Idle Teen

Слепая страсть не достигает цели. Шекспир «Ромео и Джульетта»

      Джейн неспокойно заметалась по кровати, хмурясь — ей приснился беспокойный и крайне несвойственный ей сон. Она по привычке перевернулась в противоположную сторону, чтобы не свалиться с неё, однако стоило ей повернуться в нужном направлении, как она слетела на пол, в полёте перекинувшись на спину.       Губы. Пухлые, немного шершавые, мягкие и невероятно горячие оставляли следы на лице, шее, груди, ключицах, руках. Внутри разливался дикий огонь. Дрожащие ладони требовательно забирались под лёгкое атласное платье и грубо оглаживали бёдра, сжимая. Сбитое дыхание до колик в животе и порхающих бабочек щекотало кожу…       Гулкий удар, сопровождающийся её приглушённым шипением, заставил девушку открыть глаза, болезненно потирая ушибленный копчик. Она поморщилась — всю спину пронзила тупая боль. Хоппер, придерживаясь за матрац кровати, приняла положение сидя и огляделась вокруг, всё ещё не понимая, что происходит. Девушка не могла нормально осмотреться — глаза болели, складывалось такое впечатление, словно кто-то насыпал в них песка.       Когда же взгляд зацепился за однотонные тёмно-синие стены, она испуганно встрепенулась, резко поднимаясь на ноги и в ту же секунду пожалела об этом — перед глазами заплясали звёздочки, тело свело сильной судорогой, зачесались ноги, шея безжалостно запекла, в голове забило в набат, оглушая. Она сразу откинула от себя мысль, что что-то не так и аккуратно опустилась на кровать, прикрыв рот ладонью от подкатившей к горлу тошноты.       «Ох, голова раскалывается… Я ничего не помню… что вчера было? Вечеринка?..» — мысли лезли в голову неспешно и лениво. Мозг отказывался работать в полную силу, Хоппер чувствовала сильную усталость и, признаться честно, до сих пор хотела спать. Она откинулась назад, падая на кровать, попутно закрыв глаза — не хотелось ни о чём беспокоиться. Хотелось только встать и принять долгожданный прохладный душ, чтобы смыть с себя остатки вчерашней ночи и испарину от правдоподобного сновидения. Девушка медленно вдыхала воздух, пытаясь успокоить сбитое после столь правдоподобного сна дыхание и упорядочить роившиеся мысли.       Майкл требовательно прижимает её дрожащее тело к стене, выбивая из неё громкий стон. Прикосновения столь приятны, они нужны им обоим в этот момент. Они забываются друг в друге, отдаваясь до последней капли. Он спускается губами к приоткрывшейся груди, не переставая усыпать горящую кожу жгучими поцелуями. Она пахнет отчаянием вперемешку с желанием. Они жарко собирают стены на своём пути — Уилер ведёт её, а она лишь послушно за ним следует, абсолютно ни о чём не думая...       Сердце пропустило удар. Джейн почувствовала как налились краской её щеки, от ярких ночных воспоминаний и образов. Накрыв горящий лоб ладонью, она нервно рассмеялась, переворачиваясь на бок, во время движения задев одну из подушек.       «Надо же, какая утопия. Чтобы приснился такой сон и в главной роли с Уилером, —девушка перенесла прохладные руки на пульсирующие виски, мягко массируя их. В голове творилась полная неразбериха, её неплохо так штормило. — Я ничего не помню, но судя по тому, как меня тошнит, выпила вчера я немало…» — Хоппер аккуратно приподнялась на локтях, широко зевая и вдруг вздрогнула, не увидев перед собой привычного старенького рабочего стола, купающегося в лучах встающего солнца. Вместо этого перед ней предстала высокая прикроватная сероватого оттенка тумба со сломанный на ней торшером, а чуть дальше стоял слегка перекошенный манекен в виде мужчины, — если быть точнее — половины мужчины, — вероятно для бокса.       Джейн сглотнула, ощущая как сердцебиение ускорилось. В голове больше зашумела кровь, доставляя дискомфорт, в висках всё сжалось.       «Что за..? Где это я? Это не мой дом! Это не моя спальня! Какого чёрта?!» — отчаянно забились мысли в воспалённом сонном мозгу. Девушка вскочила на ноги, с замирающим в груди сердцем оглядываясь по сторонам. Здесь всё было незнакомым, начиная с тёмных стен, заканчивая огромной двуспальной кроватью со сбитыми ею же атласными серо-чёрными простынями. Белоснежный потолок, тёплый деревянный пол с выделяющимся крупным таким же чисто белым, как и потолок, ковром; тёмно-синие стены, большое зашторенное окно прямо у изголовья кровати.       — Не может этого быть… — Джейн попятилась назад, случайно наткнувшись спиной на прорезиненного манекена. Это ''прикосновение" пустило разряд тока по телу, отрезвляя пьяный рассудок. Она протяжно выдохнула, воровато озираясь в поисках фотографий, кубков, медалей, грамот, да чего угодно, что помогло бы найти ответы на вопросы, но ничего — стены были пустыми, нигде не было ни единой памятной вещи, что могла бы что-то рассказать о своём хозяине, ни одной книжной полки.       У противоположной стенки стоял серебряный шкаф-купе внушающих размеров, чуть ближе к кровати разместился изящный белый стол с отодвинутым в бок чёрным креслом на белых ножках с колёсиками.       Взгляд Хоппер зацепился за перевёрнутую рамку чёрного глянцевого цвета, что лежала на самом краю второй такой же прикроватной тумбочки. Руководимая желанием узнать, где же она находится, Джейн осторожно перелезла через кровать и опустившись на дрожащие ноги у нужной тумбы, застыла, не смея поднять рамку, чтобы не нарушать царивший в обители своеобразный порядок.       Сердце подбросило к сжавшемуся от волнения горлу. Девушка чувствовала, как наливались кровью руки, тяжелея. Ей было страшно, а ещё больше её пугало осознание того, что могло произойти в этой спальне, и что, возможно, её сон был не совсем сном, а реальностью. Сердце билось хаотично и неспокойно. Сделав волевое усилие над собой и убедив совесть, что она не делает ничего плохого, Хоппер трясущейся ладонью потянулась к рамке и ухватилась за её угол мокрыми пальцами, поднимая в воздух.       Это была обычная, ничем не примечательна рамочка для фото, но её содержимое было куда интересней оформления: на большом снимке, примерно величиной с лист А4, была изображена счастливая улыбающаяся семья. У девушки сбилось дыхание, когда глаза отыскали знакомое лицо парня, только на фото он был гораздо младше своего возраста. Откровенно говоря, Джейн даже не сразу узнала в этом щекастом милом мальчике худое скуластое лицо Майкла. Он напоминал ей маленького забавного лягушонка с этими детскими округлыми чертами лица, но его улыбка была столь искренней и невероятно заразительной, что девушка не сдержалась и сама приулыбнулась. Уилер выглядел таким счастливым, действительно счастливым и безмятежным, Джейн не могла поверить, что это он; его лицо было покрыто ещё большим количеством веснушек чем сейчас, нос – мягче очерчен, точно так же как и линия челюсти, бровей было почти не видно.       «Он здесь совсем мальчишка. Ему, наверное где-то лет двенадцать-тринадцать,» —Хоппер гулко сглотнула, пробежавшись взглядом по всей фотографии. Все переживания по поводу того, что могло произойти и как она сюда попала, внезапно выветрились из головы, стоило ей разглядеть такого Майкла Уилера, которого она никогда прежде не видела.       Мальчик сидел на большом, оббитом какой-то дорогой зелёной тканью кресле вместе с улыбающейся во все тридцать два зуба женщиной в шикарном золотистом струящемся платье до пола, что прекрасно оттеняло её завитые в локоны волосы. Майк прижимался к её груди так близко, как только мог. Невозможно было не заметить, как он светился от счастья рядом с мамой — очевидно, что это была их мать, они слишком похожи. Сзади миссис Уилер обнимала за плечи молодая улыбчивая девушка с короткими русыми волосами. Чуть слева, выровнявшись во весь рост стоял немного седоватый брюнет в громоздких очках, одетый в строгий чёрный костюм. Он был единственным на фотоснимке, чьи губы не тронула улыбка, он казался лишним в этой семейной идиллии. Более того, от его властного холодного взгляда, Хоппер неосознанно поёжилась, хмурясь.       «Какой-то у них… недоброжелательный отец, что ли,» — подумала девушка, чувствуя, как ей становится не по себе под столь пристальным, будто настоящим взглядом мужчины, вернув фоторамку на прежнее место.       «Что же с тобой произошло, Майкл Уилер? Почему ты выглядел таким счастливым лет пять назад, а сейчас источаешь злобу и ненависть?» — она закусила нижнюю губу, пододвинув фоторамку ближе к стене. На сердце стало неспокойной от подобных мыслей, однако она тот час отгородилась от них.       Ей не верилось, что Майк когда-либо был счастливым, что он мог улыбаться от всего сердца, что он способен кого-то любить. Что у него вообще есть сердце и чувства.       Он никогда не внушал ей доверия, с самого первого момента их встречи. Самовлюблённый, напыщенный, зазнавшийся, эгоистичный, невыносимый, двуличный, лживый, в придачу с извращённой фантазией — вот, что подумала о нём девушка, когда ей пришлось с ним столкнуться лицом к лицу. Одна только мысль о том, насколько этот человек несносный, заводила её с полуоборота, Джейн теряла контроль и злилась. Она просто ненавидела его. И если бы не тот дурацкий инцидент в клубе, возможно она согласилась бы терпеть его выходки до конца учебного года, но не тогда, когда они могли разрушить её жизнь. У его действий слишком высокая цена. И если за себя она была готова претерпеть удары хоть до конца жизни, то когда это касалось непосредственно её мамы, Джейн хотелось разорвать мерзавца в клочья.       «У тебя добавилась ещё одна причина ненавидеть Уилера. И это…» — Хоппер скривилась от одной лишь догадки, что именно произошло между ними ночью. — Да не может этого быть. Неужели он настолько… — она запнулась, подбирая более культурное слово, — гнусный человек, что воспользовался бы пьяной девушкой?»       Ей не хотелось переставать верить в лучший исход. А ответ напрашивался сам по себе.       «Майк не из тех, кто будет сдерживаться какими-либо нравственными установками. Он всегда добивается того, чего хочет… не смотря на то, что будут чувствовать другие.»       Сердце упало в сами пятки. Желудок скрутило от страха и сильной тошноты. Из глаз брызнули слёзы.       — Проклятье… — Джейн сгорбилась, обнимая себя за плечи. Внутри стало невыносимо холодно и ужасно пусто. Похмелье ушло так быстро, что девушку едва не вырвало от сильного толчка в животе. После, она не чувствовала ничего, кроме переворачивающегося от злобы и безысходности сердца. В голове всё смешалось, давя на виски — сильная боль, тревожные мысли, паника, болезненные удары сердца... Ей снова воспользовались, её снова растоптали как жалкую букашку. И всё бы ничего, если бы девушка сама не согласилась остаться в доме Сэлманов.       — Дура. Какая же ты дура, Хоппер... — понуро опустив голову, пробормотала девушка, глотая слёзы обиды и боли.       «Сама же себе подписала приговор. К тому же, ты совсем не была против, когда вы целовались в коридоре, не так ли, крошка? Майк просто воспользовался тобой, а ты сглупила. Прекрасно знаешь, какой Уилер человек, так на что же ты надеялась, оставаясь? — попрекал её внутренний голос, вороша прошлое. Девушка скривилась как от острой зубной боли — на сердце что-то неприятно закололо, в горле сжался комок размером с отцовский кулак. — Что, правда глаза режет, дорогуша? Думала сможешь провернуть операцию по соблазнению и оставить его ни с чем? Чтобы в конечно итоге он отстал от тебя? — продолжал голос, давя на больное. Джейн понимала это, но всё же не могла смириться. — Не получилось, он обошёл тебя. Он всегда будет обходить тебя. Он умнее и расчётливее.»       Надежда не оставляла её сердце до тех пор, пока Хоппер не увидела, что всё это время на ней было надето только кружевное бордовое бельё. Взгляд скользнул чуть выше, по груди до ключиц, где красовались свежие темнеющие засосы. Внутри всё перевернулось. Девушка с испугом кинула взгляд на руки и вздрогнула — на предплечьях так же были тёмно-синие, где-то багровые, а где-то с фиолетовым подтоном крупные метки. Страх от безвыходности мощной волной цунами охватил её бешено бьющееся сердце.       Хоппер ринулась к зеркалу в пол, прикреплённому на шкаф, чтобы получше рассмотреть себя и оценить ситуацию, хоть и осознавала, что увиденного минутой ранее было больше, чем просто достаточно, дабы всё в голове стало на свои места.       Глаза судорожно забегали по осунувшемуся отражению юной девушки, останавливаясь на шее. Её не волновало отёкшее лицо, руки и ноги, растрёпанные спутавшиеся гнездом волосы, болезненно набухшие груди, огромные чёрные синяки под глазами и красные белки глаз с полопавшимися капиллярами от недосыпа. Её взгляд намертво приковался к шее, проходя каждую отметину, одну за другой.       — Нет… — Джейн подняла подрагивающую от волнения ладонь к тёмно-синему созвездию на шее, прикасаясь к коже. Сердцебиение вторило её быстрому дыханию. — Нет, нет, нет, это неправда..! — Сердце конвульсивно вздрогнуло за грудью, останавливаясь. Она осторожно водила подушечками пальцев по зудящей коже, уже давно сбившись со счёта. Глаза защипало от подступивших слёз. Череп сжался, желая раздавить мозг. В висках тарабанило с такой силой, что Хоппер не слышала своё сбившееся, неспокойное дыхание. Ей внезапно захотелось провалится под землю, без возможности возврата.       — Господи, нет. Не может этого быть! Как это произошло?! — Джейн с болью посмотрела себе в глаза. Они не отдавали фальшивой заинтересованностью в происходящем и здоровьем, они были наполнены безысходностью и непониманием. Весь её внешний вид словно кричал — помоги мне, пожалуйста... Было абсолютно неважно, какой могла быть эта помощь — девушка была согласна на то, чтобы её убили и как можно поскорее, лишь бы не мучатся и не пытаться вспоминать. А ведь о вчерашнем вечере осталось лишь размытое белёсое пятно, едкий запах алкоголя и смех. Хоппер уже не помнила свой утренний "сон", память словно отшибло. Минутное помутнение рассудка, ужасное наводнение, цена которого была слишком велика.       