Idle Teen

Isn't it lovely, all alone? Heart made of glass, my mind of stone Tear me to pieces, skin to bone Hello, welcome home...

🎵🎶 Billie Eilish and Khalid — lovely       Дверь оказалась открытой, когда Джейн дёрнула за ручку — видимо, Хоппер решил дождаться свою приёмную дочь с работы, поэтому специально не закрылся на замок, и даже еду ей разогрел. Однако голода девушка не чувствовала, посему поставила тарелку с овощным омлетом в холодильник.       Кстати, о Хоппере. Джейн, как и ожидалось, нашла его спящего и забавно храпящего в своём любимом зелёном раскладном кресле в гостиной комнате, прямо перед экраном небольшого старенького включённого телевизора.       Театрально вздохнув, девушка подошла к телевизору с пультом в руках, что лежал секундой ранее на журнальном столике, рядом с раскрытой пачкой печенья и начатой банкой пива, и выключила его. В доме воцарила долгожданная тишина, лишь секундная стрелка часов, висящих на стенке возле входа на кухню непрерывно тикала, отсчитывая время.       Джейн украдкой глянула на циферблат — пол одиннадцатого, — и устало потёрла глаза тыльной стороной ладоней, зевая.       Удивительно было одно: почему Джим вернулся так рано с работы, ведь у него должно быть ночное дежурство? Неужели что-то произошло? Или он ей соврал?       Для себя решив, что нужно обязательно спросить об этом завтра, Хоппер младшая подняла с пола клетчатый цветной плед, тряхнула ним в воздухе и укрыла отца, в конце мягко целуя его в колючую щеку.       Тот сладко причмокнул во сне, неожиданно радостно улыбнувшись, после чего перевернулся на левый бок, захватив под правую подмышку плед.       Джейн искренне улыбнулась, глядя на мужчину и внезапно ощутила сильную слабость, разливающуюся свинцом во всём теле.       Она потянулась, прикрыв веки и поплелась на второй этаж, еле переставляя тяжёлые ватные зудящие от каблуков ноги.       — Спокойной ночи, — прошептала она, держась за перила, находясь уже на небольшом крыльце у своей комнаты.       Джим промямлил что-то нечленораздельное и опять заворочался на месте, жмурясь.       Джейн мягко улыбнулась и развернувшись открыла комнату, входя внутрь. По инерции клацнула выключатель, после чего комнату мгновенно наполнил свет.       Девушка неспешно подошла к своему письменному столу и потянулась за рюкзаком, что стоял у ножки стола, чтобы достать оттуда личный дневник.       Обложка кинула слабые блики, стоило блёсткам на ней словить свет, отливая безумно красивым нежным голубо-лазурным цветом. Джейн открыла блокнот, достала ручку из шухляды стола и не садясь на кресло нажала на кнопочку ручки, поднося её к полу исписанному сегодня утром листку.        «Главное — не сломайся. Вот сейчас Вообще Никак Нельзя.»       Хоппер отложила ручку в сторону, закрыла блокнот, и присев, вкинула его в рюкзак, к учебникам и тетрадям, вместе с формой по чарлидеру.       — В душ, и спать, — тихо проговорила она, поднимаясь с корточек. Ей очень хотелось как можно скорее смыть с себя последствия сегодняшнего безумно длинного, ужасного дня. Смыть с себя все прикосновения и липкий страх, который всё ещё оставался где-то на задворках подсознания, как бы дожидаясь своего звёздного часа.       Подойдя к шкафу, Джейн достала оттуда банное полотенце, после чего поплелась в ванную, которая была пристроена к её комнате.       Да, пусть этот дом не был дворцом, и разительно отличался от того, где она раньше жила с мамой и Бреннером, — называть его и дальше отцом у девушки язык не поворачивался, — зато здесь было комфортно и уютно. Джейн всегда чувствовала себя как дома, а не так, словно она постоянно находилась под домашним арестом либо же на каторге. Она чувствовала себя нужной, любимой, под покровом родительского крыла. 