Чужой близкий

      Тор вышел из комнаты в некотором смятении, оставив Локи одного. Он не дал ему ни согласия, ни отказа, так как сомневался в предложенной трикстером затее. Стоит ли показывать ему Новый Асгард? Как на него отреагирует Локи? И что ему можно рассказывать?       Опасения Тора, как он считал, были не напрасны. Если вспомнить, как Локи воспринял правду о своём происхождении и какая драма последовала за этим, то не трудно предположить, что может произойти, узнай Локи о своём будущем Всё. Но он ведь будет задавать вопросы. Он уже их задаёт. И что тогда? Сказать правду? Это жестоко. Тор не хотел, чтобы Локи опять страдал. С другой стороны, если Одинсон планирует оставить младшего, то скрывать правду от него бессмысленно. А Тор очень хотел, чтобы Локи был рядом. Каким бы эгоистичным и неблаговидным это желание ни было.       Тор поспешил в главное здание, чтобы встретиться с Валькирией и Коргом. Увидев их обсуждающих что-то в приемной правителя, Одинсон без лишних слов заявил с порога:       — Он остаётся.       На лицо Валькирии легла тень, и Тор мысленно предсказал, что последует дальше: она возмущённо вскинется, припомнит ему все то, что творил Локи ранее и распишет в красках что произойдёт далее. Так оно и вышло.       — На время, пока я не выясню, как он попал сюда. Я разберусь со всем сам, — выслушав, заверил её Тор. — И попытаюсь все скрыть от Стрэнджа. Тот ждать не будет и постарается избавиться от Локи своими способами. Но тебя все это касаться не будет.       Тор покривил душой, упомянув Стрэнджа. Он только сейчас окончательно осознал, что рано или поздно ему придётся иметь дело с мидгардским чародеем. А тот обязательно почувствует, узнает о случившемся, как это было в прошлый раз. Оставалось надеяться, что до этого момента у Тора ещё есть время. Да, желание оставить Локи подле себя было эгоистичным, но Одинсон ничего не мог с собой поделать.       Он ещё утром прикинул, сколько появившемуся Локи лет, и попытался вспомнить, каким тот был в этом возрасте. Это был сложный, но вполне понятный период, похожий на то, через что проходят подростки и молодые люди примерно до двадцати пяти лет на Земле. И если этот Локи действительно из прошлого, то Тору следовало быть аккуратным в своих словах. Надо постараться без резкостей выяснить, как он попал в это время и объяснить происходящее здесь.       — Ладно, — помедлив, согласилась Валькирия. — Если только на время. Но помни, что в случае чего я, на правах правителя Асгарда, могу депортировать его нахрен.       — Я буду его контролировать, — уверенно заявил Тор, а затем, слегка стушевавшись, тихо добавил: — То есть, постараюсь.

***

      Подобрав под себя ноги, Локи сидел в углу кровати, и нервно дергал цепь от наручников. Та была достаточно длинной, чтобы он мог совершать различные действия, например есть, однако наносить удары обидчикам не позволяла. Напротив на журнальном столике стоял поднос с различной едой, но принц к ней ни разу не прикоснулся.       Локи размышлял над ситуацией, в которой он оказался. Сделка, предложенная им, была по-детски глупой, но Тор, к его удивлению, был в паре шагов от того, чтобы согласиться. Если старший Одинсон покажет ему Мидгард, то Локи сможет отыскать тропу, но не ту, что просто перемещает из одной точки в другую: ему была нужна тропа времени, что встречается ещё реже, чем обычная. А так же попутно изучить местность. Мидгард большой, и вполне возможно, что развитие у него не такое равномерное, как на более цивилизованных планетах. Жаль, что Локи не вызнал у того старого плута в подробностях о месте, где тот нашёл злосчастный артефакт. Так бы он мог лучше понимать, где ему искать информацию про сферу. Впрочем, Локи подумал, что ещё не все так плохо. Да, он в другом времени, и это, признаться честно, пугало его, но поначалу. Сейчас же он был настроен решительно.       Локи пододвинулся на кровати ближе к окну и увидел пустынную улицу и дома, которые немного напоминали ему строения в Асгарде. Уже значительно посветлело, но прохожих он все равно не наблюдал. Он прильнул к окну сильнее и посмотрел вниз — по внешнему периметру здания стояли люди в форме. Понятно. Стража. Значит, они действительно не доверяют ему. Что же делать?       