В следующую секунду её словно переклинило, когда в голове неожиданно проснулось воспоминание. По спине разразилась сильная дрожь.       Она падает на кровать и тут же оказывается прижата другим телом к матрацу. По коже блуждают мурашки. Девушка в чистом инстинкте подаётся вперёд, дабы усилить такое нужное давление именно там. Из губ вырывается парный стон, когда и их груди соприкасаются в непонятном пошлом танце. В голове взрываются один за другим мощные разноцветные фейерверки, мешающие здраво мыслить. В животе тяжело порхают бабочки, оседая вниз, натягивая мышцы в сладкой неге. Джейн пробирается пальцами в мокрые кудри парня и простонав, тянет их на себя, содрогаясь от его громкого полустона-полурыка в ответ. Она теряется в ощущениях, прикосновениях, времени, ей всё так же неизменно тяжело дышать. В лёгких взрываются петарды, в ушах лопаются воздушные шары, она чувствует себя невесомой крошечной перьинкой, летящей навстречу манящей неизвестности. Затем Майк грубо обхватывает её губы своими и снова вовлекает в дикий долгий поцелуй, которому каждый отдаётся сполна. Его рука томяще-медленно скользящая по её животу вниз. Звук сбитого дыхания, тихие томные вздохи и такие сексуальные стоны от которых перехватывает дыхание и сердце бьётся сильнее.       Джейн попятилась назад. Зарывшись руками в корни волос, она, мотая головой, начала тихо лепетать что-то несвязное, проклиная вчерашний вечер. Сердцебиение было быстрым и неспокойным. На душе вновь поселилось это гадкое, вязкое чувство страха и осознания безысходности её положения. Она не могла поверить, что это произошло — она переспала с Майклом, мать его, Уилером?! Как Джейн могла так оплошать? Каким образом она могла беспрекословно идти на собственную казнь? Как она могла позволить, истории повториться вновь? Как можно было не думать трезвой головой — пока она такой была — и напиться, а потом совершить роковую ошибку?       Мысли хаотично крутились в голове, они наслаивались, судорожно сменяясь одна другой. Они сбивали с толку, как в общем и вся сложившаяся в чёткую картину — словно пазл за пазлом — ситуация. С каждой секундой в сердце девушки поселялось всё больше страха, он разрастался как метастазы опухоли, опутывая грудную клетку, сжимая в болезненные тиски треклятый орган, между тем без особых усилий сломав ей рёбра. Джейн обернулась, прежде чем замереть в шоке — осознание происходящего заставило её задохнуться. Ноги подкосило от сильного головокружения, девушку кинуло в сторону, к стене.       «Чёрт, сегодня же понедельник! Школа! Нужно уходить отсюда и как можно скорее, чтобы не попасться на глаза Уилеру,» — прилив крови ударил в голову с такой силой, что ей показалось, что у неё сорвало с шеи голову. Джейн собрала все оставшиеся силы в кулак и сглотнув, огляделась в поисках своей одежды. Ничего. Она пересекла комнату от стены до стены, оставляя позади зеркало, но ни под кроватью, ни на тумбочке, даже на полу не обнаружилось её платье. Абсолютно точно ничего. Никакой двери, ни подсобки, запасного шкафа или...       Боковым зрением Хоппер заметила в конце комнаты дверь в тон стены, она была слегка приоткрыта и только золотистая ручка выделялась на общем фоне. В этот момент сердце гатило словно сумасшедшее — это мог быть её шанс уйти незамеченной. Девушка ринулась туда, не раздумывая. Распахнула дверь, — в нос ударил немного сырой запах, а на коже появились мурашки от прохлады — не глядя нащупала выключатель и небольшая комнатка озарилась ярким холодным светом. Это была обычная ванная комната в тёмных оттенках: чуть ближе к Джейн туалет, напротив него с противоположной стороны раковина с большим квадратным навесным зеркалом и специальными полочками по бокам, в углу — полупрозрачная душевая кабинка, а рядом с ней настенная сушилка, на которой весело тёмно-синее полотенце и чуть ниже её бардовое платье. Прямо под ним, на небольшом белом коврике, расположились туфли и сумка-клатч. В самом углу стояла стиральная машина.       По-хорошему, Джейн следовало бы принять душ, привести себя в относительный порядок, а уже потом одеваться и уходить, но у неё просто не могло оказаться времени. К тому же, она была в таком сильном шоковом состоянии, что не до конца отдавала отчёт себе и своим действиям. Она действовала спонтанно, по наитию, прислушиваясь к бешеному сердцебиению за грудью.       