🎵🎶 Molly Kate Kestner — His daughter       Мартин Бреннер, кто бы что не говорил, каким бы примерным работником и заслуженным учителем он не казался, как бы добр к ученикам и приветлив с коллегами он не был, дома превращался в самого настоящего тирана, монстра во плоти. И Джейн про себя прозвала его Демогоргоном, такая себе демоверсия Медузы Горгоны. Потому что от строго и злого взгляда Мартина, маленькая, провинившаяся в какой-то мелочи Джейн всегда застывала на месте, низко опуская головку, — светло-русые короткие волнистые волосы завешивали ей лицо, скрывая налитые страхом большие карие глазёнки, — словно каменела, и кровь остывала в её жилах, холодя изнутри.       Джейн отчётливо помнила каждый из произошедших инцидентов, когда Бреннеру стоило выпить. Тогда он крушил всё на своём пути, колотил посуду, ломал мебель, избивал её и маму, если они вдруг попадались под его разгорячённую руку.       Только после нескольких сотен таких «случайных происшествий», миссис Айвз попыталась уйти от мужа — прощать больше не было сил, а находить оправдания, откровенно говоря надоело. Собрав всё необходимое на первое время, она схватила одиннадцатилетнюю ошеломлённую Джейн за руку и поволокла её в участок, снимать побои и писать заявление. Там она и встретила приветливого копа полиции Джима Хоппера, — на тот момент он не был шерифом, — который внимательно выслушал плачущую женщину, хмуря густые брови и почесывая свою бороду.       Джейн помнила, что Хоппер не успевал наполнять стакан водой, пока Терри рассказывала о случившимся и постоянно старался её успокоить, чтобы она не зарыдала сильнее.       В тот день она была напугана не меньше матери. Закрашивая вычурные рисунки зверушек разноцветными карандашами, — что ей вежливо предложил Джим вместе с конфетами и печеньем, — девочка время от времени поглядывала на трясущуюся от плача маму и хмурого полицейского, попутно стирая со своих щёчек слёзы, что капали на бумагу, оставляя неуклюжие следы-лужицы.       Хоппер поклялся защитить их, но в участок неожиданно примчался разъярённый Мартин. Грозясь всех засудить, он схватил Джейн за руку, стаскивая с дивана, а затем и впавшую в истерику жену, волоча их на выход. Джим ничего не смог сделать, потому что шериф запретил ему вмешиваться в «чужие личные семейные дела».       — Пусть сами разбираются, — пренебрежительно махнул рукой начальник.       А Джейн лишь с надеждой оглядывалась назад, на понуро склонившего голову полицейского, глотая горькие слёзы, хлюпая носиком и спотыкаясь через раз.       Именно та ночь оставила огромный отпечаток на её душе, который до сих пор болезненно ныл.       Стоило им втроём переступить порог дома, как Бреннер, словно заведённый стал кричать на Терри, грозясь тем, что лишит её родительских прав на дочь и упечёт в психушку. Женщина плакала.       Она подхватила дочь за руку и повела её в детскую, закрывшись там, однако взбешённый Мартин не дал им переждать ночь и убежать вновь. Он-то прекрасно понимал, что жена больше не оставит попыток уйти, прихватив с собой дочку.       Перебрав с алкоголем, он принялся колотить кулаками в дверь и кричал о том, что выломает дверь, убьёт её и заберёт Джейн.       Джейн до сих пор помнила это чувство: мама крепко сжимала её в своих объятьях, после чего опустившись, прошептала:       — Всё будет в порядке, солнышко. Папа просто немного выпил. Опять. — В глазах Терри было столько страха и безграничной боли, вкупе с сожалением. — Просто спрячься в шкафу, хорошо? Он не тронет тебя. Договорились? — Женщина стиснула её маленькую ладошку в своей, невесомо целуя холодными губами, а затем оторопело стёрла катившиеся по её красному личику слёзы, подталкивая дочку к шкафу.       — Обещаешь? — дрожащим голосом спросила Джейн.       — Обещаю.       Ведь обещание это то, что нельзя нарушить.       Джейн послушалась и спряталась. Она забралась в шкаф, под сопереживающий взгляд матери и оставила дверцу приоткрытой на несколько дюймов, чтобы видеть её. И почти сразу в комнату вломился Бреннер. Он выбил дверь — ручка ударилась о стенку с такой силой, что оставила на ней вмятину, — и вбежал внутрь, ища глазами дочь.       — Где она?       Миссис Айвз вздрогнула от его властного голоса и убивающего взгляда.       Бреннер покачиваясь, подошёл к пятящейся назад жене и схватив её за плечи, начал трясти.       — Я тебя спрашиваю: где моя дочь? — кричал он ей в лицо.       Она лишь махала головой, беззвучно роняя слёзы, при этом не смотря на мужа.       Джейн с тревогой выглядывала из-за щёлки, тихонько всхлипывая и левой ручкой стирая льющиеся из болящих глаз горячие слёзы.       — Всё будет в порядке, — шепнула она самой себе, прижимая руки к дрожащему телу. — Мама обещала. Всё будет в порядке.       — Неблагодарная тварь! — Мартин схватил Терри за горло, волоча её к кровати.       Джейн прикрыла рот рукой, громко всхлипывая.       Он повалил жену на матрац, сильнее сжимая пальцы, от чего она начала кашлять и прерывисто дышать. Пытаясь вырваться или в худой конец ослабить мёртвую хватку мужа, она дрожащими руками обхватила его, несильно оттягивая.       — Я никогда… слышишь? Никогда не от… не отдам тебе Джейн. Ты… мон… монстр, — хрипела задыхающаяся Терри, с вызовом глядя в его глаза.       — Нет, не надо… — взмолилась Джейн к отцу во весь голос. Но он её не услышал.       — Тварь! — Бреннер ослабил хватку, а после вообще отпустил женщину, но стоило ей лишь приподняться на локтях, кашляя, как он с размаху влепил ей пощечину, от чего она слетела с кровати, перед этим сильно ударившись головой об её угол.       Джейн вскрикнула, падая на колени.       Возле головы бездвижно лежащей на холодном деревянном полу Терри образовалась маленькая лужица крови.       Бреннер отшатнулся, едва не упав назад на спину и обомлел, с ужасом глядя на кровь и на жену. Он схватился за голову, больно оттягивая чёрные пряди волос пальцами.       Джейн выскочила из шкафа, столкнувшись с непонимающим взглядом отца, и кинулась к маме, падая рядом с ней на саднящие коленки.       — Мамочка…— Она обхватила её лицо своими маленькими ладошками — слёзы быстро капали на смертельно бледное лицо Терри, — и нагнулась к ней, прикоснувшись своим лбом с её. Сердце болезненно билось за рёбрами, точно переламывая их одно за другим. Она не чувствовала ничего, кроме боли и страха. Ужасной боли, разливающейся по всему телу и страха остаться одинокой. Совершенно одной с отцом.       Мартин ошеломлённо вытаращился на плачущую, трясущую жену за плечи дочь и качая головой из стороны в сторону, начал лепетать: «Я не хотел, Джейн. Я не хотел! Мне так жаль. Мне так жаль…» пятясь к двери.       А Джейн только гладила маму по лицу, оставляя рассеянные поцелуи на её холодных губах, щеках, лбу, подбородку, пока слёзы нескончаемо лились из наполненных диким страхом глаз, омывая лицо.       Терри спасли. Бреннер всё-таки додумался вызвать скорую, хотя и сбежал, как жалкий трус, куда глаза глядели, оставив маленькую дочку с умирающей матерью в пустом доме.       Джейн в тот же вечер убежала из дома, когда отец заявился обратно, еле стоящий на ногах. Он рухнул на пол прямо на пороге и уснул, похрапывая и бормоча что-то по типу: «Мне так жаль, так жаль… Я всё исправлю…» — выпитый алкоголь хорошо ударил его по голове.       Она схватила курточку, так как на улице была поздняя осень, и сломя голову бежала. Бежала и бежала, до того времени, пока не нашла полицейский участок, а точнее курящего на его крыльце Джима.       Тот сначала не узнал её, — было темно и поздно, мало ли какой беспризорник бродил по улицам, — но потом тут же спустился с крыльца, произнеся неуверенное «Джейн?»       Девочка кинулась к нему, крепко — насколько это позволяли оставшиеся силы — стиснув его в отчаянных объятьях.       — Мистер, пожалуйста… — Она уткнулась ему лицом в живот и снова начала плакать. Мужчина ошарашенно оступился назад, придерживая девочку за спину.       — Хей, малыш, ты чего? — Он погладил её по дрожащей спине и вдруг сам вздрогнул: Джейн была ледяная. Тоненькая курточка совсем не согревала её, а домашнее лёгкое платьице, что больше подходило для лета, было замызгано в грязь и местами в кровь.       Хоппер оттянул от себя Джейн, быстро стянул с себя фуфайку, укутывая в неё девочку.       — Ты совсем замёрзла. Ты что бежала сюда из дома?       Кивок.       — Что случилось?       — Мама… она… она… — задыхаясь, шептала девочка, зябко кутаясь в тёплую большую курточку, что отдавала пончиками, кофе и немного сигаретами. — Папа… он… он ударил её и… — Джейн не смогла договорить: эмоции взяли над ней верх и она зарыдала пуще, громко всхлипывая — едва ли не с криком, — и закрыла лицо руками.       Серо-голубые глаза полицейского округлились.       — Она жива? — опустившимся, тихим голосом уточнил Хоппер.       Джейн судорожно закивала.       — Да, но… но он… она в боль… в больнице, — тяжело дыша, заикалась она, вытирая катящиеся слёзы, которые опекали лицо на холодном ветру.       Джим опустился и посмотрел на девочку: в его глазах проскользнуло облегчение.       — Всё будет хорошо, — прошептал он, накрыв своей огромной ладонью ей голову. — Слышишь, малыш? Всё будет хорошо.       Джейн раздвинула ладони в сторону, взглянув с надеждой на полицейского.       — Я пообещал защитить вас, так что я это сделаю. Он больше не причинит вреда ни тебе, ни твоей маме. Я обещаю, — серьёзно проговорил Хоппер, потрепав волнистые волосы девочки.       Она шмыгнула красным носиком, и всмотрелась в его добрые глаза своими огромными заплаканными глазищами.       — Обещание, это то… то, что нельзя нарушить… — вдруг добавила Джейн, хмуря светлые бровки. — Никогда и ни за что.       — Я не нарушу.       — Честно-честно?       — Честно-честно.       На её лице проскользнула умученная улыбка. Стерев слёзы тыльной стороной ладони, Джейн всхлипнула, и отдышалась, восстанавливая дыхание — сердце всё ещё скоропалительно стучало за грудью, буквально выбивая кислород.       — Пойдём со мной. Я напою тебя горячим чаем с имбирными пряниками и пончиками.       Джейн сначала немного испугалась и потоптавшись на месте, внимательно посмотрела на мужчину из под ресниц, словно пытаясь его в чём-то уличить.       Желудок требовательно завыл, требуя пищи.       Она застенчиво увела взгляд вбок и опустила головку, водя ногой туда-сюда по асфальту.       — Пойдём-пойдём, — улыбнулся Джим. Он протянул ей руку, ладонью вверх. — Доверься мне, ладно.       Джейн вложила свою ладошку в его и уверенно посмотрела на него.       — Друзья не лгут.       Хоппер нахмурился, не совсем понимая, к чему была сказана эта фраза, но затем улыбнулся и кивнул.       — Друзья не лгут, — повторил он, мягко сжимая детскую замёрзшую ладошку. Как знак, что он рядом и он не предаст. Как ещё одно обещание.       — Идём, — Джим потянул её за собой, подгоняя. Джейн послушно затопала за ним, придерживая свободной рукой фуфайку. — Отогреешься, успокоишься и поешь. А завтра мы поедем к маме, договорились?       — Договорились.       Она слабо улыбнулась, ощущая разливающееся по венам тепло.       «Всё будет в порядке,» — повторила про себя девочка и с благодарностью посмотрела на своего спасителя.       Джейн выбралась из пучины воспоминаний только когда ледяная вода начала хлестать из лейки.       Она распахнула глаза и загнанно дыша через рот, прислонила ладони к лицу, между тем убирая мешающиеся пряди намокших, липнувших к щекам волос.       Перед глазами всё ещё стояла устрашающая картина: ссора родителей, затем удар, кровь на полу и не дышащая мать.       Хоппер прикрыла веки и приподняв голову немного вверх, громко дышала через рот, ощущая сдавливающее грудь и рёбра сердцебиение.       Слёзы набежали на глаза и непрерывным потоком полились из глаз. Всхлипывая, Джейн забилась в угол ванной, придвинув к себе ноги. Тело пробила лихорадочная дрожь, а кожа полностью покрылась холодными мурашками, пока вода омывала её тело.       Девушка вдруг подумала, как было бы всё просто, будь у неё возможность так же, обычной водой омыть душу и избавиться от преследующей её боли.       Она всегда старалась выглядеть сильной, не смотря ни на что.       Её сердце давно разбито, и всё пестрит затянувшимися шрамами, только в тех потаённых местах, о которых знает лишь она.       Она же просто хотела почувствовать что-то. Что-то кроме боли…

