Тёмные души

— Оправдали! По всем пунктами! — радостный Гарри, а за ним мистер Уизли влетели в кухню. Глаза мальчика сверкали неподдельным счастьем, она не видела его таким с самого приезда на Гриммо. К нему сразу же бросились Рон и Гермиона. — Я так и знал! Так и знал! — ликующе кричал Рон, хлопая друга по спине. — Они бы не посмели тебя исключить! — Слава Мерлину, — Гермиона, которая с самого утра была на взводе облегчённо выдохнула. — Как же я рада, Гарри! — Оправдали! Оправдали! Оправдали! — кружась в бешеном танце, орали близнецы и Джинни. — Гарри, милый, поздравляю, — Молли вытирала глаза кухонным полотенцем. — Как от сердца отлегло. Гарри принимал поздравления с улыбкой до ушей. Луиза показала ему два пальца вверх. — Сириус, — мистер Уизли взволнованно обратился к мужчине, сидящему на соседнем кресле. — Передай, пожалуйста, Дамблдору, что Люциус опять говорил с Фаджем. Лицо Блэка помрачнело. — Само собой передам, Артур. — Я сам не успел ему сказать, он так быстро ушёл из Министерства… — А что Дамблдор делал в Министерстве? — повернув голову в сторону говоривших, недоумённо спросила Луиза. — Выступал в мою защиту. Гарри протиснулся мимо гогочущих близнецов, которые продолжали распевать какие-то праздничные гимны и подошёл к ним. Луизе показалось, что он отчего-то погрустнел. — Ну, раз сам Дамблдор почтил Министерство своим визитом, другого решения быть и не могло! — проговорила она с улыбкой. — Ага… — задумчиво протянул мальчик. — Кстати, ты была права, эта Амбридж… — Амбридж?! — оживился Сириус, казалось, он даже привстал с кресла. — Эта стерва была на суде? — Она же заместитель Министра, а тут можно сказать главного оппозиционера судят, конечно, она будет присутствовать, — мигом отозвалась Луиза. — Ну, и как она тебе? Вылитая жаба, скажи? Гарри, ухмыльнувшись кивнул, а мистер Уизли всеми силами старался скрыть смешок своим кашлем. — Был бы здесь Римус, он бы рассказал тебе про неё много чего интересного, — с грустной усмешкой проговорил Сириус. — Это же она ввела законопроект против оборотней, и теперь он не может получить работу. — Да ну… — ошарашенно выдохнул Гарри. — М-да-а, самое ужасное, что таких «Амбридж» в Министерстве пруд-пруди. Лижет задницу Фаджу, — Луиза поймала на себе предостерегающий взгляд миссис Уизли. — Короче, пресмыкается перед ним. Так и добралась до верхушки. А те, кто открыто высказывал своё мнение, — в её голосе послышалась обида. — Сидят на одном месте с крошечной зарплатой! Как же она ненавидела всю эту прогнившую систему, а Долорес, словно была её лицом! Мерзким, обвислым, старым, злобным… Все понимающе кивнули, а мистер Уизли посмотрел на часы и ахнул: — Мерлин, мне уже пора, — он пожал Гарри руку. — Молодец, просто молодец! И чмокнув жену в щёку поспешно удалился. Все тоже потихоньку начали расходиться по своим комнатам, преисполненные радостью и облегчением, только один человек так и остался сидеть у камина с кислым лицом. Сириус, казалось, был не очень-то рад оправданию крестника. Он, разумеется, одарил его счастливой (хотя и несколько натянутой) улыбкой, похлопал по плечу, но как только Гарри с друзьями вышли из кухни, его лицо вновь осунулось. «Неужели он и впрямь хотел, чтобы Поттера исключили? — думала Луиза, поднимаясь по лестнице. Надеялся , что мальчик останется с ним на площади Гриммо? Ну как же, два отвергнутых, которые нашли утешение друг в друге. Может Гермиона права? Попахивает эгоизмом».</i> Но от размышлений её отвлёк Кикимер, который спускаясь навстречу, неожиданно обратился к ней: — Госпоже просили передать, - прокаркал он и вытащил из-за пазухи письмо. Луиза неуверенно взяла его из дрожащей руки эльфа. — Передать? Кто? Но спрашивать необходимости уже не было, она без труда узнала мелкий почерк с огромным количеством завитушек. Дамблдор. — Спасибо Кикимер! — закричала она, перескакивая через две ступеньки. — Лучший! Домовик проскрежетал в ответ очередную колкость, но Луиза уже не слышала его. Она захлопнула дверь, да так, что с потолка посыпалась штукатурка. С жадностью, которой позавидовал бы самый голодный дракон, она вскрыла письмо и начала читать: «Дорогая Луиза, К моему глубочайшему сожалению, я не могу подробнее рассказать тебе про книги и их содержание. Ты права, в них хранятся