Подбежав к вещам, девушка упала на колени и схватилась за сумку, с целью найти телефон, однако какого же было её удивление, когда она обнаружила его разряженным и с хорошо побитым экраном.       — Вот чёрт... — Хоппер покрутила девайс в руках, рассматривая его повреждения, — трещина на трещине, на экране буквально не осталось ни единого целого участка — после чего с разочарованным вздохом положила его обратно, в сумку, беря на карандаш напоминание о том, что видимо, ей придётся менять экран или чего лучше, покупать новый, если починка обойдётся в кругленькую сумму. Но не сейчас, а гораздо позже, после того как ей удастся решить проблемы понасущнее, после того как получится хотя бы сбежать отсюда. А потом она будет разбираться с проблемами по мере их поступления (и по степени их серьёзности, чего уж там).       Джейн поднялась на ноги, осматриваясь. Ей нужно было сполоснуть лицо и рот, быстро переодеться и уйти домой как можно скорее, чтобы успеть до начала занятий и желательно без всевозможных казусов и пересечений с Майком. Хоппер протяжно выдохнула, бегло глядя по сторонам. Раковина, точно! Девушка стянула платье с железной трубы — оно было влажным, но при этом очень тёплым — и тут же принялась натягивать его на тело. Мокрый атлас плохо скользил по разгорячённой коже, он прилипал, задирался, но когда ей всё-таки удалось пролезть в платье, Джейн подбежала к зеркалу, попутно одёргивая низ.       На двух небольших полочках возле зеркала стояли разные косметические уходовые средства и нужная электроника, даже тональник затесался среди всего изобилия баночек-скляночек.       Хоть наличие в ванной парня последней вещи и показалась ей немного странным, — позже она вспомнила о таинственно исчезнувших синяках Майкла после потасовки со Стивом — Джейн ухватилась за неё как за спасительную соломинку. Она быстро привела себя в относительный порядок, и принялась наносить боевой раскрас. К сожалению, тональник был слишком светлым для неё, тем не менее, девушка размазала каплю крема по шее, спускаясь к ключицам, с недовольством подмечая как плохо перекрываются разноцветные засосы, — благо в остальном ей помогло платье. Нанесла немного на руки, пытаясь закрасить следы и, закрыв тюбик, вытерла руки о салфетку, стирая остатки, мысленно отмечая что хоть этого и недостаточно, но определённо лучше, чем ничего.       Девушка забрала сумку, взяла туфли в другую руку и направилась на выход из ванной под неспокойное сердцебиение. Ладони вспотели от страха, к горлу подскочил плотный ком — она намеренно глушила в себе воспоминания и противный шёпот из прошлого.       Первое, что пришло в голову — покинуть дом через окно, но она сразу же отмела эту идею, как только пред её взором раскинулся вид из окна. Слишком небезопасно, даже если учитывать то, что она умеет прыгать правильно и может вовремя сгруппироваться, благодаря занятиям по чарлидеру. Откинув все безумные идеи, что без остановки лезли в голову, Джейн решила спокойно спуститься по ступенькам и уйти через парадный ход. Правда остаться незамеченной, когда у тебя плохо с координацией, — спасибо вчерашней вечеринке — было задачей не из лёгких. Хоппер до сих пор штормило, внутри неё словно готовился к долгожданному извержению мощный вулкан, находящийся в спячке до этого памятного момента несколько столетий. Так что она, придерживаясь рукой за стену, покинула комнату, неспеша прошлась по коридору и начала спускаться по лестнице.       Не обращая внимание на все неудобства липнущего к телу платья, Джейн аккуратно пробиралась к заветной двери, минуя все препятствия. Будь она в более адкватном состоянии, обязательно бы восхитилась невероятным дизайном дома в голос, пробежалась бы пальцами по каймлёным рамкам картин, облюбовала бы необычные витиеватые плафоны, но мысль о побеге бешеной птицей стучала в висках, мешая. А любоваться правда было чем, ведь всё в этом доме кричало о роскоши. До мелочей продуманный старинный дизайн, раритетные вещи...       Хоппер оступилась — не заметив последней ступеньки, она стремительно полетела вниз и лишь одному Богу было известно (правда, в его существовании за сегодня Джейн успела несколько раз усомниться) каким чудесным образом она сумела устоять на подкосившихся ногах. Сердце резко ударилось о грудную клетку, расшибая её вдребезги. Страх наполнял каждую клеточку её тела, заставляя трепетать.       