произнеси он имя Терри в стенах школы. Ей просто было легче от мысли, словно этой маленькой хитростью она оберегала маму от стихийного бедствия или всемирного зла (кто знает, может оно так и было).       Мобильный замолчал. Джейн посмотрела на разбитый практически в дребезги экран, разблокировала телефон и набрала нужный номер одним кликом из списка избранных. Звякнуло всего пару гудков и телефон подняли.       — Алло. Джейн? Вас беспокоит доктор Оушен — лечащий врач вашей матери.       — Вы звонили?       — Да... — доктор выдохнул в динамик; по ушам ударило непонятное шипение. — Джейн, мне жаль это сообщить, но... Вашей маме становится только хуже. Последние результаты анализов показали, что если мы не поторопимся, то можем ее потерять. Она нуждается в пересадке.       Девушку аж подкосило. Вот и свершилось то, чего она так боялась. На ощупь найдя стену, чтобы была возможность хотя бы на что-то опереться, Джейн прильнула к холодной плите дробно выдыхая.       Неужели им просто банально не хватит этого дурацкого времени?.. Неужели судьба будет так жестока к ним и отвернётся в такой важный момент?       — Сколько у меня есть времени? — в горле пересохло. Было тяжело сделать вдох. Было тяжело сглотнуть, чтобы слегка смочить горло. Её же тело ей опять не поддавалось.       — Чем скорее, тем лучше. У неё на счету каждая минута, в буквальном смысле этого слова.       И она поняла, что у неё нет права выбора. Эта ситуация лишила её свободы действий. Горько выдохнув, она сомкнула веки, покусываю щеку с внутренней стороны от волнения. Внутри все забунтовало в несогласии с происходящим. Отступать было некуда. На глаза выступила предательская влага.       — Я поняла. Я достану деньги в самые короткие сроки. Завтра... — голос надломился и она резко замолчала. — Завтра я вам перезвоню и скажу точно когда. Переводите её туда, куда нужно, подготавливаете, перевозите в Индианаполис. Я всё оплачу... — сухо констатировала девушка пока по щеке медленно скатилась слезинка. Она отключила входящий звонок не дав доктору что-либо сказать или попытаться выразить ей слова сожаления. Она не нуждалась в сочувствии, её уже тошнило от этого.       Джейн уронила руку вниз едва не выполнив смартфон под тяжестью собственных мыслей и эмоций. Ну вот и всё. Она вновь попалась в ловушку. Другого выхода у неё не было, кроме как сдаться и самовольно прийти на растерзание. За что жизнь с ней так жестока? Почему она то и дело пытается её сломить?       Сдерживая слезы, девушка до крови закусила нижнюю губу. Она не верила, что собирается это сделать. Приподняв телефон к лицу, она с горькой улыбкой нажала на нужный ей контакт — уголки губ задрожали.       Она словно собиралась продать душу дьяволу. Нет, скорее... безмолвно вручить её прямо ему в когтистые лапы.       Зелёная кнопка. Экран потух. Гудки.       — Да, птичка? Папочка слушает.       "Папочка? Господи, какой он мерзкий..." — Девушка скривилась, сдерживая рвущиеся на свободу слезы. Сердце стучало слишком быстро и неспокойно — она подавила всхлип. Ей предстояла ещё одна пытка телефонным разговором.       — Я согласна на то, что ты мне предлагал.       На том конце провода последовала неожиданная тишина. Ей не нужно было повторять или объяснять свои слова — мужчина знал, что она имела в виду. Он издал странный звук. На заднем фоне скрипнул стол.       — Завтра. В девять часов вечера. В моей личной комнате, что в кабинете, за тайной дверью. Думаю, ты помнишь дорогу.       Девушка горько хмыкнула.       "Ну да, такое забудешь..."       — Я хочу убедиться... — вздох, — что ты меня не обманешь и сделаешь все, что обещал.       Послышался рваный смешок.       — Ты не веришь моему честному слову?       — Честному слову? — вскипела девушка. Её словно кто-то в лицо ударил, смеясь. Он полагает, что она настолько наивна? — Ты сам себя вообще слышишь? С каких это пор ты стал честным?       