темнейшие тайны, о которых не подозревал даже я. После прочтения намереваюсь избавится от них, но как я писал тебе в прошлом письме, благодаря этим книгам я наконец смог сдвинуться с мёртвой точки. Теперь что касается тебя и твоей семьи. Я сделал всё возможное, чтобы Виктора не преследовали Министерство и Пожиратели Смерти. Я так и думал, что Волдеморта заинтересует ограбление. Тебя он найти не может, а за братом отправил одного из своих слуг. Виктор вовремя успел заметить его и обезвредить, поэтому хвоста за ним больше нет. Мы договорились, что он не будет сообщать точное место их пребывания, но не беспокойся, Виктор регулярно присылает мне письма с отчётами. Боюсь, что мы все сможем вернутся к нормальной жизни лишь когда победим Волдеморта. С наилучшими пожеланиями, Альбус Дамблдор.» Письмо выпало из дрожащих пальцев. Но дрожали они вовсе не от страха… Ярость, словно адское пламя бурлило внутри, поднималось жалящими искрами из груди в горло, а оттуда прямо в голову. Как? Как он мог так нагло использовать её? Ни сказал ей ни слова о том, что Волдеморта заинтересует ограбление, а сам знал об этом. Планировал. А она, как наивная дура повелась! Она всего лишь жалкая пешка в его большой игре, пушечное мясо, шестёрка, которая тянет время, лишь бы хозяин успел воплотить свои планы. Чем они отличаются от Пожирателей Смерти? Названием и тем, что они не кромсают людей направо и налево? А книги? Он счёл её недостойной их знания, и плевать, что они оказались в его руках исключительно благодаря ей! Но профессор ошибался, она знает больше, чем он думает. Жизнь и смерть. Она будет копать до тех пор, пока не достанет до истины и никто не сможет её остановить! Стало жарко. Рывком сняв мантию, она отбросила её в сторону. Из кармана с глухим стуком вывалился медальон. Луиза посмотрела на него. Мир по бокам размылся и сконцентрировался только на нём. Он манил, притягивал, шептал… Повинуясь непреодолимой тяге она опустилась на колени, и подняв медальон, надела на шею. И тут она почувствовала, как медальон отозвался на её ярость, как он разогрелся и начал стучать быстрее, словно в такт сердцу. Сила наполнила вены. Она хотела на кого-то накричать, ударить, убить… Перед глазами возникла картина: Она смотрит на жалкого старика, жмущегося к стене. Он умоляет не убивать его, жалобно скулит, за стёклами очков-половинок блестят глаза полные ужаса. Нет, она не пожалеет, она не простит… — Авада Кедавра! — с улыбкой на губах произносит она. Зеленый луч срывается с палочки и ударяет прямо в лицо волшебника. Он дёргается и замирает. А она смеётся… Она смеялась до тех пор, пока живот не начал болеть. Злость клокотала, искала выход, руки сами собой потянулись к палочке, как вдруг голову пронзила давящая боль. Перед глазами заплясали радужные пятна, а во рту появился мерзкий вкус тёплой крови. Луиза поднесла ладонь к лицу и поняла, что кровь течёт из носа. Весь гнев разом схлынул, оставив после себя пугающую слабость и тремор в руках и ногах. Она будто пробежала целый марафон. Новая волна боли накатила, когда Луиза попыталась встать на ноги. Не удержавшись, она упала на четвереньки и поползла к кровати. Каждое движение, каждый вздох тупой болью проносились по телу и концентрировались в голове. Она не могла думать, всё будто затопило красным светом и неутихающим писком в ушах. Ещё одно движение рукой… Перерыв… Теперь нога… Выдох… Вторая рука… Боль… Вдох… Нога… Наконец она вползла на белые простыни, которые тут же окрасились бордовым. Луизе было не до этого, она распласталась на животе крепко обхватив голову руками. С её губ срывались тихие стоны, так плохо ей никогда не было. Ещё один приступ заставил Луизу заплакать. «Пусть это кончится, пожалуйста, пусть это кончится!» — сквозь боль пробивались рваные мысли. «Я сделаю что угодно, только, пожалуйста, пусть эта пытка кончится!» Она крепко зажмурилась, не увидев, как кровь тоненькими струйками вползает в медальон. *** По ощущениям она открыла глаза спустя несколько минут, но взглянув на часы, поняла, что уже вечер. Чертыхнувшись, она осторожно, (вдруг будет новый приступ) поднялась с кровати. Но боль исчезла, осталось только лёгкое головокружение. Луиза облегчённо выдохнула, но, когда взгляд упал на комнату, воздух так и