На кухне что-то громко зазвенело — Хоппер как раз проходила мимо, из любопытства повернулась на звук и вдруг застыла, наблюдая за тем, как Майкл чертыхаясь, собирал осколки разбитой тарелки. На плите шкварчала сковородка, рядом с ней бурлила маленькая кастрюлька, вытяжка была включена на полную мощность. Хоппер невольно засмотрелась на весь этот спектакль, и признаться честно, испытывала противоречивые чувства.       Ладони стали тёплыми и мокрыми. Ей было страшно. Страшно, ужасно больно и одиноко. В каждом его плавном движении, Хоппер улавливала открытую угрозу, предупреждении о нападении. Всё самообладание, что она так старательно, почти по кусочкам собирала по дороге сюда, вмиг испарилось. Оно исчезло и не оставило за собой ни следа, ни маленькой зацепки, по которой можно было бы наткнуться на него, отыскать. Внутри неё просыпалась та самая Джейн Хоппер, которую она тщательно хранила под тысячей замков, за миллионом непроницаемых дверей. Та самая Джейн Хоппер, которая может рассплакаться в любой момент от страха. Та, которая испытывает отвращение к самой себе, не хочет находится в этом треклятом полуживом истерзанном собой же теле. Та, которая готова сжаться прямо сейчас в безвольный комок на полу и выть от боли.       «Закрой глаза, и я покажу тебе, как и почему нужно бояться… ты ведь будешь меня слушаться, верно, Эл?» — зашевелилась память где-то в самом укромном уголке сознания. Там, где она её скрывала от других, хотя на самом деле от себя. Джейн вздрогнула от столь знакомого голоса, по коже пробежались мурашки точно от прикосновения чужих рук.       «Вот так, молодец. Хорошая девочка...» — Она тряхнула головой, прогоняя назойливые воспоминания и, быстро глянув на занятого Майкла, прошмыгнула мимо кухни, приближаясь к входной двери. Распалённое болью и отчаянием сердце, казалось, было готово выпрыгнуть из неё в любой момент, проделав огромную дыру. И в какой-то миг Хоппер показалось, что так и произошло: в груди стало неожиданно пусто и тихо, так, словно кто-то вырвал из неё внутренности и оставил истекать кровью на всеобщее обозрение.       Джейн аккуратно подобралась к двери, останавливаясь всего на секунду, чтобы обуться. В тот же момент с ноги соскочил туфель, перед этим громко ударившись о покрытие. Девушка замерла без движения. Звук эхом отскочил от стен, нарастая, но через несколько секунд — что были для испуганной девушки целой вечностью — он и вовсе пропал, словно его в помине не было. Выдохнув, Джейн не спеша сглотнула, ярко ощущая вязкость слюны, что протолкнула плотный комок обратно, в желудок. Кровь отлила от сердца, мозга, лёгких, мощным потоком вливаясь в конечности. Девушка чувствовала как тяжелели её ноги, как наливались кровью холодные пальцы. Она слышала как журчала в ней кровь, но она не слышала стук сердца. Оглянувшись, Хоппер облегчённо выдохнула — видимо Майк настолько занят готовкой, что ничего не услышал, поэтому она принялась поспешно поправлять туфлю, придерживаясь за ледяную ручку.       А Уилер заметил её случайно: согнувшись, она быстро поправила сползший с ноги туфель и дёрнула дверную ручку вниз, впуская в помещение прохладный утренний весенний воздух. Дверь издала протяжный звук. Бесшумно выйдя немного вперёд, парень подпёр свободным от полотенца плечом дверной косяк и с усмешкой спросил:       — Уйдёшь и даже не поздороваешься, Хоппер?       Девушку заметно передёрнуло. Она застыла на полу пути, следом жалобно скрипнули дверные петли. Её сердце перевернулось.       «Поздравляю, Хоппер. У тебя опять ничего не получилось, ты упустила свой шанс. Будь внимательна, наблюдай за тем, как его призрачная тень исчезает в воздухе, шаловливо маня к себе рукой…» — злобно напомнил голос внутри. Джейн потянула дверь на себя, закрыв её, ощущая себя загнанной в ловушку. Словно охотник кинул её в огромную металлическую клетку и, впустив туда гончую, запер их на замок, отходя на безопасное расстояние. Дабы наблюдать, как один из них непременно разорвёт второго, в скором времени, под натиском инстинктов.       К слову, о инстинктах. В них Майкл явно доминировал, исходя из того, что произошло между ними ночью, и как перед этим он наверняка тщательно готовился к любому из возможных исходов. Просто на всякий случай.       «Ой, да что ты? Святой себя возомнила?» — Джейн истошно скривилась, закрывая глаза. Сегодня её внутренняя борьба распалилась не на шутку, адвокат покинул здание под довольные вопли свидетелей, присяжные взбунтовались, а судья без конституции приговаривал её к смертной казни, осуждая за каждый поступок. Но были ли это на самом деле её мысли? Возможно. Ну ладно, да, отчасти. Свою совесть девушка отвергала всеми правдами и неправдами. Она слишком правдива и непоколебима, всегда смотрит на ситуацию с другого угла, чистым, не замыленым взглядом, а вердикт, как острие ножа, режет по больному.       — Аспирин, вода, кофе, душ? Всё к твоим услугам, — Майк развернулся, подбегая к раскалённой сковородке, где уже во всю что-то жарилось, пока всё это время Хоппер смотрела в одну точку, находясь вне времени и вне пространства. — Могу ещё накормить, если ты конечно что не боишься отравиться. И да, я подвезу тебя до дома, это не обсуждается, Хоппер.       С чего это он внезапно стал добрым и учтивым к ней? Джейн только раскрыла рот, чтобы возразить, как замолчала. Она ещё никогда прежде не слышала такого уверенного, непоколебимого тона у Майкла. Их разговор — если его можно назвать таковым — ей невольно напомнил недавние перепалки с отцом; он отвечал ей так же грубо и решительно. Потому что если Джим сказал, что так будет, непременно так и случится.       Девушка перенесла растерянный взгляд на шумящего посудой Уилера. Достав из навесного шкафчика нужную посуду, он принялся раскладывать еду по трём тарелкам.       — Аспирин на столе. Вода в графине, тоже на столе. Стакан увидишь у графина, — холодно кинул тот, берясь за маленькую кастрюлю. В нос настойчиво ударил невероятный аромат яичницы с беконом; краем глаза Хоппер заметила заявленную еду на двух плоских тарелках. Девушка невольно облизала пересохшие губы, ощущая сгущающуюся во рту слюну. Она не ела уже достаточно долго, организм кричал о явной необходимости удовлетворить эту естественную потребность. Живот пронзительно заурчал, прося еды. Майкл повернулся к ней лицом, иронично выгнул левую бровь. Покраснев, Джейн спрятала глаза в пол и, обняв себя за живот, сглотнула.       — Не стой столбом, Хоппер. Пей таблетку, бери еду и садись есть. И не нужно пытаться проделать дырку у меня в голове, я не деревяшка какая-то. — Он чётко выговаривал каждое слово, с жадностью поглощая её сжавшееся тело глазами. Девушка продолжала стоять в зажатой позе, но от пытливого взгляда со стороны она зажималась ещё сильнее — пальцы, расположенные на её талии, побелели. — И поторопись, нам в школу скоро ехать.       В каком-то смысле, Майку доставляло удовольствие видеть Джейн такой — растерянной, испуганной, в прямом смысле слова загнанной в угол, однако стоило ему только вспомнить из-за чего — а точнее из-за кого — это случилось, он виновато отводил глаза, коря себя за содеянное, и краснел со стыда. Это было отвратительное, странное чувство. Оно прожигало грудь в районе сердца и не давало возможности сделать вдох. Воздух казался горячим, просто жгучим, он опалял лёгкие и выжигал глаза.       Майкл соскрёб овсяную кашу с фруктами в небольшую глубокую тарелочку, вздыхая. Сзади послышались шаги и стук посуды — видимо Джейн наконец-то пришла в себя и всё-таки решилась выпить это треклятый аспирин!       — Спасибо за гостеприимство, — начала Джейн — в её голосе отчетливо был слышен сарказм. Майк обернулся, вопросительно вскинув брови, — но будет лучше, если я пойду домой прямо сейчас. Наверняка за меня волнуются родные, у меня телефон сел, никто дозвониться не может. Так что...       Она оказалась перебита:       — Признай то, что ты просто не хочешь здесь находится. Рядом со мной. С тем самым монстром, который лапал тебя... — Джейн перестала смотреть в пол, резко подняв глаза на Майка, но его лицо не выражало никаких эмоций. Ни один мускул не дрогнул, да самая важная деталь подвела его — глаза. Где-где, а в них шла настоящая третья мировая. Они горели огнём, пылали праведным гневом, утопали в океане разочарования и неспешно приближались к пристани прощения на разрушенном корабле надежды. Хоппер судорожно сглотнула, когда Уилер двинулся ей на встречу. Его глаза потемнели от злости. Вздрогнув, она попятилась назад.       «Беги, Хоппер. Беги прямо сейчас и не оглядывайся!» — кричало подсознание, но ноги её не слушались. Они становились ватными, тяжёлыми, неподвижными.       — Признай, ты презираешь меня. Я отвратителен тебе, — с каждым новым шагом он загонял её в угол, заставляя сердце отчаянно трепыхаться, как пойманную в кулак моль. — Ты хочешь мне насолить в ответ. Признай то, что ты не понимаешь меня. Что ты меня ненавидишь. Что хочешь сделать мне побольнее, — каждый удар её сердца отзывчиво вторил его словам. В мозгу шальной мухой билось приятное ей «да, это, черт возьми, так!». Хоппер нервно вдохнула, стараясь сдерживать себя и не расплакаться от противоречивых эмоций. — Только не забудь принять к сведению то, что ты тоже притворяешься. Ты скрываешь истинную себя под сотней оболочек, прячешь свой истинный голос за спесью и дерзостью. Ты лжёшь не только окружающим, но и себя, Джейн. Ты пытаешься убежать от себя, — эти слова походили на стеклянные иглы, каждая из которых прошпиливала Джейн к стене, оставляя без движения, подобно несчастной бабочке редкого вида, которая по несчастному стечению обстоятельств попалась в руки колекционеру.       