Одна из первых вещей, которую понял Локи после разговора с Тором, так это то, что где-то здесь должен быть его старший по возрасту двойник. Очевидно, если он в будущем. Наверняка его старшая копия где-то далеко, занимается тем, что ему по душе. И явно давно не виделся со своим Тором. Это было так же очевидно для трикстера из-за реакции последнего на его появление. Конечно, не каждый день тебя посещают родственники из прошлого, причём не самые приятные, и этим можно было бы объяснить странное поведение громовержца, но Локи чувствовал, что здесь что-то не так. Явно есть ещё что-то, из-за чего Тор был так ошарашен и… взволнован? Локи не мог понять в чем была причина такого странного отношения к нему со стороны старшего Одинсона.       «Должно быть, он не видел меня несколько столетий, — со смешком и некоторым удовлетворением подумал Локи. — Вероятно, моё будущее Я имеет большой успех и больше не нуждается в одобрении старшего братца. Приятно. Но не то, чтобы сильно.»       Он решил, что обязательно спросит об этом, но позже.       И этот будущий Тор… Какая нелепица. Он удивительно задумчивый, как будто бы искренний, хорошо, даже слишком, относился к Локи, что было странно и очень неловко. Или ему это только кажется? Локи фыркнул. Вот же размазня, а не Могучий Бог Грома. Наверное, Его Тор не стал бы с ним так обращаться. Возможно, он и не шибко расстроится, когда поймёт, что брат пропал. Сложно было предсказать его реакцию, ведь в последнее время они перестали быть так дружны, как в детстве. Тот порой забывался, упиваясь самолюбованием и честолюбивыми мечтами, тем самым заставляя младшего считать себя ненужным. И Локи сфальшивил, выкрикнув тогда в запале, что его брат обязательно отомстит незнакомцам. Это не было как правдой, так и ложью. Попытка выдать желаемое за действительное? Локи не желал себе в этом признаваться. Он просто хотел вернуться домой.       Больнее всего Локи стало от вероятности того, что скорее всего он больше никогда не сможет увидеть свою мать. Ему вдруг стало мучительно совестно за свой обман. Дай он себе тогда еще немного времени на раздумья, то этого всего просто не случилось бы. Или…       «Я бы все равно сделал это. И не один раз», — с грустью понял принц, обняв колени руками и опустив голову.       Тор вернулся в комнату ближе к полудню. Он зашёл твёрдой походкой, аккуратно прикрыв за собой дверь, уже примерно представляя, что говорить и как действовать. Завидев Локи, сидящего в печальной позе на кровати, он опять почувствовал, как у него заныло сердце. Он обратил внимание, что поднос с едой по-прежнему полон и понял, что разговор с младшим будет более трудным, чем он предполагал.       Локи поднял голову и смерил вошедшего взглядом. К этому времени он, казалось, уже достаточно отошёл от произошедшего и взирал на Тора спокойно, даже слишком. С прохладцей.       — Ну? — требовательным тоном начал Локи. — Проведёшь мне экскурсию по Мидгарду?       Решимость и твердость Тора споткнулись об этот взгляд, он молчал. Локи ухмыльнулся с видом человека, уже знающего все наперёд.       — Понятно. Ты и не собирался этого делать. Стража под окном красноречивее твоих слов, — Локи отвёл взгляд и с раздражением выплюнул: — Можешь не доверять мне сколько угодно, мне всё равно. Я попал в ваш мир совершенно случайно и хочу поскорее убраться отсюда.       Тор мысленно согласился, охрана действительно была лишней. Это решение Валькирии он не одобрял, но и противопоставить ему было нечего. Последние слова, произнесенные трикстером, были не такими простыми, и Тор заострил внимание на них:       — Ты знаешь, как можно вернуться?       — Почему ты здесь, на этой отсталой планетке? — внезапно спросил Локи. — Что, стены дворца стали слишком тесными для тебя?       — Не меняй тему, — ровным голосом сказал Тор. — Я хочу помочь тебе, но ты не даёшь мне этого сделать.       — Оу… неужели всё так плохо? — Локи делано ужаснулся. — Ты всех настолько достал, что тебя изгнали? Сочувствую. Поделом тебе.       Тор смолчал и посмотрел в ответ на трикстера так, чтобы дать понять, что он не поведётся на его манипуляции. Он знал, что это не более чем обычная уловка, ведь Богу Грома доводилось проходить через это тысячу раз.       Локи же продолжал, давя в себе самодовольный оскал.       — Неужели… — притворно изумился он и округлил глаза, — отец выбрал меня, а не тебя, я стал царём Асгарда и потом выпнул непутёвого брата? Какая честь!       И как бы трикстер не изгалялся, на лице Тора не отразилось ни одной эмоции, которую можно было бы считать и использовать в своих целях: он продолжал стоять на своём месте, как истукан, опустив руки и сложив их спереди в замок — нечитаемый жест. С губ Локи сползла язвительная улыбка, когда он понял, что ничего этим не добьётся. А потом мысленно ущипнул себя и напомнил, что ему нужно вести себя уступчиво, чтобы выйти за пределы этой комнаты. Этот Тор какой-то странный и явно совсем не такой, как его легко управляемый брат, а значит, что все привычные для Локи приёмы на него скорее всего не подействуют. Это раздражало.       — Послушай, — снова заговорил Тор, не меняя интонации, и расцепил ладони. — Мы ведь можем договориться, не так ли?       — У нас уговор: ты показываешь мне Мидгард, я тебе рассказываю о том, как попал сюда, а потом возвращаюсь домой. Всё понятно?       «Домой»… Тору стало невообразимо тепло от этого слова, которое Локи, кажется, впервые за много лет на его памяти произнёс так уверенно. Тогда Тор окончательно решил для себя, что Локи пока не узнает правду о своём происхождении. Ни от кого.       — Хорошо, — согласился Тор, чуть улыбнувшись. — Но для начала мы поговорим.       Локи выразительно вскинул бровь, показывая свой скептический настрой, но затем, в очередной раз напомнив себе о свободе, уступчивости и еще раз свободе, коротко кивнул.       Тор присел на кровать. Локи отодвинулся от него, постаравшись сделать это движение не особо бросающимся в глаза, но Одинсон все равно мысленно отметил это, понимая причину: они ведь буквально почти незнакомцы.       Тор опять не знал, с чего начать. Все заранее сформулированные реплики казались теперь ему бессмысленными и глупыми. Да, это определённо куда сложнее, чем он думал. Казалось, что все сражения, в которых он участвовал, проходили легче, чем этот разговор. Локи напряжённо ждал, не понимая, почему тот медлит. Брат, которого он знает, никогда не задумывался над словами и чувствами других, говорил прямо то, что у него на уме. А этот… Локи снова остро ощутил неправильность происходящего и явную недосказанность во всём.       — Скажу прямо, — начал Тор. — Я не могу показать тебе все, ровно так же, как и рассказать, — заметив разочарование в глазах Локи, Тор поспешил заверить его в своей честности. — Поверь, так надо. Ты умный и наверняка понимаешь, что с будущем играть не стоит.       Локи нахмурился, прикусил щеку изнутри. Услышать пусть косвенную, но все же похвалу от чужого брата было приятно, отчего становилось неловко ещё больше. К тому же, это было неуместно, и вводило в замешательство. Однако показывать свои чувства он не хотел и постарался их скрыть, как умел. Когда Локи снова заговорил, интонации его голоса звучали куда грубее и наглее, чем он этого хотел:       — Так ты хочешь узнать как я попал сюда или нет?       Тор согласно кивнул, внешне не обращая внимания на тон младшего брата:       — Я покажу тебе этот город, но на этом всё. Большего обещать тебе не могу.       — И даже снять с меня антимагические наручники? — напомнил Локи, подняв руки и слегка потряся цепью для наглядности. — Они, между прочим, тяжёлые и натирают кожу. Настолько сильно не доверяешь мне?       Одинсон хотел было отказаться выполнить эту, кхм, настойчивую и невысказанную просьбу, но вдруг осознал, что ему следовало сказать с самого начала. Он заглянул в глаза юной версии Локи, в которых блестело недоверие хищника, коротко выдохнул и начал говорить. Правильные, как он думал, слова сами слетели с его языка, просто и легко, так, будто он адресовывал их своему брату каждый день, но с чувством и заботой:       — Это я могу сделать. Ведь я всегда верю в тебя, Локи.       Внутренне поморщившись, Локи весь подобрался и стал натянутым, точно струна. Слова незнакомого Тора, произнесенные так естественно и по-доброму, но невпопад, вызвали только неприязнь.       — Однако я не советую тебе применять магию и исчезать после того, как я сниму с тебя наручники, — продолжил громовержец, неотрывно наблюдавший за братом.       — Допустим. И почему я должен тебя послушаться?       — Потому что я знаю, что тебе нужна тайная тропа для того, чтобы вернуться назад, но не обычная, а та, где проходит искривление времени.       «Точнее, я знаю, что ты так считаешь. Тропы тебе здесь не помощники, как и Хеймдалль с отцом, ведь их больше нет».       Локи изумился познаниям старшего так сильно, что невольно выдал свои эмоции, которые тут же отобразились у него на лице. Он не ожидал, что его план так быстро раскроют и что Тор что-то да понимает в этой теме. Его брат никогда не интересовался подобным.       — И… как давно ты об этом знаешь?       Тор тепло улыбнулся, вспоминая:       — Было дело. Потом как-нибудь расскажу.       А затем достал ключ от наручников, предварительно взятый у Валькирии, тем самым пресекая дальнейшие расспросы.