остался непонятным кваканьем в горле. Пол, кровать, ковёр, она сама, абсолютно всё было залито кровью. Здесь будто жестоко убили и расчленили не меньше десятка человек! И это всё вытекло из неё? Луиза медленно, словно желая максимально отсрочить этот момент подошла к зеркалу. Сначала она себя не узнала. Волосы, прилипшие к уже свернувшейся крови, закрывали пол лица, но даже так было ясно, что с ней произошло нечто ужасное. Сосуды в глазах лопнули и весь белок был залит алым, и без того бледная кожа сделалась серой, а некогда белая рубашка покрылась бардовыми пятнами. Она выглядела точь-в-точь как Кровавый барон. Нужно было срочно приводить себя в порядок. Что? Почему? Как? — эти вопросы она задаст себе после, а сейчас нужно отыскать где-то в дорожной сумке крововосполняющее зелье… Ах нет, она же потратила свой последний флакон сразу после ограбления. — Чёрт, — простонала Луиза. Что же делать? Выходить и пугать всех своим внешним видом она не хотела. Начнутся вопросы, а она сама не знает на них ответы. Решение пришло само собой. — К-кикимер, — она прокашлялась и позвала громче. — Кикимер! Кикимер, пожалуйста… Хлоп. Перед ней стоял домовик. Секунду-другую он тупо пялился на неё, а потом, она впервые за всё время увидела на его лице хоть какую-нибудь эмоцию помимо отвращения. Он был в шоке, если не сказать в ахуе. Именно это слово подходило сюда больше всего. Его рот медленно открылся, а глаза расширились в немом изумлении. — Ничего не говори и не спрашивай. Просто принеси мне крововосполняющее зелье. Срочно! Эльф без каких-либо вопросов кивнул и щёлкнув пальцами пропал. В другой ситуации она должно быть удивилась такой его покорности, но сейчас её занимали вещи куда важнее строптивого домовика. Луиза присела на краешек кровати, который не был запятнан кровью и стала дожидаться Кикимера. Тот появился спустя минуту держа в ручках небольшой пузырёк с зельем. Луиза быстро открыла крышку и залпом выпила бурую жидкость. На вкус оно было не самым противным, но горьковатый осадчик всё же остался. — Госпожа ранена? Луиза думала, что Кикимер уже ушёл, но эльф стоял рядом с ней и нервно теребил в пальцах набедренную повязку. — Нет. Она улыбнулась, её тронула такая «забота» домовика, хотя Луиза прекрасно понимала, что он просто хочет узнать не придётся ли ему избавляться от её трупа. — Пообещай никому не рассказывать об этом. — Кикимер не скажет, — прокряхтел он. — Спасибо. Теперь иди. Эльф поклонился и спустя мгновение на его месте уже никого не было. Прошло минут пятнадцать, прежде чем Луиза почувствовала, как зелье начинает действовать. Головокружение исчезло, мышцы налились кровью и силой и перестали дрожать. Она разделась и забралась под холодные струи душа. Вода скользила по телу, создавая волну мурашек. Луиза взяла губку и начала усиленно тереть кожу. Кровь сделала воду сначала розовой, а потом слегка оранжевой. Что же с ней происходит? Всему виной переживания? А может алкоголь? Да, пить она стала намного чаще, но такой эффект он вызвать не мог. Как знаток, она знает это точно. Что же тогда? Она стала прокручивать в голове события всего дня. Она позавтракала, дальше пришёл Гарри и мистер Уизли, после этого она пошла в комнату, но по пути ей встретился Кикимер и передал письмо от Дамблдора. Может оно было смазано ядом? Луиза хмыкнула, она настолько достала директора своими вопросами, что он решил её отравить? Блеск! Схема рабочая и проверенная временем, но для него как-то мелковато — значит не то. Она прочитала письмо, очень разозлилась и… Взгляд упал на медальон так и висевший у неё на шее. Она надела его и сразу после этого случился приступ. Всё сходится. Луиза выключила воду, и закутавшись в полотенце, вышла из ванной. Переодевшись в чистую одежду, она сняла медальон и ещё раз внимательно оглядела. Медальон как медальон, ничего необычного. Кроме стука, исходящего из него. Она приложила его к уху. Стучит. Ей не показалось. Луиза достала палочку и навела на него. — Алохомора, — без особой надежды проговорила она. С медальоном, как и следовало ожидать, ничего не случилось. Как и в прошлый раз он на секунду завис в воздухе и плашмя упал на пол. Открыть его не получится, по крайней мере теми заклинаниями, которые ей были известны. «Тогда, — она подцепила