***

🎵🎶 Billie Eilish and Khalid — lovely       Джейн спала очень плохо.       Она постоянно ворочалась, сбивая простынь, и стоило ей задремать, как вздрагивая, её подбрасывало в воздух, — то ли от сонного паралича, то ли от кошмаров, преследующих её в эту ночь, — после чего девушка не смыкала глаз долгое время и тупо всматривалась в темноту пустой комнаты — один-единственный лучик света от серпа луны, освещал её комнату, и то возле окна.       Пару раз к ней заходил Хоппер. И оба раза Джейн не спала, — благо мужчина ничего не заметил.       Один раз он укрыл её, после того, как она во сне скинула с себя одеяло, а во второй проверил не спало ли оно на пол снова, и напоследок оставил поцелуй на щеке дочери, тихо закрыв за собою дверь.       Поэтому, когда будильник стал настойчиво — оглушительно! — трезвонить на всю комнату, Джейн проклинала тех, кто выдумал эту пытку звуком для человечества, нехотя спускаясь с мягкой тёплой кровати, при этом ощущая лёгкую головную боль.       Она лениво поплелась в ванную, по пути расплавляя спутавшиеся, непонятно как высохшие за ночь волосы и широко зевала, потирая спросонья глаза.       Джейн быстро привела себя в порядок, — не считая потраченных пол часа на одни волосы, которые практически пришлось вырывать, чтобы расчесать, — налепила на глаза патчи и надела на себя те же вещи, что и вчера.       За двадцать минут, — пока действовали патчи — она собрала рюкзак и повесила форму на тремпель, — занятий всё равно не было, — а затем решила немного подкраситься, чтобы не выглядеть как зомби на уроках.       Она нанесла консилер под глаза, после чего соответственно растушевала его и подкрасила немного брови тенями, под конец улаживая их гелем. А запястья ей пришлось полностью замазывать тональником, потому что от вчерашнего инцидента — в прямом смысле дело рук Майкла, — остались яркие фиолетово-синие синяки.       Джейн со вздохом поднялась с туалетного столика, подошла к рабочему столу, взяла со стула рюкзак и неуверенной походкой направилась к двери.       Она сжала в похолодевшей от волнения ладони ручку и закусив нижнюю губу, всё же решилась её открыть.       Ноги не хотели идти, они стали несгибаемые и тяжёлые, как железо. Джейн с трудом спустилась вниз, на кухню, — ступеньки вновь противно заскрипели, напоминая о том, что их пора починить, — где уже стоял у плиты и готовил завтрак Хоппер.       — Доброе утро, — поздоровалась она, присев на краешек стула.       Джим кинул в её сторону быстрый взгляд, улыбнувшись, и возвратился к омлету.       — Доброе, — приветливо ответил он, яростно перемешивая содержимое сковородки. — Как спалось?       — Эм… отлично. Всё хорошо, — фальшиво улыбнулась девушка, не зная куда деться от неожиданного вопроса. Затарахтела посуда.       Очевидно же, что она солгала. Хоппер наверняка видел, как она просыпалась среди ночи и не могла уснуть. Но вместо поруганий, Хоппер младшая получила тарелку с ароматным омлетом прямо перед собой.       — Приятно аппетита, — Джим привычно потрепал её по волосам, улыбаясь. Джейн недоверчиво посмотрела сначала на тарелку, затем на приёмного отца и вместо того, чтобы спросить «И это всё? Ты не злишься?», натянуто улыбнулась и взяла в правую руку вилку, которую ей протянул Хоппер.       — Спасибо.       — На здоровье.       — А ты…       — Я уже позавтракал. Тоже омлетом, — Джейн непонимающе уставилась на повернувшегося к ней отца. — Тем, что был в холодильнике.       