Сердце стучало как обезумевшее. Рассудок медленно покидал её, улужливо уступая место липкому, противному страху. Джейн сдавала на попятную с чётким осознанием того, что её это действие точно не спасёт. Тяжело дыша, она ударилась о стену, примкнув к ней так, словно в ней была её последняя надежда на спасение. Достаточно призрачная надежда. А Майкл лишь пронизывал её взглядом и молчал. Молчал и смотрел на неё. Смотрел так, как никогда раньше. И только сейчас Хоппер поняла в чём дело. Он ждал. Только чего? Того, что она будет сопротивляться, оправдываться, грубить, вырываться или пытаться избить его? Но она не была способна ни на что из этого, пока находилась в ловушке собственных воспоминаний. Он вскрывал её незажившие раны, задевал шрамы, давил на сердце. Он заставлял её смотреть.       Молодой человек ступил последний шаг и навис над Хоппер. Сердце перевернулось в груди. Их взгляды снова столкнулись, пуская разряд электричества по всему телу.       — Но вот незадача, Хоппер, — внезапно продолжил тот шёпотом, — от себя невозможно убежать. Тебе будет лишь казаться, что ты убегаешь, но на самом деле это обман зрения. Ты будешь постоянно возвращаться к себе, до тех пор, пока не прекратишь этот бессмысленный забег.       Вот и всё. Он пригвоздил её к стене. Окончательно и бесповоротно. Джейн стояла неспособная ни пошевелиться, ни вдохнуть-выдохнуть. Её сердце перестало биться. В голове, где секундой ранее било в набат, вдруг всё замолкло — наступила звенящая тишина.       Уилер стоял, оперев руки напротив её головы, заглядывая прямиком ей в душу, а затем слишком медленно наклонился — в его взгляде сквозила нерешительность, — с таким видом, будто бы он хотел поделиться с одноклассницей огромным секретом и прохрипел на ухо:       — Я по себе знаю это, Джейн... и поверь мне, я давно в этом порочном кругу. Рад видеть тебя здесь, рад знать, что я не один. Рад понимать, что не у меня одного гноятся раны прошлого. И знаешь, мы не дадим друг другу заскучать. Если не мы, то наши тайны и демоны точно не дадут нам заскучать. — Пауза. — Добро пожаловать в ад, милая.       Откуда ему было знать? Откуда ему было знать какого это — быть на её месте? Какого это — задыхаться от боли и слёз по ночам, потому что ничего не можешь сделать. Какого это — танцевать в клубе, терпеть унижение, когда так хочется свободы. Когда так хочется, чтобы мама поскорее выздоровела и больше никогда не болела. Какого это — терять себя в стремлении к глупым стандартам. Какого это — по собственной глупости отдаляться от родных, близких сердцу людей. Какого это — находиться в таком состоянии, чтобы ловить себя на мысли, что ты хочешь свести счёт с этой никчёмной жизнью. Да, быть собой — не самое лучшее, что случалось с ней, но она пыталась принять себя. Пыталась быть в порядке (или делать вид, что всё в порядке?).       Сглотнув, Джейн как-то нерешительно подняла глаза на Майкла: выровнявшись, он смотрел на неё и ждал. Непонятно только чего: её смерти или слёз и воплей о пощаде? В его глазах плясали черти, целый легион. Он тяжело дышал. На лбу выступили жемчужины пота. От его ладоней исходил такой жар, что девушка чувствовала как медленно плавится от их отличия в температуре. Сердце стучало редко, медленно, болезненно впиваясь в рёбра. В горле было сухо, как в пустыне. Хоппер прислушалась к происходящему, но ничего кроме шумного дыхания Майка и звука разбивающихся капель воды не было.       Уилер перенёс левую ладонь ей на лицо и стёр скатившуюся по щеке слезу большим пальцем, при этом не разрывая их зрительный контакт. Вздрогнув от столь нежного прикосновения и пробирающего до дрожи взгляда, девушка закусила до крови нижнюю губу, пытаясь сдержать незванные слёзы.       — Как же я тебя понимаю, Хоппер. — Его голос сипел. — Хреново быть собой, да?       Всхлип. Свист воздуха. Звук разбивающейся об раковину воды.       На этот раз тьме удалось поглотить свет, назрушив баланс. Но её свет и тепло непоколебимо пробивались даже сквозь плотную густую тёмную субстанцию. Именно это ему и нравилось, и именно от этого он не мог отказаться. А ей нравилось находится в холоде его чувств, на глубине, под толщей воды под названием прошлое.