пальцем цепочку и поднесла его к лицу. — Тогда придётся поэкспериментировать на себе». Любопытство, как обычно перевесило здравый смысл, и девушка надела медальон обратно на шею. *** Спустившись на кухню, Луиза неожиданно обнаружила, что стол накрыт всевозможными блюдами, а над ними кто-то левитировал полотно с надписью: «Поздравляем новых старост — Рона и Гермиону!» Миссис Уизли и Джинни накрывали на стол, близнецы пытались им помогать, но с заклятием левитации у них явно были проблемы. Фред сделал пас палочкой, и дюжина тарелок поплыла в направлении стола, но на полпути они столкнулись с бокалами, которые Джордж тоже поднял в воздух. Раздался оглушительный звон, затем не менее тихий крик миссис Уизли, а из коридора в тон ей разорался портрет миссис Блэк. Луиза закрыла уши руками, громкие звуки отдавались ноющей болью в висках. Наконец две дамы перестали ругаться, посуда была починена и миссис Уизли обратила внимание на стоящую в сторонке Луизу: — Дорогая, — она всплеснула руками. — Где ты была весь день? Мы стучали, но ты не отвечала. — Я спала, не очень хорошо себя чувствовала, — решила сказать правду Луиза, на придумывание лжи у неё просто не осталось сил. Глаза Молли сузились, и она с беспокойством оглядела её. — А как ты сейчас себя чувствуешь? Что-нибудь болит? Выглядишь бледной… Она подошла к ней и уже было хотела коснуться лба тыльной стороной ладони, но Луиза сделала вид, что хочет помочь Джинни с бокалами, и отвернувшись взяла их из рук девочки. Чего-чего, а повышенного внимания к себе она сейчас точно не хотела. Руки слушались плохо, но она умудрилась ничего не разбить. Когда в кухню вошли счастливые Рон, Гермиона, Гарри, Сириус, Люпин и Тонкс, она сидела, закинув ногу на ногу перед камином. Луиза неосознанно положила руку на грудь, там, где под слоем одежды бился медальон. Ей показалось, что она пальцами чувствует его быструю пульсацию. Она только сейчас обратила внимание на ещё одну его странную особенность - медальон не брал тепло тела, а всегда оставался холодным, будто его только что вынули из ледяной воды. «Что же ты такое? Тёмный артефакт, который медленно меня убивает? Или защитный амулет? А может просто прòклятая безделушка?» Кто-то резко положил ей руку на плечо, она вздрогнула всем телом и чуть не разлила на себя вино. — Ой, прости меня! Не хотела тебя напугать, — раздался высокий голос. Тонкс приземлилась на соседнее кресло и лучезарно ей улыбнулась. — Как дела? — Нормально, — глубоко вздохнув сказала Луиза. — А у тебя? — Ой, да тоже ничего, правда я, — она зевнула, широко открыв рот. — А сасем ни высалась сеходня. Всю ночь была на дежурстве, а потом ещё писала для Дамблдора отчёт, а потом и для работы бумажки заполняла, в общем скукота, — испустив тяжёлый вздох, закончила она. — Ты хотя бы на улице бываешь, воздухом дышишь, а я как подпольная крыса сижу, чахну и впитываю в себя пыль, — недовольно покосившись на девушку сказала Луиза. — Да, — Тонкс почесала нос. — Вам с Сириусом не позавидуешь, конечно. Зато есть плюс — вы в полной безопасности. Побережёте нервы. Луиза хмыкнула. Да, она уж точно в «полной» безопасности. Они некоторое время сидели в тишине. Тонкс достала из кармана небольшое зеркальце, и смотрясь в него начала менять цвет волос, словно выбирая какой ей подходит больше. Она никак не могла выбрать между нежно-голубым и сиреневым. — Я за голубой, — устав от постоянной ряби в глазах, сказала Луиза. — Думаешь? — протянула Тонкс. — Ладно, доверюсь тебе, — она подмигнула и убрала зеркало. Луиза отвернулась и посмотрела на свои пальцы. Под ногтями виднелась запёкшаяся кровь. Может не следовало снова надевать медальон? Она ведь могла умереть от потери крови. Но если он не был виноват в её припадке? Может Дамблдор действительно решил убить её? Узнал, что она слишком близко подобралась к какой-то тайне. Губы Тонкс двигались, она что-то говорила, но Луиза не слышала. А если это были Пожиратели Смерти? Перехватили письмо и наслали проклятие, а потом передали Кикимеру? Нет, домовик, как бы сильно он не ненавидел Блэка, всё же остаётся верен ему. Других вариантов больше нет. Это медальон... — Луиза, приём! — Тонкс махала ладонью перед её лицом. — Что с тобой? — А? — Луиза моргнула. — Нет-нет, со мной всё в