***

      Тор снял с Локи наручники, с трудом, но все же заставил его съесть что-нибудь и вывел на улицу. Локи с любопытством осмотрелся, не замечая пока ничего интересного для себя. На выходе из трехэтажного дома, который оказался гостевым, их встретила Валькирия. Она смерила юного трикстера долгим взглядом, а затем с напряжением в голосе обратилась к Одинсону:       — Тор. На минутку.       Тот кивнул, коротко попросил Локи оставаться на месте, а затем ушёл вместе с Валькирией. Проводив парочку друзей внимательным взглядом, Локи медленно попятился в сторону. Внезапно он врезался во что-то острое, неровное и очень знакомое. Чертыхнулся, обернулся и поднял глаза. Это был Корг, предусмотрительно вставший на пути у юного обманщика. Тот выдавил из себя доброжелательную улыбку и состроил невинное лицо, мысленно проклиная свою крайне удачливую натуру.       Между тем Валькирия и Тор отошли на достаточное расстояние, чтобы поговорить. Новоиспеченная правительница промолвила низким голосом, еле сдерживая в себе возмущение:       — Мы так не договаривались…       — А что, предлагаешь держать его в цепях и четырёх стенах всё время? — хмуро осведомился Тор, тут же подобравшись и подбоченившись.       — Ну… Да? — язвительно протянула Валькирия и отзеркалила позу друга.       Тор фыркнул:       — У нас уговор. Он расскажет мне подробности своего появления здесь, если я покажу ему Новый Ас… — осекшись, осторожно метнул взгляд на стоящего поодаль Локи с Коргом. Их взгляды на мгновение пересеклись, — то есть, Мидгард.       — Ты хочешь сказать, что твой младший брат настолько тупой, что не догадается обо всём сам? — Валькирия закатила глаза, а затем начала перечислять очевидное, загибая пальцы: — Ты называешь меня Валькирией. У нас вывески повсюду буквально говорящие. Театральные постановки проходят, повествующие о том, как образовалось это поселение. Толпы туристов почти каждый день. На въезде написано то, что ты так боишься произнести вслух. И это я уже молчу о жителях города, которые могут проболтаться. Да в конце концов… Тор, очнись! Это же Локи! Который, кстати, только что опять пытался сбежать, — закончила воительница на флегматичной ноте и уставилась в сторону трикстера, объяснявшегося с Коргом. Она недовольно скривилась. Нет, облицовка нового гостевого дома никуда не годится. Надо переделать.       — Ну, не сбежал ведь, — Тор пожал плечами. — Не переживай. Обращаться по имени я к тебе не буду. Вывески только в центре, как и сцена, туда мы не пойдём. А жителям и туристам будет достаточно одного только моего взгляда, чтобы не приближаться. Пусть Локи думает, что это простой рыбацкий городок.       Валькирия тяжело вздохнула и прикрыла на секунду глаза рукой. Это ведь даже не её имя… Неважно. Она помнила о своём решении не вмешиваться в это дело, но сейчас не смогла сдержать себя, видя как глупо поступает её погрузившийся в иллюзии друг. Причина этого поведения была понятной, поэтому Валькирия решила остановиться и немного сменить тему.       — Ладно. Поступай как знаешь. Но почему тебя так заботит, как он здесь оказался? Какая теперь разница?       — Потому что я хочу узнать, каким способом он может вернуться.       «И предотвратить это», — мысленно добавил Одинсон.       — Отлично. Узнавай, — без энтузиазма отозвалась Валькирия, ясно дав понять, как она верит в это предприятие. — Надеюсь, это произойдёт до того, как Локи выяснит правду и с расстройства разнесёт моё государство. Сразу скажу, что деньги на восстановление и капитальный ремонт с тебя.       Глядя на то, как посерьезнел Тор, Валькирия смягчилась и дружелюбно похлопала его по плечу, выражая поддержку. Она окликнула Корга, что каменной стеной стоял на пути Локи, и ушла вместе с ним.       Тор вернулся к смиренно ожидающему Локи.       — Если что, то я не пытался сбежать, это всего лишь недоразумение, — выпалил Локи оправдание, действуя на опережение, но по его тону было понятно, что именно это он и планировал. Он ненадолго замолчал, уловив резкую перемену настроения в громовержце.       — Почему у тебя такое скорбное выражение лица? Кто-то умер? — беспечно усмехнулся Локи через некоторое время.       Тор будто окаменел после этих неосмотрительно брошенных слов, и его взгляд стал таким суровым, что Локи невольно сглотнул. Трикстер понял, что ошибся и снова выбрал неправильную тактику. Да уж, этот Тор совершенно не похож на Его Тора.       Тор, не смотря на Локи, тихо и твёрдо произнес, сжав челюсти:       — Больше никто не умрёт.       Локи перестал улыбаться. Он не понял, к чему была эта пафосная реплика, но решил пока не уточнять, что Тор имел в виду. Он мысленно сосредоточился на одном: попытке вызнать у Тора о тайных тропах.