Озарение нахлынуло так же внезапно, как и исчезло.       Девушка неловко улыбнулась отцу, глядя в тарелку.       — Прости, я была не голодна, — тотчас объяснилась она, перемешивая вилкой содержимое. — И, если честно, сейчас тоже не особо… — вздохнула Джейн отодвинув тарелку к центру стола.       Джим недовольно насупил брови.       — Джейн… — только начал он, как вдруг дочь его перебила:       — Я знаю, знаю. — Она подняла руки в верх так, словно сдалась ему. — Тебе это не нравится и ты сейчас начнёшь меня уговаривать поесть. Но я правда не хочу. Да и голова ужасно раскалывается, — призналась девушка, глядя куда-то вперёд себя.       Хоппер сглотнул, усаживаясь напротив дочери.       — Почему ты мне не сказала раньше, что у тебя болит голова?       — А зачем? — Джейн посмотрела на огорошенного её заявлением отца. — Я могу просто выпить таблетку и мне станет легче, — тут же договорила она, подперев щёки ладонями, а локти — на столешницу.       — Оставайся дома. Я позвоню мисс Миллер и сообщу ей об этом, — предложил мужчина слабо улыбаясь.       Джейн низко опустила голову, насупившись. Она вспомнила, как Максин вчера уговаривала её не идти в школу и отдохнуть. Но ведь сегодня должна быть важная контрольная по биологии, к которой, к слову, девушка даже не подготовилась.        «Опять будет плохая оценка…» — со вздохом подумала Хоппер младшая, закрывая глаза, попутно придумывая оправдания для мистера Кларка.       — Не нужно, — остановила она уже поднявшегося с места отца. — Я побуду на первом модуле и приду домой.       — Ты уверена? — Хоппер нахмурился, опёршись о стол спиной.       — Да, — Джейн подняла голову и вновь вздохнула. — Я справлюсь, — как бы уверила саму себя девушка.       — Ты точно уверена?       Джейн поджала губы и потёрла лоб тыльной стороной руки.       — Друзья не лгут, — выдохнула она, поднимаясь из-за стола, вешая рюкзак на плечо. — Ты довезёшь меня до школы?       — Прямо сейчас? — удивился Хоппер. — Но сейчас… — Он повернулся к соседней стенке, где весели часы.       — Начало девятого. Как раз вовремя доберёмся, — опередила того Джейн, подойдя к выходу из кухни. — Ну что, поехали?       Мужчина насупился, думая о своём и оттолкнувшись от стола подошёл к дочке.       — Да, поехали.       Джейн вышла первая: направившись в прихожую, она быстро обулась, поправила волосы, брызнула на себя любимыми духами и с тяжёлым вздохом покинула дом, между тем надеясь, что Майкла Уилера в школе не будет.

***

      Джип плавно заехал на обочину, тормозя.       Они так и ехали всю дорогу в нагнетающей тишине: Джейн внимательно смотрела в окно, пытаясь не обращать ни на что внимание и не думать о плохом, а Джим сосредоточенно вёл машину, изредка кидая обеспокоенные взгляды на дочь.       Мотор вмиг заглох, после чего машина погрузилась в полную тишину.       — Друзья не лгут, — вдруг выдал Хоппер, постукивая указательными пальцами по рулю.       Джейн как от удара молнией передёрнуло на месте. Она моргнула пару раз, смотря перед собой.       — Утром ты вновь сказала эту фразу.       — Да, — хрипло согласилась девушка, не оборачиваясь. — Я помню.       — Скажи мне, Джейн: мы — друзья?       Джейн вновь вздрогнула. Сердце подпрыгнуло в груди к самому горлу, душа.       — Конечно.       — Тогда почему?       — Что «почему»? — флегматично переспросила она, не отрывая взора от знакомого школьного здания.       — Почему ты мне не доверяешь? — тихо продолжал Хоппер, выстукивая пальцами незамысловатый ритм.       Её сердце сжалось. Джейн набрала воздух в лёгкие, чтобы ответить, но он со свистом влетел изо рта.       Она ненадолго зажмурилась, собираясь с мыслями и рывком повернулась к Джиму.       — С чего ты взял, что я тебе не доверяю? — ощетинилась она, переплетая руки на груди.       Мужчина вздохнул, неодобрительно качая головой и повернулся полу боком к дочери.       — Я чувствую это, Джейн. Нутром чую. Ты заметно отдалилась от меня за последнее время, — уверенно начал Джим.       Джейн закатила глаза, ощущая прилив гнева. Кровь внутри неё буквально закипала и сама девушка не понимала, почему.       — Тебе кажется.       — Нет, не кажется.       — Кажется.       — Джейн…       — Ты же прекрасно понимаешь почему! — вскинув руки, выкрикнула девушка, теряя самообладание. — Меня никто не понимает. Никто. Даже ты! — Она едко выделила последнее слово. Что-то внутри неё сорвалось.       Сердце стучало быстро и болезненно, отдавая эхом в ушах. Кровь прилила к лицу. Девушка крепко сжала зубы, ощущая наплывшие на глаза жгучие слёзы. Она чувствовала себя паршиво.       — Я пытаюсь, Джейн. Я пытаюсь тебя понять, но ты закрываешься от меня всякий раз, когда я подбираюсь ближе. Ты словно выстраиваешь ещё более плотную и высокую стену из недоверия, ограждая себя ото всех. Но так нельзя. Я знаю, что ты переживаешь за Терри, выживет она или нет. Я знаю, что тебе нелегко находится на уроках физики с человеком, которого ты недолюбливаешь. Я знаю, что у тебя переходной возраст и ты чувствуешь себя чересчур опекаемой, но это не так. Я так поступаю только потому что переживаю. Я переживаю, что ты можешь не выдержать и сломаешься под натиском обстоятельств. Я переживаю, что ты не можешь забыть о происходящем с тобой ранее аде в силу теперешних обстоятельств. Я просто боюсь потерять тебя, как однажды потерял… — Мужчина осёкся — из его глаз прыснули слёзы от нахлынувших воспоминаний.       Джейн в ужасе прикрыла рот рукой, всхлипывая. Она сама не заметила, как начала плакать.       Девушка знала, о ком хотел сказать Джим. О маленькой девочке Саре, которая умерла в раннем возрасте, из-за чего, собственно, он и вынужден был переехать в Хоукинс, после нелёгкого расставания с супругой. О его настоящей, родной дочке.       Джейн вспомнила, как когда-то давно — когда после переезда искала новогодние игрушки, — нашла картонную коробку в подвале с подписью «Сара». Когда она спросила у Хоппера, кто такая была эта Сара и откуда в их доме эта коробка, то услышала душераздирающий рассказ о маленькой белокурой неугомонной девочке, которая умерла всего лишь в пять лет от лейкемии.       В тот день она долго плакала, воображая, какой чудесной сестрой могла бы быть Сара. И каким бы счастливым был бы Джим, имея двух дочерей, в особенности свою кровную - живой и здоровой.       Сердце стучало невообразимо быстро. Джейн противоречиво замотала головой, смаргивая слёзы.       — О Господи, прости. Прости, пап. Пожалуйста. Я… Я не хотела, что бы ты… — приглушенно отозвалась девушка, задыхаясь, всё ещё держа ладонь у лица, при этом смотря на плачущего приёмного отца рядом.       Она чувствовала стыд. Стыд и вину.       Джим был прав. Джим всегда оказывался прав. Она тщательно выстраивала крепость ото всех, в частности от него самого, оставляя всё в себе. Но ведь друзья не лгут, правда? А она лгала неоднократно, скрываясь в своих проблемах, вынашивая их самостоятельно.       Джим слабо улыбнулся сквозь слёзы.       — Я просто боюсь… боюсь, что однажды потеряю тебя как я потерял Сару. Я боюсь потерять Терри. Я боюсь, что не смогу выполнить своё обещание. А обещание это то, что нельзя нарушать, — роняя слёзы, говорил он дрожащим сорванным голосом.       Джейн беззвучно рыдала, смотря на отца.       Её сердце билось быстро и в то же время медленно. Она не чувствовала ничего кроме боли и разочарования. Разочарования в самой себя.       Судорожно всхлипнув, девушка подалась вперёд и обняла отца, зарываясь лицом ему в шею.       — Всё будет в порядке, — заверила его она, как когда-то это сделала её мама. — Обещаю. — Девушка сильнее сжала руку на спине Джима, стиснув футболку меж пальцев, чувствуя, как он крепко обнял её, поглаживая по спине.        «Всё будет в порядке. Что бы не случилось. Обязательно.»