порядке. — Точно? — недоверчиво спросила девушка. — Ты пялилась в одну точку. — Тоже плохо спала, — отмахнулась она. Тонкс уже было открыла рот, чтобы возразить, но тут со стороны двери послышался громкий стук. Луиза обернулась. В проходе стоял большой, грозного вида человек с изуродованным лицом; кончик носа отсутствовал, а на месте левого глаза стоял волшебный протез, который без конца вертелся в глазнице, оглядывая помещение. Аластор Грюм — мигом узнала Луиза. Да, про этого человека ходили легенды, сама она его ни разу не встречала, но слава шла впереди него. Гроза Пожирателей Смерти как-никак. Грюм ещё раз стукнул тростью по полу, привлекая к себе внимание, хотя в этом уже не было никакой необходимости. — Всем привет, — гаркнул он и прошёл внутрь кухни. — Аластор, здравствуй, — подлетела к нему миссис Уизли. — Я так рада, что ты пришёл! А у нас тут небольшой праздник — Гермиона и Рон стали новыми старостами! — она бросила на сына взгляд полный гордости. — Ничего себе, — не утруждая себя показательной радостью проговорил он. — Поздравляю. Но будь внимателен, — его ярко-голубой глаз упёрся в Рона. — Лица, наделенные властью, частенько навлекают на себя неприятности, но раз Дамблдор тебя назначил, он, похоже, уверен, что ты способен противостоять большинству серьезных заклятий… Луиза не сдержала смешок. Глаз Грюма в ту же секунду метнулся в её сторону. — Так-так-так, — прорычал он и громко шаркая ногой подошёл к ней. — У кого это тут так весело? Луиза сглотнула, выпрямила спину, и стараясь не показывать свой страх, прямо взглянула в лицо Грозного Глаза. — У меня, — нарочито спокойно сказала она. — Вспомнила шутку. — Да ну, — Грюм наклонился к её лицу. Луиза почувствовала его дыхание. Она усердно контролировала свою мимику, поэтому ни один мускул не дрогнул. — Не расскажешь? — его обычный глаз сощурился. — Расскажу, — охотно согласилась Луиза. — Разговаривают два охотника на вампиров: «Помню как-то раз, я живую девушку принял за вампира, ты бы слышал, как она орала!» «А я однажды ночью вампира с девушкой перепутал, ты бы видел, как он упирался и орал!» Наступила тишина. Луиза наблюдала как брови Грюма сходятся вместе. «Ну всё. Мне конец». Грюм выпрямился во весь свой огромный рост, нависая над ней. Луиза прикрыла глаза, готовясь к худшему, как вдруг… — Ха-ха-ха, — где-то наверху раздался хриплый смех. Она в удивлении открыла глаза и посмотрела на Грюма. На его лице была, скорее всего улыбка, по крайней мере, что-то похожее на неё. — А ты ничего, — он с силой хлопнул её по спине. — Умеешь выкрутиться, я такое уважаю! Он отвернулся, и все ещё посмеиваясь поковылял к столу. Луиза облегчённо осела в кресле. Сердце бешено колотилось в груди. — Ну ничего себе! — наклонилась к ней Тонкс. На её лице почему-то было выражение полного восхищение. — Я не помню, чтобы Грозный Глаз хоть когда-нибудь так смеялся! — Да? — Луиза осушила бокал вина. — Я очень рада. Через пятнадцать минут в кухню вошли мистер Уизли, Билл и Кингсли Бруствер. С последним она обменялась уважительным кивком. Наконец все расселись по местам, и мистер Уизли поднял свой кубок: — Итак, думаю напрашивается тост, — он окинул присутствующих взглядом. — За Рона и Гермиону новых старост Гриффиндора! Все зааплодировали и осушили бокалы. Рон и Гермиона лучезарно улыбались в ответ. От Луизы не укрылось, что Гарри не очень рад успеху друга, уж слишком контрастно выглядело его понурое лицо и озарённое Рона. Она, конечно, могла его понять, сколько раз сама оказывалась на его месте, но ведь в их тройке Поттер звезда, а Рон всегда на втором плане. А здесь у мальчика наконец появилась возможность насладиться лучами славы, мог бы и посчастливее отреагировать. Она воткнула вилку в отварной картофель, тот развалился на несколько частей. Луиза лениво размазала их по тарелке. Аппетита не было совсем. — Наземникус! Сколько раз я просила не курить эту дрянь на кухне! Миссис Уизли раздражённо смотрела на низенького волшебника с редеющими рыжими волосами. — Да-да, Молли, прости, — прокуренным голосом промямлил он. Глаза Луизы зацепились за трубку, которую он быстро прятал под одежду. Из неё поднимался голубоватый дым… В горле пересохло, а ладони вспотели. Она поспешно отвернулась и сконцентрировалась на диалоге