Но мужчина не стал отвечать на поставленный вопрос, предпочитая удариться в другую тактику и, вполне возможно, немного позлорадствовать над ней.       — Что такое, птичка, обстоятельства сложились не так, как ты предполагала?       — Это тебя не касается...       — Как грубо... — он сделал вид, что обиделся. — Ладно. — Выдох. Небольшая остановка. — Как бы мне того не хотелось, я отпущу тебя. Честно выплачу деньги и ты будешь свободна на все четыре стороны. Ну, если будешь желание, наведывайся в гости. Я всегда буду тебя ждать.       Джейн показалось, что он в открытую смеётся с неё.       "Да он просто издевается!"       Вдохнув побольше воздуха полной грудью и набравшись смелости, Джейн решила немного поиграть на его нервах. Дабы показать, что с ней шутки теперь плохи и больше она не собирается давать разрешение Трою водить себя за нос.       — Опустим лирику. Ты сдержишь свое слово. Иначе я дам наводку полиции.       — Вот это решимость. А ты смелой стала... Уверена, что тебе хватит смелости выполнить сказанное? — он ненадолго замолчал, и не дав возможности девушке ответить на поставленный вопрос, обнадеживающие продолжил, — Я же сказал, что сдержу свое слово, не переживай, — его голос звучал так, словно он с панского плеча решил сделать ей одолжение. Он уже собирался закончить разговор, который порядком стал надоедать, как вдруг что-то вспомнил, — Да, и ещё: оденься красиво и сексуально. Возможно какое-то длинное приталенное платье и чулки, — мечтательно протянул он — Будет приятно его с тебя снимать, перед этим вдоволь насмотревшись на тебя. И не делай сильный макияж: мне больше нравится твое личико без этой штукатурки. Ну, максимум, можешь ярко накрасить губы.       К лицу прилила кровь. Девушка едва не задохнулась от злости и возмущения. Руки по инерции сжались в кулаки, подрагивая.       — Я сама решу , как мне выглядеть!       Трой хохотнул.       — Хорошо-хорошо! Одевайся как хочешь. Ну хотя бы что-то одно надень из того что я попросил.       — Я подумаю.       — Буду ждать с нетерпением нашей встречи.       Джейн сбросила звонок. А ведь казалось, что всё только-только начало постепенно налаживаться...       По щеке стремительно покатились сдерживаемые во время разговоров слезы. Она чувствовала как глотку стягивал толстый плотный ком. Ей словно связки тупым ножом резали. Её сердце погибало за грудной клеткой. Она задыхалась.       Да ничего не было в порядке! Ничто не налаживалось! Джен лишь пыталсь обмануть саму себя, чтобы сбежать от реальности, от себя, которая так осточертела и набила оскомину на сердце.       В голове стоял шум и лишь противный шепот всплыл на подкормке сознания, заставляя сотрясаться в беззвучных рыданиях сильнее:       — Ты же будешь хорошей девочкой, правда, птичка?       Лёгкие резко сдавило, выталкивая кислород наружу — девушка начала задыхаться. Внутри всё так распирало, что казалось ещё немного, самую малость, и Джейн разорвет на шматья как огромный гелиевый шарик. Вместо кислорода по лёгким точно разливался свинец. Тело её больше не слушало — когда девушка захотела вернуться обратно на урок, ни одна мышца не посмела откликнуться. Хоппер лишь пошатнулась на месте, словно безвольная кукла, лишившаяся опоры.       Тень, до этого падающая на коридор уродливой кляксой, спряталась за углом — Хоппер не заметила ничего подозрительного, слишком была сосредоточена на то, что произошло несколько минут назад. И на том как ужасно кружилась голова.       Ступив один шаг — это стоило ей гигантских усилий — в сторону класса, Джейн тут же рухнула без сил на пол, больно приложившись всем телом об ледяную плитку, в том числе и головой. Она протяжно застонала, роняя руки, на которые она пыталась опираться вниз. Глаза будто по щелчку чьих-то пальцев закрылись...