в другом конце стола: — Я вот никогда не была старостой, — весело рассказывала Тонкс. — Профессор Стебель ни за что не назначила бы меня, ведь я была той ещё занозой! — она рассмеялась. — Помню, как забросала кабинет Филча навозными бомбами, у него глаз дёргался всю следующую неделю! — А ты Луиза? — спросила Джинни заметив её интерес. — Ты была старостой? — У-у-у, — протянула Луиза. — Старостой всегда был Виктор, а так как я была его сестрой, приходилось доказывать, что я полная противоположность. Да я и не хотела, ведь быть правильным так скучно. — Верно! — сказал заметно повеселевший Сириус и поднял кубок. — За то, чтобы быть не правильными и интересными! Все поддержали тост, и вновь наполнив кубки, осушили их. Луиза утёрла рот салфеткой. Алкоголь, как всегда, успокоил её нервы, и девушка наконец расслабилась, откинувшись в кресле. Сидя в такой тёплой и весёлой компании, у самого невольно поднимается настроение. Луиза расплылась в улыбке и подлила себе ещё вина, от огневиски у неё начинала кружиться голова, а сегодня ей уже достаточно такого веселья. Она поднесла бокал к губам и вдруг поймала на себе заинтересованный взгляд Билла. Луиза подмигнула ему, и парень с лукавой усмешкой подмигнул ей в ответ. Тёплое чувство разлилось в груди. Может эта француженка не так уж ему нравится? Она отвела глаза, делая вид, что ей совершенно всё равно смотрит он или нет, и с умным видом принялась кивать словам Гермионы о правах гоблинов. Вскоре Луиза почувствовала, что её клонит в сон, она старалась держаться, но веки то и дело закрывались и она проваливалась в приятную темноту… — АААААААААААА! — крик, леденящий душу, заставил её подскочить на месте. Показалось? Но судя по перекошенным лицам нет. — АААААААААААА! — раздалось откуда-то сверху. Первой среагировала Луиза. Она сидела ближе всего к двери, поэтому рывком вскочив на ноги, бросилась на звук. Взметнувшись вверх по лестнице, она сразу поняла откуда он исходит — гостиная. Луиза слышала быстрые шаги позади себя, но решив не дожидаться подмоги, выхватила палочку, и с ноги отворив дверь шагнула внутрь. Перед ней возникла страшная картина: миссис Уизли стояла на коленях и закрыв голову руками громко рыдала, а перед ней… У Луизы перехватило дыхание. Перед ней лежало тело Билла. Остекленевшие глаза уставились в потолок, а из носа и чуть приоткрытого рта на ковёр стекала тоненькая струйка крови. «Нет, этого просто не может быть!» — мысли лихорадочно сменяли друг друга. «Билл же минуту назад сидел на кухне, как он мог оказаться здесь?! А если он вышел? Нет, я бы точно заметила! Тогда…» — Миссис Уизли, это всего лишь боггарт! — облегчение тёплой волной прокатилось по телу. — Сейчас я его убе… Но, прежде чем Луиза успела договорить, Билл с хлопком испарился и перед ней возникла… Старуха. Вся грязная, в каких-то лохмотьях, спутанные седые волосы падали ей на лицо, но даже так Луиза без труда поняла кто это. Догадка просто возникла в её голове так ясно, что, не сдержав эмоции она издала хрип полный ужаса. Это была она сама. Лет на шестьдесят старше, но без сомнения, это точно была она. Старуха тем временем откинула волосы и повернула к Луизе своё морщинистое лицо. И тут произошло самое страшное — она открыла рот. Забор из жёлтых кривых зубов обрамляла белёсая десна, вся в нарывах и пузырьках гноя. Тишину разрезал низкий скрипучий голос: — Я ничего не сделала… Ничего не добилась… Я ненавидела свою жизнь… Теперь уже ничего нельзя изменить… Все умерли из-за меня… Я во всём виновата… Я ничтожество… Тварь… Тварь… Тварь… — Убирайся отсюда, — сквозь зубы прорычала настоящая Луиза. — Это не я! Не я! Ридикулус! Но старуха не исчезла, а начала подниматься на своих кривых ногах. Луиза закрыла глаза. «Это. Боггарт. Жалкий призрак, которого я уберу в два счёта, ведь я замечательная колдунья. Нужно просто представить что-то смешное, делов-то». Медленный глубокий вдох. На выдохе Луиза открыла глаза и твёрдо произнесла: — Ридикулус. Боггарт на секунду завис, потом его прокрутило на месте, и вдруг на старухе оказалось платье танцовщицы Кабаре, открывающее все прелести. Она стыдливо прикрыла грудь и заозиралась по сторонам. Сзади раздался хохот. Луиза издала нервный смешок и боггарт не выдержав такого позора с громким хлопком испарился. Девушка опустила палочку и только сейчас обнаружила, что её лоб покрылся испариной, а по щекам стекают слёзы. Она быстро смахнула их рукавом, и чтобы никто не заметил этого, поспешила на помощь миссис Уизли, которая так и продолжала стоять на коленях. — Молли, вставайте, всё хорошо, — она схватила её за локоть и потянула наверх. — Его больше нет. На помощь поспешил Люпин, вместе они поставили дрожащую миссис Уизли на ноги. — П-простите… — судорожно выдохнула она. — Не знаю, что на меня нашло… Жалкий боггарт, а я… Я… — она зарыдала, уткнувшись в плечо Римуса. Тот замер на секунду, но потом приобняв женщину повёл прочь из гостиной. — Молли, со всеми бывает. Тебе сейчас тяжело, но поверь, мы подготовлены намного лучше… Полно тебе… Видишь, Билл здесь… — приговаривал Люпин спускаясь с ней по лестнице. Луиза подняла глаза. В комнате всё ещё стояли Сириус и Грозный Глаз. Последний пристально сверлил её своим волшебным глазом. — Какой интересный страх… — прорычал он. — Не думал, что кто-то так боится стареть. — Я не боюсь стареть, — отрывисто произнесла Луиза, упрямо не отводя взгляд. — Чего ты тогда боишься? — в голосе Грюма слышалась насмешка. — Я… Боюсь не успеть. Боюсь профукать свою жизнь, потратить на дела, которыми не хотела бы заниматься, а когда наконец пойму это, то будет уже слишком поздно… Неожиданно ей стало как-то неловко. Этот страх был каким-то мелочным что ли. Вот у миссис Уизли достойный страх — боится смерти близких, а у неё… Боится не успеть… Позор просто. — Понимаю, — задумчиво протянул Сириус. — Каждый день находясь здесь думаю об этом. Луиза чуть улыбнулась. Хотя бы один человек воспринимает её всерьёз. Грозный глаз фыркнул, но ничего не сказал. Постояв ещё минутку и внимательно оглядев комнату, он кивнул каким-то своим мыслям и тяжело ступая вышел из гостиной. Луиза дождалась пока стук его трости стихнет где-то в недрах дома и только тогда перевела взгляд на Сириуса. — Ты чего-то ждешь? — ей отчаянно захотелось, чтобы её оставили одну. — Нет, — тихо ответил он. — Тогда чего ты здесь стоишь? — огрызнулась Луиза и перейдя комнату плюхнулась на диван. — Потому что это мой дом, где хочу там и стою, — в голосе Блэка послышались весёлые нотки. Так, ну это вообще выходит за все рамки! Она то думала, что он понимает её, а он просто смеётся! — Давай на чистоту, я тебе не нравлюсь? — она с вызовом взглянула на Блэка. Тот удивлённо поднял брови. — С чего ты это взяла? — Даже не знаю, — она притворно задумалась. — Может, потому что ты сейчас издеваешься надо мной? Сириус нахмурился, пересёк комнату и мягко приземлился рядом. Луиза показательно отодвинулась от него. Злость, которая с утра так странно охватила её, снова тёмным комком закрутилась внутри живота. Луиза злилась вовсе не на Блэка, и она это прекрасно понимала, но легче выпустить пар на другом человеке, чем на себе самой. Что за отвратительный день?! Всё идёт через задницу! Сначала письмо Дамблдора, которое выбило её из колеи, потом приступ, который измотал физически, а теперь этот чёртов боггарт, который стал последней точкой. Луиза почувствовала, как к горлу подкатил ком, а глаза защипало. «Нет, только не сейчас! Не смей!» — повторяла она, стараясь сдержать слёзы. — Я над тобой не издеваюсь, — проговорил Сириус. Луиза отвернулась, чтобы он ненароком не увидел её заблестевших глаз, поэтому не могла понять с какой именно эмоцией это было сказано. — Ага, — она приложила максимум стараний, чтобы её голос не дрожал. — Почему ты тогда не уходишь? Он молчал так долго, что ей показалось, что он всё-таки ушёл, но тут раздался его хрипловатый голос: — Потому что я знаю, как тяжело проживать боль одному. Луиза закрыла глаза. Мерлин, почему так тяжело просто не плакать? Она сделала глубокий вдох, досчитала до десяти, потом медленный выдох. Вроде отпустило, но она всё равно не решилась повернуться. — Сегодня утром я получила письмо от Дамблдора. Он сказал, что моего брата преследуют Пожиратели Смерти. Луиза поразилась тому, как быстро слова сорвались с её языка, прежде чем она сумела подумать. Ведь её беспокоило совсем другое — какой Дамблдор двуличный гад! Ей хотелось рассказать об этом всему миру! Но тут до неё дошло, что скрывалось за всей этой злостью — она беспокоилась за брата. Лучше испытывать гнев, чем боль, легче ненавидеть, чем бояться. — Почему они преследуют его? — голос Сириуса сделался обеспокоенным. Конечно, это всё пресловутая английская вежливость, ни за кого он на самом деле не беспокоился, но уж лучше наигранное сочувствие, чем полное равнодушие. — Волдеморта заинтересовало ограбление Министерства, сначала он пытался найти меня, но не смог и тогда они вышли на Виктора. Он уехал вместе с женой и племянником, — голос Луизы всё-таки задрожал. Перед глазами возникло лицо улыбающегося младенца, которого она всего один раз держала на руках. — Они уехали заграницу, но их всё равно нашли. Виктор первоклассный волшебник, он сможет защититься, но лишь до поры до времени. Если в игру вступят по серьёзному, то… Луиза замолчала. Она не скажет этого, потому что знает, что сорвётся. Она уже начала жалеть, что открыла свою душу, потому что все те мысли и слова тоже становились для неё сюрпризом. Как было бы хорошо просто ненавидеть брата или вообще не испытывать никаких эмоций. Она бы не беспокоилась из-за его судьбы, ей было бы плевать! Вот только это не так. Можно долго прикрываться обидами, злобой, искать подтверждение своих эмоций в детстве, опираться на «факты». Она так и делала. Но потом, в какой-то момент, в который ты вообще не ждешь, всё просто вывалится на тебя бесконечным потоком страха и боли. — Я во всём виновата. Не нужно было соглашаться на это. Из-за своих мимолётных желаний, я подписала смертный приговор самым дорогим людям. Блять, какая же я дура! — Луиза вцепилась в волосы. — Я просто завидовала успехам других, винила во всём Министерство, и как только появилась возможность хоть как-то выделиться, доказать себе, что я не ничтожество, — голос сорвался на крик. — Я заслуживаю такой жизни. Я заслуживаю быть такой старухой. Я должна стать такой! Её трясло крупной дрожью. Какие-то слова всё ещё срывались с губ, но она уже не отдавала себе отчёт. Чьи-то руки крепко обхватили её и прижали к тёплому телу. Она закрыла глаза и вдохнула терпкий запах одеколона, вина и пепла. — Ты не виновата, слышишь? Ты сделала очень храбрую вещь, не каждый бы решился на такое. Твоё имя войдёт в историю. Возможно, благодаря тебе мы сможем победить Волдеморта. А с твоим братом… — Сириус запнулся будто хотел, что-то сказать, но потом передумал. — Я не могу обещать, ведь сейчас все наши жизни стоят на кону, но, если он и впрямь хороший волшебник, он справится. И ты справишься. Ты сильная. Понимаешь? Луиза кивнула. Говорить она не могла, да и не хотела. Она всё ещё старалась не плакать, но слёзы катились и катились по щекам, впитываясь в чужую жилетку. Теперь ей было не только больно и страшно, но и стыдно. У неё были проблемы с проявлением эмоций, а со слезами, тем более прилюдными ещё большие. Она всю жизнь презирала людей, которые ноют, плачут, давят на жалость. Ей хотелось их встряхнуть, сделать так, чтобы они подняли свои задницы и начали хоть что-то делать для решения своих проблем. Несколько месяцев назад она бы сама, вместо того чтобы реветь в грудь малознакомого мужика, встала бы и начала делать, неважно даже что — просто делать. Вряд ли она бы пошла убивать Тёмного Лорда, но хотя бы прикладывала какие-то силы для защиты семьи. А сейчас, она может быть только немым наблюдателем. Куклой в руках кукловода-судьбы. И если вдруг случится необратимое, она не сможет помочь. Нужно отдать Сириусу должное, он ни сказал больше ни слова, не пытался успокоить, жалеть, нет, он просто держал её до тех пор, пока последняя слеза не скатилась по щеке и она наконец не подняла голову. — Ты как? Порядок? — он внимательно заглянул ей в глаза. — Да, — просипела она и отстранилась. — Прости и спасибо. Сириус хмыкнул. — Ничего страшного и пожалуйста. Луиза прикоснулась холодными ладонями к щекам. Выглядит она, наверное, похуже чем самый страшный тролль. Нос наверняка был распухшим и красным, как у алкоголика, глаза тоже… — Хочешь напьёмся? — неожиданно весело предложил Сириус. — Мне кажется, мы уже пьяны, — она утёрла лицо рукавом. — Надеюсь настолько, чтобы завтра не вспомнить этот вечер. Я просто пойду спать. Она поднялась с дивана, и не глядя на Сириуса, быстрым шагом пересекла комнату. — И тебе спокойной ночи, — донеслось в спину.